Разлюби меня, если сможешь

Позавтракать бы мне всё равно пришлось. Еще три часа до Самары, а оттуда на автобусе еще добираться примерно столько же до Ширяево. Захватив с собой книгу, я запивала бутерброды чаем, одновременно бегая глазами по строчкам. Тамара Аркадьевна сошла в Сызрани и с недавнего момента в купе наступила долгожданная тишина. И кажется, что облегченно вздохнула не только я.

Оставшееся время я провела за чтением романа. Уносясь в прострацию и проживая чужую жизнь, я забыла о существующей реальности.

– Уважаемые пассажиры! Просим вас………,– дальше слова проводницы я знала наизусть. Мы с Олесей отнесли постельное белье, собрали вещи и вот он – долгожданный скрежет колёс, тормозящий состав вдоль перрона.

Самара всегда напоминала мне муравейник и мало чем отличалась от Москвы. Огромный вокзал с нескончаемыми перронами и путями. Подхватив сумки, мы двинулись через пешеходный мост на автобусную станцию. И несмотря на то, что лестницы не содержат столько ступенек как самая большая лестница в мире, которая находится в Швейцарских Альпах и ведёт к смотровой площадке на горе Низен с 11 764 ступеньками, это жестоко. Кто хоть однажды поднимался и спускался с сумками или чемоданами по этим нескончаемым ступенькам, тот поймет.

Наконец, мы достигли точки назначения. Олеся всё время взволнованно вертела головой, как будто ищет кого-то. Все мои вопросы были наглым образом проигнорированы. «Да как вообще с ней можно общаться!!!? Еще и Саша её терпит каким-то образом» – надула я губы.

– Сань, я тебя очень прошу, стой здесь, смотри за сумками и никуда не вляпайся! Я схожу куплю билеты. Пожааааааалуйстаааа! – протянула Олеся.

– Не называй меня так! – вспылила я, но уже удаляющейся от меня сестре.

Визжащий звук тормозов заставил меня развернуться на 180 градусов. По дороге неслись чёрные Жигули  модели 2109, в народе именуемая «девяткой», шумно разворачиваясь на повороте, а затем резко затормозившие перед толпой пассажиров, ожидающих рейсовый автобус. Ну, прям чёрный бумер, ё-моё. Я мысленно отругала горе-водителя за то, что перепугал и подверг опасности людей.

Водительская дверь распахнулась, оттуда вышел здоровый бородатый мужик и направился прямиком к Олесе. Я, кажется, приросла к земле. Надо было видеть меня со стороны с изумлёнными глазами, приоткрытым ртом и растрёпанными из косы волосами. А в следующую секунду вообще обалдела от происходящего: сестра бросилась навстречу этому амбалу и повисла у него на шее, а он так по-хозяйски обнял её за талию и впился в губы крепким поцелуем.

От увиденного, внизу живота как-то свело, щёки зарделись румянцем, а незнакомое ощущение меня смутило, смешавшись с тревогой и страхом. Если бы данную картину маслом увидели родители – можно с уверенностью сказать, что я видела Олесю последние секунды её жизни. Оторвавшись от моей сестры, мужик повернулся в мою сторону и меня накрыла вторая волна изумления. Саша! Вот это да! За один год, который мы не виделись, он превратился из стройного спортивного парня в киборга!

Мои сумки у ног зашевелились. Паренёк в два раза меньше Саши по размеру ловко их подхватил и хотел было унести. Я молниеносно вцепилась в ручки и вступила в борьбу. Парень от неожиданности отскочил от меня, уставившись:

– Дикарка! – бросил он мне. И уже громче добавил, повернувшись в полоборота к нашей влюбленной парочке, но при этом не спуская с меня глаз:

– Олесь, скажи своей ненормальной сестре, что я помочь хотел!

– А у тебя это что, на лбу написано?! Или я должна была догадаться?! Я мысли читать не умею! – на последней фразе я почти перешла на крик.

– Ну ладно вам,– щебетала Олеся, приближаясь, – Серёж, не пугайся, Санёк всегда такая…….бешеная, – и нацепила дурацкую улыбку.

– Не называй меня так! – я реально сейчас взорвусь. Некоторые люди повернулись в нашу сторону и мне стало не по себе.  – И вам здрасьте! – съязвила я, не сдержавшись.

