Частотный сбой

– Погодите, – слабо прохрипела она, держась за голову. – С морками, как ты их называешь, мы разберемся позже, – она оглядела по очереди Бена, Алекс и Джессику. – Где Томас?

Ребята замолчали. Всем было непонятно: то ли она все напрочь забыла, то ли хотела еще раз услышать, что парень мертв. Наконец, Джессика спросила:

– Ты разве не помнишь?

В ответ она увидела ее вопросительное выражение лица.

– Все как в тумане.

– Он погиб, – всхлипнув, с грустью в голосе сказала Алекс.

Тереза вдруг все вспомнила. Слезы крупными каплями покатились по ее щекам, тело охватила нервная дрожь, и она, всхлипывая, обхватила голову руками. Алекс подсела рядом и обняла свою подругу, гладя ее по волосам. Блондинка что-то шептала ей на ухо, успокаивала, но Тереза никак не могла перестать рыдать. Все те чувства, которые пропали в тот момент, как вулкан, теперь извергнулись на ребят.

***

В темном переулке, там, где стыки крыш представляли собой навес, на земле, усеянной трупами монстров, тяжело дышал парень. Он никак не мог открыть глаза из-за боязни снова впасть в небытие, вновь потерять сознание. Тело жгло от боли, лицо пульсировало, бедро ныло. Наконец, Томас приоткрыл глаза, осмотрев место, но кроме жижи и трупов, никого не увидел. Где Тереза? Где все? – он вспомнил все, что было до потери сознания. Томас пошевелил раненой ногой, но тут же заорал от жгучей боли, будто ему не разорвали бедро, а чем-то прижгли. Он похлопал ладонью по асфальту в поисках мачете, но рядом ничего не было. Томас попробовал встать: сначала он оперся на одну руку, затем неуклюже на вторую, пытаясь не задеть поврежденной ногой асфальт. Придерживаясь за стену, брюнет кое-как встал с земли. Голова закружилась, как на карусели, его затошнило. Томас сделал глубокий вдох, что сказалось болью в его измученном теле, закрыл глаза и перевел дух. Успокоив свою пульсирующую от боли голову, он, придерживаясь за стену, поплелся к выходу из переулка. Измученный, израненный, он исподлобья смотрел, куда ему идти, потому что боялся поднять голову. Переступив через горку трупов, Томас еле-еле вышел из переулка и пошел, не выбирая путь, в сторону перекрестка. Ноги подкашивались, к горлу подкатывала тошнота, тело ломило. Сотрясение, – подумал Томас и с прищуром оглядел весь пустой перекресток. По краям лежали сотни трупов монстров, будто их переехали трактором. Томас пошел в ту сторону и увидел на асфальте хорошо различимые следы от шин, которые вели в левую сторону от перекрестка. Кто-то их увез, – подумал брюнет и направился точно по следам.

Глава 13

После шумной вечеринки в честь дня рождения одного из многих друзей он пришел в нетрезвом состоянии домой около полуночи. Шатаясь, парень доковылял до своей комнаты в квартире, расположенной недалеко от центра Карсона, параллельно набирая сообщение другу о том, что он частично живой.

На том конце провода Роберт получает СМС с загоревшимися на экране двумя английскими буквами «SP» и пьяно хихикает, печатая короткий ответ, который ЭсПи благополучно игнорирует, провалившись в сон, даже не удосужившись стянуть кроссовки с ног, не то что раздеться.

ЭсПи проснулся рано утром, ещё ничего не соображая, и с полузакрытыми сонными глазами встал с кровати и пошел по направлению к кухне, чтобы налить себе воды, ибо сушняк уже дерёт горло. По пути парень спотыкнулся несколько раз о какие-то вещи в темноте, хотя обычно в его квартире никогда ничего не разбросано, но до ещё заспанного и незагруженного мозга ЭсПи пока не дошел этот очевидный и всем его близким людям известный факт.

