Народный артист, сошедший с ума от любви к себе

– Не пей, Саша! Только хуже станет! – услышал я чей – то голос. Я огляделся. В комнате никого не было. И вдруг что – то странное стало происходить: неизвестно откуда подул летний теплый ветерок, распахнулось бездонное голубое небо… Удивительный, нежнейший запах цветов поразил меня, тихо заиграла музыка… И передо мной появился очень красивый мужчина в золотисто – зеленом, пестром костюме. На плече его сидела маленькая красная птичка.

– Здравствуй, Саша! Не пугайся! Я просто граф Калиостро! Всего -навсего! Я заглянул к тебе потому, что ты нуждаешься в моей помощи! Мне сказали об этом некоторые твои гости, действующие в других пространствах. Я еще вчера видел тебя на улице Герцена, ныне Большой Никитской. (Птичка чирикнула и кивнула мне). Да, забыл тебе представить моего друга и ученика, философа Сенеку! Это он сидит у меня на плече! Он сейчас в несколько странном обличье, но сегодня так нужно!

Я встал и поклонился. Калиостро сел на стул напротив меня и, махнув рукой, сказал:

– Не надо, Саша. Не кланяйся. Мы понимаем, что ты нам симпатизируешь, и этого довольно. Так вот! Ты шел по Большой Никитской улице и плакал. Ты прощался с Москвой! Твои книги не покупают, пьесы твои идут, но денег ты за это не получаешь. Ты болен, лекарства кончились. Кстати, брось этот сверток куда – нибудь! Там деньги на еду и на лекарства. Не вставай, благодарить не надо! (Я спрятал деньги в шкаф). А главное, что мучает тебя – искусство страшно исказилось! Почти умерло! Компьютер обезобразил его! То, что сейчас кипит, бурлит, и резко пахнет – искусством не является! Талантливым людям здесь очень тяжело! А ты талантлив! У тебя было две сотни постановок в театрах России и в других странах! Но что это меняет в твоей жизни? Ничего! По идее ты должен иметь деньги хотя бы на лекарства и приличную одежду, а у тебя их нет! Через неделю две премьеры – а гонорары ты не получил! Безобразие это, Саша, ужасное! Мы, жители небесного пространства, прекрасно это осознаем! Ваше руководство забыло о вашем существовании! И напрасно! Люди искусства украшают мир! Спасают от безысходности! Я прав, Сенека?

Сенека – птичка. Прав! Только ты сказал Саше то, что он и сам знает! Это так, Саша?

Я (очень взволнованно). Милый Сенека! Граф сказал все очень верно! Внимание к нам жителей небесных стран, имеет для нас огромное значение!

Калиостро (Сенеке). Ты понял, что ты не самый умный?

Сенека (птичка). Может быть! Но я тактичный, в отличие от тебя!

Калиостро. Если это тебя утешит, я соглашусь…

Сенека. Меня все утешит, что не утешит тебя!

Калиостро. Злодей! Но пусть так! Минут на пять!

Калиостро и Сенека рассмеялись.

Калиостро. Без юмора жить нельзя! Но это ты, Саша, и сам знаешь! Кстати, юмор, счастье, любовь – для вашего поколения, в этой стране потеряны! За два месяца ты смеялся один раз! Плохо! Очень плохо! Далее! У нас, жителей неба, появилась новая работа! Мы летаем среди вас, и спасаем от смерти больных людей! Боже мой! Сколько их! Если бы не мы, количество смертей было бы невероятным! Ваше руководство откровенно игнорирует вас! Медицина теплится еле-еле! Недавно я летел над машиной, в которой везли в больницу больного мальчика, пяти лет, с поврежденным глазом! Отец успел его довести, но в больнице в помощи ребенку отказали! Она отведена под ковид! Но неужели это повод, чтобы не лечить людей с другими заболеваниями? Отец понесся дальше, и в другой больнице, километров за двести от этой, за большие деньги, глаз ребенку удалось спасти! Одна деталь! Если бы не мы с Сенекой, вся семья: отец, мать и ребенок погибли! Такая была ситуация! Кстати, ты сам не смог записаться к врачу! Помог сосед! Первоклассный компьютерщик! Возможность попасть к врачу усложнена до предела! Плохо это! Очень плохо!

