Луна

– Принц Каллум, – начал он мрачным голосом.

– Да, мой король, – мальчик коротко формально поклонился.

Король явно был глубоко озабочен. Он протянул руку, чтобы ободряюще потрепать мальчика по плечу.

– Каллум, расслабься… Тревожиться не о чем. И оставим эти формальности.

– Как скажете, – отозвался тот, но всё равно не сумел расслабить напряжённые плечи.

Король помолчал, созерцая росписи на высоком потолке, потом перевёл взгляд на пасынка и улыбнулся.

– Каллум, хотя я и не родной отец тебе, я всегда хотел, чтобы ты питал ко мне сыновние чувства. Мы – одна семья. Просто решил тебе об этом сказать. – Он перевёл дыхание. – Вот ещё что… Прости меня, если я бывал к тебе суров. Знаешь, мне непросто просить у тебя прощения. Итак, я написал тебе одно такое послание. Просто записал несколько важных вещей.

Из складок мантии король извлёк свиток пергамента и протянул мальчику. Каллум осторожно повертел его в руках: свиток был запечаткн красной королевской печатью владыки Католиса.

– Вы… написали мне письмо? – недоумённо спросил он.

– Да. Это очень личное письмо. Оно не предназначено ни для чьих глаз, кроме твоих. В своё время ты поймёшь. Я хочу, чтобы ты сломал печать не раньше, чем… В общем, ты сам поймёшь, когда наступит срок.

– В смысле не раньше, чем вы умрёте? – внезапно взорвался Каллум. – Вы думаете, я ничего не знаю? Думаете, я не понял, что происходит?

Король удивлённо отступил на шаг, вопросительно глядя.

– Я знаю про ассасинов, – выдал Каллум.

Король наклонился, чтобы положить пасынку руки на плечи, заглянул ему в глаза.

– Война полна превратностей, Каллум, – сказал он тихо. – Я надеюсь, что в ближайшее время тебе не придётся ломать печать на этом письме. Но мы должны быть готовы к худшему. На всякий случай.

– Почему вы просто не можете остановить этих эльфов, послать за ними войско? – выпалил мальчик, чуть не плача. – Как-нибудь с ними договориться, заставить их уйти? Вы ведь король!

– Всё не так просто, – ответил Харроу.

– А по-моему, очень даже просто! – отчаянно отозвался принц. – Эльфы ведь тоже хотят жить. Мы все хотим жить. По крайней мере на этот счёт мы все согласны друг с другом!

Король улыбнулся. Каллуму не откажешь в логике.

– Между нашими народами века кровавой истории, Каллум. Много зла и преступлений с обеих сторон. Я знаю, тебе трудно это принять, но в некоторых преступлениях виновен лично я. И их мне так просто не простят.

Каллум отступил на шаг. И впрямь его голова не вмещала, что его отчим-король мог совершить что-то подлое, непростительное – но вот сейчас он сам в этом признавался. Что же такого он мог сделать, за что не заслуживал прощения?

Каллум ужасно хотел бы найти верные слова, чтобы успокоить короля, на чьих плечах лежал груз прошлых тяжёлых выборов. Но как он мог просто сказать взрослому мужчине, своему королю, что все мы иногда ошибаемся и нужно просто найти силы идти дальше, идти вперёд?

– Я сделал несколько ужасных вещей, – продолжал король. – На тот момент они казались мне неизбежными и необходимыми. Но теперь я очень о них сожалею.

– Должен быть способ всё исправить, – не выдержал Каллум. – Может быть, не стоит так застревать в прошлом? Я имею в виду людей и эльфов… Может ведь найтись способ идти дальше как союзники, а не как враги.

– Меня радует твой юношеский оптимизм, – вздохнул король. – Но, боюсь, уже слишком поздно. Сделанного не воротишь.

– Но вы же король! – умоляюще воскликнул мальчик. – Вы можете сделать всё что угодно, у вас есть власть и сила!

Харроу только горько усмехнулся.

– Это обычная детская иллюзия, мальчик мой, что у взрослых есть власть и сила – и большая свобода. На самом деле всё наоборот. Любой ребёнок куда свободнее короля.

Каллум скептически сощурился – но не стал спорить: он знал, что за всю историю Католиса не было короля упрямее Харроу. Если он почему-то вбил себе в голову, что должен искупить свои ошибки, что заслужил ужасную участь, не существовало способа его переубедить. Каллум посмотрел на свиток в своей руке.

