Разные судьбы

Девушка уронила ему на грудь голову. Сергей сверху посмотрел ей на голову и нежно обнял ее за плечи, слегка притянув ее к себе. Они так стояли долго, как бы боясь нарушить это сладостное прикосновение.

– Я сама давно хотела тебе это, но боялась, как и ты, не знала с чего начать, как подойти, – говорила Вера, все также не отрываясь от его груди.

Сергей чувствовал ее своим телом, как в ее девичьей груди стучит сердце, которое открылось ему, чувствовал, как бьется его сердце. Их сердца переговаривались между собой и не могли наговориться по той радостной причине, что нашли друг друга. Где-то заговорила кукушка.

– Кукушка, – тихо сказала Вера, осторожно отстраняясь от Сергея.

– Смеркается уже, а домой идти не хочется. Погуляем еще? – Сергей нежно обнял ее за плечи и они зашагали в сторону реки.

Они остановились на берегу Быстрянки под плакучей ивой. Ветки этого удивительного дерева опускались до самой земли, тянулись к воде. Создавалось такое впечатление будто дерево плачет, а река – это его слезы. Вера прислонилась спиной к стволу, Сергей смотрел на девушку так зачарованно, что она опустила глаза. Сергей ранее не любил никого и поэтому никак не мог разобраться в том состоянии, в котором он сейчас находится. Какая-то неудержимая сила подтолкнула его, он весь содрогаясь, прильнул к губам приоткрытого рта девушки. Вера, не ожидая ничего подобного вздрогнула и как-то съежилась вся.

– Зачем ты это сделал, Сережа? – спросила она, отвернувшись, – не смотри на меня теперь. Сергею стало не по себе.

– Прости меня, Верочка. Я сам не знаю, как это произошло и я вовсе не хотел тебя обидеть, – говорил он, гладя ее по мягким волосам.

Вера посмотрела на юношу сияющей улыбкой. Его слова она восприняла ни как оправдание, а как извинение.

Легкий ветерок лениво перебирал тростник, заходящее солнце бросало свои последние сияющие красные лучи в теплые воды Быстрянки, как бы соединяя реку с небом, на котором серебром блестели первые звезды. Но скоро и эту красоту скроет темная ночь, покрывало которой нет-нет да разорвет сверкающая зарница. Всю эту красоту сопровождало прекрасное пение соловья.

– Домой не хочется идти.

– Погуляем еще?

– Да, конечно. Ведь еще не поздно?

– Еще не поздно, – Сергей протянул ей руку, она слегка хлопнула по ней ладошкой и они пошли.

– Кто это здесь гуляет так поздно? – раздался из кустов густой бас. Вера вздрогнула.

– А, это Вы, дядя Егор? – девушка всполыхнула, как пожар. К счастью, в темноте этого никто не заметил. Навстречу им шел, держа в поводу коня, Матвеич.

– Что это вы, молодежь, никак меня напугались?

– Да нет, неожиданно просто.

– Ну как, Сергей, подготовился к отъезду?

– Да, я готов.

– Завтра на семичасовом поедешь, так что в шесть утра жди, заеду. Ну гуляйте, а мне пора. Ваше дело молодое, а нам на ночь пора, кости греть. Гуляйте, время сейчас мирное, счастливое. Это нам вот не довелось нагуляться вволю. Война, брат, помешала. Хватило горького да слез на много лет. Еле расхлебали. Ну да ничего. Зато сейчас на ногах крепко стоим, да так крепко, что никакая сила не стронет с места. Ну ладно, не буду мешать. До утра. – И председатель широким шагом зашагал к дому.

– Хороший наш Егор Матвеич. Дедушка говорит хороший, что горя хлебнул через край. В людях разбирается. Односельчан знает своих. К каждому у него свой подход.

Незаметно они подошли к дому Веры.

– Ну, иди, Сережа. До утра!

– Нет, ты иди!

