Неживая земля. Воитель

– Мамочка! – закричала Света.

Теплая кровь вырвалась наружу, окрашивая заваленный мусором пол в дьявольский, красно-алый цвет. Сидевший за столом Толстяк оскалился гнилыми зубами, вскочил и побежал к детям. Но Таня уже справилась с замком, схватила за руку сестренку, выбежала на площадку и помчалась вниз по лестнице. Зажав рану ладонью, мама девочек упала на колени, безмолвно хлопая ртом, словно рыба. Между пальцев сочилась пульсирующая из шейной артерии кровь и стекала по груди. Седой схватил женщину за волосы и нанес еще несколько ударов ножом. Женщина повалилась на грязный пол, ее взгляд навсегда угас.

Вырвавшись из квартиры, сестры бежали вниз по лестнице. Таня кричала, призывая на помощь, но ждать ее от соседей времени не было. Топот и матерная брань догоняющих слышались уже совсем близко. Татьяна с сестренкой выскочили в невзрачный двор, встретивший их холодным ветром и моросью. Не увидев никого вокруг, Таня вновь отчаянно закричала, умоляя о помощи. Мокрые, растрепанные волосы девушки липли к лицу. Она бежала, волоча за руку не поспевающую сестренку. Подвернув ногу, Светлана упала и разодрала об мокрый асфальт коленку.

– Ай! Таня, больно! – зарыдала она.

– Вставай! Пожалуйста, вставай! – сквозь слезы сказала Таня, поднимая сестру.

– Не могу. Мне больно. Где мама?

Услышав скрежет распахнувшейся двери, Таня обернулась и увидела два темных силуэта.

– Помогите! Кто-нибудь! – вновь закричала она, с надеждой оглядываясь на окна.

Ветер подхватил отчаянный крик, развеял в пасмурной мгле и унес в озлобленное небо Петербурга. Никто ее не услышал. Лишь воронье на крышах невысоких домов, со зловещим молчанием наблюдающее за людьми. Взяв сестру под руки, Татьяна помогла ей встать и потянула за собой.

– Сюда! – добежав до соседнего подъезда, она спустилась по небольшой лестнице вниз и зашла в подсобное помещение, где им часто приходилось прятаться от пьяного отчима. – Беги в нашу прятку. Я тебя догоню.

– Я боюсь одна, – испуганно ответила Света.

– Живо! – крикнула старшая сестра.

Нащупав ладошкой бетонную стену, Светлана скрылась в темноте. В надежде закрыться на засов, Таня навалилась на ржавую дверь. Петли заскрипели, но сил девушки оказалось недостаточно. Услышав топот преследователей у подъезда, она побежала за сестрой.

Седого мучила одышка, но он старался не отставать от Толстяка. Окровавленный нож все еще был в его руке. Прежде чем зайти в подъезд, где спрятались девчонки, Седой воровато оглянулся назад. Казалось, никто их не заметил и не преследовал. Лишь черные птицы взметнулись в небо и с громким карканьем понеслись прочь, будто что-то напугало их. Пьяницы пошли вниз за несчастными детьми, заперли за собой дверь и растворились в темноте.

Сестры спрятались под металлической платформой в углу небольшого помещения у нагромождения труб, покрытых рваными слоями изоляции. Сквозь оконце в стене цокольного этажа проникал свет ночных огней, немного разгоняя темноту. Обхватив руками коленки и прислонившись головой к Таниному плечу, Светлана тихонько хлюпала носом. Таня обняла ее.

– Вот видишь, нас здесь с тобой еще никто не находил, – прошептала она, надеясь хоть немного приободрить сестру.

Кивнув, Светлана хотела что-то добавить в ответ, но темнота ожила странными, жуткими звуками.

– Что это? – испуганно спросила Света.

Таня замерла. Казалось, будто кто-то упал и пытается подняться. Раздался прерывистый, отвратительный хруст, похожий на звук мокрой, рвущейся тряпки. И вдруг тишина разорвалась голодным, злым рычанием.

Света вцепилась в сестру, Татьяна крепко обняла ее. Собственный пронзительный крик в холодном мраке напугал девушку еще больше. Она не знала, чего бояться сильнее: чудовищных звуков из темноты, или того, что темнота услышала их голоса и теперь знает о них.

– Закрой уши, закрой! – едва успокоившись, сквозь слезы прошептала Таня.

Там, в темноте, происходило что-то страшное.