Сенека- птичка. Хватит! Вернись к Саше и Большой Никитской улице!

Калиостро. Да! Верно! Сейчас! (На столе появилась бутылка). Саша, давай выпьем! Это успокоит!

…Мы выпили. Таким вином меня еще не угощали. Я помолодел (как мне показалось) лет на тридцать! Фантастический! Потрясающий момент!

Калиостро. Далее! Летим над Москвой!…И, на Большой Никитской, где, удрученный, шел ты, Сенека огненной стрелой промчался сквозь тебя, и ты ожил! Обрадованный, веселый, ты пошел в ресторан! Ты хотел выпить немного коньяка! С мороза, приятно! И вот что из этого получилось! Смотрим вниз!

…Ресторан. Я вхожу в зал. Он был совершенно пуст! Шикарный, роскошный ресторан, и ни души! В углу сидел мужчина в малиновом пиджаке и рассматривал какие то бумаги. Видимо, считал что-то… Ко мне быстро подошел маленький рыжий официант, и приготовился записать заказ. Я попросил сто граммов коньяка и бутылку минеральной. (Диабетику больше нельзя.) Официант сделал грустное лицо и сказал, что у них в ресторане обычно заказывают и еду. Ну, просто, так принято. Я спорить не стал, и попросил цыпленка – табака. Официант радостно улыбнулся и ушел. Через двадцать минут я выпил коньяк, цыпленка не тронул, и очень довольный вышел на улицу… Солнце! Мороз! Небо голубое! Хорошо! Вперед! Удивительно поздоровевший, сказочно воодушевленный писатель! Вперед! Что – то хорошее ждет тебя! Наверняка!

Калиостро. Теперь, самое интересное! Смотри!

Мужчина, сидящий в углу, поднялся, подошел к столу, где я сидел, посмотрел на цыпленка, понюхал его и крикнул: « Фокин!»… Официант быстро вышел из коридора, ведущего вглубь ресторана и, улыбаясь, подошел к мужчине.

Мужчина. Почему он не ел? Не свежий?

Официант. Павел Андреевич, что вы! Только что сделали! Кстати, он не хотел брать закуску, но я его убедил! Ну, как, премия мне полагается?

Мужчина. Ты его заставил взять этого цыпленка?

Официант. Нет! Что вы, Павел Андреевич! Я просто был дипломатичен! Просто слегка настойчив!

Мужчина. Настойчив?

Официант (улыбаясь). Ну, слегка!

Мужчина бьет официанта по лицу. Тот падает.

Официант. Павел Андреевич, что вы?! За что?!

Мужчина. За то, что ты дурак! Он не притронулся к цыпленку! Он разозлился! А что, если это богатый человек? И завтра он мог бы прийти с компанией, человек в двадцать? Теперь он, из – за твоей идиотской дипломатии, не придет! А мы горим! У нас нет клиентуры! Я купил разрешение на работу ресторана! Ковид, блин, всем перекрыл кислород! Все закрыты! А мы работаем! И все равно никто не идет! Народ так обнищал, что мы скоро загнемся к черту! Иди, умой рожу! И, помни, что с клиентами нужно быть предельно деликатным! Как никогда! Пошел вон!

Ресторан исчез. Моя комната.

