Полная версия
Этернум
Я летела через инженерный отсек, как космический корабль сквозь астероидное поле, только вместо астероидов я то и дело норовила столкнуться с произведением кулинарного искусства. Я виртуозно огибала препятствия и целевого пункта назначения достигла без эпизодов производственного травматизма, хотя один раз мне в лоб едва не зарядило ярко-зеленым пупырчатым фруктом (или все-таки овощем), на Земле явно не произрастающим. Для того чтобы обзавестись жизненно необходимым мне сейчас мультитулом, я вынуждена была бессовестно ограбить юного энсина-аргианина, вероломно застигнутого аномалией точно в процессе технического обслуживания инженерного оборудования. С этим парнишкой мы прибыли на «Этернум» одним шаттлом –вчерашний кадет, с детства влюбленный в космос и запомнившийся мне наивно-удивленным выражением, не сходящим с покрытого рельефными чешуйками лица. В соответствии с давней традицией наставничества энсина сразу взял под опеку лейтенант Ичир, и на протяжении всей миссии помогал своему подопечному освоиться на новом месте службы. Судя по тому, что под конец нашего путешествия главный инженер уже без сомнений допускал молодого аргианина к работе с серьезными приборами, усилия Ичира не пропали всуе, и парень не просто влился в коллектив, но и постепенно завоевывал авторитет в команде. Впрочем, и после четырех месяцев на корабле энсин всё так же выглядел «очарованным странником» с мечтательной поволокой в янтарно-желтых глазах и восторженным отношением к обыденным вещам, и даже будучи в бессознательном состоянии сохранял эту трогательную свежесть чувств, непостижимым образом запечатленную в его расслабленных чертах. Но в нынешнем цейтноте мне было совсем не до лирики, и я обшаривала погруженного в оцепенение техника со сноровкой опытного грабителя, пока не обнаружила закрепленную на поясе сумку с инструментом. Мысленно принеся энсину свои глубочайшие извинения и недобрым словом помянув чертову невесомость, значительно осложнявшую практическое осуществление моих преступных намерений, я не стала размениваться по мелочам и заграбастала всю сумку разом, хотя изначально планировала скромно ограничиться лишь мультитулом, а затем уперлась ногой в стену, оттолкнулась и, влекомая ускорением, устремилась обратно к управляющей консоли.
В иных обстоятельствах использование маневра уклонения среди продуктов питания можно было назвать достаточно забавным занятием, но когда от твоей расторопности зависит судьба экипажа, а ты думаешь только о том, как бы не врезаться в летящую встречным курсом индюшачью голень, желание разнести пищевой агрегат в мелкую щепу возникало автоматически. Неконтролируемый выброс продовольствия прекратился столь же резко, как и стартовал, но и за краткий период своей безостановочной деятельности агрегат устроил в инженерном отсеке настоящий бардак – вид парящего в воздухе натюрморта безусловно впечатлял, но я находилась не в том настроении, чтобы по достоинству оценить эту завораживающую картину, да и времени на праздное созерцание подобных зрелищ у меня совершенно не было.
Несмотря на отсутствие света, гравитации и веры в успех, задняя крышка снялась сравнительно легко. Реквизированный у техника мультитул отлично справился с поставленной задачей, и, притом, что я даже не рассчитывала на такую удачу, все восемь крепежных болтов отвернулись, как миленькие. Правда, и крышка, и болты мгновенно взмыли ввысь, да там благополучно и повисли, но меня это мало заботило. Гораздо больше я переживала, что снова ошиблась в своих догадках, и не просто зря раскурочила корпус панели, а вхолостую растратила единственную возможность спасти «Этернум». Но, кажется, мне сегодня наконец-то улыбнулась Фортуна, и если в сумке нагло обчищенного мной аргианина еще и найдется нужный инструмент, а я смогу уложиться в оставшиеся минуты, шансы восстановить питание консоли нулевыми уже не назовешь.
