Cемейные узы не в счет

7.

День получился на редкость насыщенным, по крайней мере, для Ксюши. Утром, вернее, в обед бабушка и Катя ушли к тете Люде. Звали и Ксюшу, но она, сославшись на головную боль, отказалась. Не хотелось ей куда-то тащиться, а жила тетя далеко. "В другой раз схожу – завтра, послезавтра – впереди неделя", – решила Ксения, укладываясь на кровать с книжкой и наушниками от плейера в ушах.

Так лежать ей пришлось недолго. Скоро она услышала голос:

– А ты сильно изменилась! Раньше тебя невозможно было застать с плейером и наушниками.

Ксюша порывисто обернулась и увидела стоящую в дверях Таню.

– Ну что, так и будешь сидеть или подойдешь, и мы поздороваемся? – спросила Таня.

Ксю машинально вынула наушники и оставила плейер. Затем встала. Спустя секунду девушки обнялись.

– Наконец-то ты к нам выбралась!

Таня в отличие от большинства родственников сильно изменилась. Раньше худышка, теперь она сильно располнела. Будучи ниже и так не очень высокой Ксюшки, Таня выглядела прилично толще.

Таня тоже разглядывала сестру и была заметно недовольна. Возможно, тоже сравнила пропорции.

– А ты здорово изменилась! – повторила она. – И стиль одежды сменила, и род увлечений…

– Почему, я и раньше музыку слушала, – ответила Ксюша. – Не по наушникам, конечно, но ведь слушала… А что до одежды – так у нас большинство девчонок одевается так же.

– Да и у нас, – согласилась Таня. – Катя тоже приехала?

– Да. Сейчас они с бабушкой к тете Люде ушли, – сказала Ксю и замолчала, думая, что бы еще сказать. Она представляла себе эту встречу совсем не так. Казалось бы, так дружили когда-то, столько пережили, столько историй выдумали, а прошло шесть лет, встреча… и полное незнание, о чем говорить. С Марком в прошлом Ксю общалась намного меньше, но нашлись же у них общие темы…

– У меня твоя кассета, – сказала Ксю.

– Откуда?

– Катя Ивашнева дала.

– Она тебя помнит?

– А чему ты удивляешься? Мы же общались неплохо раньше… Конечно, помнит. И Люба помнит.

– Какая Люба? – не поняла Таня.

– Соседка твоя, что напротив живет.

– А, эта… Мы почти не общаемся, так "привет – пока» – и все.

– Чего?

– Интересы разные. И уровни тоже. Любка последний год ленилась учиться и получила аттестатик не лучший… Не люблю ленивых.

– А если я скажу, что и мне лень учиться, ты от меня убежишь?

– Не знаю, – улыбнулась Таня. – А Ивашнева ничего про меня не говорила?

– Нет, а что, должна была?

– Не знаю, могла и сказать. Мы с ней плоховато ладим…

– Из-за чего? Тоже уровни не совпадают? – насмешливо спросила Ксю.

– Вроде того. Тоже девчонка не учится, а только гуляет. Дискотеки, парни, выпивка, курение…

"Высоко ты, смотрю я, залетела! – подумала Ксю. – Тот тебе не такой, этот не этакий…"

– А ты сама этим не увлекаешься? – спросила она.

– Нет, – ответила Таня. – Вернее, не всем. Курение и выпивка мен не привлекают. А ты куришь?

– Да, – нарочно прямо сказала Ксюша. – Курю, пью, гуляю. Вчера я, например, была на дискотеке, курила, пила и вернулась поздно.

– Ты шутишь? – нахмурилась Таня.

– Нет, серьезно говорю. Смотри, – Ксеня с вызовом вытащила пачку сигарет. – Видишь? Мое.

– Все равно я не верю. Сигареты с тобой несовместимы.

– Были несовместимы, – отозвалась Ксеня. – Идем.

