Амулет Таймырского шамана

– А если это не суеверия? – не сдавался старик. – Если тебя действительно убьют духи тундры?

– Я не знаю, убьют ли меня твои духи, но уверен, что за не отданные долги, меня точно пришибут как муху. – парировал Юра, – У меня долгов накопилось столько, что если бы не этот шаман, то мне лучше бы самому в петлю залезть. Не дожидаясь пока те ребята, которым я должен, придут выколачивать из меня долг. Дядя, ты хороший человек, но ты остался жить в каменном веке, а я живу в нашей реальности и не мешай мне, пожалуйста. Не губи мою жизнь.

– Ты хочешь совершить преступление против своей семьи. – не унимался Афанасий. – Что будет с нами, когда ты осквернишь тело шамана? Какие беды ты на нас навлечёшь? Ты об этом подумал?! Ты хочешь забыть о том, что ты долганин, хочешь жить как русский?

– Да, я хочу жить как русский! Хочу ездить на курорты, хочу красиво одеваться и ходить в рестораны! Хочу иметь всё, что есть у русских! – взорвался Юра, – А ты не хочешь?! Раньше долгане редко доживали до сорока лет, а тебе под семьдесят, и ты жив и здоров. Это что духи тундры тебе помогли? Или русские врачи тебя спасли когда аппендицит вырезали? Когда лечили тебя от воспаления лёгких? Почему ты не пошёл к шаману, не попросил помощи у духов тундры? А?! Ты сразу к русским в больницу поехал. А кто ещё, кроме русских купит твою оленину? Твоих куропаток? Это мясо даже я, полудолганин, уже жрать не могу, мхом воняет, сухое всё, дрянь короче… А они покупают, перемешивают со свининой и говядиной и нате вам, «Таймырский хлеб". С голодухи, ничего, сожрать можно. И делают они это, чтобы коренные народы, могли купить себе: крупу, сахар, соль, муку, патроны и охотничьи ружья. Твой шаман, он наверно и не знал, что есть такие вещи как сахар, крупа и всё прочее…

– Мы не о том говорим. – перебил его Афанасий. – Долгане за очень многое благодарны русским людям…

– А я в свою очередь хочу их поблагодарить за очень хорошие деньги, в обмен на пустяшную для меня вещицу! – закончил Юра. – Всё! На этом прения сторон заканчиваем! – резко сказал он и посмотрел волком на дядю. – А тебе пора уходить. У меня дела. Когда я возьму что мне будет нужно, шамана я отдам вам. Похороните как захотите. А теперь, до свидания!

– Дураком ты вырос. Ещё глупее и упрямее, чем твой отец. – сказал Афанасий и не попрощавшись ушёл.

– Вот ведь, тундра чумовая. – зло бросил ему в след Юра.

– Почему чумовая? – спросил Шваров.

– Потому что из чума! Это такое северное жилище, чум называется, а у некоторых народов называется яранга. – всё ещё кипя гневом, ответил Юра. – Да, чёрт с ним, с этим Афанасием! Принесла его нелёгкая… Дураком меня назвал. А у него самого с детства мозги отморожены. Ты не бери в голову, что он тут тебе наплёл. Завтра всё сделаем как надо и будем дальше жить долго и счастливо. Пошли на кухню, я продукты разложу и потолкуем ещё. Ты есть хочешь? Могу накормить.

– " Таймырским хлебом"? – засмеялся Шваров.

– Есть и поприличнее еда. – тоже засмеялся Юра. – Вот оленья копчёная рулька, вполне ничего…

Они вернулись на кухню. Юра быстро закинул в холодильник все свои свёртки. На столе остались только копчёные рульки и кирпич серого хлеба. Юра нарезал хлеб, достал тарелки и на них положил по рульке каждому.

– И как это есть? – спросил Шваров разглядывая небольшую оленью ногу, всю золотисто-коричневую, с полупрозрачной шкуркой. Рулька вкусно пахла, хорошим копчёным мясом, похоже она была сделана из молодого оленя, косточка была тонкой и всё выглядело очень аппетитно.