– Я собираюсь отдать вам письмо обратно через несколько дней, – сказал он твёрдо. – Не хочу, чтобы мне пришлось его читать. – Он внимательно сверлил взглядом лицо отчима, ища в нём знак, что у того есть надежда пережить нынешнюю ночь и мир снова станет прежним, нормальным.

Но король Харроу упрямо покачал головой.

– Позаботься о брате, Каллум, – тяжело сказал он и повернулся к пасынку спиной.

Каллум понимал, что это означает: аудиенция окончена, ему приказано уйти. Он медленно двинулся к дверям, стараясь не думать, увидит ли он ещё когда-нибудь своего единственного оставшегося родителя.

Со дня свадьбы короля Харроу с матерью Каллума король всегда относился к нему как к родному сыну. По крайней мере старался. Однако же… Каллум ни разу в жизни не называл его папой. Никогда не говорил, что любит его. И теперь с каждым шагом, приближавшим принца к дверям, сердце мальчика сжималось всё болезненнее.

Не плакать, только не реветь, приказал он себе. Тронная зала – не место для детских истерик. Нужно показать королю, что он сильный, что он справится… Каллум замер на пороге, собираясь с духом. Главное – не реветь… и не оглядываться.

Однако тут мальчика за плечи обхватили сильные руки короля. Он зажмурился и пылко ответил на объятие, невольно всхлипнув. Поражённо увидел, что по щекам короля тоже катятся слёзы. Он изо всех сил стиснул отчима в объятиях, спрятав лицо у него на груди, и надеялся, что это зачтётся за все упущенные важные слова, за все упущенные шансы.

Когда Каллум наконец оторвался от отчима, увидел, что у стены молча стоит лорд Вирен. Харроу тоже его заметил, разомкнул объятия.

– Гм, Вирен, что у вас? Что за манера пробираться в залу без стука, – недовольно сказал он, отпуская мальчика.

В руках Вирена виднелась какая-то странная плетёная корзина, рядом топталось несколько солдат.

– Простите, сэр, я не хотел прерывать вашу… семейную сцену, – ровно выговорил верховный маг.

– Это называется – прощальные объятия с сыном, чтоб вы знали, Вирен, – сдержанно сказал король. Лорд-маг порой сильно его раздражал.

– Да, разумеется, сэр. Мы с моими детьми тоже не брезгуем подобными жестами… при соответствующих обстоятельствах.

– Вот и славно. Итак, что это вы мне принесли? – король кивнул на корзину. – Мне кажется, Вирен, сегодня не лучший день для пикника.

– В этом мы с вами сойдёмся, – кивнул маг, шевельнув тёмными длинными бровями.

– Я уже ухожу, – поспешно сказал Каллум, оглянувшись на короля в последний раз и встретив его взгляд, полный любви, перед тем как закрыть за собой дверь.

Вирен демонстративно подождал, когда мальчик удалится, и наконец ответил:

– Сорен и прочие гвардейцы занимаются усилением охраны. Однако поиск в лесах ничего не дал. Эльфы не обнаружены, и мы не успеем найти их до заката.

– Боюсь, наших сил будет недостаточно, – заметил король Харроу, подходя к окну выглянуть наружу. – Я уже принял как данность, что этой ночью мне придётся платить по счетам за свои ошибки. Эльфы – идеальные убийцы. Как только взойдёт луна, их ничто не остановит.

– Это правда, мой король. Лунные эльфы – опаснейшие элитные бойцы. В полнолуние они способны делаться практически невидимыми и могут обойти любую стражу. – Лорд Вирен положил руку на плечо своему господину. – Но сдаваться рано, ваше величество. – Он кивнул на плетёную корзину, внутри которой шипело и шевелилось что-то живое. – Мы с Клаудией, похоже, нашли нестандартное решение проблемы.

Король нахмурился, не желая отвернуться от окна и взглянуть на Вирена.

– Называйте вещи своими именами, Вирен. Ваше нестандартное решение – это тёмная магия, так?

Вирен отступил на шаг, удивлённый ядом в голосе короля.

– Так. И что с того?

– То, что я много лет имею дело с последствиями ваших нестандартных решений. И куда это меня завело?

– Я не понимаю вашего неприятия, – заметил Вирен.

– Знаю, что не понимаете.

Вирен быстро нашёлся с ответом.

– Конечно, за все эти годы было немало жертв, немало трагедий. Но мы никогда не совершали ничего, без чего можно было бы обойтись. Мы спасали королевство. Мы сохранили тысячи людских жизней. К слову о сохранении жизни: в нынешней ситуации тоже должен быть выход. Можете просто меня выслушать прежде, чем вынести вердикт?

