Полная версия
Блистательная Серена
Джеральд Марзорати
Блистательная Серена
Посвящается Роджеру Энджеллу
«Есть годы, которые задают вопросы, и годы, которые на них отвечают».
Зора Ниэл Хёрстон«Их глаза видели Бога»«Не люди нужны культуре, а культура – людям».
Чимаманда Нгози Адичи«Мы все должны быть феминистками»Перевод оригинального издания
Gerald Marzorati
SEEING SERENA
Настоящее издание публикуется по соглашению с издательством Scribner, a division of Simon & Schuster, Inc. и литературным агентством Andrew Nurnberg.
© Gerald Marzorati, 2021
© Перевод на русский язык. ООО «Издательство АСТ», 2021
© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2021
Введение
В последнюю субботу сентября 2018 года вышел 44-й сезон шоу «Субботний вечер в прямом эфире» (Saturday Night Live, SNL). За три недели до этого Серена Уильямс встречалась с Наоми Осакой в финале Открытого чемпионата США (US Open): матч стал одним из самых скандальных и неоднозначных в истории профессионального тенниса и запомнился громкими и нескончаемыми нападками Уильямс в адрес судьи на вышке Карлоса Рамоса. В век цифровых технологий три недели – немалый срок, но в тот осенний субботний вечер на SNL комедийная актриса Лесли Джонс просто убила всех наповал своим скетчем1. Она вышла в теннисном платье – одно плечо открыто, пышная юбка (в таком же выступала Уильямс на Открытом чемпионате США) – и принялась размахивать ракеткой Wilson Blade 104 (такой же играла Уильямс). Это была метакомедия: Джонс, вылитая Серена, выбежала посреди репризы и стала требовать извинений, пародируя пресловутую тираду теннисистки, адресованную судье на вышке, который обслуживал финал. Уильямс была уверена, что это перед ней должны извиниться за обвинения в нарушении правил, за то, что ее уличили в обмане. Джонс, в свою очередь, в той же манере требовала извинений за вырезанный из программы скетч с пародией на Серену. Один из ведущих рубрики «Новости за неделю» (Weekend Update) попытался урезонить Джонс, пока та кричала и махала ракеткой: матч между Уильямс и Осакой состоялся три недели назад и уже не был сенсацией. Но шутка удалась по той простой причине, что ту игру до сих пор обсуждали, муссировали, анализировали и разбирались в обстоятельствах… Я не мог припомнить, когда последний раз спортивный скандал, да даже скандал в среде поп-звезд, так долго оставался на слуху. Что это? Вернее, в чем сила Серены?
Идея этой книги возникла у меня как раз в те полторы минуты, что я смотрел на Лесли Джонс в образе Уильямс. Так в чем же сила Серены? А сила в сложности и неординарности ее натуры, отчего идея казалась мне еще более соблазнительной. Серена Уильямс – бесспорно, великая теннисистка, в чем я как человек, много пишущий о теннисе, нисколько не сомневаюсь. Но ведь Серена играет огромную роль не только в спортивной, но и в культурной жизни: это амбициозная женщина из не менее амбициозной семьи, это сильная женщина, иногда гневная женщина, это богатая женщина, это стильная женщина, это женщина, имеющая влияние в социальных сетях, это работающая мать, но в первую очередь, и, наверное, в этом и кроется вся ее суть, она темнокожая женщина, которая через теннис шаг за шагом покоряет белые земли. Уильямс поразила меня, и думаю, поразила многих как человек, как мировая знаменитость, как недооцененная личность. И чем больше о ней думаешь, тем загадочнее она становится. И эта ее особенность влекла меня не меньше.
