Отражение

Передвинув «ведьмин дом», крестьяне, сами того не зная, поместили его прямо над рукотворной пространственной аномалией – впрочем, узнать об этом они и не могли. Собственно, «запруда» никак не проявляла себя снаружи. Даже если прямо в её границы поместить предназначенный для работы с магической энергией артефакт. Для активации системы требовался ещё один… гм, компонент.

По крутой лестнице прошуршали несмелые шаги – ступени ещё слишком высоки для почти шестилетнего голубоглазого блондина, но – а руки-то на что? И перила, точнее, их столбики. Правда, не вовремя попавшийся под руки торчащий остриём из расщепа дерева тонкий гвоздь только что проколол нежную кожу на детском пальчике, но юный исследователь лишь досадливо переменил конечность, а пострадавшую засунул в рот (сколько поместилось). Было бы круто, если бы резко пахнущей ваткой прижать, как в том кабинете врача, где он ничуть не испугался, но чего нет – того нет. Да и – интересно же!

Двухдневный затяжной дождь ещё в первые сутки доходчиво объяснил дачникам, откуда у деревни появилось столь говорящее название, а уж на вторые… Делать было решительно нечего, и родители затеяли разборку вечно закрытого второго этажа, на который малец неоднократно пытался попасть. И вот наконец – УДАЧА! Тем более, тучки всё-таки нехотя разошлись, и взрослые переместились во двор собирать из мокрой кучи «совсем хлама» будущий большой костёр. Но то будет вечером, а сейчас… ух!

Новая локация не подвела – старые покосившиеся шкафы, набитые книгами (преимущественно старыми школьными учебниками разных годов и справочниками, на которые у старших Бедовых не поднялась рука) и пустыми пыльными разнокалиберными банками, представлялась ребёнку чем-то вроде таинственного подземелья-лабиринта, полного сокровищ. Из последних с ходу удалось отыскать крутейшую медную пуговицу со звездой и огромного паука, в ноготь большого пальца размером, чей дом был разрушен бездушными взрослыми, отчего членистоногое вынуждено было заняться строительством вновь. Паука исследователь трогать не стал (какое же подземелье без паутины? А мама всё взяла и убрала!), тем более что его внимание привлёк тусклый блеск стеклянной поверхности у стены. Зеркало! Большое! Дома такое только в платяном шкафу есть, а шкаф, как и чердак, постоянно закрыт, какая несправедливость! Маленький Бедов уже и забыл, что успел пораниться, и схватился за раму пострадавшей рукой, вглядываясь в своё отражение. Кровь человека, имеющего нужную способность, активировала артефакт, а месторасположение обеспечило энергией. И изображение за стеклом сменилось, послушное воле юного экзорциста.

Часть первая

Учиться, учиться, учиться…

1

В сё-таки прикольно быть студентом. Гораздо интереснее, чем школьником, хотя я себе и подпортил контраст, закончив последние два класса экстерном. То ещё веселье было, особенно в свете того, что я поставил себе целью получить аттестат за год, а не за два. Охренеть, какое весёлое было «приключение», честно сказать, не раз и не два успел пожалеть за первые полгода, что вообще в это всё ввязался… А потом вдруг понял – справляюсь. Справляюсь! Ни с чем не сравнимое чувство самостоятельной крупной победы – первой в моей жизни. Вспоминая себя в начале всей этой эпопеи… Скажу честно, я был наивным ребёнком. Серьёзно, за этот год, как мне теперь казалось, я повзрослел лет на десять – тем более, что было у кого поучиться: всё-таки школа-экстернат рассчитана на целеустремлённых людей, знающих, что они хотят. Взрослых то есть – вне зависимости от возраста. А уж контингент одноклассников… Даже вспоминать не хочу. В итоге – минус красивый торжественный выпускной (никогда не понимал прелесть пьянок-гулянок), минус друзья из предыдущей школы рядом с домом (на них тупо не оставалось времени) и плюс – я студент первого курса Медицинского университета, хотя мне всего шестнадцать. Тут я, по идее, должен сказать: «Жаль только, оценить некому»… Но не скажу. Есть кому. Собственно, один бы я и не справился. По счастью, я уже забыл, когда в последний раз был по-настоящему один…

