544 килокалории. Сборник рассказов

– Я тоже, – вздохнул Антон.

– А почему ты спрашиваешь? Жалеешь, что оказался здесь?

– Сегодня один из перебежчиков сказал, что наш мир – химера. А настоящая жизнь – там, за границей, разделяющей две реальности.

– Чушь, – сказала Элен. – Ничего хорошего там нет. Новостей не смотришь? Там голод, войны, болезни, несчастные случаи.

– Мне кажется, перебежчик прав, – сказал Антон.

– Кто знает, чей мир отражение другого? – загадочно улыбнулась Элен и щелкнула пальчиком по кончику его носа. – Но любой из миров никогда не познать и не охватить.

– Я и не пытаюсь, – сказал Антон. – Я вот сейчас тебя охвачу.

– А вот и нет, – Элен потянулась за платьем. – Мне пора бежать.

– Куда? – Антон поймал ее за руку.

– Не куда, а откуда, – Элен поцеловала его и мягко высвободила руку. – Я бегу отсюда, и разрешаю себя не провожать.

Элен упорхнула, и Антон закурил, задумчиво выпуская колечки дыма. Получались они идеально круглыми и, заметив это, Антон почувствовал раздражение. Он затушил сигарету, прошел к бару, плеснул себе бренди и застыл, смакуя послевкусие.

Ба-бах!

Входная дверь с оглушительным грохотом влетела внутрь пробкой от шампанского. Ударная волна отбросила Антона к стене, на какое-то время лишив способности соображать. В квартиру ворвались бойцы с эмблемами спецподразделения. Антона скрутили и выволокли на улицу, где их поджидал легкий броневик.

– Мужики, че стряслось? – прохрипел Антон. Один из бойцов ударил прикладом, отправив его в забытье.

Антон пришел в себя от резкого запаха нашатыря.

– Как спалось? – участливо спросил мужской голос. Антон, разлепив веки, увидел перед собой человека в форме контрразведки с офицерскими знаками отличия.

– Спасибо, – сказал Антон. – Хреново. Не люблю спать во внеурочное время.

– Ай-яй-яй, – покачал головой мужчина. – Непорядок. Как вы думаете, что привело вас к нам в гости?

– Недоразумение? – сказал Антон.

– Не паясничать, – вдруг закричал офицер. – Ваше недоразумение называется отступничеством от заданных правил! Преступлением!

– Вы меня с кем-то спутали, – сказал Антон. – Я законопослушный гражданин, и более 60 лет на службе обществу – отлавливаю на границе нелегалов. Пробейте меня по базе.

– Уже пробили, – зловеще сказал офицер. – И скажу вам откровенно: я вне себя. У нас под носом столько лет работал потенциальный перебежчик!

– Я вас не понимаю!

– Зато я вас насквозь вижу, – рявкнул офицер. – Как давно вы являетесь сочувствующим иномирью?

– Я не сочувствую!

– Лжешь! Здесь у меня, – офицер помахал перед лицом Антона планшетным компьютером, – полная доказательная база и показания шести свидетелей, бойцов вашей группы и твоей знакомой Элен. Сейчас ты сочувствуешь нелегалам, потом начнешь им помогать, а однажды – сбежишь!

– Вы за мной следили, – процедил Антон, физически чувствуя горечь. Его предали. Предали! Окружавшие его люди, которых он считал своими в доску, которым он доверял, к которым испытывал больше, чем симпатию, сдали его контрразведке.

– В этом мире нет секретов, – сказал офицер. – Здесь невозможно скрыть что-либо. Как человек, служащий на границе, вы должны были об этом знать. Будете отвечать, или мне вытягивать ответы клещами, буквально?

– Не утруждайтесь, – сказал Антон. – Я буду с вами сотрудничать.

– Прекрасно, – сказал офицер. – Люблю понятливых и ответственных граждан. Как давно вы являетесь сочувствующим?

– Всего несколько часов, – сказал Антон. – Мы задержали пару нелегалов. Одним из них была женщина. Она была такой естественной… Я не видел таких здесь. От нее будто пахло чем-то настоящим, свежим…

– Лирики больше чем достаточно, – оборвал его офицер. – Я не пойму, чего тебе не хватало? У тебя хорошая жизнь, карьерный рост, живешь в достатке, спишь с моделью, а до нее – спал с другой. Это же рай с гуриями, причем, прижизненный. Ощущений острых мало? Зубы вот у тебя болят. Зажрался? Что тебе еще надо? Захотелось на тот свет?

