Полная версия
Смертельное искусство. Невообразимая история тхэквондо
Для бывшего солдата Нам выглядел непривычно смиренным, и странно было слышать от него слова сожаления о том, что он больше не может учить людей калечить и убивать одним ударом. Может быть, он становился мягким из-за возраста, ведь когда я впервые говорил с ним в 2001-м, ему шёл семьдесят второй год. Генерал Чой любил, когда его называли основателем тхэквондо. На самом же деле и Нам Тэ Хи сыграл огромную роль, поэтому также был основателем.
В 1952 году генерал Чой пригласил Нама на остров Чейу тренировать тан су до в недавно созданную 29-ю пехотную дивизию, ставшую впоследствии инкубатором тхэквондо. В дивизии было 100 тысяч человек. Чой попросил полковое командование прислать ведущих инструкторов для тренировки по восемь часов в день под командованием тогда уже капитана Нама. На остров прибыло пятьдесят солдат. Некоторые – из школы Чун До Кван Вона Кук Ли. Эти пионеры стали частью тхэквондо первой волны.69
29-я дивизия тренировала тысячи солдат. В этот процесс было вовлечено элитное подразделение «Чёрные тигры», причастное к убийствам и разведывательным действиям на территории Северной Кореи.70 Чой не скрывал, что гордится «Черными тиграми», чье название было неким эхом знаменитых «Корейских тигров». В 1861 году американская эскадра кораблей пыталась захватить корейский порт Кангхва. На протяжении сотен лет Корея была известна своей нелюбовью к иностранцам. И вот в том году американцы решили войти в порт силой, но 650 корейцев сдерживали их до тех пор, пока не кончились боеприпасы. Защитники продолжали сражаться до последнего солдата. В отчаянии они бросали песок в глаза захватчикам и атаковали их голыми руками.71 Американцы убили всех «Корейских тигров». Тела воинов лежали на берегу вокруг крепости в белой, пропитанной кровью, одежде. Непрошенные чужеземцы тогда отступили, тем более что бесплодные переговоры с местным правительством не привели к ожидаемым ими результатам.
Через 92 года после этого, в 1953-м, американцы воспользовались хитрой тактикой. Они решили поддержать людей, подобных Чою и Наму, тех, кто был частью корейской военной машины. Это нужно было для того, чтобы перестроить нацию, а два основателя боевых искусств блестяще бы исполнили свою роль в деле подготовки солдат.
Чой следил, чтобы тренировки 29-й дивизии были усердными и эффективными. С севера в Южную Корею тянулись ученики Нама Тэ Хи. Они оставляли свои дома и бежали от коммунистического режима. У них почти не было никакого имущества. Тренировки же проходили прямо на плацу дивизии, так как никакого зала не было и в помине.72 Занимались босиком, даже на снегу, и не для того, чтобы закалиться, а лишь потому, что берегли единственные ботинки.
Хи Иль Чо, ставший известным экспертом тхэквондо в Америке, начинал тренироваться именно в те дни, когда боевые искусства не были простыми упражнениями, а были тренировкой военных и средством для выживания. Генерал Чой говорил журналистам, вспоминая становление «инкубатора» тхэквондо:
– Они не были настоящими бандитами, а лишь пацанами, бесцельно бродившими из города в город и нападавшими на таких же как они, подростков. Спортивные залы в то время были очень простыми. Чаще всего – без стен, одни лишь крыши, пол грязный. Многие дети не имели никакой обуви и ходили везде босиком. Голод в те дни был нормой.73
В годы, когда тхэквондо было еще совсем сырым и называлось тан су до, Чой мечтал, а Нам воплощал его мечты в реальность. Мало кто из близких к Чою людей в течение пятидесяти лет совместной работы видел, как он что-либо делал сам. Но он и не должен был. Он был генералом, обладавшим реальной властью, отдававшим приказы младшим по званию, таким, как Нам Тэ Хи – то есть тем, кто и привёл к жизни Искусство.74 Чой начал шоу, а Нам и был тем самым шоу.
К 1954 году Чой и Нам были вполне уверены в своих пятидесяти бойцах, чтобы организовать выступление перед самим южнокорейским президентом Ли Сын Маном. Чою не терпелось продемонстрировать президенту, что 29-я дивизия состоит из лучших солдат.
