Красные нити

После этих слов выступающий смутился и по‑быстрому смотал свою презентацию под облегчённые вздохи из зала.

Впрочем, и новая идея для стартапа была не лучше. На этот раз поступило предложение значительно сократить штат рядовых охотников из седьмого отдела, заменив их отрядами добровольцев из числа местных жителей, которых планировалось набирать через собственную биржу фриланса. Прямо как в средние века, только под новым соусом. Даже слепили и продемонстрировали прототип мобильного приложения с рабочим названием hex‑hunter. Вот только на вопрос относительно того, как мы собираемся сохранять в этом случае секретность, инноватор ответить не смог, но быстро выкрутился, сказав, что проблема ему известна, и взяться за её решение он готов сразу после выделения под его проект финансирования.

Дальше слушать я не отважился. Сложилось ощущение, что эта конференция посвящена вовсе не тому, как модернизировать СКОК, а тому, как его развалить. Не иначе как лже‑Второй лично согласовывал проекты – и выбирал при этом из числа самых невменяемых.

Понимая, что моя нервная система не выдержит ещё одного гениального изобретения, я отключился от происходящего на мониторах и написал Воланду с предложением сыграть в вэйци. Китаец был единственным на весь восьмой отдел, кому помимо мобильного телефона я выдал служебный планшет с доступом в интернет. Предполагалось, что командир будет использовать девайс для рабочих нужд, но я‑то знаю, что большую часть времени он зависает на онлайн‑сервере под ником MasterWoo, безжалостно сокрушая игроков со всего мира.

Пропустить партейку со мной он тоже не отказался, и следующий час я самозабвенно стучал пальцем по доске на экране смартфона. Однако, увы, и здесь меня поджидало расстройство – хотя и смешивающееся с искренним восхищением. Несмотря на серьёзную фору в мою пользу, китаец играл ловко и непринуждённо, да ещё и успевал троллить меня в чате:

«Простите, Каспер, но, кажется, вы снова проигрываете».

«Вам не следовало так опрометчиво ступать на мою территорию».

«Посмотрите внимательнее, эта ваша группа уже мертва».

«Приятно видеть слабые места главы СКОК».

И далее в том же духе.

«В следующий раз сыграем в шахматы», – напечатал я сдержанно в ответ на очередной его подкол.

«О, нет, и не просите! – отрезал Воланд и разразился многосимвольной тирадой. – Шахматы – наискучнейшая игра! Там всё до безобразия предопределено. Все возможные комбинации можно сосчитать по пальцам, а компьютер и вовсе это сделает за пару секунд! Тут же у нас – несчётные тысячи ходов! Между прочим, это единственная игра, которую никогда не сможет освоить вычислительная машина! Помяните моё слово, Каспер! Ни одна программа не обойдёт человека в искусстве вэйци!»

«Ошибаетесь, – подметил я. – Пока вы сидели в красном секторе, такую программу уже создали».

«Да вы что! – забыв сделать ход, напечатал Воланд. – Лжёте мне!»

«Ничуть. На базе нейронных сетей».

«Как давно?!»

«Лет пять назад».

«И неужели никто из мастеров не выиграл у неё?!»

«Кажется, только однажды».

«Всё, Каспер, довольно, – сокрушался в чате китаец. – Я сдаюсь. По очкам вы мне, конечно, проиграли, но я слишком разбит тем, что слышу!..»

Я хотел было извиниться, но не успел. В этот момент меня настойчиво окликнул Второй:

– Каспер, а вы как считаете?

– Простите, что? – я заблокировал телефон и перевёл взгляд на начальство.

– Ну, я говорю, по‑моему, тут мы видим очень удачное, продуманное решение. А вы что скажете? – он указал в сторону экранов.

Я снова посмотрел на очередную презентацию и поначалу потерял дар речи. На плазме во всю стену застыло крупным планом изображение кожаного ошейника с шипами – такого же как в приватной комнате у Анжелы. На секунду мне даже подумалось, что меня разоблачили с недавними похождениями по борделям, а на слайде, так сказать, вещдок. Но, бегло прочитав несколько строчек, я расслабился.

Вот оно что! Оказывается, это ещё одно ноу‑хау. Шипы сделаны из чистого аргентума 925 пробы и защищают сонную артерию от укуса вампира. Двое докладчиков, выступающих в паре, выдвинули предложение экипировать этой штуковиной охотников в рейдах. Да, наверное такое только вдвоём можно придумать – одна голова тут не справилась бы.

