Приключения космических мушкетёров. Эпизоды космических странствий Кручина и Ветрова

Мы облегчённо вздохнули лишь тогда, когда очутились внутри посадочного модуля. Теперь наши персоны находились в полной безопасности. Мы торопливо переглянулись, с трудом веря в то, что нам удалось спастись.

Ветров сгоряча посетовал:

– Кручин, а свежей водицы мы так и не набрали…

Я пришёл в себя немного раньше своего товарища. Улыбнулся.

– Как, это не набрали? Набрали! Своим ботинком, ты зачерпнул не менее ведра!

Мы рассмеялись. Напряжение спало. Откинули забрала шлемов. Смахнули пот, обильно выступивший на лбу. Автопилот включил маршевые двигатели. Модуль стартовал с бугрящейся поверхности Энцелада и устремился к материнскому кораблю…

Капля, на предметном стекле электронного микроскопа, сверкала, как бриллиант. Я усилил резкость. Перед моим изумлённым взглядом открылась удивительная картина. В капле воды, как в океане, импульсивно двигалось несколько крохотных чудовищ! Ранее таких уродливых форм Кручин нигде не видел.

Я удивлённо присвистнул.

– Ну и дела…

Ветров нетерпеливо поинтересовался:

– Ну, что там у тебя?

Я ответил, не отрывая глаз от окуляров:

– Ветров, мы не зря с тобой парились. Радуйся. Жизнь в подлёдном океане Энцелада есть! И это главное. Правда, она, по своей внешности, какая-то неэстетичная. И, по-моему, ещё доклеточная.

Ветров философски заметил:

– Есть? Это уже хорошо. Доклеточная? Ну и что? Подождём, когда, сначала, станет одноклеточной, а потом и многоклеточной. Приятно, чёрт возьми, чувствовать, что мы во Вселенной не одиноки!

Неожиданно я увидел такое, что невольно вскрикнул. Да так громко, что мой соратник вздрогнул.

– Ты чего, Кручин?

Я, на миг, изобразил из себя Архимеда:

– Эврика!

Ветров усмехнулся.

– Что тебя так возбудило, исследователь инопланетных морских глубин? Встретил брата по разуму?

– Почти!

– А именно?

– Я обнаружил инфузорию – туфельку!

– На Энцеладе? Прекрасно!

– Всё, теперь у Золушки будут туфельки, и она сможет пойти на бал, чтобы встретиться там со своим принцем!

Ветров весело подытожил:

– Согласись, Кручин, а мы сюда, всё же, удачно зашли!

Я улыбнулся.

– Не могу не согласиться с тобой. Но эпопея с полётом к Сатурну ещё не завершилась. Нас, я надеюсь, ждут другие чудеса…

Продолжение повествования. Начало в рассказе «Сюрреализм»

Кольцо Сатурна

После успешной, но опасной экспедиции на Энцелад, откуда я и Ветров едва унесли ноги, мы позволили себе небольшую психологическую разрядку, которая напоминала визуальную экскурсию по окрестностям самой необычной планеты Солнечной системы. Теперь, с высоты околоэнцеладной орбиты, мы любовались не только величественными кольцами Сатурна, но и самой планетой. Картина просто пленила нас своей невероятной красотой.

Мы вращались вокруг Энцелада, самого близкого спутника Сатурна. Позади нас нарезали свои эллипсы Тефия, Диона, Рея, Титан, Япет и многие другие луны газового гиганта.

С орбиты Энцелада открывалась, действительно, фантастические виды. Сатурн краем своих роскошных колец цеплял орбиту Энцелада. Или почти её цеплял. Необъятная картина завораживала. У нас, как невольных ценителей космических красот, создалось ощущение, что некто, невероятно огромный и мастеровитый, с ювелирной точностью нарезал четыре концентрических, немыслимо тонких кольца и сверху щедро посыпал их бриллиантами. Вращаясь, они мерцали и искрились, никогда не угасая, в своём вечном движении вокруг царственного Сатурна.

Космические красоты настолько ошеломили меня и Ветрова, что мы, на время, забыли обо всём на свете. И этими грандиозными картинами можно было бы любоваться вечно, если бы мы были художниками, или любителями утончённой красоты.

Но я и Ветров, не забывали, что мы, ко всему прочему, ещё и первопроходцы – исследователи.

