Европейский фашизм. Проблемы идентификации и предупреждения

Александр Гапоненко

Европейский фашизм. Проблемы идентификации и предупреждения

© Александр Гапоненко, 2021

© Книжный мир, 2021

Введение

В последнее пятилетие Европа столкнулась с проблемой стремительного распространения фашистских идей и практик. Особенно активно эти негативные процессы развивались в постсоветских странах Восточной Европы. Правящая в нынешнем, еще однополярном мире англосаксонская элита активно поощряла распространение в этих странах нового издания фашизма. И это несмотря на то, что прошло всего три четверти века с тех пор, как англосаксы участвовали вместе с советской нацией в вооруженной борьбе с фашистским Новым порядком в Европе.

Главным объектом атаки англосаксонских элит в настоящее время являются представители русского этноса. Русских в публичном пространстве демонизируют, представляют, как существ низшего порядка. Против русских, проживающих в России, англосаксы применяют жесткие экономические и политические санкции, серьезно грозят им войной. В постсоветских странах Восточной Европы русское население подвергается жесткому преследованию и дискриминации по этническому признаку.

Трудно оценить все эти провокационные обвинения и действия англосаксов иначе, как психологическую подготовку населения европейских стран и США к созданию новой этнической иерархии, в рамках которой русской нации будет отведено низшее место. Русская нация, по плохо скрываемому замыслу современных фашистов, подлежит порабощению, радикальному сокращению силовым способом, разделу на составные этнические части.

Правящие российские элиты не осознают в полной мере всей опасности происходящего. Да, они укрепляют обороноспособность России. Да, они предпринимают шаги по уменьшению экономической зависимости страны от враждебных ей внешних сил. Однако во внешней политике они длительное время ограничивались лишь принятием заявлений, осуждающих агрессивные действия англосаксонских элит в отношении русской нации. Преследование русских, живущих за рубежом, правящие российские элиты до сих пор не хотят идентифицировать, как фашистские по своей природе действия. Только в последнее время началось уголовное преследование тех, кто виновен в геноциде русского народа в годы Великой Отечественной войны, тех, кто сносит памятники воинам-освободителям в Европе, распространяет ложь о советских воинах.

Одной из причин такой политического индифферентности является желание части российской правящей элиты встроиться в установленную англосаксами однополярную мировую систему власти. Однако для этих элит англосаксы тоже отводят роль низших элементов, несмотря на приобретенные в последние три десятилетия немалые личные богатства. Более того, англосаксы, при первой возможности, конфискуют эти богатства у «молодой» российской буржуазии, как некогда немецкие фашисты конфисковали богатства у «старой» еврейской буржуазии.

Неадекватная реакция патриотической части российских правящих элит на попытки активного поощрения англосаксами развития фашистского проекта в Европе, в значительной степени, кроется в непонимании его природы, в неумении идентифицировать его проявления и в незнании того, как можно противодействовать его реализации.

Между тем, фашизм успешно исследовался многими советскими, российскими и западными обществоведами. Из советских и российских ученых достаточно назвать фамилии Н. Алексеева, А. Галкина, Г. Куна, В. Катасонов, О. Пленкова, М. Семиряги, В. Шамбарова, из западных – К. Гейдена, Э. Гелнера, Р. Эванса, М. Манна, Т. Массона, Р. Гриффина, Д. Майера, Д. Мосса, Э. Нольте, А. Нольцена, Р. Лемке.

Историки подробно описали и классифицировали формы проявления фашизма во всех европейских странах. Политологи концентрировались на изучении властных отношений, социологи – на изучении социальной базы фашизма. Свой вклад в описание рассматриваемого феномена внесли психологи, культурологи, юристы, идеологи.

Однако все эти исследователи не пришли к общему мнению относительно того, какова природа фашизма. Практически все работающие в означенной нами области исследований ученые ограничиваются перечислением отдельных характеристик фашизма. В научных трудах перечисляются такие характеристики фашизма как традиционализм, национализм, антилиберализм, экстремизм, антикоммунизм, этатизм, популизм, милитаризм, вождизм, расизм, антисемитизм и ряд других. Все эти, действительно важные, характеристики рассматриваются, как рядоположенные, не связанные между собой сущностным способом. Это позволяет свободно вводить или исключать любую из означенных характеристик из общего объема определяющего понятия, делает определение фашизм расплывчатым и негодным к оперированию в практическом плане.