Едва я представил отряд наших ребят в такой кричащей садо‑мазо атрибутике, как мне стало дурно. Не думал, что шестой отдел когда‑либо опустится до подобного абсурда. А теперь все ждут, чтобы я сказал что‑то дельное по этой теме или, ещё лучше, поддакнул Второму, одобрив этот идиотизм.

Вздохнув, я откинулся в кресле, опираясь на левый подлокотник. Правой рукой, держащей телефон, махнул в сторону презентации:

– Я скажу, что для прекрасной половины нашего штаба очень даже неплохое изобретение. Думаю, дамы могли бы согласиться такое надеть – правда… при определённых обстоятельствах. Так сказать, в неформальной обстановке.

– Женский вариант пока ещё только разрабатывается… – заблеял докладчик, стоящий у микрофона. Видимо, моего намёка он не уловил. – На данный момент перед вами мужская модель. Алекс, переключи слайд, пожалуйста. Сейчас я вам в подробностях покажу, как она устроена…

– Не надо, – решительно перебил его я и выпалил прямо. – Лучше покажите мне мужчину, который это наденет.

В зале заржали. Видимо, коллеги обрадовались, что кто‑то решился, наконец, озвучить их собственные мысли. Второй недовольно цыкнул и обратился к выступающим:

– Ладно, мы поняли. Спасибо. Давайте внесём этот проект в базу и вернёмся к нему чуть позже.

Уф. Скорее всего, теперь и это гениальное изобретение будет похоронено. И правильно, туда ему и дорога.

Кажется, моё вмешательство произвело нужный эффект. Больше никто презентовать свои проекты не решился. Что ж, тем лучше. Наконец‑то, место на сцене смогу занять я.

– Как я понимаю, первая часть конференции окончена, – взяв трость, я не спеша пошёл к мониторам, кивком головы попросив Олега принести и подключить к экранам мой ноутбук. – В таком случае я прошу представить мне отчёты по расследованию дела об исчезновении Эмилиана Вернера.

В зале стало шумно. Охотники поделились на тех, кто начал растерянно переглядываться и переговариваться, услышав про побег алхимика, и тех, у кого были рожи кирпичом. Я про себя отметил последних. Эти несколько непробиваемых персонажей – явно вампиры, поэтому уже в курсе. Остальные же ничего не знают, как я и предполагал. Этот вопрос, вопреки всем заверениям, вообще не поднимался.

– Каспер, вы нас простите, но мы порядком устали слушать доклады и хотели бы отдохнуть, – начал было Второй. – Давайте рассмотрим этот инцидент позже…

– Вы сказали, что у меня будет десять минут, – строго ответил я, выводя изображение с ноутбука на мониторы. – То, что я планирую показать, не займёт много времени.

Я щёлкнул кнопкой, и на экранах закрутился уже знакомый нам с Олегом новостной сюжет про неуловимую руку. К счастью, он и правда короткий – всего пара минут – зато сколько саспенса. Когда ролик закончился, я увидел, что на страничке появилось обновление – небольшой свежий репортаж, который я ещё не смотрел. Не мешкая долго, я включил и его.

– Срочная информация поступила к нам из полицейского участка, расследующего дело об ожившей руке, – докладывала та же самая тележурналистка. – Сержант полиции, сумевший снять видео с места происшествия и поймать руку, при неизвестных обстоятельствах скончался. Как утверждают его родственники, погибший не имел хронических заболеваний и проблем со здоровьем. Также на его теле не было найдено механических повреждений. Причина смерти полицейского на данный момент выясняется.

Коллеги заохали и начали одновременно, в несколько голосов, комментировать услышанное.

– Ситуация с Вернером вышла из‑под контроля, – добавил я, закрывая ноутбук. – Сначала он сам исчез из штаба, а теперь сбежала его паучья рука и ищет своего хозяина, чтобы с ним воссоединиться. Судя по всему, она двигается по железнодорожным путям Москва‑Смоленск, из чего можно сделать вывод, что сам алхимик находится где‑то рядом с нами. Однако в данный момент, на мой взгляд, наибольшую опасность представляет его рука, так как по дороге в Смоленск она будет рвать красные нити ни в чём не повинных людей. Её нужно остановить как можно скорее, минимизировав число будущих жертв.

Второй попытался что‑то вставить, но его голос утонул в поднявшейся шумихе.

