Подмена

– Поговаривают, что кто-то подсыпал сержанту слабительное в чай, – донеслось до меня. – Поэтому тест и перенесли.

– Так баллы за теорию все-таки будут? – недоверчиво переспросил Рок.

– Дался вам этот тест, – нервно дернула плечом Шазза – громкие разговоры мешали ей прицелиться.

Едва мы устроились на диване, Макс полез обниматься. Демонстративно убрав настырную ладонь со своего колена, я от нечего делать, принялась наблюдать, как Бонни дразнит Блейза: то игриво откидывает волосы, то по-кошачьи выгибает спину. Зрелище предназначалось Грегу, и Блейз это понимал.

– До сих пор заморачиваешься из-за «внедорожника»? Так он все равно не видит, – Макс кивнул в сторону перегородки.

Проследив за его взглядом, я заметила Хаммера. Он сидел вполоборота к нам и медленно цедил содовую из жестяной банки. В его присутствии сразу стало неуютно.

– Хочешь, вернемся к блоку? – рука Макса погладила мое плечо.

Я замотала головой. Уходить все равно придется мимо Хаммера. Да и беззаботный вид сыграет мне на руку – Джастин явно ждет, что я занервничаю. Терпения хватило на час. За это время я успела ненадолго избавиться от Макса, уговорив присоединиться к играющим в дартс, и узнать у Бонни последние сплетни. Я надеялась осторожно расспросить ее о Джастине, но не выяснила ничего нового – Бонни могла говорить только о Греге.

Стараясь не попадаться на глаза Хаммеру, я проскользнула к двери. Макс вышел следом.

– Я знаю много укромных местечек, – хитро сообщил он, притягивая меня к себе и увлекая в тень пристройки. – Показать?

– Не сегодня, – кокетливо улыбнулась я.

– Никто не узнает, – Макс опустил ладонь на мои ягодицы. – Обещаю.

Я сбросила его руку, все еще надеясь свести разговор к шутке:

– Эй! Веди себя хорошо!

Я надеялась, что он рассмеется, и мы спокойно вернемся в блок. Но вместо этого оказалась прижатой к стене.

– Если хочешь сначала поломаться, я готов подыграть.

– Перестань! – я дернулась в сторону, но Макс держал крепко.

– Спенсер не солгал, ты действительно горячая штучка.

– Отвали! – продолжала извиваться я.

– Допускаю, что у Кейн могут быть проблемы с дикцией, – из-за угла бара бесшумно вынырнул Хаммер. – Уоллис, но в твоей-то медкарте точно нет записи о глухоте. Или нагрузки на тренировках стали сильно сказываться на умственных способностях?

– Нет, сэр, – Макс отшатнулся в сторону.

– Тогда, полагаю, ты в состоянии понять значение слова «отвали»? Как и словосочетания «топай в блок»?

– Да, сэр. Просто я и Кейн…

– Если через пять секунд твоя физиономия все еще будет маячить у меня перед глазами, завтра я в три раза увеличу вес утяжелителей при забеге. Только тебе. Время пошло.

Макс ретировался. Я, нехотя, сделала шаг вперед. Хаммер не сводил с меня презрительного взгляда.

– Я бы справилась, – с досадой буркнула я.

– Отлично, – его глаза сузились до знакомых щелочек. – Продемонстрируй.

Он схватил меня за предплечье. Я выкрутилась и замахнулась в ответ. Хаммер блокировал удар и оттолкнул меня к стене. Я охнула, впечатываясь спиной в бетонную поверхность. Господи, дай мне сил стереть с его лица эту насмешку!

– Это все, на что ты способна?

– Никак нет, сэр, – я резко выкинула вперед правую ногу.

Замах должен был закончиться болезненным ударом о щиколотку Хаммера, вместо этого бедро остановила сильная ладонь. Я ожидала, что он снова меня оттолкнет, но Хаммер сжал мою ногу, не давая ее опустить. Вторая рука расстегнула молнию на штанах. Я даже не успела вскрикнуть.

– Покажи, как нужно останавливать насильника, – Хаммер вдавил меня в стену. Поддев резинку трусов, его пальцы коснулись живота. – Или тебе нравится такое отношение?

– Нет! – от страха я забыла все приемы, и вместо того, чтобы врезать ребром ладони ему по шее, принялась колотить Хаммера по плечам.

Спасительная мысль, что он не посмеет зайти далеко из-за опасной близости двух десятков свидетелей, вмиг улетучилась, когда рука Хаммера скользнула ниже. Всхлипнув, я задергалась еще сильнее.

