Прости меня, малышка. Часть 1

– И ты со мной.

– Ты невыносим! – злые слезы вновь подступали, но я проглотила ком в горле, родителей нельзя волновать.

– Идем?

– Я возьму учебники.

У Александра был удобнейший рабочий стол. Из темного дерева, просторный, с множеством ящиков и полками над ним. На нем стоял явно дорогой малахитовый письменный набор с позолоченными письменными принадлежностями. Даже пресс-папье зачем-то включили. Саша щедро разрешил им пользоваться, но шикарная ручка с золотым пером видимо предназначалась лишь ставить размашистые подписи, а не писать сочинения на три страницы.

Саша старательно не мешал, лишь бросая на меня осторожные взгляды, чем очень отвлекал. Будто выжидал перед чем-то. Но вскоре принесли суши, и он ушел на кухню.

– Да, мам? – попыталась придать голосу уверенности, чтобы соврать.

– Привет, солнце. Как дела? – теплый, чуть обеспокоенный голос мамы.

– Все хорошо.

– А что с голосом?

– Я простудилась, кажется. И не успеваю сделать домашку, потому что легла поспать на часик, а проснулась только сейчас…

– Родная, а у тебя есть что-нибудь от простуды?

– Есть, я уже выпила чай. Просто голова немного болит… а как папа?

– Хорошо, поставил на поток лечение малярии у детишек, выживаемость значительно повысилась. В благодарность вождь подарил ему целую шкуру леопарда!

– Он, наверно, в восторге!

– Еще бы. А как ты себя чувствуешь? Может, не пойдешь завтра никуда? Отдохнешь, выспишься, подлечиться… я так беспокоюсь! Мы оставили тебя совсем одну, а тебе совсем недавно исполнилась восемнадцать лет…

– Мам, все хорошо. Я уже взрослая, а такой шанс выпадает раз в жизни! Вы вернетесь героями! А я справлюсь.

– Конечно справишься, ты умничка! Но ты там совсем одна, болеешь… а если что-то случится?!

Она никогда себе этого не простит.

– Я всего лишь немного простудилась. С этим справится и аспирин. А у вас там много еще более важных дел!

– Ты у меня золото!

– А вот когда мы жили вместе, ты меня так не хвалила!

– Засранка!

– Вот это больше на тебя похоже! – я даже засмеялась.

– Ладно, моя хорошая. Я пойду. А ты не забрасывай себя учебниками, здоровье превыше всего! И не ходи ночами!

– Хорошо, мамуль. Поцелуй папу, пока!

– Где твои родители? Я их ни разу не видел. В командировке? – поинтересовался Александр, который уже пару минут стоял в дверях, но предусмотрительно молчал.

– Это вроде очевидно.

– Идем ужинать.

На этот раз спорить я не стала. Желудок громко сообщал, что он хочет морепродуктов.

Уютная светлая кухня… и почему вся квартира у него такая… вызывающая положительные эмоции? Вот у меня никогда не бывает так чисто и уютно!

– Ты ждешь гостей? – я напряглась и отступила.

– Нет. С чего ты взяла? – Парень поднял на меня удивленные зеленые очи, едва не перелив при этом соус из блюдца.

– Слишком много заказал.

Сет, который привезли, выглядел килограмма на три и цвел разнообразием японских деликатесов. Пицца же вполне могла накормить целую семью.

– Я просто хотел наверняка. Чаю? Или кофе? – вновь раздражал Саша.

– Сядь, пожалуйста. Ты меня бесишь, я сама… – Удивительно, но он сел. Я сама насыпала себе кофе в ярко-фиолетовую кружку, добавила сахара и залила воды, постоянно чувствуя прожигающий спину взгляд парня.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался хозяин, когда я села к столу, подтянув колени к груди.

– Ты можешь не задавать этот вопрос? У меня ощущение, что ты издеваешься.

– Но как мне еще узнать на него ответ? – парень оторвал кусок пиццы.

