Ты сама пришла ко мне в руки

– Сколько дней назад она родилась во второй раз?

– Двенадцать дней… назад. Кармин, надо выбрать ей имя. Это твоё право.

– Каруи.

– Нет! Только не это!..

– Но почему?

– Так зовут любовницу отца. Я её терпеть не могу. Она не плохая, но всё же…

– Ревность, понятно, но тогда Мелон?..

– Нет, так зовут взбалмошную эрцеллет герцога Грегоро из Накханского предела.

– Тогда… Кайлин?

– И такую женщину знаю. Не хочу. Кайлин? Нет, только не моя девочка.

– Твоя девочка? Как же ты молода, Леммай. Сама ещё девочка, – усмехнулся Кармин и покачал головой.

Во всех империях перевёртышей, что он видел, только совсем молодые, необученные матери относились к детям так, как Леммай, вкладывая все надежды и все силы в своё дитя, любуясь им, совсем не отрывая взгляда. Будь Леммай старше и опытнее, она бы не обращала на пригревшегося ребёнка никакого внимания, согласилась бы с любым именем или даже попыталась бы всучить Кармину дочку и заставить исчезнуть его вместе со своим ребёнком.

– И ты не очень стар, так что не задирай нос, – дерзко ответила ему Леммай. – Нет, Кармин, может потому, что я молода, а может потому, что она моя первая дочь… вдруг единственная?.. Кармин, ты силён и крепок, тебя ждёт долгая, полная удовольствий и побед жизнь, а я… кто знает, как сложится моя жизнь дальше? Может быть, это маленькое существо – единственное, что у меня останется?.. Что если в первой же битве мне отсекут руки, кто тогда будет обо мне заботиться? Что если мне поможет именно моя девочка?

– Ты же не сирота, Леммай. Ты говоришь так, будто совсем-совсем одинока и моя крошка – это твоё спасение.

– Это так и есть. У моего отца слишком много дочерей.

– В таком случае я буду твоим спасением. Я же говорил, что заберу тебя. У меня ещё есть время, чтобы накопить на дом и добиться большего. Доспешники достаточно хорошо зарабатывают. Нам хватит этих денег. Пусть я не смогу обеспечить тебя как достойную серену, но мы будем вместе и свободны от предела Рашингавы и герцогини Дайиси. Я буду счастлив предоставить тебе место, где ты хоть до бесконечности сможешь воображать, что моя девочка – только твоя.

– Как же ты глуп, Кармин!.. Ты должен был сказать, что отдашь дочку мне, если я соглашусь быть твоей.

– Пожалуй ты права, так звучит вполне неплохо, – стерпев оскорбление, медленно согласился Кармин.

– Так романтичнее. И легче согласиться, – улыбнулась ему Леммай.

Кармин наклонился к её лицу, чтобы ласково пощекотать её щёку и ощутить ресницы Леммай на своих губах.

Но неслышное движение ветра качнуло траву над головами. Снег ещё шёл, но стало светлее.

– Неужели скоро двенадцать? – вскинув лицо, прошептал Кармин.

Одна из лун скоро взойдёт и осветит землю.

– Нет, мы здесь совсем недолго, – тихо заверила его Леммай. – Это свет города отражается от снега и освещает тучи снизу.

– Это ничего?

– Надеюсь, – Леммай зябко повела плечами и коснулась ладонью его щеки, прежде чем выпалила: – Кармин, я боюсь, что твоего ребёнка отнимут у меня, едва им всё станет ясно. Поскорее забери меня. Никто меня не хватится, даже если вздумаешь похитить. Скажут: сбежала или пропала, и махнут рукой. Да и не жалко такую, как я.

Кармин смотрел на Леммай во все глаза.

– Ну вот, – смутилась и опечалилась она. – Я сама не ожидала, что скажу это. Но, кажется, я давно ничего так не хотела, как этого.

Он думал о том, что придётся отвоёвывать её, платить чудовищные деньги за контракт с ней, выдумывать сложные и долговременные интриги и мысленно готовился к этому долгое время. Но она говорит, что её никто не хватится. Зачем ей лгать о таком? Незачем. Может быть, Леммай в свою очередь что-то задумала? Никак не проверить слова Леммай, кроме как переговорив с тем парнем, Нинио. Но и он, как бы Кармин не доверял ему, может решить извлечь выгоду из контракта Леммай. А пока Кармин будет собирать деньги, Леммай и малышка могут подвергнуться опасности. Так проверить слова Леммай легче и безопаснее всего именно опытным путём. Если унести её прямо сейчас, спрятать и внимательно прислушиваться к тому, что будут говорить… так он и узнает, правду ли говорила Леммай.

– Я хочу назвать её в честь тебя, – вдруг сказала Леммай. – И моего брата Ю. А ещё в честь герцогини Дайиси, потому что это благодаря её усилиям я узнала тебя и стала матерью. Получится Эю Кармин. Правда же красиво звучит?