Перед вами неавторизованная биография. У меня не было возможности пообщаться с самой Уильямс или с близкими к ней людьми. В противном случае это была бы ее книга, а я хотел написать совершенно другую историю. Серена много рассказывает о себе везде, где это только возможно, и, не сомневаюсь, будет рассказывать и дальше. Я же хотел просто и не очень просто показать Серену такой, какой вижу ее сам: я смотрю о ней передачи, я пишу о ней, слушаю ее, слежу за ней (в новых реалиях это легко позволяет делать Instagram и иже с ним), объясняю ее, рассказываю о ней. Спортивные статьи, биография, репортажи и культурная критика – вот мои инструменты. За основу я взял возвращение Уильямс в теннис после рождения дочери и ее стремление завоевать еще один или два Больших шлема, повторить (а может, и побить) многолетний рекорд и выиграть мэйджор уже в роли матери. Целый год я следил за женским теннисом, бывал почти на всех матчах Серены, сидел на ее пресс-конференциях, говорил с игроками, тренерами и журналистами. Прочитал все, что написали о ней другие, изучил десятки всевозможных книг – романы, мемуары, тома по истории – и эссе (на самые разные темы: от вопросов расы до феминизма и до так называемых критических спортивных исследований), которые поведали мне много нового и изменили образ моих мыслей. Я понял также (и это понимание только углубилось по мере работы над книгой), что Серена Уильямс, как и любой, кто сегодня способен снискать такую же славу и известность, существует в общественном воображении как сумма множества проекций (по мнению ее противников) и амбиций (по мнению ее поклонников). Не эти ли ярлыки помогли ей стать той, кем она является? (Успех этой темнокожей женщины среди белых только подпитывает те самые проекции и амбиции.) Никто и ничто не поможет нам до конца узнать Серену Уильямс. И эта книга – всего лишь одно или не одно мнение одного писателя (да, белого; да, мужчины).
Я решил пропустить эту историю через призму личности, создать своего рода коллаж. Поставил себе цель рассмотреть Серену Уильямс под всеми возможными и доступными мне углами. Именно многогранность натуры, а вовсе не превосходство на корте, помогла Уильямс стать самой выдающейся спортсменкой своего времени, и я очень надеюсь, что эта книга, то, как преподнесена в ней Серена, подтвердит и приумножит всю самобытность этой женщины.
Часть первая
Мельбурн
1В ожидании матча Серена Уильямс никак не могла совладать с собой. Она то и дело поправляла на голове огромные наушники Beats by Dre. Ей просто необходимо было расслабиться, но еще важнее сосредоточиться. Серена принялась растягиваться: правой рукой ухватилась за правую ногу и выгнула ее за спиной, при этом левой рукой тянулась вперед все дальше и дальше. Сегодня это обычное упражнение среди теннисистов; оно помогает размять четырехглавую мышцу бедра и паховую область, раскрыть грудную клетку. В йоге это не просто растяжка: это поза баланса, поза короля танцев – натараджасана. Ее еще называют танцем в неподвижности: поза воплощает и, возможно, наделяет практика мудростью изменения, оставаясь неизменным. В тот раз я увидел Серену Уильямс такой.
Она была где-то в глубине коридоров «Арены Рода Лейвера» – главного теннисного корта Открытого чемпионата Австралии (Australian Open). Этот один из четырех турниров Большого шлема проводится ежегодно в конце января и открывает теннисный календарь. Середина лета в Мельбурне приходится на две последние недели первого месяца. Жара растягивается до 19:00, а ближе к 21:00 день завершается восхитительным закатом. Улицы к востоку от городского центра, по которым каждое утро пролегал мой путь до «Мельбурн-парка» и «тенниса», как называют его местные, уносили меня в викторианскую эпоху: длинные таунхаусы, бунгало, аккуратные скверики с газонами и ухоженными розовыми кустами. А сами мельбурнцы испытывают настоящую викторианскую страсть к спорту. Они колесят на велосипедах, бегают и играют. Газеты и новостные сайты пестрят спортивными заголовками. Стекаясь в «Мельбурн-парк», чтобы насладиться теннисом, горожане проходят мимо самого большого в мире стадиона для крикета, или просто «Джи».
Помимо теплых дней и приятной атмосферы, Открытый чемпионат Австралии известен еще и своим особым отношением к болельщикам. Вот как мне удалось увидеть разминку Серены Уильямс: ее крупным планом показывали на двух гигантских экранах по обе стороны арены на 14 800 мест. Не так давно вдоль коридоров из раздевалок до корта установили видеокамеры. Где-то там пыталась расслабиться и настроиться на игру Уильямс. По замыслу организаторов, обладатели билетов как бы оказывались за кулисами, могли заглянуть в тайную, настоящую жизнь своих кумиров вне корта. С появлением телевещания в 1960-х годах спорт изменился: игры и матчи превратились в шоу. Пожалуй, лучше всего эти необратимые перемены заметны на стадионах: купив билет, болельщик по большей части наблюдает за происходящим на экране.
