Призраки памяти

Зло скинув со своих плеч его руки, я выбежала в коридор и быстро пошла прочь, даже не закрыв за собой дверь и не чувствуя, как на щеках появились две поблёскивающие дорожки.

Около выхода меня встретил мистер Брекон. Он озабоченно поглядывал в разные концы коридора, явно кого-то ожидая. Этим кем-то, по-видимому, была я, потому что, увидев меня, быстро шагающую ему на встречу, мужчина слегка расслабился и даже улыбнулся:

– Ну, что? Тебе лучше? – А потом я подошла поближе, и он, наконец, разглядел меня. – О, господи! Ну, что опять с тобой стряслось, Анжела?

При этих словах я чуть ли не споткнулась на ровном месте.

– Вы меня знаете?

Теперь он вытаращил на меня глаза от удивления:

– Ты чего, милая? Да тебя почти весь колледж знает! – Наверное, в тот момент я была похожа на лемура. – Гордость наших профессоров! Ты же – первая умница в колледже!

– Гордость? – задохнулась я от возмущения. – А как же мои ровесники?! Да меня все ненавидят! У меня, похоже, и друзей-то совсем нет! Я – посмешище для всех и каждого!

– Да… гм… есть немного, – чуть смутился мистер Брекон. – Но с другой стороны, что с того, что ты немного неловкая?…

– Немного… – скептически хмыкнула я.

– Но, может быть, именно ты придумаешь вакцину от какой-нибудь смертельно опасной болезни или изобретёшь машину времени. И все, кто знает тебя сейчас, будут говорить своим детям: «Я учился вместе с ней в колледже!»

– Ага, и добавлять: «Она была такой растяпой!»

– Да, но потом вздыхать и тихо сетовать на судьбу: «Кто ж знал, что она станет такой: и умницей, и красавицей, и настоящей леди».

Мне стало не по себе от таких слов пожилого мужчины. Мы вышли из дверей колледжа и теперь в наступивших сумерках медленно спускались по ступеням.

– Зачем Вы мне всё это говорите? Не надо меня жалеть, слышите? Один уже пожалел сегодня. Мастерски пожалел, не каждый маститый актёр так сыграет. – Я чувствовала, что меня заносит, но остановиться не могла – слишком тошно было на душе. И ещё было очень больно. Я отвернулась и уткнулась взглядом во что-то тёмное, лежащее на траве возле лестницы.

– Да кто ж тебя сегодня так допёк, что ты сама на себя не похожа? – Мистер Брекон недоумённо хлопнул себя здоровой рукой по бедру. – Ты же всегда была выше всех этих недоумков.

– Уж постарались, – проворчала я, почему-то не сводя глаз с привлекшей моё внимание вещи. – Кстати, помощник ваш. Мэтт Гэррис. Последний год здесь учится.

Я не сразу заметила повисшее недолгое молчание, а затем подумала: «Сейчас возмущаться будет. Дескать, не может быть! Мэтт такой хороший юноша». Но услышанное всё же заставило меня обернуться.

– Кто? Какой ещё помощник?

– Мэтт Гэррис, – неуверенно повторила я.

– Анжела, – терпеливо, но чуть растерянно сказал мужчина, – я пока не настолько стар, чтобы просить о помощи учеников, и всю свою работу делаю сам. И никакого Мэтта Гэрриса я не знаю.

– Но… – Я была полностью сбита с толку. – Он же сегодня на моих глазах осматривал поливалку вон там, на газоне. Сказал ещё, что там форсунка со вчерашнего дня забилась… Да Вы включите воду! Она до сих пор не работает… наверное…

– Анжела, систему полива газона я сегодня утром осматривал сам. Там всё в порядке.

– А как же лампочки в подвале, – чуть не плача, невпопад спросила я, не понимая, зачем кому-то понадобилось придумывать такую чудовищную и одновременно правдоподобную ложь и, уж тем более, зачем придумывать её для меня.

– Лампочки?