Вера повернулась и быстро скрылась в темноте. Сергей вздохнул полной грудью и зашагал к дому. На душе было радостно и немного грустно. Грустно от того, что нужно было уезжать, расставаться с родным селом, односельчанами, людьми, которые его любят и будут ждать. Утром Сергей проснулся до шести часов и первая мысль у него была «придет ли Вера?». «Придет!» – решил он и пошел умываться. Пока он бренчал умывальником, подъехал председатель.

– Ну как, герой, уже на ногах? Молодец! – гудел председатель, хлопая его по плечу. – Ну, Евдокия, собирай на стол, корми сына в дорогу. – Евдокия посмотрела на председателя повлажневшими глазами. – Ну что ты, соседка, сырость разводишь. Не на войну, на хорошее дело сына провожаешь. Через год специалистом вернется.

– Да я это так, Матвеич, по бабьей привычке, – улыбнулась она сквозь слезы. – Садись и ты, председатель, а то что это ты в стороне, неладно получается.

За завтраком старшие все давали советы.

– Ты, сынок, там в поезде смотри, следи за чемоданом, не отходи от него, а то люди всякие бывают, есть такие, которые этим и живут. Да в Астрахани этой тоже. Город незнакомый, большой, машин много. Товарищей выбирай из деревни, городские ведь и водку пить научат. Компании там разные, девчонки городские быстро голову вскружат.

– Ну тут уж нет, Евдокия, – вмешался председатель. Он парень хоть и молодой, но зато самостоятельный. Да и зачем ему городские, если у него здесь зазноба есть почище всякой городской.

Сергей моментально залился краской.

– Ну ладно, хватит его учить, – завидя неловкое положение Сергея, увел этот разговор в сторону Егор Матвеич, – у него своя голова на плечах есть, не хуже нашей.

Они встали из-за стола и вышли во двор. Около машины председателя уже стояли люди, которые пришли проводить односельчанина. Проводить Сергея пришли: его друг Николай Соловьев, дед Спиридон, Вера и уж кого не ожидал, так это Екатерину Седову, и та пришла.

– Ну, Серега, видишь сколько народу пришло тебя проводить! Уважают тебя односельчане.

– Ну что же, сынок, поезжай, счастливого пути! Помни, что я тебе наказывала.

– Все будет хорошо, мама! Береги себя! – он поцеловал и обнял мать. Николай протянул руку другу.

– Напиши мне, Сергей, как ты там, друзья ведь мы.

– Хорошо, Коля, обязательно напишу.

И тут произошло непредвиденное. Екатерина вдруг направилась к нему. Ей видимо очень хотелось расстроить проводы.

– Ну, Сергей Степанович, хоть Вы и не хотели, но я все равно пришла проводить, да вижу, что зря, – она колко и недобро взглянула на Веру. Скатертью Вам дорога, и она протянула ему руку.

– Ни к чему эта вся комедия, Катерина, – сурово и довольно громко произнес Сергей, – ну да ладно, – и он коротко пожав руку, поспешил к деду и Вере.

– До свидания, дедушка! Вот я и уезжаю.

– До свидания, сынок, до свидания! В добрый путь! – дед подал ему свою узловатую, избитую трудом руку и при этом, поцеловав его в лоб.

– Ну что, Вера, вот я и поехал.

Люди, стоявшие рядом, смотрели на них. Дед Спиридон подошел к Евдокии.

– Ты, Евдокия, вот что, давай чемодан в машину, а ты, председатель, заводи машину.

Сергей чувствовал стеснение Веры. Просто протянул ей руку.

– До свидания, Вера! Напишу письмо, ответишь? – спросил он, слегка улыбаясь.

Девушка закивала головой, моргая слипшимися от слез ресницами. Сергей осторожно выпустил ее руку и быстро зашагал к машине. У машины он остановился, посмотрел на всех и остановил взгляд на Вере.

– Спасибо вам, соседи, прощайте.

Это слово подхлестнуло Веру. Она сорвалась с места, подбежала к Сергею, обхватила его за шею и осыпала поцелуями, затем прижалась губами к уху и прошептала «Я люблю тебя, Сереженька, приезжай быстрей!»

