Наследство разрушительницы

Света обняла ее за плечо и потащила за собой. Арина покорно засеменила рядом, уткнувшись носом в бок подруги. Она решила обдумать ситуацию потом, когда вернется из кино. Но после кино она отправилась ночевать к Светке, они заболтались о смешном французе в черном ботинке, и Арина забыла о Вале.

…Арина остановилась. Теперь у нее возникло то, что Света тогда назвала «ситуацией». Чтобы остаться в Москве, ей придется проводить ночные смены с Львовым. Нет, на такое она не согласна. Конечно, возвращение в Углегорск ничего хорошего ей не сулит. Дом отца продан. Значит, жить ей придется в маленькой квартирке тетки Дарьи. Опять заводская контора. А если там не будет места и ей придется искать работу… Куда она пойдет? Арина обернулась и взглянула на высившуюся за спиной громаду небоскреба. Еще не поздно. Она может вернуться. Он ведь сказал: «Я буду ждать».

Арина представила, как она заходит в знакомый кабинет.

«Вернулась?» – улыбается Львов. Она молча опускает голову. Тогда он подходит ближе, одной рукой задирает подол юбки, другой – расстегивает пуговицы платья. А она молчит. И только кусает губу, чтобы не зарыдать. Нет, она этого не хочет. Лучше Углегорск.

Арина подумала, что должна действовать быстро, чтобы не было времени передумать. Не звонить Свете. Она начнет уговаривать «не делать глупости», заставит приехать. Глеб притворится, что он возмущен подлостью Львова, а сам будет исподтишка поглядывать на ее ягодицы, раздумывая, как бы половчее в них еще раз вцепиться. Нет, ехать надо в аэропорт, брать на месте билеты и лететь. А Светке она позвонит уже из дома. Когда устроится на работу и обретет душевный покой. Позвонит, объяснит ситуацию и попросит прислать ее вещи. Хотя… Зачем ей в Углегорске модные шмотки?

Да, она так и сделает. Арина шагнула к краю тротуара и подняла руку. Через мгновение около нее затормозил синий жигуленок, и белобрысый парень в красной бейсболке склонился к открытому окну.

– Куда едем, красавица?

Арина вздохнула, еще раз обернулась на небоскреб и шагнула к машине.

– В аэропорт.

13

– Да, Люба. Конечно, я понимаю, что ты не хотела нас подвести.

Игорь переминался с ноги на ногу у большого окна и смотрел на стоящие в ряд самолеты, прижимая к уху мобильный телефон. Разговор уже давно его раздражал, но собеседница продолжала что-то доказывать, и он вежливо поддакивал, думая о своем.

– Я все понимаю, Люба! – сказал он. – Ребенок, конечно, самое важное. Не беспокойся. Я что-нибудь придумаю.

Наконец женщина выговорилась. Игорь попрощался и отключил телефон. Еще одна проблема. Повариха не может лететь в Израиль из-за болезни ребенка. Не смертельно, конечно. Повариху можно подобрать и на месте. Но неприятно. Не хотелось, чтобы экспедиция начиналась с левой ноги. Впрочем, сейчас есть дела поважнее поварихи. Он только что проверил оборудование по длинному списку, оставленному ему отцом, и обнаружил, что не хватает блоков питания. И спектроскоп привезли не той марки, которую заказывал отец. А до отлета самолета чуть больше четырех часов.

Игорь вернулся в ангар, где шла погрузка. По периметру огромного здания стояли открытые ящики, между которыми ходили группы людей. Одетые в черные комбинезоны сотрудники службы безопасности проверяли содержимое и давали команду закрывать ящик. За дело брались рабочие, и через несколько минут небольшой подъемник укладывал ящик на платформу аэропортовского грузовичка. Игорь подошел к мужчине с аккуратной бородкой и пышными бакенбардами, шагавшему рядом с сотрудниками службы безопасности с документами в руках.

– Как дела, Феликс Алексеевич?

Мужчина, наблюдавший за проверкой очередного ящика, кивнул и сделал какую-то пометку в своих бумагах.

– Все нормально, Игорь Анатольевич. Все идет по плану. Сейчас закончим проверку, приступим к погрузке. Не волнуйтесь, все успеем.

– Что будем делать с блоками питания?

– Лещинский нашел на складе Академии восемь единиц. И уже отправил нам. Через час мы их получим и упакуем последний ящик.

– Хорошо, – кивнул Игорь. – А где Согомонян со списками членов экспедиции?

