Один дьявол и мешок гадостей

Наталья Мусеева

Один дьявол и мешок гадостей

Глава 1

– Слушаю, – сонным голосом ответила я, неизвестному абоненту, звонящему в неурочное время.

– Простите, что звоню среди ночи, но вынужден вам сообщить, что ваш брат попал в аварию, к сожалению, мы не смогли его спасти…

– Как? Где? – вмиг растеряв остатки сонливости, тут же спросила я.

– Мы ответим на все ваши вопросы, приезжайте в городскую больницу №14, метро Сокольники, улица Короленко.

– Да, знаю такую, выезжаю, – быстро ответила я, вскакивая с кровати.

Я металась по квартире, как сумасшедшая, пытаясь собрать все необходимое: документы, телефон, кошелек – все на месте. Придется вызвать такси, метро-то еще закрыто, сообразила я, глядя на часы.

Выбежав на улицу, я увидела, что машина уже стоит у подъезда, отлично, что не пришлось ждать, но все-таки надеюсь, что это недоразумение.

Оказавшись в салоне авто, я набрала номер брата, но абонент оказался недосягаемым. Кажется, и вправду случилась беда, Вадим никогда не выключает телефон, стараясь всегда быть на связи…

Приехав в больницу, я сразу отправилась в приемный покой, где меня уже ждали люди в погонах. Они как-то сразу поняли, что я и есть сестра погибшего, и сопроводили меня в отдельный кабинет.

– Здравствуйте! Меня зовут Виктор Михайлович, я следователь по делу вашего брата. Примите мои соболезнования, но мне придется просить вас о проведении нескольких малоприятных процедур.

– Каких? – Только и смогла выдавить я.

– Во-первых, это опознание тела вашего родственника, а во-вторых, беседа, которая поможет нам кое-что прояснить…

Только тут я сообразила, о чем хотела спросить.

– Простите, а с чего вы вообще взяли, что погиб мой брат и как узнали обо мне?

– Все просто, при нем был телефон, в контактах которого числился только один родственник «Сестра», там же я нашел ваше фото, а по вашему номеру узнал, о вас еще кое-какую информацию. Например, Ваше имя и фамилия, мне так же стало известно, что вы – сироты, воспитывались в разных детских домах, много лет не общались, и так далее…

В груди сжался комок: Значит это не ошибка.

На ватных ногах я прошла со следователем в морг, здесь, увидев тело брата, накрытое белой простыней, я потеряла сознание. Очнулась уже в кабинете, куда изначально пригласил меня Виктор Михайлович. Надо мной навис какой-то доктор, он светил мне в глаза фонариком, а миниатюрная медсестра тут же протянула мне стакан воды и какую-то таблетку.

– Выпейте, станет легче, – сказала она мне, улыбнувшись.

Но я была уверена, что легче мне уже не станет НИКОГДА, я только недавно обрела родного человека, и впервые в жизни чувствовала себя счастливой, зная, что за плечами есть поддержка, и тут такое…

– Вы меня слышите? – вывел меня из задумчивости голос следователя.

– Да, простите, вы что-то хотели спросить у меня?

– Мне нужно задать вам пару вопросов, после чего обещаю отвезти вас домой.

– Хорошо, – согласилась я, и уставилась на Виктора Михайловича немигающим взглядом.

– Все официальные данные, которые может узнать сотрудник полиции, нам известны, но что вы можете рассказать о его личности?

– Вадим – скрытный человек, как вы понимаете, у него была трудная жизнь, поэтому друзей и большого круга общения у него нет.

– А с вами он давно восстановил общение? – спросил мужчина.

– Около года назад, дело в том, что я сменила фамилию после выпуска из интерната и переехала в Москву, соответственно, найти меня было непросто, для человека, который не имеет отношения к госструктурам, конечно.

– Я так понимаю, что Вадим тоже перебрался в столицу?

– Да, мы решили, что здесь нам будет проще построить бизнес и выползти, наконец, из нищеты.

– Какой же бизнес вы планировали открыть?

– Кафе – небольшое, но уютное, где посетители могли бы быстро перекусить или купить кофе и булочку с собой. – Я не понимала, к чему сейчас все эти вопросы, и отвечала просто по инерции. В голове все плыло, я вроде как чувствовала себя вполне нормально, то есть по факту ничего не болело, однако было ощущение, что по мне проехался асфальтовый каток.