Парни взяли наш багаж и пошли к машине. Я плелась сзади них, судорожно соображая.  Вот это вообще что было!? Где моя сестра? Что сделал с ней этот мужлан, в одну секунду превративший её в безумную. Выглядела она, мягко говоря, глупо.  Что делает с людьми любовь? Заставляет стучать сердце быстрее, повиноваться, подавляет мозговую активность, но при этом дарит незабываемые эмоции, которые ни с чем невозможно сравнить. Я так только предполагаю, сделав выводы после прочтения романов, ведь сама никогда еще ничего подобного не испытывала.

Я устроилась на заднем сидении «бумера» рядом с Серёжей. Олеся села спереди, их с Сашей руки переплелись. Совсем немного и начнутся мои летние каникулы, ничем не отличающиеся от предыдущих. По крайней мере, я так думала.

5

Я смотрела в окно, в очередной раз сравнивая Самару с моим городом. Дома старых годов постройки, расположенных вдоль улиц, слабо защищались хлипенькими заборами, из-за которых старалась показаться зелёная растительность. Постепенно удаляясь от вокзала, поток машин значительно уменьшился, показались многоэтажки, которые нависали грозовой тучей над еще встречающимися деревянными домишками.

Пропуская перебегающих в неположенном месте пешеходов, мы почти покинули черту города. Олеся щебетала так, как будто она только что научилась разговаривать и хотела поделиться накопленной информацией. Вот именно сейчас она мне напоминает Тамару Аркадьевну. Серёжа не решался со мной заговорить. Видимо, не зная, чего от меня ожидать, лишь посматривал настороженно в мою сторону. Чему я была несказанно рада, втыкая в уши наушники.

Территория города сменилась летним пейзажем. Мелькающие деревья по обе стороны, пропускающие через густую листву настойчивые солнечные лучи, сливались в одну зелёную полосу, вводя в транс. Я не заметила, как провалилась в сон.

***

Я услышала громкий глухой стук, от чего сразу же пропал весь сон. И тут же почувствовала жуткую боль. А еще через секунду моя рука машинально потянулась ко лбу и яростно начала его тереть. Я искоса осмотрела всех сидящих в машине – заметил ли кто-то, как моя голова со звоном треснулась об стекло? Но, к счастью, в мою сторону никто не смотрел.

 Мы въехали в деревню. Дорога была неровной, земля, закатанная колёсами машин, в некоторых местах была засыпана щебнем, чтобы хотя бы немного её выровнять. Машину здорово качало на неровностях. Деревья, нависающие наполовину над дорогой, отбрасывали тень и получался своеобразный живой коридор. Примечательно, что почти все заборы были зелёного цвета. Наверное, в этом есть какой-то скрытый смысл.

В очередном зелёном заборе, местами с потрескавшейся краской и вверху с переплетёнными друг с другом белыми кольцами, я узнала бабушкин дом. Машина остановилась. Я вышла первая и сразу двинулась во двор. Встав на цыпочки и просунув руку через колечко в самом верху, я по памяти нащупала крючок. Одно движение пальцами и калитка отворена.

Во дворе ждала живительная прохлада. По обе стороны от меня был высажен виноград, лоза которого, покрытая густыми листьями, заплела коридор из прутьев. Выдался очень жаркий конец мая. Обычно в это время стебли винограда только тянут свои кудрявые полупрозрачные отростки вверх к солнцу. Перейдя на быстрый шаг, я вбежала по крыльцу в дом, преодолев застеленные ковровой дорожкой ступеньки.

С прошлого лета ничего не изменилось. Всё та же небольшая кухонька, короткие белоснежные занавески на широком, почти во всю стену окне, широкий половик на полу с геометрическими орнаментами, телевизор на деревянных ножках с антенной, торчащей в разные стороны, стол, покрытый тканой скатертью и окружающие его деревянные стулья со спинками. Родители убедили бабушку заменить холодильник на новый и сейчас он красовался в углу и никак не вписывался в интерьер. Бабушка категорически не хотела ничего менять. Говорила, что в каждой вещи живут воспоминания. Из кухни одна дверь вела в нашу с Олесей комнату, а другая – во вторую половину дома.

Тут то меня и застал дедушка. Немного осунувшийся, с седыми волосами, высокий, худощавого телосложения, он выглядел старше своих лет. Он нас очень любил и баловал, но при этом держал в строгости, как и родители. Семейное, видимо.

– Ну, наконец-то, заноза моя приехала! – воскликнул он, по-отечески меня прижимая к себе. – А мы уж с бабушкой вас заждались!

– Ковалёвааааа! – вихрем отозвалось эхо через распахнутое окно. А вот и Марго подоспела. И что за манера фамильярничать? Но в этом она вся.

