Мраморное сердце

Ilona Becksvart

Мраморное сердце

Пролог

Красота и искусство уже с древних времён имели схожее предназначение, оба эти понятия не только развлекают и расслабляют созерцателя, но и дают почувствовать чистоту, лёгкость и божественную искру в них самих. Красота – это что-то метафизическое, лишённое практичности и материальных корней, именно красотой мы стараемся окружить себя, чтобы гармонизировать свою жизнь. Современное искусство не всегда несёт в себе цель подарить человеку миг слияния с красотой, цель искусства – донести конкретные эмоции, вытащить человека из кокона реальности, расширить его горизонты и откинуть приземлённое мышление. Но далеко не все способны видеть глубоко те формы искусства, которые лишены эстетического чувства красоты. И хотя сейчас красота – понятие индивидуальное, её невозможно вставить в рамки и удовлетворить каждого, всё же функции её универсальны, красота помогает человеку забыть обо всех уродствах и искажениях, коими переполнен этот мир, утопающий в дисгармонии и собственных примитивных пороках. И конечная функция красоты – просвещение и гармонизация, попытка идеализировать реальность. Тот же самый принцип несёт в себе и искусство. Даже если искусство передаёт это через свои собственные непропорциональные и болезненные формы, оно просвещает, оно заставляет задуматься и отбросить мышление в рамках.

На что способен творческий человек, чтобы создать свой великий шедевр? Какой опыт он должен пройти, чтобы передать все свои задумки? Достаточно ли богатого воображения и простительно ли во имя искусства идти на жертвы, обходить законы и нарушать созданные человеком рамки? Прощают ли этим художникам их гнилые души, если они создали что-то великое, что-то изменившее человечество в лучшую сторону? Насколько важна мораль во время создания шедевров, и имеют ли значение те методы, какими художник добился этого идеального состояния, гармонично лёгшего на полотно? Святость художников лишь в их работах, души их анонимны, потому что важен только конечный результат, их шедевры, которые способны раскрыть глаза и подарить хотя бы миг возвышенной красоты.

Но способна ли голая святость и чистота вызвать необходимые эмоции? Все вещи требуют гармонии, чтобы быть целостными, быть самими собой, и разве человек способен был бы понять, что такое жизнь, если бы смерти не существовало? Гармония полярностей, единение крайностей и есть тот путь, что способен вызвать в нас умиротворение и поймать эту нить полноценного постоянства, чтобы пропустить через себя всю её глубину. Пока мы не познаем агонию смерти, мы не сможем принять в себя божественный катарсис возрождения, так и красота имеет свою обратную сторону. Чистая красота без изъянов – статична и мертва, а красота, которая в себя приняла опыт обратной стороны, гармонизируется сама в себе, и этот опыт делает её полноценной. Это – плата за то, чтобы глубоко проникать в суть вещей и понятий, мы должны пройти от крайности до крайности, и только тогда освобождаемся.

Когда творец принимает эти истины и начинает переживать всё через эти крайности, ему открываются невиданные реалии, глубина познаний мира преображает его способности, благодаря которым он может делиться своим опытом с окружающими. И когда ему удаётся создать эту искру гармонии между жизнью и анти-жизнью, это возвышает его до уровня богов. И художник стремится к своему идеальному видению мира и цепляется за идею и развивает свою мысль, которую метает из рая в ад, из материнского лона обратно в могилу, и в этом вихре эмоций и чувств и создаётся единство полноценного опыта. И художник пытается повторить этот опыт снова и снова, и мысли его снедают, пока он не становится одержимым удержать эту гармонию в вечном состоянии. И в погоне за вечной красотой художник забывает себя и идёт против законов природы, против человеческой морали, чтобы хотя бы ещё раз в жизни испытать этот эстетический символ очищения, сохранив красоту в вечности.