– Мне кажется, это несколько странный выбор для такого мужчины, как ваш брат, он ведь увлекался единоборствами и вполне мог претендовать на отличную спортивную карьеру. – Тем временем продолжал опрашивать меня следователь.

– Возможно, но Вадик говорил, что посредственному спортсмену без связей стать чемпионом сложно, а вот бизнес, если к нему правильный подход найти, всегда сможет прокормить семью. Кроме того, я отлично пеку, и именно за чаепитием у меня дома, у Вадика и возникла идея по продаже моих «кондитерских шедевров».

– Ну а что касается финансовой стороны вопроса, как вы планировали справиться?

– Вадик продал квартиру в Твери, которую ему выделило государство, здесь мы планировали снять жилье вместе. Плюс мы рассчитывали на господдержку, ведь есть же выплаты тем, кто планирует открыть свой бизнес впервые. Ну и, конечно, в крайнем случае, можно было взять кредит. Хотя какая сейчас разница? – Не выдержала я, – Вадика нет и уже все неважно, я расплакалась и почувствовала, как у меня буквально сердце выпрыгивает из груди, мне было так плохо и больно, как никогда в жизни.

Следователь снова налил в стакан воды и как-то неуклюже попытался меня успокоить.

– Я понимаю, что вам сейчас тяжело, но это правда, важно. У меня последний вопрос. У Вадима были недоброжелатели, может он с кем-то конфликтовал?

– Я же говорю, у него не было ни друзей, ни врагов. По крайней мере, я вообще никогда не видела его с кем-либо разговаривающим, даже по телефону. Все с кем он хоть как-то общался, остались в Твери, да и то, все это скорее случайные люди, так он мне говорил. Мы очень радовались, что нашли друг друга, потому как семья может заменить все и всех…

– Спасибо! Я вас отвезу домой, и если вы не против, позвоню вам, если возникнут дополнительные вопросы. Кстати, вот моя визитка, на случай, вдруг и вы захотите еще что-то со мной обсудить…

– Да, конечно. – Вытерев слезы рукавом, ответила я. Сама же в тот момент я понимала, что идти домой мне страшно, а состояние настолько плохое, что я вряд ли даже смогу подняться к себе на этаж. Но этому человеку, выполняющему свою работу, должно быть все равно, он и так проявил сочувствие, если же он станет нянчиться со всеми родственниками потерпевших, его надолго не хватит.

Меня привезли к дому, но идти в пустую квартиру совсем не хотелось. И хотя на улице еще было довольно темно и прохладно, я предпочла посидеть какое-то время на детской площадке.

Устроившись на лавочке у песочницы, я охватила голову руками и опять затряслась в беззвучных на этот раз рыданиях. Затем состояние истерии сменилось ступором, у меня было ощущение, что голова уже не выдерживает таких эмоций и такого наплыва самых разнообразных мыслей, и я просто схожу с ума. А ведь это только начало, дальше мне придется с этой болью научиться жить и решать проблемы, теперь-то их определенно прибавится. Хотя судьба в целом меня никогда особо не баловала и я всю жизнь только и делала, что преодолевала какие-то трудности, но тем не менее…

Как же теперь жить? Что делать дальше? У меня только появился шанс выбраться из нищеты, из положения вечной одиночки, и вот снова я одна.

Кстати, простите, за всеми своими переживаниями, я совсем забыла представиться, я – Настя, точнее Анастасия Морозова, как вы уже поняли, выросла я в детском доме. Наши с Вадимом родители погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было 2 года, а брату 7 лет. Нас воспитывала бабушка, но спустя год от нервного истощения и болезней, умерла и она. С тех самых пор начался мой личный ад, хоть я многого и не помню, но на моей жизни отразились все последующие события. Началось все с того, что нас с братом разлучили, я попала в дом малютки, а он в интернат, причем в разных городах. Почему так произошло? Мне сложно ответить, вроде как в Твери в доме малютки в то время шел ремонт и его воспитанников распределяли по тем заведениям, в которых были свободные места. Позже часть ребят, возможно, вернули, а может все, как и я, так и остались в своих временных пристанищах.