Но где кулисы Серены Уильямс и что там за ними? У нее больше 10 миллионов подписчиков в Instagram, где каждый или почти каждый день они заглядывают в ее жизнь, следят за тренировками, за отношениями с мужем, за играми в песочнице с крохотной дочкой, за тако, которое она съест в воскресенье на ужин1. Но это не жизнь, а обыкновенная самопрезентация. Почти все, что размещается в Instagram, в той или иной степени призвано привлечь внимание; это продолжение идеализированного, организованного «я», трансляция своего бренда. По сути, ту же функцию несут в себе кадры, захваченные камерами в коридорах «Арены Рода Лейвера». И Уильямс, конечно же, это понимала. Она умеет играть на публику. В тот летний, залитый солнцем полдень огромные экраны показывали зрителям, как Серена Уильямс в шикарном черном тренче разминается перед матчем. Вокруг меня по трибунам тут же прокатились восторженные – в основном женские – ахи и охи.
Представление, похоже, пленило саму Уильямс. Она полностью вошла в образ: загадка, неприступность, соблазн, мастерство, экзотика, гламур, сила. Вы бы тоже это заметили, если бы так же, как и я, прослушали все ее интервью, просмотрели все ее снимки с модных фотосессий, прочитали все ее посты в Instagram и неоднократно видели, как она появляется в зале, полном журналистов, как выходит на теннисный корт и ведет игру. Она знала, что на нее смотрят. Впрочем, так же поступают любые иконы спорта и мировые знаменитости. Британский психотерапевт и эссеист Адам Филлипс писал: «Мы жаждем внимания, не понимая толком, какого именно и на что конкретно это внимание должно быть обращено»2. Возможно, для Уильямс это как-то связано с четырьмя сестрами, которые одевали ее и причесывали. А может быть, с тем, что она мечтала стать актрисой, но родители с четырех лет растили из нее чемпионку по теннису. Может, все дело в том, что играть она училась на усыпанных битым стеклом общественных кортах Южного Централа[1] Лос-Анджелеса, вызывая непонимание в глазах местных парней, которые приходили туда покидать мяч в кольцо да купить дурь. А может, будучи ребенком и подростком, она провела слишком много времени в тени (и теннисном корте, и в СМИ) своей сестры Винус, которая старше Серены на год и три месяца и от природы более сдержана. Винус первая столкнулась с вниманием, расовым и социальным неравенством, когда сначала стала одаренной теннисисткой, а потом и звездой и справилась со всем, еще больше замкнувшись в себе. А может, вся эта самопрезентация вызвана тем, что Серена считает себя некрасивой или, наоборот, красивой3 (в разные периоды своей жизни она утверждала то одно, то другое).
Серена Уильямс отвечала на вопросы о себе после матчей и вне корта лет с 12 и уже тогда привлекала немало внимания: она стала личностью еще до того, как ей обычно становятся. В октябре 1995 года на пустяковый турнир в Канаде приехал репортер газеты The New York Times только потому, что там в свои 14 лет Серена Уильямс играла первый профессиональный матч4. Она уступила с разгромным счетом.
Ее соперница Энни Миллер, которой самой было всего 18 лет, сказала тогда: «Кажется, я играла с будущей звездой».
За эти годы Уильямс что только не говорила газетчикам и телевизионщикам о себе и своей внешности. И не всегда было ясно, каковы ее истинные представления и убеждения, да и всегда ли они были ясны ей самой и собиралась ли она сообщать их журналистам? Об этом ли она в тот момент думала? Или просто хотела – такому искушению подвержена любая публичная персона – представить себя в выгодном свете? Если вдуматься, то это тоже своего рода привлечение внимания.
Уильямс не устает повторять, что, будучи темнокожей, играет в игру белых девочек. Что таких крупных и мускулистых участниц в истории женского тенниса еще не было. Что она пришла в теннис оттуда, откуда не приходил еще никто – из Комптона, города, который в ее детстве славился на всю страну (да и на весь мир) бандитскими разборками между «бладами» и «крипами»[2], высоким уровнем преступности и гангста-рэпом. Что сначала ее тренировали лишь отец с матерью, которые сами никогда не играли в теннис и научились всему по книгам и видеокассетам, а потом научили и своих дочерей. Серена, как до этого и ее сестра Винус, стала загадкой, тайной, темой для разговоров. Казалось, у Серены с самого начала было какое-то особое чутье. Играя с белыми девочками перед белыми толпами в игру, которая всегда отличалась чопорными традициями, Уильямс всем своим видом показывала, что принимает роль белой вороны, гордой и необычайно одаренной (и потому слишком сложной для недоброжелателей). Она никогда не пыталась вписаться в окружение. В первые годы они с сестрой часто держались особняком. На корте и с журналистами Серена излучала энергию и уверенность, заряжала всех оптимизмом: если хотела привлечь внимание, то находилась в центре, а не на периферии. Она добивалась влияния и готова была за него бороться, не идя на компромиссы, не пытаясь угодить, а создавая пространство – культурное пространство – для себя настоящей. Она делала все, чтобы каждый ощутил ее присутствие и проникся ее своеобразностью. Черный тренч, который она надела в тот январский день в Мельбурне? Это только цветочки. Перед самым матчем она сбросила плащ и предстала перед зрителями в зеленом комбинезоне в стиле 1950-х и черных колготках в сеточку. По трибунам прокатилась еще одна волна охов и ахов.