1

Стоял замечательный солнечный майский день, Нью-Йорк только недавно начал раздеваться, так как температура воздуха наконец-то начала превышать 25 градусов. Это было прекрасное время, ещё не было жарко, но всё уже цвело и пахло, а открытые развлечения на каждому углу Манхэттена манили своим разнообразием отвлечься от постоянных дедлайнов. В Нью-Йорке невозможно остановиться, этот город не знает отдыха и не прощает слабостей, те, кто ломается или не выдерживает этого ритма, так никогда и не приживётся в этом городе. Нью-Йорк любит динамичных, амбициозных и находчивых людей. Таким и был Джулиан Берг, который шёл этим погожим утром на постоянную работу в офис в швейном районе, славящимся своими заводами и фирмами из индустрии моды. Он уже почти десять лет работал на одном месте, и хотя ему только недавно исполнилось 30, он не видел себя в другой фирме или тем более в другой сфере. Он жил модой уже с самого детства, всегда интересовался шмотками, наряжался, ухаживал за собой, отслеживал все тренды, но при этом имел чёткие рамки собственного стиля. Он был приметным во всех смыслах – модельной внешности (высокий и невероятно худой), со светлыми полудлинными волосами, нервными движениями и умными глазами.

Он был не только видным, но ещё и с подвешенным языком, так что его связи в индустрии моды (да и в сфере развлечений) были обширными, а его коммуникабельность и дипломатичность делали его привлекательным собеседником и другом для очень многих людей. И хотя он не считал себя снобом, всё же он предпочитал ошиваться в обществе выше среднего, и впитывал этот элитный и богемный образ жизни так натурально, что вписывался в него сам с безупречной утончённостью. Он был из хорошей и богатой семьи, имел политические связи, и благодаря этому имел кое-какую крышу на случай непредвиденных ситуаций. Например, вечеринок с множеством наркотиков, где он неоднократно попадался с передозировкой, и эти связи помогали ему сохранить репутацию без лишних хлопот. Но Джулиан в последнее время стал зрелым и уже открыто не палился, отдых теперь был немного другим, он уже не позволял себе расслабиться до открытых конфликтов и передозировок. В личных отношениях у него тоже был полный порядок, он встречался несколько лет с одним влиятельным человеком старше его на десять лет из индустрии развлечений, уважаемым, видным, известным, и их совместная жизнь была настолько гармоничной, что даже сам Джулиан удивлялся, как легко ему рядом с этим человеком.

Его главная страсть была современным искусством. Он сам по образованию был искусствовед, и он любил аскетизм, доступность и минимализм в искусстве, классика его мало интересовала, она уже высказала всё, что могла, он считал, и поиски оригинальных идей в искусстве периодически становились навязчивой идеей. Он обожал ходить по галереям, старался каждую неделю посещать музеи, часто выезжал в другие города или даже страны, чтобы приобщиться к искусству и зарядить себя новыми впечатлениями. Современное искусство заменило ему веру, музеи и галереи были его храмами, где он очищался от негатива, набирался сил и получал вдохновение. Сам он не был таким уж творческим, но умел восхищаться работами других, а также очень чётко отличал шедевры от шлака, воистину он мог бы спокойно выбиться в престижную категорию арт критиков, но избрав изначально мир моды своей основной профессией, он не стремился профессионально оседлать ещё и мир искусства.

Он был частым гостем на открытиях галерей, закрытых элитных культурных вечеринках, а также он получал приглашения в дома влиятельных людей из мира искусства. Сам он не был заядлым коллекционером, но всё же со своим бойфрендом имел солидную коллекцию произведений искусства, соответствующую его эстетическому внутреннему миру, хотя в Нью-Йорке это и не считалось солидным. Этот город был пропитан современным искусством, особенно в том районе, где они жили (в Нижнем Манхэттене, в стильном и молодёжном районе Сохо), так что было неудивительно, что он жил сам этим духом искусства. Нью-Йорк подходил ему по всем параметрам, и хотя он несколько раз в году летал в Париж или Милан на показы бренда, с которым он работал, и в те моменты ему хотелось там остаться и смаковать утончённый европейский дух мировых столиц моды, всё же динамика и бессонница Нью-Йорка манила его назад, именно тут он чувствовал себя не только живым, но и частью единого организма, связанный артериями и венами с сердцем города и всех его обитателей.