Мне тяжело давалась жизнь в казенном доме, потому как я никогда не была компанейской девочкой, скорее считалась агрессивным волчонком. В доме малютки, как водится, все дети мечтают о родителях и сотрудники как могут, стараются привлечь к этой проблеме общественность. На моем веку даже было определено в семьи около семи человек, однако я никогда не вызывала ни малейшего интереса у потенциальных усыновителей. Меня не любили воспитатели, считая меня асоциальной, ровесники не хотели со мной играть и соответственно, моя характеристика со стороны педагогического состава никак не могла поспособствовать тому, чтобы меня заметили и тем более, захотели сделать своей дочерью, какие-нибудь добрые люди.

Как только я подросла, у меня начались еще более серьезные проблемы со сверстниками, меня сперва травили, а потом попросту оставили в покое, не замечая, чему я была даже рада. В качестве изгоя я чувствовала себя куда спокойнее. Таковым оставалось мое положение до самого окончания школы. В те более зрелые годы я тоже и не мечтала о семье, потому как слышала множество историй о том, как над детьми, попавшими под опеку посторонних людей, частенько издеваются новоиспеченные родители. И вправду, зачем кому-то чужой ребенок, тем более взрослый со своими проблемами и переходным возрастом. Не зря ведь большинство бездетных пар стремится взять в семью именно младенцев, их можно хоть попытаться воспитать под себя, да и то если гены не возьмут вверх. Так я рассуждала всегда, и хотя истории известно множество позитивных моментов, я считала их исключением, а суровой правды жизни я боялась и потому не желала становиться частью чьей-то чужой семьи. Возможно, именно благодаря этим моим убеждениям мне и удавалось сохранять спокойствие, в то время как многие мои «собратья» по несчастью даже будучи уже подростками все время грезили о том, что за ними однажды придет прекрасная и любящая мама и очень расстраивались от того, что этого не происходило.

Кое-как, дождавшись выпуска из интерната, я отправилась на вольные хлеба. Квартиру от государства, я как и многие мои ровесники не получила, поэтому жить пришлось условно на вокзале. Но это был не просто вокзал, а вокзал в столице, да-да я, наконец, уехала в Москву из ненавистного провинциального городка. Я быстро освоилась в жизни БОМЖей, потому как, по-сути по-иному никогда и не жила.

Меня – симпатичную, худенькую девушку с отпечатком горя на лице (как говорили многие) быстро заметили местные старожилы и пригласили в свой клан, вместе, как известно, выживать легче. Меня не обижали, можно даже сказать, что заботились обо мне. Тут мне пришлось попрошайничать на улицах, услышав однажды как я пою, Серега – наш негласный лидер, предложил мне взять в руки гитару, постановив, что уличные музыканты зарабатывают намного больше банальных попрошаек. Так мы и сделали, чему я была невероятно рада, во-первых, музыка меня вдохновляла и позволяла отвлечься от всех бед, а во-вторых, теперь я не чувствовала себя такой униженной, потому как зарабатывала свои деньги практически честно, то есть, каким никаким трудом.

Безусловно, заработком это можно было назвать с натяжкой, так как львиную долю «дохода» у меня, как и у остальных людей моего круга, отбирали. Впрочем, я не жаловалась, спала я в сухом и не слишком пыльном подвале, на импровизированной кровати, в то время как многие мои товарищи по несчастью вынуждены были ночевать в любую погоду на улице на картонке. У меня даже появились, пожалуй, впервые в жизни друзья. Некоторые ребята, оказавшиеся волею судьбы на улице, были вполне интересными личностями, с их судеб можно было написать ни один десяток романов, каждый из которых, наверняка бы затронул души читателей, жаль я не обладала и не обладаю, по сей день писательским талантом. В общем, я прижилась в этом «маргинальном» мире и даже не представляла себе, что когда-нибудь смогу жить иначе, выбравшись со дна.

С другой стороны, я конечно, как любая девочка просто не могла не мечтать. Я видела красоток на улицах Москвы, которые выходя из дорогих бутиков весело щебетали с подружками, садились в баснословно дорогие авто и уезжали в свои шикарные дома. Мне часто снились сны, в которых и я была одной из тех самых девушек, которым не приходится считать копейки. Они живут в свое удовольствие, находясь за спинами своих сильных, твердо стоящих на ногах, мужчин. Но каждый раз наступало утро, а с ним возвращалось и здравомыслие, подсказывающее, что из моего «болота» выбраться практически невозможно, и мой путь совсем иной…

Так бы все и было, если б не одна случайная встреча, которая разделила мою жизнь на «до» и «после».