Он, всё так же спотыкаясь обо что-то, дошел до комнаты и сел на кровать, держа в руке полупустой стакан с водой и тупо пялясь глазами в выключенный телевизор напротив него. ЭсПи сидел так около пяти минут, пытаясь заставить свой мозг, наконец, работать. Парень медленно опустил полупустой взгляд на часы, стоящие ровно посередине плазменного телевизора, и теперь пялился на горящие в темноте цифры.

ЭсПи про себя проговорил несколько раз время.

09.16

09.16

09.16

09.16

09.16

– Девять шестнадцать? Какого хера? Они же новые, а уже сбивается время!

ЭсПи поднялся, отставив стакан на прикроватную тумбу, подошёл к электронным часам и, достав телефон, протянул руку к кнопкам, чтобы настроить время, но остановился, так и не нажав ничего.

– Чего б..?

Он резко обернулся к окну и заметил, что ещё темно.

– Неужели белочку словил? Что за чёрт? – ЭсПи пошёл к окну и снова обо что-то споткнулся. – Да что за на..!? – Парень опешил, посмотрел себе под ноги, потом в окно, снова под ноги и снова в окно.

Тут он резко проснулся окончательно, шестерёнки в мозгах начали спешно заводиться и, скрипя, крутиться, пытаясь найти хоть одно логическое объяснение происходящему.

Парень заметил, что его всегда идеально вымытый до блеска линолеум теперь не то что просто грязный, будто его засыпали землёй и всяким дерьмом и ещё пустили каких-нибудь свиней вдоволь поваляться в этой адовой смеси, а местами отодранный, валяющийся кусками, открывающими вид на мрачный бетон под ним. Об эти дырки и куски он запинался.

– Я чё – сплю? – в пустоту спрашивал ЭсПи.

Постояв секунду на месте, наблюдая ещё раз этот отвратительный и противный ему беспорядок в его же квартире, он всё-таки подобрался к окну, выглядывая на улицу с третьего этажа.

– Да вашу налево… Что за херь?

Перед шатеном предстала такая картина: темень, но не кромешная – что-то видно; фонари, светящие тусклым светом, оттенком ближе к красному спектру; осыпавшиеся листья деревьев, хотя на дворе чуть ли не без пяти минут лето; асфальт отдавал странным блеском – похоже, будто прошёл дождь, но когда ЭсПи возвращался домой, никаких осадков не было и их и не обещали; вокруг настолько тихо, что режет слух. Всё это навевает какое-то странное и неуместное чувство тревоги, беспокойства и страха.

ЭсПи резко развернулся и, подойдя к шкафу с одеждой, достал пару чистых вещичек, чтобы переодеться, – на удивление, такие присутствовали. Парень скинул пропахнувшую алкоголем рубашку и сменил её свитшотом цвета графита, зауженные под низ тёмно-синие джинсы были заменены чёрными джоггерами, ну а кроссовки пришлось оставить те же, ибо было обнаружено, что вся обувь, стоявшая в прихожей, была слишком сильно испачкана.

Шатен нашёл там же, в прихожей, рюкзак, закинув туда небольшую видеокамеру, отрытую в нижнем ящике прикроватной тумбы, острый нож, взятый с кухни, и он уже было собрался выходить, как, остановившись около обшарпанной двери, вернулся в комнату и прихватил пистолет, не забыв и про пули.

***

Прошло уже больше часа, а ребята, как зачарованные, сидели в дежурной и молча смотрели в пустоту. В голове возникло столько вопросов, но каждый из них не знал, с чего начать. Для начала они хотели узнать больше про шатена, который, как партизан, не рассказывал о себе, а только потом рыскать информацию об этом месте. У Бена была полная каша в голове, он не мог самостоятельно разобраться и навести у себя порядок. Был бы Томас… – с горечью подумал про себя брюнет, но все понимали, что Томаса уже не вернешь.

Тереза пустым взглядом буравила темноту. Она не двигалась, ни о чем старалась не думать, ибо боялась, что любая мысль, будь-то о Томе или об увиденном, сведет ее с ума, а слезы ручьями польются по ее щекам. Алекс время от времени подносила к ее рту бутылку с водой, но брюнетка молча отказывалась. Джессика о чем-то шепталась с ЭсПи, но тот отвечал так лаконично, что у девушки полностью пропал интерес к беседе.