«Я не сплю, смотрю в окно. Как на улице темно. Тенью тьма проникла в дом, кто-то ходит за окном…» – вспомнились Тане строчки из стиха, которым она пугала перед сном младшую сестренку.

Темнота продолжала шипеть, хлюпать, рваться, рычать, а затем разразилась отвратительным, мерзостным бульканьем. Раздался низкий, похожий на сумасшедший хор расстроенных труб вой, больно ударивший по ушам своей неестественностью. Ни одному человеку не приходилось слышать ничего подобного. Этот звук был чужой, неправильный. От звука этого хотелось бросить все и бежать, хотелось зарыться в землю, хотелось кричать. И Света снова закричала, дернувшись в объятиях сестры, но Таня сильнее прижала ее к себе. Сестры услышали мужской крик, так же внезапно оборвавшийся.

На какие-то несколько мгновений стало тихо. Так тихо, что даже собственное дыхание казалось чрезмерно громким. Сглотнув слезы, Таня постаралась успокоиться, лишь сейчас заметив, как дрожат руки. Она не боялась темноты, как многие дети. Не верила в чудовищ из сказок и страшные истории. Их с сестрой жизнь была намного страшнее любой из этих историй, а отчим – уродливей самого мерзкого чудовища. Но там, в темноте, кто-то или что-то заставило кричать от ужаса его друзей. И отчего-то Таня была уверена, что оно все еще там. Оно слышало их голоса. Тане казалось, если сейчас же не перестать думать об этом, оно их заметит. В темноте раздался звук тяжелых, приближающихся шагов.

«Оно идет сюда», – панически пронеслось в голове.

Выбравшись из объятий, Светлана тихонько всхлипнула, испуганно посмотрела на сестру. Мокрые от слез волосы липли к ее щекам.

– Молчи, – едва слышно, боясь сделать любой лишний шум, прошептала Таня и закрыла сестре ладошкой рот.

Звук шагов становился все ближе и громче. Странные, медлительные. А вместе с ними наступало необъяснимое чувство опасности, неизбежной, неминуемой гибели, поднимающее внутри новую волну панического ужаса. Крепче обняв сестру, Таня отвернулась, зажмурилась. Она точно знала – если посмотреть на шагающее в темноте существо, оно обязательно их заметит. Оно находилось совсем рядом. Это ощущалось просто физически. Пульсирующими, обжигающими волнами зла, которыми сочилось приближающееся нечто.

Таня открыла глаза. Казалось, прошло несколько дней или целая неделя. Ее бил озноб, все тело горело. Кожа на губах высохла и потрескалась. Страшно хотелось пить. В ослабевших объятиях дрожала младшая сестра. Звуки шагов постепенно удалялись и скоро вовсе исчезли в темноте. Слышалась только тихая крысиная возня где-то рядом, но крыс девушка не боялась. Нужно было как можно скорее бежать отсюда.

Собравшись с силами, Таня с трудом встала. Приложив палец к губам, приказала сестре сидеть тихо, поднялась и осторожно выглянула из-за труб. В тусклом, едва проникающем с улицы свете фонарей она увидела то, что мужским голосом кричало в темноте. А оно увидело Таню и продолжало смотреть поблескивающими, черными как смоль глазами.

Глава 8. Пожиратель

Бушующими волнами Тьма распространялась в подземелье. Будто добавленная в прозрачную воду капля чернил, уродливым узором растворялась в холодной, сырой темноте, обволакивая обитающее в ней голодное, чуждое человеческому миру создание. Вокруг Пожирателя Тьма сгустилась так сильно, что, казалось, вот-вот начнут дрожать стены. И если бы у стен были глаза и рты, они бы с ужасом вопили, наблюдая за тем, что обитает среди них. Мысль Пожирателю понравилась. Тьма, прикоснувшись к безумному хаосу мыслей одного из своих любимых сыновей, одобрительно зашептала. Материала для выращивания логова, достойного великого князя, на поверхности в избытке. Но прежде всего Пожиратель нуждался в силах.

Он лег, и Тьма заботливо окутала его, поддерживая необходимый для чувствительного организма микроклимат. Князь поднес к зубам правую лапу и стал очищать с огромных, слоящихся когтей гниющую плоть жертв. Она оставалась и между зубов, но обитающие внутри желудка паразиты вычистили их. Покончив с этим, Пожиратель перевернулся на спину и стал ерзать вперед-назад, издавая довольное ворчание. Набираясь сил, он стремительно рос. Его тело менялось. Мышцы и плоть рвались, тут же заживая, но продолжали жутко чесаться на месте бывших ран. Князь перевернулся на живот и, подогнув лапы, стал чесаться грудью. Некоторые низшие, сотворенные Тьмой из обитающих в подземелье крыс, путались рядом, и он раздавил их мощной грудной клеткой. С чавкающим звуком мерзкие создания лопнули, превратившись в булькающие кровью, дребезжащие сгустки мяса. Многочисленные сородичи набросились на них и с удовольствием принялись поедать.