– Я скажу, если будут критичные изменения, – отпив кофе, все же взяла палочки. Война войной, а обед по расписанию? Желудок явно это утверждал, утробно заурчав, когда сыр ниточкой потянулся за куском, оторванным парнем.

– Так почему родители оставили тебя одну?

– Им предложили командировку в Африке.

– Но в твоей квартире еще месяц назад никто не жил.

– Меня оставили дома, но так как мы снимали и ее, я решила переехать поближе к вузу… а этот вариант казался очень удачным и недорогим.

– Удачное стечение обстоятельств, да… – хмыкнул парень. – Но ты не можешь жить одна, ты слишком юная.

– Юридически я уже взрослая. Мои родители сочли, что я достаточно ответственна, чтобы не находиться под их постоянной опекой. Я лишь не учла, что по соседству может жить дружелюбный наркоман, – я усмехнулась, смело смотря в виноватые зеленые глаза парня.

– «Сочла», «учла», да тебе все шестьдесят восемь…

– На твое счастье. Будь мне всего лишь «шестьдесят семь» твое преступление было бы серьезнее.

– А почему ты не пойдешь в полицию? – отложив палочки, Александр переплел пальцы и, уложив на них подбородок, внимательно посмотрел мне в глаза.

– И правда, почему бы это не сделать? – Я повторила его позу.

– Потому что я раскаиваюсь? – Вновь эта виноватая улыбка. А у него на щеке ямочка. Черт, мрази не должны быть симпатичными.

– А почему я должна в это верить?

– Потому что я не хотел этого. И трезвый никогда…

– И я должна тебя простить потому что ты наркоман?! – вскричала, вскочила, угодила рукой в васаби, свалила табурет и уронила кружку, чуть не обварив кипятком себе ногу, но так и не обратив на это внимание.

– Потому что я правда не хотел…

Парень сжал в кулаках палочки так, что они переломились, но выглядел спокойным. Меня же уже мало что могло напугать.

– Нет, ты очень хотел! Иначе ты бы этого не сделал!

– Знаешь, я ведь тоже тебя могу в этом обвинить, – взгляд парня потяжелел, но он вновь приступил к трапезе, неторопливо пережевывая ролл.

– Да как ты смеешь?.. – я побледнела.

– А я не прав? Разве не за проблемами ты решила переехать? – голос холодный, равнодушный, а взгляд колючий. Никакого сомнения в глазах.

– Я тебе уже сказала зачем, а ты переворачиваешь ситуацию с ног на голову! – Ее выдержала и вскочила, залив кофе из кружки стол.

– Так ты тоже это делаешь. Да и ты была влажная, насколько я помню…– тем же равнодушным тоном продолжил насильник.

– Ты!..

Не сдержалась, злые слезы брызнули из глаз. Выбежала с кухни, хотела гневно хлопнуть входной дверью, но она оказалась заперта. Я безуспешно дергала ручку, но не добилась даже грохота бьющегося о косяк железа.

– Выпусти меня!

– Алис… – Александр появился в дверном проеме, выражением лица показывая безмерную усталость очередной вспышкой истерики. – Успокойся.

– Да достал ты! – Я кинула в него его же ботинки. Увернувшись, Саша стал приближаться. Кроссовки уже попали ему в выставленные руки. Схватив меня в объятия со спины, он шептал что-то, наверно – успокаивающее, но я не слышала. Не хотела слушать. Почему я вообще должна его слушать? Терпеть его руки, сжимающие мои? Верить его уговорам? Верить любым его словам? Он такая же мразь, как и его дружки, полусиняя наглая тварь.

Вот только не отпускала эта тварь. Сколько бы я ни брыкалась, он был сильнее. Это нечестно! Он зло, я – добро. Я должна победить! Но Зло легко обездвиживает Добро и несет в спальню, не обращая внимания на визги. Когда они надоели, просто зажимает ладонью рот. Но тут же отдергивает: строптивое Добро не хочет принимать нахальные извинения и кусается, как «драная кошка».