– Как утверждает первый отдел, поиски Эмиля уже ведутся московским штабом. По всей видимости, наши коллеги из Москвы плохо справляются со своими обязанностями. Смоленску следует вмешаться и помочь им. Предлагаю обсудить план действий по розыску вышеназванной конечности и её хозяина.

Из зала зазвучали поддерживающие возгласы, и лже‑боссам осталось только возмущённо развести руками, показывая на часы.

Опустив голову, я втайне улыбнулся в маску. На этот раз – победа. Хоть и небольшая, но всё же победа. Сегодня Каспер вас «сделал», уважаемые самозванцы.

* * *

За окном шёл дождь. Весь вечер шпарил, не переставая. Крупные капли стучали по моему подоконнику, разбиваясь и оставляя брызги на стёклах. От повышенной влажности над лесом стоял белый туман.

Колени до сих пор почти не болят. Удивительно. Обычно они у меня первыми реагируют на погоду – ещё до того, как она испортится.

Отвернувшись от окна, я обратился к Кире, смущённо прячущей глаза в пол на пороге моего кабинета:

– Ну ладно, надоело лежать под капельницей, понимаю. Сбежала из реанимации. Но с Данилой‑то зачем сцепилась?

Сегодняшний вечер в восьмом отделе был богат на приключения. Медики, следуя моему распоряжению, осмотрели Киру и положили под капельницу с кровью. Серебряная пуля задела ей крупную артерию, которая ещё не зажила до конца, вот они и попытались ускорить этот процесс с помощью переливаний. Однако не прошло и нескольких часов, как викканка улизнула из палаты, по пути поколотив стойкой от капельницы кентавра‑Данилу.

– Понимаешь, он… – заговорила она своим обычным низким голосом. – Он припёрся ко мне туда, чтобы побазарить один на один, и стал задавать слишком личные вопросы. Видите ли, ему интересно, зачем ты вызывал меня к себе. Я, разумеется, ничего не рассказала, тогда он начал выспрашивать, кто меня ранил, при каких обстоятельствах это произошло. Пообещал найти того парня и лично расправиться с ним. А потом он принялся меня показательно жалеть и распустил руки… Решил, наверное, что раз я лежу там вся такая в беспомощном состоянии, прикованная к капельнице, то надо этим воспользоваться… Вот я и объяснила ему – на пальцах – что вовсе не беспомощная и могу за себя постоять.

– Полагаю, теперь кровь для восстановления нужна уже Даниле? – хмыкнул я.

– Ерунда. Подумаешь, пару фингалов – к утру пройдёт, – несмело улыбнулась Кира и сделала несколько шагов ко мне. – А как твоё самочувствие? Может быть, повторим?

– Нет, пока не нужно. Я как раз и вызвал тебя, чтобы ты забрала с моего стола свой магический арсенал.

Подойдя ко мне практически вплотную, она вдруг резко опустилась на колени. Наспех просканировала меня, водя в воздухе раскрытыми ладонями.

– Да, стало чуть лучше, – проговорила глухо. – Но это ненадолго. Тут не обойтись без операции.

– Встань, – я подал ей руку, поднимая с пола. – Сегодня я не разрешал читать мою ауру.

– Но…

– Ты хорошо поработала. Я тебе благодарен. На этом пока закончим.

– Ладно, – она пожала плечами. – Тогда предлагаю отплатить мне услугой за услугу. Ну, для восстановления космического равновесия. Чтобы закрыть энергетический канал.

Вот так поворот! Даже интересно, что она у меня попросит. Денег? Повышение в должности? Пару новых серёжек? Место под викканский алтарь? Свободу?..

– Говори.

– Можно мне тут… покурить?

– Что?!

– Ну, понимаешь, – снова замялась она, – просто у тебя единственного во всём СКОКе есть окно. Везде пожарные сигнализации висят. А мне очень покурить хочется. Можно, а?

– Будь ты человеком, я бы, конечно, сказал, что это вредно для здоровья, – я в шутку нахмурился, строя из себя строгого босса. – Но… раз уж ты бессмертна…

Ничуть не смущаясь дождя, она щёлкнула запорами и распахнула двустворчатую раму. Высунулась наружу, вытащила какую‑то странную длинную сигарету, завёрнутую в тонкий голубой пергамент. Чиркнула зажигалкой и, закрыв глаза, с блаженным видом затянулась.

По комнате поплыл сладкий запах трав. Судя по всему, там внутри был вовсе не табак, а какой‑то её личный колдовской сбор.

– Откуда это у тебя? – спросил я, указывая рукой на «самокрутку».