Отыскав место, где под лапами не мешались низшие, великий князь лег и положил голову на передние лапы. На поверхности еще пылало яркое светило, огненно-желтое, как его глаза. В это время там много слабых двуногих созданий. Многие из них сочатся Тьмой. Пожиратель мог хорошо поохотиться и быстро набраться сил, но даже из-за туч свет омерзительного солнца слепил глаза, предназначенные для жизни во мраке; разгонял окружающую Тьму, лишая полноценного восприятия окружающего мира. В схватке с противником это могло стать фактором поражения.

Раздобыв первую жертву и отыскав в ней источник Тьмы, Пожиратель сильно окреп и пережил первую трансформацию, но для дневной охоты оставался еще слаб. Приходилось дожидаться ночи. Новые источники сил помогут отыскать Первые боги Тьмы. Их тлетворное влияние пропитывало ядом планету даже сейчас – миллионы лет после появления ненавистной Границы. Должно быть, когда-то они обладали силой в этом мире. Иначе откуда взяться Тьме в таком количестве среди двуногих тварей?

Организм Пожирателя погрузился в восстанавливающее силы состояние – хаос мышления. Уникальный основной мозг позволял думать о тысячах событий одновременно, при этом непрерывно продолжая снабжать великого князя информацией об окружающей действительности. Сверхчувствительные щупальца-усики в пазухах на голове улавливали малейшие вибрации, звуки и запахи в области Тьмы, окружающей Пожирателя, и передавали в головной мозг. Даже в таком полудремном состоянии никто не смог бы застать его врасплох.

Перед внутренним взором Пожирателя молниеносно проносились миллионы образов из прошлого и настоящего, выстраиваясь в сознании в несколько разделенных приоритетом важности потоков. Расположенный между плеч вспомогательный мозг непрерывно анализировал обработанную информацию. Сотворенный темной природой для высших сыновей орган предназначался для многократного ускорения мыслительных процессов и их анализа. В схватке эта незаменимая способность помогала мгновенно получать полезные для боя навыки и предугадывать до точности атаки противника; в хаосе размышлений – просчитывать и заглядывать в недалекое будущее.

Тьма заботливо стерегла чуткий покой Пожирателя, отослав невольников на поиски новых жертв, а низших тварей на создание логова, достойного великого князя. Со времен ухода Первых богов за пределы темной материи Вселенной рождение Пожирателя стало самым значимым событием в истории Империи. От своего отца князь унаследовал удивительный дар могущественного рода Скнаа Зуод. Силы Пророчества сделали его незаметным для служителей Ордена. Эти способности делали Пожирателя уникальным высшим сыном Тьмы. Но кое-что он унаследовал и от родившей его женщины. Благодаря защищенному сильными костями вспомогательному мозгу многие из высших сыновей Тьмы в разной степени могли предугадывать будущее. Но способность Пожирателя развилась еще дальше, и в этом он ощущал силу крови, что текла в его матери. Закрывая пламенно-желтые глаза, князь останавливал подобный хаосу мыслительный процесс, направлял силы основного и вспомогательного мозга в глубины потоков реки Времени, пронизывающие материю Вселенной, и учился созерцанию грядущего.

Он начал развивать этот удивительный дар еще во дворце Мертвых Сыновей и там впервые увидел, какой неимоверной силой и яростью обладает истинный Свет. Вскоре после рождения в видениях Пожирателю часто являлся серый, окутанный дождем мир. Его небо раскололось от испепеляющего белого пламени. В одно мгновение эта сила уничтожила тысячи отборных воинов великого князя Йтцега, направленного Изгдотом в Пограничный мир для уничтожения странствующих служителей Света. Как ураганный ветер срывает осеннюю листву с деревьев, ослепительное пламя слизало с костей их плоть вместе с доспехами, оставив лишь курган из обугленных останков. На его вершине лежал мертвый, окровавленный воин Ордена Света.