И пусть надолго зла у Добра не хватает, и оно оказывается укутанной в одеяло и плотно прижатой спиной к мужской груди, явные следы его зубов на мягкой части ладони Зла – греют душу. Как и злое на ухо: «спи уже»!

Глава 3

Казалось, теплое тропическое море омывает мое обласканное южным солнцем тело, распаляя, вызывая желание неспешно плыть меж голубых волн, извиваясь юркой рыбкой в пушистой пене. Играя, волны выбрасывались на белоснежную простынь песка, такого же нежного, как вода, но вновь принимали обратно. Песок высыпался и тек между пальцев. Настойчивые лучи небесного светила лезли в глаза, но с тем же упорством я жмурилась, не желая потерять этот миг летнего блаженства.

Сладкая нега тянулась по всему телу, разливаясь от области паха, где находил границу соленый прибой. Ласково, как поцелуй любимого, жарко, как эротический роман.

Хентайный эротический роман?

Не потому ли из воды лезут лиловые щупальца, самой недвусмысленной формы? Кричу, но слышу стон. Отползти не получается, ноги надежно фиксируют тентакли, и один из извращенных органов пробирается под купальник и тут же принимается терзать лаской.

Пытаюсь отодрать щупальце, но пальцы скользят по гладкой коже. Сомкнуть ноги – нереально, сопротивление тоже ничего не дает, тело же ломит от пронзительного наслаждения. Еще, еще! Стон вновь вырывается из груди, когда горячий язык тентакля заиграл на горошине клитора. Выгнулась, едва не сев от напряжения. Под одеялом, там, где должна была быть плоскость, слишком явно выделялся бугор. Всего секунда, лишь миг этого зрелища понадобился, чтобы пробудить от грезы и выдавливая злые слезы.

– Саша! – полукрик продолжился стоном, но удалось обратить его в гневный рык. Пробравшись под одеяло, схватила парня за волосы и попыталась отодрать от себя, но вновь накатившая волна удовольствия заставила выгнуть спину. Едва начавшееся сопротивление, заглохло в зародыше. Мое дыхание больше походило на хрип; волосы, запутавшиеся в пальцах, натягивались так сильно, что когда чуть ослабила хватку, ощутила выдранные прядки (так ему и надо – извращенцу!); люстра же отбрасывала такие красивые спектральные картинки на потолок…

Нет-нет-нет!

Мне не должно быть приятно! Это неправильно! Насилие не должно приносить удовольствие! Однако наваливающиеся валы спазмов, растекающиеся от паха, заставляли тело вытягиваться по струнке, тянуть носочки, как в чертовом балете, подаваться на ласку парня всем естеством, будто самое естественное, что может быть в жизни, секс с малознакомым наркоманом, едва не сломавшем мне жизнь.

Абсолютно тупо получалось стонать его имя, в тщетной попытке сопротивления, не будучи честной даже с самой собой. Рвать ему волосы… или скорее перебирать пальцами шелковистые пряди, все отчетливее ощущая, что уже скоро!..

Ну почему то, что вчера Саша назвал кигуруми, всего лишь пижама-единорожек?!

Выползя из-под одеяла, насильник выглядел очень довольным, однако вставать не стал. Прочесав пальцами и без того взъерошенные волосы, спустил ноги с кровати, на нем были лишь пижамные штаны из черного шелка, так недвусмысленно оттопырившиеся, что я инстинктивно прижала одеяло к груди. И откуда в этом доходяге столько сил? Как поймает – не вырваться, а выглядит ужасно. Будто чахоточный, ребра торчат забором, но улыбка бодрая.

– Понравилось? – Весело поинтересовался, будто только что не продолжил вечернее насилие, а сделал что-то неимоверно приятное. Возмущение рвалось из меня, но заглохло в самом начале, не находя цензурных слов для выражения.

– Ты!..

– Я?.. Что я?..

