Берёзовая вольница

– Ты хотел со мной поговорить? О чём?

– Аглая, ты прекрасно знаешь о чём.  Мы с тобой должны быть вместе. Мы одно целое.

Девушка звонко рассмеялась.

– Рассмешил, так рассмешил. О чём ты?

– Нас обручились при рождении.  Ты принадлежишь мне по закону и наследство твоего рода тоже.

– А по какому закону ты погубил мою семью?

– Ты сама виновата. Ты отвергла меня. А мы могли бы править всем миром.

– Миром? Каким? Ты можешь только разрушать и губить. А мир – это рождение и созидание. На что ты не способен.

– Я могу бросить весь мир к твоим ногам…

– Именно это и есть твоя суть. Любить только себя, весь мир уложить в ноги, а потом растоптать.

– За то твоя природа всех любить, и всем помочь. – Он засмеялся. – Мы идеальная пара, я буду завоёвывать мир, а ты всех любить.

– Не получится. Я выбрала свою дорогу и нам не по пути.

– Ты меня променяла на безродного пастуха, если не одумаешься, я уничтожу весь твой род и всех твоих последователей.

– Как убил моего отца, мать и двух сестёр?

– Отца и Агнию убил не я, да и остальных.

– Убийца не тот, кто совершил, убийца, тот кто надоумил и вложил оружие в руку.

– Это кара…

– Кто ты такой, чтобы решать, кто будет жить, а кто умрёт?

– Я бог…

Девушка снова рассмеялась.

– Бог, без головы и ног. Ты ничтожество.

Мужчина усмехнулся.

– Сколько бы ты добра не творила. Ты всегда для всех будешь злом. Черной девой.

– Это не важно, я делаю то, что должна и мне всё ровно, кто и что думает. Тем более это всё с твоей подачи.

– Да. А ты могла бы стать властительницей. На тебя бы молились и приносили тебе дары, только за твой взор.

– Мне этого не надо.

– Ты бьёшься за этих людишек, они не достойны таких привилегий. Стая бешеных псов, кинуть им обглоданную кость, и они перегрызут друг другу горло.

– Ты судишь по себе. Люди благородны, милосердны и жертвенны. Хватит мы с тобой никогда не договоримся. Отзывай своих псов и останешься жив.

Видно было, что дева не намерена больше говорить. Она развернула свою кобылы и собралась уйти прочь.

– Стой. Ты думаешь, я не знаю, где сейчас твой наследник, за каким деревом он ждёт твоего приказа. Послушный мальчик. Жаль, что это последний день в его жизни.

Это высказывание очень сильно разозлило девушку. Она развернулась и с презрением и злобой посмотрела на собеседника.

– Ты не посмеешь…

– Я? – Он засмеялся. – Иди со мной и твой сын будет жить.

– С тобой? – тут резко задул холодный ветер. – Ну что же, с тобой я пойду только в бездну, готов? – с каждым слово она говорила, повышая голос. И чём громче звучали слова, тем сильнее дул ветер.

Теперь он уже закручивался в воронку. Девушка пришпорила лошадь, и та встала на дыбы. Блондин не на шутку испугался. Конь под ним стала суетливо топтаться на месте.

– Аглая подожди, давай поговорим.

– Уже поговорили.

– Аглая…

– Ты посмел угрожать моей семье. Будь ты проклят…

Девушка развела в стороны руки, забросила голову назад.

– Мать земля, отец мой, дайте мне силы.

Ветер завертел ещё большую воронку. Небо заволокло тучами. Вокруг всё потемнело. Плащ стал напоминать огромные черные крылья ворона. Волосы кружились над головой развиваемые ветром. Одежда стала, превращается в рваные лохмотья, обнажая стройные белоснежные ножки девушки.

– Так это чудовище… – Вырвалось у Леонида.

Тем временем облик девушки совсем изменился. Её глаза разгорались пламенем. Из чёрных уголков, они стали огненно красными. Блондин засуетился. Его конь топтался на месте, и как парень не пытался его сдвинуть, не чего не выходило.

– Ведьма… – Закричал с истерикой в голосе блондин.

Но уже не было видно ни лошади, ни самой Аглаи. Они как будто слились воедино, и стали огромной черной тучей остались только огненные глаза.