– Бери в руку и ешь. – ответил Юра. – Чего тут мудрствовать. – сказал, взял свою рульку и с удовольствием вонзил в неё зубы.

Шваров поступил так же. Оленина ему понравилась. Мясо было не такое нежное как на свиной рульке, но у него были свои плюсы – отсутствие сала и какое-то своеобразие во вкусе.

– Вкусно. – похвалил Шваров. – Молодой олешек попался…

– С чего ты взял? – удивился Юра. – Обычный олень. Ты не смотри, что кость тонкая, наши олени величиной с большую собаку, больше не вырастают. И на мой взгляд, так кроме этих рулек, так и нет ничего у них стоящего…

– А мех? – спросил Шваров.

– Мех дерьмо! – жадно чавкая, сказал Юра. – Только на холоде держится, а как в тепло занесёшь, весь лезет, спасу нет… Мне тут шкуру подарили, я её на пол для тепла бросил и замучился потом. Вся одежда в оленьем мехе, вся квартира тоже… Взял я эту шкуру и на помойку отнёс. Её кто-то забрал, а потом, смотрю опять она на помойке валяется. Ничего здесь хорошего нет. Никелевый комбинат всё задымил, отравляет нас каждый день, жратва дорогая, билеты на «материк» вообще не подступишься, ну ты сам знаешь, ты же сюда билет покупал… А погода здесь такая хреновая… Вобщем, мне тут всё давно обрыдло, я на море хочу…

– А как другие здесь живут? – спросил Шваров, догрызая свою рульку. – Говорят, что здесь заработки хорошие…

– У тех кто на комбинате пашет, у тех, да… Заколачивают будь здоров! Но я-то не металлург. Я в строители пошёл… Чёрт меня туда понёс… Там тоже заработки ничего. Но ты попробуй на сорокаградусном морозе день поработать и тогда поймёшь, что это за штука… Мы ведь для сугреву водку принимаем, а потом остановиться не можем. Меня из всех приличных мест уже попросили… – зло усмехнулся Юра. – Работаю сейчас в шарашке дерьмовой. То есть работа, то нет работы… Ну ничего, скоро я со всем этим распрощаюсь навсегда. Новая жизнь у меня начнётся. Все завидовать будут!

– И больше всех Афанасий. – подхватил Шваров и засмеялся.

– Я его с собой заберу, как сувенир. – засмеялся Юра. – Ну, поели, давай теперь об деле потолкуем.

– Да вроде всё уже обсудили. Я завтра приеду с контейнером и с кинокамерой, Отто просил всё заснять, и сделаем всё что нужно.

– Ну, лады. – согласился Юра.

Они ещё немного поговорили о всяких пустяках, и Шваров поехал к себе в гостиницу.

В девять часов утра, Шваров, с контейнером в руке, был уже у Юры. Юра ждал его, был одет и экипирован сумкой с инструментами. Вдвоём они вышли из дома и сев на автобус поехали в сторону реки Норилки, в честь которой и назван был город. Ехать пришлось, по норильским меркам, долго, а по московскм всего ничего, меньше часа.

Нужная им остановка называлась" Турбаза». И неподалёку, действительно стояли симпатичные, деревянные домики-теремки. Но Юра повернул в противоположную сторону и повёл Шварова по дороге, куда-то вниз, к широкой реке, на берегу которой стояли кирпичные, невысокие строения.

– Это гаражи для лодок и катеров. – объяснил Юра. – Один из них мой. Там нас шаман и дожидается.

Они прошли мимо нескольких таких гаражей и подошли к одному, на железных дверях которого была написана жёлтой краской цифра шестнадцать.

– Это мой. – с гордостью сказал Юра и начал возиться с замком. Наконец двери открылись, Юра вошёл первым и включил свет.

Под потолком вспыхнула мутная лампочка, света её хватало лишь на то, чтобы едва различать предметы. Шваров поморщился.