– Вот это по-нашему, молодец, Вера, – забасил Матвеич.

Вера отстранилась от Сергея, закрыла лицо руками и побежала к деду, ткнулась лицом в его грудь. Сергей стоял ошеломленный, не зная, как ему поступить.

– Поехали, Сергей, а то, не дай Бог, опоздаем.

Юноша сел в открытый газик, помахал всем рукой и крикнул:

– Я скоро вернусь, слышишь, Вера?

Председатель дал газ и машина, прыгая на ухабах, увозила Сергея все дальше и дальше. Да, ждать им придется Сергея ни год и ни два, а долгих три года. Судьба через год круто поменяет курс и отправит его совсем в другом направлении от дома.

На перроне, у вагона, они остановились.

– Ну, Сергей, поезжай, будь молодцом. Я надеюсь на тебя.

– Все будет хорошо, дядя Егор. Я не подведу.

– Вот тебе адрес моего брата, поживешь пока у него, а там сам посмотришь, может в общежитие. Это билет, это деньги на первое время. – Егор Матвеевич пожал руку Сергея, привлек его к себе, потерся колючей щекой о его лицо.

Сергей вошел в вагон. Поезд, дав гудок и заскрипев колесами, тронулся в путь. Сергей успел помахать рукой и поезд, переходя на другую ветку, скрыл провожающих.

– Егор Матвеич! – услышал председатель за своей спиной.

– Михаил? Вот не ожидал так не ожидал. Ну здравствуй-здравствуй! Одного провожаю, другого встречаю. К нам? В гости? Надолго или как?

– Думаю, что надолго.

– Что так, Миша?

– Не получилось у меня в жизни ничего. Время убил зря, да какое время! Годы, долгие годы. А как хотелось, чтобы было все хорошо.

– Кто не хочет, чтобы было все хорошо?

– Вот жизнь! И каких только сложностей в ней не бывает.

– Ну что же теперь, Михаил Спиридонович, надо жить, забудешься постепенно. Вот приведу тебя домой, увидишь свою дочурку, какая она у тебя стала, и забудешь все на свете. Ждет тебя. Уж взрослая совсем и свыклась с тем, что ты там, а все ждет. Вот радости-то будет! Снимет она тебе всю боль с души, как пить дать снимет. Сергея вот Зацепина провожал сегодня.

– Так это Сергей был?! А я то думал, что за личность такая знакомая. Точь-в-точь Степан в молодости. Вот значит у Евдокии сын какой вырос. Если б не он, не вынести бы тогда ей того удара. Тоже вот судьба у человека сложная.

При въезде в родное село сердце Михаила радостно забилось с тем знакомым волнением, какое он испытывал каждый раз, как только приезжал он в отцовский дом к дочери и к отцу. У калитки газик затормозил.

– Смотри, внучка. Чего-то председатель подкатил на своем драндулете. Не иначе от Сережки твоего чего передать хочет. Пойди, узнай.

Вера выбежала на крыльцо. Какое же было ее изумление, когда она увидела шедшего ей навстречу отца. Она скрестила руки на груди.

– Папа-папочка мой! Папка приехал, – закричала она и бросилась ему навстречу. Вера обхватила отца за шею, крепко прижалась к его груди.

– Верочка, доченька ты моя, – говорил он, гладя ее по голове. По его щекам текли слезы радости. Он целовал дочку и не мог нарадоваться ею. – Какая ты у меня стала взрослая, красавица ты моя. Тут он заметил отца. – Отец! Здравствуй, родной! – И он обнял старика-отца.

– Надолго к нам? – отстраняясь, спросил он.

– Я совсем приехал, навсегда.

– Это правда, папа? Правда навсегда?

– Правда, дочка, правда. – Вера радостно прижалась к отцу.

– А как же Вовка? А, сынок?

– Вовка уже большой. Он меня понимает. Обещал приехать, как закончит школу.