Февраль – месяц «ящериц». Раздолбан, прогуливающие в течение семестра лекции, семинары и практикумы, забивающие на учёбу и обросшие «хвостами» за время сессии, теперь срочно пытались отбросить лишние органы, дабы за эти самые «хвосты» не быть отчисленными на фиг. По счастью, у меня хватило мозгов прислушаться к советам преподавателей и выдержать хорошую посещаемость, благо, чтобы заболеть, мне нужно совсем уже по-дурному переохладиться или напортачить с едой: то ли повезло с организмом, то ли ещё один бонус от событий одиннадцатилетней давности…

В общем, мог спокойно и отстранённо наблюдать за толпой однокашников, очередями выстроившихся к гардеробу, и наслаждаться зрелищем. Два полюса контраста: парни, слегка заросшие щетиной и с красными глазами в мятых, словно корова пожевала, халатах[5], и девушки, соревнующиеся длиной (точнее, наоборот, короткостью) юбок и открытостью блузок, с идеально наложенным макияжем (маскирующим, в основном, всё те же мешки под глазами). По понятным причинам меня интересовала именно вторая группа. Вот, например, пристроившаяся с тетрадкой у кадки с декоративным кустом и полностью ушедшая в себя красавица, на бедре которой через почти прозрачный материал чулков проступают китайские иероглифы.

Я ощутил давным-давно ставшее привычным чувство – словно легчайшее давление, и изящные закорючки разом стали понятны.

– «Изготовлено из вторично переработанного сырья» – «вслух» перевела мне Ми и неуверенно предложила: – Может, стоит ей сказать?

– Не думаю, что она обрадуется. – Я послал собеседнице образ ухмылки и наконец поприветствовал: – Доброе утро, солнышко!

– Ага, утро… – Сонный зевок. – Ещё не началось? Тогда я умываться… уа-ау… И кофе…

Да-да, я слышу голоса в голове. Точнее, голос, и, при желании, то, что слышит его обладательница. И могу видеть то, что видят её глаза, как и она может посмотреть через мои. При необходимости могу даже перехватить контроль над телом – правда, в этом случае мне самому лучше сидеть или стоять, мозги человека не предназначены для управления сразу двумя парами рук и ног. Я знаю, о чём говорю, пробовал – ощущения незабываемые… сногсшибательные, я бы даже сказал, и синякинабивательные.

В обратную сторону наша связь тоже работает, кстати. И нет, я не сошёл с ума, не страдаю галлюцинациями и даже не завёл себе управляемую шизофрению под названием «тульпа»[6], хотя, как я теперь понимаю, в раннем детстве я считал Мирен кем-то вроде воображаемого друга. Зато, когда добрые родители перед поступлением в первый класс решили объяснить сыночку, что именно не стоит говорить школьному психологу, я дал себе труд наконец осознать, с кем общаюсь.

Самое смешное, что про Ми я папе с мамой никогда не рассказывал – просто потому, что это была моя подруга, а не навязываемые «хорошие» дети друзей семьи.

С соседскими детьми по даче мне общаться без присмотра матери запрещалось – с высоты своего возраста могу сказать, что в известной степени был сам виноват. Излишне живое воображение в сочетании с мнимой свободой действий регулярно заставляли меня творить нечто вроде подкопа под забор детского садика или полного коробка жуков-пожарников, выловленных на прогулке и выпущенных во время тихого часа неосторожной воспитательницей. Причём, поучаствовав в разработке и реализации проекта, к его практическим результатам я обычно не проявлял особого интереса: с территории через реализованный подкоп не сбежал и коробку с жуками великодушно отдал приятелю. Автор очередного «приключения» обычно быстро находился, и следовал очередной же выговор от родительницы. Потому я научился играть сам с собой, ну а потом мы приехали на лето в деревню, и там я нашёл старое зеркало.