Мир моды очень тесно связан с гомосексуализмом, так что у Джулиана никогда не было проблем с тем, чтобы скрывать свою ориентацию. Он сколько себя помнил, всегда стремился именно к мужской красоте и сексуально его привлекали мужчины. На самом деле у него был не такой уж и большой опыт встречаться с мужчинами старше, потому что все его предыдущие серьёзные отношения были с парнями примерно его возраста. Но он быстро развивался в карьере, социальной среде и чувствовал себя очень зрелым, так что его нынешние отношения с Майклом ему очень подходили. Но его круг общения был тесно связан со всей этой тусовкой ЛГБТ, слишком уж много нетрадиционных работает в сфере развлечений в Нью-Йорке. Конечно, он обожал женское внимание, и у него всегда было полно подружек, которые восхищались им и требовали внимания, которое он с радостью им и предоставлял. У него было много друзей, хотя очень близких не так и много, на самом деле он не привязывался к людям, как это казалось со стороны, он был очень независимым и никогда до конца не раскрывался, хотя его экстравертная натура ошибочно показывала, что он был как раскрытая книга. Но это было не так. Все его любили (но у него было и полно завистников), думая, что хорошо его знают, но поскольку на самом деле он был сдержан, в кругу его общения было не так много компромата на него, он старался никогда не выливать грязь публично.

Социальная жизнь била ключом, поклонников у него было пруд пруди, но репутация для него была важна, сейчас он был в серьёзных отношениях и старался не допускать открытых измен. Да, уже много лет он со своими бойфрендами несколько раз в год ездил в Провинстаун, в гейский райский уголок, где в эти дни было позволительно абсолютно всё, и там обычно ему и хватало умерить свой жаркий сексуальный пыл, сменив множество партнёров и насытившись оригинальностью секса. Да, несмотря на свою субтильность и нежность, небольшая доза извращений была нормой его жизни, но он не любил извращения, которые унижали его или партнёров, а также не принимал физической боли, которая граничила с полным дискомфортом. Но пошалить он любил, причём часто, сексуальная жизнь для него была ежедневной нормой, и подобрав себе такого же похотливого бойфренда, они с ним отдавались сладострастию на регулярной основе. И за три года отношений они до сих пор не могли насытиться друг другом, их совместимость была невероятной. Хотя не так уж и много у них было общих интересов или взглядов, за исключением одержимостью сексом, но Джулиан был весьма мудрым в отношениях и знал, как сохранить их не только в идеальной чистоте, но и эстетически красивыми и интересными. Майкл обожал его, и это было взаимно.

Рабочая жизнь его со стороны казалась идеально ровной, и может даже пресной, но на самом деле и в ней кипели страсти, офисная жизнь – такая же яркая, как и жизнь знаменитых актёров или художников. Но ему там точно не было скучно. Да, у него была не творческая работа по сути, но так как он работал в индустрии моды у модельера, от которого он был без ума, он неоднократно отмечал, что это была работа его мечты. Он работал в менеджменте, постепенно рос, и теперь отвечал за бренд, общественные связи и организацию мероприятий. Он не был начальником в этом отделе, но был его заместителем, так что к своим годам он добился очень многого в профессиональной среде, и гордился этим фактом не без повода! Да, работа была нервной и ответственной, её почти всегда было много в последние годы (как он получил повышение год назад), но он всё равно был доволен.

Не то чтобы все его обожали и любили в офисе, и тут были свои завистники, которые считали, что он тут всё насосал, но даже если доля правды в этих сплетнях была, на данный момент он был одним из самых продуктивных, сообразительных и успешных сотрудников во всём их огромном коллективе. Это поднимало ему самооценку, но также заставляло усерднее работать и развиваться, он интересовался всем, что происходит в мире моды на таком уровне, чтобы реально быть профессионалом своего дела. Конечно, он был не без греха, часто ходил распальцованный, гонял зелёных сотрудников, позёрствовал перед интернами и негласно распространял дедовщину. Старенькие сотрудники тут были в почёте, и Джулиан в том числе, приложил к этому руку, но он считал своё место настолько стабильным и заслуженным, что подсознательно требовал больше уважения от других к себе, хотя перед начальством он сам был заискивающим и достаточно скромным. Но к его мнению здесь прислушивались, его уважали, так что все эти грешки (гласные и негласные) ему прощались.