Сын императора не придавал видениям серьезного значения. Несмотря на его усилия, прообразы будущего являлись редко. Пожиратель не мог их растолковать, не мог контролировать и, как бы ни старался, не мог заглянуть хоть немного дальше своего прибытия в мир людей. Странные, порой тревожные обрывки грядущего, увиденные в омуте реки Времени, казались Пожирателю не более чем игрой разума, вызванной силой Пророчества, текущей в его крови, и предстоящим испытанием.

Но здесь, на планете, которую невольники князя именовали Землей, видения стали значительно сильнее. Пожиратель считал, это кровь матери в родном мире придала ему новых сил. Но теперь он знал, что его видения – это не просто побочные потоки мозговой деятельности. Как князь и предполагал, в глубинах реки Времени возможно разглядеть будущее. Познавая способности мозга, Пожиратель учился контролировать свой удивительный дар. Закрывая глаза, он взывал к материнской крови и видел туманные обрывки грядущего, где переплелись судьбы отца-императора, погибшего в Пограничном мире воина Света, его самого и… брата.

Сверхчувствительные щупальца-усики в головных пазухах Пожирателя зашевелились, и сквозь Тьму он уловил примитивные послания одного из невольников. Тьма преобразила маленького варнги5, сделав по-своему пониманию прекрасным. Его тело обрело чудовищную силу. Обнажив внутренности, кожа стала практически прозрачной. Глаза вылезли из орбит и налились чернотой. Локти, колени, костяшки пальцев обросли острыми костяными наростами. Шрам на правой щеке раскрылся мокрой, гноящейся язвой. Сквозь нее иногда просачивался длинный, похожий на червя язык. Для князя он стал первым боеспособным невольником – груктна’низсшу6.

Раб приволок новую жертву. Довольный собой, он возбужденно метался вокруг нее и ворчал: «Йрагх7… гри8 йрагх…» Пожиратель издал одобрительное щелканье челюстями и отправил мысленные образы благодарности. Ощутив их, низшее создание испытало прежде неведомую степень восторга и, не смея мешать великому князю трапезничать, унеслось прочь за новой добычей. Приближаясь к окровавленному человеку, Пожиратель подумал о том, что его княжеское семя передает невольникам полученную им при рождении особенность оставаться незамеченным для служителей Света. Иначе бы воитель уже выследил раба и убил.

«Гдрокварнг9…» – пронеслось в водовороте мыслей Пожирателя.

Тьма злобно зашипела, словно опаленная лишь одним упоминанием об этих созданиях. Действие Пророчества не вечно и может исчезнуть в любой момент. И, прежде чем это произойдет, великому князю следует набраться сил, необходимых для выполнения уготовленного отцом-императором предназначения.

Оголодавшая Тьма лишила человека воли и принялась пожирать. Князь Тьмы яростно зарычал и отогнал ее, но над бактериями, пришедшими с ним из темной материи, власти не имел. Под воздействием микроорганизмов из иного мира кожа добычи начала белеть и покрываться зеленовато-черными, гниющими язвами. Пожиратель забрался на жертву, придавив тяжестью своего тела, и легонько ткнул мордой в грудь. Груктна’низсшу приволок хорошую добычу – это крупная мужская особь. Внутри нее переливалось невероятными цветами и будто само рвалось навстречу Пожирателю испуганное, пропитанное Тьмой и теплой кровью человеческое сердце. На губах князя выступила голодная слюна и капнула человеку на лицо. Обезумевший от ужаса мужчина все это время кричал, но его предсмертный вопль растворялся во Тьме. Только Пожиратель слышал этот пронзительный крик и наслаждался им перед трапезой. Великий князь удобнее встал над добычей. Раздался омерзительный, напоминающий чавканье сырого мяса звук, сопровождаемый хрустом. Огромная пасть, расположенная поперек груди, открылась, и из нее вывалились плоские, плотные щупальца. По ним ползали обитающие в желудке черви-паразиты. Несколько червей проникли в раскрытый в безмолвном крике рот мужчины; один забрался в ухо, другой наполовину залез под кожу у глаза и мерзко извивался. Щупальца обвились вокруг добычи и потянули в грудную глотку Пожирателя. Пасть сомкнулась, но целиком тело не поместилось. Ноги остались снаружи. Великий князь постарался перекусить человека, но грудная челюсть оказалась для этого еще слишком слаба. Оставалось лишь медленно переваривать жертву внутри.

Так, в неспешном созерцании будущего, прошло несколько земных часов. Пожиратель открыл глаза. Он знал, что произойдет дальше, смог разглядеть в омутах реки Времени, когда мерзкое солнце еще высилось над землей. Вскоре знакомое чувство заставило сына Тьмы зарычать в блаженном предвкушении. Человеческое тело внутри него достаточно сильно разложилось, и он без труда его перекусил. Ноги жертвы упали на землю, и на них тут же набросились изгр’низсшу10.