Что тогда произошло? Точно не знаю. Помню, как заглядываю в зеркало, и вдруг моё отражение пропадает, сменяясь отражением пятилетней девочки, удивлённо смотрящей на меня с той стороны. Будь я повзрослее, испугался бы до дрожи, но тогда я чувствовал невероятное любопытство. Приключение! Я же за этим и забрался на мансарду. Повинуясь наитию, положил ладонь на стекло – и Мира (тогда я, конечно, ещё не знал, как её зовут) повторила мой жест. И наши руки на секунду встретились, будто никакой преграды не было! Смутно припоминаю, что вроде бы увидел загоревшиеся по периферии зеркальной поверхности то ли символы, то ли узор… Или я потом уже себе это придумал? А потом… я услышал её. «Привет, я Дима». «Привет! А я Миррей, – с запинкой выговорила своё имя собеседница. – Мама зовёт меня Ми. Давай дружить?» «Давай!» – «Ой, здорово! А то мама ушла, и мне скучно, хнык».

Ну и так далее – в зеркале уже давно отражался я сам, но Ми словно была рядом со мной. Небольшое усилие, заметно меньшее, чем позволяло моему воображению, например, «превратить» лавку у дома в сёрфинговую доску – и я легко мог «сказать» невидимой, но словно стоящей рядом собеседнице всё, что хотел. Помню, мы проболтали, наверное, час, успели придумать совместную игру в пилотов самолёта (мегаудобное продавленное кресло в «гостиной» у меня на даче и схожий предмет мебели у Миры как раз пригодились), первого и второго, благополучно «взлететь» и даже пару раз «попасть в аварию», совершив пару аварийных посадок, и только тогда нас почти синхронно позвали есть. Разговор прервался – у меня даже мысли не возникло о том, как это сделать, просто попрощались, и всё. И только после еды, утопав в сад под сень старых яблонь, я испытал некоторые сомнения, что вновь удастся пообщаться с такой замечательной подругой: редко кто понимал меня настолько с полуслова. «Ми?» – неуверенно позвал я. «Я тут!» – тут же вернулся ко мне ответ. «Давай играть!» – «Давай!»

Наверное, я очень осчастливил своих родителей тем летом – количество времени, которое я проводил как бы сам с собой, резко возросло. Да и Мирен стала гораздо меньше теребить маму. Удивительно, но развлечений нам хватало. Особенно интересно было случайно открывать всё новые и новые аспекты нашей связи. Однажды мне так захотелось показать Ми звёздное небо, которого она ни разу не видела вживую, что я сильно напрягся, пытаясь отослать не слова, а картинку… И внезапно – удалось! Надо сказать, моей подруге пришлось попыхтеть значительно больше, чтобы сделать то же самое, – собственно, у неё и не получалось, пока я каким-то образом ей не помог.

Тогда я впервые увидел изнутри коттедж семьи Родика – старинный каменный двухэтажный дом, просто забитый огромным количеством самых разнообразных интересных (по крайней мере, с точки зрения ребёнка) вещей. Книги, картины, старинная мебель – гораздо больше и в лучшем состоянии, чем у нас в деревенском доме, старинные лампы, статуэтки и чучела животных и прочее, прочее, прочее. Преобладали, как ни странно, книги, их Русандра Родика, мать девочки, просто обожала. Правда, чуть ли не половина, с позволения сказать, собрания были дамские романчики, зато на добром десятке языков мира!

Мы с Мирен были в восторге: привычная ей обстановка казалась для меня настоящей сокровищницей, а ей были в новинку виды внешнего мира за пределами небольшой территории вокруг собственного дома. Выйти за границы этой территории, которую родительница подруги называла холдом, Мира самостоятельно не могла, а мать её банально никуда не брала, хотя и регулярно отлучалась «по делам». Кстати, именно тогда я впервые увидел настоящую магию – если не считать работы зеркала, которое, кстати, так больше ни разу и не «включилось». Правда, то, что туманные белёсые стены, замыкающиеся куполом где-то высоко над крышей коттеджа, являются чем-то необычным, до меня дошло далеко не сразу. Ну, что сказать – мне было пять с половиной лет, какой уж там анализ…

Как я и сказал, от родителей информацию о новой подруге я скрыл – хотя, если подумать, как бы они могли запретить мне общаться с тем, кого не видят? К счастью, я сам до такой простой мысли тогда не додумался. Мира не рассказала матери о друге по сходной причине: девочка видела других людей по телевизору, на фото и картинках, но живое общение, особенно со сверстниками, было строго лимитировано. Над дочкой-блондинкой Руке во время приезда редких гостей разве что коршуном не вилась, контролируя буквально каждый жест и каждое слово. Впрочем, как позже выяснилось, на это была весьма веская причина, но пока всё казалось необоснованным притеснением. Встретились два одиночества, что называется.

