Синдром разрушения

– Ради чего ты живешь, Ники? – Фраза сорвалась с языка с таким невероятным ядовитым уколом, что будто сокрушила мужчину. Чувство злости, что трясло Максима, накатывало снова и снова.

«Он подонок! Подонок! Самый настоящий! Я полностью уверен, что он подонок!» – кричало внутри Макса какое-то глубинное чувство.

– Поздно говорить об этом, надо спешить. – Равнодушно проговорил Ник, хотя Денис заметил, что он ухмыльнулся на слова подростка.

– Денис! – Неожиданно громко взмолился Макс, оттаскивая друга насильно в сторону подальше от светловолосого мужчины. – Он не тот, за кого себя выдает! Почему ты веришь ему, а не мне! Черт бы тебя побрал!

«Подонок! Подонок!» – кричало навзрыд раненое сердце подростка, потому что он видел эту ухмылку, он верил этим словам, в другой жизни, другим подростком он полностью доверял этому человеку. И как бы Ник не пытался исправится, и стать лучше, он оставался подонком в глазах Максима.

Мужчина просто пожал плечами на все слова подростка. Будто пребывая в каком-то глухом состоянии, он прошел еще пару шагов, прежде чем понял, что Денис задержал его за рукав толстовки.

– Объяснись пожалуйста. Не беги, объяснись. – Тихо проговорил блондин, обращаясь к мужчине.

– Я не обязан отчитываться перед ним. Если хочет считать меня подонком, то я не буду противостоять этому желанию. – Равнодушно парировал мужчина.

Денис взвыл от негодования, он резким уверенным шагом подошел к Нику, оставив между ним и собой расстояние вытянутой руки.

– Мне осточертело, что вы так себя ведете. Вы оба! – Парнишка обернулся, указывая пальцем на Макса. – Ты не делишься со мной абсолютно ничем, ты же что-то вспоминаешь верно? То, что не относится к тебе, то что относится к нему! Я не знаю, Макси, может я неправильно поступаю доверяя этому человеку… – Денис кивнул в сторону мужчины, потом закатил глаза от усталости и продолжил. – Но он, кажется, знает тебя намного лучше, чем ты сам, и уж тем более чем я.

Денис отступил на шаг назад, теперь с укором смотря прямо в глаза Ника. – И я не понимаю, почему ты корчишь из себя невесть что, и как будто нарочно портишь его впечатление о себе. Я не знаю, что случилось между тобой и Марком. Но это не твой друг. Это другая личность, понимаешь? И ты действительно ведешь себя по-скотски с ним.

Денис выдохнул. Его монолог закончился добродушной улыбкой, которую он показал сначала Нику, а потом и своему другу, подбодрив обоих на дальнейший путь. Макс нервно потирал костяшки пальцев, а Ник остаток пути даже не смотрел в сторону парней. Казалось, слова не возымели никакого смысла. Но семя сомнения поселилось в сердцах обоих.

Особняк выглядел таким же мрачным и недружелюбным. Его крыша темным концом уходила в мрачное темное беззвездное небо. Денис рассматривал прутья забора до того момента, пока Ник не двинул по калитке тяжелым сапогом, полностью наваливаясь на нее всем телом. Скрипя и слетая с петель, калитка открылась. Она еще шаталась из стороны в сторону, но Денис придержал ее, плотно сжав руками, тем самым прекращая ее мучения.

– Прям варварство какое-то! – С долей иронии проговорил Максим, обходя Дениса стороной. С неохотой снова наблюдая знакомые очертания участка, где был буквально пару дней назад. Тогда его не тревожили не головные боли, ни чужие воспоминания.

«Он бежал от этих мыслей настолько, что даже ушел в себя, создав совершенно противоположную личность…ради чего?»

Ник подошел к парадному, совершенно разрушенному входу, и пропал в темноте, сумраке, который будто поглотил его тело, не оставив даже малую часть эфемерной призрачной оболочки.

Максим наблюдал как его тень постепенно утопает в непроглядной тьме входа. Ситуация до такой степени казалось ему бредовой, что ему даже пришла в голову мысль, что он просто находится в коме. А все это – агония его собственного разума.

6 Глава. Милосердие

Адель никогда не назвала бы себя альтруисткой. Взгляд у девушки был слишком уж высокомерный и местами надменный. А еще она была одиночкой. Одиночкой по жизни, одиночкой по судьбе, одиночкой по своей сути.

