Трудно в сказке без подсказки

Однако ни архимага, ни рыжей магички рядом сейчас не наблюдалось, а долго думать о грустном маленькие волшебники, как и все дети в их возрасте, попросту не умели, поэтому, получив по тарелке с упоительно пахнущей пшённой кашей и по ухватистой деревянной ложке, оба скоро наворачивали так, что только за ушами попискивало. Будь здесь Яга – залюбовалась бы на эту картинку, да и кулинарные труды Берты непременно оценила бы… Каша и вправду удалась на славу, гномы старательно работали ложками, похваливая довольную хозяйку.

Видимо, запах дошёл и до самых отдалённых уголков, поскольку чуткое ухо Ивана уловило некое шебуршание в районе кармана. Осторожно глянув по сторонам и убедившись, что на него вроде как никто не смотрит, мальчик уцепил с ложки крошечный комочек каши, соблюдая максимальную осторожность, наощупь приоткрыл коробок, просунул туда угощение и тут же захлопнул, не давая пленному Людоеду улизнуть.

Марья, не забывая шустро орудовать ложкой, осторожно поглядывала по сторонам. Сейчас, приглядевшись получше, она сообразила, что гномиха Берта гораздо старше, чем показалось там, во дворе. К тому же она явно распоряжалась всем хозяйством, поэтому остальные гномы её и слушались. «Когда мама на кухне орудует, даже папа её главной признаёт», – подумала девочка и немножко пригорюнилась. Приключения – оно, конечно, здорово, только уже и соскучиться успела и по родителям, и по бабушке Яге с дедушкой Кощеем, а заодно и по Серому Волку, готовому день-деньской играть и возиться с двойнятами. Но загрустить основательно она не успела: неприметная дверь в глубине комнаты тихонько скрипнула, словно там кто-то подглядывал. Берта оглянулась на шум и предостерегающе шикнула, однако эта уловка не возымела никакого действия. Дверь немедленно распахнулась, и скрывающаяся там особа выступила на общее обозрение, гордо задрав подбородок и всем видом говоря: «Ну, и что вы мне сделаете, а?»

– Снежка! Кто тебе разрешил… – привстав из-за стола, ахнула гномиха. Гномы, повскакивав с мест, сгрудились вокруг хихикающей девочки, готовясь защищать её от любой опасности. Да-да, Белоснежка оказалась чуть старше маленьких искателей приключений, по крайней мере, на вид ей было лет 10-12, то есть девчушка как раз вступала в самый вредный и несносный возраст.

– О, а у нас, оказывается, гости! – не обращая внимания на негодующую тётушку Берту, Белоснежка, сопровождаемая эскортом из нахмуренных и напыженных гномов, подошла поближе к столу. – А меня почему не пригласили?

– Снежка, деточка… – начала оправдываться Берта. – Ты же понимаешь, как велика опасность… Повсюду шпионы этой злыдни, мало ли что?!

– Ах, тётушка Берта! – беззаботно рассмеялась Белоснежка. – Лист упадёт с куста, а вы уже дрожите от страха! Колдунье нет до меня никакого дела, а вот вы с вашими опасениями лишили меня всех радостей, заточили в этой избушке, а теперь ещё и голодом морить взялись!

Иван и Марья переглянулись. Да уж, сказочная Белоснежка представлялась им совсем другой… Берта засуетилась, подвигая усевшейся за стол воспитаннице миску и ложку.

– Фи, опять эта каша! – фыркнула Белоснежка и тут же, без всякого перехода, заявила, показывая пальцем на Спиридона:

– Какой смешной уродец! Кто это?

– Твой воспитатель и наш родственник, архивариус Спиридон, – строго сказала Берта. Было заметно, что ей неловко за поведение Белоснежки.

– Воспита-а-атель! Очень надо! – фыркнула девочка. – А эти малыши откуда взялись? – она указала на молча разглядывающих её двойняшек.

– Мы не малыши! – не выдержал Иван.