– Ну и что мы в такой темноте разглядим? – спросил он.

– Сейчас, двери закрою, чтобы нам кто-нибудь случайно не помешал и света добавлю … – объяснил Юра. Пока он закрывал двери, Шваров огляделся. В гараже никакой лодки и тем более катера не было. Здесь не было ничего, кроме всякого хлама: полусгнившие коробки, старые сети, драные телогрейки и всё в таком же роде. Всё старое, гниющее и непонятно для чего сохраняемое.

– А лодка где? – спросил Шваров.

– Прошлым летом перевернулась и утонула. Мы с приятелем еле спаслись. В Норилке даже в разгар лета вода ледяная. А мы почти на середине реки перевернулись… Еле доплыли. Норилка-то она широкая, ты сам видел. Рыбка тут водится знатная. Но вместе с лодкой и вся моя рыбалка накрылась. – ответил Юра. Закрыв дверь, он достал откуда-то из коробки круглую лампу на проводе и

воткнул штепсель, болтавшийся на конце этого провода, в розетку. Лампа вспыхнула таким ярким светом, что Шваров зажмурился. А Юра повесив лампу под потолком на гвоздь, принялся прилаживать провод, чтобы не цепляться за него головами.

– А где же шаман? – спросил Шваров.

– Здесь он. Я его под телогрейками спрятал. – ответил Юра и закончив с проводом, пошёл к тому углу, где были свалены старые телогрейки. Откинув несколько телогреек в сторону, Юра позвал – Иди сюда. Смотри. Вот он. Мне дед рассказывал, что шаманы приносили людям большую пользу. Не знаю кому как, а этот, мне очень большую принёс…

Шваров подошёл и увидел шамана. Он оказался совсем маленьким человеком, ростом не более полутора метров. А на фотографии казался большим… Лёд с него, действительно, основательно стаял и теперь шаман лежал не в глыбе, как муравей в янтаре, а просто покрытый тонкой коркой прозрачного льда. Шваров с интересом стал рассматривать его. Лицо шамана показалось Шварову умиротворённым, но вот губы его… Казалось, что шаман улыбается. Нет, вернее, что губы его были чуть тронуты улыбкой. И улыбка его, показалась Шварову иронической.

– Интересно, чему он улыбался? – вслух сказал Шваров.

– Обрадовался, что помирает и уходит от этих дураков, которые его окружали… Достали наверное … – без всякого юмора сказал Юра. – Ну что, ты веришь, что он настоящий?

– Верю. – искренне сказал Шваров. – И Отто верит. А иначе он бы меня не послал…

– Тогда давай его размораживать. – Юра поволок из другого угла гаража паяльную лампу. А Шваров засомневался :

– Нет, так не получится … – остановил он Юру. – Мы испортим шамана… Давай лучше по-другому сделаем. Направим свет твоего прожектора на него, а ещё лучше поднесём поближе…

– Это надолго затянется. – нахмурился Юра. – А мне вечером долг отдавать, я обещал…

– А если мы шамана повредим твоей паяльной лампой, то вообще ничего не получим!

– Не повредим, не бойся. У меня опыт кое какой в таком деле уже есть. Я мороженную оленину так растаивал, чтобы тушу от туши отделить. – успокоил Юра и начал возиться со своей лампой. – Это гораздо быстрее. Я понимаешь, протезисту деньги должен, он просил сегодня же занести ему на работу, а работает он до семи вечера.

– Протезисту? – переспросил Шваров. – У тебя что, какой – то протез…

– Да нет, это стоматолог-протезист. Я у него в долг, Ирке зубы вставил. А то откуда бы у неё такие хорошие зубы… Раньше пеньки гнилые торчали… А я по-пьяни их выбил. Подвернулась она мне под горячую руку. Зря я так, конечно, она баба хоть и пьющая, но добрая, заметил, как она мне квартиру убрала? Всё вылизала! Пьяная в стельку была, из стороны в сторону моталась, а всё-таки дело до ума довела. Врушка только. Говорит, что я всю водку её вылакал, а сама тогда с чего нализалась? И ещё домой к себе полную бутылку водки понесла, я заметил… А мне, знаешь как выпить хочется?! Резко из запоя выходить, это как машину на большой скорости тормозить, так закувыркаться можно, что сразу кранты… Я сегодня вечером, когда долг отдам, отведу душу… Всё у меня там горит и стонет… А ты смотри, шаман-то подтаивает! – радостно сообщил Юра.

