Эмоции на грани

Закурил, стоя на балконе у себя дома. Начал примерно месяц назад. Посмотрел на руку с сигаретой, как будто до сих пор не веря, что она именно между моих пальцев. Мотнул башкой, затянулся и прищурил правый глаз. Смотрел на белое покрывало, которое накрыло землю, и медленно вдыхал морозный воздух. Боялся сделать резкое движение, чтобы не разнести квартиру и подрагивающая сигарета в руке тому доказательство. Вытянул руку и чуть не заржал.

Бля, и вправду наркоман. Начал молча содрогаться от смеха.

Двери балкона открылись, запустив ещё одного человека в небольшое пространство. Тимур покосился на сигарету в моих руках. Глаза откровенные, он не скрывает, что думает об этом, хотя сам курит.

Брат облокотился на перила так, чтобы смотреть прямо мне в глаза.

– Руслан, расскажи, что с тобой происходит?

Я затянулся последний раз и отшвырнул бычок. Повернулся к нему, складывая руки на груди, и приподнял брови в удивлении.

– А что со мной? Всё как обычно, – недоуменно пожал плечами.

Тимур тяжело вздохнул и наклонив голову, утомленно потер переносицу.

– Рус, я не вижу больше того веселого парня, который вновь появился не давно, – он поднял на меня глаза и посмотрел испытывающе, давая нормально осознать сказанное. А я и так давно понял, что того парня больше нет.

Появится ли он ещё когда-нибудь? Сомневаюсь. И это не только из-за нее, но и из-за наших родителей.

Брат тем временем продолжил:

– Руки твои не заживают, – кивнул на мои костяшки.

Я сжал кулак, осматривая его, как будто только сейчас увидел, что, в самом деле, разбиты. Не долго думая, спрятал руки в карманы свободных штанов и отвернул рожу от него.

– Тим, всё нормально, правда, – не успел до конца произнести ложь, как услышал в ответ:

– Ты во что-то влип?

Улыбнулся ему, а вскоре и вовсе расхохотался.

– Нет, – произнес, смеясь, хотя он попал в точку. Я влип по самые уши, но не в то, о чём он подумал.

– Тогда что? Что с тобой произошло? Почему ты так изменился?!

Я молча пожал плечами.

Брат хотел понять мои мысли, а я старался не запустить его к себе в голову, в глазах скрыть причину моей болезни. Возвел между нами незримую стену отчуждения.

– Поделись, или я всё равно всё узнаю.

Я безразлично закивал головой.

– Узнавай.

Тим стремительно подошел ко мне вплотную и схватив пятерней за затылок, прислонив наши лбы друг к другу.

– Брат, поделись! Станет легче. Я вижу по твоим глазам, что у тебя крах в душе, – сдавленным голосом проговорил.

Отклонился от него, освобождаясь. Покачал головой, смотря до черных точек в глазах на белый снег, тем самым закрывая тему. А в ответ оглушительно хлопнула дверь балкона.

Закрыл глаза, стараясь немного унять полыхающий в душе пожар, но в комнате раздался звонок мобильного.

Сплюнул горечь и зашел обратно в квартиру.

– Алло, – ответил на звонок, не смотря на экран.

– Привет, не хочешь отвлечься? – задал вопрос Кирилл.

– Давай. Куда подъехать?

Больше всех о происходящем со мной догадывался друг, так как тогда он ходил со мной к Алине. Понял по поведению, но расспрашивать и лезть не стал.

– Меня забери для начала, а там решим.

Понятно, плана ещё нет.

– Роме позвони, его тоже с собой возьмём, – произнес я, задумчиво смотря в одну точку.

– Договорились.

Быстро натянул одежду. Прихватил только самое необходимое – деньги, ключи и телефон. Пока надевал обувь, позади появился брат.

– Когда будешь?

– Поздно, – проговорил, не оборачиваясь.