Пожиратель бежал к выходу на поверхность. Он мчался по подземельям города, слышал гул роющих землю огромных металлических червей, наполненных людьми. Раздирая темноту пламенем бездонных желтых глаз, князь Тьмы вышел к шахтам канализаций. Через ревущие потоки стекающих с улиц нечистот поднялся наверх и оказался в системе заброшенных ходов под дворами старого Петербурга. Тьма следовала за ним. Капли крови стекали с его хищной челюсти. Пожиратель шумно втянул воздух. Щупальца-усики на голове возбужденно зашевелились, по сильному телу пробежала приятная дрожь. Присев на задние лапы, князь Тьмы выпрыгнул на улицу.

* * *

За окном сработала сигнализация машины. Юра открыл сонные глаза и посмотрел на штору. Засыпая, приходилось иногда проверять, действительно ли она шевелится от сквозняка или что-то из кошмарных сновидений скрывается за ней, дожидаясь, пока он уснет. На улице выл ветер и темнота стояла кромешная. Мальчишка отодвинулся подальше от края кровати и подвернул под ноги одеяло. Эти меры предосторожности всегда выполнялись на случай, если ночью в комнату проберутся монстры. У стола горела небольшая лампа-ночник. Перед тем как лечь в кровать, Юра ставил ее на пол и просил родителей выключить только после того, как он заснет. Родители еще не спали. Он слышал обрывки их разговора. Похоже, на улице что-то случилось с машиной соседей. Мальчик старался заснуть, пока слышал родительские голоса. Оставаться ночью в тишине наедине с мыслями, полными ужасов из фильмов, хотелось меньше всего.

Межкомнатная дверь тихо приоткрылась, и домашний пес, недолго думая, запрыгнул к ребенку на кровать. Умостившись, доберман положил голову мальчику на ноги. Почесав ему за ухом, Юра успокоился, позабыл про пугающее шевеление шторы и даже позволил себе свесить с кровати руку. Провалившись в сон, он не заметил, как исчезли все звуки, и в заполняющей комнату Тьме стала гаснуть маленькая лампа. Нечто черное густым туманом вливалось сквозь окно, тысячами жадных глаз наблюдая за двумя живыми существами. Настороженно навострив уши, доберман поднял голову и склонил набок. Ощутив угрозу, почуяв запах страшной, неминуемой гибели от этой могильной темноты и того, что пришло вместе с ней, пес злобно оскалился, вскочил на лапы и надрывисто залаял. Проснувшись, мальчик испуганно посмотрел на пса и хотел его успокоить, но доберман жалобно заскулил, выскочил из комнаты в коридор и зашелся протяжным, заунывным воем. Юра повернулся к окну, его детское лицо изуродовал ужас. Крик так и не вырвался, навсегда застряв в горле.

* * *

Пожиратель сконцентрировал окружающую его Тьму в пылающую черным огнем сферу и ударил ею вверх, чтобы проложить путь на поверхность. От удара земля содрогнулась. В окнах ближайших домой задрожали стекла. Асфальт взорвался. Куски земли, камня и железа осыпали припаркованные рядом автомобили. Князь стал гораздо крупнее после первой трансформации и уже не мог пробраться в оконную форточку или канализационный люк. Оказавшись на улице, Пожиратель в несколько длинных прыжков пересек безлюдный двор и полез на стену дома. За его спиной выли сигнализации автомобилей. Поглотив раздражающие звуки, Тьма сгустилась вокруг князя плотным коконом, сделав похожим на черную тень, беззвучно скользящую среди ветреной ночи.

Вой ветра на крышах нравился Пожирателю. Он успокаивал, напоминая о песнях нузиреальских певцов, навечно заточенных в клетки под сводами императорского зала во дворце великой княгини Смерти. В ночном ветре слышались те же печаль и скорбь, что и в их песнях. Убаюканный пронзительными, окрашенными неподдельной болью голосами, красивее которых еще не придумала ни одна Вселенная, высший сын Тьмы много времени проводил в обществе старухи Смерти. Сколько сказок она рассказала ему? Сколько удивительных историй? Пожиратель любил ее слушать. А когда она уходила, князь оставался в одиночестве, закрывал глаза, слушал тихую, печальную песню и представлял те далекие миры, о которых говорила княгиня. Нузиреальцы – древняя и воинственная раса, обитавшая на окраинах Империи и истребленная сыновьями Тьмы. В своих песнях они скорбели о бесчисленных количествах душ, проглоченных войсками Изгдота. Интересно, о чем плачет ветер в этом мире? Может быть, о воителях, павших у Границы?