Кстати, об именах: как выяснилось некоторое время спустя, «разговаривали» мы с Ми не на русском, и уж тем более не на родном для Родики-младшей румынском. Однако с простыми словами всё и было просто, проблема оказалась только в восприятии имён. С другой стороны, правильно произнесённое на румынском Мирен аналогично французской версии того же имени Мирей (Мирей Матье, знаете, наверное?) и русскому Мира. Ну а с уменьшительной формой Ми и вовсе никаких проблем не было. Если подумать, то тут даже меньше различий, чем Иван на русском и Джон на английском, хотя это одно и то же имя. Матери моей подруги на количество синонимов повезло меньше – всего два варианта, Русандра и Роксана, дочь упорно величала мамочку Руке, та уже привыкла.

К слову сказать, мама у Ми была эффектной красавицей с гривой великолепных каштановых волос, правильным красивым лицом, огромными тёмными глазами – о таких говорят: «чарующие омуты», ну и всё остальное не подкачало. Фотомодели, которым платят деньги за фотосессии, увидев Роксану, могли бы только удавиться от зависти: кроме потрясающей внешности, Руке ещё и не менее потрясающе пластично двигалась. Правда, всё это я понял спустя несколько лет, когда настала пора полового созревания, а пока мать подруги была для меня просто красивой тётей…

Моя очередь наконец подошла, и я, передав свою куртку, в обмен получил номерок. Всё, можно идти на лекцию – надеюсь, аудиторию уже открыли. Хорошо бы, потому что мне ещё одну соню тормошить: не сказать, что Мира была прямо уж такой совой, но поспать с утра любила. Лекции Ми записывала вместе со мной, точнее, мы делали это по очереди. Очень удобно, иногда я просто не понимаю, как другие люди обходятся без такого вот «удалённого помощника» у себя в голове? Можно делать одновременно два дела – готовиться к семинару и слушать преподавателя, конечно, при условии, что твоему партнёру это тоже интересно. Но первый курс меда – куча общеобразовательных предметов вроде химии и биологии, которые моей подруге очень даже нравились.

Мой выбор вуза был далеко не случаен, скорее, это была реализация долговременной стратегии, принятой, в свою очередь, из прямой необходимости. Высшее медико-биологическое образование было самым простым и самым надёжным способом получить систематизированные знания в требуемой области и, самое главное, научиться их правильно применять. Так, например, люди с проблемами в голове стараются выучиться на психологов, чтобы понимать, что с собой делать. Нам с Ми понимание принципов работы собственных организмов было так же актуально, потому что мы собирались жить долго и счастливо, и, разумеется, вместе, образовать семью, обзавестись, когда придёт срок, детьми. Довольно естественное развитие событий, не находите? Даже если забыть, что Мирей единственная, кто меня прекрасно понимала, одна её внешность, постепенно, за вычетом цвета волос, становившаяся копией материнской, того стоила. И характер. И Ми меня любит, как и я её! Да проклятье, зачем объяснять прописные истины? Вот только на пути нашей мечты стояли некоторые… объективные обстоятельства.

Мы всегда знали, что встретимся: из холда можно было выйти в нормальный мир, если знать как. Русандра сама охотно рассказала это в ответ на прямой вопрос, только дочь обучить отказывалась, ссылаясь на возраст. Но я воспринимал это как само собой разумеющееся: мои родители тоже сильно ограничивали меня в свободе передвижений, пока был маленький, да я и сам не рвался. Постепенно я рос, через год после нашей встречи я пошёл в школу, и ещё через полгода родители даже отпускали меня туда одного. Было понятно, что подобное будет и с Мирой – надо только подождать… Н-да. Я был прав, но и ошибся. «Просто подождать» оказалось недостаточно.