– Да. Он и ушёл-то, чтобы помочь Вам с вашей рукой поставить эти проклятые лампочки. Вы же сами его попросили, прислали сообщение на сотовый.

– Послушай, девочка. Я не знаю, кто тебе всё это наговорил и чего он хотел этим добиться, но только это полнейшая ерунда. – Мистер Брекон немного помолчал, словно что-то вспоминая, и добавил: – И знаешь, у нас в колледже среди выпускников я такого имени не помню, хотя знаю почти всех.

Ничего уже не понимая, я закрыла лицо руками. Всё происходящее казалось мне сейчас дурным сном. Был человек. Настоящий, живой, из плоти и крови. Рассказывал мне то, что есть на самом деле: о смотрителе колледжа, о Канадце. Держал меня за руку. А теперь меня пытаются уверить, что ЕГО не было. Вообще не было. Никогда.

– Ну-ну, Анжела, иди-ка ты домой, отдохни, выспись, – Мужчина участливо похлопал меня по спине. – Говорят, ты сегодня хорошенько головой приложилась. Вот дома посидишь, придёшь в себя, и всё опять встанет на свои места. Давай я тебя хоть до ворот провожу.

– Нет, спасибо, я сама, – равнодушно откликнулась я.

– Как знаешь.

Мужчина тяжело вздохнул и ушёл. А я осталась стоять на последней ступеньке, чувствуя себя самой несчастной на свете. В голове было гулко, словно из неё разом стёрлись все мысли и чувства.

– Но ведь этого не может быть… – прошептала я сама себе, садясь на светло-серый камень лестницы. – Просто не может…

В какой-то момент мимо меня прошли заигравшиеся «баскетболисты». Они бурно что-то обсуждали. Кажется, кто-то из них окликнул меня, но я не обратила на это внимания. Просто сидела и смотрела перед собой. Постепенно я начала замерзать от вечерней свежести. По спине побежали мурашки, я передёрнула плечами, и моя сумка съехала на землю. Я опустила руку, чтобы поправить её, и мой взгляд снова натолкнулся на нечто, лежащее на траве. Теперь, находясь немного ближе, я могла разглядеть, что это кем-то забытая куртка. Я встала и подняла с земли чёрную джинсовку, намереваясь отнести свою находку мистеру Брекону, но мои пальцы наткнулись на более плотную текстуру нанесённого рисунка. Я развернула куртку спиной к себе, чтобы в свете горящих над входом в колледж ламп разглядеть гравировку получше, и замерла.

«Тарелки», том-томы, «бочка» – искусно выполненная миниатюрная ударная установка с зависшими над ней барабанными палочками и необычной надписью «Иллюзиум» понизу – всё это красовалось на тёмной ткани серым рисунком, словно перенесённым с чёрно-белой фотографии. На секунду мне даже померещилось, что я уже где-то видела это изображение – таким реальным оно казалось. «Нетривиальный подарок», стильный и оригинальный одновременно. Необычная вещь для необычного человека. Только теперь получается, для человека, которого не существует?

– Анжела? – негромко позвал меня голос мистера Брекона.

Я оглянулась и встретила его настороженный внимательный взгляд. Рядом с пожилым мужчиной стояла смутно знакомая мне женщина. Лицо её обрамляли светлые кудри, а глаза, в отличие от нашей прошлой встречи, были острыми и серьёзными. Её волосы вдруг начали тяжелеть и, подрагивая, обвисать влажными волнами, и я отстранённо подумала, что, видимо, снова начался дождь. Только мне было плевать на это. Я его не чувствовала. В тот момент я вообще вряд ли что-либо смогла бы почувствовать, кроме непомерного удивления, обиды и раздражения, стремительно переходящего в бешенство.

– Чьё это? – Я задала этот вопрос негромко, вовсе не ожидая ответа, а потом заорала, выпуская на волю всё, что кипело внутри: – Что здесь происходит?!