Прыжок. Пожиратель оказался на другом здании и перебрался на стену. Коснувшись его безобразного тела, капли дождя впитывали микроорганизмы другого мира и отравленными черными сгустками падали вниз, где ручьями на асфальте разносились по городу. Ночной мир наполняли незнакомые, пьянящие запахи. Пробираясь возле окон, Пожиратель чувствовал присутствие людей. Он слышал биение их сердец, дыхание и голоса. Ощущал людскую тревогу, когда окружавший князя мрак затмевал окна. Человеческие гнезда были повсюду. Маленькие, устроенные в причудливых ульях различных геометрических форм, они укрывали от непогоды слабых, беззащитных перед ужасами ночи созданий. Люди оказались удивительно слабы. Без своих технологий они не представляли никакой угрозы.

До того как отправиться на Землю, Пожиратель часто думал о людях. В сопровождении личного караула триумфаторов смерти великий князь покидал стены императорского дворца и уходил в пещеру Темных Истин, где среди кипящей, холодной кислоты обитал древний хранитель истории Скогот Всезнающий. Над поверхностью кислотного озера виднелась лишь малая часть его огромного, сморщенного, напоминающего оголенный мозг тела. В нем, похожий на застрявший осколок космического льда, переливался от темно-зеленого в ярко-салатовый цвет уродливый глаз, наполняющий пещеру медленно пульсирующим, колдовским сиянием. Пожиратель учтиво приветствовал Скогота:

– Мы принесли тебе жертву, Всезнающий. Нам нужны знания.

– Открой свой разум, сын Тьмы. Я поделюсь знаниями с тобой, – отвечал древний хранитель темных истин.

Пожиратель подошел ближе, не смея касаться кипящей поверхности озера. Щупальца в пазухах на голове разошлись в стороны, открыв самую слабозащищенную зону. Скогот забрал подношение, протянул к пришедшему сыну Тьмы одну из тысяч извивающихся конечностей и положил на голову. Капли кислоты из озера обожгли кожу, заставив шире раскрыться поры. Сквозь них от щупальца Скогота миллионы тончайших нервных окончаний проникли в кору основного мозга Пожирателя. Воссоединившись с памятью хранителя темных истин, великий князь получил доступ к истории, опыту и знаниям, накопленным со времен ухода Первых богов и до последних дней.

Пожиратель мог бы получить необходимые знания на расстоянии. Погрузиться в хаос мышления и сквозь объединяющую империю Тьму обратиться к Скоготу. Но во Тьме обитали и другие высшие, среди которых имелись как личные враги императорского сына, так и ненавистники рода Скнаа Зуод. Они могли подсмотреть поток размышлений Пожирателя и узнать о его внутренних тревогах, связанных с предстоящей миссией. Князь не желал этого, потому лично являлся в пещеру Темных Истин и всегда подносил щедрые дары. У Всезнающего Пожиратель искал любые сведения о людях, но их оказалось немного. Побывав по эту сторону Границы, вернуться в пространство темной материи смог лишь князь Арктозул, но он вскоре был казнен и скормлен императорским химерам за поражение у Темных врат. Больше никто из сыновей Тьмы не возвращался обратно. Никогда. Служители истинного Света надежно стерегли границы человеческого мира.

Поднимаясь по стенам зданий, Пожиратель презрительно зарычал. Нужно быть осторожным. Не только он выходит охотиться ночью.

Необычное ощущение прервало мысли князя Тьмы. Нечто похожее он ощутил при встрече с маленьким человечком, обитающим в гнезде первой жертвы. По велению Пожирателя Тьма поглотила все остальные звуки, оставив едва слышной только мелодию ветра. И сквозь эту древнюю песню доносился стук непорочного, напуганного сердца. Ребенок смотрел Пожирателю прямо в глаза из своего гнезда. Пожиратель ощутил страх, проник в мысли крошечного человечка и издал тихое пощелкивание грудной челюстью, означавшее восторг. По сильному телу князя прокатились волны приятного возбуждения. Чувствительные щупальца-усики в пазухах на продолговатой голове оживленно зашевелились. Насладившись этим непередаваемым чувством, Пожиратель вновь полез вверх.