ГЛАВА XX
На дисплей коммуникатора я старалась лишний раз не смотреть, но неумолимо тающие цифры и без того стояли у меня перед глазами ярчайшим напоминанием о грядущей катастрофе. Лезть в самое сердце консоли, не обладая даже сотой долей специальных познаний, требуемых для выполнения столь ответственного задания, было не просто рискованным поступком, а я бы сказала, верхом безрассудства, но я предпочитала сожалеть о содеянном, чем горько оплакивать бездарно растранжиренные возможности. Да и что греха таить, если операция завершится грандиозным провалом, в моем отношении и вовсе сработает принцип «мертвые сраму не имут», а значит, волновать меня сейчас должны были исключительно текущие события – по крайней мере до тех пор, пока будущее не перестанет являть собой абстрактную категорию.
Под защитной крышкой скрывался ночной кошмар рядового юзера, сроду не задававшегося сакральным для пытливых умов вопросом «А как всё устроено?». Нет, в первом приближении я конечно представляла, из чего состоит начинка среднестатистического компьютера, но этой базовой информации не хватало даже для того, чтобы без запинки перечислить основные компоненты «электронного мозга». Микросхемы, платы, шлейфы, кристаллы памяти – меня невольно бросило в ледяной пот от предательской мысли, что своими кривыми ручонками я скорее всего окончательно доломаю многострадальную консоль, и мой путь земной на том в итоге и прервется, однако мне вновь удалось справиться с приступом отчаяния, после чего я внезапно почувствовала небывалый всплеск энергии, в которой я так нуждалась в эти страшные мгновения. Оставалось лишь направить этот неожиданный прилив душевных сил в правильное русло, а принимая во внимание, что ничего, кроме ужаса, бесстыдно обнажившиеся внутренности управляющей консоли у меня сейчас не вызывали, для меня было особенно важно не скатиться в панику. Меня по-прежнему обуревал животный страх, но я прекрасно понимала, что дрожащими пальцами больших делов не наворотишь, а в моей ситуации даже один невыверенный шаг мог свести на нет все предыдущие достижения, между, прочим, тоже не с неба свалившиеся и добытые пусть, возможно, и не кровью и потом, но тем не менее достаточно дорогой ценой.
Если бы у меня было чуть больше времени спокойно просветить прожектором каждую деталь и обдуманно прийти к оптимальному решению, я бы так не дергалась, но система жизнеобеспечения звездолета, образно говоря, держалась на честном слове, то бишь на аварийном генераторе, и функционировать ей оставалось считаные минуты. Не стану лукавить, я до последнего опасалась, что банально не узнаю аккумулятор «в лицо» – как в реальности выглядит источник питания я могла лишь догадываться, и потому вынуждена была всецело положиться на плодотворный тандем интуиции и ассоциативного мышления. Проклятая невесомость, тьма тьмущая вокруг и неожиданно обострившееся чувство, будто за мной кто-то пристально наблюдает, угрожали вывести меня из равновесия, но я, похоже, вошла в раж и более не намерена была отвлекаться на рефлексию.
Сумка техника была доверху набита инструментом, но знакомых предметов в этом обширном наборе обнаружилась от силы треть. Я лихорадочно искала нечто вроде универсального индикатора, определяющего место разрыва цепи, и чуть было не издала торжествующий клич, когда почти сразу же наткнулась на таковой. К счастью, я успела сообразить, что мое ликование чревато потерей зажатого в зубах фонарика, и предотвратила намечавшийся взрыв позитивных эмоций, но энтузиазма у меня всё равно прибавилось в разы. Еще бы циферки на дисплее ненадолго остановили свой бег, дав мне разобраться, что тут к чему, вот тогда вообще была бы сущая благодать, но о таком раздолье я даже и мечтать не осмеливалась. А мечтала я преимущественно о том, чтобы капризная удача от меня и впредь не отвернулась, а «прозвон» соединения принес если не мгновенные, то хотя бы относительно быстрые результаты.
Я сознательно гнала прочь одолевающие меня сомнения и каленым железом выжигала страх ошибиться, но полностью избавиться от дрожи в поджилках мне так и не удалось. Зато пальцы прекратили мелко трястись, а индикатор лег в ладонь, как влитой. Посмотрев на таймер, я освежила в памяти пару особенно заковыристых лебарских ругательств из богатого арсенала нашего инструктора по огневой подготовке, и решительно взялась за дело. Спинным мозгом я непрерывно ощущала на себе чужой взгляд, и меня периодически охватывало желание резко обернуться и выяснить, наконец, кто или что затаилось во мраке, но с другой стороны, как говорится, меньше знаешь, крепче спишь, а нервишки у меня и так давно уже были ни к черту.