Пятнадцать минут спустя она шокировала троюродную сестру, доказав, что на самом деле курит. Затем они молча шли домой, и каждая думала о своем.

– О, привет, – поздоровалась идущая навстречу Ивашнева.

– Привет, – ответила Ксюша. Таня хмуро буркнула:

– Привет.

– Вы откуда и куда? – поинтересовалась Катя.

– Гуляли, а теперь домой идем, – объяснила Ксю. – А ты?

– Я – гулять.

– С тобой можно? – спросила Ксеня, глядя на Таню. Та нахмурилась.

– Можно, конечно.

– Тань, ты с нами?

– Нет, я домой пойду. Пока.

– Пока.

Таня пошла дальше, Катя и Ксюша свернули в переулок.

– По-моему, ей не понравилось, что ты пошла со мной, – сказала Катя.

– С чего бы? Вы же, вроде, раньше дружили? Теперь нет?

– Ну, сейчас мы в разных классах, и мало общаемся. И вырубает она меня немного…

– Почему?

– Слишком высоко себя ставит, нос задирает очень…

Ксюша усмехнулась.

– Ты права, – согласилась она. – Хотя Таня и раньше такой была, а теперь и вовсе в неведомую высь занеслась.

Они помолчали, потом Катя сказала:

– Я вообще курить шла. Ты как к курению относишься?

– Да я сама курю! – ответила Ксеня.

– А дома знают?

– Не-а.

– И у меня.

Ксюша и Катя обошли библиотеку с другой стороны, оказались в небольшом дворике и сели на скамейку. Время, пока они курили, прошло молча. Ксю хотелось многое узнать о Кате, но спросить она не решалась.

– Ты как учишься? – поинтересовалась Катя.

– Нормально, – ответила Ксю, морща нос. – А ты?

– Самая низкая оценка четыре.

– Ну, у меня шесть самая маленькая…

– А на дискотеки ходишь?

– Конечно.

– На взрослые тебя пускают?

– Ну, вчера пустили. Правда, я с братьями старшими была.

– А у вас там в Барановичах дискотеки есть?

– Есть, понятное дело. Но я редко туда хожу. На подростковых скучно, на взрослых страшно. А ты ходишь?

– Хожу. Только сейчас бабуля не пускает никуда – перепила как-то на одной вечеринке… потом буянить начала, с девчонкой одной сцепилась… Будто так проблем мало!… Пойдешь на площадку со мной?

– Пойду, – согласилась Ксюша.

Площадкой назывался школьный стадион. Приходящие сюда старшеклассники собирались на небольшой площадке посередине.

Катя и Ксюша подошли к группке справа. Ксю еще издалека заметила знакомые лица бывших одноклассников. Были тут, конечно, и не знакомые, но человек семь она знала.

– Всем привет! – поздоровалась Катя. – Эту девушку зовут Ксения, и она моя подруга.

Ксюшу сразу же узнали. Начались расспросы, бесчисленные: "Помнишь?", "Как?", "Почему?» Ксю даже растерялась сразу, не успевая отвечать. Но потом сделалась сама собой, стала острить и смеяться, даже издеваться над некоторыми, кто в свое время интриговал против нее. И за веселым общением прошло несколько часов. Домой Ксюша шла почти в пять часов.

Когда вернулись Катя и бабушка, Ксю приводила в порядок ногти.

– Привет, – поздоровалась Катя, заглядывая к ней. – Все дома? Так и не была нигде?

– Привет. Почему не была? Я очень весело провела время.

– Да? И где? – спросила Катя, шлепаясь на кровать сестры.

– В школе. Видела наших бывших одноклассников.

– И кого? Артурчика видела?

– Какого? Ленченко, что ли? Ну да, видела.

– И как он? – улыбнулась Катя.

– Нормально. Да ладно тебе, Кать, это была детская влюбленность, он уже и не помнит ничего…

– Ну да, а во втором классе записки тебе писал, цветочки дарил… Смешно было! – хихикнула Катя.