– Пошел выпить кофе. Со всей своей командой. Я их отпустил. Здесь они мне не нужны, а люди начнут подтягиваться через час-полтора, не раньше. А что случилось?

– Надо вычеркнуть из списков Любу Азарову. Мужчина с блокнотом замер.

– Что значит «вычеркнуть»?

– Она не летит. Ребенок заболел, надо срочно везти в больницу.

– Как же мы без поварихи?

– Ничего, – Игорь улыбнулся.

Искреннее недоумение собеседника показалось ему забавным. Неужели, взрослый самостоятельный мужчина действительно уверен, что без поварихи все дело, которое они затевают, провалится?

– Ничего, – повторил Игорь. – Как-нибудь справимся. С голоду не помрем. В крайнем случае, сами что-нибудь приготовим.

Но мужчина не принял его шутливый тон.

– У нас не будет там времени что-нибудь готовить. Сразу после приезда начнем разворачивать оборудование, потом вскрытие саркофага…

– Что-нибудь придумаем, – отмахнулся Игорь. – Наймем повариху из местных. Не отменять же из-за этого вылет.

Мужчина вернулся к своим бумагам, но по тому, как он покачивал головой, Игорь понял, что с последним его утверждением собеседник не согласен. «Надо смыться отсюда подальше», – решил Игорь.

– А где Согомонян пьет кофе? – спросил он.

– В каком-то кафе в здании аэровокзала. Бурачкова сказала, что знает место, где варят потрясающий кофе по-венски. И Согомонян увел туда всех своих людей. Как же она это кафе назвала? – Феликс Алексеевич наморщил лоб, но это не дало никакого результата. – Нет, название кафе не помню.

Игорь вышел из ангара. Никакой необходимости срочно вычеркивать повариху из списков не было, но он решил идти на аэровокзал.

«Здесь я только мешаю, – подумал он. – Справятся с упаковкой без меня. Пойду выпью чашку кофе. Дозвонюсь до отца, поговорю насчет спектрографа».

Игорь пошел по длинному коридору, рассеянно поглядывая в огромные окна, за которыми открывалась панорама летного поля.

14

Самый короткий путь до Углегорска – самолетом до Благовещенска, а оттуда три часа автобусом по берегу, вдоль реки Зеи. Но самолет на Благовещенск улетел час назад, а следующий только через двое суток. Арина расстроилась. Перспектива проторчать двое суток в аэропорту ей совсем не нравилась. Значит, у нее есть два выхода. Улететь сегодня вечером в Хабаровск и оттуда добираться домой на поезде или снять на полученные от Глеба деньги гостиницу где-нибудь в районе аэропорта и проваляться двое суток в постели, не отвечая на звонки. При всей привлекательности двухдневного отдыха в комфортабельном номере, она больше склонялась к первому варианту. Поезд от Хабаровска до Углегорска идет семь часов. Вечером выедет, утром будет дома. Но если не будет поезда в тот же вечер, тогда ей придется снимать гостиницу в Хабаровске. А это – совсем не то, что гостиница в Москве. Значит, надо подумать.

Ругая себя за нерешительность, Арина отошла от кассы. Ничего страшного. Она вовсе не обязана принимать решение немедленно. Она спокойно подумает и решит. Арина уже хотела сесть в кресло в зале ожидания, но ощутила голод и поняла, что ничего не ела со вчерашнего дня. Со всеми этими заботами, с суетой, поездками на телевидение и к Львову. Надо хоть что-то перекусить. Идти в ресторан она не решилась. Это слишком смело. Как она одна придет в ресторан? Будет сидеть на виду у каких-то мужчин. И официант будет заглядываться на нее хищным взглядом. А вдруг ее начнут приглашать танцевать. И делать всякие предложения. Нет, она к этому не готова. Она перекусит в каком- нибудь местечке попроще, а в ресторан пойдет уже дома. С подругами. А кто знает, может, и с молодым человеком. Хоронить себя она не намерена. И в Углегорске можно жить нормально. Не сошелся свет клином на этой Москве.

Размышляя о прелестях жизни в маленьком городке, коих Арина насчитала две – свежий воздух и размеренный ритм, она свернула в небольшое кофе, над которым переливалась разноцветная реклама в виде нотных знаков. Одни знаки появлялись и тут же исчезали, их сменяли следующие. Из-за этой круговерти Арина так и не поняла, как кафе называется. То ли «До-ре-ми», то ли «Фа-соль». Она встала в небольшую очередь у прилавка, высматривая по рекламным плакатам, что ей могут предложить. Салаты, бутерброды. Это все не то. Она возьмет пирожные. Да, да. Вот эти аппетитные эклеры с заварным кремом. И большую чашку кофе. Она давно не сидела вот так, в приятной прохладе светлого зала и не пила кофе с пирожными. Вот оно – первое преимущество свободной жизни. Арина улыбнулась своим мыслям.