Стремительно выехал до друга. Проезжая мимо её школы, по привычке глянул на часы. Через сорок минут у неё дополнительный.

Потёр сбитыми костяшками руки щёку, стараясь мысли о ней на сегодняшний день спрятать глубоко внутри себя. Выкидывать её из своей головы всё равно бесполезно.

Припарковался около дома друга, набирая наизусть выученные цифры.

– Выходи, я тут.

Спустя время, Кир залез в машину с набитым ртом, подавая пакет пирожков. Усмехнулся, забирая.

– Тёть Маша позаботилась? – глянул лукаво на друга.

– Ну не я же! – резонно заметил Кир. – Просила передать тебе, что уши надерёт, если не появишься на днях.

Я покивал головой, соглашаясь. Она может.

– Куда поедем? – дожёвывая, спросил Кир.

– За Ромой, и в клуб.

– Мне не нравится эта идея, – медленно протянул друг, натянув серьезную мину на рожу.

– Так я тебя и не спрашиваю, – сквозь смех заметил я. – А Ромыч за любое движение.

– Тогда заедем и за Таней, – пробубнил он с набитым ртом.

Я с удивлением глянул на друга.

– Зачем?

Хотя и так понял, что к чему. Прежде, чем Кир отвернулся к окну, заметил скользящую улыбку.

– Да неужели, друг! Поздравляю! Давно пора, – широко заулыбался.

Всех забрали и отправились в вышеупомянутое место. Но лучше бы не шли. Нажрался так, что ни хрена не помню. Ни как добрался до дома, ни как оказался в квартире. Ничего. Белый лист.

Принял на кровати сидячее положение, с болезненным стоном спустив ноги на пол. Схватился за чугунную голову, подумав: ну, и зачем так нажираться?

Взял с тумбочки телефон – во входящих обнаружил сообщение от Кира: «Алкаш, твоя машина у подъезда».

И на том спасибо.

Дверь моей комнаты открылась, громко ударяясь о стену.

– Как время провел? – тон брата вибрировал от гнева, заставив меня поморщиться.

– Круто, разве не видишь? – передразнил Тима.

Думаю, и так понятно, как. Не дурак.

– Вижу. На спине произведение искусства.

Не понял, о чём говорит брат. Оглянулся через плечо на зеркальный шкаф.

Твою мать, когда успел?! Брезгливо скривился. Отвращение мгновенно начало распространяться по телу.

– Это Алина постаралась?

Я молниеносно перевёл на него бешеный взгляд. Представил, что она могла вот так, как та неизвестная, и понял, что готов удавить любого, кто скажет о ней плохо. Даже брата.

– Закрой рот, – поднялся и повернулся к нему.

Брат прищурился, сопоставляя факты, как обычно анализирую у себя в башке. И, думаю, многое понял. Я дал ему реакцию. Он даже как-то расслабился, опустив плечи.

– Выйди из комнаты, – процедил ему.

До сих пор его слова об Алине звенят в ушах.

– Рус, это всё из-за неё? Ты говорил ночью это имя.

– Я сказал: вый-ди! – произнес по слогам, цедя слово, но он стоял на месте.

– Ну, хорошо!

Я схватил одежду и ключи, пулей вылетая из квартиры. В подъезде натянул на себя кофту. Заебись, в кроссах, шортах и толстовке – зимой! Как только оказался в машине, врубил на всю печку. Внутри всё кипело, и мне нужно было найти этому выход. Поехал в то место, где мог хотя бы немного собрать мысли в кучу.

Припарковался около небольшого здания. Вывеска гласила – бокс-клуб «Ударник». Поставил машину на сигналку и поплелся в зал. Сегодня клуб закрытый, у всех выходной, но Покровский с тренером должны быть там. У Матвея через две недели соревнования.

Потянул входную дверь на себя и она, как я и думал поддалась. Медленно спускался по крутой лестнице в зал, слыша доносящиеся удары и наставления тренера. Они оба повернулись на шум и оторопело посмотрели на меня, с недоумением разглядывая мой внешний вид.