– Он их и тебе дарил, – напомнила Ксю. Их с Катей первый "ухажер" никак не мог определить, какая из близняшек ему нравится больше.

– Ну да, ну да… А еще кто там был?

– Кориков, Яколенко, Пригорская, Колесник, Мороз…

– А сильно они изменились?

– Узнать можно. Повзрослели…

– Понятно. На дискотеку уже собираешься? – спросила Катя, увидев, что Ксю взяла лак и начала один за другим окрашивать ногти.

– Да нет, просто приведу в порядок, чтобы видом своим не пугали. И самой посмотреть приятнее, и людям показать. А ты как у тети время провела?

– Нормально. С малыми возилась… – пожала плечами Катя. – Лучше бы с тобой пошла – я бы тоже хотела с ребятами пообщаться.

За следующие два часа девчата поели, посмотрели какую-то передачу и пошли собираться. Ксюша спокойно перебирала взятую с собой одежду, выбирая, Катя же носилась из своей комнаты в комнату сестры как разъяренная тигра. Ей хотелось надеть что-нибудь белое, а белых вещей с собой близняшки не брали.

– Ну почему ты не взяла никакой белой кофточки? – пристала она к Ксюше.

– Прикол! Ты не взяла, а я должна была взять! – отозвалась Ксю, прикидывая на себя коричневый гольф.

– Ой, ну там же это свечение классное! Ну что надеть? Ксюш, где твои идеи, придумай что-нибудь!

– Иди голая, это будет самое правильное. Попросишь там тетеньку, что печатки ставит на ладошки, чтобы тебе по всему телу печаток наставила. Они в ультрафиолете и будут светиться – так что незамеченной ты не останешься…

– Ты можешь хоть изредка оставаться серьезной? – обиделась Катя.

– Могу. Ну где я тебе белое достану? Я не телепат, чтобы двигать предметы на расстоянии… Я бы тоже не отказалась надеть что-то белое…

– А что ты будешь надевать?

– Блузку фиолетовую и джинсы.

– А я?

– А что у тебя есть?

– Да ничего почти, так, по мелочи, ерунда.

Через минуту Ксюша смотрела одежду сестры. Было негусто, но довольно сносно.

– Чем плоха вот эта кофточка? По-моему, мило.

Катя, наморщив нос, посмотрела на зеленый в синих разводах гольф, который показывала Ксю.

– Мило…– протянула она. – В ней только с подружками сплетничать!

– Это еще почему? – удивилась Ксю. Катя не ответила, только еще больше нахмурилась. – Ну а эта?

Дымчато-сиреневая расшитая блестками блузка очень нравилась Ксюше. Свою точно такую же она случайно прожгла утюгом.

– В ней меня и не заметят во мраке – она слишком темная.

– Тогда просто надень джинсовку поверх майки, майка ведь у тебя светлая, – предложила Ксю, начиная терять терпение.

– Не хочу. Майка эта – типичный отстой.

– Кать, я не понимаю, ты сама взяла с собой эту одежду, чего ты хочешь от меня? У меня ничего такого, как ты хочешь, нет.

– У тебя никогда ничего нет, когда мне надо! – едва не плача воскликнула Катя. – Ксюш, ну что мне надеть?

– Повторяю, иди голая, не ошибешься. И думать не надо, и выпендриваться, чтобы внимание привлечь…

– Я тебя серьезно спрашиваю!

– А я серьезно отвечаю. Если то, что я тебе предлагаю, тебя не устраивает, то решай сама, и на мне не висни!

С этими словами Ксения вышла из Катиной комнаты, направляясь к себе, и увидела в зале Марка. Девушка не слышала, как он пришел, и не ожидала его увидеть. А он преспокойно сидел в кресле и задумчиво улыбался каким-то своим мыслям.

– Марк? Ты давно здесь?

– Порядочно, чтобы наслушаться ваших споров, – ответил Марк.