Очередь двигалась быстро. У самого прилавка Арина взяла маленький поднос и поставила на него тарелочку для эклера. Наконец молодой человек за прилавком отпустил стоящего перед Ариной толстяка и повернулся к ней.

– Слушаю вас!

Арина помедлила, размышляя, какой же кофе все-таки предпочесть. Капучино? Или что-нибудь без взбитых сливок? Зачем ей нужны эти лишние калории? Значит, американо или латте? Или все-таки кофе по-венски? Молодой человек терпеливо ждал, не отводя глаз от лица Арины. Вдруг из-за ее спины протянулась мужская рука. Блестящими щипчиками мужчина подхватил с блюда последний эклер и переместил на тарелку, стоящую на его подносе. Арина застыла. Мечта о вкусном эклере с горячим кофе рушилась на глазах. Она обернулась. На нее смотрели серые глаза. Арина почувствовала, что к горлу подступают рыдания, и отвернулась.

15

Никого из членов своей группы в кафе, которые попадались по дороге, Игорь не нашел, и это испортило ему настроение окончательно.

«Ты плохой организатор! – безапелляционно заявил нахальный внутренний голос. – Мало того, что ты упустил повариху, ты еще и не способен наладить дисциплину во вверенном тебе коллективе».

Игорь зашел в очередное кафе, оглядел людей, сидящих за столиками, не увидел ни одного знакомого лица и вышел.

«Да, – согласился он, – я скверный организатор. Мне легче работать с бумагами, черепками и амфорами, чем с людьми. Черепки и амфоры, по крайней мере, не лезут со своим мнением, когда их не просят, и не отстаивают его до последнего, у них не болеют дети, не бывает плохого настроения, они никогда не ленятся, не отлынивают от работы и не заменяют один тип спектрографа другим. Ну и что? Почему сегодня каждый обязательно должен быть хорошим организатором? Я, между прочим, ученый. Археолог. Я учился именно этому. Если бы я хотел быть организатором, я пошел бы на факультет менеджмента, а не археологии».

«Ну, если честно, то и археолог ты не очень, – не отставал внутренний голос. – Ты чиновник. Твой отец сделал замечательное открытие. А где в этот момент был ты? Он расшифровывал рукопись великого царя Сабиума. Он верил в успех. А ты только посмеивался и говорил, что вавилонские рукописи, датированные девятнадцатым веком до нашей эры, да еще и написанные на аккадском языке, не могут представлять никакого научного интереса. Где была твоя научная интуиция? Твое чутье исследователя? Ты променял их на бумажную работу в своем департаменте. Так что не говори, что ты археолог».

Игорь отмахнулся от внутреннего нахала. Много он понимает! Между прочим, когда отец приглашал его вместе заняться этой рукописью, он тоже не гулял и не прохлаждался. Игорь занимался раскопками укреплений Белого города и нашел белокаменную кладку основания крепостной стены прямо в центре столицы. И теперь стена будет отреставрирована и станет частью экспозиции музея Москвы под открытым небом. Конечно, это не сравнить с открытием отца, но он тоже делает свое дело и старается делать его хорошо.

Огорченный собственными мыслями Игорь вошел в последнее кафе и внимательно оглядел столики. Нет. Ни одного знакомого лица. Где же гуляет Согомонян со своими людьми, вместо того, чтобы сверять списки и проверять наличие паспортов? Игорь потянул носом воздух. Удивительно вкусно пахнет кофе. А что он, собственно говоря, суетится? Списки давно проверены и утверждены, паспорта собраны. Люди перед поездкой и нелегкой работой решили расслабиться. Что в этом плохого? И ему надо расслабиться, а не бежать обратно в ангар, где прекрасно обходятся без него. Все на своих местах, все знают, что делать. А он сейчас сядет и выпьет прекрасный, судя по запаху, кофе.

Игорь встал в очередь.