– Анжела, – женщина, которая не далее, как сегодня утром сидела у моей лежанки в светлой тишине медкомнаты, спокойно протянула ко мне руку, – идём с нами. Мы всё тебе объясним.

– К чёрту объяснения!

– Анжела…

– Вы сказали, что его нет, мистер Брекон! Что этого человека не существует! Я хочу знать: зачем?! Зачем Вы пытаетесь уверить меня в том, что у меня поехала крыша?!

И снова со мной заговорила женщина:

– Анжела, его на самом деле не существует. Тебя обманули… Идём с нами.

Я снова взглянула на зажатую в моих ладонях куртку и вспомнила Мэтта, его глаза, добрые, искренние. Вспомнила то, что он рассказывал мне. Пусть и не все, но его слова были правдой и подтверждались действительностью.

В этот момент небеса перестали сеять крупными холодными каплями и второй раз за этот день разверзли свои хляби. Вода хлынула на землю нескончаемым потоком, становясь «очень неприятно осязаемой густой пеленой». И внезапно за его серой завесой почудилось движение. Кто-то, пригнувшись, спешил за угол колледжа, остановившись лишь на секунду, но мне показалось…

– Мэтт… – едва слышно выдохнула я и тут же кинулась вдогонку, услышав позади лишь раздосадованный оклик. Местами оскальзываясь на набухшей от воды земле, дважды чуть было не упав в невидимые в темноте лужи, я обогнула колледж и выскочила на задний двор. Но как обычно, не разглядев за пеленой дождя возникшей преграды и не успев во время затормозить, я с такой силой налетела на нагнувшегося над створками подвального люка человека, что сбила его с ног. Не удержавшись, он грохнулся в грязь. А потом я вдруг услышала чуть приглушённый дождём бешеный рёв Дерека:

– Что, совсем ослепла? Не видишь, куда прёшь? Очки купи!

Я онемела на секунду, краем сознания отмечая, что, судя по всему, действительно схожу с ума. По-другому объяснить слышанную трижды с одной и той же интонацией одну и ту же фразу от одного и того же человека за один день я не смогла. Ну, не робот же он запрограммированный, в самом-то деле! Однако мои взвинченные до предела нервы отреагировали на случившееся по своему – я просто пнула его ногой, когда он поднялся и пошёл на меня. И неожиданно попала. Куда и хотела.

Мельком подивившись сама себе, своей меткости и жёсткости, я оглянулась по сторонам, всё же надеясь увидеть того, за кем бежала, хотя разглядеть что-либо за сплошной завесой дождя было очень непросто. Через пару секунд до меня, наконец, дошло, что тот, за кем я так спешила, сейчас у моих ног хватает ртом воздух пополам со струями воды. Я чуть было не взвыла от досады.

– Проклятье! – В сердцах я «разметала» ногой ближайшую ко мне лужу и, едва не плача, закрыла лицо руками, а когда, стерев с него дождевую воду, снова открыла глаза, то застыла на месте. В двух шагах от Дерека стоял Мэтт. Причём, создавалось такое ощущение, что он просто соткался из струй воды.

– Вот это-то в тебе и подкупает – ты никогда не сдаёшься, – улыбаясь, сказал он, а в моей голове словно что-то щёлкнуло. Но от захлестнувшей меня радости я не обратила на это внимания.

– Мэтт! Господи, где ты был! Я уже начала сомневаться, что…

Я ошарашено запнулась, а затем испуганно отдёрнула пальцы, когда они, вместо того, чтобы сомкнуться на его плечах, прошли насквозь и ухватились за воздух. А он по-прежнему стоял передо мной, не двигаясь с места. Помедлив, я протянула руку и «дотронулась» до его щеки с таким же результатом: его лицо едва заметно мигнуло, пропуская сквозь себя мою ладонь.

– Что за… – раздался за моей спиной чуть осипший от увиденного голос Дерека. Мэтт посмотрел мне через плечо на стоящего за ним парня, а потом вдруг исчез из моего поля зрения, и я услышала сначала потешное в другой ситуации «Бу!», а потом приглушённое и быстро удаляющееся завывание насмерть перепуганного человека.