– Мы путешествуем, – красноречиво глянув на него (не заводись, чего ты?!), поддержала беседу Марья. Ей Белоснежка совсем не понравилась, уж очень заносчивая, но девочка решила быть вежливой. – Я – Марья, брата зовут Иван. А ты – Белоснежка, да?

– Конечно, Белоснежка, кто же ещё?! Это каждому понятно! – отрезала воспитанница гномов и, морщась, взялась за ложку. Ела она так, словно делала всем одолжение. Гномы, убедившись, что нападать на их сокровище никто не собирается, тоже продолжили трапезу.

Когда все наелись и тарелки (кроме Белоснежкиной) опустели, бородатый гном, снова принимая бразды правления, скомандовал:

– Выставите посты на подходах к дому, а я пока побеседую с нашими… гостями! Белоснежка, ступай в свою комнату!

– Вот ещё! – фыркнула та. – Мне же интересно…

Тётушка Берта, не выдержав, ухватила отчаянно брыкающуюся воспитанницу за руку и потащила прочь из комнаты. Девочка верещала и вырывалась, но рука у местной домоправительницы была сильная, так что вскоре в комнате воцарилась тишина.

– Ну, так кто вы и откуда? – начал гном, в упор разглядывая то ли гостей, то ли пленников.

– Я – Спиридон, архивариус, прибыл сюда по вашей просьбе, для занятий с Белоснежкой, – с достоинством качнув развесистыми ушами, изрёк Спиридон.

– Допустим, – нехотя согласился бородач, похаживая перед сидящими в ряд на дубовой лавке детьми и заколдованным гномом. – А они тогда кто?

– Мы – дети, мы заблудились, – ответил за двоих Иван, тихонько ткнув Марью локтём в бок: мол, сиди и поддакивай! Та про себя возмутилась (ишь, какой хитренький! Ты типа главный, а я сиди и молчи?), но кивнула.

– Как будто дети не могут быть шпионами! – Гном, видно, уже поверил им, но не хотел сдаваться так уж легко. – Злая Колдунья коварна и хитра, она любого может заставить себе служить! Чем докажете, что ничего не вынюхивали, а?! – при этих словах он непроизвольно покосился на внушительный нос Спиридона. Тот, заметив это, вздохнул и отвернулся.

– Да не собираемся мы ничего доказывать! – отрезал Иван. – Мы правду говорим!

– Почём я знаю, правду или неправду? – пожал плечами бородач.

– Погоди, Деридуб, не наседай на них, – в дверях снова показалась тётушка Берта. – Я им верю. Это всего лишь дети, к тому же очень усталые и наверняка напуганные. Сам подумай: одни, в лесу, заблудились, а тут ещё и вы всей оравой…

– Слишком ты доверчива, Берта! – покачал головой Деридуб. Однако гномиха твёрдо стояла на своём:

– Конечно, времена сейчас тяжёлые, кто спорит… Только, если вот так никому не верить, и жить страшно. А Колдунье только того и надо, чтобы мы каждого шороха боялись и никому не верили.

Деридуб, раздумывая, оглядел прижавшихся друг к другу детей, молча взирающего на него Спиридона. Подумал – и махнул рукой:

– Может, и права ты, Берта. Ладно, отдохните с дороги, утро вечера мудренее. Завтра поговорим…

И действительно, за окном уже совсем стемнело, а они и не заметили.

– Идите за мной, я покажу вам, где вы будете спать, – скомандовала Берта. Двойнята и архивариус молча потянулись за гномихой, радуясь возможности отдохнуть. Тётушка толкнула одну из дверей, демонстрируя маленькую, но уютную комнатку с двумя кроватями:

– Вот, устраивайтесь. В тесноте, да не в обиде, так ведь?

Иван и Марья дружно кивнули, Спиридон учтиво провозгласил:

– Благодарю вас с заботу и доброе отношение, добрейшая госпожа Берта!