Завязав высокий хвост, Адель поправила пряди, что залезали на ее лицо. Она стояла в прихожей перед огромным старинным зеркалом. Теперь на девушке были плотные джинсы, талия которых была чуть завышена. Адель дополнила простой образ толстовкой. И теперь с грустной улыбкой смотрела на свое отражение.

– Видишь, Джонни, я стала совсем взрослой. На мне теперь нет розовых босоножек и милых бантиков…

Девушка вздохнула, отошла назад так, что в зеркале теперь можно было рассмотреть ее кожаные сапожки. Присела на пол, прикрыв руками лицо. Всего на пару минут, иначе можно было не успеть. Время здесь значило слишком многое. Такая непозволительная роскошь.

Когда она вышла наконец из дома, плотно закрыв за собой дверь, на улице сгущались сумерки. Под покровом наступающей ночи холмы выглядели одиноко пугающими. А город, куда пару часов назад отправились парни, светился вдалеке словно мираж. Такой призрачный, недосягаемый и такой бесполезный.

Теперь именно такими стали города, селения, страны. Миражами, непригодными для жизни свободным людям, с оставшейся собственно      й волей.

Девушка накинула на плечи темный плащ, поправила холщовую ткань, перевязала поясную сумку и вздохнула.

Место, куда она собиралась, ей категорически не нравилось. В основном потому что там был он. Он вызывал у Адель смешанные чувства. Сам факт понимания не мог заглушить ту тревогу, что возникала у нее, когда она разговаривала с ним.

По узкой проселочной дороге она прошла вниз по склону, где вскоре среди неказистых деревьев был виден небольшой домик. Девушка ступала по мягкому грунту, оставляя после себя следы, притаптывая траву.

Деревянный домик стоял на холме, который возвышался над небольшой равниной, которая спуском уходила вдаль к близлежащей речке. Участок был огорожен невысоким деревянным забором, сделанным наспех, который скорее лишь ограничивал владения, нежели выступал в роли защиты.

Адель тяжело вздохнула, наблюдая за темным силуэтом в окне, прежде чем продолжить свой путь. Сердце девушки ныло от чувств жалости и бессилия.

– Черт бы тебя побрал, Ник! – Шепча себе под нос, девушка пересекла калитку.

Она подошла к двери и легонько постучала костяшками пальцев. Вышло негромко, но человек, живший в этом доме, двинулся к двери. Два щелчка, два оборота, и дверь мягко открылась. На пороге стоял мужчина, нижняя половина его лица была наспех замотана синим шарфом, а глаза смотрели с вниманием и заботой.

– Здравствуй, Адель. Проходи. – Он чуть отошел назад, приглашая ее пройти.

Девушка качнула головой в знак согласия. Глаза этого мужчины остались прежними. В них было столько силы, столько уверенности. Временами эта дрянь перекидывалась на правый глаз, застилая его какой-то мерзкой белесой дымкой, будто на время этот глаз становился слепым.

Жаль, что нижнюю часть лица эта невероятная сила подвергла такому изувечению. Зажатые губы, когда-то были расслаблены и могли улыбаться. Так по-доброму…Они выражали так много эмоций, а теперь напряжены и стянуты злорадной ухмылкой, которую он не может убрать с лица. Обычно он прикрывался шарфом, или носил маску, но Адель не смущало его лицо. Оно вызывало тревогу, но ей достаточно было сфокусироваться на его глазах, которые выражали эмоции…все еще выражали.

– Извини, Адель, я не ожидал, что ты придешь. – Мужчина в спешке убирал лишние вещи с комода в прихожей. Заталкивал ботинки под небольшую лавочку, придерживая рукой шарф, чтобы он не сползал.

– Ничего, не переживай. – Адель с небольшой опаской положила свою руку на плечо мужчины, тот заметно вздрогнул.

От воцарившейся между ними неловкости, Адель решила уйти дежурным вопросом. – Как дела?

– Я в порядке, не переживай. Мозги еще не полностью поглотились. Эта штука ест меня очень медленно.

– Думаешь, мы все ей подвержены?

– Нет, все с тобой будет в порядке, не переживай. – С этими словами мужчина прошел на кухню, плотнее завязывая шарф, чтобы освободить обе руки.

На кухне привычно пахло мятным чаем. Адель села на стул, что стоял около окна. Руки потянулись к имбирному печенью, и она не заметила, как парочка уже оказалась у нее во рту. Маленькие круглые пластинки буквально таяли, оставляя после себя приятное пряное послевкусие.