– Нелегко тебе, сынок.

– Что сделаешь, отец. Видно такова уж судьба. Не довелось нам с Натальей испить чашу счастья до конца. Хотя и было между нами согласие. А вот с Юлей ничего не получилось.

В доме Михаил достал из чемодана подарки.

– Это тебе, отец, – он подал деду костюм и две рубашки.

– Это куда же я буду в нем ходить-то? Лошадей сторожить?

– Ничего, отец, будет же у нас праздник, вот и наденешь.

– Да вот ведь штука какая. Век не нашивал.

– А это тебе, дочка, – он передал ей платье и туфли модные на каблуке.

– А это, я так думаю, что вечерком неплохо бы посидеть, – и он выставил две бутылки водки. – Надо бы позвать к вечеру председателя с женой, да Евдокию, ей сейчас скучно первое время.

Вечером в доме Плетневых собрались председатель с женой, Натальей Борисовной, и Евдокия. После первых двух рюмок у мужчин завязался разговор. Говорили о разном. Вспомнили войну, трудное послевоенное время, о предстоящей работе.

– Я тебе так скажу, Михаил, где ни живи, где ни работай, а Родина есть Родина, от нее никуда. Здесь ты родился, здесь вырос, дал свои корни и сюда ты должен вернуться, где бы ты ни был и сколько бы ты ни жил в чужом краю. Вот ты и вернулся. Помнишь, как после войны нам пришлось поднимать колхоз на ноги? Тяжело было, голодно, а все-таки радостно, что именно мы своими руками поднимаем хозяйство. Я верил, что ты вернешься, верил. Человек ты для колхоза нужный.

– Вот завтра приду, и оформляй на любую работу.

– Заговорились мы, однако, а время-то позднее, – сказала Евдокия, вставая, – Пора домой.

– Да, пожалуй, и мы пошли разом, Борисовна.

За окном заиграла гармошка. Звонкий девичий голос пропел частушку.

– Седова Екатерина, бойкая дивчина. Вся в мать, все капли подобрала. Та в молодости тоже такая была, да она и сейчас никому не уступит.

Евдокия села на крыльцо. Домой идти не хотелось. Начинающаяся ночь была теплой, хотя небо было усыпано звездами. Легкий ветерок перебирал траву, будя кузнечиков, которые как будто подпевали гармошке, доносящейся с другого края села. Гармошка возвращала Евдокию в былую суровую, нелегкую, но все-таки счастливую молодость. К тем временам, когда в их село после войны приехал Степан, когда у них зарождалась любовь. Когда Степан подарил ей незабываемое счастье, продолжавшееся три года, и по иронии злой судьбы укравшее то самое счастье, нанеся ей тяжелую душевную рану, оставившую глубокий след на всю жизнь. Эх, Степан-Степан, а как бы могло все хорошо быть. Евдокия давно смирилась со своей судьбой, но от воспоминаний она избавиться не могла, да и не хотела, так велика была ее любовь к человеку, который бросил ее с маленьким сыном. А все те шофера из Астрахани. Евдокия вдруг встрепенулась. Ее сын поехал в Астрахань. Как бы Сергей узнал, может и разыскал бы там своего отца. Ведь он так мечтал встретить своего отца. Но стоит ли все это делать, может быть у него семья и они все вместе счастливы, а я чужое счастье разбивать не хочу. Пусть уж будет как есть. И Евдокия, тяжело вздохнув, поднялась с крыльца и вошла в дом. Она легла спать с мыслью о сыне.

* * *

Астрахань поразила Сергея большим количеством людей, машин и суетой. Куда идти, у кого спросить, кажется, что все спешат и спрашивать было неудобно. А искать самому улицу Данилова было не так-то просто.

– Куда тебе, парень? – вдруг услышал он за спиной. Сергей и не заметил, как прошел мимо стоявшего такси. Он обернулся и увидел человека, стоявшего возле голубой Волги.

– Мне бы на улицу Данилова, – поспешил ответить Сергей.

