Найди меня завтра

Вот, например, София. Мы учимся с первого класса вместе, но проявлять ко мне неприязнь она стала в седьмом классе. А раньше вела себя вполне сносно, и с ней даже можно было нормально поговорить. Папа говорит, что возможно в этом виноват переходный возраст, но что-то мне в это не верится.

Удивительно, но теперь именно она всякий раз придумывает всё новые издевательства надо мной. Уж не знаю, чего она прицепилась именно ко мне, но я не ненавижу её. Скорее испытываю к ней противоречивые чувства. Вроде бы я должна злиться на неё и ненавидеть за проделки, но я не могу. Да, из-за неё меня достают. Да, это именно она сделала из меня этакую жертву, над которой каждый может насмехаться, но я не испытываю к ней злости. Или лучше сказать не испытывала до сего дня.

Она преграждает мне путь к двери после урока химии и просит Лору запереть кабинет. Теперь здесь только четверо. Я, София, Диана и Лора. По выражению лица Лоры понимаю, что той не хочется здесь быть, но она не может уйти, потому что её держит здесь София. А вот Диану, напротив, видимо, веселит эта ситуация. И она начинает странно улыбаться.

Диана вообще странная девушка. Я даже не могу понять, как именно она попала в их компанию, ведь поначалу они с Софией недолюбливали друг друга, но в один прекрасный день, наверное, проснулись и решили стать подругами!

– Что тебе нужно? – спокойно спрашиваю я, пряча руки в карманы толстовки.

– Да так. Я всё хотела сказать тебе, что знаю… – начинает София издалека, но почему-то замолкает, и я замечаю, как на её губах появляется лёгкая улыбка. Собрав длинные чёрные волосы в пучок, она ловко стягивает с руки резинку для волос и завязывает их. После чего скрестив руки на груди, дожидается моего ответа.

– Мне неинтересно. Я спешу. – Отворачиваясь в сторону, проговариваю я и пячусь к двери хоть и знаю, что та заперта.

– О! Тебе станет интересно, вот увидишь. Я только хотела сказать, что знаю, что ты нас слышала, – выдаёт она и изображает поддельное изумление, копируя мою реакцию.

По телу дрожь проходит двойной марш. Неужели она о том, что я слышала их разговор в туалете? Нет, не может быть.

– Ты, наверное, думаешь, «неужели София говорит о том разговоре, что я как крыса подслушала в женском туалете?».– София наигранно разводит руками и её смех усиливается.

Я обомлела.

– Видишь, Диана, как я и говорила она придёт в ужас, – перебрасывается она парой слов с подругой, и вдвоём заливаются смехом. – Кажется, тогда мы с Лорой говорили о чём-то важном. – Запрокидывая голову в раздумье, она прикладывает указательный палец к пухлым губам. – Ах да, кажется о том, что мы могли бы тебя и избить.

– София, может не надо? – без интереса ко всему происходящему, просит Лора, и тут же получает ответ.

– Ты что боишься? Неужели не хочешь проучить её? Она же нас подслушивала!

– Ну, вообще-то я первая пришла в туалет, – решаю я влезть в разговор.

– А тебя вообще никто не спрашивал, – язвительно шипит на меня София, сдвигая брови. Диана не встревает, только подходит ближе к столу и внимательно слушает, а на губах сияет злорадная улыбка.

София говорит что-то ещё… не слышу. Не могу разобрать.

Мне становится не по себе. Я не знаю, что ответить. И не знаю, что делать. В панике начинаю осматриваться по сторонам, ища взглядом хоть что-то, что можно использовать против них, в случае если мне придётся отбиваться, но так ничего и не нахожу. От безысходности меня пробивает на смех. Я никогда не с кем не дралась и не знаю, как стоит поступить в такой ситуации. Мне становится интересно, неужели в этом чёртовом кабинете, действительно, нет ничего, что может пригодиться в такой ситуации? Но вот мой взгляд скользит по учительскому столу.

В этот момент я не думаю, к чему могут привести мои действия. В голове крутятся мысли лишь о том, как бы поскорее отсюда сбежать.

Перед глазами всё плывёт. Я опираюсь о стол и второй рукой хватаю пробирку с какой-то жидкостью. За секунду срываю с неё пробку и, не помня как, выплёскиваю содержимое на Софию…

Запоздало до меня доходит, минуту назад пробирки здесь не было.