Король Харроу молчал.

– В одном вы правы: лунные эльфы непременно доберутся до вас и убьют. Но… на самом деле не обязательно, чтобы это были НАСТОЯЩИЙ вы, – Вирен сделал паузу, ожидая реакции.

– Продолжайте, – приказал король. – У меня нет времени для драматических эффектов.

Вирен оскорблённо дёрнулся, но продолжил.

– В чёрных песках Полночной Пустыни обитает таинственная змея-сердцезуб, – он со значением побарабанил пальцами по корзине, корзина дёрнулась. – У этой змеи очень необычная диета: её укус высасывает у жертвы душу. Из последнего нашего визита в Зедию я привёз уникальный образчик этого вида.

Вирен поставил корзину на пол и кончиком посоха откинул крышку. Чёрная блестящая змея тут же обвилась вокруг посоха мага. Вирен отвёл руку в сторону, осторожно удерживая на достаточном расстоянии опасную тварь. Та разевала рот, демонстрируя острые зубы и всполохи красного раздвоенного языка.

Она кольцами обвилась вокруг посоха – и стало видно, что на единственном теле у неё две головы. Небольшое чудовище глядело на короля двумя парами глаз, гремя трещоткой на конце, и Харроу невольно отшатнулся от этого урода.

– Две головы – два укуса, две души, высосанные единым махом! – гордо пояснил Вирен, явно гордясь своим питомцем. – С помощью магии я могу поменять вас душами с другим человеком. Лунные эльфы могут убить тело короля Католиса, но дух ваш выживет в другом теле. – Маг улыбнулся, уверенный, что король непременно высоко оценит такой замечательный мудрый план.

– Нет! – выкрикнул Харроу в ярости. – Я не намерен прятаться в чужом теле, в то время как кто-то другой заплатит жизнью за мои решения и грехи!

Вирен покачал головой, расстроенный твердолобостью своего господина.

– Харроу, друг мой, в этом нет ни малейшего смысла. Сотни мужчин и женщин сегодня ночью будут рисковать ради вашего спасения, кто-то погибнет. И вы не хотите позволить единственному воину пожертвовать собой по доброй воле?

– Это не одно и то же, – твёрдо ответил король. – Я лучше умру королём, чем буду жить трусом.

– Значит, дело всего лишь в вашей гордыне, – жёстко отозвался Вирен.

– Нет, Вирен, я сразу вам сказал, в чём тут дело. Оно в тёмной магии, не больше и не меньше.

– О-ох! Далась же вам тёмная магия! – простонал Вирен. – В чём тут проблема? Тёмная магия – прекрасный инструмент, умный, могущественный и практичный. В конце концов, это красиво! Вы просто слишком упрямы, чтобы пользоваться всеми доступными вам средствами. Магия спасёт вам жизнь, как уже спасла без счёта других жизней.

– Это не спасение, а всего лишь отсрочка, – огрызнулся король. – Мы отложим плату по счетам, но рано или поздно платить кровью придётся.

– А теперь вы говорите, как… она, – усмехнулся Вирен.

Король Харроу закаменел при упоминании о его любимой жене. О королеве Сэрай. До самой смерти королева презирала тёмную магию и всячески возражала против её применения.

– Может, и как она, – ответил наконец король. – И что с того? Она была права. Тёмная магия опасна. Именно её использование привело нас туда, где мы сейчас.

– Вы не просто чудовищно упрямы, вы ещё и неблагодарны, – Вирен тоже повысил голос.

– Хочешь, чтобы я благодарил тебя за уничтожение драконьего яйца? – голос Харроу был полон сарказма. Он сложил ладони словно бы в благодарственном молении: – Хорошо! Спасибо тебе, дорогой Вирен, что ты развязал эту бесконечную войну. Спасибо, что вызвал гнев драконов и месть эльфов, которые вот-вот явятся убить меня!

Но Вирен упорно потряс головой. Цель оправдывает средства, не так ли? Почему король не понимает очевидного?

– Уничтожение яйца спасло наше королевство – и прочие державы людей, – ответил он.

– Это было всего лишь яйцо!

– Яйцо, из которого собиралось вылупиться самое могущественное создание в мире! – Вирен окончательно потерял самообладание.

Король вконец утомился этим бесплодным спором. Он тяжело сел на скамью и закрыл лицо ладонями.