Матч первого круга был для Уильямс первым официальным матчем в году. Турнирная сетка одиночного разряда Открытого чемпионата Австралии состоит из 128 участниц, как и во всех Шлемах. Турниры серии Большого шлема – это четыре самых престижных, доходных и важных события в мире тенниса: победитель получает 2000 очков, что на 500 больше, чем за победу на итоговом турнире Женской теннисной ассоциации (WTA), и в два раза больше, чем зарабатывает чемпион любого из крупнейших туров, не входящих в четверку Большого шлема. Рейтинг WTA – система накопления очков за предыдущие 52 недели – влияет на размер спонсорских контрактов, внимание СМИ и молодое, еще не окрепшее самолюбие, но еще больше он влияет на посев в турнирной сетке: с игроком какого калибра и на каком этапе турнира тебе предстоит играть. На турнире Большого шлема сеется лишь четверть всех участниц, то есть с 1-й по 32-ю, исключительно на основе рейтинга WTA. Сеяные игроки распределяются по сетке таким образом, чтобы сильнейшие теннисистки встречались на карте не раньше третьего круга игры и не раньше конца первой недели двухнедельного турнира.
В первом круге сеяные встречаются с противниками под номерами вроде 50, 84 или 103 – это с трудом удерживающие свои позиции новички, теряющие былую силу ветераны или участники, не добившиеся за всю карьеру ничего стоящего. У Уильямс был 13-й номер посева, что соответствовало ее текущему мировому рейтингу. Соперницей в первом круге стала Татьяна Мария, 31-летняя немка, которая за много лет выиграла в одиночном разряде лишь один тур WTA, никогда не поднималась выше 46-й строчки в рейтинге (двумя годами ранее) и была несеяной. Первый сет этого матча завершился через 18 минут, но даже при этом он казался немного затянутым. Мария проиграла, Уильямс победила со счетом 6:0, 6:2, ограничиваясь своими мощными ударами с подачи и приема, и меньше чем через час уже ушла с корта и вернулась в раздевалку.
Впоследствии Мария рассказывала, что во Флориде они с Уильямс были соседями в одном из закрытых поселков города Палм-Бич-Гарденс, где Серена прожила бо́льшую часть своей сознательной жизни, сначала вместе с сестрой Винус на площади почти в 1000 м2, а в последнее время в собственном доме – в одном из многочисленных домов и квартир, которыми она владела во Флориде, Лос-Анджелесе, Париже и других городах – со своим мужем, предпринимателем Алексисом Оганяном и маленькой дочкой Алексис Олимпией Оганян. Теннисисты и теннисистки всего мира предпочитают жить во Флориде, Монте-Карло или Дубае: благоприятные погодные условия, льготные налоговые ставки и, как в случае с закрытым поселком, где жили Мария и Уильямс, близость к хорошо оснащенным теннисным кортам.
По словам Марии, они ни разу не играли с Уильямс в теннис по-соседски. Однако Уильямс приходила на барбекю, и один или два раза их дочки играли вместе. Теннисистки редко бывают дома: сезон длится с января по ноябрь. На таких зрелищных кортах, как «Арена Рода Лейвера», – продолжала Мария, – Серена чувствует себя как дома, настолько расслабленно и спокойно вела себя Уильямс перед огромными трибунами, трибунами, которые в тот день болели в основном за нее. К тому же, по словам Марии, Серена прекрасно знакома с австрийским хардом[3]: она столько раз играла на «Арене Рода Лейвера», в отличие от нее самой. (За свою длинную карьеру Уильямс становилась чемпионкой Открытого чемпионата Австралии семь раз; Мария же ни разу даже близко не приближалась к победе.) Рассуждая вслух, Татьяна Мария успокаивала себя – как это часто бывает с проигравшими – тем, что на другом корте и в другой день результат мог бы быть иным. Спорт привлекателен своей зрелищностью и полным отсутствием иллюзий, но несмотря ни на что многие игроки продолжают тешить себя надеждой.