Когда после одиннадцатого дня рождения Мирен Руке решила наконец «серьёзно поговорить» со своей дочерью, выяснились… гм, занимательные подробности. Чёрт бы их побрал. То, что свою (и Ми тоже) расу Русандра обозначила словом «демоны», меня не напугало – мало ли кто как себя называет. А вот дальше оказалось, что мать и дочь – суккубы. И что за известным ярлыком стоят вполне конкретные проблемы, которые будут у Ми в скором будущем. О, Руке была… весьма подробна в рассказе – и очень, очень убедительна. В какой-то момент девочка просто спряталась за меня – мы недавно освоили эту возможность, хоть какой-то эрзац возможности прикоснуться друг к другу, пусть и виртуально. Мои нервы оказались крепче, чему немало поспособствовала всхлипывающая Мирен за моей «спиной»: дослушал до конца, даже нашёл в себе силы задать пару вопросов и увёл тело Ми в её комнату. И потом несколько часов утешал, в том числе пообещав, что она будет моей женой – без вариантов, и «проклятье демонов любви» её не коснётся.

Даже одиннадцатилетнему, мне было понятно, что за словами должны последовать конкретные действия. Которые в том числе привели меня и к окончанию школы экстерном, и к выбору будущей специальности. Хотя тут, скорее, был разумный компромисс – мне действительно нравилось то, чем я занимался, и то, что изучал. И быть студентом было офигенно – ещё никогда у меня не было столько личной свободы! А вот Мирен ещё предстояло самое интересное и самое сложное – выйти за пределы дома, пока – в общество таких же, как и она, нелюдей. Руке пообещала начать «практические занятия» этой весной. Начало их мы ждали с нетерпением оба: мир демонов и магов по большей части представлялся нам весьма схематично – не сказать, чтобы Русандра была потрясающей рассказчицей. Впрочем, февраль – месяц короткий. И он уже заканчивался.

2

Демоны, магия, «проклятье суккубов» – и как всё это связано с моим поступлением в мед? Наверное, стоит объяснить. Если очень коротко, то все живые организмы для обеспечения своей жизнедеятельности вынуждены постоянно обеспечивать клетки своего тела энергией для работы и строительными материалами для обновления и роста. Всё это мы получаем с пищей – часть её сжигается с выделением энергии прямо внутри клеток, часть – разбирается на составные элементы, «кирпичики» для строительства. Это если не считать растений, которые умеют получать энергию прямо из солнечных лучей и создавать новые «кирпичи» из воды и воздуха. Так вот, демонам, в отличие от людей, кроме еды для жизни нужна Сила.

Сила – это… нечто. Некая… энергия, наверное? Ну, точно не субстанция – согласно собранным в поместье Родика книгам на эту тему, отыскать материальный носитель так и не удалось. Я уже говорил, что Руке, как сорока, стащила домой целую кучу макулатуры, но среди завалов вырвиглазной современной и не очень любовной беллетристики есть настоящие жемчужины. Например, как вам трактат начала семнадцатого века (!) на итальянском (!!), отпечатанный в Ватиканской типографии (!!!), где некий «смиренный брат Франциск» велеречиво разглагольствует о допустимости чуда Божия в повседневной человеческой жизни? Не знаю, сколько может стоить такая реликвия, но явно не меньше, чем иной спорткар! А Мирен просто взяла её с полки почитать перед сном. Не скажу, конечно, что книжных редкостей в холде много, но дом ведь и не только книгами набит. Опять же, если вспомнить историю с зеркалами, остаётся только гадать, каким артефактом может быть вот этот венский стул с резными ножками или вот эта мраморная статуя, подозрительно похожая на греческую. Увы, но я не искусствовед, и становиться им не собираюсь, есть кое-что гораздо более актуальное…

Труд брата Франциска мы с Ми осиливали месяца три… Всего месяца три! Не уверен, что у профессионального переводчика-языковеда получилось бы быстрее. У суккубов действительно потрясающие способности к языкам. По нескольку страниц в день, продравшись через устаревший слог и кое-как поняв (обычно банально нагуглив) часть терминов, а о части просто догадавшись, нам удалось составить некое представление о чудотворцах – собственно, демонах, колдунах и «святых». Между последними, кстати, можно было смело ставить знак равенства – в смысле не по делам, а по способу совершения сверхъестественных действий. Магии то есть. Собственно, об этом и повествовала большая часть труда, наверняка не предназначенного для широкого ознакомления верующими. Однако почти в прямом смысле между строк удалось найти нужную информацию.