Глава 2

Однажды на вокзале была облава и меня вместе с остальными увезли бы в полицейский участок, если бы не одна милая старушка. Она взяла меня под локоток и, ведя к выходу, быстро сказала:

– Если что, ты – моя внучка.

– Спасибо! – Прошептала я, когда мы оказались вне опасности.

– Пошли ко мне в гости, заодно поможешь мне сумки тяжелые дотащить, а то видишь, как меня приятельницы загрузили, – предложила тогда дама.

– Помогу, конечно, – не стала отпираться я.

Так мы дошли до дома старушки, который оказался буквально на расстоянии одного квартала.

Валентина Ивановна (так звали мою новую знакомую), предложила зайти к ней в гости. Мы долго болтали за обедом, потом еще пили чай и смотрели кино, а вечером она предложила мне переночевать у нее, заодно помочь ей по хозяйству завтра с утра.

С этого момента моя жизнь стала меняться к лучшему. Милая старушка наняла меня в качестве домработницы, и хоть навыки мои были невесть какими, она всему меня обучила.

Валентина Ивановна начала платить мне зарплату, а еще познакомила меня со своими подругами, коих у нее было невероятное множество, рекламируя мою работу. Так что ко мне стали обращаться старушки со всего района, с просьбами о помощи по дому. В итоге я стала неплохо зарабатывать, сняла кровать в соседнем с Валентиной Ивановной доме, а когда соседка съехала, то и вовсе стала хозяйкой в однокомнатной квартире в столице.

Я прижилась в этом мире, в этом новом для меня обществе и чувствовала себя самостоятельной и самодостаточной личностью. Я никогда не питала иллюзий, что могу стать академиком или киноактрисой, мне этого было и не нужно, вполне хватало того, что я живу в чистоте, всегда сыта и могу позволить себе если не что угодно, то как минимум то, что очень нужно. А еще мною никто не руководил, я вольна была выбирать куда пойти, во что одеться и как говорить с тем или иным человеком, после интерната, где режим и требования к ученикам были словно в тюрьме, эта свобода действий была глотком свежего воздуха. Мне, наконец, хотелось жить и покорять новые горизонты.

Мне старушка стала практически бабушкой, и потому, когда у нее случился сердечный приступ, я все время находилась рядом. Я ждала в больнице новостей, и очень тяжело пережила потерю, когда ее не стало. Впрочем, она оказала мне нереальную услугу, теперь у меня была регистрация в Москве, оформлены все необходимые документы, и работы столько, что я едва успевала с нею справляться.

Буквально через месяц ко мне в дверь позвонили.

– Кто там? – Испуганно спросила я, заведомо зная, что ко мне никто не может прийти.

– Настя, это я Вадим – твой брат.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я не помнила своего брата, но сотрудница интерната рассказала мне историю моей семьи буквально перед выпуском, она, оказывается, когда-то была знакома с моими родителями. Когда же я стала взрослой, я посещала архивы и пыталась разыскать его, но все было тщетно, так как почти все документы были засекречены, а что не засекречено, то полностью потеряно, потому как хаос там царил нереальный.

Распахнув дверь, я долго вглядывалась в черты лица этого молодого мужчины, потом только пригласила его в дом.

– Проходи.

– Спасибо, а я не думал, что мы с тобой так похожи, даже без генетической экспертизы понятно, что мы родственники.

И это была истинная правда, конечно, я – девочка, а он – парень но, все-таки не смотря на это, сходство между нами было максимальным. Мы обнялись и какое-то время стояли молча в коридоре, будто боясь разомкнуть объятия и, что кто-то из нас может исчезнуть.

Та весна была для меня настоящим праздником. Я узнала все о брате и, как мне казалось, все его прежней жизни, здесь стоит отметить, что и по характеру мы очень похожи, так что его взаимоотношения с окружающим миром складывались примерно, так же как и у меня. Но в отличие от меня, по настоянию хорошего педагога, он получил юридическое образование, и после окончания института смог устроиться на хорошую работу, а так же добиться получения собственного жилья.

Вот только жить в маленьком городке Вадиму не хотелось, и когда он узнал, что я обосновалась в Москве – сразу ринулся ко мне.