У него всегда было уютно, словно за этим уютом стояла женщина. Каким-то невероятным образом здесь чувствовалась женская рука, и она не только наводила уют, она еще и поддерживала чистоту, и составляла компанию несчастному мужчине, на котором судьба отыгралась так жестоко.

Мужчина поставил чайник, его короткие темные волосы были зачесаны так, что создавали объемную прическу. Он притронулся к ней рукой, чуть поправляя правую сторону. Потом повернулся к девушке, улыбаясь ей глазами.

– Может мне стоит предложить тебе что-то помимо печенья? – Он достал из шкафчика тарелку, где еще оставались куски недавно испеченной шарлотки.

Адель улыбнулась на его жест. Девушка закивала, с удовольствием откусывая кусочек от печенья.

– Как дела у Ника? – Будто бы между делом проговорил мужчина, доставая чайные пакетики из небольшой коробочки. Вопрос прозвучал более чем дежурно.

– Марк объявился… – Неожиданно выпалила девушка с большим восторгом поедая кусок яблочного пирога.

От слов девушки, мужчина чуть пошатнулся, обливая правую руку кипятком. Он прошептал пару проклятий, морщась от боли, повернулся в сторону Адель, так и не закончив приготовление.

– Ты серьезно? – Мужчина потирал ошпаренную руку. Он ждал ответа от девушки, и одновременно с этим боялся его услышать.

– Технически да, но не психологически. – Доедая второй кусок пирога, проговорила Адель, протягивая мужчине полотенце.

Он кивнул ей, аккуратно прикасаясь к чувствительной коже.

– Как это…к чему такие сложности?

– К тому, Артур, что он нас не помнит.

Было видно по глазам, что мужчина не находит себе места от слов девушки. Адель видела, как бегали глаза Артура по комнате. Потом он присел, перевел на нее грустный взгляд. Девушка была полностью уверена, что он бы грустно улыбнулся, если бы только мог.

– Знаешь, что мне хочется сделать прямо сейчас? – Адель поднялась из-за стола слишком резко. – Знаешь, что мне хочется сделать после того, как он снова ушел с Ником! Ни сказав мне ничего! Не объяснив мне ничего! – Девушка подняла в руки кружку с горячим чаем, ниточка от пакетика болталась на ней вместе с ярлыком.

Артур было пытался что-то сказать ей, но ненависть девушки и ее настойчивый тон остановили его. Он просто наблюдал со спокойным лицом за тем, как она кинула кружку. Как капельки горячей воды попали на его щеки, вызвав неприятные ощущения. Но Артур не сдвинулся с места. Он наблюдал за тем, как девушка медленно села на пол, там, где было сухо. Обхватила голову руками и зарыдала. Тихонько, дрожа всем телом и содрогаясь.

Артур вздохнул, присел перед ней на корточки, аккуратно передвигая осколки фарфоровой кружки, что теперь была бесполезна, разбита, уничтожена.

– Эй, Адель, милая. Я знаю, тебе больно. И я знаю, что ты очень сильная.

– Я! Я была той, что вытащила его из того подвала! Он не помнит этого! Но он доверился ему! Тому…кто нанес ему больше всех страданий, он доверяет! – Дрожа всем телом от рыданий, проговорила Адель на одном дыхании.

– Милая Адель… – Артур позволил себе прижать ее к себе крепче обычного. Потом он вздохнул и продолжил. – Это все его действия не обесценивают твои старания.

– Прости меня, Артур, я… – Девушка замолчала, чуть отстраняясь от него. – Я эгоистка, я знаю. И прости, что я не смогла удержать это все…

Девушка поднялась с пола, Артур придержал ее под руки. В то время, пока он убирал за ней разлитый чай и ставил новый, Адель успела чуть успокоиться.

Артур не наседал на объяснениях, девушке даже показалось, что он и не хочет узнавать подробности о том человеке, который когда-то что-то значил для него.

– Ты ненавидишь его? – Голос мужчины разрезал тишину, словно скальпель. Пронзал самые чувствительные струны души.

Адель покачала головой. – Как я могу ненавидеть его? Если он тот единственный, кто оставил меня в живых в этом мире, где нет ни человечности, нет ничего. Он лишил меня самых дорогих людей. А когда был для меня так важен и нужен…он просто.

– Просто исчез. – Закончил Артур за ней фразу.