2На начало сезона 2019 года Серене Джамеке Уильямс было 37 лет. Больше 23 из них она профессионально играла в теннис. 319 недель из всех этих долгих лет Серена была первой ракеткой и оставалась бы ей еще дольше, не променяй она несколько важных турниров на другие интересы, не имеющие отношения к спорту: дизайн одежды и нежелание губить здоровье. В ее копилке 23 Больших шлема в одиночном разряде; ей не хватает всего одного до рекорда Маргарет Корт. Вряд ли кто станет утверждать, будто Маргарет Корт, несомненно великая теннисистка, играла лучше Серены Уильямс. Большинство крупных титулов достались Корт на Открытом чемпионате Австралии в то время, когда лучшие игроки Европы и Соединенных Штатов пропускали это событие по причине его удаленности, к тому же много лет турнир проводился в декабре, в самый сезон праздников. И все же для Уильямс очень важно побить этот рекорд. Именно поэтому она в 37 лет продолжала играть. (Среди топовых теннисисток в одиночном разряде старше была только Винус.)
К концу 2018 года Уильямс заработала почти 90 миллионов долларов призовых – больше, чем любая другая спортсменка, и в два раза больше своей сестры, которая занимала второе место среди действующих игроков тура WTA. Forbes оценил капитал Уильямс, куда помимо призовых вошли также недвижимость, доход на инвестиции и рекламные контракты, заключенные при содействии ее бессменного агента Джилл Смоллер, в 225 миллионов долларов США5. (В 1990 году Зина Гаррисон, американская темнокожая теннисистка, четвертая ракетка мира, не смогла заключить спонсорский контракт даже на кроссовки.) Помимо денег, Уильямс имела огромное влияние в мире спорта, куда большее, чем у всех спортсменок своего времени. (Разве что горнолыжница Линдси Вонн, будучи в расцвете сил, да выдающаяся молодая гимнастка Симона Байлз могли составить ей конкуренцию.)
Благодаря невероятной силе – но не только ей одной, – Уильямс удалось изменить стиль женской игры. В немалой степени, оставаясь долгое время чемпионкой, своим примером она вдохновляла девочек (или их родителей), которые в противном случае никогда бы не взяли в руки ракетку.
И наконец, слава и признание. В Соединенных Штатах только двум спортсменам ее времени, гольфисту Тайгеру Вудсу и квотербеку Тому Брэди, выступающему в Национальной футбольной лиге (НФЛ), удалось привлечь к себе больше внимания общественности. Коэффициент Q Score Серены – оценка узнаваемости человека и рыночной привлекательности продукта на основе общественного мнения – был выше среднего среди американцев с самым разным уровнем дохода и почти всех возрастных групп. Потом она снискала такую всемирную спортивную славу, какая не снилась ни одной женщине (и ни одному квотербеку НФЛ). После начала Открытого чемпионата Австралии канал ESPN составил список самых известных спортсменов, основываясь на трех показателях, определяющих мировую популярность: насколько часто имя спортсмена вбивали в поисковую строку, сколько денег он заработал на рекламных контрактах и сколько у него подписчиков в социальных сетях6. Уильямс оказалась на 17-м месте – все первые строчки достались футбольным звездам – и единственной женщиной в топ-25. Словом, по всем подсчетам Серена – величайшая фигура в истории женского тенниса, «королева», как благоговейно называют ее самые ярые фанаты, и самая прославленная спортсменка всех времен.
И кое-что (или кое-кто) еще. Тридцатилетие Уильямс пришлось на время, когда темная кожа плюс женский пол особенно в сочетании с деньгами или славой (или с тем и другим) обернулись гремучей смесью. Яркие тому примеры – Мишель Обама, Бейонсе и Рианна, Стейси Абрамс, баллотировавшаяся на пост губернатора штата Джорджия, и Камала Харрис, ставшая первой женщиной и темнокожим политиком на посту вице-президента США; продолжительное присутствие Опры на телевидении, темнокожие женщины в ток-шоу «Взгляд» (The View); появление Шонды Раймс, преуспевающего теле- и аудиопродюсера. Цветными женщинами написано множество романов, их стали публиковать и читать. Одним словом, впервые в истории Америки темнокожая женщина заняла свое место и приобрела голос. Уильямс родилась в нужное время, в свое время, как это всегда и бывает. Но популярность и успешность заставляли Серену влиять на формирование своей эпохи. Люди не могли смириться с амбициями и победами Уильямс и тех других женщин, всеми силами подавляя их стремление к успеху. Среди прочих событий, разделивших Америку во втором десятилетии XXI века, одним из самых заметных, пусть и не всегда провозглашенных, предметов спора стало появление сильных афроамериканок, женщин, которые больше не желали стоять на обочине собственной жизни. Многие их боялись и даже ненавидели – в основном белые мужчины, – в немалой степени за силу и бесстрашие.