– Ты хотел меня? Получи. – Это был хриплый находящийся жуть голос, совсем не похожий на голос Аглаи.

Она закружилась вокруг блондинка, втягивая его в воронку. Его дикий крик заглушал вой ветра. Тут справа от воронки стало разгораться пламя. Алые языки росли и играли на ветру. С другой стороны, из воздуха возник голубой ручек, потом ещё один голубой локон и ещё.  Они слились в косу, сплетённую из водяных волос покрытых белой пеной. Пламя с водой стали крутить вокруг вихря сливаясь в объятья, друг с другом. Этот дикий завораживающий танец под такую же дикую музыку, вой ветра, крики блондина, смех Аглаи, просто очаровал Макарова. И тут он услышал девичья голоса.

– Сестра, остановись…

– Сестра не надо…

– Сестра…

– Сестра – а…

Как будто вода и пламя пытались остановить ведьму. У мужчины снова закружилась голова, он закрыл глаза. Через несколько секунд шум затих и с ним голоса. Голова уже не кружилась. Лёня открыл глаза. Снова у себя. Но тут услышал рычание. Леонид понял, что на нём не было покрывало. Чудовище раскачивалось и прожигало его взглядом. Макаров осознал, что это конец, когда на него кинулся зверь. И вдруг рука Анны Филипповны упала со стола, с её пальца скатился большой перстень с огромным красным камнем.  На автомате не задумываясь, мужчина оттолкнулся ногами от стены и на животе покатился под стол, при этом схватил перстень Березиной.  Через мгновение Леонид оказался с другой стороны стола. Показалось, что даже зверь обалдел, от прыткости Макарова. Мужчина же встал, в руке у него горел перстень. Он мог сейчас его хорошо разглядеть. Плетеное серебро походило на ствол дерева, ближе к камню оно разветвлялось, напоминая крону, окутывающею огромный красный рубин. Ветви были усыпаны самоцветами и переливались всеми цветами радуги. Недолго он любовался перстнем, очередной рык зверя, заставил парня очнутся. Он быстро одел перстень на палец, странно, но он ему подошёл идеально. Зверь снова ринулся в бой, Леонид как бы закрываясь от атаки, выставил руку с перстнем вперёд. Камень загорелся ярким красным светом. По руке пошло приятное тепло. Зверь замер и заурчал.

– Да ладно, я его выключил.

– Зверь снова заурчал, как ласковый котёнок.

– У меня появился, домашний питомец.

Зверь зарычал.

– Всё, всё прости, я пошутил. Простите, я знаю кто, вы. Аглая, как так? Вы такая очаровательная девушка…

Зверю, похоже, не понравился этот разговор, он снова зарычал. Леонид вытянул вперед руку.

– Подождите не злитесь. Я не знаю, что у вас случилось, но я знаю, что вы добрая ведьма. Вы должны всё вернуть, вернуть себя. Вас разозлили, и вы…

Зверь зашипел и стал раскачиваться из стороны в сторону. В комнате вдруг стало темно, и задул ветер, все опять закружилось.

– Не -ет опять эти веселые горки… – взмолился Макаров.

Всё затряслось, он оказался в густом темном тумане. Мужчина прижался к стене, чтобы не упасть, устоять на ногах. Что опять происходит? Чем я её обидел? Опять злится? Туман стал рассеиваться. Он увидел очертания фигуры зверя. Которую стало, как бы это сказать, колбасить: крутить, вертеть, разрывать. Потом всё стало собираться в кучу. Туман почти рассеялся. Тело зверя стало приобретать человеческие черты. О нет, Аглая… чудище стало, похоже на ведьму. Ту самую ведьму, с поля боя. Её волосы, опустились локонами, на плечи. Плащ стал глянцевым и блестящем, и прикрывал её тело. Её лицо, слегка бледное с огромными черными глазами. Только подол платья остался, как бы разделённый на лепестки черной лилии. Она шагнула в сторону Леонида, обнажив белоснежную, стройную ножку.

– Офигеть. – Вымолвил обалдевший мужчина. – Аглая вы…

Девушка внимательно посмотрела на Макарова. И без слов остановила восторженную речь.