– Садись, я вижу ты не здешний.

– Да, я приезжий, – сказал Сергей и, положив чемодан в багажник, уселся рядом с шофером.

Шофер сел за руль и на мгновение задержал взгляд на своем пассажире.

– Мать Честная! Как же ты похож на одного моего знакомого, но тот тебя постарше лет этак на двадцать пять. Если б ты был здешний, я бы так и подумал, что ты его сын. Мы работаем вместе.

Водитель затормозил возле нужного Сергею дома.

– Ну, приехали.

Сергей забрал чемодан, расплатился с водителем и вошел в дом. Подойдя к дверям, он прочел табличку «Болотов И. М.» и нерешительно нажал кнопку звонка. За дверью послышалось шарканье домашних тапочек. Дверь отворилась, на пороге стояла женщина лет сорока, слегка полноватая, в длинном пестром халате, с чалмой из полотенца на голове, с раскрасневшимся красивым лицом. По всему было видно, что она только что приняла ванну.

– Иван Михайлович Болотов здесь живет?

– Проходите, молодой человек, Иван Михайлович у себя в кабинете. Он работает. Ваня, к тебе пришли!

– Иду, – раздался густой бас. – Догадываюсь, но не узнаю. Да разве узнаешь? Шесть лет назад я был у брата. Какой ты тогда был? Эк тебя разбило ввысь и вширь. Мужчина, настоящий мужчина. Настенька, ты не знаешь его? Это Сергей, Евдокии Зацепиной сын.

Анастасия Филипповна, как будто и впрямь узнала, всплеснула руками.

– Надо же как быстро летит время. Вон как вырос. Какой огромный.

– Он у нас поживет первое время, а потом – в общежитие.

Сергей уловил тень недовольства на лице хозяйки, но не подал виду.

– Егор на нас очень надеялся и потом я обещал ему. Ты, Сергей, не стесняйся, разувайся и проходи в эту комнату. Пока будешь жить здесь. Можешь отдохнуть с дороги. Да, ты, может быть, есть хочешь? Ты скажи, мы сейчас что-нибудь организуем.

– Нет-нет, я не голоден.

– Ну тогда отдыхай или почитай, вот здесь ты можешь что-нибудь для души найти, а я пошел. Мне, брат, надо закончить очень много работы. – С этими словами он вышел из комнаты.

Сергей взял с полки книгу, полистал и положил на место, читать не было никакого настроения. Он принялся осматривать комнату. Обстановка была старого образца, но в полном порядке. Шкаф, секретер, стол и стулья, по всей вероятности, составляли гарнитур, так как имели сходство в некоторых деталях. В комнате было чисто и опрятно, все стояло на своих местах, перед кроватью лежал мягкий коврик. Сергей бросил взгляд на стену и увидел портрет молодой женщины. Лицо ее было настолько простым и обаятельным, а глаза выразительными, что Сергей невольно, на некоторое время задержал взгляд на нем. «Удивительный портрет» – подумал он и отошел к окну.

Наутро Сергей пошел в училище. Подойдя к нему, он заметил много молодежи, таких же как он и даже моложе. Сергей подал направление, документы.

– Зацепин Сергей 1947 г. 3 января, Волгоградской области, село Скосырское, – медленно перебирал пожилой мужчина данные Сергея, занося их в анкету заявление. – Постой-постой, у нас уже был Сергей Зацепин.

– У нас был Андрей Зацепин. Андрей Степанович Зацепин 29 декабря 1948 г. Вы с ним, Сергей Степанович, не братья?

– Нет-нет. Я здесь никого не знаю.

– Значит совпадение. Вы где устроились?

– У знакомых. По мне бы, лучше в общежитие.

– Немного позже будет. Да, Зацепин, оставьте Ваш адрес, к началу занятий мы Вас вызовем.