В среде исследователей нет четкого разграничения понятий фашизм и нацизм, нет согласия в определении этапов развития фашизма, его форм и разновидностей.

Отсутствие содержательного определения понятия фашизм ведет к тому, что в научный оборот, и в общественное сознание в целом вводятся новые понятия, несущие схожую смысловую нагрузку: неонацизм, интегральный национализм, этническая и расовая дискриминация, этнократия, этническая демократия, ксенофобия, тоталитаризм, правый радикализм. Введение дублирующих понятий еще больше сбивает с толку и исследователей, и политиков, и простых людей.

Первое содержательное определение фашизма было дано в 1935 г. коммунистом Георгием Димитровым на VII Конгрессе Коминтерна. Оно звучит следующим образом: «Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм – это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм – это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике – это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов».[1]

Определение Димитрова строилось на выделении насилия в отношении трудящихся в качестве главного отличительного свойства фашизма. Это определение вполне подходило для середины 30-х гг. ХХ века, когда коммунисты мобилизовали массы трудящихся на борьбу с фашистской угрозой, однако оказалось недостаточно инструментальным для анализа явлений последующего исторического периода. Тогда политика насилия, проводимая фашистскими элитами в отношении трудящихся, стала сочетаться с предоставлением трудящимся титульного этноса материальных благ, получаемых в результате ограбления и эксплуатации не титульных этносов. Трудящиеся массы титульного этноса принимали эти материальные блага, а взамен оказывали политическую поддержку фашистским элитам. Главным объектом насилия стали сначала «свои» не титульные этносы, а затем и «чужие» этносы, которые проживали в других странах.

Насилие есть инструмент достижения правящими элитами своих экономических и социальных целей в любом обществе. Фашисты осуществляли насилие ради обеспечения первоначального накопления капитала и построения собственной нации. Именно решение этих реальных общественных проблем обеспечивало им поддержку масс.

Исходя из этого предположения, мы сформулировали гипотезу, что фашизм есть разновидность национального строительства периода первоначального накопления капитала, разновидность, которая основана на силовом изъятии господствующим этносом материальных ресурсов у угнетаемых им этносов и направлении этих ресурсов на нужды всех членов господствующего этноса, в том числе и трудящихся. Для достижения поставленной цели фашистские элиты осуществляют угнетение не титульных этносов, ведут преследование, а в крайних случаях уничтожение их элит. Своим результатом фашизм имеет установление в обществе этнической иерархии, в которой на вершине социальной лестницы находятся члены господствующего этноса, а у ее основания – члены угнетенных этносов.

Выдвинутая гипотеза нами была применена для анализа процессов строительства т. н. «молодых» европейских наций в период с 20-х гг. ХХ века по 20-е гг. ХХI века. В рамках этих процессов мы выделяли все то, что связано с насильственным перераспределением материальных ресурсов от одних этносов к другим, насилием титульных этносов по отношению к не титульным этносам, выстраиванием на этой основе этнической иерархии в обществе. В нашем представлении мы выделили таким образом фашистскую разновидность процесса национального строительства.

В наибольшей степени процессы фашизации в Европе проявились в ходе строительства немецкой нации в 20-е – 40-е гг. ХХ века. Этот процесс и оказался в центре нашего внимания в данной работе. Вместе с тем, мы рассмотрели строительство в этот же период австрийской, итальянской, венгерской, румынской и болгарской наций, в которых фашизм вырос на своей собственной социальной основе.

В поле нашего зрения попал также процесс формирования фашистских наций под внешним силовым воздействием. Для анализа нами были выбраны, как наиболее типичные, хорватская, чешская и словацкая нации.

Наконец, мы рассмотрели попытки ряда фашистских элит в это же время навязать своим массам такой тип фашизма, который был подчинен интересам чужой – немецкой нации. В качестве объекта анализа мы выбрали латышские и западно-украинские элиты, поскольку именно они действовали наиболее последовательно и жестко при исполнении указаний немецких нацистов.

Предположение, что фашизм – это разновидность способа национального строительства позволило нам выделить ступени развития процесса, в том числе мы идентифицировали нацизм, как высшую ступень развития фашизма.