Калиостро. Такие сцены, или подобные, происходят сейчас в тысячах российских ресторанов! Люди обнищали предельно! Но это известно всем! И руководством в расчет не берется! Какая жестокая ошибка! Далее! Я вижу другую картинку! Смотрите! По шоссе едут три автобуса! Они везут в аэропорт известный оркестр! Этот оркестр, ваш! Знаменитый! Он отправляется на гастроли в Англию, в Лондон! По специальному приглашению английской королевы! Она тонкий ценитель музыки и любит ваш оркестр больше других! Руководит оркестром талантливейший и красивейший дирижер, Иван Платонович Рубинштейн – Синица! Королева тайно влюблена в него! Ибо нет человека более обаятельного и милого, чем Иван Платонович! Ему всего 31 год, а его знает весь мир! И что самое потрясающее, он уже шесть раз пил чай с королевской семьей! И даже один раз – наедине с королевой! Правда, ей 89 лет, но слухи! Слухи! Так вот, друзья! Беда близко! У Ивана Платоновича, неожиданно, под мышкой правой руки, которой он руководит оркестром, вздулась какая – то блямба, для избавления от которой, нужны антибиотики! А ему не продали их! Нужен, вдруг, рецепт! Как?! Зачем?! Всегда можно было купить, а теперь нельзя! Распоряжение Минздрава! Ну, мол, злоупотребление антибиотиками… Нужно остановить… А то, что есть болезни, которые без антибиотиков вылечить нельзя, разве им не известно? Известно! И, тем не менее, создана вот такая дикая ситуация! Какой бардак в медицине! Невероятный! И вот остался без антибиотиков великий Иван Платонович! А на посещение доктора и получение рецепта – времени нет! И полетел в Лондон знаменитый дирижер Иван Платонович Рубинштейн – Синица, на свой страх и риск! Уж там – то вылечат, конечно! Можно не сомневаться! Гость самой королевы!

Калиостро. Смотрите, что сейчас будет!

…Автобус. Иван Платонович стоит и левой рукой держится за кресло.

Иван Платонович. Коллеги! Все будет нормально! Долетим до Англии, и там меня спасут! Не сомневайтесь! Концертик забабахаем, будь здоров! Как всегда! Лондон спятит от счастья!

Автобус качнуло и Ивану Платоновичу пришлось правой, больной рукой, схватиться за чье- то плечо. Схватился, вскрикнул, и упал! Оркестранты закричали, заплакали, и стали его поднимать! Но он большой! Тяжелый! Как это сделать?! Не получается! Да и живой ли он?! Оркестранты притихли в ужасе!

Калиостро (Сенеке). Давай!

Сенека. Знаю! Понять не трудно! (Сенека исчез).

И!…Огненная стрела молниеносно пронзила город, потом Ивана Платоновича… Потом, по дороге, подлечила еще кого-то …И Сенека появился у нас за столом, в образе человеческом. Это был, на вид, шестнадцатилетний юноша, в синем хитоне, расшитом странными золотыми буквами.

Калиостро. Спасибо, талант – гигант! Смотрим дальше!

…Автобус. Иван Платонович, смертельно бледный, вдруг порозовел, открыл глаза, пошевелил руками, ногами, и самостоятельно поднялся с пола! Выглядел он замечательно! Хоть сейчас в Лондон! Потом дается концерт! Овации, вопли восторга! А после концерта, к королеве в гости! Пить чай и рассказывать всякие веселые, увлекательные истории про музыкантов! Он был мастер по этой части! Подкован – энциклопедически!

Иван Платонович. Ребята! Я ожил! Это Господь Бог спас меня! Он! Я уверен! Слава Тебе, Господи! – закричал Иван Платонович и упал на колени.

…Картинка исчезла. Моя комната. На столе бутылки. Тарелка с фруктами. Красивые бокалы с вином.

Калиостро. Вот так, Саша! Дирижер прав! Все мы дети Божьи! И вы, и мы! Давайте выпьем за этого Ивана Платоновича! Он действительно парень гениальный! И слава его заслужена! (Мы выпили).

Сенека. Я слушал его оркестр. Он меня очень удивил! Оркестр- прима! И дирижер тоже!

Калиостро. А теперь, Саня – твое дело! Главное! Ради которого мы у тебя появились! Твою комедию « Итальянский ревматизм», хочет ставить Ямало – Ненецкий театр, имени « Золотого оленя». Ты выслал им все необходимые для заключения договора документы, но директор требует еще какой- то диплом, для договора этого, совершенно не нужный. Происходит это от того, что он человек совершенно неопытный. Он на этом месте недавно, и как нужно работать, еще не знает. Он недавно принял на работу трех артистов, и все они предъявили ему дипломы. Вот и кажется ему, что ты тоже должен представить диплом. То, что для работы с тобой это не нужно, ему говорили, но он никого не слушает. Он был большим начальником на приисках, что- то там сделал не так, и его выгнали. Вот он и считает, от обиды, что все вопросы в театре он будет решать сам…. Ты, от отчаяния, хотел послать ему свой консерваторский диплом, но найти его не можешь. И не ищи, Саня, он тобой утерян давно.