Когда я обернулась, «мой друг» спокойно посмотрел мне в глаза и чуть улыбнулся. Мне стало страшно, и я попятилась, а потом резко развернулась и тоже хотела бежать без оглядки, но Мэтт снова оказался на моём пути и успокаивающим жестом выставил перед собой отрытые ладони.

– Анжела, не бойся, прошу тебя.

Я в ужасе шарахнулась от него. В эту минуту в голову лезли самые нелепые мысли.

– Что тебе нужно от меня? – дрожа всем телом от холода и обуявшей меня жути, я готова была сейчас услышать даже заезженное в триллерах до дыр «твоя жизнь».

– Анжела, успокойся. Я не причиню тебе вреда. – Он сделал один махонький шажок в мою сторону, но я отпрыгнула примерно на метр и, продолжая медленно увеличивать расстояние между нами, взвизгнула:

– Не приближайся! Что тебе нужно?!

Мэтт замер на месте, потом обречённо поднял лицо к по-прежнему рыдающему небу и на секунду прикрыл глаза.

– Мне нужна твоя помощь, – наконец, выпалил он, понимая, что, видимо, успокоить меня ему не удастся.

– Помощь? – Удивлённая безобидностью ответа, я даже перестала пятиться.

– Да.

– Ты – призрак? – поразмыслив пару мгновений, спросила я.

– Кто?!

– Ну… Призрак. Неприкаянный дух. Неотмщённая душа. Они тебя убили?

Следующие секунд тридцать он смеялся как сумасшедший, буквально давился хохотом, упорно пытаясь заставить себя если не успокоиться, то хотя бы делать это потише. А я с пылающими ушами стояла перед ним, не зная, куда себя деть, и стараясь подавить жгучее желание стукнуть его чем-нибудь тяжёлым.

– Хватит ржать! – наконец не выдержала я.

– Да. Прости. – Мэтт примирительно поднял руку, но опять не удержался и прыснул в кулак. – Призрак… Офигеть можно…

– А чего ты от меня ожидал? – окончательно обиделась я. – За кого, ты думал, я приму тебя, когда ты умеешь… такое?.. – и моя рука указала на всего его, а затем наугад ткнула в окружающую нас реальность.

Мэтт на несколько секунд замер, будто прислушиваясь к чему-то, потом внезапно посерьёзнел:

– Анжела, мне действительно очень нужна твоя помощь. Сейчас нам нужно спрятаться, а потом я всё тебе объясню.

– Это я сегодня уже слышала, – проворчала я, но направилась вслед за ним. – Куда хоть идём-то? – спросила я его через несколько шагов.

– Никуда, – коротко ответил Мэтт, делая мне знак остановиться.

– Ты что, издеваешься? – чертыхнувшись, возмутилась я, но что-то в его голосе заставило меня подчиниться.

– Помолчи… Мы должны исчезнуть с камер видеонаблюдения. Сейчас у нас будет примерно минута и за это время нам необходимо умудриться попасть в подвал. Не успеем – нам крышка.

Я проследила за кивком его головы и округлила глаза, уставившись на тяжёлые металлические створки люка:

– Мэтт, ты уверен, что у нас получится?

– Не у нас. У тебя.

– Что?!

– Я тебе в этом деле не помощник. – И он виновато улыбнулся, для убедительности проведя сквозь меня рукой. Мне поплохело от столь непередаваемого ощущения. – Идём.

– Подожди, – возвращаясь ко входу в подвал, я вдруг поймала в своей голове одну на мой взгляд гениальную идею: – Но если нам надо спрятаться от камер, то следует идти на стадион. Там же комментаторская кабина в слепой зоне…

– Во-первых, – перебил меня Мэтт, останавливаясь, – туда ещё нужно дойти. Во-вторых, если и дойдём, они не дураки и в курсе своих поломок. Потому будут искать нас там в первую очередь. В-третьих, – его лицо сделалось почти умоляющим, – Анжела, пожалуйста, время поджимает.