Точно знаю, что у нас на территории штаба такого не держат, а за пределы НИИ никого из вампиров не выпускают без моего особого распоряжения – но я в последнее время его не давал.

– Да девочке одной из бухгалтерии на таро погадала, – Кира непринуждённо махнула рукой с зажатой между пальцами папиросой. – А она мне в знак благодарности принесла то, что я попросила.

Сразу виден опыт, которого она могла набраться исключительно в местах лишения свободы. Неплохая девчонка, в принципе. Контактная, компанейская, доброжелательная, по‑деревенски простая. Вот только личные границы постоянно нарушает – вечно приходится её одёргивать.

– Надеюсь, там хотя бы нет ничего запрещённого?

Викканка снова затянулась и выпустила в воздух струю приторного белого дыма:

– Что ты. Просто травки из аптеки. Я использую их для того, чтобы настроиться на мир растений и раскрыть анахату. Хочешь попробовать?

– Пожалуй, нет, – поджал губы я. – Пусть лучше моя анахата остаётся закрытой.

Докурив, Кира затушила бычок о металлический откос и скинула его вниз. Снова повернулась ко мне – вся благоухающая волшебными травами:

– Слушай, а что ты там вчера говорил про Призрака Оперы?..

– Неужели не смотрела?

– Неа. Это что? Сериал?

– Вот так упущение. Я думал, среди вампиров такой контент в моде…

Опустив взгляд в пол, она развела руками и скромно улыбнулась. Потом опять подняла на меня свои большие выразительные глаза:

– А давай посмотрим?

Глава 12. О силе и бессмертии

Это чёртово зеркало снова притягивает меня.

Ступаю сквозь темноту беспроглядной ночи. Свет совсем померк, ничего не видно. Только состарившаяся рама мерцает давящими на глаза бронзовыми бликами.

Воздух покалывает и царапает кожу – словно кварцевая пыль. Иду медленно, как в пустыне, через зыбкие пески времени и пространства. Почти крадусь – мягко, неслышно, но в ответ на каждый мой тихий шаг из глубин зала раздаётся с эхом неспешный стук каблуков. Он тоже здесь. Ищет новой встречи со мной – как и я.

Приближаюсь к своему отражению: ну, здравствуй, моя тёмная копия. Как ты поживаешь тут?.. Пальцы дотрагиваются до пыльного стекла.

Он без промедления касается подушечками поверхности – в том же месте, где и я. Рука у него холодная, как камень. Не то, что моя – горячая, с точечками пота, оставляющими влажные следы на зеркальной глади.

Кажется, сегодня он ещё бледнее, чем раньше. Цвет его лица даже немного сероватый, как у гипсовой статуи. Смотрит на меня своими тёмными глазами, не отрываясь – прямо как я на него. Хмыкает в свою чёрную маску. До чего же он всё‑таки жуткий и, одновременно, какой безжизненно элегантный! Идеально прямые гладкие волосы изгибами ложатся на плечи, будто дуновение ветра из нашего мира не может их тронуть и растрепать. Осанка ровная, голова гордо поднята – правильно, ведь там, откуда он пришёл, нет ни страха, ни чувства вины, давящих сверху тяжким грузом и горбящих спину. Да и колени у него не болят – может позволить себе надеть эти щегольские лаковые туфли, каблуки которых так громко стучат по полу.

Он отрывает руку от стекла и легко дотрагивается пальцем до своей резинки от респиратора. Я не планировал так откровенничать, но сейчас, зачарованный холодной красотой двойника, и сам хочу получше его разглядеть. Моя рука тоже касается бечёвки и поддевает её.

В один и тот же миг мы срываем маски и пытливо смотрим друг на друга. Вздох удивления вырывается из моей груди. По его бледному подбородку из уголка рта стекает ярко‑алая струйка крови.

Я машинально вытираю рукой лицо, а он одновременно со мной облизывает длинным языком бесцветные губы. Опять начинается! Отсутствие синхронности между мной и моим отражением снова заставляет меня поёжиться, чувствуя, как по позвоночнику бежит дрожь.

– Ты не я! – твержу я, хмурясь. – Прекрати притворяться! Лучше скажи прямо, что тебе нужно?!

Хочется убежать, но он своей неподвижной позой будто бы гипнотизирует меня, удерживая на месте.

Улыбается, оголяя длинные клыки:

– Я – это ты. Просто ты слишком слаб, чтобы быть мной. Только и можешь что сновидеть о силе и бессмертии.