Ксюша смутилась. Марк слышал, как она минуту назад отчитывала сестру. А ведь они ровесницы, и у Ксю нет никакого права поучать Катю.

Катя выглянула из комнаты смущенная еще больше, чем Ксюша.

– Привет, Марк.

– Привет, сестренка. Буянишь?

– Ага.

– А где Лешка?– спросила Ксю, справившись с собой и найдя, что нужно избавляться от неловкости. Вполне штатная ситуация, когда девушка не может выбрать одежду, кому, как не Марку, знать это?

– Бабушкин холодильник грабит Лешка на пару с дядей Геной.

– Понятно, пойду поздороваюсь.

Ксеня вышла. На кухне и, правда сидели ее отец и Леша и что-то жевали. Девушка поздоровалась, перекинулась парой фраз с Лешей и вернулась в комнату.

– Как хорошо, что вы с Лешей пришли, Марк!– сказала Ксю. – Катя теперь притихнет и соберется намного быстрее. А то каждые ее сборы для меня пытка. Трачу множество сил и нервных клеток!

8.

– Ну и видик у нас с тобой, наверное,– смеясь, сказала Ксюша, представив, как выглядят они с Марком – под ручку, пьяные, качающиеся…

– Видик как видик! Любой, кто на нас посмотрит, скажет, что мы абсолютно счастливы.

– Знаешь, а мне нравится пить с двоюродными братьями…– задумчиво проговорила Ксю. – Главное – чтобы в привычку не вошло… Уж больно увлекательно.

– Считаешь?

– Конечно. Особенно, если двоюродный брат – обаяшка вроде тебя!

– Спасибо, кроха! Что ж, откровенность за откровенность. Мне с тобой выпивать тоже понравилось. Не приходится думать, как заставить тебя замолчать или до дома довести… Да и говорить можно все, что душе угодно…

Они помолчали, потом Ксю спросила:

– Леша тебе не звонил? Где они с Катей сейчас?

– Нет, не звонил. Да гуляют они где-то…

– А сколько сейчас времени?

– Первый час, – ответил Марк, взглянув на часы. – Пойдем еще танцевать?

– Пойдем.

Этот вечер разительно отличался от предыдущего. Может, Ксюша просто отдохнула, может, просто Катя была поблизости, а может, еще почему. Плохих мыслей не возникало.

Посреди вечера получилось так, что тусовка распалась надвое. Леша, Катя, Света и еще некоторые куда-то ушли. Может, и в дискотеке были, а может, и дальше махнули, поскольку на глаза не попадались. Ксюша не особенно над этим думала.

Довольно странно, но сегодня им не встретилась ни одна из девушек Марка. Нарочно это было сделано Марком или нет, но вышло так, что его девушкой можно сказать была Ксю. Он от нее практически не отходил. Постепенно Ксюша забыла, кто она и где находится, и откровенно наслаждалась обществом и шутливыми ухаживаниями Марка, не вспоминая, что он ее брат.

По закрытии дискотеки Ксю узнала, что Катя уже дома. Алкоголь на сестру действовал еще хуже, чем на нее. Когда Катя выпила, Ксеня уже через полчаса хотела заткнуть ей рот кулаком. И как Лешке удалось довести ее до дома бабушки!

Среди друзей Марка отыскался какой-то трезвенник на машине, который предложил покатать шумную компанию. Друга этого звали Олег, и Ксю, севшая на место рядом с водительским, не один раз ловила на себе его восхищенные взгляды.

Так они катались еще часа два, то есть до четырех. Слушали музыку, пили пиво и джин-тоник, курили.

Когда наконец подкатили к дому бабушки, и пришло время выходить, Марк заволновался. Какой бы стойкой не выглядела Ксюша, все же сегодня она пила много, и если ее состояние заметит бабушка, то им обоим, мягко говоря, не сдобровать.

Но все прошло отлично. Ксю вполне твердо прошла к себе, и если бабушка что-то и засекла, то придираться не стала.