Я. Что делать?

Калиостро. Вот что! Поставить ему на место мозги, которые после увольнения с приисков сдвинулись! Сделает это Сенека! Слетает и поставит! И все будет хорошо! (Сенека исчез). Сейчас часто на ответственных местах, сидят глупые, некомпетентные люди… Беды от них огромные! (Появился Сенека).

Сенека. Я не справился! Я таких директоров еще не встречал. Я пятнадцать раз облетел с ним вокруг Луны! Шестнадцать раз вокруг Солнца! Двадцать раз вокруг Сатурна! Пятьдесят раз ударил его головой о вершину Арарата! Но ничего не получилось. Он продолжает твердить: « Дайте диплом! Дайте диплом!» Кошмар! Я опозорен!

Калиостро. Ладно, давай я попробую. Вообще, директор этот – субъект удивительный!

(Калиостро исчезает.)

Сенека. Саша! Я в шоке! Мне не по себе! Мне стыдно! Как такой человек может руководить театром? Артисты ведь люди очень эмоциональные, не глупые, к ним нужен особый подход! И вдруг у руля нечто каменное!

Я. Это в последнее время стало нормой. В театрах сражения, скандалы… Директор выбирает пьесы, которые артистам не нравятся. А главный режиссер отодвинут в сторону.

Сенека. Как глупо! (Появляется Калиостро).

Калиостро. Все нормально, Саня! Твой диплом не нужен!

Сенека. Как ты это сделал?

Калиостро. Сначала я отвел его к Сократу! Не вышло. Потом к Платону! Не вышло. Потом к Черчиллю! Тоже не вышло! Ну, идем мы с ним по одному из коридоров. И вдруг, навстречу, медленно идет пожилой человек с усами, и в военной одежде. Сталин! Я ему объяснил ситуацию, попросил помощи и получил! Сталин бросил один взгляд на директора, и тот сразу стал кричать, что диплом не нужен! Я поблагодарил Иосифа Виссарионовича, и мы простились! Талантливый мужик этот генералиссимус! Талантливый и страшный! Все, Саня! Завтра ты получишь деньги! Мизерные, но для тебя большие! Слушай, у меня есть к тебе предложение! Ты давно мечтаешь появиться в Москве своей молодости! Особенно там было хорошо перед Новым годом! Звонки телефонные, один за другим! Компания ваша, в волнении выясняет, кто, куда, и с кем идет! Что принести из вина! Из еды! Ведь у вас все было! И деньги, и счастье и еда! И молодость, главное! Она, самая! Хозяйка вашей жизни! Ну, хочешь? Мы можем это сделать!

…Через минуту я стоял на Красной площади, заполненной веселым, сытым, здоровым народом! И обливаясь слезами, снял шапку! Рядом со мной, потерянно, стояли Сашка и Костя… Они изумленно смотрели на меня, и пытались понять, что со мной происходит!

Борщ спасская башня

…Я помню, как Павел Первый умолял своих убийц: « Помолиться мне! Ради Бога помолиться!»… Я его понимаю.

…Я лечу по черному, узкому коридору! Долго! Странно! Кто меня отправил в это путешествие, я не знаю. Вдруг что- то хлопнуло, коридор кончился, и я вылетел в огромный зал. Потолок – синее небо, с сияющими звездами. Пол – тяжкие, искристые волны огня. Посредине висел маленький круглый столик, окруженный черными креслами. Я спрятался за какой – то каменный столб и замер. Послышалось хлюпанье, что – то взревело… И в зал на удивительных птицах, похожих на динозавров, тяжело влетели трое мужчин. Они были совершенно голые. Полетав по залу, и осмотрев его, они сели за стол, и приготовились чем – то заниматься. Птицы улетели, смеясь, и брызгая тоннами слюны.