Его отношения с директором (и главным модельером по совместительству) были странными. И хотя с одной стороны их можно было назвать банальными в своей начальной стадии, то сейчас всё было не так просто. Они познакомились давно, когда он ещё учился в колледже, и во что бы то ни стало, захотел стать моделью именно этого дизайнера. Райан Смит был его крашем ещё с тех юных лет, и Джулиан делал всё возможное, чтобы привлечь его внимание и зацепиться в его жизни. Он жаждал работать в этой фирме, и ничто не смогло его остановить в осуществлении этой мечты за достаточно короткий срок. Помимо этого у них образовались и романтические отношения, он часто сопровождал Райана на разные мероприятия, с ног до головы одетый в его эксклюзивную одежду под предлогом модели и рекламы, даже не задумываясь о том, что тот мог казаться со стороны его папиком. Он знал, что такие вещи не палят уже тогда, и хотя ему было не так легко сдержать своё обожание и даже чувства к нему, он не переходил черту, чтобы открыто говорили о том, что у Райана появился любимчик (а то и более грубо, любимая игрушка или проститутка). Он делал всё возможное, чтобы быть на каждом мероприятии рядом, и если Райан брал в качестве модели кого-то другого, Джулиан мог устроить настоящую истерику и угрожать, что никогда в жизни не будет больше рекламировать его одежду. Но потом быстро понял, насколько Райана раздражают истеричные и неуверенные в себе люди, и ему пришлось прятать и ревность, и обиды, и разбитое сердце.

Но в какой-то степени он чувствовал себя избранным для Райана, было понятно, что у них образовалась глубокая связь, и он отказывался верить, что дело было всего лишь в его молодости или в их сексуальной совместимости. Конечно, их многое объединяло – дрочка на одежду бренда, схожие взгляды в современном искусстве, любовь к роскоши, амбициозность, но ведь в богемной среде таких были сотни молодых парней, этого было мало, чтобы создать связь, которую невозможно было описать ни на одном языке. Да, чувства Джулиана можно было охарактеризовать крашем, он просто боготворил всё, что делал Райан, и ничто не могло разочаровать его, потому что тот был идеален в его глазах. Конечно, такая преданность льстила Райану, да и Джулиан был в тот период таким приставучим, что возможно он просто взял Райана измором! Но какая разница, неважно какими методами, но он добился своей цели, получив работу в его фирме и расположив его к себе до избранности.

Конечно, сейчас всё изменилось. Они уже давно не имели интимного контакта, и у каждого была своя жизнь. Но это пришло не постепенно, их близкая связь скорее оборвалась внезапно и болезненно по инициативе Райана, который считал секс с подчинёнными дурным тоном. Сексуальная связь с наёмной моделью, это было в порядке вещей для него, но офисный сотрудник, занимающий в твоей фирме неплохую должность, не мог по умолчанию быть твоим сексуальным партнёром на регулярной основе, ведь это нарушало деловой этикет. Так что довольно неожиданно закончились их совместные поездки в Европу, романтические ужины и гостиничные ночи после мероприятий. Поначалу он даже не врубился в это, так как не мог нарадоваться тому, что попал в эту фирму! Да, должность у него была пока что одна из самых низких, но он не планировал долго на ней засиживаться. Он отмечал в праздном образе жизни свой карьерный рост почти месяц, но когда осознал, что офисная жизнь не так сладка и интересна даже в любимой фирме, тогда-то осознание его и накрыло, ему не хватало встреч наедине с Райаном.

