Сон и Пепел

Наломав веток, мы устелили ими землю, а сверху присыпали их травой. В корзине Майи отыскался маленький ножик – лезвие не длиннее указательного пальца, со следами земли на металле.

Пройдясь около костра, я взглядом прикинула размер круга – нельзя, чтобы он получился слишком большим, иначе защита выйдет слабее и сила печатей рассредоточится по большему участку.

Подойдя к первому дереву и поудобнее перехватив ручку ножа, я стала вырезать первую печать.

«Кольцо света» – универсальная связка знаков, не пропускающих через границу никаких проявлений теневой силы. Она останавливала даже даэвов тени, но ненадолго – пока кто-то из них не использовал противодействующую печать.

– Ничего себе, он мерцает! – воскликнула Майя, глядя на вырезанный символ словно на чудо.

Я же встряхивала ладонь, на внутренней стороне которой остались красные следы от рукоятки ножа. Мне предстояло вырезать еще семь печатей, и если к тому моменту я все еще буду чувствовать свою руку, то очень удивлюсь. Наши тела при постоянных тренировках становились гораздо сильнее человеческих. Как говорил Фредерик, у нас огромный потенциал, который мы развиваем. Если же последнего не делать, то нас и от людей будет практически не отличить. Но теперь я лишилась своих сил и успела позабыть, каково это – быть слабой.

Оказывается, это очень неудобно.

– Да, мерцает, – согласилась я.

Только вот от него должно исходить ровное непрерывное сияние…

– Майя, ты знаешь теневой орден, на территории которого мы находимся? – корпя уже над пятой печатью, спросила я.

Королевство Акракс всегда имело тесные связи с теневыми даэвами, поэтому и самые крупные ордены расположились на этих землях. Светлые сюда не совались. Лишь по особому случаю. Единственным исключением оставались приграничные города, в которые порой забредали подобные мне. Как раз таким и являлся Тронг.

Если мне повезет, я встречу там кого-нибудь из своих, а уже потом, использовав имя своей семьи, преодолею срединное королевство и попаду в Исонию – пристанище светлых.

На первый взгляд все выглядело довольно просто. Главное, чтобы и на практике так оказалось.

– Да, конечно, – отозвалась Майя. Она уже некоторое время сидела на подстилке, подтянув к себе ноги в белых тканевых тапочках, подошва которых была крайне тонкой, совсем не предназначенной не то что для путешествий по лесу, а и для ходьбы вовсе.

Надо будет оторвать еще немного ткани и обвязать ею ноги.

– Северный, у них форт рядом со столицей.

– Северный? – Рука сорвалась, и я прочертила на коре лишнюю линию, а боковую сторону ладони обожгло.

– Ага. Слышала о них?

– Да, – скупо ответила я, решив много не болтать. Чем меньше Майя будет знать, тем лучше.

«Северный…» – повторила я про себя. Название давно противоречило сути, ведь этот орден уже больше полувека как перебрался на юг, и похоже, его влияние лишь возросло.

Завершив работу над печатями, я с удовлетворением увидела, как разрастается купол магии, слегка искажавший лес за ним. Когда же все завершилось, деревья снова стали выглядеть как прежде, и ничего, кроме символов на коре, не свидетельствовало о колдовстве.

Теперь мы могли ложиться спать.

Я опустилась на лежанку, посмотрела на звездное небо, что проглядывало сквозь пушистые толстые ветки. Чужое сердце в груди билось часто.

«Мне кажется, мое собственное никогда не стучало столь быстро…» – подумала я и удивилась своим мыслям.

За весь день у меня не было времени, чтобы поразмышлять о чувстве потерянности, засевшем глубоко внутри. Неизвестность не пугала, но беспокоила.

И на подсознательном уровне я понимала: что-то во мне поменялось. Смирение, добродетельность и справедливость – три столпа, которые являлись сутью светлых даэвов. Все годы обучения в ордене и потом в Академии Снов нам без конца твердили о них, побуждая следовать этим основам, под конец я и помыслить не могла о том, чтобы когда-то поступить вразрез с ними.

Но теперь я в остатках своих воспоминаний казалась самой себе чужой.

Прогнав бесполезные мысли из головы, я прикрыла глаза. Завтра предстоял еще один день пути. Необходимо набраться сил.