…Я быстро разглядел мужчин, и сразу понял кто это. Это были черти. Один – трехглазый, другой – четырехрогий, а третий – красивый, трехметровый гигант. Правая рука его была обычной, а левая – целиком из золота. Гигант не двигал ей. Она висела неподвижно.

Четырехглазый. С чего начнем?

Трехглазый. С России!

Четырехглазый. И что же?

Трехглазый. Там все хорошо! Полный порядок! Народ страдает ужасно! Народ страдает прекрасно! И горы его физической и нервной боли, спрессованные нашими специалистами, регулярно падают на кухню к Герману Герингу! Он трудится, не покладая рук!

Четырехрогий. Надо укрепить руководство. От него большая прибыль.

Трехглазый. Сделаем!

Золотая Рука. Кто там на кухне?

Трехглазый. Братья Штраусы, Хошимин, Мерилин Монро, и Лолита Торрес!

Золотая Рука. Надо передать руководство кухней Хошимину и Лолите Торрес! А то Геринг закормил немецкой едой! Колбаса, да пиво! Надоело!

Трехглазый. Сделаем!

Золотая Рука. А кто следит за печкой?

Трехглазый. Троцкий и Ротшильды!

Золотая Рука. А, евреи! Это хорошо! Талантливый народ! На него можно положиться!

Четырехрогий. Дальше! Европа!

Трехглазый. Все великолепно! Главный Француз – наивен удивительно! Он считает, что ислам в *глубоком кризисе* и собирается смягчить эту религию! Он хочет учить исламистов *просвещенному* исламу! Как вы понимаете, мы еже собираем урожай этой плодотворной глупости! Безостановочно!

Четырехрогий. Надо расширить резервуары! Ожидается серьезнейшая схватка!

Трехглазый. Сделаем!

Четырехрогий. Германия?

Трехрогий. Превосходно! « Добрая» Немка – генерал, набила страну арабами. Пожалела их! То есть, на самом деле, хотела продемонстрировать свою святость всему миру. Самовлюбленность распирает ее. Теперь не знает, как от них отвязаться! Они, ведь, уже считают себя хозяевами Германии и собираются ее перестраивать! Значит – кровь! Много! Коктейль!

Четырехрогий. Немке тоже нужно помочь… Найти в ее деятельности что – то положительное… И внушить это каждому немцу…

Трехглазый. Сделаем! Хотя это сложно! Там появились пятьсот человек, типа Гитлера! И они авторитетны!

Четырехрогий. Китай? Индия?

Трехглазый. Разрешите напомнить! Не наша территория! Там работают другие коллегии!

Четырехрогий. Порядок нарушать не будем… Это основа нашего существования… Испания?

Трехглазый. Страна на грани развала! Ситуация благоприятная!

Золотая Рука. Соединенные Штаты?

Трехглазый. Там все чудесно! Белые целуют у негров ботинки! Страна на грани гражданской войны! ЦРУ готовится сталкивать негров с неграми! У населения 180 миллионов стволов на руках! И будет больше! Вулкан Йоллустоун оживает! Скоро на прекрасную Америку и Канаду польются океаны лавы! Все великолепно! Американская кровь перестанет быть деликатесом!

Четырехрогий. Африка?

Трехрогий (замявшись). Там неприятности… Появился негр уровня Ленина и его образа мыслей…

Четырехрогий (закричал). Зачем вы это мне докладываете?! Зачем портите мне настроение? Вы не знаете, что надо делать?!

Трехрогий. Знаем… Уничтожить! Сколько времени вы даете?

Четырехрогий (яростно). 6 минут!

Трехглазый (побагровел). Сделаем!

Четырехрогий (успокаиваясь). 3 минуты!

Трехглазый (позеленел). Сделаем!

Четырехрогий (смеясь) 2 минуты, 10 секунд!

Трехглазый стал белым, сияющим, полупрозрачным, на лбу выскочили еще два огненных глаза. Он колоссально увеличился в размерах.

Трехглазый. Сделаем! Команда уже в пути!

Четырехрогий. Стоп! Мне позвонил Геринг и сказал, что готово первое блюдо. Борщ «Спасская башня»!