– Но… – Я протянула руку и хотела спросить его, как же мы откроем навесной замок. И, словно прочитав мои мысли, он ответил:

– Уже открыто. Дерек постарался. – И теряя терпение, прикрикнул: – Шевелись, Энж!

Я потянула вверх одну из створок. К моему великому удивлению металлическое полотно оказалось сплошной фикцией – точнее, конструкцией, целиком сделанной не иначе как из алюминия – и я чуть было не потеряла равновесие от неожиданно легко открывшегося люка. Сложно было только не поскользнуться на раскисшей от дождя земле. Внизу царила сплошная темень, и спускаться туда по каменному скосу было страшновато. Вообще-то, это был не основной вход в подвал, а запасной спуск, используемый главным образом для разгрузки каких-нибудь тяжёлых мешков или ящиком, которые ставились на стоящую здесь же тележку и после развозились, куда было надобно.

– Не бойся. Призраков там нет – я проверял, – ехидно сказал мне стоящий рядом Мэтт, когда я на секунду замешкалась над чёрнеющим провалом.

– Ещё слово – и сейчас появятся, – огрызнулась я, осторожно начиная сползать по наклонному полу, придерживая одной рукой дверцу люка, но тут же спохватилась и, приподнявшись, взглянула на своего спутника: – А ты? – Этого паршивца уже не было на месте. Он попросту исчез. – Мэтт?! – испуганно позвала я и чуть было не свалилась в темноту, когда снизу раздался ответ:

– Я здесь.

Каким-то непостижимым чудом поймав равновесие и не плюхнувшись на пятую точку от неожиданности, вцепившись в створку двумя руками, я перевела дух и затем рявкнула в дремлющую подо мной тишину:

– Да сколько ж можно?.. Не смей так больше делать!

– Хорошо, – покладисто согласился Мэтт и добавил: – Только, пожалуйста, Анжела, не грохнись оттуда. Я тебя поймать не смогу…

С горем пополам прикрыв за собой люк, я кое-как на ощупь спустилась и завертела головой. Вдалеке горела лампа.

– Ну, прямо свет в конце тоннеля, – пробормотала я и попыталась определить, где в данный момент находится мой друг. Понятное дело, безрезультатно. – Мэтт, а нельзя здесь сделать чуточку посветлее? Ну, там, свет включить, например, – поинтересовалась я.

– Нет. Но, если хочешь, я могу сделать так, чтобы ты могла меня видеть, – предложил он в ответ. Но представив фосфорицирующего в темноте Мэтта, я тут же вежливо отказалась:

– Спасибо, не стоит. Я уже предвижу, что оно мне совсем не понравится.

– Тогда идём, – я почувствовала его невидимую усмешку, слегка обиделась и решила, что сейчас самое время хоть в чём-то разобраться.

– Так. Стоп. Ты сказал, что нам нужно спрятаться от видеокамер, так?

– Ну?

– Мы спрятались?

– Пока да.

– Тогда притормози, ковбой, и объясни мне, наконец, во что я всё-таки влипла. – Затянувшееся молчание заставило меня заволноваться. – Мэтт?

– Я не могу объяснить тебе этого сейчас, – тихо ответил он, и я даже растерялась.

– Почему?

– Потому что тогда ты вряд ли пойдёшь со мной дальше. А для меня это очень важно.

– Знаешь что, – придя в себя от такой наглости, твёрдо сказала я, – вот теперь можешь точно на это не рассчитывать. Я понятия не имею, кто ты такой, и во что ввязался, мне тоже не известно. И помогать тебе вслепую за красивые глаза я не собираюсь. Может, ты человека убил или собираешься ограбить кого-то, и тебе сообщник нужен? Я даже не совсем уверена, что ты вообще человек. Так что или ты мне сейчас всё рассказываешь, или ищи себе среди ночи другую наивную идиотку.