– Что сделано, то сделано, – сказал Вирен примирительным тоном. – Я предлагаю вам выход, способ двигаться вперёд. Неужели вы не видите своей выгоды? Я понимаю ваше нежелание, вашу неловкость. Вам кажется постыдным воспользоваться чужой жертвой ради спасения. Но знайте, что любой из ваших подданных будет только счастлив отдать жизнь ради вас.

Вирен указал на сопровождавших его гвардейцев, молча внимавших разговору. По рядам солдат пробежала волна тревоги, но они определённо были согласны с лордом.

Король Харроу поднял голову, взглянул магу в лицо.

– А ты, Вирен? Ты тоже был бы счастлив отдать жизнь ради меня?

Вопрос захватил лорда врасплох, и он промедлил несколько секунд, прежде чем ответить. Потом начал было:

– М-мой король… Я, разумеется…

Но было уже поздно.

– Поди прочь, – сказал король коротко.

На этот раз Вирен видел, что разговор и впрямь окончен. Он стряхнул змею обратно в корзину, холодно поклонился и молча вышел.

6

Клинок ассасина

Каллум вышел из тронной залы, твёрдо намеренный исполнить приказ короля. Сейчас он найдёт Эзрана и уговорит его немедленно ехать в Бантер-Лодж, где они оба будут в безопасности. Это будет непросто, но Каллум знал, что братишка ему доверяет.

Куда труднее оказалось отыскать восьмилетнего мальчишку в огромном замке. Тот обладал удивительной способностью исчезать из пункта А и обнаруживаться в пункте Б, попав туда никому не понятным образом. Каллум быстро переходил из коридора в коридор, старательно прислушиваясь на предмет присутствия брата или его любимого хамележаба: где один, там и второй.

Слух мальчика привлёк тихий, едва слышный звук. Тишайший осторожный шаг по мягкому ковру? Ноздри его уловили слабый запах мокрой листвы, запах леса, в углу вроде бы мелькнула быстрая тень. Если это Эзрановы шуточки… Хотя нет, на него не похоже. И на замковых стражников тоже – им бы в голову не пришло шнырять и красться.

– Эз? Это ты? – стараясь, чтобы голос звучал обыденно и спокойно, позвал он.

Нет ответа. Он окликнул снова:

– Эй, кто здесь?

Что-то было не так. Каллум прижался спиной к ближайшей стене, пошёл вдоль неё, стараясь не производить лишних звуков, и осторожно выглянул из-за угла, сам не понимая, это он кого-то выслеживает – или же выслеживают его. Завернув за угол, он резко развернулся – и чуть не уронил свою сумку с альбомом и прочими пожитками. Прямо на него лицом к лицу смотрело стройное создание примерно его лет, с лунно-белыми волосами. Это была девчонка, и на вид невероятно крутая.

– Итак, – произнесло это существо, чьи глаза сверкали из-под капюшона тёмного плаща. – Что скажешь в своё оправдание?

Каллум трудно сглотнул. Девушка была одета в удивительный костюм – облегающий, чёрный с зелёным. Треугольники синей боевой раскраски на лице, под глазами, напоминали формой драконьи зубы. Каллум никогда в жизни ещё не видел лунного эльфа, но сейчас был совершенно уверен, что нос к носу столкнулся с одним из них! И в обеих руках эльфийка держала блистающие парные клинки странной формы, концы которых смотрели ему прямо в лицо.

– Я… я вас принял за другого, – отчаянно пролепетал Каллум, инстинктивно отшатываясь от лезвий.

Эльфийка оскалила зубы и скинула капюшон.

– Довольно, человек, – остриё её клинка коснулось груди Каллума. – Если не поднимешь шума и будешь сотрудничать, останешься жив. Ты мне не нужен, у меня другая цель.

– Правда? – глупо отозвался Каллум, чьи глаза бегали по сторонам в поисках спасения.

Ярдах в пятидесяти за её спиной он заметил гвардейцев, но они смотрели в другую сторону, а шуметь или дёргаться принц не решился. Он попробовал привлечь их внимание отчаянным взглядом в их направлении – но не помогло.

– Что ты делаешь? – заметив, что он строит рожи, угрожающе спросила эльфийка.

– Н-ничего, – совра Каллум. – Просто я тоже не хочу, чтобы вы… пострадали.

– О чём, во имя Зедии, ты говоришь?

– О них! – во весь голос крикнул Каллум, указывая ей за спину на стражу, которая наконец-то обратила на них внимание. – Стража! Помогите!

Выиграв секунду, он с воплем бросился бежать.

