Хранители. Чернобыль Лэнд

Идея Дмитрия пришлась Игорю Михайловичу по душе. На состоявшемся после того разговора заседании совета директоров «Глобал Индастриз» он поддержал инициативу молодого руководителя корпорации. Акционеры поверили умудренному опытом Богомолову и проголосовали за приобретение рискованного актива.

Как только добро на сделку было получено, Дмитрий с головой погрузился в работу. Он так увлекся технической стороной проекта, что ни сил, ни времени больше ни на что не оставалось. По его просьбе политическими и финансовыми вопросами предстоящей покупки части украинской территории занялся Игорь Михайлович.

Обширные связи помогли старому бизнесмену добиться желаемого результата в кратчайшие сроки и с минимальными затратами. Даже на подкуп чиновников из соседней страны ушло гораздо меньше средств, чем было заложено в смете. Это обстоятельство позволило Игорю Михайловичу увеличить личное благосостояние почти на миллион долларов и еще на шаг приблизиться к цели.

Больше всего Богомолова привлекала власть. Она была смыслом его жизни, заставляла двигаться вперед, карабкаться вверх по карьерной лестнице. Став вице-президентом созданной Преображенским компании, Игорь Михайлович понял, что для него занять пост руководителя «Глобал Индастриз» – слишком простая задача. Именно тогда в его мозгу возникла идея пробиться в большую политику и встать у руля не какой-то там корпорации, а отраслевого министерства или, чем черт не шутит, целой страны.

Как известно, деньги способны решить большинство проблем. Щедрые пожертвования нужным людям помогли Богомолову обрести известность в политических кругах. Он вступил в одну из ведущих политических партий России и спустя несколько лет вошел в состав ее президиума. Естественно, и здесь не обошлось без крупных денежных вливаний. А сколько еще трат предстояло на тернистом пути к заветной цели?

Столь креативная задумка Дмитрия могла обеспечить Игорю Михайловичу получение заветного пропуска на олимп высшей власти. И дело тут было не только в том, что его банковские счета нуждались в постоянном притоке средств, а парк развлечений мог стать поистине золотоносным рудником. Богомолов рассчитывал получить намного больше выгод, используя проект Дмитрия в качестве медовой ловушки. Если верить концепции молодого компаньона, в парке будут и казино, и бары, наверняка с подпольным оборотом наркотиков, и бордели. Политики тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. Значит, будут сулящие крах политической карьеры ошибки с их стороны, а у него появится масса возможностей добиться большего за гораздо меньший счет, пусть и посредством шантажа.

Богомолова не смущал тот факт, что парк создадут на территории Украины, а политическую карьеру он собирался строить в России, как и то, что обе страны переживали далеко не лучший период двусторонних отношений. По роду деятельности он прекрасно знал, что для большой политики и экономики не существует границ, равно как и для детей, жен и любовниц больших чиновников. Для достижения цели не обязательно ловить нужного человека на его собственных грехах. Порой в этом способны помочь родные и близкие ему люди. Мир устроен так, что в нем все взаимосвязано и за проступки одних нередко расплачиваются другие.

В украинской прессе разразился скандал, как только журналисты узнали, что выведенную из эксплуатации ЧАЭС и зону отчуждения вокруг пострадавшей от давнего взрыва станции продадут российской корпорации. Население высыпало на улицы жечь покрышки и митинговать против задумки властей. Но ни мизерная цена сделки, ни протестные выступления радикальной части украинцев не повлияли на решение кабинета министров. Так сильно было желание решить проблему чужими руками.

Президент для вида попенял с экранов телевизоров на правительство: дескать, негоже государевым людям разбазаривать народные земли, но когда ему принесли на утверждение законопроект о продаже территорий – подписал не глядя.

Как только Дмитрий стал владельцем огромного куска украинской территории, из московского Шереметьева в украинский Борисполь вылетели пять военно-транспортных ИЛ-276 с техникой и специально подготовленными людьми. Бойцы ЧВК «Глобал Индастриз» за три недели зачистили приобретение Дмитрия от нежелательных элементов, и тогда пришло время денег. Миллионы долларов облагородили купленные московским миллиардером украинские земли до неузнаваемости. Там, где раньше царили запустение и хаос, теперь открылся крупнейший на планете тематический парк развлечений.