Домой через весь город идти Марку не хотелось, и молодой человек решил ночевать у бабули.

Утром Ксения проснулась позже, чем вчера, и гораздо позже, чем обычно. Часы показывали без пятнадцати двенадцать. Поленившись одеваться, Ксю прямо в майке, в которой спала, направилась на кухню попить. Потягиваясь и зевая, девушка вышла в зал и, протерев ладонями глаза, увидела лежащего на диване Марка. Похоже, он здесь ночевал.

Ксюша ужасно смутилась и тут же скрылась в комнате, надеясь, что Марк еще спит и не видел, в каком виде она вышла. А, между прочим, Марк уже успел проснуться. Он видел, как заспанная и растрепанная Ксю вышла из-за штор, заметила его и спряталась обратно. И это было понятно – Ксю почти не была одета, лишь в свободной сиреневой майке, не прикрывающей коленей. Девушка потягивалась, поэтому майка поднялась прилично выше, чем следовало.

Марку стало не по себе, по телу побежали мурашки. Днем, когда Ксеня была в гольфе и джинсах, он не замечал, как она выглядит. Вернее, не смотрел как на девушку, и в голову потому ничего лишнего не приходило. Но теперь… Увиденная только что Ксю была реальнее, женственнее и каким-то противоестественным образом притягивала его. Противоестественным, потому что Ксюша его родственница, сестра… Марк понимал, что так быть не должно, но подлое воображение настойчиво рисовало то, что было скрыто от его глаз тоненькой маечкой.

9.

На улице дождь, холодно. По телевизору ничего нет, видео смотреть наскучило, музыку слушать тоже… Нет, музыкальный центр проигрывал какую-то мелодию, но Марк, не слушая, стоял у окна. Что-то томило его, мучило – он не мог этого понять, но сознавал, что это связано с Ксеней и ее утренним видом, который упорно не шел у него из памяти. Казалось бы, ну что особенного он увидел? Искушенному в любовных делах Марку случалось видеть вещи куда более откровенные и возбуждающие. Далеко не раз его соблазняли знающие в этом толк девушки, которые знали, на что нужно воздействовать, и как себя вести. И он давно вышел из возраста, когда заводятся лишь при виде стройных женских ножек. Ну взглянул он на не совсем одетую кузину… Ну да, красивая… И дальше? Неужели из-за этого впадают в анабиоз на полдня? Понятно, что нет… Его так просто уже давно не впечатлишь, тем более так надолго. И даже если впечатлишь… успокоиться проще простого – вспомнить о том, что Ксю – его сестра. А как ни странно не удается.

Больших усилий Марку стоило никак не выдать себя за завтраком, с трудом он отводил глаза от живого и подвижного лица Ксюши, от ее складной фигурки, прелести которой вовсю подчеркивала одежда. Поэтому, не обращая внимания на проливной дождь и холод, Марк что-то сочинил бабушке и сестрам и отправился домой. Ему надо побыть одному, чтобы разобраться, что с ним.

Когда родились Катерина и Ксения, Марку едва исполнилось одиннадцать лет. Поначалу и его, и Лешку очень заинтересовали девчонки-близнецы. Правда, их видеть случалось редко – слишком далеко было добираться к бабушке. И Марка никогда особенно не привлекала возня с малышней. Другое дело Леша – этот с удовольствием проводил время с Катей и Ксеней. Особенно с Ксеней, потому что Катя была слишком большой соней, чтобы интересоваться резвыми и подвижными играми. Марк же всегда держался в стороне, больше общался с Лизой, да и то, не так открыто и искренне, как это делал Леша. Марку никогда не удавалось вести себя так свободно, как умел брат, его и окружающих всегда словно разделяла невидимая, но от этого не менее прочная стена. Кто от кого отгораживался – сам Марк от окружающих людей или люди от него – трудно понять, но полного взаимопонимания не было ни с кем из родственников. Постепенно он свыкся с этим осознанием некоторой холодности к себе и перестал пытаться, что– то изменить.