И так случилось, что делая спектральный экспресс-анализ наиболее крупных фрагментов, ближайшего к Энцеладу, кольца газового гиганта, я, совершенно случайно, наткнулся на один необычный экземпляр. Мне сильно повезло. Среди мириадов одинаковых и неинтересных ледяных глыб, загрязнённых силикатом, я обнаружил необычный небесный камень. Он заметно выделялся на фоне космического мусора, и не мог не заинтересовать меня, как учёного. Как этот странный камень туда затесался, мне было совершенно не понятно.

Он представлял собой крупный обломок скалы, диаметром в несколько сот метров. Камень лениво вращался вокруг своей оси, колоритно отсвечивая, при неярком солнце, своими гранями, чем-то напоминая гигантский кристалл. Было видно даже невооружённым глазом, что, отражённый им свет, был веселее, ярче и разнообразней, чем лучи, испускаемые ледяными глыбами. Что уж тут говорить о глазе вооружённом.

Я, не отрывая глаз от окуляра оптики, окликнул своего коллегу:

– Ветров, подойди сюда. У меня приятная новость.

Коллега оторвался от монитора.

– Чем собираешься порадовать?

– Во внешнем кольце Сатурна я нашёл «жемчужину»!

Ветров пожал плечами.

– Там этого «жемчуга» не меньше, чем звёзд на небе.

Я возразил:

– Дружище, эта «жемчужина» особенная!

Ветров иронично прокомментировал мои слова :

– В чём же её отличие от остальных? Не в том ли, что там больше силиката, или, наоборот, больше льда, чем у других? Разве не так? Что, скажешь?

Я упрямо покачал головой.

– Не ёрничай, Ветров. Я говорю серьёзно. Этот небесный камень разительно отличается от незатейливых соседей по своему химическому составу. Он у него настолько интересный и сложный, что чёрт ногу сломит. И визуально этот камень, рядом со своими соседями, выглядит белой вороной. Причём, откровенно белой.

Ветров поменял тональность:

– Вот как? Никогда бы не подумал, что в этом диком ледоходе можно найти что-нибудь путное. Ну и дела!

Подошёл ко мне.

– Дай, глянуть!

Прильнул к окуляру телескопа. Наморщил лоб.

– В самом деле, в этом обломке есть что-то аномальное!

Чуть подумав, добавил:

– Мне кажется, этим небесным бродягой стоит заняться всерьёз. Не находишь?

Я с ним согласился:

– Ты прав. Только заниматься этим загадочным объектом, всерьёз, на расстоянии не получится. С ним нужен прямой контакт.

– Что ты имеешь в виду?

Я упрямо тряхнул головой.

– Потоптать горбатую спину этого космического бродяги своими ногами!

Ветров некоторое время молчал, переваривая информацию. Затем, с сомнением в голосе, спросил:

– Как ты собираешься добраться до него?

Я ответил ему, не раздумывая:

– На челноке. Расстояние небольшое. Поймать момент и нырнуть. Горючего хватит. Правда, в обрез.

Визави переспросил:

– Всё-таки, не на корабле, а на челноке?

Я уверенно ответил:

– Именно, на челноке. Корабль громоздок и неуклюж. Здесь нужна крайне маневренная посудина.

Ветров почесал затылок.

– Послушай, Кручин, а не получится так, что нырнуть получится, а вынырнуть – нет?

– Конечно, все риски надо учесть, но предварительная прикидка говорит, что десантирование на это небесное тело вполне возможно.

– А ты учёл случайности?

– Конкретно, какие?

– Какие, спрашиваешь? Да всё пространство над кольцом буквально забито осколками, размером от микрона, до метра в диаметре и более. Я не говорю уже о более крупных глыбах. Врежется один такой облом в борт и… привет!

Я аргументировано ему возразил:

– Ветров, уверяю тебя, картина не такая страшная, какой ты её тут изобразил. Над кольцом все тела, большие и маленькие, движутся в одном направлении. Правда, с разной скоростью. Однако разница в скорости не фатальна. Вместе с ними, с той же скоростью, пойдёт и наш челнок.

Невольно улыбнулся.

– А потом, для чего мы, Ветров? В случае угрозы, сманеврируем!

И уверенно закончил:

– Думаю, надо рискнуть!