Сначала я открыла глаза, чувствуя сухость во рту и горечь. А спустя мгновение в нескольких метрах от места нашего ночлега хрустнула ветка. Я еще несколько секунд невидяще смотрела вверх и лишь потом, зевая, перевернулась, уперев напряженный взгляд в умиротворенное лицо Майи.

Моя ладонь аккуратно скользнула в сторону, безошибочно находя припрятанный у настила ножик.

Нас потревожили люди. Ни одно создание темной силы не подкрадывается к своей добыче настолько бесшумно. Голод и инстинкт подчиняют себе даже порождения с зачатками разума.

Я сжала рукоятку ножа и уже в который раз пожалела, что Туманный стал для меня бесполезен и просто лежал рядом, завернутый в кожу. Готовясь ко сну, я всегда оставляла меч у кровати. В обители или в Академии – не имело значения. Это была даже не привычка, а нечто большее. Потребность, без которой я не могла жить.

Шаги послышались явственнее – кто бы это ни был, они больше не считали нужным скрываться.

Мое дыхание стало медленным, время словно растянулось на мгновения, и мне осталось лишь застыть в ожидании подходящего.

– Туз, у нас здесь подарки, – уже совсем не таясь проговорил мужской голос – хриплый, прокуренный, навскидку принадлежащий какому-то здоровяку.

– Еще какие.

– Поделитесь.

В этот миг Майя открыла глаза, и я словно испытала дежавю. Девушка мгновенно приподнялась, со страхом взирая на людей, вышедших из леса за моей спиной, и вдруг закричала, сразу беря высокую ноту.

Ее голос стал срываться на хрип.

– Заткните ее кто-нибудь!

– Надо просто чем-то занять ее прекрасный ротик. – Слова вызвали отвращение и не оставляли сомнений – его душа давно была запятнана грехами.

Легкая добыча для энергии Серого мира. Костяшки пальцев на моей руке побелели.

– Только зубы выбей, а то откусит, – хохотнул один из незнакомцев.

Майя задрожала. В лунном свете мое настоящее лицо выглядело крайне бледным, будто принадлежало мертвецу.

Один из разбойников подошел так близко, что его нога оказалась неподалеку от моей головы.

Маленькое лезвие взметнулось в темноте, вонзившись в сапог, прорезая кожу как масло и проникая в плоть. Следующий удар, нанесенный в тот же момент, когда мужик вскрикнул, пришелся в лодыжку. Он рухнул, завалившись назад.

Провернув лезвие, я вытащила кинжал, отскакивая от мерзавца. Еще немного, и кровь бы залила пальцы.

Пусть тело было слабым, но мышечная память и развитая интуиция не исчезли.

Минус один.

Я встревоженно оглянулась.

Осталось трое. И еще один, с сальными от грязи волосами и загорелым лицом, застыл у края барьера, шаря по нему руками с крайне озадаченным видом – преступлений и тьмы в нем оказалось достаточно, чтобы печати не пропустили его внутрь.

Один из мужчин, бородатый, одетый во все черное, ухмыльнулся и двинулся навстречу, выбрасывая руку, сжатую в кулак. Я же, поднырнув под ней, ушла вбок. Мой ножик вскользь прошелся по рукаву его дублета, но короткое лезвие лишь попортило ткань. Вместо этого я вытащила кинжал из чужих ножен.

Мне хватило взгляда, чтобы понять: длинное искривленное лезвие затуплено. Это далеко не Туманный. Хотя и без того ни одно обычное оружие не смело сравниться с мечами даэвов, выплавленными из руды ограждающих скал.

Новым оружием я не подрезала, а скорее разорвала сухожилия на ногах разбойника, и тот рухнул на землю.

Краем глаза я заметила, как Майя вытащила что-то из корзинки и бросила в одного из незнакомцев. Раздалась новая порция ругательств – отборных, витиеватых. Если бы я в свое время не жила в человеческой деревне, то, возможно, запомнила бы для себя пару новых словечек. Даэвы, даже теневые, ругаются мало, по крайней мере не строят из ругательств целые словесные конструкции.

«Перцовый порошок», – мгновенно догадалась я.

– Погоди, остановись! – Незнакомец у границы печатей примирительно поднял руки. – Мы осознали свою ошибку. Давай разойдемся мирно.

Его улыбка показалась мне ядовитой, хитрой. Я ни на миг не поверила ему. Но в то же время у меня не было уверенности, что я справлюсь со всеми.