Повреждение выявилось настолько быстро, что поначалу я отказывалась верить собственным глазам и ушам. Индикатор тревожно запищал и вспыхнул красными огоньками практически в тот же миг, как только я торопливо приступила к реализации очередного безумного плана. Боясь спугнуть нежданное везение, я едва не впала в ступор, а затем на меня накатила новая волна ужаса. Да, я нашла проблемный участок, но теперь мне предстояло справиться с куда более творческой задачей, а именно устранить разрыв с помощью подручных средств из сумки подло обчищенного мною энсина, который с такими пустяковыми неполадками, вероятно, разбирался, что называется, шутя. Но я даже не знала, каким конкретно инструментом мне надлежит воспользоваться, а основательно поразмыслить на эту актуальнейшую тему я при любом раскладе не успевала. Дружба с логикой у меня сегодня тоже упорно не вырисовывалась, поэтому вся надежда была на пресловутое шестое чувство, имевшее пакостное свойство периодически вводить меня в заблуждение. Неохотно смирившись, что действовать придется наобум, я решила не изобретать велосипед, а схватила мультитул и принялась лихорадочно переключать режим за режимом в расчете наткнуться на нужную мне функцию. Простейшая по сути своей операция по идее и выполняться должна была просто, а с нынешним развитием науки и техники – еще и моментально. В противном случае чем мы отличаемся от наших далеких предков, если опираться на исторические хроники, великолепно обходившихся электрическим паяльником и обо всяких там лазерных лучах и иже с ними даже слыхом не слыхивавших?
Складывалось впечатление, что безжалостное время в разы увеличило темп и теперь неслось с крейсерской скоростью, а часики тикали прямо у меня в голове. Назойливый стук в висках плохо способствовал концентрации, и у меня бы непременно опустились руки после череды нерезультативных попыток, но внутреннее чутье меня не подвело, и когда я уже собиралась в ярости бросить мультитул оземь и обреченно покориться злому року, судьба вдруг решила надо мной смилостивиться. Наверное, мой последний шанс равнялся одному на миллион, но сейчас и это было немало.
ГЛАВА XXI
Только теперь я в полной мере поняла, как ощущали себя первые космонавты, вынужденные заниматься починкой вышедшего из строя оборудования мало того, что в условиях невесомости, так еще и с применением неудобного, примитивного, и зачастую весьма сложного в использовании набора инструментов. И ничего, кстати, не жаловались, а современные неженки вроде меня любимой чуть что и сразу норовят разныться, хотя запрограммированный на выполнение широкого многообразия операций мультитул всю работу в общем-то делает сам, причем, как и любая умная автоматика, делает достаточно быстро и качественно, а самое главное, уверенно. От меня требовалось только поднести настроенный мультитул к поврежденному участку цепи и терпеливо дождаться, пока тонкий, тщательно подобранный по всем критериям лазерный луч с филигранной точностью не восстановит соединение. Цветные огоньки кокетливо перемигивались между собой, и мне начинало казаться, что этот «обмен любезностями» продолжается целую вечность, и если в ближайшие секунды управляющая консоль не запустится, я банально не успею выставить необходимые параметры преобразователя. Обратный отсчет приблизился к критической отметке в три с половиной минуты до отключения резервного питания, и у меня сердце выпрыгивало из груди, а когда мультитул внезапно прекратил моргать и озарился зеленым свечением, я непроизвольно задохнулась от волнения. Под панелью что-то громко щелкнуло, затем вдруг истошно завопила безмолвствовавшая прежде сирена, а через мгновение снова активировалась голосовое оповещение, и по кораблю разнесся синтетический голос, уже не просто предупреждающий об аварийной ситуации на борту, а настойчиво призывающий членов экипажа немедленно эвакуироваться со звездолета.