Шарф сполз с его лица, оголяя злорадную дьявольскую ухмылку, натянутую и держащую в напряжении мышцы. Он судорожными руками постарался поскорее поднять шарф, но девушка задержала его руки.

– Меня не смущает твое лицо.

В глазах Артура мелькнуло удивление, что соседствовало с тревожностью.

– Знаю, когда с тобой это начало происходить, я не могла спокойно находится рядом с тобой. Мне, признаться, было даже сложно слушать про тебя. Но… – Адель замолчала, наблюдая за тем, как мужчина закрывает руками свое лицо.

– Иногда ты слишком милосердна, слишком принимаешь то, как поступает с тобой судьба.

Артур поднялся из-за стола, плотно завязав шарф, улыбаясь ей глазами.

– Иногда, Адель, я задаюсь вопросом, а способна ли ты ненавидеть.

– Я задаюсь таким же вопросом по отношению к тебе, Артур. А способен ли ты на это чувство.

Девушка встала из-за стола. – Марк, Ник, Ви…все они отыгрались на тебе. Посмотри, в кого ты превратился из-за них! И это ты мне говоришь о том, что я все принимаю?

– Да, ты все принимаешь. Я не могу смотреть в зеркало на свое отражение. А ты говоришь, чтобы я не закрывал лицо.

После этих фраз воцарилось молчание, которое длилось слишком долго для них обоих.

– Ты похожа на него, даже слишком похожа. Винишь себя за то, что к тебе не относится, и прощаешь людей, хоть и злишься.

Адель поднялась из-за стола слишком внезапно. – Я не хочу слышать об этом, снова. Это неправда! Я найду Джонни, и ты удостоверишься, что ты ошибаешься!

– Извини, Адель. Мне очень жаль. Действительно жаль, что я поднял эту тему. Я подумал, что тебе было бы приятно услышать подобное.

Девушка поправила прическу, убрав пряди за уши одним нехитрым движением. Потом он наблюдал как у нее по щекам текли одинокие тяжелые слезы. А она сидела с каменным лицом, смотря прямо перед собой.

– Я не хочу верить в то, что он – мой отец. Моим отцом был…

Девушка замолчала. Артур обнял ее сзади, слегка поглаживая Адель по плечам. – К сожалению, я не могу обещать тебе ничего. Не могу говорить тебе, что все хорошо. Не хочу обманывать тебя. Ты достаточно сильная, чтобы знать правду.

Время на часах в комнате, где сидели, обнявшись, два человека, перевалило за полночь. Они просто сидели и молчали. Девушке давно нужно было уйти, но в ее доме было одиноко и холодно. В ее доме царила тишина. Тут пахло травами, здесь была спешно приготовленная шарлотка, здесь было тепло.

– Милосердие здесь ни при чем, Артур. – Лишь это проговорила девушка, поднимаясь из-за стола и двигаясь в сторону выхода. – Это скорее долг, а не милосердие. Это то, чем мы отличаемся от них. Наша человечность…лишь она нас отделяет от той границы и пропасти. Спасибо, что ты держишь меня на этой границе.

– Он будет не в восторге узнав, что ты до сих пор приходишь ко мне.

– Плевать я хотела на него! Он думает только о себе! – Девушка в спешке накидывала на себя плащ и сумку. Говорила она на эмоциях, и особо не следила за своим тоном.

– Он эгоист…как и ты… – Прошептал Артур, наблюдая за тем, как с хлопком закрылась дверь прямо перед его носом.

7 Глава. Закрытые двери

«За тобой закрывается дверь…возможно навсегда…Ты действительно не хочешь остаться?»

Мужчина с большим усилием добрался до крыши. Быстрым шагом он прошел еще пару метров, чтобы хоть что-то отделяло его от двери пожарной лестницы. Железная, ярко-красная дверь со стеклянным, но мутным окном поблескивала от солнечных лучей, словно она издевалась. Издевалась над ним, подставляя под удар, неумолимо, неизбежно.

Ветер трепал его темные волосы, что теперь достигали плеч. Время напоминало о себе этими мелочами: морщинками, шрамами. Его взгляд, что когда-то был наивным, теперь навсегда стал другим. Возможно он стал чёрствым, а может просто он наконец разбил свои розовые очки. Другим стал и его характер. Теперь кажется в нем изменилась каждая частичка, каждая клеточка его души. И то, за что он отчаянно держался, тоже изменилось, ушло в небытие.