– Что произошло с вами, с вашей семьёй? Кто тот мужчина?

Ведьма нахмурилась.

– А -гла – я…

Снова услышал Леонид голос блондина. Аглая резко развернулась к двери. Снова подул ветер, это не сулило ни чего хорошего. Лёня не мог этого допустить. Он бросился к ведьме, перегородил ей путь и схватил её за плечи. Сразу отпрянул, увидев удивлённое лицо Аглаи. Макаров сам был в шоке, не ожидал, что она оказалась живой, телесной. Ведь Анна Филипповна, была как дымка.

– Простите. Не надо, не подходите к двери, она вас сожжёт. Не реагируйте… он вас провоцирует. Он не достоин вашего внимания. Не надо, пожалуйста.

Девушка внимательно смотрела на мужчину. Ей было приятна такая забота. Она улыбнулась. Леонид в ответ тоже улыбнулся. Казалось, они понимают друг друга без слов.

– Аглая, А – гла – я.

Продолжал кричать старик. Но это уже ни кого не задевало, не злило и не пугало. Они стояли и смотрели, друг на друга разговаривали, не произнеся ни слова. Леонид ощутил чувство полёта. Но в этот раз он не испытывал страха. Не отрываясь, смотрел на Аглаю. Он очутился парящим над полем, лесом рекой. Услышал смех. Посмотрел вниз и увидел, как на берегу реки резвилась семья: отец, мама и трое детей, нет четверо, один был в коляске.

– Это же я со своей Светланой…

– Леонид, ты как. Проснись, всё закончилось.

Мужчина открыл глаза, может это и правда сон. Леонид лежал на полу, возле него стоял Игорь и Андрей.

– Ты посмотри походу, ночь прошла удачно. Доброе утро. Как спалось? – Улыбнулся Березин.

Глава 12. Новая жизнь

Две чёрные фигуры одиноко стояли возле свежей могилы с крестом…

Березиным отцу и дочери никто не был нужен. За последние полгода, потеря двух самых любимых и близких людей, сломало их. Аня шумная, звонка, весёлая девчонка, стала тихой, задумчивый, практически не видимой. Ни её любимая собака Малышка, ни её верные друзья Семен и Маша как не старались, не могли поднять ни её дух, ни её настроение. Девочка ушла в себя. Филипп всегда позитивный и активный человек, не отставал от дочери. Следующие полгода они почти не общались. Бросая друг другу дежурные фразы.

– Доброе утро.  Как дела,

– Доброе утро.  Нормально.

Филипп понимал, что очень нужен дочери, но никак не мог взять себя в руки и найти подходящие слова. Они как будто сверху обледенели, а внутри копилась всё разрушающая лава. Приближался день рождения Ани. Похоже, это будет самый грустный праздник. Первый раз в жизни девочки, он пройдёт без Нины и Игоря. Аннушке исполнится четырнадцать. Что Филипп может сказать дочери? Он не знает. Сидя на кровати в своей комнате, он взмолился, обращаясь к своей жене.

– Нина ты ушла, не сказав, что мне теперь делать? Что я скажу Анечки? Как всё ей объяснить?

Он вспомнил, как познакомился с Ниной. Им тогда было по шестнадцать лет. Этой встречей он не гордился, но был благодарен судьбе за неё.

Филипп был беспризорником. Не знал не отца не мать. Воспитывала его бабка и то не родная седьмая вода на киселе. И когда его забрали в детдом, была очень рада от него избавиться. Там ему дали фамилию Безродный. В детдоме ему не нравилось казарменный режим, жестокие педагоги были не для него. Он хотел свободы, ему не хватало воздуха. Поэтому регулярно сбегал. Конечно, его ловили, но задерживался он взаперти ненадолго. Мальчик научился выживать, врать, воровать, давить на жалость. Спать в подвалах, в шалашах. Он был одиночной, не хотел примыкать ни к одной из банд малолеток. Поэтому другие беспризорники его не любили, вылавливали, устраивали на него засады, били. Ему везло, от природы он был хитёр и быстро бегал. И так в один из летних дней прогуливаясь в сквере, он увидел милую, юную девушку. Она шла летящий походкой и размахивая сумочкой. Ну грех не воспользоваться её наивностью. Филипп подбежал к девушке, выхватил сумку из рук, и стал убегать. Но далеко уйти ему не удалось. На ровном месте споткнулся и упал. Сразу к нему подбежал дворник и стал колотить метлой. Подошли ещё люди.