Значительный раздел работы посвящен рассмотрению силовой борьбы коммунистических и либерально-демократических наций с фашизмом, включая наказание фашистских наций и элит после победы над ними в войне.

После разгрома и наказания фашистских наций победителями была создана ялтинско-потсдамская система властных отношений в Европе. Эта система включала в себя такие институты и механизмы воздействия на побежденные нации, которые на протяжении почти полусотни лет не позволяли возродиться фашизму в Европе.

Распад СССР, европейской социалистической системы и монополизация власти в руках американской нации привели к тому, что последняя стала поощрять развитие фашизма в ряде постсоветских наций с тем, чтобы использовать их в качестве инструмента борьбы со своими геополитическими противниками, прежде всего с Россией.

Предположение о том, что фашизм есть разновидность процесса национального строительства предопределило необходимость уточнения общих теоретических основ анализа способов социального строительства и их разновидностей. Мы выбрали подход к анализу социального процесса, как к процессу трудовому по своей природе. На основе этого методологического подхода был проведен краткий обзор форм и разновидностей социального производства, порожденных рабовладельческим, феодальным и капиталистическим способами материального производства. Историки накопили достаточно материалов в этой области общественных отношений, и следовало только проанализировать их с учетом цели и задач проводимого исследования.

Цель предпринятой работы заключалась в том, чтобы на основании уточнения причин возникновения, природы, форм, разновидностей, стадий развития фашизма идентифицировать его проявления в жизни современных европейских наций и определить набор институтов и механизмов, которые могут использоваться для предупреждения его развития в будущем.

В разработке использовался следующий исследовательский инструментарий: марксистско-ленинская теория общественно-экономических формаций; теория социального процесса; органическая теория анализа общественных явлений; теория социальных действий; концепции, дающие характеристику природы и формам существования этносов; концепции этнических конфликтов; концепция социальной иерархии; концепция этнической иерархии; теории политических и социальных институтов; элитные концепции; компаративистский метод; метод генетического анализа политических и социальных процессов.

Большой объем фактического материала, и слабая теоретическая проработка целого ряда выявленных проблем привели к несколько схематическому изложению некоторых разделов монографии. Этот недостаток будет устранен в следующих работах. В работе также велик раздел, который посвящен советскому народу и его распаду. Автор вынужден был пойти на это, поскольку эта тема не нашла серьезного раскрытия в известных ему работах.

Мы концентрировались на рассмотрении европейского фашизма. Однако существуют японская, латиноамериканская, арабская, африканская формы фашизма. Они значительно хуже описаны исследователями, чем европейский фашизм, и требуют дополнительного изучения.

Можно надеяться, что идентификация современных проявлений европейского фашизма позволит продвинуться в изучении его иных разновидностей, а сформулированные применительно к Европе предложения по борьбе с фашизмом могут быть распространены на другие социумы.

Книга предназначена для политиков, исследователей, общественных деятелей, преподавателей общественных дисциплин, публицистов, правозащитников, общественных активистов, которые заинтересованы в предупреждении возрождения фашизма в Европе.

Глава I. Основы теоретического анализа социального производства

Социальный процесс изучается представителями многих дисциплин и каждый из исследователей выделяет в нем свой предмет. Мы выбрали в качестве предмета рассмотрения трудовые отношения, которые складываются в рамках социального процесса по поводу производства таких звеньев социального процесса, как этносы, а также их объединений.

§ 1.1. Социальное производство и материальное производство

Рассмотрим вначале кратко, что такое социальный процесс, каковы его основные элементы, формы, какие в нем существуют институты и иерархии. Определим также, как социальный процесс взаимодействует с процессом производства материальных благ и надстроечной сферой.

Сущность социального процесса впервые достаточно полно была описана в работах немецкого ученого Карла Маркса (1818–1883). Он еще сто сорок лет тому назад отмечал, что главной чертой, выделяющей человека из окружающей природы является его способность к целесообразной, волевой деятельности или, иначе, способность к труду.

В процессе труда человек, в соответствии с заранее поставленной целью (идеальным образом), волевым усилием воздействует органами своего тела на предмет труда и производит продукт труда. Продукт труда приобретает новые свойства, которых не было в предмете труда и которые представляют потребительную стоимость для человека. В процессе труда человек использует различные предметы, с помощью которых усиливает свое воздействие на предмет труда – средства труда.[2]

Человек воздействует своим трудом как на материальную природу и производит с его помощью материальные средства существования, так и на самого себя, или на других людей, и производит при этом новые способности к волевой, целесообразной деятельности.