С Ксюшей и Катей его почти ничего не связывало – слишком большая разница была у них в возрасте. Но он давно обратил внимание на то, что его ощущения рядом с Катей сильно отличаются от ощущений рядом с Ксеней. Именно поэтому, а вовсе не из-за Ксюшиной родинки в уголке глаза, Марк безошибочно определял, кто есть кто.

Но было также что-то еще… Ксюша, девочка, выросшая буквально у него на глазах, каким-то магическим, чудным образом завораживала его. Иногда ни с того ни с сего находило желание видеть Ксюшку, ее доверчиво-восхищенный детский взгляд, открытую веселую улыбку, слышать смех этого ребенка… Марк, общаясь с другими братьями и сестрами, прислушивался к себе и ни с кем не замечал таких странностей.

Это пугало, и Марк старался избегать Ксеню. Но все же случались моменты, когда он сталкивался со своей младшей сестричкой и открывал в ее характере еще какую-нибудь притягательную черту.

Наиболее ему запомнился случай, когда во время большого семейного совета всех детей собрали здесь, в их квартире, под присмотром самых старших – Марка и Леши. Здесь было множество «родственной» малышни – двоюродных, троюродных и Бог знает, каких еще. Поздно вечером, когда почти все пошли спать, Леша и Марк решили посмотреть по видику кассету с ужастиками. Ксюше и Кате предлагали тоже лечь спать, чтобы не пугать мелких, но Катя заупрямилась и отказалась, а Ксюшка поддержала ее.

Фильм был страшный – Марку самому было не по себе. Катя и получаса не выдержала, заплакала, и Леша отвел ее в комнату спать. Ксюша осталась. Марк, смотря фильм, взглядывал на сидящую рядом с ним шестилетнюю сестру, ожидая, что она испугается или заплачет. Но Ксеня молчала. Изредка тихонько вздрагивала, сжимала руками колени, но истерик не закатывала. Истерика была потом, когда фильм закончился, и нужно было спать ложиться. Ксюша заявила, что боится оставаться в комнате одна. Леша тогда вышел из терпения – фильм страшный смотреть не боится, а в комнате одна остаться боится. А Ксю сказала, что боялась и фильм смотреть, но было перед кем делать вид, что ей не страшно. Марк тогда удивился, что ребенок шести лет так убедительно изобразил смелость. На это определенная сила характера нужна.

По прошествии шести лет Ксения достаточно изменилась. Но это качество сохранила. Кажется, непоколебимая, все ей ни по чем, а на самом деле эту девушку так легко обидеть… Рядом с ней Марк чувствовал себя сильнее и благороднее, у него появлялось стремление защищать и оберегать, и в то же время Марк понимал, что Ксюша в трудной ситуации станет надежным товарищем, а не хныкалкой как многие женщины. Она сама способна защитить более слабого, если надо.

Марк надеялся, что за время, проведенное ей в Барановичах, изменится что-то в его отношении к Ксене, в его чувствах рядом с ней, и Ксю станет для него просто сестрой… Но нет, старые восприятия восстановились, даже усилились, а ниточка привязанности стала крепче. А сегодня Марк понял, в чем проявляется сила этой ниточки. Его влекло к Ксюше, как к девушке, в этом все дело.

Ошеломленный этим признанием Марк остановился посреди комнаты. Называется, побыл один, разобрался, в себе и своих чувствах! Ничего себе заявочки!

Оставался единственный способ разогнать мысли – взяться за карандаш. Марк считался художником, даже работа у него была связана с черчением и рисованием. Случалось ему рисовать и просто так, для себя.

За полчаса набросок был готов, хотя конкретного образа у него в мыслях не было. Карандаш сам собой скользил по бумаге, и на листе появилась девушка в длинной рубашке, босиком, потягивающаяся, поскольку недавно проснулась. Еще через полчаса набросок приобрел сходство с реальным человеком. Оставалось добавить некоторые детали, цвета – и девушка на портрете будет почти точь-в-точь Ксюша.