Ветров снова почесал свой затылок.

– Риск ещё тот, чёрт возьми. Но… попробовать, действительно, стоит!

Мы поступили, как настоящие космические мушкетёры. Доверили материнский корабль бортовому компьютеру, а сами передислоцировались в десантный челнок. Расчёт траектории движения аппарата, произвели с точностью до метра. Горючее посчитали так, чтобы хватило туда и обратно. При расчёте траектории, учли бесплатные силы притяжения газового гиганта, который гнал космический аппарат по кругу.

И вот десантный челнок, с нами на борту, поплыл над одним из самых невероятных природных образований дальнего космоса. И самых опасных и непредсказуемых. Аппарат шёл по навигатору. Его вёл автопилот. Он же зорко следил и за ситуацией за бортом.

Я и Ветров пребывали в роли почётных гостей. Хотя, в любой момент, могли взять управление кораблём на себя. А пока мы, с немым восторгом, наблюдали за, проплывавшими внизу, невообразимо красивыми и масштабными видами, пугающего своей необъятностью, кольца Сатурна. Под брюхом челнока, развернувшись во всю свою мощь, простиралась, быть может, самая грандиозная космическая дорога. Она не имела ни конца, ни края. От идеально ровного, немыслимо раздольного, переливающегося серебром, космического шляха захватывало дух.

Такого, потрясающего воображение, зрелища нам видеть ещё не приходилось. У космоса нет горизонтов. Кроме горизонта событий. Но он невообразимо далеко. Поэтому было хорошо видно, как звёздный шлях тянулся к самому краю гигантского диска Сатурна, чтобы, потом плавно изогнувшись, спрятаться за его могучей спиной. И где-то там, на этой безбрежной серебристой полосе, затаился тот самый небесный камень, к которому и устремился утлый космический челнок землян.

Ветров, не отрываясь, смотрел в панорамный иллюминатор. В глазах восхищение.

– Какая красотища! Ни один художник на свете не сработает так талантливо, как это делает природа. Даже, если он сюрреалист. Глядя на его картину, не веришь ему. Не веришь потому, что так не бывает.

Блеснул глазами.

– А здесь… сюрреализм, но реальный! Реальный!

Я подержал его:

– Согласен. Смотришь, и у тебя создаётся впечатление, что мы движемся по мосту, который перекинут над бездной, от одного звёздного берега до другого. Размах его невообразим. Это, просто, потрясает!

Идиллическую картину нарушил резкий манёвр челнока. Это сработал автопилот, уходя от столкновения. Мы стукнулись гермошлемами. Слева, совсем рядом, проплыла огромная, похожая на айсберг, ледяная глыба. Скорость у неё была выше, чем у космического аппарата. Поодаль от неё, тускло отсвечивал своими боками на солнце, целый рой таких же ледяных глыб. Чувствовалось, что нам скучать не придётся!

Ветров криво усмехнулся. – Жизнь полна неожиданностей. Особенно, космическая. Она всегда держит человека в тонусе!

Я вяло отшутился:

– Хорошо ещё, что этот облом наш попутчик. Ведь скорость у него ещё та. Более десяти километров в секунду!

Ветров добавил:

– Представляю, что бы произошло, если бы эта глыба зашла с боку, или пёрла навстречу. Яркая вспышка и… больше ничего!

Я невольно вздрогнул.

– Печальная перспектива…

Корабль землян, только ему одному ведомым путём, нашёл иголку в стоге сена. Он, сначала, завис над небесным камнем, а потом опустился на его поверхность. Автомат так мягко произвёл посадку, что небесное тело даже не почувствовало её. Мы облегчённо вздохнули потому, что прибыли, наконец, к месту назначения.

Я с трудом скрывал своё волнение.

– Поглядим, куда нас занесло на этот раз.

Ветров тоже заметно нервничал.

– Поглядим.

С большими предосторожностями мы покинули космический аппарат. Сила тяжести на поверхности небесного камня была ничтожной. Один неосторожный шаг, или резкое движение и первая космическая скорость обеспечена.