Нам никогда бы не смог забыть день демонстрации, проводившейся по случаю празднования годовщины Первого армейского корпуса. Она проходила на поле открытого стадиона, где зрителями были генералы и тысячи солдат. А президент Ли смотрел со специальной, приподнятой над землёй, платформы. Нам и его воспитанники демонстрировали элементы спарринга, самообороны и техники штыкового боя. Когда всё закончили, президент остался стоять, тем самым давая понять, чтобы выступление продолжили. Он должен был знать о рукопашном бое Нама Тэ Хи на горе Янгмун во время Корейской войны, так как награждал отличившуюся тогда дивизию особыми знаками.75 Нам со своим ассистентом Ханом Ча Гё готовили выступление лишь на пятнадцать минут. И теперь им пришлось импровизировать. Демонстраторы показали серию различных технических приёмов из формального комплекса «хва ранг», который Нам скомбинировал из комплекса корейского карате. Вдобавок Нам спарринговал против одного, двух и трёх противников.
В какой-то момент он подошел к стопке из пятнадцати глиняных кровельных черепиц, возвышавшейся над землей более чем на фут (более 30 см). Каждая черепица была толщиной в три четверти дюйма (1 дюйм – 2,54 см). Человек, не занимавшийся боевыми искусствами, счел бы сложным разбить даже две из них. Нам источал силу, но он не был человеком высокого роста. Стоя над стопкой черепицы и занеся над ней руку, он спиной ощущал удивление и интерес зрителей: действительно ли возможно разбить все это?
Нам ударил один единственный раз в кривую и твердую поверхность черепицы. Президент был ошеломлён.
– Что было в его руке? – спросил он у генерала Чоя, который стоял неподалёку.
– Ничего, – ответил Чой. – Он ударил кулаком. Голой рукой.
– Он ударил вот этой частью? – хотел уточнить президент, показав на две косточки своего кулака.
– Да, сэр! – удовлетворил его любопытство Чой.76
В 1954 году Генерал Чой принимает рукопожатие южнокорейского президента Ли Сын Мана. Фото сделано после того, как Нам Тэ Хи ударом руки разбил 13 черепиц. За ними наблюдает начальник штаба и «четырёхзвёздный» генерал Ли Хён Гун. Фото предоставлено Генералом Чоем.
Чой объясняет президенту Ли, как двумя первыми костяшками кулака Нам разбил черепицу.
Президент поинтересовался названием боевого искусства. Чой ожидал этого вопроса и в своё время говорил Наму, что нужно приготовить подробный конспект. Однако Чой, просмотрев черновик Нама, вычеркнул те части, в которых говорилось про тан су до или карате. Президент слыл ярым националистом, ненавидел всё японское и испытывал ярость, если узнавал, что кто-либо из южнокорейских солдат изучал японские боевые искусства. Более того, президент обвинил первого корейского мастера карате, учителя Нама, в том, что тот был убийцей и Вону Кук Ли пришлось бежать, спасая жизнь. До того, как Чой успел что-либо ответить президенту, кто-то, не сдержавшись, ляпнул, что это тан су до.
– Это тхэккён, – возразил президент, тем самым предотвращая скандал, но и добавляя проблем для Чоя и Нама.
Два этих искусства были совершенно разными: тхэккён – традиционной корейской забавой, использующей по большей мере технику ног, в то время как тан су до было карате и опиралось на технику рук.77 Президент Ли, вероятно, помнил тхэккён из своего детства.
Находясь под впечатлением от выступления Нама, он приказал Чою обучать этому искусству большее количество корейских солдат. Армия стала тогда одним из сильнейших институтов в Корее. Её численность за три года выросла со ста до шестисот тысяч военнослужащих. Каждый мужчина должен был пройти службу в армии. Учебные лагеря, жесткая дисциплина, антикоммунистическая пропаганда и, как сказал один историк, «авторитарная практика, которая остудила бы пыл даже самого пробитого американского офицера».78 Боевые искусства теперь должны были быть добавлены в ежедневный тренинг.
История выступления 1954 года была одной из самых незабываемых в жизни Чоя и Нама. События того дня изобиловали неожиданными поворотами. Президент был восхищен и в то же время поставил всех перед дилеммой: нельзя учить карате, называя это тхэккёном.79 Несмотря на то, что тхэккён имел в своём арсенале технику рук, он был известен сотни лет как мягкая, ритмичная игра, где использовались сильные толчки ногами и прыжки.80 Короче говоря, тхэккён не являлся карате, и Чой не был идиотом.