«Это сумасшествие!» – подумал Марк про себя, разыскивая краски и кисти, за которые не брался уже лет пять. Вряд ли он сумеет работать правильно, да и глупо пробовать лишь для того, чтобы создать портрет полураздетой кузины. Но на парня уже «нашло».

Примерно в это же время Ксюша стояла у окна, и смотрела на улицу, едва видимую за стекающими по стеклу каплями. Девушке представлялось, как там промозгло и холодно.

«Почему ты ушел?– спрашивала она, мысленно обращаясь к Марку. – Там так холодно и мокро, а идти далеко. Почему ты так торопился?»

Ксю не могла понять себя. Она так хотела приехать в Березино, столько хотела увидеть… Ее желание сбылось, она здесь, но на сердце почему-то очень тяжело. Все казалось никчемным и постылым. А тут еще Марк умчался галопом, словно пол бабушкиного дома жег его пятки… И это приводило в уныние гораздо больше, чем плохая погода и незнание куда себя девать. Даже странно – Ксюша за шесть лет, проведенных в Барановичах, едва ли десять раз от силы вспомнила о Марке, а тут в Березино думает о нем постоянно… И дело вовсе не в том, что он – ее брат. Лешка тоже ее брат, но ведь не скучает по нему так… Нет его и ладно. С Марком должно быть также, а тут…

И чем бы таким заняться? Пойти куда-то невозможно из-за погоды, читать не хочется, телевизор работает плохо… Владу позвонить, что ли? Ну, нет, ни за что.

При воспоминании о Владе она вдруг рассмеялась. Да кто он такой, чтобы ему звонить? Мелочь, чепуха. В сравнении с Марком он выглядит очень бледно… Стоп! Ксюша из множества мыслей выловила одну, стоящую, и уцепилась за нее. Что это она стала сравнивать Влада с Марком? С какой такой стати? Тут и сравнивать-то нечего – один ее брат, другой считается ее парнем. И вполне возможно, что если бы их поменять местами, то не Влад, а Марк имел бы бледный вид. Марк такой же эгоист по отношению к девушкам, как и Влад, даже хуже… Тьфу! Что за глупости! Какое ей дело до отношений Марка с девушками? Никакого не должно быть… А если есть? Что это значит? И откуда эта грусть оттого, что Марк ушел?

Ксеня всю жизнь мечтала о старшем брате. Но из-за некоторых ребят ее семьи у нее сложилось мнение, что старший брат – это человек, который упорно вычеркивал ее из своей жизни. И по старым детским восприятиям Леша был эдакий Мистер–ни–до–чего–нет–дела. И ни до кого. А Марк – серьезный мальчик, которому не было дела лично до Ксюши. Лешку Ксю помнила – как они вместе снеговика лепили, как в снежки играли, как он учил ее читать… А Марк был просто… просто Марк. Маячил где-то в стороне облачком пушистым и расползался в пальцах, как туман, при малейшем Ксюшином приближении. А между прочим он вызывал в ней больше симпатии и доверия, чем Леша.

А ведь скоро Ксеня уедет обратно в Барановичи – когда-то еще ей удастся увидеться с Марком. А эту неделю постоянно за ним увязываться неловко, может он поэтому и ушел так торопливо… Надоели они с Катей ему, вот и ушел…

10.

Прошло два дня. Почти все это время Ксюша провела со своими бывшими одноклассницами. Несколько раз к ней заходила Таня. Некоторое время Ксю была у тети Люды. Ее дочка Юлька прилипла к ней сразу, все хотела, чтобы Ксеня осталась у них ночевать. Но Ксю не очень хорошо себя чувствовала – болела голова и поднялась температура – и поэтому девушка попросила тетиного мужа дядю Пашу отвести ее к бабушке. Катя же заночевала у тети.