Процесс целесообразного, волевого формирования способностей человека и есть социальный процесс. Социальный процесс имеет те же составные элементы, что и процесс материального производства: предмет труда, носитель трудовой активности, средства труда и продукт труда.

В рамках социального процесса происходит как формирование собственно способностей человека, иначе личности человека, так и формирование его способностей к производству материальных средств существования, иначе рабочей силы. В самом человеке эти две группы способностей неразрывно переплетены между собой, но в процессе осуществления трудовой деятельности они коренным образом отличаются, поскольку имеют различные предметы воздействия, различный характер труда, различные средства труда.[3]

Волевое, целенаправленное формирование способностей человека надстраивается над происходящими в его биологической основе процессами – сном, приемом пищи, актами продлением рода, отправлением других физиологических потребностей. Все физиологические процессы носят бессознательный характер, не сопровождаются усилиями воли, а потому должны рассматриваться только как перерывы в трудовом процессе.

Параллельно с Марксом, теория социального процесса прорабатывалась в трудах другого немецкого ученого – Фридриха Энгельса (1820–1895).[4]

В советской научной традиции в 70-е – 80-е гг. ХХ в. теорию производства способностей человека разрабатывала группа ученых под руководством профессора Юрия Нетёсина.[5]

Формирование материальных средств существования происходит в рамках одного подразделения общественного труда – материального производства, формирование способностей человека – происходит в рамках другого подразделения общественного производства – социального производства.

Произведенная в социальном подразделении личностная группа способностей человека потребляется в самом этом подразделении, рабочая сила – обменивается на средства существования, произведенные в материальном производстве. Рабочая сила потребляется в ходе материального производства и ее использование позволяет производить материальные средства существования.

В ходе обмена возмещаются ресурсы, израсходованные в обоих подразделениях общественного производства. После обмена производственный процесс повторяется и становится таким образом процессом воспроизводственным.

Рассмотренный с точки зрения времени протекания процесс использования рабочей силы в материальном производстве есть рабочее время, а процесс использования способностей человека для формирования его личности есть свободное время. «Свободное время, представляющее собой как досуг, так и время для более возвышенной деятельности – разумеется, превращает того, кто им обладает, в иной субъект» – отмечал в своих ранних работах К. Маркс.[6]

Хорошо знакомый с трудами К. Маркса и Ф. Энгельса, немецкий политолог Макс Вебер (1864–1920) стал использовать в своих исследованиях сделанные его предшественниками методологические наработки, но заменил термин «трудовой процесс» в социальном подразделении на термин «социальное действие». Работы М. Вебера позволили существенно продвинуться в понимании природы и механизма функционирования социального производства.[7]

В дальнейшем теорию «социального действия» успешно разрабатывал американский социолог Толкотт Парсонс (1902–1972) и целый ряд других исследователей.[8]

Процесс воспроизводства способностей человека изначально носит общественный характер. Это означает, что в рамках этого процесса члены общества специализируются на выполнении отдельных, частичных трудовых функций, а затем обмениваются между собой своей трудовой деятельностью или ее продуктами.

Разделение общественного труда идет как по горизонтали, так и по вертикали. Горизонтальное разделение труда – это разделение труда по отдельным видам деятельности. Оно обусловлено отличием предметов труда, применяемых средств труда, а через них и содержания труда. Вертикальное разделение труда возникает, когда из общего трудового процесса выделяется функция координации одними работниками трудовой деятельности других работников. Суть координации заключается в формировании коллективной цели и направлении других людей на ее достижение с помощью специфических – управленческих средств воздействия на человека.[9]

В социальном процессе вертикальное разделение труда ведет к появлению людей, которые специализируются на выработке общих для всех членов общества целей деятельности и придаче этим целям безусловности, с тем, чтобы остальные индивиды следовали им.

В ходе развития специализации и кооперации труда возникают общественные институты. Общественные институты – это группы людей, которые действуют ради достижения общих целей, связаны между собой отношениями разделения и кооперации труда по вертикали и по горизонтали, применяют общие средства производства. Институты функционируют в рамках более глубокого общественного разделения труда. Институты усиливают эффект воздействия труда работников на предмет труда, независимо от того является ли этот предмет веществом природы или способностями человека.