Я выжала из этого тела максимум, и легкое головокружение лишь подтверждало, что долго оно не выдержит.

– Хорошо. Разойдемся, – ответила, не выпуская из руки чужой кинжал. Майя подкралась ко мне и теперь стояла, прижавшись к моей спине и содрогаясь мелкой дрожью. – Но без шуток.

Поначалу разбойник улыбнулся. Но затем его улыбка сползла с лица, и он добавил:

– Да, конечно. Мы не хотим привлекать ничье внимание.

Я наблюдала, как один за другим мужчины выползали за пределы охранного круга.

«Они думали, что мы – легкая добыча. Поэтому напали», – осознала я, провожая разбойников взглядом, пока их спины не исчезли среди деревьев.

Как только они пропали из виду, я медленно сползла на землю, поддерживаемая Майей.

– Что с тобой? Что такое? – заволновалась она.

– Немного устала. Сейчас пройдет.

Конечности ныли, кажется, я потянула запястье. Головой я знала, что смогу справиться с этими разбойниками. Даже выборочная потеря воспоминаний не могла вытравить все знания и долгие годы тренировок. Но мне понадобилось убедить в этом чужое тело, и теперь оно запоздало говорило мне «Нет».

– Подожди, у меня есть кое-что из трав. – Майя на некоторое время пропала, кинувшись к своей корзинке, а я через силу следила, как она копается в ней с тихим шорохом.

Потом вернулась и сунула мне несколько листьев, требуя их пожевать.

– Взбодришься. Они горькие, но зато сознание не потеряешь. Где-то болит?

– Да. Кажется, запястье, – поморщилась я и, лишь чуть задрав рукав, увидела, как оно опухло.

От трав во рту вязало. По языку распространился горьковатый привкус.

Майя пережевывала другую порцию листьев.

– Ты говорила, ночью ходить относительно безопасно? Но как тогда мы наткнулись на этих людей? – нерадостно спросила я, добавляя: – По крайней мере, у одного из них руки точно запачканы кровью. В любой другой ситуации я должна была схватить их и передать…

Плюх.

Я замолчала. Майя, смотревшая на меня с видом внимательного слушателя, размазывала по моему запястью пережеванную ею массу.

– Кому передать? Паладину?

– Неважно, – пробормотала я.

Запястье пульсировало, но боль в нем действительно успокаивалась.

– Так почему они были здесь?

– Я… Не знаю. Правда. – Майя немного отползла от меня. – Возможно, бежали подальше от портала. Говорят, на юге в третьем королевстве попадается все больше переродившихся. Но это естественно, там же раскол.

Значит, они выбрали меньшее из двух зол. Лучше скрываться от даэвов тени и паладинов короны, они хотя бы материальны и, наверное… менее пугающие, чем перспектива стать перерожденцем.

Уму непостижимо. Я до сих пор не верила, что на материке правда появился портал в Серый мир. Если бы кто-нибудь рассказал мне об этом двадцать семь лет назад, я бы посчитала все его слова бредом, и неважно, человек бы это был или даэв.

В Сером мире правит темная магия, там нет света, да и жизни как таковой нет. Лишь магия тьмы, кормящаяся нашими грезами, страхами, кошмарами и преступлениями. Но проблемы начинаются в момент, когда эта энергия попадает в наш мир. Она проникает во все живое, искажая и изменяя его. По причине того, что чувства и эмоции людей сильны, а в их крови нет врожденной магии, чаще всего именно они бывают жертвами этой энергии. Они становятся перерожденцами, ревенантами – живыми мертвецами, что жаждут крови. Иногда обращенных людей еще можно спасти, но далеко не всегда.

Поэтому портал на материке, да еще и на территории светлых орденов, – бедствие. Но, судя по рассказам Майи, все вокруг привыкли с ним жить. И в моей голове это никак не укладывалось. Мне казалось, спокойная жизнь в таких обстоятельствах просто невозможна.

Второе, чего я совершенно не понимала: даже зная, что грехи погружают душу во тьму, делая ее гораздо уязвимее для сил Серого мира и, что еще ужаснее, делая изменения в случае перерождения необратимыми, некоторые все равно шли по кривой дорожке.

Глупцы, выносящие приговор сами себе.

– Нам пора, – сказала я, поднимаясь. Благодаря стараниям Майи мне действительно стало гораздо лучше. – Не стоит здесь оставаться, они могут вернуться.