– Совести нет.

– Сажать таких надо.

– Что сажать, сразу расстреливать надо, прилюдно. Расплодились, беспризорники.

– Да, да одного, другого расстрелять, остальным не понадобится, будет.

– Что вы накинулись, может он голодный ему есть не чего.

Люди галдели, спорили, как наказать или простить парня. Девушка медленно подошла к толпе.

– Оставьте его, это мой друг. Он просто пошутил.

– Вот, это нынешняя молодёжь.  Никакого воспитания.

Но тем ни менее все стали расходиться. Девушка протянула руку. Парень поднял голову и увидел огромные черные глаза. Это была любовь с первого взгляда.  Он подал руку в ответ. Девушка помогла ему встать. Филипп протянул сумку.

– Прости. – Тихо сказала она.

– Прости? – Спросил парень.

Он не понимал, за что, ведь это он должен просить прощения, он украл сумку. Парень даже не подозревал, что именно из-за неё он и упал, споткнулся.

– Нина. – Взяв свою сумку, сказала она.

– Филипп. – Ответил он.

– Пошли.

Нина схватила парня за руку и потащила его домой. Дома их ждала немая сцена. Высокий, спортивный парень лет двадцати, сложив руки на груди, опёрся на дверной косяк с презрением и брезгливостью смотрел на Филиппа. Крупный мужчина лет около пятидесяти, с ухоженной бородкой сложил руки на груди.

– Да – а – Протянул он. – Раньше были котята, щенята… да – а дача растёшь.

– Ну, па, Филипп знакомься, это мой папа Алексей Степанович, а это – девушка указала на парня. – Мой брат Иван.

Филиппу было неловко, он хотел уже убежать, как из комнаты вышла миловидная женщина. Он понял, что это мама Нины, так как они были очень похоже. Обе темноволосые, черноглазые и обе красавицы.

– Ну, хватит вам смущать гостя. Иван проводи мальчика в ванную и дай чистую одежду. Пусть приведёт себя в порядок и будем обедать.

– Пойдём. – Иван кивнул Филиппу в сторону ванной комнаты.

Парень опустил голову и пошёл выполнять приказание, спрятав руки за спиной. Заходя в ванную, получил подзатыльник от брата Нины. Филипп видел такую уборную, только на картинках. Всегда мечтал хоть раз помыться именно так. В детдоме их мыли, поливая из шланга, да ещё холодной водой. А здесь…

– Раздевайся и залезай. Я принесу тебе чистое белье. – прервал его размышления Иван.

Долго его уговаривать не пришлось. Парень сбросил с себя рваньё и прыгнул в тёплую жидкость. Через пару минут, снова зашёл Иван и принёс сложение отутюженное, приятно пахнувшее белье. Положил на полку.

– Бери мыло и мочалку, трись, как следует.

Иван вышел, а Филипп развалился и придался нирване. В дверь постучали, парень напрягся и сел, стараясь прикрыться. Дверь отварилась, и зашёл Алексей Степанович.

– Мы уж думали, ты утонул или уплыл в средиземное море.

– Извините, я только… я сейчас

– Ну, да, только… – Засмеялся мужчина. – Уже пол часа плаваешь. Того глядишь уплывёшь. А нас обедом из-за тебя не кормят.

– Извините, я сейчас… – Затараторил Филипп.

– Ладно, не торопись, вылазий, одевайся.  Будем обедать. – Алексей Степанович вышел.

Филипп наконец-то взял мочалку, мыло, быстро намылился, натер голову, окунулся в ванну, вылез и начал обтираться. В голове у него кружили мысли.

– Не такой он и страшный, да и брат у неё нормальный, а мама просто душка. Но почему я должен был уплыть именно в средиземное море?