Гномиха слегка зарделась, видимо, похвала была ей крайне приятна, и проговорила:

– Отдыхайте, хватит с вас на сегодня переживаний… А если что не так, не держите обиды. Мы, гномы, гостеприимный народ, только сейчас такие дела вершатся, что поневоле кругом враги мерещатся…

Все трое уверили её, что всё понимают и нисколько не обиделись. Добрая гномиха ушла, оставив на столе зажжённые свечи в затейливом подсвечнике, видимо, чтобы детям было не страшно засыпать. Напрасные опасения: Иван и Марья заснули, едва коснувшись головами мягких, хорошо взбитых заботливыми руками подушек. Следом засопел и Спиридон…

…А среди ночи Иван проснулся, словно толкнул кто. От свечей остались одни огарки, однако лунного света было достаточно, чтобы разглядеть, как Спиридон на цыпочках крадётся к двери. По коридору послышались осторожные шаги… Недолго думая, сын архимага быстро оделся, сунул ноги в кроссовки и двинулся следом за архивариусом.

Глава 7

Спиридон тенью скользил по коридору, поминутно озираясь по сторонам, так что у следящего за ним мальчика вскоре отпали всякие надежды на то, что почтенный гном совершает вечерний моцион по каким-то личным надобностям (тем более, что всё необходимое для экстренных нужд обнаружилось в комнате, под кроватями, они с Марьей ещё хихикнули по этому поводу). Иван крался следом за гномом, стараясь ступать совершенно бесшумно, как отважный вождь апачей (мама читала им с сестрой не только сказки, так что в индейцев вместе с Серым Волком они играли не раз, а сейчас, гляди-ка, пригодилось!) Между тем впереди замаячила преграда в виде восседающего на табуретке гнома. Иван, приглядевшись, узнал того самого настырного коротышку, что так рьяно осаждал их на поляне. Страж свесил голову на грудь и раскатисто похрапывал. Спиридон на секунду замер на месте, видимо, пытаясь оценить навскидку, насколько крепок сон горе-охранника. Видимо, результаты его не устроили, поскольку он извлёк из кармана коробочку, раскрыл её перед самым лицом гнома и дунул. В воздух взвилось облачко серебристой пыли, запахло чем-то сладким, мальчик едва сдержался, чтобы не чихнуть, так что пришлось зажать нос. Гном, бормотнув что-то грозное, привалился к стене поудобнее и захрапел уж совсем отчётливо. Спиридон, убедившись, что препятствовать в задуманном деле местная охрана ему не сможет, обошёл сладко спящего коротышку и вошёл в комнату, прикрыв за собой дверь.

Иван уже сообразил, что так тщательно охранять здесь могли только одного человека… Белоснежка показалась ему вредной и достаточно противной девчонкой, но из личного опыта мальчик знал, что они, то есть девочки, все далеко не сахар, исключение составляла разве что его собственная сестра, да и на неё порой находили приступы супер-противности. К тому же сейчас Белоснежке явно угрожала опасность, а он здесь – единственный мужчина, поскольку брать в расчёт дрыхнувшего на табурете гнома явно не стоило… Конечно, можно было бы позвать на помощь, но времени на это не было, и Иван принял решение, показавшееся ему разумным и правильным: он решительно распахнул дверь и ворвался в комнату, грозно выкрикивая:

– А ну, не трогай её, предатель!!!

Спиридон, в это самое мгновение производивший какие-то пассы возле кровати спящей девочки, вскинул обезображенную голову и прошептал:

– Беги отсюда, пока не поздно, слышишь?! Ты ничем не поможешь, только сам в беду попадёшь.