На небе уже давно брезжили первые лучи солнца, а среди темных стволов деревьев, словно кутая мелкие кустарники в одеяло, расползся туман.

Похолодало.

Руки замерзли настолько, что было тяжело сжимать пальцы.

– И извини, Майя, что тебе приходится через все это проходить, – проговорила я, понимая, что за последние сутки девушка пережила слишком многое.

– Да нет, ничего, – умудряясь испытывать в подобной ситуации смущение, отозвалась она.

Ее волосы разметались, и в них застряли мелкие листики. Со стороны она была похожа на лесную нимфу. Мое лицо с ее сущностью выглядело куда мягче и невиннее, чем когда я являлась его владелицей.

– Не «ничего». Я запомню это. И отплачу за твою помощь. Деньгами или, если ты того захочешь, услугой.

– Услугой? – ошарашенно переспросила Майя. Судя по ее виду, она знала, что я предлагаю. Помощь в будущем. Невыплаченный долг.

– Да. Поэтому подумай об этом. – Я остановилась у своего меча, со смешанными чувствами глядя на сверток.

Туманный – часть меня. Но теперь он меня не принимал, вызывая какую-то детскую обиду.

Я подняла оружие, вновь повесив его себе на спину.

Какой же тяжелый…

– Пора, – я сделала первый шаг. – И да, Майя, теперь расскажи мне все, что знаешь о появлении второго раскола…

II

Столкновение с настоящим

Даэвам даровано четыре вида внутренней магии: сила воплощений и исхода – для темной стороны, и сила чувств и сновидений – для светлой.

Каждый даэв рождается с одной из четырех сил. Но способности к управлению даром, как правило, у всех различны.

«Энциклопедия 1 уровня».Библиотека Академии Снов.

Мои ладони оказались непривычно мягкими, ни намека на загрубевшие мозоли, от которых не спасали никакие мази травников. Я свыклась с ними и давно перестала обращать внимание, но теперь, сжимая руки, принадлежавшие Майе, не могла себе отказать в удовольствии потрогать нежную кожу. Будто я и не упражнялась с Туманным ежедневно на протяжении многих лет.

Мы совсем недавно вышли за пределы леса и забрались на холм, чтобы отыскать главный тракт, ведущий к городу.

– Щекотно, – Майя дернулась и тихо засмеялась, поведя плечами.

Я сосредоточенно кивнула, перемещая свои пальцы с ее ладоней к запястьям.

Помня, что мы поменялись, когда девушка держалась за меня, я все же пришла к выводу, что, возможно, это произошло по моей вине. Хотя каким именно образом, пока даже не предполагала. За все годы жизни я ни разу не слышала о магии, способной обменять тела.

Колдовство имело четкие границы – четыре врожденных дара. У каждого даэва была предрасположенность к одному из них. У светлых – силы чувств и сновидений, их обладателей называли эмпатами и сомниумами, а у теневых, мортемов и скардов – дар воплощений и дар исхода…

Но теперь, вновь пробуя внушить Майе спокойствие, я почувствовала пустоту и где-то в глубине – едва отзывающийся холод. Чего-то недоставало, будто я сосуд, наполненный лишь на треть.

– Сара, ты молчишь уже несколько часов. Ты что-то вспомнила? – заглядывая мне в лицо, спросила девушка. – Когда я рассказывала тебе о расколе.

– Я… Мне просто надо время, чтобы осмыслить это, – призналась я, пытаясь отделить охватившие меня грусть, скорбь и недоверие друг от друга. Я привыкла препарировать свои эмоции. Порой, чтобы унять чужое горе, приходилось просто забирать его себе.

Уныние, горе, страх, гнев, зависть – я задохнулась бы, если бы не могла с ними справляться. И это неумолимо повлияло на мое поведение. Я редко улыбалась, смеялась и плакала. Моя сила иссушала мои собственные эмоции.

Хотя, по правде говоря, мало кто из подобных мне был способен на такое глубокое влияние.

Майя выжидательно смотрела на меня, и я неожиданно для самой себя поделилась своими мыслями:

– Я не понимаю, почему даэвы вдруг восстали друг против друга. Это неправильно.

Наверняка людская молва за двадцать семь лет исказила случившееся, но сомневаюсь, что стычка между даэвами тени и света была выдуманной, как и слова о многочисленных жертвах с обеих сторон.