На нем была рванная джинсовая куртка, правый рукав которой был пропитан свежей кровью. Темные джинсы были грязными от пыли и грязи, что он успел собрать, пока с большим усилием забирался на крышу. Истоптанные кроссовки, которые давно нуждались в замене, вероятней отслужат еще долгую службу. Ему трудно было угодить с обувью, всегда было трудно, а теперь и вовсе это казалось непосильной задачей.

Мужчина опустился на колени, облокачиваясь на бетонное ограждение, что отделяло его от падения с крыши вниз. Пятиэтажное здание гостиницы не было слишком высоким, но аккуратность еще никому не помешала. Потом он начал снимать куртку, морщась от боли. Под верхней одеждой была лишь футболка, которую снять он так и не успел. Мужчина упал на крышу, постанывая от собственного безвыходного положения. В голове маячили разные мысли. И одна вытесняла другую.

Тишину нарушили шаги, что явно доносились с пожарной лестницы, откуда ранее прибежал мужчина, скрываясь от погони. Он сумел перевернуться набок и чуть отползти в сторону. Теперь он находился в засаде за выступающей трубой. Пересилив себя, мужчина достал пистолет, переложил его для удобства, тяжело вздохнул. Пальцы обхватывали знакомые неровности пистолета, гладили оружие по шершавому протертому корпусу.

Его взгляд был направлен на дверь, подпереть которую он не успел. Боль пульсировала в его правой руке, отдавала в плечо. Шаги были слышны все громче и громче. Потом кто-то навалился на дверь. Силы совсем оставили незадачливого стрелка. Пистолет было не удержать, он закатил глаза, роняя его из рук…

На крышу вбежала женщина. Она оценивающим взглядом осмотрела открывшуюся перед ней территорию. Увидев мужчину, женщина бросилась к нему, будто это было единственным важным для нее сейчас.

– Джереми? Как ты? – Женщина гладила мужчину по лицу, стараясь привести того в чувства.

Она склонилась над ним, спешно убирая выпавшее оружие в поясную сумку. Вьющиеся длинные волосы развивал ветер, создавая над ней ореол тени. Под солнечными лучами, она находилась в тени собственных волос.

Джереми приоткрыл глаза. – Джесс? – Тихо проговорил он, пытаясь подняться. – Это было так глупо, лезть на них с пистолетами.

– Не глупо! – Женщина с опаской потянулась к ране.

Выглядела она ужасно, порез вышел довольно серьезным. Рана все еще кровоточила, а порванная джинсовая куртка никак не защитила своего владельца.

– В порядке. Просто полоснули ножом. – Джереми начал подниматься, придерживая рану свободной рукой.

Джессика взяла в руки пистолет, медленно направила его на лестницу, где снова были слышны шаги.

– Джесс! – Излишни громко проговорил Джереми, кивая в сторону противоположной лестницы. – Этот бой не за нами.

– Черта с два я уйду отсюда просто так! – Перекинув прядь волос, что выбивалась из прически, проговорила женщина.

Мужчина двинулся в сторону лестницы. – Как хочешь, а я хочу жить!

Джессика фыркнула от недовольства, она плотнее завязала поясную сумку и двинулась следом за своим спутником, явно намереваясь поддержать его. Спускались они впопыхах. Пару этажей пролетели довольно сносно, а вот дальше мужчина снова обессилено присел на пол. Лестничные пролеты превращались в какую-то особую адскую карусель. Слова женщины доносились до него эхом.

– Отпусти, милая. – Часто дыша, проговорил он, облокачиваясь на перила. – Надо сидеть тихо. Я переоценил свои силы.

Дав опереться на себя, Джессика дотащила Джереми до первой попавшейся комнаты бывшей гостиницы. Она уложила его на пол, а сама передвинула шкаф и заржавевший каркас железной кровати к двери, создав баррикаду.

Комната, в которой они оказались была небольшой. В ней находились две одноместные койки, пару тумбочек, небольшой шкаф, что стоял в углу комнаты. А по правую сторону были два небольших окна, откуда и поступал единственный свет, солнечный свет. Словно солнце издевалось над ними…

Мужчина забрался на старый матрас, что Джессика скинула на пол.

– Вот это мы влипли. – Тихо прошептал Джереми, прислушиваясь к топоту, что доносился явно с пожарной лестницы. Тот, кто их преследовал явно шел по их следам, потому что шаги отчетливо отдавались и становились громче.

– Ты как? – Джессика перелезла через нагроможденную и перевернутую мебель и нависла над мужчиной, внимательно смотря тому прямо в глаза.