Повисла непроницаемая тишина, в которой я слышала только бешенный стук собственного сердца. Когда я уже отчаялась услышать ответ, Мэтт вздохнул и еле слышно произнёс:

– За красивые глаза… Кто я такой…

Я коротко ругнулась, потом развернулась и зашагала к свету, попутно наткнувшись на ту самую грузовую тележку.

– Анжела, – неожиданно нагнал меня оклик Мэтта, – хорошо, я расскажу тебе, что происходит. Ты узнаешь ровно столько, чтобы понять суть событий. – Я встала, как вкопанная, и неведомо каким чутьём почувствовала, что он приблизился ко мне. – И причины событий я тебе тоже объясню. Идёт?

Его слова. «Суть событий». «Причины событий». На первый взгляд они показались мне какой-то заумной ахинеей, но почему-то не вызвали во мне всплеска раздражения. Наоборот, они показались мне очень знакомыми. Будто я уже слышала раньше эти выражения и слышала от кого-то очень важного.

Словно почувствовав моё замешательство, Мэтт обошёл меня и встал между мной и далёким пятном света, привлекая внимание и заставляя вернуться к действительности.

– Анжела, – в который раз назвал он моё имя, – мне действительно не справиться одному. Ты – моя единственная надежда. И поверь: я никогда не смогу причинить тебе вред.

Я саркастически фыркнула в черноту его лица:

– Скажи ещё, что ты любишь меня безумно и жить без меня не можешь.

– И это тоже, – судя по голосу, Мэтт улыбнулся во тьме. – Только всё намного сложнее, чем ты думаешь. Поэтому я прошу тебя поклясться, что, что бы ты сейчас не услышала, что бы не подумала, ты не бросишь меня на полпути. – И немного помолчав, серьёзно произнёс: – Клянусь, я никого не убил, не ограбил и делать этого не собираюсь.

– То есть никакого криминала? – уточнила я.

– Да.

– И у меня не будет никаких проблем ни с законом, ни с администрацией колледжа, ни с кем-либо ещё?

– Не будет. – Где-то глубоко на задворках своего сознания осторожность взывала к моему разуму, и я ещё сомневалась. – Ну же, Анжела! Неужели тебе ни капельки не любопытно, во что ты, по твоему выражению, влипла?

– Любопытство сгубило кошку, – проворчала я, но он попал в точку. Мне было любопытно. Очень. Мне было просто жизненно необходимо узнать, что происходит. Я затылком чувствовала, что это как-то меня касается, и получив ответ на этот вопрос, я, наконец, верну себе свою жизнь, которую потеряла сегодня утром и, кстати говоря, до сих пор так и не удосужилась вернуть обратно, то есть вспомнить. Поэтому, помолчав для порядка ещё некоторое время, я всё же сказала:

– И меня сгубит… Идёт! Даю слово, что, что бы сейчас не услышала, я пойду с тобой дальше и постараюсь помочь тебе.

С этими словами я протянула руку, совершенно позабыв, что Мэтт не сможет пожать её. Но в этот момент сначала едва заметно, потом чуть ярче в темноте замерцала мужская кисть и обняла мои пальцы в неощутимом подтверждении нашего договора. От такого зрелища я придушенно взвизгнула и отскочила назад, пряча руки за спиной и заодно тараня стоящую позади тележку. А этот недоумок сполз по стенке и теперь, согнувшись в три погибели, тихо «умирал» от смеха.

– Придурок! – выкрикнула я, вставая, и замахнулась на него кулаком, мечтая садануть побольнее, но потом просто отвернулась, понимая, что всё равно не получится – он же «прозрачный».

– Прости, Энж, не удержался. – Мэтт у меня за спиной по-прежнему подхихикивал, но я чувствовала, что на самом деле он не хотел меня обидеть. – И потом, мне же надо было как-то дать тебе знать, что соглашение заключено.