На работе Райан его не то чтобы избегал, но знаков внимания и интимности не было, и это стало для него настоящей пыткой. Неужели он обменял свою избранную связь с Райаном на это вшивое офисное место? Но опять же, на что ему было рассчитывать? Что Райан признает его официально с такими разными социальными статусами, и с их разницей в возрасте? Внутри он надеялся на это, но его наивность к тому времени уже прошла начальные стадии, и уже была в процессе омертвления, но почему-то мысли о том, что именно он был избранным для Райана, не покидали его, и значит, будут и свои исключения! Увы, Райан так не считал, но он сам не смел затронуть эту тему, потому что очень боялся услышать то, что всё кончилось, и он больше не интересен Райану. Хотя он всё же пытался на рабочем месте как можно чаще мелькать перед Райаном и даже завуалированно задавать интимные вопросы. Но он видел, что эта тактика делает только хуже, Райан на работе был совсем другим человеком и не путал личное с рабочим, так что все эти попытки выяснить отношения ничем хорошим для Джулиана не заканчивались.

Самым большим ударом стало известие, что Райан начал строить серьёзные отношения с очень влиятельным деятелем из мира искусства и таким же заядлым коллекционером, как и сам Райан. Они почти не отличались по возрасту, оба были при деньгах и с репутацией, как ни смотри, со стороны они походили на идеальную пару. Джулиана бомбило долго, он сначала не поверил в серьёзность этих отношений и даже полагал, что Райан специально дразнит его, чтобы вызвать ревность и подстрекать его на активные действия. Но Райан как будто умышленно начал ограждать себя от него, и никак ему было не пробить эту стену, и это вежливое и безучастное отношение было хуже ненависти или прямого и злобного отказа. Джулиан понять не мог, почему всё так резко изменилось, и почему такое игнорирование?

Ему было больно наблюдать за тем, как Райан официально признал свою новую пару, и он без слёз не мог читать в архитектурных журналах, как эта прекрасная пара обустраивает свой только что приобретённый дом в Мидтауне, потому что сам столько раз представлял, как они будут благоустраивать с Райаном своё семейное гнёздышко! Он чувствовал себя влюблённым идиотом, он никогда не думал, что в его отношениях с Райаном когда-либо наступит подобный момент, и он останется в стороне, совершенно неинтересный и недостойный. И хотя он сам тогда имел бойфренда, которого, между прочим, любил, всё это было просто какими-то необходимыми для полноценного существования декорациями для него, и только с Райаном его ждёт настоящая жизнь, когда придёт время. Когда он понял, что у них всё серьёзно, а в его собственной жизни ничего не меняется, он впервые в жизни понял, что такое депрессия. И после очередных показов он решил остаться работать в Париже, чтобы полностью изменить свою жизнь, хотя и остался в этой же фирме (во Франции у них был солидный филиал). Он ушёл от своего бойфренда, собрал вещи и готов был окунуться в жизнь, полную приключений и радостей. Но как только он обустроился на месте, его накрыла апатия чернее бездны ада.

Через месяц ситуация была хуже некуда. Он терял интерес ко всему на свете, никогда такой пустоты не ощущал. Работу никто не отменял, так что он продолжал работать, он общался с моделями, он отвечал на звонки, он болтал со своими друзьями, но больше ничего не вкладывал в это. Он настолько хорошо делал свою работу автоматически, что поначалу со стороны не было заметно перемен, так как он делал большую часть вещей ежедневно на автомате. Он даже не знал, зачем стирал одежду или мыл тело, но это было выработано, ему было слишком безразлично менять распорядок, так было проще, так не надо было думать. Всё равно было на еду, если она была, он её ел, если не было, то ему было всё равно. Он не различал вкусов еды, не получал эмоций от музыки, картины казались чем-то бесполезным, яркие цвета ничем не отличались от серых тонов, он терял вкус к жизни. И он не думал о сне, но если был дома, то в какой-то момент ложился спать, долго лежа в постели из-за бессонницы. Он не понимал, где заканчиваются его бессмысленные мысли, а где начинается сон, и сколько часов он спал. Он не знал, зачем ходил на работу, делал и это видимо на автомате. Он не перерабатывал и не создавал себе лишней работы, просто туда ходил, чтобы перекантоваться. Качество работы, скорее всего, страдало, но не до такой степени, чтобы им были недовольны. Он становился безликим и серым, как и его застиранные костюмы, это чувство было уместным в его жизни, он хотел быть невидимкой, и не хотел внимания к себе, он был ничтожеством, чтобы на него обращать внимание. Коллеги были удивлены этими изменениями, поэтому он общался с ними ровно столько, чтобы они не забили тревогу, так как не хотел лишнего внимания. Он пил с ними кофе, в перерывах курил, был приветливым, но первый не заговаривал без надобности.