– Смотря на тебя, я иногда думаю, что ты мой ангел-хранитель. – Грустно улыбаясь, проговорил мужчина все еще держа руку у раны.

– Ты дьявольски ужасен, тебе ангел не полагается. – Женщина достала из поясной сумки охотничий нож и рывком разрезала рукав джинсовой куртки. – Если бы ты не расчленял их с садисткой неторопливостью, то возможно план бы сработал.

– Хах, садистская неторопливость, какое интересное словосочетание ты придумала для слова – пытка.

Следом за ножом женщина достала флягу с предположительной водой, вот только в ней плескалась совершенно иная жидкость. Железная тяжелая фляга, на ней был выгравирован величественный орел со сложенными крыльями.

– Не дергайся, будет больно. – Равнодушно проговорила женщина, делая глоток из фляги. Жидкость сразу растеклась по ее горлу, приятно согревая, давая ощущение легкости.

Джереми прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться и на мгновение у него это получилось. Потом спиртовая жидкость растеклась по его руке, заливаясь в рану, обволакивая и застревая в неровностях кожи.

– Черт! Это больнее, чем я предполагал! – Прошептал он на выдохе.

Джессика разрезала низ своей футболки и нехитрыми движениями теперь обвязывала руку парня так, чтобы перекрыть кровь, поступающую к ране.

– Знаешь, Джесс, иногда мне кажется, что мы с тобой занимаемся бесполезной работой.

Женщина отвлеклась от своего занятия, заглядывая в голубые глаза мужчины, которые в свою очередь жадно рассматривали ее белье, выступающее через разорванную ткань.

– Однажды мы добьемся ответа на все вопросы и тогда…найдем Эдем.

– Найдем Эдем? – С этими словами мужчина глухо засмеялся.

Джессика вздрогнула, спешно продолжая осматривать получившуюся работу.

– Перестань! Это…это все бесполезно, Джесс. Дверь, в которую мы ломимся. Дверь, к которой мы шли все это время…это не Эдем, Джесс. – Джереми провел свободной рукой по щеке женщины, теперь его взгляд был прикован к ее губам. Мужчина явно рассчитывал на поцелуй. То место, до которого он сумел дотронуться, теперь было заляпано его кровью. Он будто пометил ее, окрестил от всего плохого.

– Что не так с этой дверью? – Озабоченно проговорила женщина. В комнату, где они находились уже начали ломиться. А состояние Джереми было ужасным. И его философские фразочки, как обычно, раздражали.

– За дверью обрыв, эта дверь просто тупик. Просто издевательство со стороны высших сил. – Мужчина плавно коснулся губ женщины пальцами, теперь он смотрел в ее глаза. – Я не сошел с ума, представляешь себе! Я прошел все эти чертовы испытания…И что с того?!

– Ты раскрыл ту часть себя, которая не раскрылась бы никогда. – Джессика провела рукой по голому торсу мужчины, нежно поглаживая его.

– Как мило, я возбуждаю тебя, даже когда нахожусь на пороге смерти. – Тихо прошептал Джереми, закатывая глаза.

Джессика дернулась от очередного удара. Она обернулась назад, с ужасом наблюдая как шаталась из стороны в сторону ее баррикада, и как медленно по миллиметру открывалась дверь. Они будут ломиться, пока не достигнут своей цели. Просто отсидеться здесь больше не получится. Это западня. Он был совершенно прав…за дверью оказался обрыв.

– Джессика…У тебя пистолет, в нем шесть пуль. Стреляй в голову…Все будет хорошо, Джессика… – Тихонько прошептал мужчина, снова закатывая глаза.

Женщина привстала с пола, медленно обошла нагромождения, встала напротив тонкой щелки. В ней маячила явная тень, что без остановки пинала дверь. Очертания нападающего напоминало нагромождение незамысловатых углообразных фигур. А может ей просто так показалось, ведь через щелку совершенно не проходил свет.

– Джессика, а теперь сними предохранитель…

После слов мужчины послышался еле различимый щелчок.

– Умница, направь его в цель, медленно, главное действуй бесшумно… – Хрипло продолжал Мужчина, оставшейся тканью разорванной футболки он промачивал свежую кровь. – Держи двумя руками, нажми на курок на выдохе, приготовься к отдаче.

Комнату сотряс звонкий выстрел. Женщина отскочила к тумбочке, и присела на пол. Она тяжело дышала. Удары в дверь прекратились.