Нам казалось, что вместе мы можем горы свернуть. Работать на «чужого дядю» нам обоим не нравилось, и тогда мы решили организовать бизнес, ну это вы уже знаете…

Теперь я снова одна, и конечно, уже не ночую на вокзале и в подвалах, однако снова ощущаю себя тем самым запуганным волчонком, которым была в детстве, опять одна и опять без перспектив на будущее.

Как в таких случаях говорят – жизнь продолжается? Возможно, надо продолжать жить, как пока не ясно, но можно начать с простейших действий. Я зашла домой, приняла душ, сварила кофе и включила телевизор, чтобы хоть на что-то отвлечься.

По первому каналу шли новости, меня привлек сюжет про аварию, и я снова погрузилась в свои невеселые мысли.

– Вадим машину купил недавно, но ведь судя по его рассказам, водительский стаж у него был немалым, он получил права едва став совершеннолетним и устроился сразу на подработку экспедитором, чтобы получать хоть какой-то доход на время учебы в институте. Еще он подрабатывал в такси, в общем, в том, что он умел водить машину, и делал это хорошо, у меня сомнений никаких не было. Да и он всего несколько дней назад прошел ТО, так что его транспортное средство, опять же с его слов, находилось в идеальном состоянии. Так что же случилось на дороге?

Недолго думая, я побежала в прихожую за телефоном и визиткой следователя, вряд ли он вернулся домой и сейчас сладко спит в своей постели. Знаю, по любимым мною с юности детективам, что люди такой профессии практически не отдыхают, они всегда на страже порядка, а уж если они погружаются в какое-то дело, то рысачат днем и ночью, пока не докопаются до истины.

– Слушаю, – ответил мне уже знакомый голос.

– Виктор Михайлович, простите это Анастасия, мы с вами утром встречались. Я хотела бы узнать, как именно произошла авария.

– Да-да, я вас узнал, пока по аварии ничего конкретного сказать не могу, там работают эксперты, знаю, что виновных нет, он был один на пустой дороге, по всей видимости, не справился с управлением и въехал в ограждение, но подробнее узнаем чуть позже. А почему у вас возник такой вопрос?

– Дело в том, что Вадим несколько дней назад ездил в автосервис, ему меняли тормозные колодки, залили тормозную жидкость, отрегулировали еще что-то в машине, в общем, довели ее до ума. И водитель, насколько я знаю, он был опытный, вот и думаю – как же его так угораздило…

– Это хороший вопрос, я с вами свяжусь, как только найду на него ответ, спасибо, что позвонили. Кстати, в каком автосервисе он ремонтировал машину, не подскажете?

– Да, как раз возле нашего дома, здесь мастерская прямо на стоянке.

– Отлично, тогда до связи.

Завершив беседу, я не могла найти себе места, наверное, все, чьи близкие погибают столь внезапно, отказываются верить в происходящее и в то, что это событие случайно. В общем, не знаю, у кого как это бывает, но мне решительно не верилось в случайность гибели брата, ну не мог он на пустой дороге не совладать с авто. Я по своей природе подозрительна, но тут есть факты, и я была просто уверена, что за данным происшествием кто-то стоит. Как минимум, это мастер автосервиса, он мог выполнить свою работу плохо, в результате чего автомобиль вышел из строя, находясь в движении, или же, кто-то после ремонтных работ постарался сделать так, чтобы брат разбился. Не знаю почему, но я уверена в своей правоте.

Телефон Вадима мне не отдали, а жаль, сейчас можно было бы хоть выяснить, с кем он общался в последнее время – связаться с его знакомыми и может быть хоть что-то узнать. Он, конечно, был нелюдимым, но не может быть такого, чтоб он совсем никого не интересовал. Даже не смотря на мой уединённый образ жизни, в моей записной книжке можно найти с десяток телефонных номеров, принадлежащих людям, которые меня знают и хоть что-то могут обо мне рассказать. Только сейчас я поняла, как мало все же узнала о брате. Он, конечно, рассказывал какие-то моменты из своей жизни, и даже познакомил меня с хозяйкой квартиры, у которой снимал комнату, но этой информации так ничтожно мало.

Эврика! Я начну с квартиры, хорошо, что предусмотрительный Виктор Михайлович выдал мне свидетельство о смерти, вот заодно и пообщаюсь с хозяйкой, может она мне хоть что-то расскажет, а еще нужно забрать вещи оттуда, вдруг среди них найдется что-то интересное.