Он склонился надо мной. Слишком близко, слишком интимно, чтобы я могла совладать с собой и не стукнуть его.

– Ты ох… с ума сошла?! – он взревел, и я сжалась. Саша же прикрыл глаза и молча сидел так несколько секунд. – Извини.

– Зачем ты… вновь это сделал?.. – моя ярость уже потухла и навалились сомнения. Даже в том, было ли последнее насилием, если это было приятно, особенно в свете нашей первой встречи?..

– Не хотел, чтобы из-за твоего первого опыта тебя отвернуло от секса. Теперь ты знаешь, что секс – это круто. Если нормально, – парень ласково улыбнулся, погладив костяшками меня по щеке, но я хлопнула по его руке.

– Я не хотела «нормально»! Я с тобой вообще ничего не хотела! Я… ты меня снимал?! – последнее было криком из-за замеченного мной раскрытого ноутбука, стоящего на пуфике.

– Снимал? Нет, конечно. Это я гуглил. Спокойно… я бы не стал тебя снимать. Вот, смотри, – он передал мне гаджет, но «техники идеального куни» мне были неинтересны. Да и кто бы снимал действо под одеялом и в пижаме. Я – истеричка.

– Зачем?..

– Я уже сказал. Чтобы воспоминания были не только негативные, – парень склонился к моему лицу. Если он и планировал иное, увидев, как я от близости полуголого возбужденного соседа испуганно зажмурилась, он просто поцеловал меня в лоб и поднялся.

– Амплитуда твоих возможных действий и ход твоих мыслей сбивают меня с толку, –проворчала я.

– Какая твоя любимая книга? – хохотнул парень.

– Вот и я об этом, – накрылась одеялом с головой и лежала так, пока Саша, прошуршав полотенцем и одеждой из шкафа меня не позвал. – Чего?

– Пойдем завтракать.

– Я вполне могу позавтракать и дома. У себя, – выделила я интонацией последнее слово, – дома.

– Но я уже заказал пиццу! – на лице парня виднелось неподдельное возмущение.

– Зря. Вредно столько мучного, – сообщила я и со вздохом опустила ноги на пол.

Я таки встала и наконец осмотрелась. Просторная спальня вмещала не только кровать и шкаф, как у меня, но большой комод, кресло в углу у широкого окна, занавешенного тяжелой серой шторой, накрытое мягким ярким пледом в красно-зеленую клеточку. Обои того же серого цвета смотрелись стильно, но по-офисному бездушно. Черное покрывало, приятное на ощупь, тоже выглядело дорого, но уюта не добавляло.

Выйдя из комнаты и даже не подумав расчесать свои лохмы, заглянула в гостиную, где почетное место занимал огромный плоский черный экран величественного телека, под которым змеились сосудами провода приставок, динамиков, и другой периферийной техники. Перед телевизором стоял темный журнальный столик, окруженный с трех сторон диваном и двумя креслами из темной же ткани. Между окон, утопая в прозрачном тюле, стояла невысокая тахта.

Подавив завистливую мыслишку «мажор», прошла на кухню, где уже ждал парень, наливая чай в белые кружки.

– Смотри, что я нашел! – Голос парня был полон энтузиазма и даже почти не раздражал. Он бодро продемонстрировал дымящийся после микроволновки поднос с лазаньей.

– Нашел?

– Домработница приготовила вчера, видимо. Кушай, – он щедро положил мне на тарелку огромный кусок, истекающий томатным соусом.

– Мажор, – хмыкнула и стала ковырять вилкой блюдо.

– И очень этим обстоятельством доволен. Чем займешься сегодня?

– Учебой, – я пожала плечами. – Какие могут быть еще варианты? Если я таки соберусь к врачу, то сразу и в полицию, – я пристально посмотрела на парня, поймав его взгляд, но если он и испугался, то не подал виду, сменив тему:

– Может, чем-нибудь иным? – Саша выглядел серьезным даже со всклоченными после душа волосами.