Анализируя процесс материального производства, К. Маркс выделил три типа материально-производительных, иначе экономических, институтов: кооперацию, мануфактуру и фабрику. Кооперация основывается на объединении в группу индивидов, которые выполняют вручную однотипные трудовые функции в рамках единого трудового процесса и действуют под контролем управленца. Мануфактура – это объединение в группу индивидов, которые специализируются на выполнении вручную различных трудовых функций в рамках единого трудового процесса и действуют под контролем управленца. Фабрика – это объединение вокруг системы машин группы индивидов, выполняющих различные трудовые функции в рамках единого трудового процесса и под контролем управленца. Во всех случаях базой этих хозяйственных институтов является общая собственность на средства производства.[10]

В трудах К. Маркса можно найти упоминание и об автоматической системе машин, которая должна порождать свой тип хозяйственного института – фабрику-автомат.[11]

В сфере социального производства функционируют социальные институты. Деятельность социальных институтов по форме аналогична деятельности хозяйственных институтов: тут существует своя кооперации, мануфактура, фабрика и автоматизированная фабрика.

Сам социальный институт – это объединение в группу индивидов, которые специализируются на выполнении, вручную или при машинах, однотипных или разнородных трудовых функций по формированию способностей человека в рамках единого трудового процесса и под контролем управленца.

Например, школа, как институт по формированию общих знаний и навыков у детей, может функционировать как социальная кооперация, если в ней собрано несколько учителей универсалов, каждый их которых преподает все предметы. Школа превращается в социальную мануфактуру, если учителя в ней специализируются на преподавании отдельных учебных предметов. Школа становится социальной фабрикой, если учителями в ней применяются такие машины обучения, как арифмометры, электрические печатные машинки, диапроекторы, ротапринты и т. д. Наконец, школа становится автоматизированной машинной фабрикой, если для обучения детей используются компьютеры, мобильные устройства связи, программные продукты, автоматизированные базы данных, доступные через интернет.

Во всех случаях специфическим «предметом» труда в школе выступают дети, у которых учителя развивают личностные способности и способности к труду, формируют из них простую рабочую силу. Часть выпускников школ более квалифицированные преподаватели «дорабатывают» до уровня сложной рабочей силы в университетах, также развивая при этом их личностные качества и качества нужные для воздействия на материальные предметы.

Эти соображения относятся не только к школам, но и к таким видам социальных институтов, как церкви, библиотеки, музеи, театры, газеты и журналы, радио-и телестанции.

Воздействие социальных институтов на индивидов трактуется исследователями, как оказание услуг. Как материальные институты – предприятия- производят материальные продукты, так социальные институты производят услуги. Анализу сферы производства социальных услуг посвящено большое число научных работ.[12]

Социальные институты первоначально исследовались экономистами, которые не отделяли их от хозяйственных институтов – Т. Вебленом,[13] Д. Коммонсом,[14] У. Митчелом,[15] Дж. Гэлбрейтом,[16] Д. Беллом.[17]

Затем социальные институты стали предметом интереса политологов, которые, зачастую, смешивали их с политическими институтами – С. Липсет,[18] М. Дюверже.[19]

Наконец, социальные институты, под названием социальные организации, привлекли внимание социологов – Э. Дюркгейма (1857–1917),[20] Н. Смелзера,[21]С. Айсенштада.[22]

Социологи и политологи выявили, что общество состоит из отличающихся по своим природным способностям индивидов. Часть их них хорошо выполняет более важные для общества функции – формирует цели и координирует деятельность других людей, распоряжается накопленными материальными благами, а часть – менее важные – осуществляет простейшие исполнительские операции в сфере материального или социального производства, распоряжается только своей рабочей силой. Индивиды, хорошо выполняющие более важные общественные функции, были определены исследователями, как элита, индивиды, выполняющие менее важные общественные функции, как масса.

Элита наделяется массами в обществе возможностью распоряжаться коллективными производственными ресурсами, присваивать часть материальных средств существования для того, чтобы выполнять порученные ей функции. В результате индивиды дифференцируются друг от друга в обществе и занимают высокие или низкие социальные позиции – возникает социальная иерархия.[23][24][25]