Глава 4. Последствия

Меня охватывает дикий страх. Я смотрю на лицо и шею Софии и сама не могу понять, как это произошло. Она начинает кричать и хватается за лицо. Прежде светлая кожа краснеет, покрывается язвами, будто что-то разъедает её. В первые мгновения я думаю лишь о том, что она вновь решила посмеяться надо мной потому и притворяется, но, как оказалось, не в этот раз.

С её рук стекает кровь, крики усиливаются. Меня бьёт дрожь. Я не могу понять, что произошло. Перед глазами всё расплывается, но я вижу, как Диана и Лора бросаются к Софии. Лора достаёт телефон и в спешке набирает номер.

– Скорая… – доносится до меня её голос, и тут до меня доходит, что я натворила. Не знаю, что было в той пробирке, но понимаю, что произошло нечто плохое.

Диана оборачивается, с ненавистью и злобой глядит на меня, а потом кажется, что-то произносит, но я её уже не слышу.

Прихожу в себя, когда кто-то осторожно трясёт меня за плечо. Это папа. Он нависает надо мной, нервно вглядываясь в мои глаза. Пытаюсь заговорить, но не могу. Слишком сложно. Сколько часов я уже сижу здесь? Софии здесь уже нет. Я больше не слышу её криков, только звенящую тишину, которую прорезает папин голос.

– Пап…

– Пришла в себя? Помнишь, что произошло?– решает удостовериться он.

Осматриваюсь по сторонам. Я до сих пор в школе, в кабинете химии.

– Смутно… – лгу я, не в силах признаться даже самой себе в том, что натворила.

– Ты опрокинула пробирку в кабинете химии, и часть вещества попала на лицо твоей одноклассницы.

Что? Не понимаю, о чём он говорит, ведь всё было совсем не так, но я не могу заставить себя сказать это вслух.

– Кто тебе это рассказал?

– Лора. Она сказала, что вы с Софией немного повздорили и всё, что произошло ваша общая вина.

– Лора? – Я пребываю в немом шоке. Неужели эта предательница, действительно, солгала? Но зачем? Зачем ей покрывать меня? И хоть я и спрашиваю себя, мысленно уже знаю ответ. Потому что она в долгу передо мной. – А что сказала Диана?

– Вторая девочка? Она пока молчит. Говорят, что это из-за шока. – Папа садится на пол рядом со мной и закрывает глаза.

– Что с Софией? – пересиливая страх, наконец, решаюсь спросить.

– Пока неизвестно. Врачи говорят, что у неё ожог левой половины лица. – Меня вновь начинает трясти. Трясти от страха и от собственной выходки. Как бы я хотела всё исправить, но не могу. Мне плохо, оттого, что я вышла из себя и это при том, что я терпела их издевательства столько лет! Неужели меня вывели её слова? Слова? А что она сказала? Не помню. Мысленно возвращаюсь к тому моменту, когда я потянулась к первому, что подвернулось под руку. Вновь вижу Софию, слышу её смех, но когда приходит время для её слов – ничего. Её губы растягиваются в усмешке, но я не слышу и звука.

– Что же?..

– Ты что-то сказала? – Папа поворачивается ко мне.

– Ничего. Пап, а ты не знаешь, Лора сейчас не в школе?

– По-моему она уехала в больницу вместе с той девочкой. А что? Хочешь поговорить с ней?

– Угу.

– Тогда поехали. Я подвезу тебя до больницы.

***

Папа завёл меня в больницу. Сегодня здесь немноголюдно. Я осматриваюсь по сторонам, не зная где искать Лору.

– Я пойду. Мне сегодня ещё на работу. Только спрошу, когда можно будет навестить твою одноклассницу, – говорит папа и, похлопав меня по спине, уходит.

– Хорошо. Удачи на работе, – бросаю ему вслед и спешу по коридору.

– Вайлет! – зовёт папа, когда я уже подхожу к лестнице. – Разговор не окончен! – кричит он мне в спину.

Ясно. Значит, он всё же не спустит мне этого с рук. Да и родители Софии наверняка подадут на меня в суд за то, что произошло.

Я бегу по лестнице перескакивая половину ступенек не замечая других людей. И всё чего я хочу поскорее встретиться с Лорой и поговорить. Надеюсь, она ещё в больнице.

Я оббегаю первый этаж, второй и лишь на третьем мне выпадает удача её найти. Она сидит в коридоре и пьёт кофе из пластикового стаканчика, забросив ноги на сидение и поджав их под себя.

Отдышавшись, стараюсь как можно спокойнее подойти к ней.