– Замолчи! – делаю шаг назад. – Иначе я разобью зеркало!

На этот раз он уже заливисто смеётся:

– Осторожно, мой смертный друг, не поранься!

Я сжимаю пальцы в кулак, мышцы на предплечье напрягаются, очерчивая вены. Со злостью замахиваюсь, но его уверенная ладонь, приложенная с противоположной стороны стекла, ловит мой удар, поглощая его, словно чёрная дыра.

Он держит меня за руку – так крепко и решительно, что я больше не хочу говорить. Мои силы иссякли, и слова тоже закончились. Всё утонуло в осязаемой, вязкой темноте его властного прикосновения.

* * *

– Эй, Каспер, ты в порядке? – Кира, всматриваясь в моё лицо, выглядела обеспокоенной. Оказывается, это она обхватила своей ладонью мой кулак, пытаясь то ли поддержать, то ли разбудить. Видя, что я проснулся, она провела пальцами по напряжённым венам на моём запястье и добавила. – Бледный – жуть. И с глазами что‑то случилось…

Отстранив её, я подлетел к зеркалу – на этот раз уже к настоящему – и, чёрт возьми, на секунду увидел там его! Своего злого близнеца! Эти белые острые скулы, эти бесцветные губы, этот прожигающий, как угли, мрачный, издевающийся взгляд… Качнувшись, я коснулся обеими руками стекла, чтобы не упасть – в глазах потемнело. Наверное, слишком резко встал.

Когда зрение ко мне вернулось, я уже узнал в отражении привычного себя – пренебрежительная ухмылка сменилась растерянностью, глаза снова стали серыми, а мертвецкая бледность ушла. Правда, теперь я какой‑то зеленоватый, будто меня сейчас вырвет.

– Прости, уснул, – проговорил я тихо, садясь обратно на диван.

– Тебе приснился кошмар? – Кира поставила фильм на паузу и отложила в сторону ноутбук. – Это тень? Он снова приходил?

– Нет, здесь другое. Мои личные страхи. Не обращай внимания.

Её, правда, такой ответ не шибко удовлетворил. Встав, она взяла со стола тот самый видавший виды пучок полыни и вдруг решительно подожгла его зажигалкой. Несколько раз встряхнула быстро загоревшуюся траву и обошла комнату, распространяя повсюду белый дым. Потом своим атамом начертила в воздухе защитный круг, обращаясь к высшим силам за помощью. Наконец, снова подошла ко мне, села рядом и, как ни в чём ни бывало, выдала:

– А фильм ничего такой. Хорошо поют. Но, что бы ты там ни говорил, на этого призрака ты совсем не похож. Симпатичный слишком. И глаза у тебя красивые – и когда серые, и когда чёрные. С чёрными даже сексуальнее.

Её обычно низкий и грубоватый голос вдруг сменил тембр, стал высоким и мелодичным, как у мифических сирен, зазывающих моряков на верную гибель.

Я невольно вспомнил полученное накануне письмо. Уж не об этом ли сладком голосе вёл речи мой таинственный наставник?..

– Спасибо, приятно, – я польщённо хмыкнул, но тут же поспешно добавил. – Кира, только, пожалуйста, давай договоримся, что я слышу от тебя такое в первый и последний раз. Ты ведь не хочешь снова получить в вену порцию серебра и отправиться в красный сектор? Заглуши как‑нибудь сама свои суккубские чары. Да, и будь так добра, если уж являешься мне в астрале… кхм… прикрывайся чем‑нибудь. Не надо ходить перед начальником голой.

Настал её черёд смущаться:

– Ты неправильно всё понял. Я колдую не голая, а в лунных одеждах! У нас так принято…

– Кира…

– Ну ладно, ладно, только не переживай. Я сейчас уйду.

В изнеможении запрокинув голову на спинку дивана, я закрыл глаза. Сердце вдруг застучало быстро‑быстро. Кого я обманываю, мне не хотелось, чтобы она уходила. Нет, ничего такого, просто с ней было как‑то… уютно, что ли. Легко. Знаете, я никогда ни с кем не смотрел кино. Ни разу в жизни. И сейчас, когда вокруг столько тревожного и непонятного, мне нужен был кто‑то рядом, кто своим присутствием или каким‑нибудь простым совместным делом, вроде просмотра фильма, мог бы отвлечь меня от всего, что тяготило.