– Да. Ты молодец … – похвалил Шваров. С шамана почти сошла корка льда и Шваров приблизившись пытался рассмотреть татуировку. – Юра, а ты про татуировки ничего не знаешь? Про ваши долганские татуировки…

– Понятия не имею. – ответил Юра, не отрываясь от дела. – Я же в городе рос. В обычную школу ходил. Изредка так, ездил к родне в тундру.. Летом пару раз, мотался с ними по тундре. Из любопытства. А потом мне это надоело. Мама меня на море свозила один раз, и с тех пор я только о нём и мечтаю… Хоть это и давно было, мои родители ещё вместе жили. А сейчас у матери другая семья, она за русского вышла, живёт с ним где-то под Псковом. Двое детей у неё. А отец в Норильске живёт со своей сожительницей. Вобщем каждый сам по себе…

– Значит про татуировки ты не слыхал… А может видел у кого из долган?

– Вроде видел… Какие-то точки – тире и завитушки… На лице у стариков древних… Да, не помню я. А может это я в кино видел…

– А у этого шамана что-то на руке … – тихо сказал Шваров.

– Ну так давай посмотрим. – предложил Юра.

– Нет! Ты что?! Условие было руку отделить замороженной и не разжимать её. Вот у меня и контейнер для неё специальный…

– А, ну так уже пора отделять. – усмехнулся Юра. Он достал из сумки тесак и лихо рубанув им по запястью шамана, руку отделил. Только тихонько звякнуло и рука повисла на кожаном ремешке к которому был прикреплён амулет.

– Крепкая у него хватка! – засмеялся Юра. – Ишь как амулет сжал! Намертво! – Юра снял с шеи шамана ремешок с амулетом и рукой и протянул Шварову. – Бери! Что ещё?

– Посмотри, есть на нём ещё амулеты или что-нибудь наподобие? – спрашивал Шваров, укладывая руку в контейнер. И тут он вспомнил, что надо это всё заснять на камеру. – Вот болван! Как я мог это забыть?! – он достал камеру и принялся всё снимать.

– Ничего на нём больше нет. – ответил Юра. – Вот, сам посмотри! И всё сними…

Шваров скрупулёзно всё заснял. Юра тем временем начал отдирать от тела шамана его меховую одежду. Как будто барана свежевал.

– Ты поаккуратней смотри! – испуганно попросил его Шваров.

– Ничего страшного, шаман уже оттаял, так некоторые участки ещё приморожены слегка … – и продолжил с треском, буквально сдирать с шамана одежду. Шваров молча всё это снимал. Наконец шаман был полностью раздет. Его тело казалось покрытым алмазной пылью, так сверкали на нём кристаллики льда. Но никакой татуировки, нигде не было. Шваров заснял каждый сантиметр тела шамана, чтобы у Отто не было потом никаких претензий.

– Давай его перевернём. – предложил Шваров, не отрываясь от камеры.

Юра исполнил его просьбу и тут их ждал сюрприз. Волосы на затылке шамана были причудливо скручены, переплетены и в этой замысловатой причёске, просматривались какие-то, то ли фигурки вырезанные из моржовой кости или из дерева и ещё что-то типа пряжек и больших бусин с начертанными на них знаками. И всего этого много. И всё закручено в клубке волос.

– Так … – протянул Шваров. – И что с этим делать? Нам надо все эти фиговинки из волос достать…

– Ну и достанем. – нисколько не озаботился Юра. – Сейчас разморозим эту причёсочку и вытащим всё, что там вплетено.