– Так и будешь ныть, Кейн? Или удивишь меня?

– Пожалуйста, – заскулила я, изворачиваясь в попытке свести бедра. – Я еще никогда… ни с кем…

– Я сказал «удиви», а не «рассмеши», – фыркнул Хаммер.

В эту же секунду я почувствовала его палец в себе. Он вошел с легким нажимом, словно я и не сопротивлялась вовсе. Я тихонько вскрикнула сначала от стыда, а потом, когда Хаммер надавил сильнее, от саднящего ощущения между ног.

– Не надо!

Не таким я представляла свой первый раз.

– Абсолютно никчемная, – Хаммер ослабил хватку, но лишь затем, чтобы повторить движение пальцем. И сделал это еще жестче.

– Больно! – взвизгнула я, впиваясь ногтями в его плечи. – Хорошо, вы были правы! Я бы не справилась. И да, я никчемная.

Я признала бы все, что угодно, лишь бы он остановился. Но Хаммер продолжал, бесцеремонно и напористо. Сопротивляясь, я стискивала бедра, но это не останавливало настойчивую руку. Он добавил еще один палец, заставляя всхлипнуть от усиливающегося жжения, и ускорился – от ритмичных проникновений меня трясло.

Ткань трусов стала влажной; я приподнялась на мысок, чтобы отстраниться хоть на половину дюйма. Хаммер предугадал это и вдавил меня в стену до хруста лопаток – я смогла лишь заскулить ему в грудь.

– Тебе нечего делать в программе, – его дыхание обожгло шею. – Слабачка.

Да, я слабая. Но не все проблемы решаются силой.

– Сделайте мне как можно больнее, сэр, – прошипела я ему в лицо, почувствовав, как нагрелись ноющие мышцы внизу живота. – Потому что когда я пойду в правление, синяки и раны лишними не будут.

Рука, наконец, замерла. Отпустив бедро, Хаммер сжал мою шею, и я перестала балансировать на одной ноге. Вместе с равновесием вернулась уверенность.

– А еще лучше – придушите. Тогда к обвинению в изнасиловании добавится и попытка убийства.

– У тебя кишка тонка для взрослых игр, Кейн, – давление на горло усилилось – теперь Хаммер держал его обеими руками. – И очень хрупкие кости.

Я выдержала его взгляд.

– Давайте не будем это проверять, сэр. Сложности не нужны ни вам, ни мне…

Стук открывшейся двери и взрыв хохота не дал мне продолжить – группы возвращались в блок. Хаммер отпрянул, а я метнулась в тень забора, на бегу застегивая штаны.

В душевую я влетела, не разуваясь. Крутанула вентиль и принялась стаскивать с себя одежду. Мыло то и дело выскальзывало из дрожащих рук, но я все-таки успела застирать пятна крови до прихода девчонок. А вот хорошенько прореветься времени уже не осталось. Сдержав подступающий к горлу ком и через силу улыбнувшись Бонни, я направилась к кровати.

– Мара, нельзя быть такой ханжой, – Шазза шутливо погрозила пальцем и прислонилась спиной к перегородке – им с Робом не терпелось продолжить общение. – Макс из кожи вон лезет… порадуй парня.

А выйди она из бара на минуту раньше, и ко мне бы навсегда приклеился ярлык шлюхи. Нет уж, лучше останусь в роли недотроги. Я отвернулась и осторожно опустилась на край матраса, стараясь не морщиться – между ног все еще саднило. Чертов Хаммер! Если бы я могла донести на него в правление! Или хотя бы перевестись в группу Фолкнера.

Я с ненавистью сжала кулаки, сминая в них ни в чем неповинное одеяло. Нужно найти способ остаться в программе и избавиться от Хаммера. Вот только как? Скомпрометировать анонимным письмом? Или попросить помощи у того, с кем он будет считаться? А если в ответ на это Хаммер сдержит угрозу? Или еще хуже – решит повторить начатое возле бара? Я уткнулась лицом в подушку и закрыла глаза. От жалости к себе хотелось выть. Что же делать? Перекатившись на спину, я уставилась в потолок. Вслед за мной на кровати завертелась Талула.

– Вы скоро угомонитесь? – зашипела она Шаззе.

Игнорируя упреки, та продолжала что-то быстро писать в блокноте. Закончив, она вырвала листок и сунула в щель перегородки:

– Только никому не показывай.

– Нашли время для слащавых писем! – Талула запустила в нее ботинком. – Ложитесь спать!