Так как номера телефона дамы, с которой соседствовал мой брат, у меня не было, пришлось наведаться к ней без звонка, чему она была отнюдь не рада.

– Здравствуйте! Простите, пожалуйста, я сестра Вадима, мне нужно с вами поговорить, – крикнула я из-за двери, услышав внутри квартиры чьи-то шаги.

– Привет, заходи, а чего Вадик не позвонил мне, не сказал, что ты придешь?

– Дело в том, что брат разбился на машине сегодня ночью, вот свидетельство о его смерти. Понимаете, я совсем не знаю, что мне теперь делать и куда идти, ведь родни-то у нас больше нет, вот решила сперва с вами пообщаться.

Ирина Васильевна (так звали хозяйку), опустилась на стул в прихожей и какое-то время не шевелилась. Я уже испугалась, что у нее случился сердечный приступ или еще что-то страшное, но тут она заговорила.

– Сочувствую тебе, девочка, но даже не знаю, чем могу помочь.

– Мне собственно, нужна любая информация о том, с кем общался в последнее время мой брат, куда ходил, может вы, хоть что-то знаете. Еще, мне, наверное, нужно забрать его вещи, чтобы вы могли кому-то другому сдать его комнату.

– Да, конечно, ты проходи – собирай, а что не нужно – отдадим в церковь, Господи как же так, такой молодой парнишка, и жизнь, судя по всему только начала налаживаться, как он радовался, когда нашел тебя.

Я прошла в комнату, где жил мой брат и, не зная с чего начать, села на кровать, оглядывая комнату. Тут царил армейский порядок – постель заправлена, никаких вещей на столе и стульях, только на тумбочке в изголовье кровати я увидела фото в рамке. Это все привычка родом из интерната, за малейший хаос можно было получить наказание. В интернат идут работать люди не всегда по велению сердца, к сожалению, многие из них ненавидят детей, да и людей в целом, они жестоки по отношению к воспитанникам и частенько вымещают на детях собственную неполноценность. Судя по всему, и Вадим столкнулся с подобным отношением, о чем я, к примеру, не знала. На снимке был Вадим, только не сегодняшний, каким я его узнала, а явно моложе лет на 6-7, он обнимал за талию какую-то девушку и они будто светились от счастья.

Я вытащила фото из рамки, надеясь обнаружить хоть какую-то надпись на обратной стороне снимка но, к сожалению, там было пусто.

В этот момент в дверях появилась Ирина Васильевна, и я спросила:

– Вы случайно не знаете, кто эта девушка?

– Зовут ее вроде, Катей, она всего один раз приходила сюда, – ответила мне женщина, пристально вглядываясь в изображение.– Только выглядит она сейчас иначе, прямо как телезвезда, Вадик завел ее в комнату и они не выходили сутки, наверное, потом она исчезла, и я больше эту девушку не встречала. А имя ее узнала случайно, потому, как услышала, как к ней обращался твой брат, но он нас даже не познакомил.

Ладно, оставим эту загадку на потом, сейчас нужно поискать еще что-то в комнате, вдруг тут есть какие-то важные документы или еще что-то.

Так и есть, в тумбочке, в большой папке аккуратно были сложены все документы Вадима. Тут же я нашла еще одну интересную вещицу – коробочку с золотым кольцом, явно предназначенным для девушки, и хотя я не разбираюсь особо в камнях, сомнений у меня не было – драгоценность с бриллиантом.

Открыв шкаф, я нашла вещи брата, все они тоже были в идеальном порядке отстираны, отглажены и развешаны на вешалках. Немного подумав, я сняла одну футболку, в которой Вадим был, когда пришел ко мне впервые – я возьму ее на память, остальное же отправится в церковь, как и предложила Ирина Васильевна. Только для начала нужно карманы проверить. В одной из курток я нашла связку ключей, жаль на них не написано, какие двери они открывают, но хозяйка квартиры, сказала, что не ее. В кармане джинсов обнаружился сложенный в несколько раз конверт – его тоже возьмем с собой и изучим дома. Еще в одной рубашке я нашла чек из магазина и небольшой блокнот. Больше здесь ничего интересного не было и, собрав все эти небольшие «богатства» я вышла из комнаты.