Буквально через несколько секунд на мне повисла подруга. Когда я наконец высвободилась из её удушающих объятий, то смогла оценить вживую её преображение: перекрашенные в сотый раз волосы были собраны в пучок, беспорядочно закрученный на макушке, теперь они были чёрного цвета. Карие глаза подведены чёрными стрелками, румяна выделяли и без того заметные скулы. Только пухлые губы имели яркий красноватый природный цвет. И это, на минуточку, в дневное время!

– Марго, ты похожа на сороку! – не удержалась от смеха я.

– А ты на себя то посмотри! Поганка! – скорее земля разверзнется под ногами, чем последнее слово останется за кем-то другим.

Наше приветствие прервала бабуля, появившаяся с Олесей в дверях, приглашая всех за стол.

***

– Никакая я не поганка! – протестовала я, рассматривая своё отражение в зеркале. Светло-русые волосы струились по плечам, глаза обрамляли густые длинные ресницы, которые не нуждались в туши. Губы я принципиально не красила, хотя попытки были. А просто потому, что любая помада «жила» на моих губах не более 10 минут и куда-то девалась.

Накинув сарафан лёгкого кроя и босоножки на пробковой танкетке, я вышла на улицу. В центр гулять меня отпустили впервые, и то с Олесей. До этого я могла находиться вечерами только на своей улице с подружками. А я хотела большего, меня безумно тянуло в тот мир, в котором по вечерам находилась сестра. А она была просто в бешенстве, что опять меня нужно тащить с собой.

Вдалеке показалась Марго: короткое синее платье на тонких бретельках доходило до середины бедра, ноги в босоножках на высоченных каблуках то и дело подкашивались на неровной дороге, распущенные волосы теперь спускались чуть ниже плеч, прикрывая ремешок от малюсенькой сумочки, висящей на плече. Мда, со своим нарядом я явно не угадала. Хотя Олесю, в неизменных джинсах и футболке, ничего не смутило.

Я повернулась в сторону, всматриваясь в темноту. "Ну что, дождалась? " – спросила я себя и зашагала в нужном направлении.

6

Тёмная улица, на которой иногда встречались светящиеся фонари, повела нас в центр, откуда до нас доносились приглушённые звуки музыки, веселья и смеха. Я шла на ватных ногах, совершенно не слушая Марго, которая рассказывала о своей бурной жизни в моё отсутствие. В голове путались мысли, а в ушах слышался звон, о происхождении которого я понятия не имела. Я переживала, как перед экзаменом, то и дело поправляя волосы и край сарафана. Меня распирало от любопытства.

Звуки становились всё ближе, а свет всё ярче. И мы вышли на просторную площадку перед магазином. Старое здание обветшало, наверху красовались буквы «АГАЗИН». Сквозь окна, в которых уцелели рамы, виднелся свет и прилавки с товаром. Как по конвейеру в немного покосившуюся дверь входили незнакомые мне парни и девушки и тут же выходили с горячительными напитками в руках. Слева в нескольких десятках метров красовалось новенькая постройка со светящейся надписью «КЛУБ», откуда доносилась громкая музыка.

Олеся доверила меня Марго, а сама исчезла в неизвестном направлении. Подруга, недолго думая, взяла меня под руку и двинулась в сторону небольшой компании, стоящей возле другой половины здания, в которой зияли два тёмных окна с выбитыми рамами. Подойдя ближе, я увидела, что кто-то сидит в оконном проёме, облокотившись на него спиной, одна нога болталась в воздухе, а на второй, согнутой в колене, покоилась рука с дымящейся сигаретой.

– Привет всеееееем! -пропела Марго, при этом нескольких парней успев чмокнуть в щеку в знак приветствия.

– Познакомьтесь – это Александра! Для друзей Алекса! – теперь внимание всех присутствующих было обращено на меня, повисло неловкое молчание. Я чувствовала себя как на помосте перед казнью, ощущая на себе устремленные взгляды, в ожидании последнего слова приговорённого. Вцепившись в руку подруги, я застыла на месте.

– Ну, привет, Алекса! – глаза судорожно стали искать обладателя этого сильного мужского голоса, заставившего меня встрепенуться. Я всматривалась в темноту оконного проёма, практически не видела лица, но ощущала, как меня рассматривают.