– Герцогиня Дайиси меня беспокоит, – нахмурился Кармин. – Чего же, интересно, она хотела от меня?

– Предел переполнен учёными, они изучают такие скучные вещи… то, как можно замедлить движение крови по жилам или ускорить, например, что происходит, если прекратится регенерация маленького кусочка кожи… Получив тебя, они расширили свои возможности. Почему они снова не схватили тебя, я не представляю.

– Я почти сразу же показался на глаза командиру доспешников, герцогу Рэйли, и обо всём ему рассказал. Возможно, в пределе знают, что если я исчезну, то герцогиня станет первой подозреваемой.

– Странно, но я не слышала об этом ровно… ничего. Наверное, герцогиня попросту решила затаиться или вообще улетела к принцу Рашингаве на Циннию.

Кармин вздохнул. Он должен был сейчас спросить её, почему она ничего не знает о том, что делает Дайиси, если есть слепки с Леммай в свите герцогини. Но он не хотел слышать того, что Леммай может ответить.

Порыв ветра, сильнее прежнего, пригнул и закачал стебли над головой.

– Хочешь, я спрячу вас уже сейчас? – быстро спросил он.

– Я не уверена… – слабым и тихим голосом протянула Леммай, – …что это стоит делать именно сейчас.

– Какие у тебя есть причины, чтобы остаться хотя бы на сутки? Для всего предела Рашингавы у твоего ребёнка нет отца. Ты стала обузой для подруг и семьи и бесполезной для чего угодно. Для отца ты стремительно теряешь цену. Решайся!

– Ты прав, но… У тебя же наверняка нет подходящего места…

– Ты слишком заботишься о моей малышке. Она сильная и прекрасно выживет хоть в мёрзлой скале.

– Да, если я буду согревать её там своим теплом.

– Вообще-то да… Но… я смогу снять домик, мне хватит на это денег.

– Подожди… я знаю одно место… И даже несколько… В землях герцогини есть дома… То есть это несколько маленьких, пустующих домиков в отдалении от всего. За ними никто не присматривает… И если только там не поселился кто-то вроде нас, то можно будет занять один из этих домиков или даже жить то в одном, то в другом.

– Тогда… летим сейчас? Летим сейчас! – в воодушевлении повторил Кармин. – Я возьму к себе Эю, а ты лети вперёд. Только не по прямой, я тебя умоляю.

– Ты думаешь, я совсем дурочка? – усмехнулась Леммай и сорвалась ввысь.

Кармин видел, как она на лету снимает куртку со значками Рашингавы, выворачивает её наизнанку и снова одевает, по пути увеличивая скорость. Её было легко удерживать взглядом, но чуть позже пришлось следить только за её массой. Она летела очень быстро, совершая невероятное количество лишних рывков в сторону, словно не металась, а радовалась своей обретённой свободе. Свободе от ребёнка на руках. И Кармин уже во второй раз подумал, что Леммай ещё не вполне понимает свои чувства к дочери и скоро наверняка к ней остынет. Тем более, что впереди у Леммай и Эю ещё как минимум четыре года непрерывного сосуществования. Рано или поздно Леммай остынет.

Долгий путь, во время которого Кармин несколько раз терял Леммай из виду и переживал из-за внезапно сердитого хныканья дочери, окончился возле распахнутой округлой двери маленького домика со стенами из грубого необтёсанного серого камня. Низкая деревянная крыша говорила о том, что дом не рассчитан либо на перевёртышей, либо на мужчин. Но Кармин оказался и тем, и тем, и ему пришлось нагнуться, а выпрямившись в главной комнате, он тут же ткнулся макушкой в потолок под хихиканье Леммай. И даже не в толстую потолочную балку тёмного дерева, а в доски потолка, от чего возлюбленная засмеялась ещё веселее.

Но Леммай здесь было удобно, пусть и для неё потолок оказался низковат. Она свободно обошла дом, осмотрела местность снаружи и заявила, что это великолепное место. Кармин посмеялся в свою очередь.

– Вспомнил дворцы и крепости своего отца? – спросила Леммай.

– Нет-нет, я не сравниваю. Это бесполезно, – замахал свободной рукой Кармин. – Я только не уверен, что ты правильно оцениваешь безопасность. Ты слишком молода.

Леммай пожала плечами:

– Но и ты до чудного молод. Впрочем, оцени сам.

Кармин передал Эю и пошёл убеждаться в правоте или неправоте Леммай. Оказалось, что домик действительно далёк от любого другого жилья и даже от дорог, наземных и воздушных.

– Тебя долго не было, – посетовала Леммай, подкладывая в огонь непонятный брикет чего-то бурого, очевидно местного топлива.

– Я хотел убедиться, что над нами нет часто используемых воздушных путей.

– И как?

– Я должен извиниться перед тобой, – легко сказал Кармин, подойдя и наклоняясь к лицу Леммай. – Ты была права. Это прекрасное место.