Дальнейшие события я воспринимала, будто в тумане, однако, мои действия, как ни странно, были на удивление четкими и осмысленными. Я обогнула по касательной так и оставшийся без задней стенки корпус, до упора вдавила физические кнопки на лицевой стороне консоли и уже собралась открыть основное меню при помощи голографического дисплея, но не иначе как по закону подлости столкнулась с непреодолимым препятствием в аккурат на финишной прямой. Обиднее всего было то, что я, как выяснилось, совершенно не ошиблась в своих подозрениях касательно истинных причин резкого прекращения подачи энергии на управляющую консоль, и как только проблема была устранена, система успешно заработала от аккумулятора. И всё бы замечательно, вон, даже трехмерное изображение эмблемы Космофлота на месте, но лучше всего текущую обстановку характеризовала старая земная пословица «Близок локоть, да не укусишь». Для того чтобы получить доступ к меню параметров необходимо было в первую очередь авторизоваться посредством ввода соответствующего кода, чего мой уровень допуска, к сожалению, не позволял. То есть фактически я сотворила маленькое чудо, вот этими самыми руками вернув в строй высокотехнологичное инженерное оборудование, но повода трубить в фанфары у меня так и не возникло. В бешеной спешке я не учла наличие стандартного протокола безопасности, призванного оградить стратегические объекты «Этернума» надежным забором от внешнего вторжения, и предсказуемо напоролась на неприступную крепость, проникнуть в которую смог бы разве что гениальный хакер, но и то я сомневалась в существовании уникумов вселенной, способных за минуту взломать программное обеспечение, тоже не на коленке писаное.
Это был конец! Печальный и бесславный итог моей жизни, и как бы я не трепыхалась, как бы не билась в попытке предотвратить неизбежное, становилось всё очевиднее, что мои усилия пропали всуе. Я винила в случившемся лишь себя одну, хотя, наверное, при желании могла бы списать трагедию на недосмотр коммандера Рэнда, при обходе инженерного отсека не заметившего роковой вмятины на корпусе панели, или вообще разразиться проклятиями в адрес жестокого фатума. Но какое значение имел этот запоздалый поиск козла отпущения, если смерть никого не разделяла на правых и виноватых?
Перед лицом скорой гибели мне вдруг подумалось, что до того момента, как мы со старпомом дружно развили бурную деятельность, на «Этернуме» всё было не настолько и плохо. Да, команда массово погрузилась в беспробудный сон, но все до единого были целы и невредимы. Признаки угрозы отсутствовали как таковые, дышалось на корабле легко и свободно, даже пищевой агрегат не капризничал, а спокойно выдавал кофе с сэндвичами. Неужели Рэнд не понимал, что жесткий сброс бортового компьютера может привести к необратимым последствиям?
Я была знакома с ригорцем от силы четыре месяца, но среди «старожилов» «Этернума», годами служивших на звездолете, старпом прослыл образцом осторожности, на взгляд отдельных членов экипажа, порой даже чрезмерной, и склонности к необоснованному риску отродясь не демонстрировал. Даже капитан периодически позволял себе вольную трактовку положений Устава, но коммандер Рэнд на моей памяти никогда не отступал от правил, проявляя поразительную принципиальность во всем, что так или иначе касалось соблюдения инструкций. Мне было, черт возьми, прекрасно известно, что нынешнее поведение старпома категорически шло вразрез с Уставом, и еще там, на мостике, я понимала, на какое безумие мы собираемся пойти, но повлиять на решение Рэнда толком и не стремилась. Напротив, после кратких возражений, я поддержала старпома не словом, а делом, и вот, пожалуйста, настал час расплаты.
Что я могла исправить за полторы минуты? Ни-че-го. Быть может, это было чисто субъективное ощущение, но, по-моему, сирена перешла в ультразвуковой диапазон, и я ставила на то, что свою мучительную гибель я встречу с лопнувшими барабанными перепонками.
– Жизнеобеспечение отключится через одну минуту двадцать секунд, – неслось из динамиков с постоянно сокращающимся интервалом, – всему экипажу немедленно покинуть корабль.
– Введите код авторизации! – монотонно вторила управляющая консоль.
– Жизнеобеспечение отключится через одну минуту десять секунд. Всему экипажу немедленно покинуть корабль.
– Введите код авторизации!
– Жизнеобеспечение отключится через одну минуту пять секунд. Всему экипажу немедленно покинуть корабль.
– Введите код авторизации!
– Иди ты к черту со своим кодом! – с ненавистью запустила в голограмму фонариком я.