Пока Чой и Нам думали над проблемой, 29-я дивизия стала знаменита в армии, а Чой стал ближе к президенту Южной Кореи, тем самым получив еще больше власти.81 В 1954 году Чой приказал военным построить на военной базе в провинции Кангвон новый зал боевых искусств.82 Он назвал его О До Кван (Школа Моего Пути или Школа Нашего Пути). В этот же год Чой стал почётным директором обновленной Школы Чун До Кван – гражданского учебного заведения, где восемнадцатилетний Нам начинал заниматься карате.83 Руководитель этой школы Сон Дук Сун присвоил генералу Чою почётный четвёртый дан, желая использовать влияние военачальника в армейских кругах для продвижения своего боевого искусства.84 Чой распространил обучение, помимо 29-й дивизии, и на эти две школы. Теперь, чтобы тренировать 300 человек в О До Кван, Наму требовался микрофон.85
Военная и гражданская школы Чоя стали двумя из немногих так называемых кванов, которые южнокорейские диктаторы позже принудят к слиянию. Чой стал администратором обеих школ, но он никогда сам не тренировал. Нам просил что-либо для О До Кван, и Чой отдавал приказ достать это из-под земли. Их общие амбиции расширялись до тех пор, пока не стали больше, чем размер эго южнокорейского президента. Каждый солдат должен был изучать новое боевое искусство. Лучшие техники брались из карате, что-то добавлялось из тхэккён и так далее. Эффектные приёмы были призваны укрепить солдат, принести славу корейским спортсменам и вдохнуть силу в разоренную страну.
Более того, новое боевое искусство должно было обессмертить Чоя, по крайней мере так он об этом мечтал. Но в первую очередь он должен был дать ему новое название! Ведь оно не могло называться тан со до или кон су до, да и другие корейские синонимы к слову карате сюда тоже не подходили. Также это искусство не могло называться и тхэккёном, как того желал президент Кореи. Немаловажен и другой вопрос – как убедить президента страны и руководителей других школ сменить прежние названия и принять новое?
Оставалось только одно: организовать грандиозную вечеринку в одном из любимых ресторанов Чоя – высококлассном корейском гейша-хаусе, где мужчины могли покупать себе власть вместе с лучшим саке, женщинами и грезами.
4. Тхэквондо получает имя в кисэн-хаусе
В один из апрельских вечеров 1955 года Чой выбрал кисэн-хаус (гейша-хаус) для проведения заседания представителей боевых искусств. Это было вполне подходящее место, потому что именно здесь творятся мифы и исполняются желания, а Чой был готов представить миру пару собственных мифов. Кугильгван был традиционным кисэн-хаусом, построенным в XIX веке при правлении династии Чосон.86 Он расположился неподалёку от королевской усыпальницы и старой колокольни, в честь которой улица была названа Колокольной. Кугильгван был одним из самых знаменитых в Корее, местом, где первые нувориши открывали свои сердца одновременно с кошельками. Управлял Кугильгваном секретарь президента Южной Кореи Юи Ки Бун, крайне полезный для Чоя человек. Юи был второй по влиянию фигурой в политике страны после самого президента.87
Корейцы, воспитанные в старых традициях, но имевшие новые деньги и власть, любили старые ритуалы Кугильгвана. После Второй мировой войны шеф местной полиции приказал в течение трёх дней переоборудовать кисэн-хаус по западному образцу, приобрести столы, стулья и включить в меню европейские блюда: бифштекс, куриный суп и прочее. Однако Кугильгван вежливо отказался. Почтенные семьи со старыми деньгами, сохранившимися со времен династии Чосон, предпочитали два других больших кисэн-хауса, но Кугильгван сохранил и старое меню, и декор. В те дни многие корейцы голодали, и студенты, протестующие на улицах и площадях, недоумевали: как могут чиновники, тайно собирающиеся в кисэн-хаусах, представлять простой народ. Это был хороший вопрос. Коррумпированные политики и военная верхушка учредили многие национальные компании в кисэн-хаусах. Позже на Западе мы это назовём закулисными играми. Политика кисэн-хаусов была единственно работавшей в послевоенные годы.88
В 1955 году, в день собрания в Кугильгване, посвящённого боевому искусству Чоя, пять свечей расположились на низком столе, изобилующем выпивкой и закуской. Чой и его компаньоны расселись на полу, и тепло комнаты окутало их. Женщины шептали им на ухо и подливали рисового вина. Можно было выбрать себе кисэн (девушку) из специальной книги и сделать заказ по названию цветка: Пиона, Лаура, Хризантема. Мужчины посещали кисэн-хаусы не только чтобы выпить и поговорить о делах, но и пообщаться с «цветами». Для женщин династии Чосон, располагавшихся на социальной ступеньке ниже мужчин, стать кисэн означало улучшить положение. Конфуцианские устои предписывали большинству женщин сидеть взаперти и не показываться на глаза, но кисэн были исключением. Насколько их почитали, настолько и презирали. Некоторые из них становились кисэн, чтобы избежать конфуцианского общества. Но многие были проданы в кисэн-хаусы ещё в юном возрасте, чтобы развлекать и ублажать мужчин. Они жили как японские гейши, и их карьера заканчивалась уже к двадцати годам.