– Чувак, – Бен, наконец, обратился к ЭсПи. – Надо бы во всем разобраться.

Шатен, оставив позади себя заскучавшую Джесс, подошел к Бену и сел напротив, небрежно отодвинув Алекс.

– В чем ты хочешь разобраться? Я не знаток этого места.

Бен опустил взгляд, собираясь с мыслями.

– Расскажи то, что знаешь, – предложил ему брюнет. – Мы думаем… точнее Томас думал, – он оглядел девчонок. – Что мы находимся в другой частоте, более высокой.

– Возможно, – шатен пожал плечами. – Я не сторонник теорий заговора. Лучше размышлять, чем в панике деградировать.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила его Тереза.

ЭсПи выглянул из-за рядом сидящей Алекс и посмотрел на Терезу, пытаясь понять, как выглядит лицо брюнетки в темноте.

– Ну, – он почесал затылок. – Морки – те еще ушлепки. Как я знаю, в этой части Карсона их очень мало. Пока мало, но скоро они скучкуются и здесь. Весь центр кишит ими, как и восточная часть периферии.

– Что еще? – спросила Алекс. – Томас говорил нам, что они реагируют на свет и звуки на определенной частоте.

– Есть такое, – угрюмо хмыкнул шатен. – Они ж слепые, так что ваш мертвый дружок был прав.

Мертвый дружок, – эти два слова, сказанные с некой насмешкой, разозлили Терезу. Сказать она ничего не могла, но как только услышала это, повернулась к шатену и пронизывающе взглянула на него. В воздухе повисло некоторое напряжение, ЭсПи будто уловил эти нотки негатива со стороны Терезы и повернулся к брюнетке, которая не спускала с него свой затравленный взгляд.

– То, что вы видели, эту свору, – это еще не так ужасно по сравнению с другими, – его глаза сверкнули.

– Другими? – заинтересовалась Джессика.

– Ага. Двуногие – это один вид, основной вид, – сообщил шатен. – Есть несколько подвидов, но я больше одного не видел.

– И как они выглядят? – спросил Бен.

– О, – протянул ЭсПи. – Обосрешься только так. Такого же цвета, такого же размера, но не двуногие, а четвероногие. И не думай, Бенни, что они двигаются как собаки. Нет!

Бен ничего не понял из того, что сказал ему парень, но по его тону он ясно осознал, что таким тварям лучше не попадаться.

– Делал когда-нибудь мостик? – спросил его ЭсПи, и Бен медленно, в предвкушении, кивнул. – Вот так они двигаются.

ЭсПи подвигал бровями и тут же расхохотался, глядя в испуганные мраморные лица ребят.

– Ты… че? – озадаченно спросила Алекс. – Ты нас объегорил, что ли?

– Нет, – иронично усмехнулся он. – Эти твари действительно есть.

Бен представил, как нечто, передвигающееся на четырех лапах с длинными когтями, с шипами на спине и длинным языком, с большой скоростью перебегает дорогу и прячется в кустах, дожидаясь свою добычу. Жуть какая.

– И где?

– В западной части Карсона, – он сделал театральную паузу. – То есть здесь.

– Ты шутишь? – спросила его Тереза.

– Ты видишь улыбку на моем лице, Тесса? – с издевкой произнес он.

– Тогда зачем ты привез нас сюда?! – возмутилась Джессика.

Шатенка испугалась, что парень привез их на съедение этим тварям, ибо по-другому его реакцию она понять не могла.

– Это самое безопасное место в Карсоне, – убедил ее ЭсПи. – Там бы вас давно сожрали.

Тереза встала из-за стола, слегка толкнув Алекс, чтобы та дала пройти. Девушке совершенно не хотелось сидеть рядом с этим нахальным парнем, который, кроме сарказма, ничем больше не руководствовался. ЭсПи был для нее хуже Тома и Бена вместе взятых. Шатен, как она подумала, оказался черствым, бесчувственным человеком. Хотя, в глубине души она надеялась, что это не так – первое мнение всегда обманчиво.