Рейла стремительно обернулась, увидела двух солдат, которые уже мчались к ней, обнажая мечи. Но что ей были какие-то несчастные человеческие стражники! Рикошетом отталкиваясь ногами от стен, она в прыжке просто перескочила через отряд с мечами на изготовку и оказалась между противниками.

В первый миг им, должно быть, показалось, что они её поймали – но не тут-то было. Когда они бросились на неё с двух сторон, Рейла высоко подпрыгнула в воздух – и это сработало, солдаты с грохотом врезались друг в друга и попадали без сознания от силы удара.

Каллум, добежавший уже до конца коридора, услышал за спиной грохот оружия, а потом стремительные лёгкие шаги. Он заполошно бросился на лестницу, которая вела в покои Вирена: возможно, лорд-маг не был его любимым человеком в замке, но лучше него никто не мог знать, как защититься от подобной угрозы. На бегу он врезался в дверь кабинета и влетел туда с криком:

– Лорд-маг! Помогите!

Однако же кабинет оказался пуст.

Спустя мгновение через порог уже перепрыгнула убийца. Сильным толчком она сбила Каллума на пол, и он выронил письмо короля, которое укатилось под стол лорда. Но Каллуму сейчас было не до письма.

– Что тебе от меня нужно? – задыхаясь, спросил он.

– Я асассин, – сидя у него на груди, эльфийка пожала плечами. – Моё дело – убивать. Но тебе умирать не обязательно – пока ты намерен мне помогать. В эту ночь должны умереть двое, и ты явно не из них.

– Ты пришла убить двух человек? Но за что, зачем? – выдавил Каллум, даже в такой критический миг считавший, что у убийства должна быть как минимум веская причина.

– Я здесь задаю вопросы, а не ты, – огрызнулась эльфийка. – Я пришла за жизнями короля-злодея и наследника, принца Эзры.

– Эзрана, – машинально поправил её Каллум, хотя довольно глупо было учить грамматике эльфа-ассасина. – Но за что? Это несправедливо! Убивать тех, кто не сделал ничего плохого!

Эльфийка вскинула брови.

– Ничего плохого? Люди убили короля-дракона, короля Зедии, и уничтожили яйцо принца-дракона. Моё дело – восстановить справедливость. Это правосудие. Ваши король и принц должны заплатить кровью за кровь.

Каллум яростно таращился на неё. Это всё звучало просто ужасно! Эзран, маленький ребёнок, никогда в жизни не делал зла животным – ни простым, ни магическим! Он не был виноват перед драконами. Но эта чокнутая убийца явно считала иначе. Каллум осознал, что у него есть единственный способ защитить брата. Он набрал в грудь воздуха, собрал всю свою храбрость, которой оставалось очень мало. Говорить нужно чётко и уверенно, чтобы не вызывать сомнений.

– Понятно. Ну что же, ты нашла меня. Я принц Эзран.

Рейла замерла. Такого быстрого успеха она не ожидала… И добровольного признания тоже. Ей всегда рассказывали о людях как о существах жалких и трусливых.

– Ты весьма храбр, что сам назвался передо мной, принц Эзран. И невероятно глуп, – с этими словами она подняла клинки, чтобы совершить дело, которое вернёт ей место в рядах ассасинов и очистит её от позора.

Но этот юный принц… совсем ещё юный… Он ведь заслужил как минимум объяснение в награду за свою храбрость.

– Я должна это сделать, – сказала она. – Мне жаль, но я должна. На самом деле я не хочу тебе смерти… Но я повязана долгом.

– Но почему? – запротестовал обречённый принц. – Кто повязал тебя? Кто заставляет быть убийцей? Ты же понимаешь, что это зло.

– Добро и зло – не дело ассасина, – отозвалась она. – Дело ассасина – жизнь и смерть.

Она повторила, как мантру, слова, которые столько раз говорил ей Рунаан, сама не зная, зачем это говорит – чтобы убедить принца, что она вправе отнять его жизнь, или чтобы убедить себя сделать это.

– Звучит умно, но на самом деле это ложь! – заторопился Каллум. – Как моя смерть сделает мир лучше? Что это даст?

Хотя он был страшно перепуган, всё равно каким-то образом находил в себе силы спорить, отсрочивая неизбежное.

– Таково правосудие. Люди напали на нас первыми, – сказала эльфийка.

– Ладно, люди совершили зло – и значит, вам можно делать то же самое?

– Это совсем другое. Мы только отвечаем ударом на удар.