Время от времени о кисэн-хаусах всплывала неприятная правда, вдребезги разбивавшая общепринятое мнение об укладе жизни. Однажды кисэн из Кугильгвана Ким Со-Сан была обвинена в шпионаже в пользу Северной Кореи. Вместо того чтобы арестовать девушку, Южная Корея заставила её стать двойным агентом. Неожиданно северокорейцы дали ей приказ убить прокурора-антикоммуниста. Кисен выполнила задание, однако была схвачена на границе двух Корей. Она пыталась покончить с собой, но пистолет дал осечку.
Обычно подобные истории рассказывались на встречах подвыпившими мужчинами, пока они потягивали саке. Чой не был алкоголиком, но любил выпить. Он был убежден, что если мужчина хотел признания общества, то должен быть одинаково хорош в выпивке, картах и драке. И в конце концов, он должен быть плейбоем с женщинами. В этом смысле он понимал жизнь своего отца, которой тот жил тридцать лет назад. Сейчас Чой имел двух жен и четверых детей: дочь от первой жены, а также сына и двух дочерей от второй. Иногда трое дочерей играли вместе, но при этом все вокруг вели себя так, будто его первой жены не существовало. Это был его мир, когда он подростком женился первый раз в деревне, второй раз в городе, когда повысился его социальный статус и третий раз – в своих фантазиях, находясь с кисэн.
Вторая жена Чоя переживала по поводу его «визитов», но она ничего об этом не говорила, потому что если Чой решил, то как мужчина, он должен был продемонстрировать свой достаток и власть. И потом, такие собрания были бы вполне естественны, если бы вы хотели дать имя новому боевому искусству. Так уже было, когда лидер карате пытался организовать крупнейший зал в стране. Первое серьёзное собрание состоялось в 1951 году во время Корейской войны.89 Никто другой не смог бы достичь в этом успеха, и именно сейчас Чой был особенно силён. Он открыл два больших зала, сблизился с президентом Южной Кореи и сейчас впервые за свою военную карьеру накрыл богатый стол для знаменитых гостей.
Той ночью в Кугильгване на разрисованных цветами ширмах, окружавших их стол, словно охранники, висели черные плащи. Справа от Чоя сидел Сон Дук Сун, влиятельный руководитель крупной гражданской школы Чун До Кван, принадлежавшей генералу Чою. Обычно Чой с Соном ладили, как волк и лиса, но сегодня они сотрудничали. Сон привёл своего старшего инструктора90 и посадил его рядом с восемью другими мужчинами, расположившимися за столом: самым влиятельным генералом Кореи, двумя влиятельными политиками, двумя бизнесменами и тремя журналистами. Все они были первым консультативным комитетом «Чун До Кван» Сона Дук Суна. Позже эта встреча стала настолько важной, что Чой назвал её «комитетом по наименованию». Правда, впоследствии исключив Сона из процесса.
Газетная статья о собрании в кисэн-хаусе. На фото: Чой Хон Хи третий слева, а стоит за ним Сон Дук Сун. Фото предоставлено Генералом Чоем и Чоном Джон Суном.