С того момента прошло много лет, и между ними вновь воцарилось перемирие. И временно опустевшая Академия Снов успела выпустить не менее пары сотен студентов. Внушительное число, ведь на поток поступало всегда не больше тридцати учеников, а иной раз и того меньше.

Поэтому я не сомневалась, что знала лично по крайней мере нескольких из тех, кто погиб в тот злополучный день.

Об этом я и рассказала Майе. Она долго молчала, прежде чем спросить:

– И Люция Морана тоже знала? Дива, что создал раскол.

В памяти всплыло лицо: белая кожа, высокие скулы, серые, будто дым костра, глаза, которые становились темнее, когда парень колдовал, и короткие белые, точно свежевыпавший снег, волосы. Иной раз казалось, что орден, основанный его предками, назван Северным именно по этой причине.

Вся внешность Люция Морана состояла из контрастов, как и его характер, – будто хорошего и плохого в нем ровно половина к половине. Порой он был слишком беспечным, непредсказуемым и наглым, доставляя проблемы. А порой вызывал доверие и уважение, которые я испытывала далеко не ко всем. И, к сожалению, первого было гораздо больше.

– Да. Сталкивались, – призналась я.

Вдруг лес позади нас словно содрогнулся. Вдалеке над верхушками деревьев поднялась стая черных птиц. Они кружили, закручиваясь в огромную воронку, что расширялась кверху и постепенно растворялась, когда темные силуэты разлетались в стороны.

Нахмурившись, я задумчиво поглядела на небо.

– Поспешим. – Я отпустила руки Майи и направилась к главному тракту.

Тронг окружало высокое, выстроенное из серого кирпича ограждение. Резные деревянные ворота, возле которых крутились стражники, были распахнуты.

Вокруг города росла лаванда, простиравшаяся на много миль от поселения. Ее аромат делал людей невидимыми для порождений тьмы и темной энергии. Совсем скоро ее соберут, чтобы жечь по ночам в домах. Самое опасное время наступало весной, когда запас цветов подходил к концу и любая веточка стоила дорого – настолько, что не каждый мог себе ее позволить.

Внутри города кипела жизнь, даже издалека я видела прогуливавшихся по улице людей.

Дорога прорезала город насквозь, чтобы путники, направляющиеся к границе, могли войти, пополнить запасы и покинуть Тронг с обратной стороны, где вновь начинался лес.

– Зайдем сначала к ювелиру, – предупредила я Майю.

Еще вчера я сняла бусины с воротника платья, которое теперь она носила. Если я не ошиблась, то их сделали из драгоценных камней. Сапфиры. Они стоили баснословно дорого. Я даже сомневалась, что местный мастер предложит мне за них подходящую сумму – скорее всего, таких денег у него не будет.

Мы отыскали ювелира без труда – прямо от ворот к его лавке заботливо вели указатели. Городок был небольшой, поэтому все основные заведения располагались вдоль главной дороги: постоялые дворы, винные лавки и магазины ремесленников, которые изготавливали все, от одежды до оружия.

Майя отставала, засматриваясь на вывески, и под конец, когда к ней привязался парнишка, пытаясь познакомиться, мне пришлось вмешаться – избавиться от него и увести за руку ее.

У ювелира мы пробыли недолго.

Лавка пустовала, в воздухе витали пылинки, взметнувшиеся к потолку, стоило нам пройти сквозь узкую, но высокую дверь. Хозяин сидел за стойкой, склонив голову и рассматривая что-то в руках. Бросив на нас мимолетный взгляд, он вернулся к своему занятию, лишь глухо буркнув:

– Слушаю.

– Сколько дадите за это? – Из ладони на стойку скатилась пара бусин.

Мужчина со вздохом поднялся, внимательнее взглянув на мой товар.

Его лицо не изменилось, но вот рука дрогнула. Он потянулся к своему окуляру, лежавшему на внутренней стороне стойки у кучки золотых монет. Не затертых, а свежеотлитых монет с отчеканенным на их поверхности маленьким солнцем с расходящимися в стороны лучами.

– К вам недавно заходили даэвы света? – спросила я.

У всех трех королевств была своя валюта, и обычно, чтобы не мучиться с обменом, богатые ордены, отправляясь за пределы Исонии, брали с собой драгоценный металл.