– Иван Ефимович, добрый день! Можно по-боксировать?

Тренер посмотрел мне в глаза.

– Заходи, вещи нужны?

Я помотал головой, а тренер кивнул и потерял ко мне всякий интерес, как и Покровский. После той драки мы больше не заговаривали и старались друг друга избегать.

Стянул кофту, оставаясь в майке и пошёл сразу на груши, но тут же услышал приказной тон тренера:

– Нет, сначала на скакалку. Десять минут!

Я повернулся в противоположную сторону от груш. Без разницы, что, лишь бы отвлечься. Начал прыгать, думая, как мог так нажраться, что не запомнил ни вечер, ни как трахался. От последнего мигом замутило.

Спустя неопределенное время в мою сторону крикнули:

– Астемиров, ты уснул там, что ли? Прыгаешь уже больше десяти минут, иди на груши!

Через тридцать минут я почувствовал, что меня начало отпускать. Начал дышать в пол силы. Голова прояснилась, но спустя пару минут понял, что рано обрадовался.

– Руслан, в ринг!

Я напрягся, да и Матвей от слов тренера не пришел в восторг. Нас вообще старались вместе не ставить после той драки.

Что изменилось-то с того раза?

– Иван Ефимович, думаю, это плохая идея, – осторожно заметил, стараясь не разозлить тренера.

Я выплеснул ещё не все свое раздражение. Тем более, спарринг с Покровским в одном ринге не принесет вообще ничего хорошего.

– Ты не думай! Я сам за вас подумаю. Я кому сказал, живо на ринг!

Твою мать, не отвертеться.

– Иван Ефимович, – попытался сказать Покровский.

– Матвей, замолчи, – закрыл ему рот тренер.

– Так, все, как обычно, пока что три раунда по три минуты. Посмотрю на ваше состояние, и если будете живы, добавим ещё два раунда.

Мы посмотрели на мужика с недоумением. Он что, потешается над нами?!

– Чего вы вылупились на меня? Время пошло! – нажал на таймер Ефимыч.

Повернулся к Матвею, и мы посмотрели друг другу в глаза. Встали в стойку, поднимая руки, закрывая челюсть и защищая голову. Матвей наносит удар первым, но промахивается. Бьет боковой правый, но я ныряю под руку, тем самым уходя от удара, и бью в корпус.

– Отлично, знаю, можете лучше, показывайте! – громко ведет нас тренер.

Начинаю шажками передвигать его к углу, он вычисляет. Шагом уходит в сторону и начинает в ближнем бою наносить удары. А вот и ошибка. Да и Ефимыч уже начинает ему об этом кричать.

– Матвей, твою ж мать! Ближний! Он тебя сейчас поймает!

Я наносил удары в корпус, в голову, отклонялся от его попыток. Но в конце не хило словил в голову и в ту же секунду просвистел свисток.

– Стоп! Минута перерыва!

Поднял голову вверх, протирая перчаткой нос. Кровь.

– Руслан, если бы вчера не шастал по злачным местам, всё было бы хорошо с твоим носом. Думаю, давление.

Кивнул, соглашаясь с тренером.

– Начали!

Снова приблизились друг к другу. Выкинул руку в классическом ударе – апперкот. Удар приходился снизу вверх, в челюсть. Стопроцентное попадание. Матвей запрокинул голову и непроизвольно отошел на пару шагов назад. Подлетел к нему, загоняя в угол и чередуя удары. Прямой, боковой, нижний.

– Матвей, включай уже голову! На соревнованиях также будешь?! – вполуха услышал Ефимыча.

Дыхалка начала давать сбой. Минус – начал курить, и к этому ещё добавил вчерашний вечер. Покровский резко выкинул руку в правом боковом ударе.

Блять, опять хлестанула кровь, а голова отлетела вправо.