Когда видишь, как чураются и не любят тебя окружающие, приходит осознание, что ты разбираешься в этой жизни лучше других, и тогда, если правильно распорядиться ситуацией, ты можешь стать таким человеком, которому есть что сказать и к мнению которого будут прислушиваться. По результатам опросов, в конце 2018 года Мишель Обама стала самой почитаемой женщиной в Америке, а ее мемуары Becoming[4] разошлись самым большим тиражом в истории автобиографий. Людей притягивает личность Мишель Обамы, притягивает ее история борьбы и триумфа. То же можно сказать и о Серене Уильямс.
Серена – один из творцов самой эпохи, и это, в свою очередь, подпитывало все разрастающееся влияние Уильямс вне теннисного корта. Дело было не только в Больших шлемах (хотя они, конечно, сыграли далеко не последнюю роль), а в неотразимой особенности ее натуры, в ее исключительности, которую она, воспользовавшись своей известностью, заставила миллионы людей принять и увидеть в ней. Ее особенностью стало собственное «я»: с ним она сражается на корте, на телевидении, в социальных сетях, но не может из него вырваться. Популярность Уильямс в массовой культуре – наверняка с этим кто-то поспорит – помогает таким, как она, понять и осознать, что и они могут выбиться в люди, как она; ничего не бояться, как она; справиться со всеми неудачами и несправедливостью, как она; злиться и негодовать, как она; проявить себя, как она; наслаждаться жизнью и радоваться каждому дню, как она. Ее умение и способность управлять своей жизнью заставляет многих задуматься: «Если смогла она, смогу и я», – и совсем не обязательно достигать тех же высот, ведь далеко не каждый претендует на звание культурного идола, которым она стала для многих. Не то чтобы Серену понимали лучше, чем, скажем, Бейонсе. И все-таки идолы воплощают собой смысл, рассказывают свою историю, олицетворяют собой возможности. Черные и белые женщины, девочки всех возрастов, да и немало мужчин, если уж на то пошло, находят в Серене Уильямс смысл, курс, установку, уверенность и вдохновение.
Все это помогло ей стать одной из самых притягательных личностей своего времени и одной из самых знаменитых женщин на земле – Сереной. Уильямс всегда осознанно вспоминает темнокожих теннисисток, игравших до нее, таких как Алтея Гибсон и Зина Гаррисон, и о пионерах в женском теннисе, бившихся за равноправие с мужчинами, как Билли Джин Кинг, – и говорит о них как о героях. Однако как у женщины в спорте, у Серены еще не было предшественниц. Можно сказать, она стала самой влиятельной спортсменкой Америки со времен Мохаммеда Али. Серена никогда не занимала и не осмелится занять какую-то конкретную политическую позицию, как это сделал Али. Она воспитана в вере свидетелей Иеговы[5] и, как оказалось, продолжает держаться принципов этой деноминации, которые запрещают – исходя из трактовки Евангелия, принятой в ней, – голосовать и каким бы то ни было образом вмешиваться в работу правительства и влиять на политику. Она никогда не выступала против войны и никогда не позволяла использовать свое имя для противостояния законам, ограничивающим свободу, безопасность или профессиональный рост женщин или меньшинств. Опять же, Мохаммед Али бил первую жену за одежду, которую та надевала, и за мнение, потому что согласно его вере (а он был последователем Элайджи Мохаммада и «Нации ислама»[6]), женщины, в большинстве своем, должны оставаться в тени и покоряться мужчинам7. Совершенно очевидно, что думала обо всем этом Серена Уильямс. Пользоваться уважением, не быть никому обязанной, иметь власть и свободу самовыражаться как и когда захочется – вот принципы, которых Серена всегда придерживалась. И именно с этой политической позицией в 2019 году ее повсеместно и настойчиво отождествляли. Для Серены Уильямс все личное, и не только личное, всегда было связано с политикой. И это тоже вписывалось в момент, когда на первый план вышли вопросы гендера и идентичности.