– Да, – признался Антон. – Захотелось. Сегодня я понял, что по уши сыт идеалистической картинкой нашего мира. А я хочу настоящей жизни, чтобы меня кусали комары, были препятствия, которые нужно преодолевать, чтобы не было пресно, как здесь. Я нахожусь в этом мире несколько десятков лет, но не могу вспомнить что-то особенное. Потому что не было его, вы его отобрали.

– Какой пафос, – захлопал офицер. – Браво! В вас умер актер. Кстати, ту, другую жизнь, по которой вы вдруг затосковали, отобрали не мы, а ваши родители. Не помните? Ах да, вы же были совсем маленьким, а потом вам никто и не рассказывал. А я расскажу. Ваши родители выиграли право перехода в наш мир в лотерею. Они бы могли оставить вас там – в другой реальности, но подарили другое, лучшее будущее, без болезней и дряхления, голода и нищеты. Вы попали в рай! Вам сейчас сколько лет? 60? 70? Там, за границей между мирами, вы бы были стариком, а здесь молоды и активны. Знаете, сколько людей там, в той реальности, хотели бы занять ваше место? А вы завидуете им! Глупо!

– Здесь есть все, кроме самого главного, – сказал Антон. – В нашем мире нет жизни. И нет свободы! Разве это рай?

– Ад и рай – в наших головах. Все остальное было чистилищем, пока кому-то из умников не пришло в голову создать рай в киберпространстве. Не для всех, конечно, а для людей обеспеченных. Так что тебе повезло: ты оказался в числе избранных по воле случая, без копейки в кармане.

– Я не хотел такой жизни, – выпалил Антон. – Меня никто не спрашивал.

– Ну что ж, – сказал офицер. – Нет противника опасней, чем супостат, зараженный враждебной идеей. В таком случае, не вижу смысла тебя переубеждать. Да и незачем.

– Вы меня депортируете?

– Может еще и чемоданчик помочь собрать? – офицер криво усмехнулся. – Но мы поступим с тобой иначе. Ты будешь казнен.

– Вы убьете меня?! За сочувствие?

– В назидание, – сказал офицер. – Мы не можем депортировать человека, посвященного в секреты охраны границы. В государственные, замечу, тайны. Рай – не резиновый!

Офицер нажал на кнопку, и за спиной Антона выросли двое бойцов.

– Вышка, – коротко бросил офицер. – Привести в исполнение.

Антона вывели на огромный плац. Он огляделся, ища глазами камеры. Его казнь сейчас наверняка будут транслировать по всем каналам. Он и сам раньше любил смотреть, как расстреливают преступников, но не предполагал, что его самого включат в их число.

Над плацем прокатилась тревожная барабанная дробь, ее заглушил хорошо поставленный голос, лившийся откуда-то сверху: – Именем первой кибер-республики…

Небо над Антоном вдруг расколола молния, затем еще одна и еще. Он почувствовал, как загудела и задрожала под ногами земля. Потом последовал мощный толчок, по стенам зданий, стоявших у плаца, и высокой стене, закрывавшей его с другой стороны, быстрыми змейками поползли трещины, полетели вниз куски штукатурки и отделочных плит. Антон обернулся и увидел, как бетон, покрывавший толстым панцирем твердь, раскалывается, и в образовавшийся разлом проваливается большая часть расстрельной команды, а остальные бойцы с криками разбегаются в стороны от стремительно растущей расселины.

Антон бросился в сторону пролома, образовавшегося в стене. Он бежал, чувствуя, как земля то уходит из под ног, то вздымается, словно живая. У самой стены он едва не налетел на бойца. Тот сидел к нему спиной и глядел в бинокль куда-то далеко вперед, сквозь пролом.

– Что происходит? – спросил Антон.

– Ddos-атака! Гребаные хакеры!

– Какие хакеры?!

– Ты что, парень, белены объелся? – боец развернулся и, увидев перед собой беглеца, вскинул винтовку, но Антон опередил его на долю секунды, ударив по голове. Подхватив оружие, он выскочил на стоянку, где пригнул в первую попавшуюся машину, и выжал акселератор до предела. Антон гнал в направлении границы между мирами, связанными паутиной известных ему троп.