Итак, Силу знающие люди сравнивают с водой, а стационарное заклинание холда, вроде того, что окружает коттедж Миры и Руке, – с запрудой. «Запруда» нужна не только, чтобы «мудро отделить агнцев от козлищ» (это цитата из труда Франциска), но и для обеспечения комфортного существования демонов, которые без этой самой энергии начинают чувствовать себя не слишком хорошо. Грубо говоря, если святой или чародей может использовать силу для создания «магической противоестественной манипуляции» (опять цитата), то «демоническим отродьям» нужна постоянная подпитка. Лишение её ведет к разным эффектам – от банальной потери способностей и до болезни и смерти. «В зависимости от степени искажения замысла Божия», то есть от вида демона. Ватиканский монах весьма сожалел, что «мерзкие богопротивные твари» не могут умереть от лишения силовой подпитки все и сразу, но в конкретику, к сожалению, не вдавался. Так что вопрос о возможности жизни суккубы вне холда остался открытым.

Разумеется, Ми при моей поддержке попыталась расспросить мать… м-да. Нет, кое-что узнать всё-таки удалось, например, что все демоны именно потому и живут в холдах, что тут уровень Силы всегда комфортный. И что из холда в холд можно попасть, не выходя «наружу». Однако, что касается родовых особенностей, Руке словно воды в рот набрала – или отмахивалась, что объяснит всё позже, «года через четыре, когда ты повзрослеешь», или просто говорила, что не знает. Нет, что-то она попыталась честно объяснить, но… Как я и сказал, из Роксаны Родика просто никакая рассказчица. Более того, Мирен, в первый раз в жизни попытавшись серьёзно пообщаться с мамой, внезапно обнаружила, что её родительница… э-э-э… не очень умная, скажем так. Многие вещи её элементарно не интересовали – есть и есть, зачем разбираться, если и так можно пользоваться? Именно потому о той же Силе пришлось читать самостоятельно.

Если бы ещё источников информации было побольше, ну, или они были бы посвежее! Попытавшись отыскать что-то полезное через Интернет, я узнал много нового и интересного о «Звёздных войнах», фэнтези, о контрах между христианством и буддизмом, о японской анимации и манге, об экстрасенсах и фокусниках, но только не о том, что нужно. Заодно научился чистить кеш браузера и создавать зашифрованные архивы – в двенадцать лет родители заходят на комп ребёнка, как к себе домой, блин, не хватало только, чтобы они что-то такое увидели! Особенно некоторые картинки по ключевому слову «суккуб» – даже не знаю, кто из нас больше… гм, впечатлился – я или Ми. Я от открывшихся видов, а вот подруга – от образа в массовом сознании. Однако это не отменяло факта, что о магии – о настоящей магии – я не нашёл ничего. Скорее всего, я просто не так делал запросы, или стоило попытаться получить инвайт на какой-нибудь закрытый форум по соответствующей тематике – быть того не может, чтобы ни один одарённый не пользовался Интернетом. Но я прикинул свои шансы продраться через информационный шум и не стать жертвой мошенников, «настоящее чудо смотреть отправьте СМС на номер…» – и отступился. В принципе, информации к размышлению и так хватало. К тому же в школе у меня начался шестой класс, а с ним – уроки биологии. И на первом же уроке, открыв учебник, почувствовал себя чуть ли не учёным, совершившим открытие.

Демоны потребляют Силу – аналогия с растениями и солнечным светом если и не совсем очевидна, то где-то близко. Кроме того, за время работы с книгой монаха-итальянца я здорово научился работать с текстами и потому «проглотил» учебник едва ли не за полдня: детская книжка по сравнению с мозголомной схоластикой была предельно простой и понятной, да ещё и на родном языке, ура! Выяснилось, что кроме растений бывают и другие организмы, умеющие потреблять внешнюю энергию, но это ладно. Оказывается, растения тоже могут жить без света! Причём даже нормальные, зелёные, а не только специально приспособившиеся (есть и такие, о как). Большая часть растений, прожив много дней в темноте, благополучно загнётся, конечно, а вот меньшая… – тут спектр выбора был пошире. От впадания в растительный вариант спячки до полного перехода на альтернативный способ питания. Нечто знакомое, правда? Кроме того, для меня внезапно стало открытием – только не смейтесь! – что в теплицах овощи и фрукты зимой и весной подсвечивают искусственно. Бинго!