Огляделись. Увиденная картина снова ошеломила нас, но, на этот раз, с противоположным знаком. Они увидели небесный шлях, теперь уже, не с космических высот, а с высоты человеческого роста. И картина перевернулась. То, что издали, виделось прекрасным, вблизи оказалось безобразным. Гладкий, космический шлях, на деле, оказался ухабистым и совершенно непригодным для использования. Теперь это был бесконечный поток, вращающихся огромных глыб и маленьких осколков льда. У космонавтов он ассоциировался с, не знавшей берегов, запредельно громадной рекой, буйствующей во время весеннего половодья. Только льдины были громадными, а река бездонной. В промежутках между глыбами просвечивало небо. И оттуда, своими холодными лучами, кололи глаза далёкие звёзды…

Небесный камень, на котором мы обосновались, тем временем, совершил половину оборота вокруг собственной оси, и мы оказались на теневой стороне космического шляха. Ощущение, конечно, не из приятных, но пережить его можно.

Теперь я и Ветров могли наблюдать космическое «половодье» как бы снизу. С той стороны, куда не проникали лучи солнца и отражённый свет Сатурна. Это была воистину мрачная картина.

Ветров, вдруг, вспомнил древнегреческую мифологию.

– Послушай, Кручин, тебе не кажется, что мы попали в царство Плутона. Здесь очень мрачно и холодно!

Передёрнул плечами.

– Жуть!

Я его успокоил:

– Не переживай. Поворот на сто восемьдесят градусов и мы снова будем на светлой стороне.

– Скорей бы…

Я перешёл на деловой тон:.

– Однако оставим лирику. Экскурсия закончилась. Пора приступать к работе…

Продолжение повествования. Начало в рассказах «Сюрреализм» и «Энцелад»

Небесный камень

…Я и мой коллега Ветров, никогда не забывали, что мы, ко всему прочему, ещё и первопроходцы – исследователи.

Я перешёл на деловой тон:

– Однако оставим лирику. Наша экскурсия закончилась. Полюбовались неземными красотами и довольно. Пора приступать к делу.

Дождавшись выхода из царства тьмы в царство света, Мы начали исследование поверхности небесного камня.

Я достал свой портативный навороченный прибор, заточенный на распознавание различных химических элементов. С его помощью он уже открыл на Титане редчайший металл родий. Теперь надеялся на удачу, и здесь, на загадочном осколке, то ли планеты, то ли планетоида.

Освещение оставляло желать лучшего. Далёкое Солнце, тусклой лампочкой, освещало неровную поверхность небесного тела. Пришлось прибегнуть к дополнительному освещению. Наклонившись словно грибники, мы разбрелись по бугристой спине астероида. Мы торопились, потому что световой день на этом небесном теле был очень короток.

Глядя под ноги, я и Ветров не забывали смотреть по сторонам. Стихия могла, в любой момент, преподнести неприятный сюрприз. И, действительно, невдалеке, призраком проплыл огромный обломок льда.

Ветров, с тревогой в голосе, заметил:

– А ведь они могут лететь и над головой!

Я настороженно откликнулся на его реплику:

– Могут. Везде могут. И над головой тоже. Это как повезёт.

Ветров тревожно огляделся.

– Опасности, пока, не видно.

Я скептически заметил:

– Это на свету можно увидеть опасность. В темноте ситуация другая. Там карачун может подкрасться незаметно.

Ветров суеверно буркнул:

– Не каркай!

Первая удача пришла к нам тогда, когда местный световой день уже перевалил за свою половину. Я неожиданно наткнулся на странное вкрапление, которое отсвечивало серебристо – белым цветом. Цветом своим оно ото льда почти не отличалось. Было лишь чуть чище и выглядело благородней.

Я с волнением задействовал свой навороченный прибор. Дисплей аппарата тут же бесстрастно донёс мне, что он имеет дело с рением. Это один из редчайших химических элементов таблицы Менделеева. Прибор добросовестно зафиксировал также, сопутствующие этому элементу, следы рутения, платины и других благородных металлов. Я сначала не поверил своему счастью, а потому перепроверил показания прибора. Ошибки не было. Это, действительно, был рений!

Я, на радостях, не смог сдержать свои эмоции:

– Я нашёл рений!

Привлечённый моим возгласом, ко мне подбежал Ветров.

– Кручин, я не сильно разбираюсь в тонкостях химии. Но, насколько мне известно, это очень дорогой металл.

– Ты прав. Этот металл очень дорогой и редкий.

– Где он используется?