Я накрылась с головой и долго беззвучно плакала. Как же надоело притворяться и терпеть! Зачем я вообще согласилась пройти через эту чертову мясорубку? Ответом были семь манящих букв – «Гарвард».

Утром нас как обычно построили возле блока. Стараясь не смотреть на Хаммера, я расправила плечи и хором со всеми отрапортовала «так точно, сэр» в ответ на его очередную скабрезность о нашей неполноценности. Индивидуальных комментариев в мой адрес не последовало. Может я зря переживала, и Хаммер не воспринял всерьез вчерашнюю попытку шантажа?

Мы уже готовились отправиться на пробежку, как вдруг возле площадки затормозил знакомый внедорожник. Хмурый сержант Престон высунулся из окна и подозвал к себе обоих инструкторов. Пока они переговаривались, лицо Фолкнера мрачнело с каждой минутой. По обеим шеренгам прошелся недоуменный шепот – народ занервничал.

– Говорят про отчисление! – испуганно охнул Тим.

Мы с Максом переглянулись. Он удивленно пожал плечами.

– Смирно! – рявкнул Хаммер, заметив движение.

– Разминки не будет, – зло добавил Фолкнер. – Все вы отправляетесь в лекционный зал.

Что происходит? Отчего они озверели?

– Увидите – нас тащат на дактилоскопию, – убеждал Мозес, пока мы шли от блока. – Пока сержант был в лазарете, кто-то вскрыл его кабинет и выкрал результаты теста.

– А ты откуда знаешь? – шикнула на него Талула.

– Наверняка сам и стащил, – нервно усмехнулась Шазза.

Я рефлекторно поежилась. Вот черт! У нас снимут отпечатки пальцев. Приспичило же кому-то отличиться. Надеюсь, воришкой окажется Джастин, и его вышибут из программы. Предположение слегка приподняло настроение, и в корпус я заходила с улыбкой.

– Построиться! – оттеснив меня плечом, Хаммер прошелся по коридору и развернулся, наблюдая за нами.

Чувствуя на себе его злобный взгляд, я вытянулась по стойке «смирно».

– Заходить по одному, – мрачно продолжал он. – Кейн, идешь первой.

В груди шевельнулся пугающий холодок предчувствия: а если дело не в тесте? Вдруг Джастин донес на меня?

Ладони стали липкими.

– Шевели задницей, – Хаммер отвернулся. – Следующий Ксандер, за ним Уоллис.

Глубоко вздохнув, я взялась за ручку двери. Хватит догадок. Я сама придумываю страхи и накручиваю себя – отпечатков Мары ни у кого нет, не с чем сравнивать.

В лекционном зале было непривычно тихо – один лишь помощник сержанта возился с аппаратурой.

– Подходите ближе, – подозвал он, закончив с проводами. – Сначала четыре, затем большой.

Он поднял ладонь, показывая, как правильно прижимать пальцы. Будучи знакомой с процедурой – два года назад на митинге в защиту окружающей среды половину нашего класса задержала полиция – я молча кивнула и приложила каждую руку к холодному стеклу сканера. Зеленый огонек подсветил кожу, придавая ей инопланетный оттенок. Помощник сержанта посмотрел на экран ноутбука и, убедившись, что данные сохранились, указал в сторону двери:

– Можете идти.

Оказавшись в коридоре, я пристально всматривалась в лица и гадала, у кого избыток смелости мог так успешно сочетаться с нехваткой мозгов. Старательная Талула на роль взломщицы не подходила – слишком честна. Как и амбициозный Блейз – он обязательно просчитал бы все варианты и нашел другой способ сдать тест. Безбашенный Грег не сумел бы смолчать после «подвига». А неразговорчивый и не слишком сообразительный Рок просто не додумался бы пробраться в кабинет.

С каждым снятым отпечатком общая нервозность нарастала, а обсудить происходящее возможности по-прежнему не было – едва начались разговоры, Фолкнер построил свою группу лицом к стене. Хаммер предпочитал радикальные меры и уложил нас на пол:

– Пятьдесят отжиманий! А если кто-нибудь снова откроет рот и хотя бы чихнет – добавлю еще сотню.

Не обращая внимания на остановившиеся возле моего лица ботинки, я продолжала пыхтеть, сгибая и разгибая локти.

– Живее, Кейн, – Хаммер нервно постукивал мыском. – Или ты решила здесь уснуть?

Терпение – добродетель. Плевать ему на ботинки вовсе необязательно.