В следующее мгновение тень отделилась от оконного проёма, в два шага преодолела расстояние между нами и протянула мне руку:

– Вадим, – моя рука сама послушно легла в ладонь незнакомца. Прикосновение обожгло. В груди стало тесно, как будто на меня надели корсет и туго зашнуровали, нарушая при этом все правила безопасности. Сердце забилось быстрее, отдавая в ушах глухими ударами, колени подкосились, ладошки предательски стали влажными. Парень склонил на бок голову, одним резким движением отбрасывая длинную русую чёлку с глаз в сторону, ожидая ответа.  А я на мгновение онемела, утонув в омуте его карих глаз, которые смотрели мне прямо в душу.

– И откуда такая красота? – продолжал Вадим, не отпуская мою руку, пока я пыталась прийти в себя и заставить язык шевелиться.

Обстановку разрядила Марго, загребая меня в объятия, резко дёрнув на себя:

– А эта красота из Москвы. Вот видишь, приехала посмотреть на нас, простых смертных, – шутила подруга, вгоняя меня в краску.

– Ничего подобного! – возмутилась я. – Я не из Москвы, а из Королёва, если это кому-нибудь интересно кончено, – уже не так уверенно закончила я.

– А это Вадим – мой бывший одноклассник! Хороший парень! – подмигнула мне Марго, недвусмысленно намекая.

– Ну…. мы уже познакомились, – сказала я, уставившись на кроссовки парня. Я не понимала, что со мной происходит, не находила себе места и не могла поднять глаза на Вадима, боясь встретиться с ним взглядом.

– Жду вас завтра днём на речке! – обратился Вадим к Марго.

– До встречи, красавица! – а это уже предназначалось мне. После чего парень вернулся к своей компании, а я облегченно вздохнула. Любому другому я уже дала бы от ворот поворот, мне явно нужно разобраться в новых впечатлениях.

После этого Марго перезнакомила меня еще как минимум с полусотней людей, таская меня за собой за руку, как маленькую карманную собачонку. При этом подруга лавировала между компаниями молодых людей, ни разу не оступившись в своих босоножках на таких каблучищах, улыбаясь во весь рот и выпячивая грудь. Я ограничивалась короткими «привет», «угу», «ага», «мммм», на большее меня не хватало. Тем более, что я ничего не понимала и не запоминала лиц. На ум то и дело приходила строка из стихотворения «Бородино»: «Смешались в кучу кони, люди…» Ни один парень не производил на меня такого впечатления, как Вадим.  Я всё никак не понимала, что на меня так подействовало, но это, определенно, должно что-то значить.

Если Олесю на вечерние прогулки из дома забирал Саша под свою ответственность, то дедушка делал вид, что не замечает во сколько она возвращается домой. При этом, если она уходила одна, то в полночь как Золушка, она должна была переступить порог дома, иначе дверь закрывалась на замок и потом избежать наказания и поучительной тирады не представлялось возможным.

Мне повезло сегодня увязаться за сестрой и после первого моего выхода «в свет», домой мы вернулись ближе к двум часам ночи. Тихо пробравшись на кухню, мы налили горячего чаю и, обмакивая мягкий хлеб в мёд с дедушкиной пасеки, принялись шёпотом делиться с сестрой впечатлениями. Я не узнавала Олесю, сейчас она казалась мне совсем другой, отбросив все свои нравоучения и табу, она мне рассказывала обо всех, кого мы сегодня могли встретить. И когда я услышала уже знакомое мне имя, заёрзала не стуле, в одну секунду мне стало не по себе, руки похолодели и плотнее обняли чашку с чаем, пытаясь согреться.

Олеся приподняла бровь и замолчала, вопросительно меня рассматривая.

– Что? – молниеносно отреагировала я.

– Понравился что ли? – не называя имени протянула Олеся, растягивая намеренно слова и расплываясь в хитрой улыбке.

– С чего это ты взяла? Ничего он мне и не понравился, просто спросила. Что нельзя что ли? Подумаешь… ничего особенного… спросила и спросила….. что прицепилась сразу? – тараторила я, при этом зная, о ком она спрашивает, а щёки предательски раскраснелись.

– Понраааавииииилсяяя! – подытожила сестра, растянувшись на стуле, как кот, объевшийся сметаны.

– Отстань! Тебе показалось! – продолжала я её убеждать. Или себя?

– Вадим живёт с мамой и двумя младшими сёстрами. Его отец исчез в неизвестном направлении, когда в семье родился последний ребёнок. Он много работает, чтобы помочь маме… И баб меняет, как перчатки. Так что – забудь.

– Мне всё равно, – вскрикнула я, тут же зажав рот рукой, испугавшись, что услышит дедушка. – Пошли спать, а то влетит сейчас.