– Нет, учебой, – повторила настойчиво, впрочем, уже не надеясь, что до него сразу дойдет.

– Алис, я бы хотел…

– Искупить вину? – подсказала, не дав закончить.

– Хоть немного уравновесить причиненные мной отрицательные эмоции положительными, – спокойно закончил свою мысль парень, демонстрируя ангельское терпение.

– Тогда давай не будем снова об этом? Мы позавтракаем, и я пойду домой, чтобы никогда больше с тобой не пересекаться. Наибольшим удовольствием для меня будет даже с тобой не здороваться! – Я подобным не обладала.

Он промолчал. Странно, но мы молча поели, и я пошла домой. Нагруженная учебниками, лазаньей и нетронутой пиццей, но сразу и без лишних споров. И весь день, как и планировала, провела за столом, лишь один раз выйдя – за таблеткой экстренной контрацепции, для душевного спокойствия.

Глава 4

–Ты думаешь, от меня можно откупиться?!– От бешенства я не сразу поняла, что не говорю, а кричу.

– Я думаю, тебя можно порадовать, – фирменным спокойным тоном поправил Саша.

– О, да… и лучшего способа, чем намекнуть, что я «соска», ты не придумал!

Он смотрел на меня несколько секунд озадаченно, опускал взгляд на пакет, который держал в руках, вновь перевел его на меня, будто пытаясь уловить связь между моими словами и Айфоном. Впрочем, вскоре на лице явно отразилось понимание моего возмущения, но радостную улыбку он быстро подавил.

– Я тебя понял. Но я не вкладывал такой смысл в свой подарок. Это ты додумала.

– А что еще я могла подумать, учитывая репутацию Айфона?

– Просто это хороший гаджет, который хотят все. А так как я пока не знаю, чего хочешь конкретно ты, решил, что можно попробовать.

– Нельзя. Теперь все?– не сбавляла я тона, но предусмотрительно стояла в дверях лишь немного приоткрыв ее.

– А чего ты хочешь? – не сдавался парень. Однако и в захлопнувшуюся перед его носом дверь – не стучался более.

А через пару дней я даже поверила, что все, как и любой затянувшийся ночной кошмар, – закончилось. Жизнь дом-универ-дом вновь стала привычно размеренной, заполненной домашкой и подготовкой к зачетам.

И на улице стало заметно теплее, а сумка– тяжелее, из-за количества необходимых на парах книг. И как бы ни хотелось сходить прогуляться в парк, прогулки ограничивались походами в университет и из него, изредка продлеваясь магазином.

– Привет, – лучезарно улыбался Саша, неожиданно появившийся у двери подъезда и прислонившись к ней, не давая мне войти. Не заметив его ранее, я вздрогнула и отступила на несколько шагов.

– Чего тебе? – Вежливость всегда была моей сильной чертой.

– Да ничего особенного. Как дела? –привычно «не заметил» моего нежелания общаться парень. Выглядел сейчас он приятно, не по-деловому, но чисто и дорого, а плотный кардиган выгодно скрывал его болезненную худобу.

– Все хорошо. Домой вот собираюсь. Пропусти?.. – Подойти и отпихнуть парня не решилась.

– Только после приятной прогулки со мной, – Сашу оттолкнул от двери выходящий сосед, но он не расстроился и просто шагнул ко мне. Я отшатнулась.

– Приятная это без тебя, – инстинктивно сжала в руках лямки сумки, будто он собирался ее отнять.

– А я постарался, чтобы она была приятной и со мной. Пойдем, – наступая, он оттеснял меня назад по покрытой старым асфальтом дорожке, пока я не уперлась спиной в черный Гелендваген. Так вот чей он…

– Саш, я закричу!– предупредила, едва сдерживая панику.

– Кричи. От радости. Я классный отдых для тебя придумал, – упертость парня вновь начинала бесить. – Вперед, малышка, – чуть нависнув, он открыл переднюю дверь авто, и я даже не сомневалась, что для меня.