***

…соединение разорвано! Внимание, соединение разор…

Антон открыл глаза, поднялся, обесточил камеру полного виртуального погружения и, с трудом переставляя ноги, прошел через покрытый пылью холл. Он остановился перед дверью, немного постоял, словно не решаясь выйти в несовершенный и такой желанный мир, но затем распахнул дверь и подставил лицо лучам настоящего солнца.

– Дедушка, вы кто?

Антон опустил голову. На лужайке перед домом стояла девочка лет восьми. В руках она держала красивый цветок.

– Дедушка? – переспросил Антон.

– Ну как же, – засмеялась девочка. – Вы седой, бледный и старый. Вы – самый настоящий дедушка!

Антон потрогал лицо. Кожа под пальцами была дряблой на ощупь. Он и забыл, что в этой реальности время было к людям безжалостно.

– Так кто вы, дедушка? – спросила девочка.

– Хозяин этого дома, – сказал Антон, и добавил: – Более шестидесяти лет.

– А я живу там, – девочка показала на соседний дом. – Но вас никогда прежде не видела.

– Меня долго не было дома, – сказал Антон. – Я только что вернулся.

– Издалека? – спросила девочка.

– Из другого мира, – ответил Антон.

– Вы из Рая? – недоверчиво спросила девочка.

– Рай находится здесь, – сказал Антон. – Там – его жалкое подобие.

По счетам

Бум-бум… Бум-бум… Бум-бум… Гулкий монотонный стук вернул Азариса в сознание. Он вслушался и понял: это бьется его сердце.

Азарис с трудом разлепил веки. Глаза застилала кровавая пелена, сквозь которую постепенно проступили детали внешнего мира. Мимо проплывали сырые стены с проплешинами грязной штукатурки, в которых виднелся осыпающийся кирпич. Два рослых мужика волокли его по узкому коридору к маячившему впереди пятну света.

Что произошло? Где он? Последнее воспоминание обрывалось вагоном подземки, куда он впрыгнул, спеша на свидание с Бертой, с которой познакомился совсем недавно в одной из социальных сетей. Девица представлялась землянкой, но, судя по всему, была не из местных. Скорее – студентка из внешних поселений. Возможно, с самого пограничья, за которым человеческие миры сменялись чужим и порой враждебным дальним космосом. Девчонка была поразительно наивной, что, впрочем, компенсировали по меньшей мере два обстоятельства: она оказалась чертовски смазлива и горяча. А целовалась Берта так, будто в первый и последний раз. Азарис рассчитывал провести с ней еще не один вечер… Он печально поник и увидел, что скован. Эка, брат! Во что ты влип?!

– Куда… – прохрипел Азарис и удивился сначала голосу, так непохожему на привычный приятный баритон, а потом – тупой боли в губах. Похоже, их разбили. – Куда тащите?

– Очухался, голуба! – Один из мужиков ударил короткой дубинкой. Азарис потерял сознание, а когда вновь открыл глаза, обнаружил себя прикованным к неудобному металлическому стулу в центре арены, глубоко утопленной в мрачном колизее. Стены колоссального сооружения подпирали тяжелое, клубящееся тучами небо. Падавший сверху свет окрашивал лица людей на трибунах в мертвенные тона. Азарис смутно припоминал, что еще недавно был среди них. Пользовательский трибунал, всплыло из глубин подсознания. У Азариса засосало под ложечкой.

– Пользователь Азарис Депт!

Его окликнул некто в черном плаще. Голову незнакомца покрывал капюшон, скрывавший лицо. Но там, в глубине темноты, прячущей лик чернеца, зловеще горели два красных огонька. Азарис зажмурился. Ему показалось, что чернец за какое-то мгновение сумел заглянуть ему глубоко в душу. Обвинитель!

Обвинитель медленно, будто смакуя каждое слово, обратился к трибунам: – Азарис Депт уличен в преступлении против гостя нашей системы с далекой, но дружественной Меги. Ее цивилизация создает у себя Сеть подобную нашей. Наш уважаемый гость – Ларра Гофф два дня назад прибыл на стажировку в Юпитерианский автономный округ, чтобы перенять опыт работы в виртуальном пространстве. Он изучал возможности полного погружения, когда наткнулся на преступника. Пользователь Депт обвиняется в растлении меганца!

Зал возмущенно загудел. Азарис замотал головой – не может быть! Обвинитель, занимавший вершину иерархии в системе контроля и наказаний по эту сторону web-барьера, врать не мог. Но Азарис никогда не встречался с меганцами, и уж тем более здесь, где пространство принадлежало исключительно человечеству.