Он быстро стал одеваться, Иван ему принёс исподнее: кальсоны и нательную белую рубаху, ещё тапочки. Его же вещи забрал, чтобы не дай бог он не надел своё грязное рваньё. Филиппу было неловко выйти из ванны в этой одежде, тем более что вещи были большеваты. Он подтянул сползающие штаны, затянул похуже завязки, ещё не много потоптался и набравшись смелости вышел. По квартире разносился одурманивающий запах еды. У Филиппа сразу свело живот от голода. Ни кто не обратил на него внимания. Иван стоял у окна, Алексей Степанович сидел в кресле с газетой. Нина с мамой Василисой Фёдоровной накрывали стол. Василиса Фёдоровна поставила на стол супницу.

– Ну у нас всё готово. Давайте садиться за стол. Лёша отложи свою газету, потом дочитаешь.  А то всё остынет.

– Асенька всё, всё. – Он положил газету и встал. – Кому особое приглашение? За стол.

Иван подошёл к столу, взялся за спинку стула, но садиться не стал. Алексей Степанович сел первый, потом Нина.

– Иди к нам. – Махнула девушка рукой.

– Не стой как статуя, иди садись. – Указав на место за столом рядом с Иваном, сказал отец семейства.

Филипп не решительно подошёл к столу. Посмотрел на Ивана, который ещё стоял. Тот ему кивнул и улыбнулся, но остался стоять.

– Садись мой хороший, не смотри не на кого. – Василиса Фёдоровна улыбнулась мальчику.

Филипп сел, сложил руки на коленях и опустил глаза. От съестных ароматов у него закружилась голова. Василиса Фёдоровна сняла крышку с супницы. Вкусный запах ударил в нос. Мальчик пошатнулся и чуть не упал в обморок. Последний раз он ел почти сутки назад, ну как ел, стащил один пирожок.  Его подхватили крепкие руки Ивана. Хозяйка ойкнула и обронила полковник в кастрюльку. Нина не успела испугаться, только посмотрела на Филиппа своими большими глазами.

– Всё в порядке? – приподнялся, облокотившись на стол Алексей.

– Да, да, извините… – Быстро затараторил, мальчик, боясь, что все решат, что он какой-то больной, чахоточный и выгонят не накормив.

– Ну, слава богу, – сказала хозяйка и стала разливать суп по тарелкам.

Первая порция досталась хозяину. Потом она налила, полную тарелку Филиппу, мальчик облизнулся. Следующий был Иван, только тогда он сел. Дальше Нина и сама Василиса Фёдоровна. Гость терпеливо ждал, когда можно было начать есть. Хозяйка села и все взялись за ложки. Филипп не удержался, и накинулись на еду. Нина подала хлеб.

– Спасибо.  – С набитым ртом пробормотал мальчик.

– Приятного аппетита, –  сказала девочка.

– Приятного аппетита. – Ответили все хором.

– Не торопись. Прожёвывай тщательно, а то подавишься. Никто не заберёт. – Обратился к Филиппу Алексей Степанович.

– Кушай, спокойно мой мальчик. – Улыбаясь сказала хозяйка. – будет ещё второе и пирог с чаем. А если не наешься, будет добавка.

– Асенька, какая добавка, он не ел нормально не известно сколько времени. Ты хочешь, чтобы он с животом свалился или заворот кишок получил.

– Ой, Лёшенька, я не подумала. Ты как всегда прав.

Филипп оторвался от еды и внимательно стал смотреть то на Василису, то на Алексея, вникая в их диалог.

– Извините, я буду, помедленнее есть. Просто очень вкусно.

– Кушай на здоровье.

Василиса Федоровна была очень милой и доброй женщиной и очень понравилась мальчику. Он задумался, что надо сделать, чтобы здесь остаться. Рядом с этой очаровательной девочкой, под крылом Василисы Федоровны. И стать таким же сильным как Иван, мудрым как Алексей Степанович. После супа, убрав тарелки Нина, принесла картошку, потом еще нарезанные помидоры и огурцы, а её мама варёную курицу. Женщина стала накладывать всем картошку в том же порядке, как и суп. Алексей же стал разделывать курицу. Самый большой и аппетитный кусок был отдан Филиппу. Потом он положил мясо Василисе, затем детям и в конце себе. Снова все пожелали друг другу, приятного аппетита. Сейчас уже мальчик ел, спокойно смакуя каждый кусочек, отправленный в рот. Он помнил о пироге, который должен был быть к чаю. Закончив кушать все дружно стали убирать со стола. Филипп тоже хотел помочь, но его остановил Иван.