Здесь было все так же самое, как и в настоящей Зоне, с той лишь разницей, что посетителям парка ничего не угрожало при полном наборе ощущений. Светошумовая имитация выбросов вызывала у публики всего лишь легкую дезориентацию и головокружение. Биомеханические мутанты не могли загрызть гостей, а только напугать до полуобморочного состояния и погибнуть в муках и агонии от выпущенных охотниками пуль. Искусно созданные дизайнерами и техниками парка точные копии разнообразных аномалий не представляли смертельной опасности для богатых искателей приключений. Зато те же биомехи и непрошеные гости в виде бедных любителей халявы красочно гибли в ловушках на радость оказавшихся неподалеку туристов. Искусственные деструктивы разрывали жертв в клочья, убивали мощными разрядами тока, заживо сжигали или давили, как подвернувшееся под ногу насекомое. Все это происходило под довольные вопли и улюлюканье посетителей-толстосумов. Ну а чего? Раз за все заплачено, надо наслаждаться зрелищем, каким бы жутким оно ни было.

К слову, о деньгах. Самый дешевый входной билет стоил тысячу долларов. В его стоимость входила часовая прогулка по территории парка, бесплатная выпивка в его барах, пять подарочных фишек эквивалентом в десять баксов каждая в любое из трех парковых казино и пропуск в один из восьми борделей, согласно предпочтениям заказчика. Естественно, за час ничего толком не увидеть, поэтому такие билеты чаще всего покупали любители алкоголя, азартных игр и продажной любви. Они и составляли приносящий львиную долю выручки основной костяк публики.

Поддерживать интерес к парку помогала эффективная реклама. С экранов телевизоров ежедневно звучали призывы полуобнаженных красоток купить входной билет и получить незабываемое наслаждение или испытать удачу в казино. Интервью с редкими счастливчиками, кому удалось неплохо заработать на ставках в рулетку или сорвать куш в игровых автоматах, печатали в газетах и крутили по радио наравне с рассказами так называемых сталкеров. Последние делились ощущениями от встречи с «мутантами» и хвастались заработанными на продаже найденных «артефактов» суммами, в разы превышающими стоимость входных билетов премиум-класса.

В парк не оскудевал поток жаждущих легких денег и развлечений посетителей не только из Украины и стран СНГ, но и из Западной Европы, Америки и Австралии. Несколько раз приезжали наследники нефтяных королей Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов со свитами из девиц модельной внешности.

Прибыль текла рекой. Полученные парком доходы помогли «Глобал Индастриз» не только без особых проблем пережить череду потрясших мир экономических кризисов, но и почти за бесценок скупить ряд промышленных предприятий Северной Америки. Крупнейшие инвесторы из числа совета директоров корпорации радовались как дети, получая квартальные отчеты с поистине фантастическими цифрами.

Но Богомолова это не устраивало. Для реализации далеко идущих планов ему надо было избавиться от прибыльного актива, чтобы впоследствии никто не смог заподозрить его в шулерстве.

Использование компромата в политике хоть и порицалось обществом, но воспринималось как само собой разумеющееся явление. Типа, раз не сумел скрыть грязные делишки, умудрился вляпаться по самые уши, будь добр, отвечай за свои поступки. Гораздо большее отторжение в среде как обывателей, так и вершителей судеб мира сего вызывали заведомо подлые способы добычи жареных фактов.

И хотя, как известно, победителей не судят, в мировой истории бывали случаи, когда за игру не по правилам недавних фаворитов чуть ли не в буквальном смысле смешивали с грязью. Далеко за примером ходить не надо. Взять хотя бы геополитических противников прошлого столетия. В обеих сверхдержавах с разницей в десять лет прошли показательные порки лидеров государств, их публичное шельмование и позорная отправка на свалку истории.

Игорь Михайлович не хотел себе такой участи, а потому подготовил идеальное прикрытие в виде подконтрольного ему через третьих лиц зарубежного траста. Именно эта компания вышла на совет директоров «Глобал Индастриз» с предложением продажи прибыльного актива за поистине фантастическое вознаграждение в шестьсот пятьдесят миллиардов долларов.

Богомолов планировал провернуть еще несколько хитрых и запутанных схем, по результатам которых почти треть заплаченной за сделку суммы должна будет осесть на принадлежащих ему офшорных счетах. Но до этого было далеко. Сейчас ему требовалось отстранить от дел Преображенского. Именно этим он и хотел заняться в ближайшее время.