– Ага, испугался! – Иван сделал ещё пару шагов по направлению к архивариусу, на ходу придумывая, каким бы заклинанием в него половчее запустить…

– Всё. Вот теперь – поздно! – с отчаянием в голосе произнёс Спиридон, и Иван почувствовал, что куда-то проваливается вместе с частью комнаты, спящей Белоснежкой и предателем-Спиридоном…

… В ту же секунду Марья открыла глаза. Ей приснилось что-то страшное, вот только она никак не могла вспомнить, что именно. Что-то про Ивана. Кажется, он попал в беду, а она не знала, как его спасти. Девочка повернула голову, ожидая увидеть рядом смирно спящего мальчика. Никого… Перевела взгляд на соседнюю кровать, убедившись, что и Спиридона в комнате тоже нет. Дальше Марья раздумывать не стала. Вскочив с постели, девочка вылетела из комнаты и понеслась по коридору, криком поднимая на ноги весь дом:

– Иван! Ва-а-а-аня-а-а-а-а! Ва-а-а-а-нечка-а-а-а!!!!!!

… – Ты чего понаписала?! – взвился Серый Волк, едва успев дочитать последнюю строчку. Стас остановил его жестом, вглядываясь в лицо Леи. Магичка подняла на них широко открытые серые глаза, в которых сейчас плескалась тревога пополам с недоумением:

– Я… я не это хотела написать!!! Оно… само пишет!

Серый Волк оглядел обоих, оценивая масштабы катастрофы, и схватился за голову:

– Экспериментаторы, блин! А я знал, знал, что это добром не кончится!!!

– А ну, нишкни! – цыкнула на него Баба Яга, осторожно протянув руку с крючковатыми пальцами к перу. Дотронуться не успела, Лея отдёрнула руку, причём выглядело это так, словно не она управляет пером, а перо ею. – Говори, что чувствуешь!

– Не слушается… Будто живое! – магичка, закусив губу, попыталась вывести на листе новую строчку, однако заартачившееся перо мстительно вывело пару загогулин. – Стас… Что делать?!

– Перестать паниковать, – архимаг всё это время внимательно вглядывался в раскапризничавшийся артефакт, пытаясь определить причину происходящего. Что-то там было… некая посторонняя сила вмешалась сейчас в ход событий, вот только кто или что, пока невозможно было понять. – Попробуй вытащить их оттуда. Сможешь?

Лея, не говоря ни слова, склонилась над страничкой. Однако все её усилия оказались тщетными: волшебное перо только впустую царапало бумагу, не оставляя на ней следов. В избе повисло тягостное молчание, было слышно, как тяжело, с присвистом, дышит Волк.

– Так, – Стас почувствовал, что его боевая магичка уже близка к тому, чтобы сорваться, и неожиданно для всех широко улыбнулся, при этом в лице у него появилось что-то мальчишеское. – Что-то мне тоже приключений захотелось… Засиделся, понимаешь, пора и поразмяться… Однова у тебя уже получилось, глядишь, и сейчас кривая вывезет… Давай, сказочница, пиши!

И Лея, всегда понимавшая своего сурового архимага с полуслова, осторожно начала выводить новые строчки, поскрипывая внезапно смирившим свой норов пером…

…Отовсюду выскакивали встревоженные, полусонные гномы, и вскоре в коридоре стало тесновато. Окружив Марью, продолжавшую звать брата, они попытались выяснить, что же произошло, но девочка успокоилась только тогда, когда тётушка Берта крепко прижала её к себе и начала поглаживать по рыжим вихрам, приговаривая:

– Ну, что ты, что ты, маленькая? Плохой сон приснился?

– Нет. Не сон, – взяв себя в руки, ответила Марья, тоскливо озираясь по сторонам. – Ивана нигде нет… С ним что-то случилось!

– Караул! – раздалось из дальнего угла коридора. – Белоснежка пропала!

– Как пропала? Куда пропала? А ты, Кряжень, куда смотрел?! – напустились гномы на горе-часового, таращившего на них круглые глаза. – Ты что, уснул на посту?