– Погоди. – остановил его Шваров. – Есть у меня сомнения… Отто говорил, что в этих магических делах всё имеет значение… Может ему надо, чтобы мы вместе с волосами всё это сняли и ничего не расплели, не перепутали…

– И что ты предлагаешь? – насторожился Юра.

– Думаю надо с Отто посоветоваться. Пошлю ему по Интернету фотографии этих волос с фигурками, пусть он сам решает…

– То есть, ты хочешь, сейчас всё оставить так как есть, посоветоваться с Отто, а завтра мы снова сюда приедем доделывать?

– Другого выхода я не вижу. Сами мы можем напортачить.

– То есть, я опять без аванса и опять мне не пить?! – начал заводится Юра.

– У тебя есть другое предложение? – миролюбиво спросил Шваров.

– У меня есть предложение закончить всё сегодня! Сейчас! – всё больше раздражался Юра. – Сколько ты меня будешь ещё мурыжить?! Если ты сам когда-то пил, то должен знать на каком пределе я нахожусь! То что я сделал, это равно подвигу! Я пошёл на такую муку и такие ломки для того чтобы всё было нормально. И вот сейчас, когда я был уже уверен, что мученьям моим конец, ты заявляешь, что будет продолжение.

– Юра, что же я могу поделать, если так всё повернулось? – почти ласково, заговорил с ним Шваров. Юра стал его пугать, в нём появилось что-то звериное. Очень опасное. Особенно пугали налитые кровью, его волчьи глаза. Шваров не стал выключать камеру. Пусть всё снимет. Если что, будет чем оправдаться перед Отто. Но Юра этого не заметил.

– Повернулось, говоришь … – зло ощерился Юра. Он встал и сделал шаг к Шварову, поигрывая тесаком в руке. – А почему всё должно быть так как ты решишь?

– А как бы ты это решил? – спокойно ответил Шваров, не двигаясь со своего места.

– А я решу! – пообещал Юра и бросив взгляд на контейнер, сказал: – Коробка у тебя большая, вместительная…

То, что произошло дальше, было для Шварова полной неожиданностью. Он не успел даже отреагировать, всё случилось за считанные секунды: Юра взмахнул тесаком, отсёк голову шаману, и как качан капусты забросил её в контейнер.

– Всё! Вези это своему Отто, пусть он там решает, что ему надо, а что нет. Пусть всё растаивает, волосы расплетает и достаёт свои амулетики. А я свою работу закончил! – ухмыляясь сказал Юра. – Давай мои деньги!

Шваров, обалдело смотрел в контейнер в котором лежала голова шамана и усмехалась ему в лицо. Камера продолжала снимать.

– Отдай мой аванс! – рявкнул Юра и крепче сжал рукоятку тесака.

Шваров, достал из внутреннего кармана куртки конверт с деньгами и протянул его Юре. Он буквально выхватил конверт и присев на корточки начал пересчитывать деньги. Убедившись, что всё в порядке, сказал уже другим, довольным голосом:

– Всё правильно, сто семьдесят девять тысяч рублей. Двадцать одну тысячу ты мне вчера отдал. Эх, были бы все они мои!

– На что же ты так много назанимался? – желая немного разрядить обстановку, спросил Шваров. Он установил нужную температуру в контейнере и крышка его мягко защёлкнулась.

– Если бы не узнали, что я на шамана покупателя нашёл, то чёрта с два мне бы столько взаймы дали. Да мне и отдавать было бы нечем … – с охотой начал рассказывать Юра. Настроение у него заметно шло на подъём. – А должен я: в первую очередь Славке из интернет – кафе, это он мне идею подкинул через Интернет клиента искать и сам мне помог это сделать. Я же в такой технике не понимаю ни черта. А Славка, он молодец! Ему и денег за это не жалко отдать. Про стоматолога я уже говорил. Он мой одноклассник. Отличник наш. Кстати, он сам мне предложил Ирке зубы вставить в долг. И правильно, я выбил, я и заплатить за это должен. Может я ещё на Ирке и женюсь. Она тоже полукровка. Бабушка её эвенка. Ты это заметил?