Закончив с отжиманиями, мы еще час проторчали возле лекционного зала, пока нас не отпустили на завтрак, так и не озвучив «приговора».

– К чему вся эта тягомотина? – Блейз импульсивно стукнул по подносу и едва не скинул с него омлет с беконом. – Могли бы сразу сказать, из-за какого идиота мы огребли по полной.

– Им нужно время обработать данные, – Мозес открыл пакет с молоком, щедро полил им хлопья и, съев пару ложек, добавил: – Вот увидите, к вечеру все прояснится.

– А нам что делать? Сидеть и ждать? – Талула резким движением вывернула жестяное кольцо на банке с колой. – Нормативов никто не отменял. Как их сдавать без тренировки?

Мы с Бонни понимающе переглянулись: она скорчила рожу, а я закатила глаза. В своем стремлении стать лучшей в программе Талула не знала меры.

К концу завтрака часы в столовой показывали без четверти десять. Если Мозес прав, и результатов проверки придется ждать до вечера, оставшееся время можно использовать для подготовки к Гарварду – освободилось больше половины дня! Черновик эссе готов, давно пора заняться правками. Планировала я зря, отдохнуть нам не дали. До и после обеда обе группы гоняли по полосе препятствий, и впервые за три недели даже отличники получили ноль.

– Отпечатки не подошли, – за ужином поделился слухами Мозес, к которому теперь все обращались как к Гуглу. – Поднимают записи с камер.

– А почему сразу не просмотрели? – удивился Макс. – Логичнее было бы начать с них.

– Наверное, камеры стоят не везде, – предположила Бонни. – Но вообще это свинство – вымещать зло на всех.

– И никому не начислить баллов, – поддакнула ей Талула.

– Не надоело ныть? – отложив вилку, Роб устало потер лоб.

– Дайте нормально поесть, – поддержала его Шазза.

Обидевшись, Талула отсела за соседний стол и ни с кем не разговаривала до самого отбоя.

На следующий день после разминки мы собрались в лекционном зале. Сержант Престон уже ждал нас, но вместо того, чтобы написать на доске тему, поднялся из-за стола и прошелся вдоль окон.

– Как вы наверняка слышали, у нас произошла кража. Взломщик воспользовался перчатками, решив, что этого достаточно для заметания следов. И понадеявшись, что на базе недостаточно камер видеонаблюдения. Возможно, он думал, что нам будет лень изучать записи, – ирония в его голосе неожиданно переросла в злость. – Вынужден разочаровать: мы отследили местоположение каждого из вас во время открытия файла на моем компьютере и нашли вора.

Сержант обвел группы пристальным взглядом:

– Даю десять секунд, чтобы признать вину и по собственному желанию покинуть программу.

Никто не шелохнулся.

– Пойдем сложным путем, – сержант достал из кармана сотовый. – Звоните вашему отцу, мисс Дэйли. Пусть свяжется с адвокатом. А потом соберите вещи.

Испуганная Шазза медленно поднялась из-за стола.

– У нее же всегда были хорошие результаты… – Талула посмотрела на Мозеса, словно он мог ей ответить.

Тот развел руками.

– Сэр! – неожиданно вскочил со своего места Роб. – Это я! Вор – я.

– Благородно, мистер Дин, но вас и поблизости не было…

– Я могу доказать, – Роб наклонился, вытащил из носка смятый листок и протянул сержанту. – Двадцать ответов, проверьте сами.

Так вот, что позавчера передала ему Шазза! Не любовное послание, а результаты теста.

– Ко мне в кабинет, – приказал сержант, изучив содержимое записки. – Оба! Остальные – на стадион.

Поступок Роба обсуждался в перерывах между забегами: девчонки сочли его жест красивым, а парни посчитали наивным.

– Глупо брать на себя чужую вину, – резонно заметил Блейз, когда мы с Бонни упрекнули его в черствости. – Теперь отчислят ни за что.

– Стащи он результаты – я бы еще понял, – поддакнул Джастин.

– То есть ты бы признался сразу? – не удержалась от шпильки я.

– Я бы не стал ничего красть. А узнав, что кто-то это сделал – сдал бы, не задумываясь.

Но меня ты зачем-то решил шантажировать.

После эстафеты, за которую все получили по баллу, в расписании значились силовые упражнения. В тренажерном зале к нам неожиданно присоединился Роб – ему дали второй шанс. В правлении оценили желание защитить друга, как и то, что Роб не стал отмалчиваться и показал переданную записку. Шаззе повезло меньше – ее все-таки отчислили, но в суд решили дело не передавать.