– Стоп! Три минуты закончились, отдыхаем минуту. Матвей, почему позволяешь себя загонять в угол? Ну, ты же понимаешь, что он тебя ведёт. Срезай углы! Покажи мне это в третьем раунде.

– И-и-и… Третий раунд, начали!

В третьем мы не торопились наносить удары. Кружили друг с другом, передвигаясь по рингу.

– Чего ждем? Я вам сейчас ещё два раунда влеплю! – бесновался тренер.

Приблизились, и начали друг другу наносить удары. Старались не забывать опускать руки, иначе прилетит! В ближнем бою чередовали удары. Я снова пропустил боковой, отлетел и сел на задницу.

Хорош.

– Вот это я хочу видеть на соревнованиях, Матвей! Руслан, вставай! Хватит уже гладить друг друга! А то в зале вы такие бойцы, а на ринге что это за нежности?!

Я подскочил и приблизился к Матвею, который тяжело дышит и тоже порядком устал.

Ну, самое время поднажать. Начал обрушивать удары со всей мощи. Услышал громоподобный крик Ефимыча.

– Руслан, нет! Подсечка!

Разобрал эти слова и понял, что опять увлекся. Уже подставил ногу, желая повалить его через бедро и добить. Мать его, старые привычки с борьбы. Тренер правильно рассчитал мои движения. Я вовремя остановился и нанёс на последних минутах оглушающий прямой в челюсть. Покровский, также, как и я пару минут назад, падает на пятую точку.

– Стоп! Третий раунд закончен

Тяжело дыша, оба повернули мокрые бошки на голос тренера.

– Молодцы. Мне понравилось, – улыбнулся он открыто, и глаза озорные. – Вот тут вы должны выплёскивать свою злость и агрессию. На ринге! Не вот тут, в зале, а только в пределах ринга! Показывайте свои навыки! А у вас обоих они хорошие! Вам делить нечего. Вы хорошие парни, со своим багажом знаний. Но ведёте себя отвратительно! – посмотрел на меня. – Молодец, что сегодня пришел. Полегчало?

– Да, – кивнул, отвечая Ефимычу.

– Хорошо. Что бы у тебя ни случилось, ты можешь в любое время приходить и заниматься.

– Спасибо, – благодарно кивнул ему.

– Я в тренерской, если что. Пожалуйста, не поубивайте друг друга! – сказал умоляюще тренер, направляясь к выходу из зала.

Матвей подошел ко мне, снимая перчатку и протягивая руку.

– Извини за прошлый раз, я не знал за родителей. Рома сказал на днях.

Молча пожали друг другу руки.

– Ну и вообще, я был неправ, – проговорил он тише.

Оглянулся на него. Почти год мы друг друга доставали. Означает ли, что после этого спарринга мы найдем общий язык?

– Забыли, – без эмоций произнес, выходя с ринга.

– Поехали, вместе пожрём, – позвал Матвей, обходя меня.

С удивлением поднял брови, но с заминкой, согласился.

– Поехали, я на тачке.

– Вы куда собрались? – последовал вопрос, когда зашли в тренерскую, чтобы известить, что уходим.

– Поехали, – ответил Матвей.

– Матвей, я "НЕ" напоминаю тебе, чтобы ты соблюдал режим перед соревнованиями.

– Всё помню, – устало вздохнул Покровский.

– Хорошо, тогда завтра увидимся на тренировке. Надеюсь, живые придёте, – под нос пробормотал Ефимыч последнюю фразу, когда мы выходили из кабинета.

Толкая друг друга в коридоре, заржали от откровения тренера.

Ну, после того дня мы нашли с Покровским общий язык, и, как оказалось, у нас много общего. На тренировках мы продолжали получать по шапке от тренера. Постоянно причитал: «то ржём, то не занимаемся, то зря нас помирил».