– Я бы тебе и на слово поверила, – пробормотала я и, вздохнув, добавила: – Идиот… – Усевшись на так кстати и так неосторожно обнаруженную в темноте тележку, я взглянула на него. – Если у нас мало времени, то тебе лучше поторопиться с рассказом.

Мэтт постепенно успокоился окончательно и, медленно приблизившись, сел рядом со мной. Я увидела, как его тёмный абрис на фоне света лампы провёл ладонями себе по волосам, упёр руки в колени и замер.

– Даже не знаю с чего начать, – тихо произнёс он.

– Начни с главного, а детали сами выплывут, – спокойно подсказала я. – Кто ты? – И после недолгого молчания всё же услышала его ответ:

– Я – вирус.

– Кто? – Я подумала, что ослышалась, ан нет. Голос Мэтта снова повторил в темноте:

– Я – вирус… Ну, или что-то вроде того…

«Как же мне всё это надоело», – устало подумала я про себя, потом встала и направилась к жёлтому свету потолочной лампы, на ходу отвечая ему:

– Всё. Хватит. Меня достали твои дурацкие шутки…

Но Мэтт вдруг оказался прямо передо мной, загораживая дорогу. Он говорил взволнованно и даже чуть обречённо. Наверное, именно эти интонации и заставили меня остановиться.

– Энж, я поклялся всё тебе рассказать. И снова клянусь, что сейчас говорю правду. Просто выслушай меня. Пожалуйста.

– Хорошо. – Помедлив, я вернулась и опять села на тележку. – Ври дальше.

Мэтт вздохнул и продолжил:

– Всё, что ты видишь вокруг – не совсем то, что ты думаешь. Это всё – программа.

– Ну, прямо «Матрица», – не удержавшись, вставила я, саркастически качая головой.

– Нет. «Матрица» здесь не при чём… – Я чувствовала, что ему тяжело. Что он пытается что-то сказать, объяснить. Поэтому стиснула зубы, набралась терпения и решила, что если в течении ближайших пяти минут не найду в его словах рациональное зерно и не начну понимать весь этот бред – не знаю, что с ним сделаю. Скорее всего, сдам для опытов парапсихологам, как первое «живое», но всё же привидение. – Я – не просто вирус, – продолжал Мэтт. – Я и есть эта программа, точнее её часть… Нет. Не то… Какой сейчас год, Анжела? – вдруг спросил он.

– Две тысячи четырнадцатый, – ответила я, и Мэтт на мгновенье оживился:

– Неверно. Сейчас три тысячи восемьдесят пятый год… – Я стиснула уже кулаки и медленно повернула к нему голову. Он замер, какое-то время всматриваясь в моё лицо, а потом снова спросил:

– Как тебя зовут? Просто ответь: как тебя зовут?

– Анжела, – закрыв глаза, произнесла я.

– Нет. Как твоё полное имя?

Я попыталась напрячь память, но там по-прежнему, как и утром, было пусто. Поэтому я ответила:

– Я не помню. После падения такое иногда бывает.

– Верно, бывает. Но тогда ответь мне хотя бы: какого цвета твои волосы и глаза?

Я открыла рот, но снова на полках моего сознания не нашлось ответа. И это меня немного напугало, потому что о потере памяти, когда не можешь вспомнить себя саму, я никогда раньше не слышала. Вдруг Мэтт вгляделся во что-то, что находилось значительно ближе к источнику света в облюбованном нами подвале, потом быстро поднялся и протянул, было, мне руку, потом опомнился и просто сказал:

– Идём.

– Куда?

– Идём. Я кое-что тебе покажу.

Я сомневалась всего секунду, потом встала и пошла за ним по коридору.

– Ты не помнишь, кто ты, не помнишь, как выглядишь, не помнишь свою семью, верно? – не оборачиваясь, на ходу говорил он мне.

– Семью вроде бы помню, – поправила я его, и, на мгновенье оглянувшись, Мэтт очень странно посмотрел на меня.