– Лора? – Отняв взгляд карих зрачков от пола, она смотрит на меня. Всего на секунду её взгляд дрожит.

– А, это ты?.. – протягивает она, удивлённо, – Тебе что-то нужно? – спрашивает она таким тоном, словно ничего не произошло.

– Я только хотела сказать спасибо… – начинаю я, но Лора жестом прерывает меня.

– Нет. Не смей даже заикаться о своей благодарности, она мне не нужна. Я отплатила тебе вот и всё. И вообще, какого чёрта ты ко мне заявилась? Моя лучшая подруга в реанимации с ожогом, а ты говоришь спасибо?! Из-за тебя мне пришлось соврать, а, следовательно, придать Софию! – Её лицо искажает гримаса боли и сожаления. Она встаёт с сиденья, глядя прямо на меня.

– Но я…

– Я сказала полиции и доктору то, что посчитала нужным, но это не значит, что Диана сделает то же самое. Когда она отойдёт от шока, то наверняка захочет поделиться своей версией событий. Уверена, она будет сильно разниться с моей.

Диана? В моей голове проносится её взгляд в тот момент, когда всё это произошло, кажется, она что-то тогда сказала, но что?

Мне вновь становится дурно. Потому, ничего не отвечая, я в беспамятстве бреду к выходу лишь бы не слышать от неё более ни единого слова. Не помня как, спускаюсь на первый этаж и выхожу наружу. Делаю вдох свежего воздуха и прихожу в себя, чувствуя, как к горлу подступает ком. Опускаюсь на колени, закрываю глаза. Голова кружится и хочется плакать. Глубоко вдыхая, я чувствую, как по щекам скатываются слёзы. Как же давно я не плакала вот так. Прошло так много времени с того дня минуло столько лет.

Глава 5. Переезд Софии

Полиция посадила меня под домашний арест. Уж лучше так чем вновь идти в школу. София идёт на поправку, а я всё никак не могу настроить себя хотя бы на простые извинения. Да и чем ей помогут мои извинения? Думаю, это только ухудшит её состояние. Тем более она бредила и приходила в себя всего пару раз.

Я просидела под домашним арестом, под одной крышей с неуравновешенной матерью почти неделю, а потом папе сообщили, что София вновь пришла в себя. Мне не разрешили навестить её. Её родители были против моего присутствия, но они разрешили моему папе с ней встретиться.

Весь день я как на иголках, не в силах перестать думать о том, что же скажет полиции София. Чтобы не сидеть на месте я даже помогла маме с обедом, а потом и с ужином, в основном, кстати, готовила я, а папы так и не было. Меня охватывал страх. Что если он приедет домой с полицией? Но этого не произошло. Ближе к десяти вечера он, наконец, вернулся. Вернулся один. В этот момент мне захотелось, чтобы здесь был хоть кто-то кроме мамы потому как взгляд папы меня пугал. Это было куда страшнее того, что я навыдумывала себе за весь день.

– Вайлет, – зовёт он, и грузно опускаясь на стул, упирается локтями в поверхность стола.

– Да, пап? – тихо спрашиваю, не спеша подходить. На его лбу появляются морщины, а по скулам идут желваки.

– София сказала, что это был несчастный случай. – У меня отлегает от сердца, и я с облегчением вздыхаю. – Теперь, я хочу, чтобы ты ответила мне, действительно ли это правда, и ты никак с этим не связана? – Он переводит тревожный взгляд серых зрачков на меня, и под его взглядом я ощущаю себя пойманной в клетку мышью.

Я не знаю, что ответить. Могу соврать, ведь это так просто, и никто и не станет докапываться до правды без надобности, но тогда папа будет вечно смотреть на меня разочарованным в собственном ребёнке взглядом. Я могу сказать правду, но меня пугает то, что может произойти после признания. Папа непредсказуем. Он может рассказать всё полиции, несмотря на то, что я его дочь, а может, молча продолжать корить меня.

– Вайлет, девочка моя, ты плачешь? – слышу я тревожный голос мамы, ласковый и заботливый, как когда-то в детстве. И это её обращение… Подойдя, она глядит на меня с волнением. В эти несколько секунд я совсем не узнаю её. Да. Именно такой она была в прошлом, до того как стала уходить из дома.

– Это выш..шло сл..луч..айно… – сквозь слёзы произношу я.

– Ясно.