Ему надо перестать оспаривать мнение отца. Это просто глупо с его стороны. Авторитет отца признают самые видные археологи. И не только России. А он, Игорь, постоянно пытается доказать что-то свое. Отец расстраивается, и ему это упрямство только во вред. Игорь ведь ушел из института и перешел в свой Департамент только из-за отца. Чтобы не быть «сыном профессора Парусникова». Игорю стало стыдно. Конечно, это был мальчишеский поступок. Он должен был смирить свою гордыню, перестать обращать внимание на злобных дураков, которых все равно не переспорить, и стать продолжателем дела отца.

Но ничего. Еще не поздно. В конце концов, ему всего тридцать два. Даже не возраст Христа. Что там отец говорил об орнаменте на полях рукописи Сабиума? Он расшифровал его не полностью? Вот Игорь и доведет эту работу до конца. Докажет всем, а прежде всего самому себе, что он ученый. Настоящий исследователь, которому покорятся любые вершины. И эта экспедиция, против которой он так рьяно выступал, станет первым камнем, который он заложит в основание научного сотрудничества с отцом. Он приедет из Израиля и поставит вопрос о возвращении в институт. Отец будет счастлив. И его давление сразу нормализуется.

Игорь подошел к прилавку, взял поднос, поставил на него тарелочку для пирожного. Стоящая перед ним дама в платье странного цвета медлила и никак не решалась сделать заказ.

«Ну же, ну, давай! – мысленно подстегивал ее Игорь. – Скажи что-нибудь. Ты же здесь не одна».

Дама наконец вроде решилась, повернулась к буфетчику, но в последний момент заколебалась.

«Когда ты колеблешься и мечешься, ты похож на нее, – шепнул внутренний голос. – Обрати внимание на то, как это неприятно. Как это мешает окружающим».

«Неприятно, – согласился Игорь. – Но я уже принял решение. Я прекращаю все метания. Я буду тверд, как скала. Я возвращаюсь в институт и займусь серьезной наукой. Все! Нечего меня добивать».

Дама все еще не решалась сделать заказ. Ладно, пусть она размышляет хоть до утра, какой кофе ей заказать. А он будет действовать. Игорь протянул руку, взял щипчики и зацепил ими эклер, покрытый аппетитной глазурью.

Дама резко обернулась. Она оказалась молодой и очень красивой. Ее зеленые глаза были полны слез. От неожиданности Игорь разжал пальцы, и эклер упал прямо ему в тарелку.

16

– Так какой кофе вы выбрали? – спросил буфетчик.

Арина попыталась что-то сказать, но спазм, перехвативший горло, не позволил ей произнести ни звука. Она только махнула рукой в сторону меню с яркими рисунками. Буфетчик понял ее жест по-своему.

– Кофе по-венски?

Арина кивнула. Пусть будет по-венски, хотя она хотела обойтись без сливок. Буфетчик запустил машину, заправил емкость с молотым кофе и взялся за сливки. Наконец спазм отступил. Арина перевела дыхание и кивнула на пустое блюдо.

– Но я хотела эклер. А его забрали.

– Это не проблема, – улыбнулся буфетчик, переливая дымящуюся черную жидкость в чашку. – Сейчас закажем другие.

Он повернулся в сторону кухни и крикнул:

– Маша, эклеры закончились!

Буфетчик подвинул Арине чашку, над которой высился белоснежный замок из взбитых сливок.

– Садитесь за столик, – пригласил он. – Эклер вам принесут.

Арина расплатилась, забрала чашку с кофе и пошла к столику. Мужчина, стоящий в очереди за ее спиной, сделал неловкое движение, словно хотел протянуть ей свою тарелочку с эклером, но Арина решительно отвернулась. Раньше надо было думать. Когда тянул свою руку с блестящими щипчиками и забирал ее эклер.

Так как же ей все-таки лететь? Разумнее всего, конечно, через Хабаровск. Завтра утром будет на месте. Не может быть, чтобы поезда не было. Пусть не московский. Питерский. Екатеринбургский. Новосибирский. На какой- нибудь из поездов она обязательно сядет. С другой стороны, заманчиво пожить в Москве еще пару дней. Когда она еще сюда попадет? Деньги, полученные от Глеба, у нее есть. Значит, можно погулять на всю катушку. Она жила в Москве столько времени и не побывала ни в одном ночном клубе. Несколько раз Володя водил ее в ресторан. И все. Вернется – даже рассказать нечего будет. Но как она пойдет в ночной бар? Одна? И что такого? Вот возьмет и пойдет. Хватит всего бояться! Хватит строить из себя недотрогу. По большому счету, этот Львов абсолютно прав. Подумаешь, великий делопроизводитель. В Москве наверняка есть специалисты поопытнее. У которых и английский получше, и скорость работы на компьютере повыше. Почему он должен взять на работу не их, а ее? Она молода, красива. Вот и пользовалась бы этим, чтобы остаться в Москве. Нет, надо было психовать, убегать, а сейчас сидеть и думать, как добираться до Углегорска, куда даже самолеты не летают. Так ей, дуре, и надо!