– Сиди пока ты гость, дальше видно будет.

Парень похлопал его по плечу. Нина протирала стол, Иван принес чайный сервиз, Алексей огромный самовар, пищащий ароматным паром. Василиса Федоровна принесла черничный пирог, украшенный плетеным тестом и свежими листьями мяты. От аромата и красоты этого пирога у мальчика снова потекли слюни и закружилась голова. Хотя он уже после супа не испытывал чувство голода. В этот раз ароматный чай, и первый кусок пирога был поставлен перед гостем. Теперь все сидели в расслабленных позах, медленно попивая чай и закусывая пирогом. Семья вела непринуждённую беседу, на разные темы: искусства, работы, учёбы, хозяйственные дела. Филипп не всё понимал, о чём говорили, но он почувствовал себя частью этой гостеприимной семьи. Впервые в жизни ему не хотелось не куда бежать, здесь было комфортно, уютно, безопасно и самое главное вкусно. Пирог был такой вкусный, что парень облизал пальцы, чем рассмешил всех присутствующих. Это снова смутило мальчика, он уже собрался извиняться, как Иван снова похлопал его по плечу.

– Мама, ты сегодня превзошла себя. Пирог такой вкусный, что наш гость решил заняться самоедством. – Засмеялся парень.

Хозяин дома так смеялся, что у него выступили слёзы. Вытерев их:

– Да дорогая, обед был на славу. Но я не знал, что он закончится моими слезами. – Потом посмотрел на гостя, сделал серьёзное лицо, что получилось у него не очень, добавил. – Да, молодой человек, мои слёзы дорого стоят.

– Очень вкусно.

Снова все засмеялись, в этот раз Филипп смеялся вместе с хозяевами дома. Позже мальчик узнал, что Иван учился в военном вузе, был курсантом и скоро уже должен был получить первое офицерское звание. Алексей Степанович был юристом, и имел адвокатскую деятельность. Василиса Федоровна, была детским врачом, очень хорошим врачом. Нина училась в последних классах школы и собиралась, как и мама лечить людей. А кем был Филипп? Он ощущал себя полным ничтожеством, ему было стыдно за своё прошлое и возвращается на улицу, снова воровать и нарушать закон он не хотел. Но как стать достойным этой семьи человеком. Его самоедство прервал глава дома.

– Ну, что молодой человек. Как планируете дальше жить, чем будете заниматься?

– Я не знаю… – Мальчик покраснел, ему стало стыдно.

– Я так понимаю, у вас образования нет?

Филипп опустил голову.

– Вы хоть читать умеете? Хоть какой ни будь грамоте обучены?

Мальчик оживился.

– Да могу, читать и считать.

– Ну, это уже что-то. Хорошо, я могу предложить вам новую жизнь, но есть одно, но…

Гость напрягся, но стал внимательно слушать, вытянулся в перед, чтобы уловить каждое слово.

– Вы можете остаться в нашей семье, если будете жить по нашим правилам. Они не сложные, но вам надо будет отказаться от старых привычек и прежней жизни. И так правила: первое – никогда не врать и не брать чужое, второе – учиться, человек тем и отличается от животных – разумом. А чтобы мозг не высох нужно его тренировать, самообразование в течении всей жизни. И я и Асенька, всё ещё учимся, познаем новое, развиваемся. И запомните учиться не когда не поздно и не стыдно. Стыдно быть не грамотным невеждой. Третье – не жалеть себя, вам понадобится много силы воли, чтобы заставить себя жить по-новому. К старому всегда будет тянуть. Как только человек начинает себя жалеть, сразу перестаёт развиваться, деградирует. Самое сложное заставить работать себя любимого. Четвертое – всегда держаться семьи, это те люди, которые всегда помогут, примут, простят и поймут. И последнее, честь. Никогда не поступайтесь своей честью. Не поступайте с другими так, ка вы бы не хотели, чтобы с вами поступили. Даже если этот человек достоин только худшего. И не делайте того, за что будет стыдно. Не судите о человеке по внешности. Не смотря на ваш не очень респектабельный вид, даже моя дочь поняла, что вы не плохой человек, в вас есть потенциал и при определённых условиях, вы можете стать достойной частью нашего общества. Как видите правила не такие и трудные. Но выполнить их всё же не так просто, как кажется на первый взгляд.