Шелестя шинами и разбрызгивая воду из луж, черный лимузин подкатил к сверкающему рекламными огнями небоскребу. Крыша здания терялась в предрассветных сумерках московского утра. Где-то наверху гулко молотили воздух лопасти невидимого с земли вертолета.

Передняя дверь автомобиля открылась, и под дождь выскочил телохранитель в строгом темном костюме. Не обращая внимания на льющиеся с неба потоки воды, он открыл заднюю пассажирскую дверь и распахнул зонт огромных размеров незадолго до того, как из салона на мокрый асфальт опустилась нога в начищенном до блеска ботинке. Вскоре из машины выбрался человек в идеально отутюженных брюках и элегантном приталенном пиджаке антрацитового цвета. Мужчина поправил узел шелкового галстука и решительным шагом направился к сияющему отраженным блеском разноцветных огней гранитному крыльцу.

Телохранитель шел сбоку от босса, держа зонт в чуть согнутой в локте левой руке. Его правая рука, просунутая в глубокий вырез пиджака, сжимала рукоятку лежащего в подмышечной кобуре травматического пистолета. В столь ранний час на улицах Москва-Сити было мало народу, но охранник крутил головой по сторонам, словно сова, и даже оглядывался назад, внимательно сканируя взглядом подступы к клиенту.

«Не наигрался еще», – подумал Игорь Михайлович, незаметно следя за действиями недавно принятого в штат службы безопасности сотрудника. В уголках его золотисто-коричневых глаз появились тонкие морщинки.

– Расслабься, Витюша, не надо корчить из себя спецагента, – сказал он. На гладком, умягченном питательными кремами лице Богомолова появилось снисходительное выражение. Он искривил влажные чуть вывернутые наружу полные губы в легкой ухмылке: – Будь проще, веди себя естественно. Мне клоуны не нужны.

Тщательно выбритые щеки телохранителя покраснели. Виктор смущенно кашлянул, оставил пистолет в покое и машинально сунул ладонь в карман брюк. Спохватился, вытащил руку из кармана и прижал пальцы к бедру.

Богомолов подошел к стеклянным дверям высотного здания. Скрытый под затемненным колпаком объектив камеры нацелился на него.

Умной охранной системе потребовалось несколько секунд на распознавание посетителя в обширной базе данных. В центре просторного, залитого светом скрытых светильников холла располагалось бюро пропусков за прозрачным ограждением из высоких плексигласовых панелей. Пять расставленных полукругом широкоформатных мониторов в круглосуточном режиме транслировали изображения с камер внутреннего и наружного наблюдения. На экране расположенного по центру монитора вспыхнула зеленая рамка с надписью внутри «доступ разрешен». Консьерж в синей форме с позолоченными галунами и широкими красными лампасами на зауженных книзу брюках большим пальцем вдавил круглую кнопку с края стола.

Красный огонек над входом погас. Раздался мелодичный перезвон, и стеклянные двери с чуть слышным шипением разъехались в стороны.

Вице-президент «Глобал Индастриз» вошел в здание. Следом за ним в холл высотной башни проскользнул пристыженный охранник. Стуча каблуками и оставляя за собой мокрые следы, мужчины проследовали мимо дежурного консьержа. Приветствуя ранних гостей, тот встал со скрипнувшего под ним офисного кресла и поднял руку над головой, когда мужчины проследовали мимо него. По его знаку стоящий возле лифтов прислужник нажал кнопку вызова. Отполированные до зеркального блеска створки распахнулись за секунду до того, как Богомолов с охранником подошли к лифту.

Дмитрий проснулся от звонка в дверь. Как ни хотелось провести остаток ночи за работой, под утро он все-таки задремал и сейчас ощущал смешанное чувство досады и вины. Он оторвал голову от сложенных на столе крест-накрест рук и посмотрел в угол кабинета, где на фигурной стойке стояли электронные часы, но вместо цифр увидел размытые пятна.

Дмитрий сильно зажмурился, энергично потер руками лицо. Открыл глаза, поморгал и снова посмотрел в угол. На этот раз он разглядел три зеленые пятерки. Спросонок они показались ему ползущими параллельно друг другу змейками.