Девушка молча вышла из дежурной и поплелась сначала в архив, в котором, кроме стеллажей с лежащими на них папками, стояли нерабочие компьютеры. Тереза вышла из архива и прошла в кабинет шерифа. Ключ-карта не понадобилась – дверь была открыта нараспашку, будто ее пнули ногой с такой силой, что она накренилась в сторону. Брюнетка зашла внутрь. Кабинет как кабинет – ничего необычного: письменный стол, на котором царил шерифский бардак, кожаный темно-зеленый диван, а на стене – пробковая доска, на которой висели портреты пропавших без вести людей. Тереза прошла за письменный стол к ящикам, три из которых были закрыты на ключ. Она открыла самый верхний, но он неожиданно соскочил с рельс и с характерным треском рухнул на пол. Бумаги, перепачканные чем-то наподобие рвоты, слипшиеся скрепки, записная книжка разом вывалились наружу. Из всего этого она брезгливо, двумя пальцами подцепила ежедневник и кинула на стол. Обернув палец более-менее чистой бумагой, Тереза открыла его на первой странице. Вся страница от начала до конца была исписана непонятным быстрым врачебным почерком, будто не писали вовсе, а старательно выводили каракули. Девушка перевернула следующую страницу, на которой оказалось все то же самое, что и на первой. Перелистнув весь ежедневник, в котором изредка встречались фотографии подозреваемых, брюнетка кинула его на пол. Следующим желанием стал поиск ключей от оставшихся ящиков, но тех нигде не было. Возможно, как подумала она, их забрал ЭсПи. Тереза с досадой хлопнула по столу и прошла к дивану. Она села на скрипучее сиденье и уставилась в темноту. Со стороны коридора слышался едва различимый бубнеж – они что-то обсуждали, но Терезе это стало неинтересно. Она узнала все, что хотела знать. Темнота окутывала кабинет, окутывала и ее саму, поэтому она чувствовала себя в относительной безопасности. Ее взгляд невольно остановился на пробковой доске, увешанной портретами. Она прищурилась, пригляделась, осматривая каждый портрет по очереди, как вдруг заметила что-то знакомое. Покажется же… или нет, – неуверенно пробормотала брюнетка и медленно встала с дивана, бесшумно подошла к стенду. Еще раз изучив одну за другой все фотографии, она наткнулась на знакомое улыбающиеся лицо с карими глазами, острыми скулами и взъерошенными волосами. Томас? – промелькнуло у нее в голове, и тоненькая ручка невольно коснулась запачканной фотографии. Тереза перевела взгляд ниже и увидела широкую надпись: “Разыскивается Томас Эриксон…”

– Что ты тут делаешь? – раздался басистый голос откуда-то сзади.

Девушка вздрогнула и обернулась, встретившись взглядом с высоким шатеном. Тот стоял, опершись о косяк двери, и изучающе глядел на девчонку, которая, как загнанное животное, прижалась к стене.

– Да не бойся ты так, – сказал он ласково, проходя вглубь кабинета.

Его тон, с одной стороны, был добрым, но, с другой, – с неким подвохом. Высокая фигура подошла к девушке вплотную, и крепкая рука ухватила ее за запястье. ЭсПи поднял голову, посмотрев на стенд.

– Это он?

– Да, – рвано ответила Тереза.

– Скучаешь по нему? – неожиданно спросил шатен.

Конечно она скучала по нему. Они вместе выживали все эти дни, она к нему так привязалась, что его смерть что-то сломала внутри нее. Тереза кивнула.

– Сочувствую, – выдохнул он. – Симпатичный паренек. Ты-то как?

ЭсПи вновь обратился к Терезе. Он все еще не отпускал ее, крепко держал за запястье, но брюнетка этого уже не замечала.

– Неважно, – прохрипела она.

Слова ей давались очень тяжело, будто из-за подходящего комка немело все горло. Она боялась, что если скажет еще хоть что-то, то вмиг разрыдается прямо перед парнем.