– Тогда это замкнутый круг, – сказал Каллум горько. – Ты убьёшь меня, а потом люди придут мстить за меня эльфам. И война никогда не закончится.

Он заметил, что его слова произвели на эльфийку мало эффекта – она сумела вернуть свою решительность. Ну что же… Мальчик закрыл глаза и приготовился умирать. Будет это больно? Или, при удаче, всё произойдёт быстро, что он не успеет почувствовать боль, а потом будет просто… ничего.

– Каллум? Эй, Каллум? – послышался откуда-то детский голосок. Голос Эзрана.

Каллум приоткрыл один глаз и увидел лезвие клинка прямо у себя над лицом, но… судя по всему, он был всё ещё жив.

– Каллум! – Шёпот приблизился: похоже, он исходил из-за большой картины на стене кабинета. Каллум проклял свою злую удачу. Момента хуже, чтобы наконец найтись, его братец выбрать не мог.

– Уходи, – сквозь зубы процедил он, надеясь, что брат его слышит.

– Я тут нашёл кое-что интересное, – продолжал Эзран из-за картины, как всегда, прячась в стенной нише.

– Ты говоришь с картиной? – резко спросила эльфийка, слегка отводя клинки от его горла.

– Нет, зачем бы мне? – громко произнёс Каллум – и добавил шёпотом в сторону полотна: – Сейчас не время.

– Почему? Ты там что, с девчонкой? – прошептал из-за картины Эзран в ответ.

Убийца тем временем решила выяснить, что это она упускает. Не сводя взгляда с Каллума и вытянув в его сторону клинки, эльфийка подошла к стене, схватилась за толстую золотую раму… и дёрнула. Картина медленно повернулась, открывая дверцу: за ней был тайный проход!

Эзран стоял у выхода из длинного тёмного туннеля. Под мышкой он держал Чавка, а в другой руке – надкусанную пироженку с джемом.

– Парень, уходи отсюда сейчас же! – крикнул Каллум брату, всё ещё стараясь блефовать. Он страшно надеялся, что Эзран испугается и убежит раньше, чем эльфийка обнаружит свою ошибку.

Младший брат обвёл странную сцену удивлённым взглядом.

– Каллум, что происходит?

Старший в отчаянии зажмурился. Эзран всегда был слишком доверчивым и совершенно не чувствовал опасности.

– Каллум? Что за Каллум? – эльфийка обернулась к нему. – Я думала, что передо мной принц Эзран.

Каллум открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но поздно. Эльфийка ярко покраснела от гнева.

– Ты мне солгал! Ах ты подлый лжец!

– Конечно, лгать куда хуже, чем быть убийцей! – крикнул Каллум в ответ.

Наконец осознав масштаб опасности, Эзран затолкал в рот остаток пирожного и поднял перед собой Чавка. Он обожал, когда его питомец использовал своё уникальное хамележабское средство защиты!

– Давай, парень, – попросил он Чавка и зажмурился, надеясь, что его брат сделал то же самое, потому что сию же секунду Чавк выдал вспышку ослепительного света. Этот механизм есть у всех светящихся хамележаб – они вообще большую часть времени испускают слабое сияние, но в минуту опасности, например, удирая от хищника, способны вспыхнуть так ярко, что почти ослепяют врага. Эльфийка отшатнулась, вскрикнув от неожиданности.

– Каллум, – братишка схватил его за руку. – Бежим. Я тебе должен что-то показать.

И он потащил брата в тёмный проход, захлопнув за собой дверцу-картину.

7

Как меняются душами

Вирен вернулся в свой кабинет мрачным, неся корзину с бесполезной змеёй. А такой был хороший план. Редчайший экземпляр, один на миллион, магическая тварь – не пригодилась. Если бы король Харроу повёл себя разумно, на счету Вирена было бы одно из величайших магических достижений. С помощью двухголового сердцезуба пересадить душу короля в тело другого человека – раз в тысячу лет такое случается!

Но нет. Король Харроу упёрся со своими законами чести. Бросил собственную безопасность псам, и Вирен никак не мог это изменить. За лордом поспевала его дочь, Клаудия, забрасывая лорда вопросами. Её настойчивость раздражала, однако лорд-маг старался держать лицо.

– Ничего не понимаю, – причитала Клаудия. – Ведь заклятие обмена душами спасло бы ему жизнь! Как он мог отказаться?

– Король Харроу – человек принципа, – ровным голосом отвечал Вирен. Хотя он был полностью согласен с Клаудией, но считал должным изображать солидарность с королём, притворяться, что они во всём едины с сеньором.