– Подонок! Извращенец! – толпа на трибунах наливалась злобой.

– Я не растлевал меганцев! Я не знаю, как они размножаются! – закричал Азарис. Обвинитель извлек из складок плаща толстый том в кожаном переплете и швырнул его в пыль перед Азарисом: – Здесь запротоколированы все действия Азариса Депта с момента его контакта с Ларрой Гоффом. Он намеревался принудить гостя нашей системы к интимной близости! Что он может сделать с каждым из нас, если способен на ЭТО с инопланетным десятиногом?

– Оскопить негодяя! – заревели трибуны. – Кастрировать без анестезии! Смерть! Смерть!!!

– Не-е-ет! – Азарис разрыдался. По желанию трибунала его могли четвертовать, расстрелять, сжечь, разложить на байты или казнить любым другим из 1099 известных Сети способов, чтобы навсегда стереть его в этой реальности.

– Стойте! – одна из множества арок колизея выпустила на свет фигуру в белом плаще. Человек вышел в центр арены, поднял руку, успокаивая трибуны. Азарис силился разглядеть лицо своего защитника, но не видел ничего, кроме белого пятна.

– Почтенное общество не знает всех обстоятельств дела, и, думаю, нам не стоит так спешно осуждать пользователя Депта. Обвинитель забыл упомянуть о том, что Ларра Гофф работал в сети под аватаром смазливой девицы.

С трибун послышались смешки. Азарис с надеждой шмыгнул носом и с благодарностью посмотрел в сторону защитника. А тот повернулся к нему спиной и неспешно зашагал вдоль трибун.

– Допустим, наш уважаемый гость выбрал аватар по рекомендации какого-нибудь шутника из научной братии. Случайно не придал значения виртуальному образу и назвался Бертой. Способ размножения, свойственной расе Гоффа, предполагает участие пяти представителей его вида, и он не мог знать, во что выльется знакомство в Сети. Но инопланетник не рассказал, кем является на самом деле, и поддержал флирт.

Азариса передернуло от отвращения. Защитник, увидев его реакцию, развел руками и с издевкой продолжил: – Похоже, мой клиент только сейчас понял, что пытался вступить в связь с инопланетным десятиногом. Пользователь Депт подарил истории Сети уникальный случай. Всю жизнь быть посмешищем – вот ему наказание!

Смех на трибунах стих. Зрители недовольно засвистели, затопали. На арену полетели пустые бутылки, пивные банки, кто-то бросил в Защитника яйцо. Тот увернулся, и оно попало в Азариса. Толпа одобрительно загудела и принялась упражняться в метании по неподвижной мишени. Она жаждала зрелища. Обвинитель, поймав настроение трибун, проревел: – Мы не согласны!

Азариса затрясло. Второй раз за несколько минут Обвинитель лишал его надежды на спасение.

– Не согласны! – отозвалась толпа, продолжая забрасывать Азариса.

– Он должен понести наказание сполна! По счетам! Плеть!

Трибуны зашлись в восторге.

– Вы проиграли пари! – бросил Обвинитель Защитнику. Тот пожал плечами, – плеть – не смерть, – а затем неестественно быстро переместился к Азарису и с неожиданной злостью прошипел на ухо: – Если бы не пари… В следующий раз вылетишь из Сети без права доступа до конца жизни. Вечный бан, Азарис! Твой конец в виртуальной реальности будет самым длительным и кровавым за историю пользовательского трибунала. Я тебе обещаю!

Азарис вжался в стул. Защитник завернулся в плащ и рассыпался в воздухе. А на Азариса упал с небес яркий луч света, мгновенно ослепив и обездвижив. Стул под ним стал вытягиваться, менять форму, и Азарис почувствовал, что висит в воздухе.

– Пользователь Депт! – Голос Обвинителя прозвучал за спиной Азариса. – Правом модератора, данным мне сообществом Сети, я приговариваю тебя к двадцати ударам плетью ежедневно в течение года. На этот срок ты лишаешься статуса полноправного пользователя. Ты не можешь голосовать, тебе запрещено оставлять, редактировать или удалять комментарии, открывать анкеты и посещать какие-либо ресурсы, кроме страницы Службы наказаний.

– Вы не можете так со мной поступить! – Азарис забился в истерике. – Я не виноват!!!