– Он был твоим парнем? – ЭсПи снова задал вопрос касательно Томаса, и Тереза подумала, что парень пытается ее эмоционально добить.

Брюнетка подняла голову и, судорожно выдохнув, четко, со злостью в голосе, сказала:

– Он был моим лучшим другом, – всхлипнула она. – Я никак не могу выкинуть это из головы… Почему Бен не забрал его?

Ее слова стали менее понятными из-за всхлипываний и интенсивных рыданий; она будто бы задыхалась. ЭсПи прижал девчонку к себе и крепко обхватил руками, шепча что-то на ухо.

– Тварь собиралась разорвать его на части, – ее голос срывался. – Это все из-за меня…

Тереза была уверена, что если бы она не стояла в самом конце, то ее бы и не схватили, тогда и Томасу не пришлось ее спасать. А сейчас ей приходится мириться с его смертью и глядеть в улыбающуюся фотографию, висящую на стенде в кабинете шерифа.

– Фотография… – сказала она и резко выскользнула из объятий шатена.

– Какая фотография? – он сразу обратил внимание на стенд. – Эта?

– Нет-нет…

Тереза вспомнила, что Алекс захватила рюкзак Тома после того, как они спасли ее. И, по идее, он должен быть сейчас здесь.

Брюнетка сорвалась с места и, оттолкнув ничего не понимающего ЭсПи, выбежала из кабинета шерифа. Залетев в дежурную, она заметила горкой лежащие рюкзаки. Алекс, Бен и Джессика глядели на нее, как на сумасшедшую. Брюнетка копошилась в рюкзаках, то и дело раскидывала их по сторонам, пока не добралась до рюкзака Томаса. Расстегнув заедающую молнию, она пошарила рукой и наткнулась на что-то острое, почувствовав ноющую боль в пальце.

– Черт! – выругалась брюнетка, облизнув раненый палец.

– Что ты ищешь? – встревожилась Джессика.

Но Тереза не ответила. Она вновь суетливо полезла в рюкзак, подцепила уцелевшую рамку и достала то, что от нее осталось. Тереза вытащила фотографию, на которую успели попасть капельки ее крови, и секунду внимательно изучила каждый ее фрагментик, вспоминая, как дорожил ей Томас.

Глава 14

Томас шел точно по следам, которые на резких поворотах оставлял автомобиль. Когда следы кончались, брюнету приходилось самому додумываться, в каком направлении поехал автомобиль. Томас шел тяжело, все тело ломило и требовало отдыха, но парень не мог позволить себе такого удовольствия. В животе урчало так громко, что, казалось, это звук разнесся по всему Карсону. Неуклюже передвигая ногами, чуть ли не падая на пыльный асфальт, парень проходил мимо высоких зданий центра города. Однотипные высокие здания стояли особняком, и Томасу казалось, что он ходит кругами. Изредка, израненный, обессиленный парень вслушивался в тишину. Часов у него не было, но по отсутствию звуков он смог понять, что сейчас день.

Томас завернул за угол, прошел через пустую парковку; дальше, чтобы пройти к главной дороге, ведущей в периферию Карсона, ему нужно было подняться по лестнице, что было трудно сделать с травмированной ногой. Бедро жгло, но кровь уже не текла, она запеклась, превратившись в огромную болячку, которая при каждом движении болезненно трескалась. Томас хотел заорать от боли во все горло, но понимал, что сделает только хуже. В голове все еще пульсировало, а навязчивая тошнота не проходила. Несколько раз его рвало, и это напряжение отдавало в поврежденную голову. Томас был готов лезть на стенку от ноющей и одновременно жгучей боли, был готов упасть на голую землю и зарыдать, но что-то не давало ему это сделать, поэтому он целеустремленно шел вперед. Медленно поднимаясь по ступенькам, Том стонал от разрывающей кожу боли. Он снова почувствовал, как теплая кровь просочилась через его штанину. Обессилев от боли, брюнет упал на ступени и в темноте постарался осмотреть себя. Под рукой не было ничего, из чего можно было сделать жгут, поэтому он решил, что двигаться нужно крайне медленно, чтобы не усиливать кровотечение. Томас выпрямил поврежденную ногу и увидел, что кожа бедра вперемешку с лоскутами ткани превратилась в страшное кровавое месиво. Томас не выдержал и заорал, но не от страха, а от боли и бессилия. Просидев так еще минут пять, он твердо решил продолжить путь. Не вставая, Томас развернулся к ступеням и, ухватившись за край, подтянул тело вперед. Наконец, выбравшись наверх с парковки, Томас неповоротливо встал с земли и захромал по главной дороге, заглядывая в каждые повороты в поисках следов.