– Некогда выяснять, кто виноват, – отрезал, выступая вперёд, Деридуб. – Спиридона тоже нигде не видно. Похоже, всё ж таки проморгали мы врага, прямо в дом привели… Без колдовства здесь не обошлось, стало быть, Белоснежка уже в логове Злой Колдуньи. И братишка твой наверняка там.. Так что нам теперь одна дорога: идти детей выручать. Все готовы?

– Все! – дружно ответили гномы.

– За оружие, братья! – Деридуб сейчас даже показался девочке выше ростом, такая уверенность была в голосе гнома. Она даже немножко успокоилась…

И в этот момент в дверь постучали. Стук был негромкий, но отчего-то в коридоре моментом наступила тишина.

– Кто бы это мог быть? – переглянулись гномы, но маленькое сердечко, радостно ворохнувшись, уже подсказало ответ. Марья кинулась по коридору к двери, которая сама собой распахнулась, пропуская внутрь высокую фигуру, закутанную в дорожный плащ.

– Папа-а-а! – архимаг подхватил разлетевшуюся Марью, прижал к себе, успокаивая, заодно останавливая одним взглядом воинственных гномов, готовых дать отпор вероятному врагу. – Пап, Иван пропал… Совсем…

– Так найдём, куда он денется? А ты что, реветь затеяла?

В ответ Марья, шмыгнув носом, прижалась к нему тесно-тесно, заодно вытирая незаметно готовые хлынуть потоком слёзы, твёрдо ответила:

– И ничего я не затеяла. Боевые магички не плачут. Мы же его спасём, правда?

– Конечно, спасём, – ответил Стас и, оглядывая толпу потихоньку обступавших их гномов, представился: – Добрый вечер, уважаемые гномы. Кто-нибудь может объяснить, что у вас здесь происходит?

Глава 8

– А ты кто таков, что командуешь? – Деридуб сурово нахмурил брови и требовательно воззрился на архимага. Со стороны они выглядели несколько забавно: высокий архимаг и, мягко говоря, не выдающийся параметров гном (впрочем, это касалось только роста, поскольку в остальном маленький народец выглядел вполне даже крепким). Однако сейчас всем точно было не до смеха, вожак гномов имел право получить исчерпывающий ответ.

– Стас. Архимаг. Отец этих двух сорванцов, – представился Стас и, посчитав, что обмен любезностями на этом можно завершить, сразу перешёл к делу: – Где мой сын?

Гномы загудели, словно рой потревоженных шмелей. За всех ответил чувствующий свою вину Кряжень:

– Шпион Злой Колдуньи в дом пробрался. С помощью чар Белоснежку похитил, а малой, видать, следил за ним… Не доглядел, моя вина!

– За вину после ответишь, сейчас о другом думать надо! – отрезал Деридуб и продолжил, обращаясь к Стасу. – Если ты и вправду маг, веди нас прямо во дворец! Мы все готовы головы сложить в бою, лишь бы Белоснежку вызволить из лап ведьмы! Мы отцу её на верность присягали, а для гнома слово чести всего дороже!

– Так! Верно! – снова зашумели гномы, потрясая копьями и топорами, однако архимаг остановил их:

– Погодите. В храбрости гномом сомнений нет, только, может, если сперва спланировать действия, и головы складывать не придётся? Глядишь, пригодятся ещё, а?

Гномы уставились на него, видимо, переваривая услышанное. Похоже, такой вариант оказался для них в новинку.

– А дело говорит, хоть и человек! – почесав в задумчивости бороду, произнёс один из братьев. – С Колдуньей просто так не справиться, на её стороне – сила и злые чары, а ежели мы в бою сгинем, то точно ничем девочке не поможем. Тут умом действовать нужно и хитростью!

– Правильно Шкворень сказал! – вынес вердикт Деридуб. – Все на совет!

Гномы, галдя, ринулись в большую комнату, Деридуб кивнул Стасу, приглашая его следовать за ними. Стас, не заставляя себя упрашивать, передал уже немного успокоившуюся Марью поспешившей на шум тётушке Берте, шепнул тихонько:

– Сейчас у нас взрослые разговоры будут, неинтересные, а потом мы с тобой совет держать будем, как действовать. Ладно?