Сергей вышел на улицу. Куда пойти? Знакомиться с городом в одиночку было не совсем удобно, но ему не хотелось возвращаться домой, и он побрел по незнакомым улицам, читая афиши, вывески, названия улиц. Проходя по одной из улиц, он прошел антикварный магазин и зашел туда. В магазине на полках стояли вещи старины из домашнего обихода. У прилавка стоял юноша и разглядывал подсвечник старинной работы, изготовленный из бронзы.

– Сколько он будет стоить, скажите, пожалуйста?

– Пока, молодой человек, он не продается. Он поступил к нам в наборе, их три подсвечника. Это большой, к нему еще два маленьких. Два маленьких забрали, чтобы установить в какое время и кем они были изготовлены.

– Жаль, я бы хотел их приобрести.

– Наведывайтесь почаще. Попробуем Вам помочь.

– Неплохая вещь, не правда ли? – сказал юноша, обратившись к Сергею.

– Ничего, – сказал Сергей, – хотя, если честно, то я плохо разбираюсь в подобных вещах.

Сергей взглянул на юношу и что-то уж очень знакомое показалось ему в этом парне. «Да нет, показалось» – подумал он и направился к выходу. У дверей он обернулся и заметил, что тот тоже с некоторым вопросительным удивлением рассматривал его. Сергей, несколько озадаченный, вышел за дверь, а парень поспешил отдать подсвечник продавцу и направился следом за Сергеем.

– Эй, парень! – услышал за своей спиной Сергей, – где я мог тебя видеть?

– Нигде.

– Почему?

– Потому, что я только вчера приехал в Астрахань. Вчера на такси ехал и водителю знакомым показался.

– А ты откуда приехал?

– С Волгоградской области. На сельскохозяйственные курсы приехал учиться на агронома.

– Правда? И я тоже буду учиться там же. Люблю село. Отец у меня после войны на селе жил, рассказывал много. Кстати, где-то тоже в Волгоградской области. Тебя как зовут?

– Сергей.

– А меня Андрей. Ну вот и отлично. Ты куда направляешься?

– Я никуда, хожу, знакомлюсь с городом. Домой, где остановился, идти не хочется. Обстановка не та. Да и мне кажется, что мне там не рады. Вот я и стараюсь меньше надоедать.

– Побродим вместе? – предложил Андрей. – Мне тоже делать как раз нечего.

Ребята шли, разглядывали витрины магазинов, афиши. Возле магазина «Природа» они остановились посмотреть пернатых. Сергей разглядывал птиц, а Андрей смотрел в отражение то на себя, то на Сергея.

– Слушай, а ну-ка взгляни-ка сюда.

Сергей также удивленно смотрел в отражение то на свое, то на отражение Андрея. Те же волосы черные волнистые, черные брови, нос, рот, даже полоска усов и та была также одинакова у одного и у другого.

– Вот это да-а-а. Вот тебе и отгадка. Мы не знакомы, но мы похожи. Я на отца похож. Мне все говорят: «Тебе, Андрей, отцовскую седину и вылитый отец». А мать я никогда не видел, только по фотографии, вернее, маленький видел, но не помню.

– А мне мать говорила, что я вылитый отец, но только я его никогда не видел. Мать говорила, что любил меня очень.

– А где же он сейчас? Жив?

– Не знаю. Ушел он от нас, они даже не ругались.

– Так ведь это же подло, – прошептал Андрей.

– Не смей, – оборвал его Сергей, и уже тише добавил, – мама говорит, что лучше его нет никого на свете. Может у него душа изболелась, прежде чем он ушел и до сих пор стонет, а сказать нельзя.

– Ты прости меня, Сергей, я был не прав.

– Мама всегда говорила: «Весь в отца, вылитый Степан».

– Как и твой отец Степан? Слушай, у нас с тобой очень много общего, почти все сходится.

Ребята с удивлением посмотрели друг на друга. Им на самом деле было чему удивляться. Из оцепенения их вывел мужской голос.

– Ты что здесь делаешь, Сергей?

Сергей обернулся и увидел перед собой Ивана Матвеевича.