– Нет же, пап! Она… она насмехалась надо мной и я… – не могу больше говорить, начинаю задыхаться от слёз. Накрыв глаза ладонями, стараюсь успокоиться. Когда дыхание восстанавливается я, не глядя на родителей, в спешке поднимаюсь по лестнице и, забегая в свою комнату, закрываюсь на замок, прижимаясь спиной к двери.

Немного успокоившись, беру телефон и, воткнув наушники в уши, ложусь на кровать.

Луна скрывается за тучами и комнату поглощает ненавистная мне темнота. Накрывшись одеялом с головой, стараюсь успокоиться.

***

На следующий день я иду в школу. Домашний арест закончился, так как София не дала против меня показаний. Весь путь я только и делаю, что раздумываю над различными ситуациями. Над тем, какое же издевательство одноклассники придумают для меня в этот раз? А что если захотят отомстить за Софию?

Открываю дверь класса и захожу, на середине пути замираю в недоумении. Никто не обращает на меня внимания, будто меня здесь нет. Они всё так же переговариваются между собой, но уже не так рьяно. Наверняка знают, что произошло, понимают, что веселиться в такой ситуации не лучший способ показать себя.

Лора не смотрит на меня, сидит одна и ни с кем не разговаривает о Софии. А Диана наоборот ведёт себя так, будто ничего не произошло. Меня же не перестаёт грызть вопрос, что именно она сказала полиции. Казалось, Диана теперь занимает место Софии. А может, именно к этому она и стремилась?

После произошедшего София больше не появляется в школе. Другие предпринимают попытки дозвониться ей, зная, что она пришла в себя, но она не берёт трубку. Лора тоже молчит о её состоянии, только изредка переписываясь с кем-то, печально улыбается.

Спустя месяц я узнала, что родители Софии забрали документы из школы, и в спешке переехали. Они уехали, а я так и не смогла заставить себя встретиться с Софией и взглянуть ей в глаза чтобы, наконец, извиниться. Сказать, что раскаиваюсь в содеянном, ведь как бы то ни было, насмешки не причиняли мне физической боли, а я сделала ей больно. Нет, я испортила ей жизнь и за это я никогда не смогу искупить вину.

Как бы я тоже хотела уехать из этого места. Так далеко, как только возможно, чтобы начать всё сначала.

Глава 6. Психолог

Кто-то держит меня за руку. Я стою на песке, ощущаю ногами каждую песчинку. Влажный от воды он проминается подо мной и мне кажется, он способен принять любую форму. Я хочу сделать из него собственный маяк, такой же высокий как тот, рядом с которым мы стоим, а может даже выше. Но я не уверена, что у меня выйдет.

Недалеко от себя вижу ещё одну девочку, лет на восемь старше меня, она смеётся и бегает по песку. Она передвигается так легко, что я невольно думаю, будто она состоит из перышек.

Папа отпускает мою ладонь, а девочка берёт меня за руки и начинает кружить. Мне весело, но что-то не так. Я знаю это. Чувствую. Они улыбаются, но эти улыбки не искренни.

Мы останавливаемся. Она садится на колени рядом со мной, смотря в глаза. Я тоже смотрю, но не вижу ее лица. Оно смазано, будто кто-то провел ладонью по свежей краске. Ее губы двигаются, но я не слышу, что она говорит, а потом где-то вдалеке раздается фраза. Совсем короткая фраза: Найди меня.

– Что произошло потом, Вайлет? – слышу мужской голос. Он мне знаком, но, как и прежде неприятен. Слишком приторно-спокойный и невозмутимый.

– Не помню. – Отрицательно мотаю головой. – Я опять проснулась и не увидела ничего нового. – Открываю глаза, покончив с воспоминанием об увиденном сне. Я в кабинете школьного психолога. Этому старому хрычу давно пора на пенсию, а он всё никак не уйдёт.

Кривлю брови от недовольства и скрещиваю руки на груди.

– Так ты уверена, что этого никогда не происходило на самом деле?

– Теперь нет. Кажется, рядом был папа, и мы были у маяка. – Что ж, с открытыми глазами говорить об этом не так легко. Проще считать, что я одна в комнате и рассказываю всё это только себе. – Когда я была маленькой мы проезжали мимо него несколько раз по пути к пляжу, но я не помню дороги.

Эти сны начали меня мучить после переезда Софии. Мистер Браун говорит, что видимо, подсознательно я всё же чувствую себя виноватой.

– Что ж, я рад, что ты поделилась со мной. И, конечно же, рад, что у тебя не было приступов агрессии последние два месяца. Этот случай с Софией… – Он тяжело вздыхает, не договаривая и, прикрепив ручку к планшету, убирает его в сторону.