Через три месяца меня снова не хило накрыло, и я целенаправленно нарвался на троих пацанов. Завязалась драка, в которой я получил рассечение брови. Порез осколком стекла ниже глаза, пришлось ехать в травму и зашивать. Порез оказался глубоким – чуть выше, и мог бы глаза лишиться. Куча ушибов по телу, трещина в ребре, но я получил кайф. Немного отпустило, смог снова сделать вдох, почувствовать, что жив. В загул знатный ушёл. Работу с тренировками не бросал, но ночами искал приключений.

В определенный момент я понял, что всё сломалось, когда узнал, что она со своим хахалем переехала в другую страну. Я морально сдох. Я ненавидел себя за то, что не вовремя решил снова о ней забыть.

Когда еще были силы, но уже держался на волоске – собрался и поехал к ней. День, два, неделя. Она просто исчезла. Социальные сети молчали. Рвал волосы на голове. Срывался на всех. Сбивал руки в кровь. Но вскоре узнал через её подругу, что она переехала. Нашел её у неё в друзьях и та, под фото с Алиной, написала, что «лучшая подруга переехала, и она будет очень скучать».

В насмешку мне… Я хотел, чтобы она оказалась от меня далеко, и она оказалась. Не просто в другом городе, а в другой, мать его за ногу, стране! Меня услышали, когда мне это совсем не было нужно. Когда я вообще не был к такому готов… И в наказание за это я себя изводил работой, тренировками, а по ночам безжалостно истязал. Никто не понимал, что происходит со мной и как с этим бороться. С братом уже не раз дрались и разговаривали. Но и он понял, что всё бессмысленно, и ему больше ничего не оставалось, как опустить руки и наблюдать за разложением собственного брата.

Вышел из травмы, прихрамывая. Неподалеку стояла машина Тимура. Забрался в теплый салон.

На улице стояла промозглая весна, сопровождающая слякотью и дождём. Потом ещё долго такая погода будет ассоциироваться с ней. С тем, что оставила меня тут одного, с тем, что безвозвратно потерял себя.

Захлопнул дверь. Тим, подруливая, молча выехал с больничной стоянки, открывая окно и прикуривая.

Посмотрел на него – молчит и злится. Злится на то, что он бессилен. Не может понять, что происходит. Так, как и я в свое время, злился на внутреннюю слабость. Вот и он сейчас с этим столкнулся, но по моей вине. В моей ситуации это от меня не зависит. А в его ситуации зависело напрямую от меня.

– Извини, знаю, ты испугался.

– Нет. Совсем нет, Рус. С чего? Подумаешь, глаз чуть не потерял! Про остальное промолчу. Я привык, правда. От тебя каждый месяц уже чего-то ожидаешь! Брось, не извиняйся, – едва сохраняя спокойный тон, отрывисто произнес брат.

Я помолчал, не зная, с чего начать.

– Я просто встретил её на улице. Мы были с пацанами. Шли после игры. Но я почему-то обратил на неё внимание.

Тим подъехал к обочине, боясь спугнуть момент. Ведь я молчал чуть больше года.

– Потом она снова попалась мне на глаза, но я до такой степени привык к женскому вниманию, что уже не прикладывал никаких усилий. И вот эта девчонка просто не обращала никакого внимания. Подруга ее – ДА! А она – нет, – я посмотрел в глаза брату. И, наконец, за всё время снял маску, показывая безнадежность и обречённость. – Увидел, что в ту школу ходила, которая стоит около нас. Ну, я и решил сходить и познакомиться, или хотя бы узнать о ней. Но тут меня поджидал сюрприз. У девушки оказалось есть парень. Но не просто парень, а любимый. Понимаешь, о чём говорю? – глянул на него.

Брат со стеклянными глазами слушал, никак не реагируя на мой вопрос.