– Гуляю, сдал документы, вот познакомился с Андреем. Он тоже будет учиться в этом же училище.

Иван Матвеевич посмотрел на Андрея, потом на Сергея, после снова перебросил взгляд на Андрея, и так несколько раз.

– Братцы мои, да как же вы похожи! Вы словно две детали одного мастера! Да вы взгляните на себя, ведь это же уникальное сходство совершенно чужих людей, – и он за плечи повернул их лицом к лицу. – Да ведь это же судьба. Она, поверьте мне, она свела вас вместе. Вы будете хорошими друзьями. Я предвижу это. Ну что же, мне пора. Масса, куча дел. Не задерживайся долго, Сергей, мне бы еще хотелось поговорить с тобой. Давно я уже не был на Родине и не видел брата.

– Хорошо, Иван Матвеевич, я скоро!

Иван Матвеевич еще раз покачал головой и пошел домой.

– Хороший дядька. Что он тебе не нравится?

– Да он-то ничего, а жена его. Понимаешь, ничего не говорит, а всем своим видом показывает свое недовольство.

Андрей вдруг остановился.

– Черт! Я же совсем забыл. Мне ведь надо позвонить Наде. Неужели ушла?

– Это из-за меня все так получилось. Извини, Андрей, я, пожалуй, пойду.

– Что ты! Не уходи, прошу. Я тебя с Надюшкой познакомлю. Она живет недалеко и телефон здесь рядом. Если дома, то она быстро придет.

Андрей набрал номер, послышались гудки, затем кто-то снял трубку.

– Надя, ты?

– Я, – сухо ответил голос.

– Наденька, только не обижайся. Приходи, пожалуйста, к цветочному киоску на набережную, тут для тебя есть сюрприз.

– Ну, хорошо, – ответила девушка уже более доброжелательным голосом и положила трубку. Ну вот и все сейчас придет. Хорошая девушка. Мы с ней с нового года встречаемся. Да вот и она. Сергей, ты постой, я сейчас, – и он побежал к цветочному киоску.

Сергей смотрел навстречу идущей девушке. По мере того, как она приближалась, лицо ее становилось добрее и наконец, когда она подошла, то на лице у нее была та улыбка, которая предназначалась любимому человеку.

– Здравствуй, – сказала она, – что у тебя за сюрприз? Откуда у тебя этот костюм? Почему я его раньше никогда не видела?

– Здравствуйте, – сказал Сергей, теряясь.

– Что с тобой, Андрюша? Ты не болен? С какой стати ты меня на «Вы» называешь? – Вновь обрушила она на него ряд вопросов.

– Вы ошибаетесь, я не Андрей.

– Что за шутки, Андрей? Кто же ты тогда? Это и есть твой сюрприз?

Сергей не знал, что ответить, но в это время подошел Андрей с цветами.

– Здравствуй, Наденька! – и Андрей протянул ей цветы. Девушка была потрясена. Перед ней стояло два Андрея.

– Ты Андрей?

– Я, Наденька, я.

– А это кто же?

Андрей глянул мимо Нади и увидел удаляющегося Сергея.

– Наденька, хочешь, я тебя познакомлю с этим человеком? Сергей, подожди!

Андрей и Надя подошли к нему.

– Надя, это Сергей.

Девушка поняла наконец, что попала в неудобное положение.

– Извините, Сережа, пожалуйста. Я Вас приняла за Андрея, – сказала девушка, протягивая руку.

– Ничего, – ответил Сергей. – Я тут сам себя с ним спутал.

– Слушай, Андрей, почему ты раньше никогда не говорил, что у тебя есть брат?

– Но мы не братья, – ответил за него Сергей.

– Как?! – вопросительно воскликнула Надя.

– Да-да, Наденька, не братья, – подтвердил Андрей. Мы только сегодня познакомились.

– Неужели это правда?

– Как ни странно, но это факт.

До самого вечера ребята бродили по городу. Вечером Сергей, довольно уставший, пришел домой. Дверь открыла Анастасия Филипповна.