– От меня снисхождения не ждите, – предупредил Хаммер, увеличивая Робу нагрузку на «гребле». – Здесь вам понадобится не благородство, а сила и выносливость.

Конечно, нужны лишь примитивные навыки. Странно, что в словарном запасе нашего лейтенанта вообще присутствует такое сложное слово, как «благородство». Я ехидно скривилась.

– Нервный тик, Кейн? – Хаммер заметил гримасу.

Мысленно выругавшись, я еще сильнее закрутила педалями. Хаммер остановился рядом и несколько минут наблюдал за показателями скорости. Находясь в тени его массивной фигуры, я чувствовала себя неуютно. Если он и ждал момента, чтобы начать придираться, повода я не дала. И к концу занятия обзавелась вторым баллом в копилке недели. За ужином все разбились на группы по интересам: Грег с Максом обсуждали автомобили, Талула и Мозес – нормативы, мы с Бонни – парней. Вернее, говорила она, а я слушала, изредка цепляя полезную информацию.

– Эй, Мара, – Блейз подсел к нам за столик. – Как закончишь – загляни в административный корпус. «Внедорожник» зовет.

Чего ему надо? Если снова залезть ко мне в трусы, пусть и не надеется. Я буду сопротивляться. Убрав поднос и на всякий случай прихватив с него нож, я поплелась к выходу из столовой. Никого не встретив по дороге, я остановилась возле кабинета и с опаской постучала.

– Вы звали меня, сэр?

Хаммер сидел за столом, уткнувшись в ноутбук.

– Закрой дверь, – бросил он, не отрываясь от экрана. – И подойди.

Я подчинилась. С ножом в кармане приближаться к Хаммеру было не так уж и страшно.

Бодрым шагом миновав диван, я остановилась напротив флага на подставке в углу. Конструкция на фут с лишним превышала мой рост, и хоть мысль о надругательстве над символом государства была кощунством, я предполагала воспользоваться древком в качестве оружия, если не повезет с ножом.

– Объясни, – Хаммер развернул ноутбук. – Что это за хрень?

В груди образовался холодный ком – беда пришла, откуда не ждали. Каким-то образом он получил доступ к записи об аресте двухлетней давности. На экране были мои фотографии из полицейского участка.

– Я жду, Ванесса Кейн.

Глава 4

Вся наша жизнь – последовательность поступков, которыми мы иногда можем гордиться, но чаще за которые приходится расплачиваться. И ведь не узнать заранее, к чему приведет новый шаг – к победе или к провалу. Я оступилась два года назад. В пригороде, где мы жили, власти решили провести скоростное шоссе, и в зону работ попала часть центрального парка с прудом. Возмущенные жители близлежащих районов вместе с группой экологов вышли на митинг. В компании одноклассников я присоединилась к протесту. Пока он не перешел в потасовку с охранниками стройки, мы чувствовали себя взрослыми и самостоятельными, но с приездом полиции задора поубавилось. Тогда нам повезло – дело заводить не стали. Как несовершеннолетние мы отделались исправительными работами. Зато сегодня отголоски необдуманного решения накрыли меня с головой.

– Сэр… – хрипло пробормотала я, чувствуя, что сердце скачет как во время забега с утяжелителями. – Это… не то, что вы думаете. Мы с сестрой близнецы. Наши отпечатки… просто перепутали…

– Еще одно слово вранья – и я звоню в правление, – раздувая ноздри, Хаммер поднялся из-за стола.

Я испуганно попятилась.

– Стоять! – он медленно двинулся ко мне.

Я с ужасом поняла, что не знаю, как выкрутиться. В голове не было ни одной мысли.

– Отвечай на вопрос.

Я не смогла выдавить ни звука. Колени дрожали все сильнее. Когда Хаммер подошел почти вплотную, я была близка к обмороку – в ушах шумело, а перед глазами появилась темная пелена.

– Какого черта ты делаешь в программе? – он хорошенько встряхнул меня за плечи.

– Отец готовил Мару десять лет, – с первым словом правды ко мне вернулась способность дышать. – Отправлял в продвинутые спортивные лагеря, нанимал лучших специалистов. Он слишком много вложил в обучение. А она погибла… и теперь нам нечем отдавать долги. Только компенсационная выплата сможет погасить кредит.

– Ты действительно надеешься не вылететь? – ухмыльнулся Хаммер. – Зная, что остальные тренировались годами?