– Жизнеобеспечение отключится через одну минуту. Всему экипажу немедленно покинуть корабль.
– Да заткнись ты уже! –соревнуясь в громкости с сиреной, истерично выкрикнула я.
– Введите код авторизации!
– И ты заткнись, нет у меня никакого кода! – в ярости завопила я, и из глаз у меня фонтаном брызнули слезы, буквально сразу же образовавшие прозрачный шар, – нет, слышишь?
–Жизнеобеспечение отключится через пятьдесят пять секунд. Всему экипажу немедленно покинуть корабль.
–Введите код авторизации!
–Да заткнись ты наконец! – я уже приготовилась зашвырнуть в голодисплей еще и мультитул, но осуществить свое намерение не успела.
– Код авторизации «Рэнд, два, Бета, восемь, Сигма, четыре, ноль», – внезапно лязгнули ржавые листы железа, и на этот душераздирающий скрежет моментально откликнулась управляющая консоль:
– Код авторизации принят. Приветствую вас, коммандер Рэнд.
ГЛАВА XXII
По всей видимости, именно в этот миг мое непреходящее нервное напряжение достигло наивысшей стадии, и загруженный до предела мозг задействовал своеобразный «режим энергосбережения». Последнее, что промелькнуло у меня перед глазами прежде, чем мое сознание провалилось в черную пропасть, это длинные, тонкие, неестественно гибкие пальцы ригорца и стремительно меняющаяся картинка на голографическом дисплее. А потом вдруг воцарилась благословенная тишина, и за неуловимое мгновение до окончательной потери связи с окружающим миром я ощутила неуправляемое падение, но лишилась чувств еще до того, как затуманенный разум с пробуксовками сообразил, что искусственная гравитация снова функционирует в полном объеме.
Окончательное понимание, что гнавшаяся за нами по пятам смерть упустила вожделенную добычу и теперь вынуждена была раздосадовано отступить, посетило меня гораздо позже. Неизвестно, сколько времени я провела в глубоком обмороке, но даже когда я пришла в себя, мне еще долго не верилось, что, во-первых, мое бренное тело обрело привычный вес и более не левитирует в пространстве, а во-вторых, что за сохранность барабанных перепонок отныне можно не переживать. У меня напрочь сбились биоритмы, и я упорно не могла сориентироваться во времени, но то прискорбное обстоятельство, что за минувшие сутки я дважды пребывала в беспамятстве, особой радости не доставляло. Слипшиеся от слез ресницы толком не давали распахнуть веки, и я ожесточенно потерла глаза, чем непроизвольно вызвала новый приступ слезотечения. В итоге, когда мои «вещие зеницы» всё же неохотно отторглись, я могла лишь часто моргать и щуриться от яркого электрического света, а к адекватному оцениванию обстановки была совершенно не способна. Пострадавшие гораздо меньше зрения обонятельные рецепторы неожиданно уловили терпкий, насыщенный запах свежесваренного кофе, и я машинально потянулась к источнику божественного аромата.
– Как вы, энсин? – скрипучий, неприятно дребезжащий голос ригорца, прозвучавший будто бы прямо под ухом, заставил меня не только испуганно вздрогнуть, но и на всю возможную ширину открыть слезящиеся глаза, а затем обнаружить себя лежащей на полу инженерного отсека в окружении впечатляющего ассортимента продуктов питания.
Старпом сидел рядом со мной на корточках и выглядел крайне обеспокоенным. Подобные мысли меня ничуть не красили, но, наверное, если бы я не служила с Рэндом на одном корабле и худо-бедно не притерпелась к его специфической внешности, возвращение в реальность неизбежно было бы сопряжено для меня с элементами культурного шока. Два идеально круглых сапфира, ослепительно сверкающих во впадинах глазниц, желтые треугольники зрачков, изогнутые костяные гребни вдоль лба, причудливый зигзаг на месте линии рта – на своем веку мне довелось повидать самых разных инопланетян, но такие смешанные чувства, балансирующие на тонкой грани между отвращением и любованием, я почему-то испытывала только по отношению к старпому.