– Мы пришли сюда, чтобы создать новое имя, объединяющее запутанные и разнообразные термины, применяемые к одному боевому искусству, – обратился Чой к сидящим за столом.91
Он предложил голосовать анонимно. Когда бюллетени были открыты, Чой увидел, что все выбрали старое и почтенное имя «тан су до», и только он один предложил новое – «тхэ квон до». Сочетание «тхэ» и «квон» на слух звучало странно и непривычно. Со словом «квон» было всё понятно, но что означало «тхэ», и как оно могло сочетаться с «квон»… в «тхэквондо»?
– Кто это предложил? Что это значит, объясните пожалуйста! – спросил председатель.
– «Tхэ» означает прыгать, пинать или топать, – сказал Чой, – «квон», как вы все знаете, кулак. Причем кулак – это не только сжатая ладонь, но и различные ударные техники92 боевого искусства. «До» означает «искусство» или «путь», как в каратэ-до.
Генерал Чой Хон Хи вместе со своим лучшим инструктором Намом Тэй Хи составили слово «тхэквондо», используя китайские и корейские словари.93
Затем Чой сделал поразившее всех предположение, что сочетание «тхэ квон» могло бы быть родственным от слова «тхэккён» – так называлось старое корейское искусство, которое южнокорейский президент очень хотел продвигать.94 В корейском языке слова «тхэ» и «квон» ничего не имели общего со словами «т’аек» и «кён»95, несмотря на похожее звучание на английском языке. Более того, были разными с точки зрения физики движения.
Уже потом «исследование» пришло к довольно смелому предположению, что истоки найдены в трёх древних династиях. Что, конечно же, было фикцией.96 Однако Чой заявил следующее:
– В захоронениях Когурё найдены рисунки, подтверждающие, что техники тхэквондо берут начало в этой династии, датируемой 37—668 годами нашей эры. Гробницы были спрятаны в запутанных пещерах близ Пхеньяна. А статуя буддийского воина (Кумган Юкса) из династии Силла, правившей с 5 по 668 годы нашей эры, изображает движения, свойственные боевым искусствам. К тому же руководство по боевому искусству «Муйечебо», написанное в 1759 году, показывает борца тхэккён времён династии Йи.
Позже историки опровергнут противоречивые «исследования», в которых мало упоминаний о японском карате. Но даже по сей день эти мифы ещё можно услышать от занимающихся боевыми искусствами. Возможно, наиболее популярные из них и вызывающие улыбку – истории о династии Силла и о воинах хваранг.
Это очень показательно, как миф о хварангах, живших 1500 лет назад, можно заставить работать на милитаристские, националистические цели века двадцатого. Слово «хваранг» означает «цветущая молодёжь». Так называлась группа молодых людей, набранных из семей аристократов. Они, прекрасно одетые, путешествовали по государству Силла, танцевали, пели песни и занимались тайными практиками.97 Не существует свидетельств, что они были корейскими буддийскими воинами.98. Нет также и доказательств, что они занимались боевыми искусствами.99 Однако в 1952 году на правительственном уровне история и культура были пересмотрены, и создан миф о молодёжном воинском движении. А Чой в честь него назвал первый формальный комплекс в тхэквондо. Даже сегодня сайты олимпийского вида тхэквондо используют миф о хварангах, а руководители федераций заставляют обладателей чёрных поясов помнить пять принципов воинов-хваранг:
– Почитать родителей.
– Быть верным в дружбе.
– Быть храбрым в бою.
– Быть разборчивым в применении силы.
Как бы то ни было, нет никаких доказательств, что эти принципы были связаны с хварангами. Забавно, но согласно старым документам и рисункам, изображающим «цветущую молодёжь», одетую в женскую одежду, поющую и танцующую, она была далека от имиджа корейских плейбоев, возлежащих в кисэн-хаусах 1950-х годов. Фантазии о хварангах были вызваны скорее опьянением саке и женщинами. Но компаньоны Чоя полагали, что будет лучше иметь древних воинов на своей стороне, чем посмотреть правде в глаза и признать: тхэквондо основывалось на боевых искусствах Японии – их давнего и заклятого врага.
Фото слева: 1960 год. Корейский юноша-танцор одет как хваранг. Фото справа: хваранги в древности служили, скорее, для развлечения, чем для войны. На фото юноши-танцоры одеты в женские платья. 1958 год. Фото предоставлено отделением Королевского азиатского общества (Royal Asiatic Society Korea Branch). «Цветущие юноши» Силлы (хваранги).