– Ну- ну, неужели наша ледышка растаяла?  – донеслось мне в след.

Я злилась на Олесю, на себя, на Марго, на НЕГО, пытаясь понять и разобраться в этих новых для меня ощущениях.  Мысли в моей голове судорожно путались и искали ответы на вопросы, которые всплывали в моей голове самостоятельно.  Мой бортовой компьютер дал сбой.

***

Я иду по песку, горячему, обжигающему. Стопы вязнут, идти тяжело. Я пытаюсь убрать ногу с песка, но всё равно горячо. От резкого движения ногой, мои глаза распахнулись. Это был сон. Я поджала ноги к себе, убирая их от солнечных лучей, которые беспощадно пытались меня обжечь через окно. Удивительно, но мне дали выспаться. Я растянулась во весь рост на кровати, выгнув спину – хорошо то как!

В кухне послышалось перешептывание. Любопытство взяло верх.

– Да ладно! Не может быть! Ну почему именно он?! Вон, Серёга, какой классный, я бы зажгла с ним, так он с Сашки глаз не спускал весь вечер! – возмущалась Марго.

– Знаете, что? – громко завопила я, быстро смекнув, что меня обсуждают. Олеся, сидевшая ко мне спиной, резко развернулась на мой голос, а Марго застыла с приоткрытым ртом: – А .. ничего….. – закончила я наглым тихим заговорщицким голосом, зная, что сейчас начнутся пытки разговорить меня. Я перешла на бег и скрылась во дворе.

– Ну, уж нееееет! – смеясь вскочила Марго и бросилась за мной.

7

По пути на речку я решила позагорать.  Где-то читала, что к движущимся объектам загар прилипает быстрее. Стянув с себя майку, я подставила тело в купальном лифе разлетающимся по воздуху, словно тысячи маленьких мотыльков, солнечным лучам.  Солнце обжигало кожу, и я то и дело потирала её руками, пытаясь остудить. Я мысленно уже ощущала живительную прохладу воды, ускоряя шаг, когда я окунусь в речку от меня, наверное, пар пойдет. Сзади послышался велосипедный звонок. Мы обернулись: нас нагоняли парни на велосипедах.

– Привет! – замахала руками Марго, не дожидаясь пока велосипеды прекратят движение. А дальше я уже ничего не слышала.

Вадим остановился возле меня, убирая одну руку с руля и немного откинувшись назад, он кивком приглашал сесть на раму, чтобы вместе добраться до пункта назначения. Вот теперь я понимаю, почему Олеся выглядела так глупо на вокзале, чем очень меня удивила, потому что сейчас я выглядела такой же дурой.

Потоптавшись с ноги на ногу на одном месте, я помотала головой, отказавшись. И хотела было пойти дальше, прервав наш немой диалог, но тут крепкие тонкие пальцы обвились вокруг моей кисти, не дав продолжить движение. От безобидного прикосновения всё тело запылало и сердце снова выдало барабанную дробь.

– Я не кусаюсь, прыгай, – повторил Вадим тоном, не терпящим возражений. И мне оставалось только подчиниться, потому как Олеся и Марго уже почти скрылись из виду, сразу приняв предложение двухколёсного такси.

Встав на носочки, я присела на раму, и Вадим тронулся резко с места, оставляя за нами столб пыли. Он оказался слишком близко. Моё дыхание сбивалось так, как будто это я крутила педали. Ветер растрепал мои волосы, я собрала их в пучок и придерживая рукой, перекинула на другую сторону, чтобы они не мешали Вадиму.

Это было ошибкой, большой ошибкой! Его лицо теперь почти касалось моей оголённой щеки, я чувствовала его дыхание, учащенное, прерывистое, щекочущее моё ухо. Низ живота окаменел, а я напряглась, как будто проглотила кол, интуитивно выпрямив спину, насколько это было возможно, и в следующий момент соприкоснулась своей голой спиной с его оголенным мускулистым торсом.

Моё тело пронзили тысячей маленьких иголочек, беспощадно, не оставляя выбора и закрывая пути отступления. Я подалась вперёд к рулю, отстранившись. И с облегчением вздохнула, когда увидела заполненный людьми берег, наконец-то это испытание закончится. Рядом с этим парнем у меня начиналась ломка.