– Наверное, приснилось, – пробормотал он, имея в виду разбудивший его звонок.

Преображенский закряхтел, потягиваясь. Встал с кресла. На полу лежали исписанные ровным почерком листы. Похоже, он уронил их неосторожным движением руки во сне. Дмитрий наклонился, подобрал бумаги, сложил аккуратной стопочкой на краю стола и только хотел отправиться в уборную, как в дверь снова позвонили.

– Значит, не приснилось, – пробормотал Дмитрий, удивляясь, кому он понадобился в такую рань, и крикнул: – Иду!

Настенные светильники зажглись автоматически, когда Дмитрий вышел из кабинета в коридор. Щурясь от яркого света, он подошел к двери, нажал на кнопку. На экране домофона появилось монохромное изображение. Богомолов смотрел прямо в объектив камеры и улыбался. Чуть в стороне от него стоял охранник с поникшей головой. Черный зонт в его руках блестел от влаги. Крупные капли стекали по складкам непромокаемой ткани, тонкими струйками сочились по длинному металлическому наконечнику, вокруг которого на застилающей широкий коридор красной ковровой дорожке образовалось темное пятнышко.

– Открывай, свои! – послышался звучный голос Богомолова.

Дмитрий защелкал замками, толкнул дверь и отошел в сторону, давая гостям пройти в квартиру.

Игорь Михайлович пожал руку компаньона и хозяйским шагом проследовал по коридору мимо кабинета в гостевую комнату.

Дмитрий кивком предложил охраннику следовать за Богомоловым, но тот пробормотал:

– Спасибо, я здесь постою.

– Как хочешь, – пожал плечами парень и оставил телохранителя наедине с его мыслями.

– Не ожидал? – спросил Богомолов, когда хозяин роскошно обставленной квартиры появился в комнате, напоминающей по площади и интерьеру царские апартаменты в Зимнем дворце.

Дмитрий кивнул и взглядом показал на заставленный разнокалиберными бутылками сервировочный столик. Тот примостился сбоку от огромного – в полстены – телевизионного экрана.

– С утра пьют только лошади, – усмехнулся Богомолов и сразу перешел к делу: – Заседание совета директоров отменяется.

– Почему? – опешил Дмитрий и подумал, что зря провел почти всю ночь без сна.

– Стригунов застрял в аэропорту Кеннеди из-за очередного природного катаклизма в Америке, а у Лившица за час до вылета открылась язва. Его прямо из Бен-Гуриона увезли на скорой в лучшую клинику Тель-Авива. Эти двое – крупнейшие после нас держатели акций. Без их участия любое решение совета будет признано нелегитимным, поэтому я от твоего имени распорядился отменить заседание. Надеюсь, ты не сердишься на меня?

– Ну что вы, Игорь Михайлович, разумеется, нет. – Дмитрий хитро прищурился. – Но как-то слабо верится, что вы только по этому поводу навестили меня в такую рань. Обычно о подобных вещах предупреждают по телефону.

– Так я звонил, ты не ответил.

– Ох ты ж! – Преображенский прижал пальцы к губам. – Я поставил беззвучный режим, когда сел готовиться к докладу, и забыл снять его, – пробормотал он, глядя на Богомолова большими, как советские юбилейные рубли, глазами.

– Во-во! – Игорь Михайлович шутливо погрозил пальцем. – А я, понимаешь, звоню ему, звоню и дозвониться не могу. Уж, грешным делом, подумал, не случилось ли чего? С места сорвался, решил проверить, что там и как, а он, видите ли, звук отключил.

– Простите, Игорь Михайлович. Я не со зла. Честно!

– Да ладно, чего теперь. Забыл и забыл. Бывает. Я все равно собирался навестить тебя, так что не извиняйся. – Богомолов сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда конверт из плотной глянцевой бумаги и протянул Дмитрию: – Держи!

– Что это? – Дмитрий взял в руки конверт и посмотрел на него со всех сторон. Никаких отпечатанных или написанных от руки слов на нем не было.

– Подарок на день рождения, – хмыкнул Богомолов.

– Так ведь он в ноябре. До него четыре месяца с хвостиком.

– А я и не говорил, что это подарок на твой день рождения.

– Ничего не понимаю, – помотал головой Дмитрий. – А на чей же тогда?