– Да услышит его крик каждый пользователь!

Свистнула плеть и Азарис завопил. Он кричал, пока не потерял сознание…

Азарис пришел в себя от настойчивого писка системы пробуждения. Морщась от боли, он вылез из капсулы полного виртуального погружения, и осторожно стянул с себя футболку. Эффект плацебо оставил на спине багровые полосы. Чертов Обвинитель!

В 25 парсеках от Азариса, где-то на окраине человеческой Ойкумены, капсула полного погружения выпустила плотного мужчину средних лет. Он сполз на пол и, обхватив голову, несколько минут сидел, прислонившись спиной к прохладной оболочке машины. Потом мужчина поднялся, пригладил волосы, вышел в большой зал, залитый лучами глядевшего в окна голубого солнца, и зашагал между пустыми рядами длинных сидений. Он хотел выйти отсюда как можно быстрее. Оказавшись на улице, мужчина надел широкополую шляпу, водрузил на нос темные очки и огляделся по сторонам. Редкие прохожие не обращали на него внимания. Он перебежал дорогу и сел в первое попавшееся такси.

– Куда едем, падре? – весело обратился к нему водитель.

– К колониальной администрации, сын мой.

– Бюрократов исповедуете?

Пассажир промолчал и отвернулся к окну. Таксист пожал плечами и всю дорогу украдкой с интересом поглядывал в зеркало на священника. Пассажир угрюмо молчал.

– Прибыли, святой отец!

Пастор вздрогнул. Такси остановилось у небоскреба, вонзавшегося в светло-зеленое небо. Священник протянул таксисту кредитную карту. Получив ее обратно, выскочил из машины и спешно, будто не желая, чтобы его заметили, нырнул в здание. Он поднялся на тридцатый этаж, проскочил приемную с холеной секретаршей и толкнул ненавистную ему дверь с табличкой 'Сеть-администратор'.

Хозяин кабинета удивленно поднял голову от стола, заваленного архаичными бумажными документами. Он не привык, чтобы к нему врывались без стука. Но, узнав посетителя, встал и, радушно улыбаясь, двинулся навстречу.

– Пастор Штуф! Давно не виделись!

– С прошлой недели, сын мой. Если быть точным. – Пастор снял шляпу и присел у стола.

– Опять будете просить условно-досрочное, святой отец? Не надоело? Который ведь раз!

– Тяжко мне!

– Понимаю, святой отец. – Администратор сочувственно протянул пастору стакан воды. – Но ничем помочь не могу. Вам до УДО еще месяц. Потерпите, недолго осталось.

– Сил больше нет! Тошно людей на муки осуждать! Почему в Обвинители выбрали меня?!

– Поверьте, пастор, я и так добился для вас самого мягкого наказания. – Администратор сложил руки на груди и присел на край стола. – На Земле за массовую рассылку вашего религиозного спама с вами никто бы нянчиться не стал. Да и не вы ли, святой отец, в числе других духовников добивались ужесточения ответственности за действия в Сети? Вы – один из авторов Общественного пакта уравнения реальностей.

– Сеть была рассадником греха и грязи! – пастор снял шляпу и затеребил ее в руках. – А мое наказание слишком сурово.

– Его вынес пользовательский трибунал. Ваши необдуманные действия в Сети вызвали много жалоб, пастор. Забыли, в чем вас обвиняли? – Администратор принялся загибать пальцы. – Возбуждение религиозной вражды, выступление против свободы убеждений, оскорбление чувств пользователей другого вероисповедания. Это серьезные преступления как в нашей, так и виртуальной реальности. Если бы не я, вас лишили бы доступа в Сеть как минимум на десять лет. Не все пользователи рады вашим проповедям.

Штуф горько вздохнул. Администратор приобнял пастора за плечи и, продолжая свою проникновенную речь, увлек его к двери.

– Вы жалуетесь на крест Обвинителя, святой отец. А что может быть истинным наказанием для пастора Общины Кротости? Молчите? Это хорошо. Это здорово. Значит, в чем-то вы со мной согласны.

Администратор вывел его из кабинета. Штуф опустил голову и понуро побрел прочь. Администратор проводил его взглядом, прикрыл дверь и, обогнув стол, подошел к стене. Он провел по ней рукой, отчего одна из панелей подалась назад, открывая проход в другое помещение. Единственным украшением потайной комнаты была капсула полного погружения. Администратор лег в нее, устало прикрыл глаза и чуть слышно прошептал: – Все мы платим по счетам!