Свернув в коврик свои колдовские примочки, Кира кивнула мне головой напоследок и вдруг, словно прочитав мои мысли, проговорила:

– Да приведёт к тебе мудрая Богиня ту, которая залечит все твои раны, снаружи и внутри. Светлых снов!

Эта фраза как маленький колокольчик прозвенела в воздухе и разошлась невидимыми кругами по пространству, будто вода, в которую бросили камень. Похоже на какой‑то магический призыв. Надеюсь, он не сработает – мысленно поморщился я.

Хлопнула дверь. Довольно громко – шум наверняка разбудил Олега. Что ж, простите, уважаемая суккубиха, что сегодня я вас не накормил своей мужской силой. Было тяжело, но я сдержался. Позлитесь на меня, если вам это поможет.

А я пока, пожалуй, пойду немного поработаю, раз уж мне теперь не спится.

В почте, к счастью, настоящий завал, несмотря на поздний час. Материала хватит, чтобы как следует посублимировать до самого утра.

Начали приходить первые рапорты по поискам Эмиля и его руки. Ребята скооперировались с Можайской полицией, опрашивают очевидцев, прочёсывают леса и ближайшие населённые пункты, но пока, увы, безрезультатно. Ни сам алхимик, ни его конечность больше нигде не засветились.

Отдел закупок снова просит подписать контракт на новую поставку донорской крови. Что довольно странно – ведь я точно помню, что подписывал аналогичный документ на прошлой неделе, и там шла речь об объёме в несколько сотен литров. Не иначе как у них в отделе тоже завёлся прожорливый вампир – хмыкнул я, но закупку утвердил. Без крови наши узники долго не протянут, а запросить и изучить отчёты по расходам донорского материала я могу и завтра, не горит.

Что тут ещё… Готов результат экспертизы вещества из шприца. Ну‑ка, ну‑ка, это уже интереснее. «Каспер, я понимаю степень вашего возмущения, – пишет мне главный химик‑лаборант. – Но отдавать нам на проверку нашу же собственную разработку было вовсе не обязательно. Могли бы просто нас уволить. Виноваты. Это недопустимая оплошность с нашей стороны, особенно учитывая класс опасности вещества и то, что оно хранится под строгой отчётностью. Надеемся, что вы нашли не только эту недостающую дозу, но и того, кто причастен к утечке препарата из нашего хранилища. Так или иначе, полный отчёт по химической экспертизе находится в прикреплённом файле. Вместе с нашими заявлениями на увольнение по собственному желанию».

Вот так раз! Щёлкнув на файл отчёта, я пролистал длинный документ от начала до конца. Это же НТ‑0817, самый опасный из разработанных нашими учёными нейротоксинов. Вызывает делирий и другие острые психозы, нарушение процессов восприятия и памяти, обладает быстрым паралитическим действием. Антидота не существует. В зависимости от дозировки может приводить к необратимым повреждениям нервной системы. Два миллилитра в одной ампуле – это количество вещества, достаточное для того, чтобы моментально парализовать бугая весом в сто килограммов, а учитывая мою комплекцию и ослабленное состояние, можно смело утверждать, что для меня такая доза могла бы стать смертельной. Другой вопрос, понимал ли это тот, кто выкрал препарат из нашей лаборатории? Возможно, меня просто хотели временно обезвредить, а в тонкостях не разобрались?..

Однако, теперь в глазах наших химиков Каспер предстал ещё большим троллем, чем обычно. Могу вообразить степень их удивления, когда они не досчитались в хранилище одной ампулы и, на свой страх и риск, решили умолчать об этом случае, чтобы не получить по шапке. А на следующий день к ним пришёл я и принёс этот шприц, как ни в чём не бывало попросив провести анализ содержащегося там вещества. Какое тонкое издевательство, какая мастерская игра на нервах лаборантов. Но я ведь не специально, честное слово.

Сухо отругав виновных в ответном письме, я безжалостно поставил электронную подпись под их заявлениями на увольнение и настрочил соответствующее распоряжение отделу кадров. Если они не умеют ответственно работать с опасными веществами, то в СКОК им действительно не место. С другой стороны – призадумался я, задержав курсор у кнопки «отправить» – если уж тут и рубить с плеча, то в первую очередь под раздачу должна попасть служба безопасности. Но и их, думаю, увольнять бесполезно, ведь человек, проникший в закрытое хранилище, мог принять вид любого из наших сотрудников, благодаря чему не вызвал подозрений… Придётся, похоже, всё‑таки их простить. Оштрафую только, чтобы совсем не распускались.