– Ага, – кивнула девочка, убедившись, что без её решающего голоса точно не обойдётся. – Пап, ты ведь всех спасёшь, правда?

– А как же? – подмигнул ей Стас, и взбодрившаяся Марья уже охотно отправилась с гномихой по важному делу: собирать припасы для боевого отряда.

Гномы расселись по лавкам, в центре стола поднялся Деридуб:

– Мои боевые братья! И ты, человек! – кивнул он Стасу, тот слегка наклонил голову, показывая, что оценил оказанную ему высокую честь. – Вот уже без малого десять лет, как наша страна стонет под игом страшной ведьмы! Никто не знает, откуда она взялась на нашу голову, но, да простит нас наш славный Король (пусть упокоят небеса его душу!), не в добрый час решил он жениться на этой злыдне! И его сгубила, и до малышки бы добралась, если б не мы, гномы! Белоснежка стала нам роднее родной, может, и лишнего мы её баловали, но любим её всей душой. И не бывать такому, чтобы гномы дитя малое на расправу отдали! Двух детей, – поправился он, глянув на внимательно слушающего его пламенную речь Стаса. – Настал час поднять все силы на борьбу с тиранкой, свергнуть её власть и вернуть нам свободу!

– Ура!!! – грянули гномы, повскакав с мест. Видимо, долго рассуждать они всё же не умели, а вот посражаться, помахать топорами – это для них дело простое и понятное.

Архимаг оглядел воодушевлённую толпу и вздохнул. Стало понятно, что о стратегии и тактике гномы если и имеют представление, то весьма относительное. Придётся вести разговор крайне осторожно, чтобы не обидеть вспыльчивый народец, но всё же уберечь бравых вояк от верной погибели. А чего ещё ждать при таком раскладе?! Даже если слухи о силах, имеющихся в подчинении у Колдуньи, и её магических способностях сильно преувеличены, переть на неё буром, как заведено у гномов, означает потерпеть поражение, даже не начинаю битву.

– Господа гномы, храбрые воины! – осторожно начал он, дождавшись, когда выкрики за столом несколько поутихнут. Услышав признание их храбрости от человека, гномы приосанились. Всё-таки между двумя расами – гномьей и человеческой – на протяжении всей истории их существования редко возникало взаимопонимание, а тут на тебе, человек, а соображает!

– В пламенном воззвании вашего предводителя прозвучала мудрая мысль, достойная лучших из стратегов мира! – продолжил Стас. (На лице Деридуба появилось такое выражение, словно он пытался сообразить, что же такого он сказанул?!) – Только настоящий вождь, ратующий за свободу своей страны, мог воззвать к объединению сил против общего врага… Собрать армию и повести её на штурм тирании – вот решение, которое впишет имя славных гномов в Историю и приведёт нас к победе!

– Ура! – грянули гномы. Деридуб раздулся от гордости, значительно поглаживая бороду.

– Однако возникает вопрос: сколько времени понадобится, чтобы поднять объединённую армию на борьбу за свободу? – уточнил архимаг, решив ковать железо, пока горячо. – Какие силы смогут мудрые гномы призвать под свои знамена?

Почтенное собрание снова зашумело. Большинство гномов полагало, что воевать бок о бок с людьми – дело безнадёжное, поскольку они по определению трусы и наверняка испугаются чар Колдуньи. А вот на сказочных зверей, птиц и прочую живность можно положиться – немало они натерпелись от её козней. Насчёт эльфов мнения разделились: часть гномов полагала, что представители расы, называющей себя Первородными, чересчур высокомерны, чтобы иметь дело и с людьми, и с гномами, и, скорее всего, предпочтут ждать исхода битвы. По поводу троллей сошлись в едином мнении: ничего хорошего от этого сброда ждать не стоит. Архимаг, убедившись, что гномам нет равных не только в битве (по их утверждению), но и в спорах (по его личному опыту), поднялся за столом, прерывая затянувшуюся дискуссию.