Еще одни четкие следы были на третьем повороте, который вел в западную часть Карсона. Томас заковылял в ту сторону, но как только он повернул, голова, как волчок, закружилось, в глазах стало еще темнее, чем на улице, и брюнет, не помня себя, рухнул на асфальт.

Прошел час или два, а может и вовсе полдня – никто не знал. Томас широко открыл глаза, слабо повернул голову, но тут же получил новую порцию противных ощущений тошноты. Его снова стошнило. Вытерев рукавом грязной толстовки рот, Томас огляделся. Зрение и слух начали потихоньку возвращаться, и парнишка заметил стрекотание, затем хрип, причем так близко, будто кто-то хрипел над самым его ухом. Сощурившись, он попытался встать, но в этот самый момент макушка головы уперлась во что-то очень мягкое. Томас оторопел и тут же осел на землю. Это что-то слегка двинулось вперед, выставляя перед лежащим парнем две лапы. Томас перевернулся на спину и обомлел: оказалось, что он лежал точно под стоящим над ним морком. Этот морк не выглядел, как все остальные, он передвигался на четырех лапах, которые были похожи на большие человеческие ладони с длинными когтями. То, что Томас посчитал мягким животом, на самом деле было спиной. Брюнет прижался к земле и увидел, как это нечто выгибает свою странной формы голову с длинным шипастым языком в его сторону. Черные, как угольки, невидящие глаза смотрели точно на него, а широкий рот от уха до уха будто улыбался. Томас напрочь забыл о своей боли, вместо этого его поглотил дикий страх. Губы тут же пересохли, а глаза заслезились. Вдруг морк выгнул голову обратно и, что-то учуяв, резковатыми, грубоватыми движениями засеменил в противоположную сторону, откуда пришел Томас.

Парень нервно облизнул губы и поспешно встал с земли, придерживаясь за угол здания.

– Что за черт? – спрашивал он себя. Его передернуло.

Он снова повернулся в ту сторону, куда побежал морк, но там уже никого не было. Томас поплелся дальше, ориентируясь в темноте, как вдруг вновь заметил какое-то движение впереди себя, будто что-то очень быстро перебежало через дорогу. Он присмотрелся и увидел, как четвероногое существо коричнево-серого цвета скачками пересекло дорогу. От увиденного стало дурно. Томас прошел вперед и оглянулся, но сзади, к счастью, никого не было. Брюнет продолжил свой путь и направился к магазинчику в конце дороги. Томас открыл дверь, и вверху неожиданно зазвенели колокольчики. Парень вздрогнул и перевел дух. В животе опять громко заурчало, будто это был не желудок, а голодный кит. Во рту стоял пресновато-кислый вкус, который усиливался при виде еды. Томас, словно хищник, напал на первый стеллаж и, найдя свежую пищу, целиком проглотил ее, частично утолив свой голод. Наевшись до отвала, он прошел в отдел с хозяйственными товарами. Оружия здесь не было, но Томас с пустыми руками выходить не хотел. Теперь не хотел. Он, спотыкаясь о разбросанные им товары, прошел в отдел и схватил баклажку с высококонцентрированной щелочью, которая послужила бы ему незаменимым оружием. Затем Томас отправился в поисках аптечки, которая была под кассой. Яростно вырвав ящик из стола, Томас раскидал все содержимое и нашел только один единственный бинт. Брюнет плюхнулся на грязный пол и небрежно замотал себе бедро. Все тело наполнилось адской болью, и Томас, стиснув зубы, громко промычал. Облитый потом, как водой из душа, он одним резким рывком разорвал бинт и выкинул подальше от себя. Парень тяжело дышал, пытался перевести дух, вытирал лицо грязным рукавом. Бессилие и утоление голода быстро сморили его, и Томас, предавшись дремоте, уснул на полу за кассой.