Он не ощущал боли, один раз он порезался ножом и не заметил этого, и принял меры только, когда напугал какую-то девушку кровью. Он не понимал, что такое чувство голода, или как это, что тебе хочется спать, он не испытывал страхов и не реагировал на шутки или троллинг. Он стал тенью себя самого, и даже не знал, хорошо это или плохо. Несколько раз его прямо спросили про здоровье, и он ответил честно, что ничего не чувствует. Джулиан ощущал себя перекованным, которого лишили абсолютно всех воспоминаний и чувств, и он существовал только голыми инстинктами, просто потому, что у человека не заложено в мозгу самоуничтожение, для этого нужна собственная воля. Иногда он выходил на улицу и гулял по городу, особенно ночью. Один раз его ограбили, и ему было всё равно. Один раз он потерял сознание на скамейке, он встал и пошёл домой, и ему было всё равно. Один раз он стал свидетелем изнасилования, и прошёл мимо, и ему было всё равно. Один день он понял бессмысленность существования и утопился в Сене. Наверное, так ему надо было закончить эту жизнь, но к счастью, он познакомился с одним человеком.

Стивен был полной противоположностью Райана – мягкий, умеющий слушать, молчаливый, добрый и отзывчивый. Он был далёк от мира моды и искусства, но всё равно был эстетом и имел хорошие вкусы. Стивен подсознательно тянулся к красоте, и его поразило завядшее состояние Джулиана, и ему захотелось исцелить его в тот же час. Он помог ему вновь испытывать эмоции, медленно возрождая его из коматозного безразличия. Влюблённость просыпалась, и хотя Джулиан до сих пор в какой-то степени напоминал зомби, он осознал, что не Райаном единым жив этот мир. Всё началось с романтических прогулок по Парижу, маленьких уютных ресторанчиков, совместных встреч рассвета и спонтанных терапий в парке, когда Джулиан просто говорил и говорил, эмоции лились из него, ему требовалось высказаться незнакомцу, излить душу, вывернуть её наизнанку, освободиться от депрессивных дум и просто почувствовать эту жизнь. Это была такая поддержка, просто говорить и говорить, и после этих высказанных слов всё казалось уже не настолько реальным.

Окончательно он пришёл в себя после посещения выставки мраморных скульптур одного таинственного начинающего художника в какой-то маленькой никому неизвестной арт галерее. Он бродил по ней в одиночестве полумрака, выбросив из головы всё лишнее, ожидая момента слияния, когда ты полностью растворяешься в произведениях искусства или инсталляциях. Такое случалось с ним не так часто, в подсознании он жаждал этого катарсиса, это могло бы сейчас ускорить процесс его ментального восстановления. Но сейчас даже картины любимых художников теоретически вызывали в нём скептичную скуку, так что он сомневался, что он получит от подобной выставки эстетический оргазм, момент высшей экзальтации или очищение. Но он оказался не прав, и даже если скульптуры не помогли ему очиститься и принять ситуацию до конца, они вызвали в нём очень сильные эмоции, что встряхнуло весь его внутренний мир и слегка подчистило хаотичность. Он был логиком и любил всё чётко выстраивать не только в своей жизни, но и в голове. Он строил свой мысленный магазин, в котором всё было идеально чисто – от белоснежных полок с дорогим товаром и эксклюзивными и креативными брендами до высокого уровня менеджмента и сверхсовременной компьютеризации. Если в голове у него был сумбур, в магазине начинались проблемы – от некачественного товара и путаниц в ценах до грабежа и полного разрушения магазина. Сейчас его магазин был в руинах, от того Джулиан и был таким несобранным и потерянным.