– Предлагаю позвать всех. По ходу дела разберёмся, кто чего стоит. Итак, сколько времени нужно, чтобы будущие наши соратники получили наши сообщения?

– Столько же, сколько нужно почтовому голубю для перелёта, – отозвался приземистый гном с угольно-чёрной бородой. Судя по запутавшимся в неё пёрышкам, он знал, что говорит…

– У Стрижа самые быстрые голуби в королевстве! – уважительно поддакнул Шкворень. – К вечеру до самых окраин домчатся!

– Значит, решено и подписано, – кивнул Стас, про себя отметив: «Да-а-а, ребята, небольшое же у вас королевство, видать…) – Осталось разослать вестников, поднять на битву всех, кого сможем.

– А мы что, в кустах отсиживаться будем? – послышался недовольный ропот. Архимаг покачал головой:

– Нет. Мы как раз первыми и пойдём, в качестве разведроты. А по дороге вы мне расскажете поподробнее, что же всё-таки здесь происходит и в чём именно сила Колдуньи.

Деридуб, помедлив, кивнул. Гномы бросились вооружаться. Стас, улучив минутку, заглянул в комнату к дочери. Сидевшая на табуретке у самой двери тётушка Берта встрепенулась было, но, узнав архимага, успокоилась и тут же поднесла палец к губам в предостерегающем жесте. Марья сидела на кровати, обхватив руками коленки, личико у девочки было сейчас бледное и крайне сосредоточенное. Стас замер в дверях, сообразив, что Марья почти наверняка смогла наладить мысленный контакт с братом. Двойняшки были настолько близки, что понимали друг друга именно так, с полумысли.

– Ваня в порядке, его не обижают, – тихонько произнесла Марья, не открывая глаз. Стас отметил, сколько теплоты прозвучало в её голосе. А ведь раньше оба так отстаивали своё право называться полными именами, чтобы как взрослые! Сейчас дочь так сильно тревожилась за брата, что позабыла про все былые амбиции… – Он не боится Колдунью, придумывает, как её победить… Я передала, что ты здесь… всё.

Девочка вздохнула и открыла глаза. Мысленный контакт прервался, оставив её практически без сил. Архимаг взял дочь на руки, чувствуя, как пойманным воробушком бьётся её сердце.

– Всё будет хорошо, – твёрдо сказал он, успокаивающе поглаживая её рыжие (как у мамы, и расчёска так же вязнет!) косички. – Сейчас мы отправимся в замок Колдуньи, заберём Ивана и Белоснежку, а этой злой тётке покажем, куда раки на зимний курорт отправляются. Мы быстренько, ты проснёшься – а мы уже и вернёмся. Хорошо?

– Я не усну! – запротестовала девочка и немедленно зевнула. – Пап, так нечестно! – бормотнула она, сообразив, что без магии отца здесь точно не обошлось. – Вы только недолго… туда и обратно, ага? – последнюю фразу он уже едва расслышал: уставшая от приключений и переживаний Марья уже спала, спокойно и безмятежно. Стас, вздохнув, накрыл её одеялом и посмотрел на умилённо взирающую на эту сцену гномиху.

– Присмотрю, а то как же, – шёпотом отозвалась Берта, и архимаг, бросив ещё один взгляд на спящую дочь, вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Глава 9

Архимаг, будучи в первую очередь практиком, к числу сочинителей себя не относил. Исключение составляли написанные им песни, однако большинство из них носили шутливо-ироничный характер и на роль пламенных воззваний точно не претендовали. Из гномов писатели и вовсе были аховые, поэтому, после недолгих споров, текст получился лаконичный: «Долой Злую Колдунью! Выступаем немедленно, общий сбор в лесу возле дворца. За Короля и Белоснежку! Гномы и архимаг».