Золотая Рука. Что такое борщ?

Трехглазый. Ну, это русская еда! Геринг мечтал сварить его в Москве, но вы, конечно, помните, что из этого вышло!

Четырехрогий. Слушайте, а почему у нас до сих пор нет русских поваров?

Трехглазый. Ерунда! Скоро будут! Кстати, Геринг предупредил, что в борще будут плавать кусочки души кардинала Ришелье! Вы не против?

Четырехрогий. Нисколько! Ну, идем?

Трехглазый. А что с этим делать? (Он указал в мою сторону.)

Четырехрогий. Золотая Рука, можно тебя попросить?

Золотая Рука. Конечно… Трехглазый, помоги мне!

Трехглазый. С удовольствием! (Трехглазый поднял Золотую Руку, и грянул выстрел. Шаровая молния ударила в столб, за которым я скрывался, и все исчезло.)

Очнулся я у себя на кухне. Передо мной стояла чашка чая. А Лариса, улыбаясь, жарила блинчики, которые я так люблю.

Рождество! Генрих Пражский едет в санях!

…Какой чудесный сон! Неизвестно почему, передо мной появился, старинный, красивый, европейский город! Весь в снегу! Рождество! Огни! Факелы! Витрины магазинов ошеломляют!

…Я еду в санях, по широкой улице, в теплом меховом пальто, в норковой шапке! И, с удовольствием пью коньяк из серебряной фляжки! (Коньяк бежит огнем! Веселит! Радует! И, кажется, обещает что – то!)

…Навстречу, медленно, покачиваясь, едут другие сани… В них, в развалку, сидят молодцеватые офицеры и румяные, веселые дамы… Они щедро разбрасывают мелкие монеты по сторонам… Компания явно перемещается из одного ресторана в другой… За санями бегут мальчишки с пачками газет, и кричат: « Новость! Новость! Новость! …Великий писатель, Генрих Пражский, (это я!) написал новую смешную книгу! Будете читать – лопнете от смеха! Книгу можно купить на улицах Гете, Макиавелли, и Эразма Роттердамского! Спешите, господа! Тираж крохотный! 600 экземпляров! Скоро книга станет недоступной! Охотников ее купить очень много! Покупайте наши газеты, господа! В них тайный доклад Начальника Генштаба! И свежий ассортимент наших рынков! И рыбных и мясных! Спешите, господа!»…

…Я вхожу в чей- то дворец. Нарядные люди встречают меня аплодисментами, поцелуями. И просят автограф. Мне весело и страшно. Я знаю, что от счастья иногда умирают.

…Я просыпаюсь. Напротив меня, на стене, висит красивый разноцветный листочек в тяжелой крупной деревянной рамке. На листочке этом написано, что я стал финалистом национальной литературной премии « Писатель года»…Денег не полагается… Я и не ждал… Где занять деньги на писчую бумагу, новые кальсоны и красивый шерстяной шарф?

…Я снова засыпаю. Сплю. Просыпаюсь. Меня трясет! Сон меня испугал! Пытаюсь его восстановить, но это сложно… Картинки мелькают перед глазами одна за другой. Голова кружится. Молодой Твардовский (советский поэт), в бежевом костюме, серьезный, сосредоточенный, осторожно выносит из какой —то комнаты книги, бутылки и пропуска… Куда —не ясно…

…Потом я вижу женщину, в которую был влюблен в ранней молодости. Сейчас ей лет 58, но она выглядит прекрасно. Красива и обаятельна, как никогда. Она и ее подружка, которую я тоже помню, сидят на диване между небом и землей, и курят маленькие сигаретки, вставленные в длинные лакированные мундштуки. Весело болтают, размахивают руками, смеются… Едят японский виноград… Вот – исчезли… Кажется улетели в сторону Аргентины…

…Я, съедаю тарелку жареных грибов, и делаю себе укол инсулина. Капелька крови из ранки, превращается в розовое облако и растворяется в синем небе. Я надеюсь, это к лучшему.