– Кажется, в порядке, – неуверенно прошептала я и обуреваемая ярко выраженным дежавю ухватилась за руку коммандера Рэнда. Я кое-как села, в изнеможении привалившись к стене, и вопросительно уставилась на ригорца, но в ответ тот лишь молча покачал безволосой головой, словно у него не находилось слов, чтобы вкратце обрисовать случившееся.
– Вот, выпейте, – старпом осторожно вложил мне в ладонь дымящийся стаканчик, убедился, что я не расплескала на себя горячее содержимое, и пару секунд задумчиво наблюдал, как я медленно делаю глоток за глотком, – на Земле все пьют кофе, говорят, он хорошо бодрит. Но для ригорцев кофеин – это яд. Я не знал об этом, пока не попробовал кофе в Академии и чуть не умер от общей интоксикации. Доктора меня тогда еле откачали… С тех пор я стараюсь избегать рискованных экспериментов.
–Спасибо, сэр, – я не совсем понимала, к чему сейчас было это лирическое отступление, но интуиция подсказывала, что таким незатейливым образом Рэнд борется со стрессом, да и кофе, если честно, оказался донельзя кстати. Задним числом меня осенило, что хотя бы из чистой вежливости не помешало бы поинтересоваться самочувствием старпома, и я внутренне укорила себя за черствость.
– Со мной всё нормально, энсин, – лаконично сообщил коммандер Рэнд, без труда предугадавший ход моих рассуждений, – и с бортовым компьютером, как неудивительно, тоже. Нам нужно скорее подняться на мостик и запустить навигационные системы.
– То есть всё получилось? – опешила я, чуть не пролив остатки кофе на форменный комбинезон.
– Судя по всему, да, – кивнул ригорец, – вы справились с заданием, энсин Бернович, даже несмотря на то, что ситуация практически сразу вышла из-под контроля. Теперь мне стало очевидно, что мой изначальный план состоял из сплошных изъянов, и я подверг опасности не только вас, но и всю команду «Этернума».
– Нам всем крупно повезло, что вы успели вовремя ввести код авторизации, – я залпом допила подостывший кофе, с удовлетворением отметила, что убийственное сочетание звона в ушах и стука в висках меня больше не мучает, и, как на духу, поведала, – знаете, сэр, я была уверена, что нам всем осталось жить несколько секунд, и когда вдруг появились вы, я приняла вас за галлюцинацию. Мне до сих пор кажется, что всё вокруг ненастоящее, и вы том в том числе.
– Вы перенесли очень сильное эмоциональное потрясение, энсин, и это нормально, что вы чувствуете себя сбитой с толку, – в целом достаточно справедливо заметил старпом, – у меня тоже есть странное ощущение, будто на «Этернуме» что-то изменилось… Это сложно объяснить, возможно, полное сканирование всех систем звездолета даст ответ на мои вопросы.
Красноречивым жестом я отказалась от помощи Рэнда и самостоятельно поднялась на ноги. Меня по-прежнему слегка пошатывало и немного кружилась голова, но виснуть на локте у ригорца я считала ниже своего достоинства, и потому всячески старалась держаться молодцом, хотя демонстрация напускной бодрости удавалась мне далеко не лучшим образом. Впрочем, истинная реакция старпома на мои жалкие попытки изобразить из себя супергероиню так и осталась неизвестной из-за крайней скудной мимики, характерной то ли для всей таинственной ригорской расы, то ли для ее конкретного представителя. В любом случае коммандер Рэнд деликатно промолчал, и уже за одно это я была ему сердечно признательна. Ну, и за кофе, конечно же.
– Без робота-уборщика здесь не обойтись, – выразил в том числе и мое мнение старпом, обозревая масштабы учиненного в инженерном отсеке хаоса, – что произошло с пищевым агрегатом?
– Понятия не имею, сэр, – пожала плечами я, – на первый взгляд, было похоже на программный сбой, возникший при переходе на резервное питание, но я не так хорошо разбираюсь в технике, чтобы сказать точнее. Когда пищевой агрегат внезапно заработал от аккумулятора, меня как раз и осенило, что я копаю не в том направлении… Но я опять не учла подводные камни, и чуть не погубила корабль. Если бы не вы, сейчас экипаж был бы мертв… Так, подождите…. Вы бросили мостик и спустились в инженерный, хотя должны были ввести командный код после перезагрузки компьютера. Неужели вы допустили блокировку системы?