Он материализовался в огромном помещении, располосованном стеллажами с архаичными канцелярскими папками. Администратор неспешно пошел вдоль рядов, несколько раз кивал людям, встречавшимся на пути, наконец остановился и наугад вытащил одну. Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что ознакомление с ее содержимым не доставило чтецу удовольствия. Администратор скривился, отшвырнул папку и несколько минут нервно шагал взад-вперед. Взяв себя в руки, он оправил одежду и направился к выходу. Он ненавидел свою миссию всей душой.

Администратор завернулся в белый плащ Защитника и ступил на арену пользовательского трибунала.

Нежить

В тяжелом влажном воздухе плыл запах страха, который не смогли перебить ни капли дождя, ниспадающие с мрачных небес, ни пороховая гарь. Несло со стороны убежища, в котором затаился противник, и у Тима, который занял позицию за камнем в десятке метров от бетонного сооружения, невыносимо свербело в носу. Он чихнул и глянул на таймер. Время, отпущенное «чистюлям», истекло.

Тим высунул голову, и тут же заметил вспышку выстрела. Тяжелая пуля, выпущенная из снайперской винтовки, должна была разворотить ему череп, но он успел переместиться на несколько сантиметров. Смертоносный кусок металла прошел совсем рядом, просвистев у щеки, Тим пальнул в ответ из наплечного гранатомета, выскочил на открытое пространство, и в несколько прыжков достиг убежища, чувствуя, как там, за стеной корчились от боли и животного ужаса несколько существ.

Тим высадил плечом бронированную дверь и вступил внутрь, сканируя пространство. В убежище – тесном бетонном кубе с простой деревянной мебелью – укрывались трое. У окна-амбразуры лежал мужчина лет сорока, и этот противник уже не представлял опасности: судя по снижению электрической активности мозга, он умирал. Тим перешагнул через него, направившись к пожилой женщине, медленно оседавшей у стены, пачкая штукатурку кровавыми полосами. Лицо дамы искажала гримаса ненависти.

– Сдохни, нежить! – женщина вскинула автомат. Тим нейтрализовал ее выстрелом в голову, и подошел к третьему обитателю убежища, который лежал без движения лицом вниз у грубо отесанного стола. В спине человека чернела глубокая рана. Перевернув противника на спину носком ботинка, Тим в удивлении приподнял бровь.

Третьим обитателем убежища была девушка – совсем юная, очевидно, рожденная незадолго до Большого скачка, который привел к тотальной «вакцинации» нанитами – крошечными многопрофильными машинами, которых создали как панацею от большинства известных недугов, вирусов и травм. Родители девушки смогли «уберечь» ее от обязательной прививки, но они же обрекли на общество изгоев, презрительно названных довлеющим большинством «чистюлями».

Большой скачок – так символично назвали революционный прорыв в нано и биотехнологиях – случился в первой половине двадцать первого столетия. Он позволил людям усовершенствовать тела и открыть новые способности, однако у этой медали была и обратная сторона. Большой скачок разбил людей на две неравноценные группы, посеяв между ними лютую вражду.

В новом мире, где каждый получил возможность практически мгновенно изменять внешность, пол, специализацию и образ жизни, не осталось места национальностям и расам. Тим помнил, как сразу после Большого скачка за сторонниками естественной формы существования собирались закрепить обширные резервации, но «чистюли» попытались развязать глобальную ядерную войну. Они боялись и ненавидели носителей нанитов, считая их оборотнями, нежитью, исчадиями ада, коих должно стереть с лица планеты. За считанные годы карта мира радикально изменилась, оставив за теми, кто выступал против модификации человеческого тела, крохотные островки земли в труднодоступных горных районах или амазонской сельвы, и их площадь постоянно сокращалась. Их неустанно прочесывали группы следопытов, в одну из которых входил Тим.

Поселение, куда нагрянула группа Тима, засекли с орбитального спутника. Съемка с беспилотника подтвердила: в зеленке предгорий располагалось несколько обитаемых убежищ. Их обитатели встретили следопытов плотным огнем и группа залегла, предложив «чистюлям» капитулировать и дав время на раздумье, но сдаваться «оборотням» никто не собирался. В этих людях, как представлялось Тиму, продолжала работать природная программа самоуничтожения, которую в остальной части человечества давно нейтрализовали наниты. Если бы…