– Нет. – признался Шваров. Он вспомнил Ирку с её давно немытой головой и патлатой чёлкой закрывавшей ей половину лица и подумал, что он её и не разглядел-то как следует.

– Ну всё, что ли? – спросил Юра, глядя на Шварова подошедшего к нему с контейнером в руке. – Можно уходить?

– Да. У меня всё. – кивнул Шваров. – А с телом шамана что будем делать?

– Пусть пока так полежит. Я потом придумаю … – Юра, забросал обезглавленного шамана телогрейками, и вышел из гаража.

Выйдя из автобуса в Норильске, Шваров распрощался с Юрой, пожелал ему удачи и пошёл в гостиницу. По дороге он ещё немного поснимал на камеру виды города, так на всякий случай, вдруг пригодится.

Уже у себя в номере, после горячего душа и чашки кофе, Шваров стал обдумывать то, что произошло. На первый взгляд, вроде бы всё нормально. Пусть Отто исследует свои артефакты. Он привезёт ему всё, что он и просил. Но вот эта отрубленная голова в контейнере не давала ему покоя. Всё время вставала перед глазами картина: Юрка с тесаком в руке, одним махом рубящий голову шамана. И потом эта голова улыбается Шварову из контейнера.

– Надо избавится от этих мыслей!. – сам себе приказал Шваров. – Я не баба, чтобы так расчувствоваться… В конце концов, не я же убил этого шамана. Достают же мумий из их гробниц, чтобы их исследовать… Так почему нельзя изучить этого шамана?

Зазвонил мобильный телефон. Шваров определил по номеру, что звонит Гена.

– Привет, Ген! – стараясь не выдать своего пакостного настроения, сказал Шваров в трубку.

– Привет! Как наши дела? Я твоего звонка уже заждался. Сам решил узнать, что там у нас на северах?

– Всё нормально. Всё то, что наш немецкий друг заказывал, уже у меня.

– Да что ты! – обрадовался Гена. – Ну так мы тебя с нетерпеньем ждём! Когда вылетаешь?

– Вот с тобой поговорю и постараюсь сразу же и вылететь. – посмеиваясь ответил Шваров. – Что мне здесь делать…

– Как билет возьмёшь, сразу звони, я тебя в аэропорту встречу. В любое время суток. – А сейчас расскажи в двух словах как всё прошло? – с горячим интересом спросил Гена.

– Да уж не знаю как это по телефону сказать… – замялся Шваров. – Не всё так прошло как я хотел…

– Расскажи! – попросил Гена. – Это может быть очень важно, что прошло не так?

– Амулет взяли так как и договаривались с Отто. На теле других татуировок и амулетов не было. У меня всё зафиксировано на камеру. А вот в волосах шамана оказалось много всяких таких мелких штуковин…

– Ну, так вы их сняли? – занервничал Гена.

– Угу. – хмыкнул Шваров. – Вместе с головой. Всё это добро в контейнере… Как думаешь, что скажет Отто?

– Не знаю… Вроде бы, по логике вещей, недовольным ему быть не с чего… Но кто его знает… А кто голову-то отделил?

– Юра расстарался. У меня этот эпизод тоже на камеру заснят. Полюбуешься. Фильм ужасов, да и только…

– Слушай, Шваров, ты пока билет не покупай. Я с Отто переговорю, что он скажет… … Вдруг ещё тебе порученьице будет. – быстро заговорил Гена, – Пока подожди. Я Тебе перезвоню часиков через пять, раньше у меня не получится…

– Хорошо. – согласился Шваров.

– Не унывай! – подбодрил его Гена. – Да, кстати, у меня для тебя тоже есть новость, я с твоими парнями разобрался, с теми, что с тебя долг за брата получить хотели.

– И что?!