Какое-то движение сбоку от столика отвлекло Арину от мрачных мыслей. Она подняла глаза и увидела мужчину, который стоял за ней в очереди и подло перехватил предназначенный ей эклер. Сейчас он улыбался какой-то смущенной улыбкой, смотрел на Арину и протягивал ей тарелочку с эклером.

– Вам просили передать, – быстро сказал мужчина, заметив протестующее движение Арины.

«Неправда, – мелькнуло в голове у Арины. – Никто не просит посетителя выполнить роль официанта. Он сам вызвался. Наверняка взял тарелку и сказал, что передаст мне. Почему? Что ему нужно?»

– Я вас невольно обидел, – продолжил мужчина. – Позвольте мне присесть рядом с вами и загладить свою вину.

– Никакой вины за вами нет, – произнесла Арина, разглядывая сквозь опущенные ресницы склонившегося к ней незнакомца. Высок и строен. Волосы светлые, коротко постриженные, прямой нос, серо-голубые глаза, глядящие с легким прищуром. Симпатичный молодой человек.

– Ну как же нет вины? – возразил незнакомец. – Я взял пирожное, которое было вашим, влез без очереди. Простите. Я не хотел оставить вас голодной.

– Наш общепит исправил вашу ошибку. – Арина кивнула на тарелочку с эклером. – Все благополучно разрешилось, и я не осталась голодной.

– Слава общепиту! – Незнакомец без приглашения уселся за столик напротив Арины и представился: – Меня зовут Игорь.

– Очень приятно. А меня Арина.

– Я так и думал, – сказал Игорь и даже выпятил нижнюю губу, словно удивляясь собственной проницательности.

– О чем думали? О том, что меня зовут Арина?

– Я думал, что у вас необычное имя. У женщины такой красоты не может быть обыденного имени. Вас не могли звать Людой или Валей. Я решил, что вас зовут Диана. Или Валерия. Оказалось, даже лучше. Арина.

Арина улыбнулась и, чтобы скрыть смущение, отколола ложечкой кусочек эклера и отправила в рот. Да, она не ошиблась! Свежий эклер с кофе по-венски – это то, ради чего стоило оказаться в аэропорту.

– Куда вы летите, Арина? – спросил Игорь, с видимым удовольствием произнеся ее имя.

Арина помрачнела. Невольно Игорь напомнил ей о самой неприятной проблеме, стоящей перед ней. Куда она летит? В Хабаровск. Или в Благовещенск. Или никуда не летит. Нет, в Москве ей делать больше нечего. Значит, все-таки летит.

Игорь расценил ее молчание по-своему.

– Вы никуда не летите? Может быть, вы кого-нибудь провожаете? Или встречаете? Надеюсь, не мужа и не своего молодого человека?

Последняя фраза заставила Арину отвлечься от своих мыслей.

– А почему не мужа и не молодого человека? Вы считаете, что у меня не может быть молодого человека?

– Может, – быстро ответил Игорь. – Но мне бы хотелось думать, что этим молодым человеком буду я.

Арина замерла с чашкой в руке и почувствовала, как загораются румянцем щеки. Как ей на это реагировать? Возмутиться бесцеремонности и даже наглости этого типа? Какие у него основания для подобных заявлений?

– Вы мне сразу понравились, Арина, – продолжил Игорь, не отводя взгляда от ее лица. – Как только повернулись ко мне. Такая возмущенная, почти плачущая. Вы были просто прекрасны!

Арина улыбнулась и опустила голову, чтобы он не заметил ее невольной улыбки.

– Я никого не встречаю и не провожаю, – проговорила она. – Я улетаю домой.

– Вы живете не в Москве? – огорчился Игорь.

– В Углегорске, – огорчение Игоря было ей приятно. – Это очень далеко. В Амурской области. Дальний Восток.

– Углегорск, – повторил Игорь. – Что ж, прекрасно. Теперь я точно знаю, куда полечу сразу после командировки. В Углегорск.

– Зачем? – Арина прекрасно знала ответ на этот вопрос, но задала его, чтобы продолжить тему.

– К вам, – ответил Игорь. – В гости. Примете?