Хозяин нахмурился, накрывая горстку монет салфеткой.

– Их слуги.

Слуги? С каких пор у нас появились слуги?

Нет, в главной обители всегда имелись те, кто за всем приглядывал. Но их никогда не называли так. И никогда никого из них не брали в дальние путешествия. Мы не аристократы при короле и не зазнавшиеся торговцы, купающиеся в своем богатстве.

Это против сложившихся порядков.

– Так сколько дадите? – перешла я к делу.

– Сколько у вас таких? – невзначай поинтересовался мужчина, поднося к окуляру одну из бусин.

Я запустила руку в карман, доставая еще несколько.

Количество произвело на него впечатление.

Из-за горящей свечки, что стояла на краю его стола, в бусинах словно поселилось пламя – искрящееся, загадочное.

– За все… – Взгляд хозяина скользнул по нашей с Майей одежде. На девушке его внимание задержалось гораздо дольше. Единственное, что я сумела сделать, – это оттереть со своего лица немного уже посеревших белил. Наверное, поэтому люди шарахались от меня даже на улице, а стражник у ворот долго думал, прежде чем пропустить в город. – Тридцать медяков.

– Не пойдет, – покачала я головой. – Мне предлагали больше.

– Где? – резко спросил он, вперив в меня острый взгляд. Теперь я не сомневалась, что он собрался нас облапошить.

– Разве это важно? Я не хочу создавать никому проблем. У вас городок маленький. Лучше просто вернусь и заключу более выгодную для себя сделку. – Невозмутимо повернувшись спиной, я направилась к выходу.

– Подождите! Один серебряный!

– Десять, и вы мне рассказываете о даэвах, что продали вам золотые монеты, – сказала я с сомнением, останавливаясь.

– Десять?! Вы с ума сошли, девушка?!

Я задумалась.

– Хорошо, восемь. Но не меньше.

– Ладно, – сокрушенно сдался мужчина. – Но вы же их не украли?

– Нет, что вы. – Я посмотрела на Майю, которая сидела на табурете у окна. – Сняли с платья моей подруги. Не беспокойтесь.

– Это ведь много? – рассеянно поинтересовалась я, не оборачиваясь и пересчитывая монеты.

Майя стояла рядом, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно.

– Конечно! Мой отец зарабатывает такую сумму лишь за пару месяцев.

– Это хорошо, – кивнула я. – Хватит на первое время. Если что-то пойдет не так, обменяем еще немного бусин в Феросии.

Торгуясь с ювелиром, я действовала вслепую. За всю свою не слишком длинную сознательную жизнь я не бывала на землях Акракса. Лишь читала о нем, слышала по рассказам учителей и…

На мгновение в голове воцарилась пустота, а потом я вдруг вспомнила…

Люций Моран. Он рассказывал мне о своей родине. Я помнила даже ту ослепительную улыбку, что тогда озарила его лицо.

Теперь, по рассказам Майи, на землях светлых его называли Проклятым Черным Змеем. После стольких преступлений это прозвище казалось даже излишне мягким. Почтительным. Его определенно боялись.

Но почему Черный Змей? Я невольно вспомнила, что змеи всегда ассоциировались с богом тьмы Фародеем.

Простые люди, должно быть, слагали сказки о злодеяниях Морана – жуткие, какие любят слушать и рассказывать только они, истории хуже кошмаров, с морем крови и жертв. Так, чтобы напугать и не оставить сомнений: излишней осторожности не бывает.

Им всегда оставалось лишь сочинять эти рассказы.

Ювелир почти ничего не знал о даэвах, остановившихся в Тронге, кроме того, что они были светлыми и уже завтра намеревались отправиться в срединное королевство.

Мы могли не спешить. Именно поэтому я потратила несколько часов, чтобы купить нам обеим новую одежду, сходить в почтовую лавку, где Майя отправила послание отцу, а потом снять комнату на ближайшем постоялом дворе.

Развернув сверток из темной кожи на узкой постели с тонким матрасом, я пыталась понять, что произошло с Туманным.

Сталь блестела, и хватало одного взгляда, чтобы понять: он не затупился. Но некогда белоснежный металл с легким голубым отливом посерел, будто его одолела тяжелая болезнь. Темное серебро, нечто среднее между клинками светлых и теневых.

Я сглотнула. Мне было жаль сталь.

Что с тобой случилось за все эти годы?