– Когда парк открылся?

– Четырнадцатого июля… – В голубых глазах парня засверкали радостные искорки, лицо преобразилось и как будто засияло изнутри. – Завтра два года со дня открытия.

– Я ж говорю: подарок на день рождения, – улыбнулся Богомолов и хлопнул компаньона по плечу. – Ты мне как сын, Дима. Я тебя помню с тех пор, как ты писался в подгузники. Мне больно видеть, как ты изматываешь себя. Тебе нет и тридцати, а выглядишь на все сорок с лишним. Так нельзя, Дима. Нельзя! Ты горишь на работе, а надо радоваться жизни. Она одна, понимаешь? Вспомни, как светились счастьем твои глаза, когда ты изредка навещал отца, возвращаясь в Москву из путешествий по миру или из поездок в Зону. Слетай на Украину. Отдохни в «Чернобыль Лэнде». Почувствуй себя прежним, сбрось хотя бы на время тяжкую ношу лидера. Дай плечам расправиться, а не то станешь таким же горбатым, как я.

Богомолов скорчил страдальческую гримасу, втянул голову в плечи и согнул спину, как будто нес на себе огромный мешок. Дмитрий улыбнулся и на краткий миг действительно почувствовал желание бросить все и уехать куда подальше из высасывающего соки и выматывающего душу города. Видимо, на его лице отразились душевные переживания, потому что в глазах Богомолова вспыхнул странный огонек, но тут же погас. Старый лис отлично умел держать себя в руках.

Дмитрий похлопал конвертом по раскрытой ладони и протянул его компаньону:

– Спасибо, Игорь Михайлович, но я вынужден отказаться. Всему свое время, как говорится. Я уже вдоволь нагулялся. Хватит, пора оправдать доверие отца. – Дмитрий показал пальцем в потолок: – Уверен, он наблюдает за мной оттуда. Вряд ли ему понравится, если я снова возьмусь за старое.

Богомолов не взял конверт из рук Дмитрия. Он повернулся к молодому человеку спиной, шагнул к стоящему напротив телевизора кожаному дивану.

– Надеюсь, ты не станешь ругать старика за самоуправство? – спросил он и сел на диван.

– Ну что вы, Игорь Михайлович. Простите, я должен был раньше предложить вам присесть.

– Слишком часто извиняешься, Дима. В этом нет ничего хорошего. – Богомолов похлопал ладонью по месту рядом с собой. – Сядь. Мне надо с тобой поговорить.

Дмитрий сел слева от вице-президента «Глобал Индастриз» и снова протянул тому конверт.

– Оставь себе. Ты все равно полетишь на Украину.

– Это еще почему? – удивленно спросил парень.

– Потому что интересы бизнеса важнее всего. «Чернобыль Лэнд» приносит хорошую прибыль, но его потенциал раскрыт не до конца. Ты единственный из всего состава правления, кто бывал в настоящей Зоне и кто предложил создать похожий на нее парк, значит, на тебе, в большей мере, лежит ответственность за его нормальное функционирование и стабильный рост доходов. Нашими инженерами разработан новый спецкостюм. Судя по отзывам испытавших его в лабораторных условиях добровольцев, он многократно усиливает впечатления от симуляции. Я ведь не просто так предлагаю тебе слетать в соседнюю страну. Облачись в костюм, походи по знакомым местам, вспомни былое, так сказать. Может, заметишь какие-либо недочеты в работе экипировки, понятные только тебе, и укажешь на них разработчикам. Или придумаешь новые маршруты и задания для квестов, исходя из прошлого опыта. Кто знает, вдруг на тебя там снизойдет вдохновение.

– Хорошее предложение, – кивнул Дмитрий после долгой паузы. – Пожалуй, я приму его. Я действительно очень устал. Но, если мне и в самом деле что-то захочется улучшить в работе парка, это повлечет за собой дополнительные расходы. Бюджет корпорации утвержден. Вряд ли удастся легко изменить его.

– Дельное замечание. Как думаешь, почему именно сейчас встал вопрос о твоем визите в парк?

– Из-за несостоявшегося совета директоров?