– Диапазон его применения очень широк. Он используется в авиа – и ракетостроении, для изготовления сверхточных приборов и в других, технологически продвинутых, отраслях промышленности.

– Классно! А его здесь много?

Я подкатил глаза.

– Если на Земле его добывают граммами, то здесь его не меряно!

Удовлетворённо покрутил головой.

– Щедра, матушка-природа, удивительно щедра!

Ветров тоже проникся значимостью момента.

– Выходит, мы сюда не зря слетали?

– Не зря!

Кручин многозначительно устремил вверх указательный палец.

– Но ещё не вечер. Не одним рением жив человек. Спектральный анализ дал понять, что в недрах этого небесного камня таится ещё много чего интересного. Надо рыскать дальше. Волка ноги кормят!

Работа пошла веселей. Надо было торопиться. Местный световой день заканчивался. Вскоре повезло и Ветрову. Он наткнулся на пятно, напоминающее лужу разлитого молока. Только с голубоватым оттенком.

Оно его заинтересовало. Он позвал своего товарища:

– Кручин, подойди сюда. Я тоже кое-что нашёл. Посмотри!

Кручин поспешил на зов своего коллеги. Дело в том, что поверхность небесного камня, на которой они работали, собиралась погрузиться в царство темноты.

Он исследовал странное пятно и, считав информацию, воскликнул:

– Это галий!

Ветров улыбнулся.

– А его с чем едят?

Кручин ответил:

– Это тоже очень редкий металл и очень дорогой. Его на Земле добывают по крупицам.

– А его где применяют?

– Он используется для производства лазеров, в высокоточной электронике и других, технологически продвинутых областях.

– Круто!

Световой день заканчивался. Сторона каменной глыбы, на которой обосновались люди, начала уходить в «царство» Плутона.

Ветров попытался пошутить:

– Жаль, что работа прекращается. Мне так понравилось делать открытия!

Кручин его подбодрил:

– Не переживай. Всё возвращается на круги своя. Поворот на сто восемьдесят градусов и мы снова в царстве света.

Сделалось темно.

Ветров мрачно пошутил:

– Потушили свет!

Космонавты направились к посадочному модулю, чтобы в нём переждать время пребывания в гостях у Плутона. Впереди призывно мигали его габаритные огни.

Неожиданно, основание под ногами людей дрогнуло. Кручин оглянулся. На космонавтов беззвучно наваливался гигантский ледяной осколок, размером в несколько футбольных полей. Он плыл впритирку к поверхности астероида. Бежать было некуда. Запустить портативные ракетные двигатели, тоже не доставало времени.

Кручин резко скомандовал своему другу:

– Ложись!

Тот оглянулся назад. В его глазах обозначился ужас. Он плашмя упал на поверхность небесного камня. И тут их накрыла неровная поверхность силикатно – ледяного колосса. Его скорость была немного больше скорости астероида, на котором обосновались космонавты. Им оставалось только молить судьбу, чтобы не быть «смолотыми»в муку безжалостными космическими «жерновами»…

Глыба ушла вперёд. Беда миновала. Люди облегчённо вздохнули. Они остались живы. Кручина даже не зацепило. Ветрову повезло меньше. Его придавило, но не фатально, а по касательной. Главное, уцелел скафандр.

Космонавты тут же вскочили на ноги. Занялись портативными двигателями. У Кручина он включился, а у Ветрова – нет. Его снесло выступом ледяной глыбы.

Ветров обескуражено произнёс:

– Кручин, у меня проблема!

Кручин встревожено спросил:

– Что случилось?

– Снесло двигатель. Я обездвижен!

А в это время, к великому ужасу людей, ледяная глыба своим краем зацепила посадочный модуль. Тот, как детская игрушка, беспорядочно закувыркался в пространстве. Людям необходимо было срочно спасать посадочный модуль, и, тем самым, себя.

Кручин моментально принял решение:

– Ветров, я, сначала, разрулю ситуацию с модулем. Потом решим твою проблему. Держись!

Беспомощный Ветров дал отмашку.

– Валяй!

Кручин устремился к кувыркающемуся космическому аппарату.