– Встретил в магазине в тот день, когда купили машину. Не смог, понимаешь, уехать оттуда?! Уехал! Но снова вернулся, думал уже, потерял, но нет, блядь, нашел. А после началась утопия, – тяжело вздохнул и откинул голову, закрывая глаза. – Я приезжал к ней. Ночевал в машине под окнами. С утра провожал в школу. Мог вести в течение дня. Мог видеть, как она вместе с ним. Знал, когда ночует у него. Знал, чем они там занимаются. Я всё знал! Но, понимаешь, если не увижу её, я не только морально сдохну, но и физически! – замолчал на время, собираясь с мыслями. Сидели и не двигаясь пару минут, пока пазл складывался по кусочкам в башке.

– Другие бабы, спросишь ты? Снять напряжение на пару часов! Спустить в пространство. То, что я испытываю, когда вижу её, это не передать словами. Со мной творится что-то. Я такого никогда не испытывал, – повернулся к Тиму, а он также, не отрываясь, смотрит в лобовое. – Я боюсь представить, что бы я чувствовал, если я смог бы до неё дотронуться, – потёр переносицу. – Я её всю хочу… От кончиков волос до кончиков пальцев. С её взбалмошным смехом. С её угрюмостью с утра. Хочу её зеленые глаза, чтобы только на меня смотрели. Хочу её душу и тело. Всю! Может быть такое? Скажи! – посмотрел на него, но Тим отвернулся, прислоняя пальцы к уголкам глаз и сохраняя тишину.

– Периодами я с собой боролся. Говорил себе: «оставь ее в покое». Всё, что происходит, это, как минимум, ненормально, – фыркнул громко. – В такие периоды мог не приезжать неделю, а если повезёт – две. И вот у меня уже вилы. Терпеть уже не могу, чувствую, что сорвусь скоро. Поехал к ней, ждал первый день, второй, но её нет, – непонимающе пожал плечами. – Начал ездить везде, где может быть, но и там её нет. В социальных сетях – штиль. А меня уже вовсю бомбит. И тут, наконец, узнаю через её подругу, что она переехала в другую страну, – начал тихо смеяться и сквозь смех пытался произнести. – Знаешь, сколько времени хотел, чтобы она исчезла? Сколько просил, мечтал, ненавидел нас обоих? А на деле я к этому оказался совсем не готов. Разумеется, уехала она с любимым, – выдохнул. – Одна случайная встреча… – неверяще проговорил себе под нос, больше даже для себя. – Одна сраная встреча расчертила границу на до и после…

Вот и всё.

– Что, брат? Есть варианты? – изматывающе глянул на брата.

– Есть. Я думал открыть магазин автозапчастей тебе. Даю стартовый капитал. А дальше сам. Ты в этом неплохо шаришь!

Откинул голову на подголовник сидения. Смотрел в лобовое, где шел ливень, а огоньки от аварийки отсвечивали на дорогу.

– Согласен, – твердо произнес.

Настало время, чтобы попробовать оставить её в прошлом, Рус.

Закрыл глаза, стараясь выкинуть все мысли и уснуть. Тим вырулил на трассу и произнес:

– Руслан все наладится, возможно, не сразу. Но обязательно наладится! Я рядом, слышишь?!

– Ага.

Глава 8

Наши дни.

Лениво приоткрыл глаза. Не заметил, как отключился от реальности. Мысли вихрем сменяли картинку за картинкой. Воспоминания прежней жизни плавно всплывали из отдаленных уголков души, хотя два года пытался душить все чувства. Пропустил, как ночь уступила свои позиции холодному и серому рассвету.

С трудом принял сидячее положение – ноги затекли от длительного количества времени, проведённого неподвижно в машине. Открыл дверь автомобиля, запуская в салон прохладный воздух. Домой заходить совсем не хотелось.

На соседнем сидении зазвонил мобильный. Удивился. Кому-то явно не спится. Увидел имя на дисплее и фыркнул. Недолго думая, протянул руку к трубке, принимая вызов.

– У тебя всё нормально?

Даже не удивился этому вопросу. Давно понял, что брат чувствует меня на расстоянии. Была пара моментов, когда меня снова начинало шторить, и тогда он всегда оказывался рядом.