– Шестьдесят девять дней, – уточняю я.

– Да. Верно. Ты продолжаешь считать их? – спрашивает мистер Браун, поправляя очки.

– Просто так проще. – Так мне, правда, проще. Так я хотя бы знаю, как долго способна продержаться без срывов. Не хочу, чтобы подобное повторилось вновь.

– Хорошо. Раз проще тогда продолжай. Теперь можешь идти. – Он что-то записывает в журнал. – Теперь мы встретимся с тобой только после каникул, через четыре недели.

– Ладно. – Я поднимаюсь со стула. Он оказался настолько неудобным, что теперь у меня болит спина. Всегда так. Часовые сеансы раз в неделю у школьного психолога не моя инициатива. Папина. Я согласилась на это только ради того чтобы он не волновался за меня так сильно. Нам обоим уже достаточно проблем с мамой. Не думаю, что эти сеансы как-то помогут мне, но кажется, я всё же чувствую себя немного лучше, выговорившись кому-то о том, что меня тревожит.

О происшествии с Софией я не хотела говорить, но мистер Браун всё болтал и болтал, что в итоге я не поняла, как рассказала ему всё о том дне. Он не стал меня ругать, наоборот пожалел. Но было бы лучше поступи он иначе.

Выхожу в коридор и спешу к своему шкафчику. Стараюсь не смотреть по сторонам.

– Психичка! – кричит кто-то вслед, но я не обращаю внимания. Не хочу давать им новый повод для насмешек.

Так меня начали называть сразу после того как София переехала. Позже я узнала, что первой так назвала меня Диана. Не понимаю, чего она добивается, но сейчас меня это не беспокоит.

Забираю свои вещи из шкафчика и покидаю школу. Нужно вернуться домой к трём, чтобы папа не волновался. Таковы его новые правила.

***

Дома неуютно. Видно мама опять что-то сделала раз папа в плохом настроении.

– Как дела в школе?

– Как обычно. – Папа выжидающе смотрит на меня, ожидая более развёрнутого ответа. – На этой неделе я никого не покалечила, если ты об этом. – Пожимаю плечами.

– Значит, психолог помог тебе?

– Нет, конечно. Всё, что делает психолог, докапывается до проблемы, даже если я не хочу рассказывать. Он лезет ко мне в душу и копается там, пока не вырвет с корнем не только плохое, но и хорошее и что после этого я должна чувствовать? Ладно, то, что произошло с Софией, но я не обязана рассказывать ему о своих снах.

– Они же мучают тебя.

– Мучают. И что с того? Зато эти сны мои целиком и полностью, какими бы они ни были. Плохие или хорошие.

– Может, тогда поделишься ими со мной?

– Нет. Это слишком личное. Уж лучше я расскажу о них незнакомцу.

– Значит, ты продолжишь ходить к нему?

– Да, но не в ближайшие две недели. Хоть на каникулах мне не придется ходить туда.

– Доктор Браун сегодня звонил до того как ты вернулась. Он рассказал, как тебя называют в школе.

– А-а, психичка? Для меня это не оскорбление, – отмахиваюсь я, желая, чтобы папа не заострял внимание на такой ерунде.

– Вайлет. – Замечаю, что его голос меняется, и поднимаю голову. Папа явно хочет поговорить об этом.

– Я не хочу это обсуждать. Ничего страшного. Пусть говорят, что хотят!

– Вайлет, это серьезно. Это может перерасти в издевательства.

– Ничего со мной не случится. – Упершись ладонями в стол, я поднимаюсь со стула и иду в свою комнату.

Останавливаюсь на втором этаже. Мама в своей комнате. Слышу, как она что-то напевает себе под нос. Дверь приоткрыта на одну четверть. Заглядываю внутрь. Она сидит на полу перед окном и что-то записывает в свой дневник. Уж не знаю, что она там пишет, но явно не то, что с ней сейчас происходит.

Вздыхаю и прохожу мимо.

Зайдя в комнату, первым делом задергиваю шторы. А потом разваливаюсь на кровати. Мои мысли уносятся куда-то, не останавливаю их, давая им возможность блуждать там, где они хотят. И все по новой…

Опять пляж… Маяк. И шепот. Найди меня…

Глава 7. Тем летом

Приближается лето. До каникул остаётся три дня. В классе царит невероятная жара, мне так и хочется взять и уйти отсюда прямо сейчас, но урок в самом разгаре. Закрывшись от солнца тетрадкой, я вновь смотрю на доску, где вот уже двадцать минут расписана контрольная по алгебре. Только математики в такую жару не хватало, а голова ни черта не варит!