…Просыпаюсь. Сажусь за компьютер. Читаю. Опять одно и тоже. Коронавирус неизвестного происхождения (китайского, американского, рыбного, мышиного, военного, антивоенного) грызет мир беспощадно… Учительница истории повесила своего четырехлетнего сына на колготках. Пишут, что сошла с ума. Отец убил двух маленьких сыновей, жену и себя. Семью нечем было кормить. Крупный чиновник украл миллиард. Опять убийства, самоубийства, протесты. Войны. Хватит. Выключаю.

Наступает вечер. Засыпаю. Сон! Швейцария. Маленький горный городок, совершенно сказочного вида. Иду в гости к пастору Александру. У него меня ждут читатели. Человек 30…Половина русские. Пастор тоже русский. Потомок князя Долгорукого. После чтения – швейцарский обед. Интересно, что будет… Горячий сыр? Водка? Овощные фокусы? Может быть… Дорогу мне перегораживают коровы. Такие сытые, ухоженные и всем довольные, что хочется какую – нибудь шлепнуть по заднице. Звонко! Весело! По дружески! Нет, нельзя. Что обо мне скажут? Я уверен, что корова без напряжения поймет, что я просто симпатичный русский шутник, общение с которым не лишено удовольствия! Но коровы и читатели, тем более иностранные, не одно, и тоже… Коровы уходят. Жаль. Иду дальше. И натыкаюсь на афишу: « Балет Братья Карамазовы»…Какая глупость! Это тоже самое что стрелять из пушек не снарядами, а мороженным или клубничным вареньем!

…У пастора меня расспрашивали о России… Каюсь, я был осторожен… Поэтому мою писанину слушали не так как я ожидал… Но обед был превосходен! Я слегка перепил, и многое рассказал совершенно искренне. Меня поняли, меня простили… Одна дама даже нарисовала мой портрет губной помадой…

…Улетаю! Лечу над городами, реками, лесами… Рядом со мной летит моя собачка Шера, пудель, самочка. Ну, кончились города и прочее… Где мы? А, понял! Африка! Шера, ставшая огромной, берет меня за шиворот, и мы опускаемся на берег озера. Оно большое, окружено банановыми пальмами, сгибающимися под тяжестью плодов, вода в озере странная, красного цвета. А, ясно! В озере не вода, а вино! Конечно, в озере много пловцов. Среди них Чайковский, Даргомыжский, Мусоргский, Куприн, Бунин, Паустовский, Репин, Гендель, Сен – Санс, Равель, Гайдн и прочие… Им хорошо! Они непрерывно пьют вино, болтают, и на берег не собираются. Как я их понимаю!

…На берегу тоже кто- то есть. Подлетим, посмотрим! Ах, Господи! Какая счастливая встреча! Под банановым деревом сидит мрачный Лев Николаевич Толстой и с удовольствием ест банан. Сзади него стоит высокая, почти голая красавица, негритянка с черными зубами и серебряным кольцом в носу. Конечно, она охраняет нашего гения. И есть от кого! Молодой Тургенев, одетый дервишем, крадется к Толстому, поскольку бананы Толстого самые вкусные… Негритянка улыбается, вынимает из своих узких одеяний огромный нож…

…Все! Улетаем! Шера засмеялась, выпустила меня из пасти, и я плавно полетел вниз. Странный сон! Может быть он вещий?

…Просыпаюсь. Как хочется вина, шоколада, жареной картошки! Но нельзя. Диабет не разрешает. Да и денег на них нет. Да! Надо заплатить за квартиру! А где взять деньги? Не у кого! Ужасно это! Читаю новости. Так! Сгорели три дома престарелых. Количество жертв уточнить не удалось. Какой- то министр в командировке заплатил пять миллионов за два дня пребывания в отеле. Молодец, вписался в рынок. (Утверждают, что вписаться в рынок, это значит потерять совесть.) Читаю дальше. Какие —то артисты поставили спектакль о Горбачеве. Есть поговорка: берешь деньгами, отдаешь судьбой. Дальше! Известную певицу поклонники заставляют похудеть. Не слушайте их, актриса прекрасная! Ваша красота и чудесный голос удивляют весь мир! Обидно это потерять!