– Верно. До следующего заседания минимум три недели. Израильские врачи не выпишут Лившица до тех пор, пока не выкачают из него кучу денег. Следовательно, у тебя есть время подготовить план дальнейшего развития «Чернобыль Лэнда» и получить одобрение членов совета на дополнительное финансирование. Вряд ли кто-либо из них посетит твое детище в силу преклонного возраста и других жизненных приоритетов, зато деньги они считать умеют. Если каждый вложенный в развитие развлекательной инфраструктуры доллар окупится сторицей, голову даю на отсечение, проблем с изменением бюджета у тебя не возникнет.

Богомолов провел еще с полчаса в квартире Дмитрия, разговаривая на разные темы. Уже сидя в машине, старый лис вынул телефон из кармана пиджака, нажал кнопку быстрого вызова и тихо сказал в трубку:

– Клиент созрел. Дело за тобой.

Глава 2

«Чернобыль Лэнд»

Сказать, что Дмитрий обрадовался предстоящей поездке в парк, – значит согрешить против истины. Он не просто обрадовался, у него, можно сказать, крышу напрочь снесло.

За прошедшие с отцовской гибели три года он только и делал, что работал не покладая рук и не давая себе передышки. Чуть ли не ежечасно возникающие проблемы, требующие срочного решения, постоянные встречи с деловыми партнерами и сотрудниками корпорации от управляющих до простых работяг – все эти обязанности не давали расслабиться.

Дмитрий сам загонял себя в ситуацию катастрофической нехватки времени, не желая думать о прошлом. Стоило хоть немного отвлечься от забот, в голову лезли счастливые картинки из прошлого, и сердце сжималось от боли преждевременной утраты.

Он сильно тосковал по отцу, хотя при его жизни нередко перечил и демонстративно нарушал распоряжения Преображенского-старшего. Многомесячный вояж в Зону стал протестом против решения Матвея Ивановича назначить единственного наследника главой филиала корпорации в австрийском Инсбруке. В тот день Дмитрий в пух и прах разругался с отцом, и когда тот заявил: либо сын берется за ум и следует его воле, либо пускай катится на все четыре стороны, – Дмитрий выбрал второй вариант.

Тот телефонный разговор на повышенных тонах стал для них последним. Это обстоятельство не давало покоя Дмитрию. Он ругал себя, что не сдержался тогда и в сердцах наговорил лишнего. С тех пор он не раз желал всей душой хотя бы ненадолго вернуться в прошлое и вместо тех грубых, холодных и жестоких слов, брошенных в трубку сквозь зубы, сказать Матвею Ивановичу, как на самом деле любит его и дорожит каждым проведенным вместе мгновением. Дмитрий, конечно, попросил прощения у отца и произнес невысказанные вовремя слова сыновьей любви. Только вряд ли тот их услышал, лежа в усыпанном цветами лакированном гробу.

Работа на благо созданной Матвеем Ивановичем бизнес-империи стала еще одним способом загладить вину. Поездка в «Чернобыль Лэнд» была для Дмитрия сейчас не просто возможностью снять напряжение последних лет. В ней он увидел шанс вывести недавнее приобретение корпорации на новый уровень и еще больше повысить его капитализацию.

Одним из способов привлечения богатых туристов и потенциальных инвесторов должен был стать разработанный в недрах научно-исследовательского института «Глобал Индастриз» специальный костюм для посетителей парка. Дмитрий хотел, чтобы созданный его корпорацией симулякр Зоны мало чем отличался от реальности, справедливо полагая, что пережитые ощущения заставят людей возвращаться в парк за новыми впечатлениями, и костюму в этом деле отводилась главенствующая роль.

Человек не изменился за тысячелетия своего существования. Под похожим на луковую шелуху налетом цивилизации скрывается то же опасное и жестокое существо, каким оно было на заре антропогена. Тесные рамки религии, общественных запретов и морали сдерживают тягу к насилию и жажду крови, но иногда происходит сбой и все то темное и звериное, что запрятано глубоко внутри каждого из нас, вырывается наружу, принося горе и беду всем, кто по воле случая оказался рядом. Совсем другое дело, когда есть возможность безопасно стравить из бурлящего котла пар, да еще и заработать на этом.

Матвей Иванович с детства развивал в сыне умение извлекать прибыль из всего, что может приносить деньги. Его уроки не прошли даром, поскольку Дмитрий разглядел возможность приумножить состояние там, где других вряд ли бы что-то заинтересовало.