– Я тебе не!..

– Не «малышка», я помню, – отмахнулся парень. – Давай, смелее, принцесса.

–И не «принцесса»! Теперь еще страшнее! Саш, отстань, мне к занятиям готовиться надо!

– Завтра подготовишься. Отдыхать тоже надо, – парень осторожно подпихивал меня в сторону сиденья. – Ну давай уже, а то поцелую, – он приблизил свое лицо к моему, чтобы я поверила, что он это сделает. Я и верила, как и в то, что мне хватит сил отомстить ему коленкой между ног.

– Тебе мало одной моей психологической травмы, решил добить?

– Ну а какая разница? Все равно же не отстану, – он таки затолкал меня на сиденье. – Не выскакивай, – велел и закрыл дверцу. Почти бегом обогнул машину и сел за руль. – Пристегнись.

–Раскомандовался тут! – я фыркнула. – Или не доверяешь себе, как водителю? – ехидно поинтересовалась, все же перетянув себя ремнем безопасности, откуда мне знать, какой он водитель?

– Так ты выпрыгнуть резко не сможешь, –под моим тоскливым взглядом, в двери щелкнула защита от детей.

– Так ты все равно меня запер.

– Потому что везу я тебя не на казнь, чтобы мне было плевать на твое здоровье, – сообщил парень не поворачивая головы ко мне, пока сосредоточенно выезжал из дворов.

– А куда везешь? – прижав к груди свою сумку, поинтересовалась. Все равно ведь не выпустит, пока не сделает, что задумал.

– Сюрприз, – парень широко улыбнулся.

– Твой предыдущий сюрприз мне не слишком зашел, если помнишь, – я скривилась от воспоминаний.

– Потому я и придумал кое-что новое и лучшее. Не ворчи только.

– Я не ворчу, я пытаюсь от тебя избавиться, но ты прилип, как клещ!

– Клещи не липнут, они присасываются, – усмехнулся парень, а мы плавно выезжали в противоположную от центра сторону.

– Они – впиваются, – не смогла оставить без замечания его ответ и затихла на некоторое время.– Ты меня за город вывозишь, умник?

– А что, страшно? – он усмехнулся, заметив, как побелели костяшки моих пальцев, вцепившихся в лямки сумки.

– Конечно, блин, страшно! С незнакомым дальнобойщиком по трассе ездить безопаснее, чем с тобой!– Совершенно глупо и безрезультатно я попыталась открыть свою дверь, хотя и помнила прекрасно, что она заперта.

– Ну вот сиди и бойся. Адреналин выделяться будет.

Я его стукнула. Сумкой с учебниками по голове. Попала сильно, от всей моей широкой запуганной души. У парня из носа хлынула кровь. На пару секунд потеряв управление, автомобиль едва красиво не вписался в аленький Опель.

– Ты охренела?! – парень взревел, но останавливаться было в этом месте нельзя, и он продолжал крепко сжимать руль, пока с лица у него капало на светлые джинсы.

– Выпусти меня!

– Дура! Мы оба могли сейчас погибнуть!

– Лучше так! – Не разрыдаться в голос мне позволяло лишь чудо и упрямство. – Я не хочу так! Достало! И ты достал со своим чувством вины! Только бесишь!

– Да не собираюсь я с тобой ничего делать, успокойся…

– А с какого хрена я тебе вообще верить должна?! Из твоего врожденного благородства? Может из-за каких-нибудь принципов? Какие там положительные качества могут быть у наркомана?.. – от злости я пнула дно бардачка. – Насильника? Мажора?

– Так я тебе и не лгал никогда, – максимально спокойно пояснил парень, все так же крепко сжимая руль.

– Ты показал, какой ты человек, когда вместо того, чтобы избавить меня от своих дружков – занял их место!