Я соскочила с велосипеда и прямо в шортах кинулась в воду. Мне нужно было остыть в прямом смысле этого слова. Я погрузилась с головой. Вода поглотила моё тело, принимая меня всю без остатка, обволакивая и нежно лаская. Вынырнув, я провела руками по лицу и волосам, стряхивая напряжение.

Сильные руки сзади обвили мою талию. Я тут же накрыла их своими, а затем оказалась развернутая к НЕМУ лицом. Наши глаза встретились. Не хочу больше убегать от себя! Хочу позволить этим чувствам быть, просто быть. Плевать на все предостережения! Хочу чувствовать это внимание, эти руки на своём теле, почувствовать вкус этих губ…..

– Александра! – донеслось с берега. А если Олеся называла меня полным именем, то это означало, что я провинилась и обязательно буду иметь, что слушать. Я выскользнула из объятий и направилась к берегу.

– Я же тебя предупреждала, чтобы ты…., – не отступала она.

– Чтобы я что? – дерзко вскинула я подбородок, – Тебя Саша заждался, – по-другому послать подальше сестру у меня не хватило смелости.

Растянувшись на покрывале, я подставила мокрое тело солнечным лучам. Меня тянуло к нему магнитом. Мозг отдавал чёткие приказы, призывая к действию, как в армии. Привстав на локтях, я судорожно принялась искать Вадима глазами. Рельефная спина, сужающаяся книзу, гладкая, со струящимися по ней каплями воды, оставляющих после себя мокрые дорожки. Шорты держались на бёдрах, крепкие ноги широко расставлены, руки сложены в замок на груди, голова слегка запрокинута назад, подставляя лицо для ласк тёплому речному воздуху.

 Мне захотелось подойти к нему, прикрыть ладонями ему глаза и увидеть его реакцию. Хочу, чтоб он улыбался мне так, как не улыбнется больше никому, чтоб его глаза блестели только потому, что смотрят в мои глаза…. Но не успела моя мысль до конца сформироваться, как к Вадиму сзади подошла стройная брюнетка с длинными волосами в красном бикини и сделала всё то, что только мгновение назад пронеслось в моём больном воображении.

Тяжёлая волна подкатила к горлу, готовая вырваться наружу, сметая всё на своем пути. Пульс участился, а вместе с ним на глаза навернулись слёзы. Как я могла допустить мысль, что взрослый парень заинтересуется малолеткой? А я было подумала, что нравлюсь ему. Разочарование, а вместе с тем, еще незнакомое мне чувство заполнило собой мой разум.

Только в тот момент я еще не знала, какой разрушительный масштаб, подобный биологическому оружию, может наносить ревность. Испепеляя всё на своём пути, разрушая любовь, ломая судьбы, забирая жизни……..

8

В этот вечер я решила последовать примеру сестры: влезла в удобные джинсы, надела топ и мокасины. Не хотелось выделяться, но что-то подсказывало мне, что на меня все ещё долго будут пялиться. Чужая. Мы договорились встретиться с Марго на нашем месте, но я могла её там и не застать, судя по тому, что в день моего приезда она, нарушив нашу договорённость, сама прискакала меня встречать.

Я открыла калитку и, повернувшись спиной, шагнула за ворота, чтобы аккуратно её прикрыть и тут же угодила в чьи-то объятия. Одна чья-то ладонь накрыла мой живот, притянув к себе, а вторая обняла за плечи. Объятие было лёгкое, ненавязчивое, но очень неожиданное. Я ахнула и не раздумывая укусила нахала за руку, отшатнулась и прилипла спиной к забору. Рассмотрев в сумерках, потирающего руку пострадавшего, я поняла, что Марго будет ждать сегодня меня напрасно.

– Вот так приветствие, – удивленно сказал Вадим.

– Ты зачем так пугаешь? И что ты тут вообще делаешь? Я уверена, что у тебя есть занятие поинтересней! – нотка ревности всё-таки вырвалась наружу, вспомнив вчерашнюю брюнетку, хотя права на это я не имела однозначно.

– Хм… а ты мне нравишься,– улыбнулся Вадим, – Таня – моя бывшая девушка и на этом ставим такую жирную точку. Идём? – протянул мне руку.

А, собственно говоря, почему бы и нет?

– Идём! – отозвалась я и мысленно прыгнула в бездну. Рука легла в тёплую ладонь, мы шли молча, привыкая друг к другу, нет ещё общих тем для разговоров и точек соприкосновения. Есть сильнейше влечение, атмосфера между нами высекает искры, образуя притягательную химию. И я поняла, что я не падаю в пропасть, а лечу, чувствую, как за спиной вырастают крылья.