Филиппу были понятны не все слова, сказанные Алексеем Степановичем, но мальчик понял одно. Он принят в семью, а это главное. И он сделает всё, чтобы не разочаровать их. Но даже не подозревал, как это будет сложно и что это будет ему стоить, приняв все условия. Алексей Степанович оформил опеку над мальчиком, оформив все документы. Вся семья взялась за него серьёзно. Нина стала учить его грамоте, куча книг учебников пыталось влезть в его голову. Не тренированные мозги отчаянно сопротивлялись. Но упорством девочки сопротивление было подавленно и знания стали задерживаться. Никто даже не представлял, что мальчик окажется, таким способным. С хорошей памятью и сообразительностью. Он увлекся чтением. Его захватывали истории, описанные в книгах. Но был ещё Иван, который взялся за его физическое развитие. Начиналось всё с пробежек и зарядки. Но нагрузки увеличивались.

– Мужчина должен уметь постоять за себя и за свою семью.

Филиппу нравилось, изучать военную подготовку и боевые приемы. Но обучение было болезненно, синяки не успевали проходить. Оплеухи, толчки, подножки, болевые захваты, парень не жалел мальчика. Понадобилось не мало времени, чтобы научиться отражать нападения Ивана. С Алексеем Степановичем, как правило, были беседы. Он объяснял Филиппу не понятные слова, учил правильно говорить, выражать свои мысли, молчать и слушать, что было самое сложное не перебивать собеседника. Держаться достойно и носить красиво одежду. Но больше всего мальчику нравилось общаться с Василисой Федоровной, она учила его этикету. И они много говорили, с ней он не стеснялся задавать самые глупые вопросы, над которыми другие бы только смеялись. Женщина терпеливо выслушивала, спокойно, и доступно все объясняла. Вскоре все заметили, как мальчик изменился и из бездомного оборвыша, он стал выглядеть и вести себя как человек всю жизнь проживший в интеллигентной семье. Прошёл год в семье. Филиппа определили в школу, где он сдавал экзамены, чтобы попасть в класс Нины. Хотя не обошлось без подсказок и шпаргалок девочки, за год мальчик прошёл, курс нескольких классов, но догнать пропущенные годы было не реально. Они договорились, что Нина будет его подтягивать и дальше, тем более что он хватал всё на лету. Алексей Степанович называл парня замудрённым словом вундеркинд. И вундеркинд сразу понял, что, если он не знает о чём идет речь, чтобы не выглядеть глупо, главное сделать умное лицо, молчать и изредка кивать. Что часто Филиппа выручало. И вот приближалось первое день рождение его в семье Березиных. Оказалось, что оно у него в один день с Ниной. Мальчик стал готовить подарок для любимой девушки. Он написал её портрет. Рисовать он начал ещё в прошлой жизни, в детдоме его даже прозвали художник, но тогда его никто ни воспринимал. Когда он стал жить в семье, то скрывал этот свой талант. Но рисовать не переставал, пряча от всех свои рисунки. В этот день решил открыть свою тайну. Писать портрет Нины он начал почти с первого дня их знакомство, сначала эскизы, на тетрадных листочках, потом ему посчастливилось найти, кем-то выброшенный большой плакат, на плотной бумаге. Он помог разгрузить машину, у продуктового магазина. И на заработанные деньги купил кисти и краски. В дальнейшем он познакомился с директором магазина и тот давал ему возможность подрабатывать. Конечно, мальчик скрывал это от Березиных. Даже сам не знал почему. Он ходил по выставкам, сначала наблюдал, а потом стал общаться с уличными художниками, примечая, как они работают. Так он познакомился с одним из них, Федором Богровским. Тот научил его некоторым секретам. Стал помогать и рассказал с чего начать. Филипп загрунтовал плакат и стал работать, в мастерской Богровского. Федор подсказывал и направлял парня.