– Больше не хотят. И звонить тебе не будут. Я обещаю! Только одному парню твой брат был должен, я проверил, тысячу долларов за какой-то ремонт в машине. Я ему уже эту тысячу отдал. А остальные подсуетится хотели… Я им так подсуетился, что мало не показалось! – Гена засмеялся – Теперь живи спокойно!

– Спасибо, Гена. – от души поблагодарил Шваров. – У меня камень с души упал. А тысячу ты из моих денег возьмёшь…

– А, ерунда … – усмехнулся Гена, – Ну давай, пока, до связи!

– Пока. – Шваров положил телефон и подумал, что пока там Гена разбирается с Отто, ему не помешает хотя бы выяснить, где он может купить билет на самолёт.

Расспросив дежурную по этажу, Шваров узнал, что билет можно купить прямо в гостинице. На первом этаже, в вестибюле есть авиакасса. Он поблагодарил симпатичную дежурную и пошёл искать эту кассу.

– Билеты на Москву есть. – обрадовали его в кассе. – Очень удобное время, вылет в двенадцать дня, по местному времени. Отсюда вылетаете в двенадцать по-нашему времени, а в Москве будете в двенадцать дня, по-московскому…

– Действительно, очень удобно. – улыбнулся девушке продающей билеты обрадованный Шваров. – А вы до скольки работаете? Я только вечером буду знать, надо мне улетать или придётся задержаться…

– Я работаю до восьми вечера. – тоже улыбаясь, ответила девушка. – А вы не торопитесь билет покупать, всё равно раньше чем через пару дней не улетите…

– Это почему? – испугался Шваров.

– Штормовое предупреждение! – серьёзно ответила девушка. – Вы разве не слышали? И по радио и по телевидению, везде без конца об этом передают. Идёт чёрная пурга!

– Нет, я не слышал… А что за пурга такая?

– Очень страшное явление. Я сама не видела, но мне бабушка рассказывала, что лет сорок назад, в Норильске такая пурга была. Чёрная она, потому что такой буран начинается, что вокруг сразу становится темно как ночью. И такой силы ветер, что крыши с домов срывает и автобусы поднимает в воздух! Страшно! Мама мне позвонила, велела с работы не уходить, а то вдруг по пути домой пурга меня настигнет. – волнуясь, рассказывала девушка и её голубые глаза во время рассказа всё больше округлялись и блестели. – И вы никуда не выходите. – посоветовала она. – В нашей гостинице всё есть и ресторан и магазинчик…

– Хорошо. – согласился помрачневший от таких новостей Шваров. – Спасибо что предупредили! А где ваш ресторан?

Девушка объяснила куда ему надо идти и Шваров побрёл туда с самым препаршивым настроением. Есть ему не очень хотелось, но надо же было как-то скоротать время. Вообще-то он мог бы поесть и у себя в номере. Вчера, возвращаясь от Юры, он зашёл в продуктовый магазин и накупил целую сумку оленьих рулек. Должен же он привезти с севера хоть какую-то северную экзотику. Надо будет ещё сувениров каких-нибудь купить. Он уже присмотрел в сувенирном киоске кое -что. Изделия были точно такими как рассказывал о подделках Отто: олений мех, тесёмки, бисер, обрезки оленьих рогов и иногда дерево и чеканка по меди. Шваров решил, что ничего громоздкого брать не будет и остановил свой выбор на двух кошельках из оленьего меха и бисера и нескольких разных брелоков из того же материала. Кому только он это будет дарить? Вот Гене, он подарит кошелёк. Марту такой подарок вряд ли обрадует… А может быть и обрадует… Кто знает, разделяет она взгляды своего шефа или нет. Может быть ей понравятся эти северные, незатейливые поделки, так аккуратно и любовно расшитые разноцветным бисером. Может быть она обратит внимание как подобраны кусочки меха, кажется, что один цвет переливается в другой, играет полутонами…

– Ах Марта… Марта … – тихо сам себе сказал Шваров. – И зачем я о тебе всё время вспоминаю. Отдам вот Отто его ценности, и может больше не увижу её никогда…