Ветров остался один. Безнадёжней той ситуации, в которой он оказался, было не найти. Он один на глыбе, среди мириадов других глыб, которые обречены вечно носится вокруг косматого газового гиганта. Он беспомощен и беззащитен. Вокруг жестокий и равнодушный космос. Надежда только на помощь извне. Но помощь может и не прийти. И не потому, что друг бросит его на произвол судьбы. Совсем не потому. Карта судьбы может лечь так, что он просто не сможет сделать это физически, несмотря на все свои усилия.

Ведь неизвестно, что сотворила глыба с посадочным модулем. И сможет ли он вообще нормально функционировать. Неизвестно, увенчается ли успехом погоня Кручина за космическим челноком, который ускорился от толчка ледяной глыбы. И может случиться так, что и Кручин окажется в таком же положении, что и Ветров. И тогда… finite la comedian…

Ветрова сковал шок. Но ненадолго. Он взял себя в руки, и начал искать выход из сложившейся ситуации. А кто ищет, тот всегда найдёт. Мимо проплывала ещё одна глыба. Она была меньше предыдущей, но тоже выглядела солидно.

И тут его осенила счастливая мысль: надо прикрепиться к проплывающей глыбе и продолжить движение с ней, в качестве пассажира – безбилетника. Ведь здесь всё на свете движется в одном направлении. Одно быстрее, а другое медленнее, но в одну сторону. Так появится шанс не сильно отстать от своего соратника, который пытался укротить строптивый посадочный модуль.

Ветров пристроился к спасительной глыбе и облегчённо вздохнул. Первая часть проблемы была решена. Он стал двигаться с повышенной скоростью. Огни модуля находились в пределах видимости. Он теперь переживал по поводу того, сможет ли его друг сделать модуль снова управляемым. От этого, напрямую, зависела их жизнь. Ветров волновался и успокоился лишь тогда, когда увидел, что сигнальные огни космического челнока обрели стабильное положение в пространстве.

Вслед за этим Ветров услышал в своих наушниках тревожный голос своего товарища:

– Ветров, отзовись!

Пассажир – безбилетник бодро ответил:

– Кручин, у меня всё в норме!

– Ты на поверхности небесного камня?

Ветров попытался пошутить:

– Не совсем. Я оседлал льдину, случайно проплывавшую мимо, и как барон Мюнхгаузен на пушечном ядре, следую за тобой.

Тревога в голосе Кручина улеглась.

– Ты далеко?

– Сложно сказать. Думаю, не очень.

Голос Кручина обрёл деловые нотки:

– Мои действия?

– Притормози модуль и моя льдина настигнет его.

– Прекрасно.

Вскоре Ветров уже находился в салоне космического челнока. Уставший и счастливый. Удивительные приключения в «царстве» Плутона закончились. Космонавты подняли забрала шлемов, и полной грудью вдохнули нормального земного воздуха.

Ветров улыбнулся.

– Кручин, а мы сюда удачно зашли!

Кручин улыбнулся в ответ.

– Кто бы возражал!

Погасив улыбку, озабоченно добавил:

– Главное, теперь, удачно отсюда выйти…

Продолжение повествования. Начало в рассказах «Сюрреализм», «Энцелад» и «Кольцо Сатурна».

Такая работа

На этот раз мы с Ветровым отправились на Каллисто, спутник Юпитера. Естественно, по заданию Космического центра, и, как всегда, с научной миссией. А если говорить более конкретно, то определиться с местом для основания космической базы на поверхности естественного спутника Юпитера. Каллисто находился на относительно безопасном расстоянии от газового гиганта. Его не сильно донимали приливные силы и радиация Юпитера. Кроме того, он занимал оптимальную промежуточную позицию между ближним и дальним космосом.

Вот так и снуём, то на спутники Сатурна, то на спутники Юпитера.

Но случилось так, что на Каллисто мы не попали. Произошло это по воле слепого случая. Хотя, если признаться честно, то в нашей опасной работе разные непредвиденные обстоятельства случаются гораздо чаще, чем планируемые. И все эти непредвиденные обстоятельства почему-то всегда неприятные.

Стартовали мы с лунной космической базы. Оттуда легче добраться до намеченной цели. Да и сам Сатурн подплывал по своей орбите, вместе со своим семейством, к ближайшей, по отношению к нам, точке. Казалось, что космические пазлы складывались, как надо. Но до конца они так не сложились. Вмешались слепые силы природы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.