На задних партах кто-то перешёптывается, а позади меня одноклассник Крис передаёт Диане через ряд записку. Наверное, ищет способ списать или же узнать об очередной тусовке. Я бы тоже не отказалась от помощи будь у меня друзья. Ну и ладно! Думаю, я дотяну до четвёрки и ладно. Голова и так уже раскалывается.

Кстати после того как София переехала, Диана, как я и предполагала, вроде как заняла её место в нашем классе. Теперь она как когда-то София придумывает всем прозвища, тусуется с девчонками в классе, устраивает вечеринки, правда не у себя дома как это делала София, а в основном в школе. Уж не знаю, каким образом ей удалось уговорить охранника дать ей ключ, но теперь чуть ли не по три раза в неделю половина школы, а именно те, кого она соизволила пригласить, собирается здесь. Уверена, в списке приглашённых меня нет, а если бы и была, всё равно не пошла бы.

А ещё Диане пришлось искать себе новых подруг, раз София уехала, а Лора по какой-то причине с ней больше не общается.

Теперь Лора сидит на последней парте и почти ни с кем не разговаривает. Она пересела туда через месяц после переезда Софии. Кажется, в какой-то степени она стала похожа на меня. Или же мне просто хочется, чтобы не я одна чувствовала себя виноватой.

Я всё раздумываю над тем как мне извиниться перед Лорой, а лучше бы и перед Софией, но она вряд ли захочет меня видеть, даже будь она ещё в городе. Её новый адрес мне, конечно же, никто не даст. Наверное, это правильно.

Эти мысли забивают мне голову весь урок. Едва-едва накарябав решение на пару примеров, я бросаю ручку на парту и накрываю лицо руками. От жары хочется помереть.

После всего произошедшего меня стали доставать только сильнее. Кто-то, конечно, перестал, видимо, боясь, что я совсем того, но вот Диану это не напугало. Кажется, сидя сейчас в центре своей новой свиты, она готовит для меня что-то. Что-то страшное. Надеюсь, это не так и мне только кажется. Надеюсь, я сама надумала себе всё это, но что-то я в этом уже не уверена.

Если они что-то сделают, стоит ли мне отвечать на их нападки и защищаться? Меня пугает неизвестность. Страшно. От самой себя, меня бросает в дрожь стоит только подумать, что я могу вновь совершить подобное.

Нет, я больше никогда не причиню никому вреда. Пусть мне будет больно. Плевать. Я не стану отвечать, и никому не причиню боли.

Так я наивно полагала до тех пор, пока не начались летние каникулы. Самые долгие каникулы в моей жизни, когда всё переменилось.

Глава 8. Объявление

Только второй день лета, а припекает так будто уже середина. У папы отпуск. И он решил несмотря ни на что в этом году съездить к моим бабушке и дедушке. Я тактично отказалась. Не потому что не люблю куда-то ездить, нет, мне не хочется ехать из-за мамы. В последнее время она начала вести себя как раньше. Это не плохо, но как по мне, то это странно. Хотя папа и говорит, что когда они ходили к психиатру на прошлой неделе, тот сказал, что она просто идёт на поправку. Не знаю. Я не очень доверяю подобным докторам, они не внушают доверия хоть и пытаются всеми возможными способами залезть к тебе в карман, прихватив как можно больше купюр за свои фальшивые услуги. Даже к школьному психологу я до сих пор отношусь с подозрением.

А ещё я не поехала, потому что не хочу встречаться с бабушкой. Она как узнала о происшествии с Софией, была готова отлупить меня. Благо я находилась на другом конце штата.

Потому папа и мама после долгих уговоров всё же согласились поехать вдвоём. Но перед отъездом они попросили нашего соседа в конце улицы приглядывать за мной и тем, чтобы я не спалила дом. Не понимаю к чему так беспокоиться об этом? У меня ведь даже друзей нет, чтобы устроить вечеринку, но, видимо, меня одну считают куда опасней каких-то друзей.

Нашего соседа зовут Виктор ему двадцать семь, кажется, и он живёт со своей младшей сестрой и собакой по кличке Капитан. Родители договорились с ним, чтобы он приходил проверять меня хотя бы дважды в неделю. А я не понимаю, зачем мне опека незнакомца мне ведь уже семнадцать. Я в состоянии сама о себе позаботиться, но папа считает иначе.