– Я пытаюсь хоть как-то это исправить. Я мог бы обвинить тебя, и поверь, это прокатило бы. В нашем обществе любят обвинить жертву. Но здесь две жертвы: я – жертва вседозволенности, ты – моя. И если с собой я имею право ничего не делать, то тебе помочь я должен. Потому что навредил, – парень проговорил все четко, будто объяснял прописную истину ребенку, но я не хотела быть лекарством его душонке. И просто слушать не желала.

– Единственное, что я от тебя требую: чтобы ты оставил меня в покое!

– Ну это на крайний случай.

Дальше мы молчали. Какой смысл с ним спорить, если он твердо решил договориться со своей совестью? А когда я достала телефон – просто выдернул его из моих рук и положил к себе в карман, старательно игнорируя мое недовольное лицо. Что делать? Биться в стекло? Или ждать, когда машину таки откроют?

Ехали мы около часа и в итоге подъехали к огороженному бетоном комплексу строений. За стеной было мало что видно, но отчетливо слышно ржание лошадей.

– Ты меня в цирк что ли привез? – вскинула брови я, надевая обратно свой рюкзак.

– Оставь рюкзак, зачем он тебе? Не в цирк – на ипподром. Ты ведь никогда здесь не была?

– Никогда…

Несколько растерянную меня Александр повел к воротам, а потом прямо к стойке регистрации. Точнее, домику регистратора. Ему здесь все явно было знакомо. И он всем был знаком. Девушка регистратор расплылась в белоснежной улыбке, когда увидела его, будто встретила доброго старого друга.

– Александр! Добрый день! Как здорово, что вы заехали! Ой, что это с вами? – она удивленно и даже обеспокоенно оглядела кровавые капли на его джинсах. – Принести аптечку?

– Не стоит, у меня просто пошла кровь из носа. Я с этим уже справился, – Саша мило улыбнулся.

– Раз вы так говорите…Вам, как обычно, заседлать Ловкача?– девушка все еще выглядела несколько растерянной, но настаивать не стала.

– Нет, Мариш, сегодня я больше тренер, – обворожительно улыбнулся парень. На миг я даже забыла, что за этой представительной внешностью кроется просто несдержанный вспыльчивый разнузданный наркоман. – Давай кого попослушнее и поспокойнее.

– Тогда мне нужны паспортные данные вашей подруги, а пока мы будем заполнять анкету, для нас подготовят Малинку, – все так же ослепительно улыбалась девушка, поминутно убирая за ухо падающую на лоб прядь волос.

– Замечательно. Алис, с собой паспорт?

– Только электронный пропуск в универ.

– Подойдет. Еще можем предложить костюм для верховой езды, чтобы не пачкать одежду, – протараторила Марина, когда получила в руки карточку с пропуском.

– Все что нужно. Алиса выберет, – легко согласился парень.

– Мне не нужен никакой костюм, – попробовала посопротивляться я.

– Тогда весь вечер потом будешь грязь отмывать. А может и не только грязь, обрадовал Сашка и вновь решил за меня: – выбери какой нравится, просто.

– Мне нравится, когда мной не командуют.

– Так я и предоставил тебе выбор.

– На какие рога напороться, ага.

Пока мы спорили, анкета оказалась заполнена, Малинка запряжена, а мне показали где можно переодеться и оставить вещи. Несмотря на страх и злость перед соседом, волнение от первой в жизни поездки на лошади я не испытывать не могла.

Меня проводили к золотисто-коричневой лошадке, чьи упитанные блестящие бока явно показывали, что особенно сильно она любит поесть, а не брать барьеры. Аккуратно подстриженная грива стояла плотной щеточкой, а длинный хвост висел почти неподвижно. Уздечку держала коротко стриженная светловолосая девушка, облаченная в костюм, в какой обрядили уже и меня, только без шлема. Лошадка спокойно шла с ней по земляному полу, не выказывая никакого недовольства, в отличие от вороного жеребца под таким же вороным кудрявым красавцем, пренебрегшим безопасностью головы. Впрочем, разглядывала незнакомца я недолго – собственный новый опыт был интереснее.