Прошло еще два часа. Томас, промычав, встал, но тупая резкая боль тут же заставила рухнуть на пол. Томас потер глаза, отдышался и снова встал, придерживаясь за угол стола. Наконец, поднявшись с пола, брюнет вышел к стеллажам, схватил пару упаковок с печеньем и направился к выходу, крепко держа в руке баклажку с щелочью.

Снаружи был ад. Как только Томас вышел из магазинчика, он увидел, как четвероногие морки, как кузнечики, скакали по всей дороге, издавая хрипы и вопли.

– Не бойся, – говорил он себе. – Они слепые. Главное – не кричи. Только не кричи…

Томас повернул в левую сторону и, косясь на страшных тварей, пошел вверх по дороге, как вдруг заметил различимые черные следы от шин. Он обрадовался, что идет в правильном направлении. Пытаясь не причинить себе большего вреда и не закричать от адской боли, парень шел медленно, не приближаясь к краям дороги, где в кустах и за мусорными баками таились морки. Они передвигались так быстро, что Томас не успевал за ними следить. Внезапно, когда Томас повернулся к очередному морку, что скакал по правую сторону от него, что-то задело его своим недохвостом. Брюнет повернулся и увидел, как морк, секунду стоящий в метре от него, со скоростью звука теперь стоял перед его лицом. Томас даже вскрикнуть не успел, как тварь скрылась за поворотом. Если бы он вскрикнул, то явно бы погиб на месте. Парень покрепче сжал упаковки и баклажку и захромал дальше, ища нужные следы, которых, на удивление, уже не было.

***

Выйдя на улицу, он оглянулся вокруг и, не обнаружив ни души, двинулся по направлению к центральной библиотеке. Было по-прежнему тихо. Хотелось крикнуть, чтобы проверить наличие в этом районе хотя бы кого-нибудь, но чутьё ЭсПи подсказывало, что лучше этого не делать, поэтому он молча и не спеша шёл в центр.

Проходя мимо магазина с наполовину стертой вывеской и запылёнными окнами, ЭсПи услышал непонятные звуки, похожие на те, что используют в фильмах ужасов – будто кто-то задыхается в приступе кашля, хрипит и рычит одновременно. Парень обернулся на шум и застыл на месте, будто вросший в землю: под тусклым фонарём вдалеке стояла непонятная скрюченная тёмная фигура с чем-то напоминающим шипы на спине. Затем ЭсПи заметил свисающую с того же фонаря подобную фигуру, потом ещё одну неподалёку, и ещё на противоположной стороне улицы. Получше рассмотреть ему их не удалось, потому что ничего не было видно в этой тьме, да и не особо хотелось. С другой стороны, они его будто бы не замечали, но от этого не было спокойнее. ЭсПи решил по-тихому дойти до какого-нибудь помещения, ибо возвращаться домой через этих существ не очень-то хотелось, а по направлению к библиотеке вроде бы было чисто. Шатен медленно ступил спиной по направлению к центру города, а затем так же медленно развернулся лицом по ходу движения, но споткнулся о ямку и случайно задел смятый кусок откуда-то взявшегося металла, и тот, соприкоснувшись с асфальтом, издал довольно громкий скрежет, который, казалось, было слышно чуть ли не во всём Карсоне. ЭсПи услышал полувзвизг-полурык за спиной и, на мгновение повернув голову назад, осознал, что те фигуры медленно, но с каждым шагом всё быстрее, надвигаются на него. Единственное решение, мгновенно посетившее его голову, было – бежать, бежать и не оглядываться.