Арина неопределенно пожала плечами. Она не станет брать на себя никаких обязательств. Чего он от нее добивается? Чтобы она сказала: «Конечно! Приезжайте! Я буду вас ждать!» Он симпатичный парень, этот Игорь. Но она его совсем не знает.

– А что вы делали в Москве? Отдыхали?

– Нет, – Арина покачала головой. – Я жила в Москве. Но не прижилась. И вот теперь возвращаюсь домой.

– Вы жили в Москве, – на лице Игоря было написано такое удивление, будто он искренне не понимал, как это могло случиться, что Арина жила в Москве, а он об этом не знал.

– Представьте себе, – Арина кивнула.

– Значит, у вас в Углегорске нет ничего. Ни дома, ни работы.

– Ну, почему, – Арина усмехнулась. – Дом у меня есть. А работу найду.

– Арина! – Рука Игоря легко коснулась ее руки кончиками пальцев. – А зачем вам уезжать? Оставайтесь в Москве. Я вам найду работу.

Арина усмехнулась. Хватит с нее поисков работы в Москве. Она уже знает, чем заканчиваются эти поиски.

– Вы же улетаете, – сказала она.

– Но я вернусь, – с жаром выпалил Игорь. – Через неделю я буду в Москве.

– Вы предлагаете мне подождать вас здесь неделю? В этом кафе? В аэропорту? Или снять номер в гостинице?

В голосе Арины звучала ирония. Но не обидная, а скорее добрая. Она смотрела на Игоря широко распахнутыми глазами. Этот парень нравился ей все больше с каждой минутой. «Чем это закончится?» – мелькнуло у нее в голове.

– Вы могли бы пожить пока у меня, – сказал Игорь, уловил ее взгляд и быстро пояснил: – в пустой квартире. До моего возвращения.

Арина ожидала, что Игорь станет ее уговаривать, развивать эту тему. Но он замолчал. Арина подняла глаза. Игорь смотрел куда-то мимо нее, его губы шевелились, словно он обсуждал с невидимым собеседником какие-то варианты.

– А еще лучше, – начал он, и голос его креп с каждой секундой. – Если вы полетите со мной.

От неожиданности Арина ответила не сразу. Что значит полететь с ним? Как это – полететь с ним? За кого он ее принимает?

– Точно! – Игоря воодушевило его собственное решение. – Полетели, Арина. Соглашайтесь!

– Куда? – Арина удивилась собственному вопросу. Что с ней? Почему она не отвергла это предложение сразу? Неужели она допускает мысль о возможности полететь куда-то с этим парнем? Да, симпатичный. Да, производит впечатление интеллигентного человека. Ну и что? Не лететь же с каждым…

– Я лечу в Израиль, – сказал Игорь и, заметив взгляд Арины, пояснил: – в археологическую экспедицию. Со мной летит еще двенадцать человек.

Он помолчал и добавил:

– Летите с нами, Арина!

Он сошел с ума, этот парень. Это, конечно, приятно, что из-за нее мужчины сходят с ума. Это льстит ее самолюбию. Но беседовать с сумасшедшими ей вовсе не улыбается.

– Как я полечу? – Арина усмехнулась. Неужели этот Игорь, взрослый вроде бы человек, не понимает элементарных вещей. – В какой Израиль? У меня ведь даже заграничного паспорта нет. И никогда не было. Я его никогда не заказывала.

Перед самой своей гибелью отец хотел купить ей путевку в Париж. Она собиралась заказать паспорт. Но не успела.

– Заграничный паспорт есть, – неожиданно сказал Игорь.

– Как? – опешила Арина. – Что значит «есть»?

– Тут… – Игорь замялся. – Понимаете, какая ситуация… С нами должна была лететь повариха Люба Азарова. Но она в последний момент отказалась от поездки. У нее заболел ребенок. Но билет на нее уже выписан. И ее заграничный паспорт у меня. Понимаете?

Арина не произнесла ни звука. Нет, она не понимает и не хочет понимать. Он точно сошел с ума, этот Игорь. Лететь за границу по чужому паспорту. Чтобы ее остановили на границе и отправили в тюрьму? Нет уж, лучше Углегорск.

– Арина, я все продумал, – горячо продолжил Игорь. – Никакого риска. Мы летим спецрейсом. На самолете, кроме двенадцати пассажиров, будет много оборудования. Вылетаем не из обычного терминала, а из специального ангара. И потому обычной проверки документов не будет. Пограничники придут в ангар и там проверят паспорта. Все вместе. Понимаете?