– Пока же не вылетела, – с вызовом бросила я и добавила, опешив от собственной наглости: – И пройду отбор.

Бравада его разозлила.

– Сначала поищи хорошего адвоката, который отмажет от срока за преступный сговор.

Я тут же перестала храбриться и умоляюще сложила руки:

– Не говорите правлению! Дайте мне повышенные нагрузки. Увеличьте учебные часы. Я буду заниматься без выходных! Стану лучшей в группе!

– Не верю, – тонкие губы изогнулись в презрительной усмешке. – Как и не верю в то, что ты пролезла в программу ради семьи. В чем действительно твоя выгода, Кейн?

– Погасив один кредит, можно взять новый, на обучение, – я обреченно опустила глаза. – Это мой единственный способ попасть в Гарвард.

– «Пигмалион» создали, чтобы усовершенствовать армию, – сильные пальцы удержали подбородок, заставляя снова поднять голову. – И избавиться, наконец, от хилых новобранцев, уверенных, что подписав контракт, они осчастливили нас своим присутствием, но по сути ничего из себя не представляющих. Таких же, как ты, Кейн.

Я не нашлась, что возразить.

– Сначала я думал, ты пытаешься саботировать программу и нарочно проваливаешь задания, – Хаммер, наконец, убрал руку от моего лица. – Но переоценил тебя. Ты и на самом деле ничего не умеешь… книжный червь.

От пренебрежения в голосе захотелось его ударить, но такую роскошь позволить себе я не могла.

– Разрешите продолжить тренировки, – униженно пробормотала я.

– Зачем мне это нужно? Ради туманной перспективы, что ты станешь лучшей?

Он прав. В любой сделке каждая из сторон должна положить на чашу весов что-то ценное. Мне же было нечего предложить, кроме одного, но я еще не дошла до черты, за которой заканчивается самоуважение. Или уже дошла? Скрестив руки на груди, Хаммер дожидался ответа. Я трусливо покосилась в сторону двери. Пять минут назад еще можно было сбежать – тогда на кону был Гарвард. После находки Хаммера моей семье грозило судебное разбирательство. Господи, как же я не хочу с ним спать! И как же я ненавижу себя за то, что придется сделать! Сглотнув, я принялась медленно расстегивать молнию на груди.

– Я знаю, что вам нужно, – сняв куртку, я отбросила ее на пол, затем стянула майку.

– Серьезно, Кейн? – расхохотался Хаммер, когда я потянулась к застежкам бюстгальтера. – Ты действительно думаешь, что я не в состоянии найти доступную соску, которая не будет трахать мозг закидонами «хочу – не хочу»?

Я опешила. Варианта, что Хаммер откажется, в моем сценарии не было.

– А еще причисляешь себя к умникам, – продолжал глумиться он. – И при этом не в состоянии трезво оценить ситуацию.

Надо было смолчать. Позволить Хаммеру вдоволь поиздеваться и выпустить пар. А когда он успокоится – предложить часть компенсационной выплаты, раз уж остальное его не заинтересовало. Но я не смогла удержать рвущееся наружу возмущение.

– Хотите оценку? Без проблем! Первое. Вы предпочли вызвать меня сюда, вместо того, чтобы сразу сообщить правлению. Второе. Когда ваши подозрения подтвердились, вы решили узнать, что я предложу в обмен за молчание. И третье. Даже сейчас вы слушаете меня, вместо того, чтобы снять трубку! – выпалила я и, переведя дыхание, поинтересовалась будничным тоном: – Достаточно подробный анализ ситуации, сэр?

Я понимала, что это его разозлит, но перестаралась – Хаммер рассвирепел.

– Я сейчас так проанализирую, что ты сможешь нормально помочиться, только когда швы снимут!

Дернув желваками, он навис надо мной и схватил за волосы. В сузившихся глазах стремительно нарастала ярость.

– А еще у вас явные проблемы с контролем гнева! – взвизгнула я.

Неуместное замечание стало последней каплей – тяжелая рука еще сильнее крутанула разметавшийся пучок.

– Я научу тебя держать рот закрытым! – он рывком подтащил меня к столу.

В груди шевельнулся колючий ком страха. Я заскулила, пытаясь освободиться.

И зачем только выделывалась? Знала же, чем все закончится.

– Молчишь, Кейн? – Хаммер практически уложил меня лицом в ноутбук. – Давай, сделай очередной умный вывод!

На фотографиях я выглядела растерянной. Не менее испуганное лицо отражалось в экране. Опираясь на ладони, я дернулась вверх.