Вскоре после заседания в кисэн-хаусе Чой прекратил предполагать, что тхэквондо могло быть тхэккёном и убедил себя в том, что так и было в действительности. Он повторял, что это боевое искусство процветало, начиная с династии Силла, проходило через династию Когурё и затронуло раннее правление династии Йи. Кто мог спорить с тремя империями и Чоем – одним из влиятельнейших генералов Кореи?!
Однако даже теперь никто не хотел голосовать за название «тхэквондо». Чой и Нам строжайше приказали своим подчинённым использовать его внутри своих военных залов О До Кван, а также кричать «тхэ квон!», когда кланяешься. Но Сон Дук Сун, руководитель клуба Чун До Кван, равно как и другие руководители корейских боевых искусств, остановились на названии «тан су до».
К глубокому сожалению Чоя и Нама, корейский президент также не был согласен с названием «тхэквондо». Через пару дней после заседания в кисэн-хаусе начальник его охраны рассказал Чою, что глава государства предпочитает написание «тхэккён».100Чой находился на грани обморока. Как теперь убедить президента, что боевое искусство, воссозданное генералом, не было такой же забавой их детства, как когда-то был тхэккён?
Настало время для другого собрания в роскошном кисэн-хаусе. На этот раз Чой пригласил наиболее влиятельных людей из окружения президента, включая его главного советника. Конечно, недруги могли обвинить Чоя в том, что он раздавал взятки и делал разного рода одолжения, но он полагал, что это был лишь разумный риск. На собрании кисэн подавали на стол традиционную корейскую еду, а генерал не стеснялся угрожать. После заседания кое-кто от имени Чоя и Нама убедил южнокорейского президента согласиться с названием «тхэквондо». Это значило, что теперь они могли обратиться к главе государства, чтобы заставить других руководителей признать это название.
Даже спустя пятьдесят лет Нам Тэ Хи плакал, рассказывая историю о том, как они с Чоем убеждали президента принять это название. При этом подчеркивая, что терпеть не мог ни ликёр, ни кисэн, ибо в отличие от Чоя стал убеждённым христианином.
Внезапно в 1956 году южнокорейский президент приказал высоко взлетевшему Чою оставить военную карьеру и подать в отставку из-за обвинений в коррупции. Чой был раздавлен. Он начал сильно выпивать, частенько жалуясь знакомым, будто ему не на что содержать семью, а иногда даже не на что купить пачку сигарет. Чтобы убить время, он начал играть с богачами в корейский покер «хвату», всегда оставляя за собой право на грубую силу в случае угроз или потасовки.101 Его жена старалась не обращать внимания на азартные игры и питала отвращение к его походам в кисэн-хаус. Корея вновь была в хаосе, как и жизнь Чоя. Несмотря на все его усилия и угрозы, только два зала использовали название «тхэ квон до».
Однако Чой не сдавался и начал писать книгу о тхэквондо. После смерти основателя школы шотокан-карате Гичина Фунакоши в 1957 году он ещё больше заимствовал у него идей и слов. Чой полагал, что улучшает карате. Он желал, чтобы Корея имела собственное боевое искусство, во всём превосходящее японское. Книга вышла через два года, и на некоторых страницах явно проступала вопиющая ложь автора. Например, он обвинил Японию в том, что она во время оккупации, до Второй мировой войны,102 взяла корейский тхэккён и переименовала его в карате. О краже японской терминологии не могло быть и речи, ведь Фунакоши и сам всё «позаимствовал» из китайских боевых искусств: и «локоть», и «подушку стопы», и «заднюю поверхность пятки», и «ногу-меч».103
Кроме этого книга Чоя включила в себя: «руку-меч», «четыре пальца руку-копьё», «два пальца руку-копьё», то есть всё, что в 1943 году появилось на страницах книги Фунакоши «Карате-До Ньюмон». Для того чтобы укрепить кулак, Функоши ввёл деревянную макивару.104 Чой в точности описал этот тренажёр для тхэквондо со всеми рекомендациями Фунакоши, например, «вкопать её в землю на одну треть и обмотать другой конец верёвкой с рисовой соломой».