– Да, всё хорошо, – голос охрип от долгого молчания.

Заблокировал машину и побрёл домой.

– Не дома еще?

Подставил ключ к домофону, открывая дверь.

– Через минуту буду. А ты после работы?

Тим в автосалоне находится до полуночи, а в клубе до утра.

– Да. Только все разошлись, – устало проговорил в трубу.

Я глянул на часы – семь утра. Помотал головой, удивляясь его трудоголизму.

– Я хотел поинтересоваться. Ты ко мне не хочешь приехать? Мне с работой нужно помочь, – в этот момент я кинул ключи на тумбочку и замер.

Значит, уже знает, что она тут. Молодец, Кир!

В трубке повисла угнетающая тишина. Мы с ним больше не затрагивали тему моей болезненной привязанности – тогда был первый и последний раз. И то, что он меня зовет к себе, подтверждает, что он начинает нервничать.

– Тимур, я не приеду. У меня тоже работы много. Я с поставками в магазине ещё не разобрался.

Брат молчал, но я прекрасно понимал, что он не желает поднимать эту тему первым. Ему я там нужен совсем не для помощи.

– Руслан, – осторожно произнес Тим, но я уже ничего не слышал.

Смотрел на хаос, который творился в моём доме. Все вещи выкинуты из гардероба, кубки и медали, присужденные за победу в спорте, были разбросаны по всей хате. Разбита посуда в кухне, а на зеркале, которое висело во всю стену, красовалась надпись: «Ненавижу тебя, урод!».

Потёр шею, разминая. Интуиция подсказывала, что я правильно поступил по отношению к Ольге, отпустив её.

– Рус, ты слышишь меня? – спросил обеспокоенно брат на том конце провода.

Завалился на кровать в одежде. Похер. Закрыл глаза, возвращаясь к разговору.

– Я тут. В следующий раз, когда я снова захочу завести отношения с идиоткой, сделай одолжение! Дай мне по морде. И не говори, что ты ничего не знаешь. Я уже понял – тебе всё доложили.

– Давай ты только не будешь заводиться. Да, я в курсе.

– У меня в хате погром, – хохотнул устало и потёр пятернёй лицо.

За все время разговора Тим впервые весело засмеялся и со смешинками произнес:

– С почином, брат! Вот и ты в первый раз на своей шкуре испытал ярость бывшей!

А я подумал о той, с которой готов был разделять и такие моменты тоже. Тим понял, поскольку дыхание его стало тяжёлым.

В такой момент в его глазах появлялся оттенок безысходности. Он тоже из тех типов людей, которые всегда борются со слабостью внутри себя. Но сейчас она сидит в нас обоих. У меня из-за нее, а у него из-за меня.

– Не беспокойся. Я в норме. У меня, правда, завал. Завтра Кравцов заедет в сервис. Ты же знаешь его! Придется самому вставать к машине.

– Да, этот тип с тебя не слезет, пока ты сам ему всё не сделаешь. Попробуй у него пробить по транзиту. Ты сэкономишь нехилые бабки.

– Тим, я отключаюсь. Давай завтра перетрем.

– Пока. Не чуди, братишка.

Скинул звонок и откинул телефон от себя. Уткнулся в подушку и мгновенно унесся в темноту.

Сквозь сон в сознание пробивался звонок. Вот чёрт! Пошарил рукой по кровати, нащупывая телефон.

– Да! – рявкнул в трубку, но раздался очередной звонок.

Ничего не понял. Прищурил один глаз, смотря на сотовый. И следом снова оглушающий звон. Резко подорвался с кровати.

Что за херня? Кого с утра пораньше принесло? Включил домофон, и обнаружил на экране рыжую копну волос.

В этот момент проклял друзей десять раз. С этой сумасшедшей мне уже не уснуть. Открыл ей дверь, а сам отправился в душ.