Он коснулся щекой её виска, а затем всё ещё прохладного уха и ощутил, как что-то сжимает до сих пор неощутимую пружину внутри его собственного тела и вместо неё расправляется что-то шёлковое, живое, приятно освежающее. Что-то, что наполняет желанием нежить Леммай в своих объятиях.

– Сперва мне нужно несколько тёплых одеял, Кармин, – едва ответив на поцелуй, со вздохом отодвинулась от него Леммай. – Здесь нет ничего такого, что помогало бы мне сохранять тепло для Эю. Да и никак не оставить её сейчас. Негде и не на чем. Пол заиндевел. От мороза на кровати хрустят покрывала. Огонь в очаге обогреет дом быстрее, чем мы. Потом сможем обойтись без топлива, но сейчас, Кармин, надо подумать о дочери. Ты сможешь найти одеяла посреди ночи?

– Не имею ни малейшего представления, – виновато признался Кармин.

– В таком случае это сделаю я. Слетаю к другому домику и заберу их оттуда. А ты проверь, есть ли вода.

И Кармин снова получил на руки спящую Эю.

– Она только и делает, что спит, да? – быстро спросил он. – Это нормально?

– Это не просто нормально. Это великолепно, – бросила на него странно-обещающий взгляд Леммай и тут же покинула дом.

Кармин, было остуженный внезапными преградами, снова загорелся изнутри.

"Можно ли её слова представить, как приглашение побыть только вдвоём? Это ведь так? Эю можно будет положить на согретое одеяло, укрыть и оставить, а я тогда смогу…"

Кармин представил себе близость с Леммай и то, как его взгляд погружается в самые глубины её глаз. Сердце заволновалось, как у тридцатилетнего.

Но Леммай долго не возвращалась, и он принялся ругать себя за то, что вообще отпустил её. Да, он был смущён и находился во власти чувств, буйно цветущих в душе не под стать зиме снаружи, но не стоило забывать о том, что Леммай, став матерью, ослабла, и первостепенная его задача прятать её.

А время тянулось. Разведённый в очаге огонь будто бы совсем не грел. Кожу Кармина леденило от тревоги. Он надеялся, что едва он вылетит из дома и поднимется в воздух, Леммай тут же появится. Но, зависнув высоко над землёй в темноте и холоде ночи, Кармин всё ждал и ждал, беспокойно выслеживая появление Леммай. Он сделал большой круг с Эю на руках, но Леммай не появлялась.

Снова сильная злость возникла в нём. Словно бы в ответ на разочарование и предательство. Но только теперь он сам себя разочаровал и предал. Ведь это будет только его вина, если Леммай исчезнет. И её будет ещё сложнее найти. Если прежде он знал, что её нужно искать в пределе Рашингавы, то теперь поиски её займут, возможно, несколько лет. И кто знает, что случится с Леммай за эти годы. Предел Рашингавы был её домом, законы принца хоть как-то, но защищали его герард. А вне предела, без значков принадлежности… Вывернутую наизнанку куртку могут принять за признак преступной жизни и чего угодно ещё. Её могут выследить наследники других принцев, могут выследить покинувшие лагерь братья Кармина. Особенно страшен своей хитростью Дайдрус.

Леммай нельзя покидать дом.

Ночь абсолютно тиха. На сорок с лишним тысяч шагов вокруг – ни одного перевёртыша в воздухе. Но вдруг с чудовищной скоростью в воздушное пространство влетела герарда. Стрелой, выпущенной из-за горизонта, мимо него пролетела Леммай, но Кармина не отпустила тревога, хотя возникло и восхищение. Леммай была бы великолепным бойцом. Но мужчина больше не забывал о мерах предосторожности. Он очень медленно спустился к дому, стараясь следить за воздухом и предупреждая возможность преследования.

Леммай уже ждала его на одеялах возле очага. Кармин положил Эю на самое мягкое и тёплое место и принялся тихо убеждать Леммай больше никогда не покидать дом в одиночку. Но его слова подействовали на неё совсем не так, как он ожидал. Она могла бы согласиться или не согласиться из-за наивности и самоуверенности, которые он в ней отмечал уже несколько раз. Но она улыбнулась, поднялась с одеял, бросила кокетливый взгляд и поманила варлорда за собой, открыв дверь в крошечную комнату справа, большую часть которой занимала кровать. Та самая кровать, покрывала на которой ещё хрустели от мороза. Леммай включила электрическую лампу возле стены и уютный, но слабый жёлтый свет сделал хорошо видимой полоску голой кожи на животе Леммай – это она приподняла полу куртки, чтобы развязать брюки. Они не были намотаны традиционным образом, нет, они быстро расстёгивались по бокам, и Кармин задохнулся от того, как скоро Леммай продемонстрировала обнажённые бёдра и свою готовность соединиться с ним.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.