Рацидор-1. Чужие враги

Главное помещение космолёта оказалось довольно просторным, с большим обзорным экраном. Перед дугообразным пультом управления, находились два удобных пилотских кресла на магнитных подушках, благодаря чему их легко можно было перемещать по рубке.

Первым делом я сел в одно из кресел, вставил карту допуска в считывающее устройство бортового компьютера и произнёс кодовое слово. Обзорный экран и пульт мгновенно ожили. Над передней панелью развернулся объёмный голографический монитор. Из скрытых динамиков донёсся приветливый женский голос:

– Идентификация владельца космической яхты «Интрайс-вега», серийный номер RQ-три тысячи пятьсот восемь— S, подтверждена в полном объёме.

Приветствую вас, господин капитан на борту нашего корабля. Рада знакомству!

– Что ж, отлично, подруга! – ответил я, решив сходу перейти с искусственным интеллектом на ты. – Запомни, что с этого момента наша яхта называется "Звёздная акула". А тебя, дорогуша, я буду звать Астрой. Звучит красиво.

Кстати, хотелось бы увидеть, как ты выглядишь визуально.

– Ваше желание для меня закон, – ответила она.

В тот же момент её стройная голографическая фигура сформировалась посреди рубки управления. Я оценивающе осмотрел помощницу с головы до ног и обратно. Внешность полностью соответствовала моим предпочтениям.

Астра оказалась высокой голубоглазой блондинкой с очень правильными чертами лица. Она была одета в серебристо-белый пилотский костюм женского типа.

– Здорово! – сказал я. – Ты мне подходишь.

– Если хотите, я могу полностью распечатать своё бионическое тело в мультиматформере, – предложила она без малейшей доли иронии. – Останется только трансплантировать в черепную коробку андроида мой биокристаллический мозг.

– Нет, не надо. Как-нибудь потом. А сейчас, будь любезна, сообщи мне технические характеристики космолёта.

– Слушаюсь, господин капитан!..

Спустя час, я знал возможности и особенности яхты практически от и до, включая последние модификации, о которых мне только доводилось слышать.

Владеть подобной информацией было крайне важно, поскольку каждые три года я проходил переподготовку в центре пилотирования боевых кораблей малого класса, где числился военным пилотом в запасе. И хотя боевые космолёты отличались от гражданских более динамичным управлением, принципиальных различий между ними не было.

Выслушав доклад Астры, я попросил её проверить в дежурном режиме все рабочие и аварийные системы «Звёздной акулы», а сам направился в ближайшую каюту, куда успел лишь заглянуть.

Космояхта типа «Интрайс-вега» была очень комфортабельной и удобной во всех отношениях. Её каюты выглядели наилучшим образом. Кроме двуспальной откидной койки, санузла с душевой кабинкой, столика с двумя креслами и встроенного в стену шкафчика для одежды, здесь имелась комплексная информационно-мультимедийная система, а также другие полезные мелочи, которые не дают пассажиру скучать в полёте.

Открыв шкаф, я обнаружил внутри тёмно-синий комбинезон и сапоги-универсалы на толстой подошве, подходящие под любой размер ноги человека средней комплекции. К костюму прилагались антигравитационный пояс и защитная дыхательная маска чёрного цвета. Эта одежда входила в комплект специального снаряжения космолёта, и отдельно не покупалась. Она была необходима на планетах с повышенной гравитацией или не подходящим составом воздушной атмосферы. Впрочем, на планете, куда я собирался лететь, это снаряжение мне было не нужно, так же, как и висевшая рядом сумка с кое-какими полезными вещами вроде спектрометра и биоанализатора.

На всякий случай я ещё раз внимательно изучил камбуз и с удовольствием обнаружил, что одна из его холодильных камер заполнена различными полуфабрикатами, консервами, сухпайками и банками с соком. Такого запаса еды мне должно было хватить на месяц космического путешествия. Похоже, это был дополнительный бонус от президента компании или его милой помощницы, занимавшейся приобретением яхты на моё имя.

Конечно, тут имелся стандартный кухонный комбайн, способный синтезировать и приготовить почти всё, что душе угодно. Но натуральные продукты были предпочтительней. Особенно, если за это не надо платить.

Теперь я мог стартовать с Земли со спокойным сердцем. Всё, что нужно для путешествия было при мне.

Вернувшись в рубку управления, я связался по интеркому с диспетчерской и запросил разрешение на взлёт. Добро было получено, но пришлось немного подождать. В это время на соседнее посадочное поле должен был приземлиться какой-то крупный космический корабль.

За оставшиеся минуты я, как раз, успевал закрыть «пасть» "Звёздной акулы", и подготовить все системы к старту.

Вскоре на обзорном экране показался идущий на посадку грузовой катер. Нижнюю часть его корпуса окружало голубоватое сияние антигравитационного поля.

Как только космолёт приземлился, диспетчер связался со мной и дал команду на взлёт.

Я подвинул пилотское кресло ближе к пульту управления и застегнул ремни безопасности. Затем приказал Астре включить автопилот и антигравы.

Пару минут спустя, чуть вздрогнув, яхта сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее стала подниматься вертикально над поверхностью космодрома. Когда же она оказалось на высоте трёх тысяч метров, я дополнительно включил маршевые двигатели, выходя по крутой траектории на орбиту Земли. При этом я был вдавлен перегрузкой в мягкое кресло, и мог лишь наблюдать за работой автопилота, а также за данными, поступающими на монитор компьютера.

Как только "Звёздная акула" преодолела притяжение планеты и попала в зону невесомости, антигравы автоматически переключились в режим внутреннего тяготения.

Сделав виток вокруг Земли, которая красовалась в левом углу обзорного экрана, я установил курс яхты в систему Огремуса созвездия Лиры и включил плазменные ускорители. Космолёт снова дернулся, но мощные инерциальные компенсаторы тут же погасили большую часть перегрузки. Я её почти не ощущал и чувствовал себя вполне комфортно.

Глава 3. Космические будни

После того, как мой корабль стремительно миновал Луну, я приготовил на ужин горячий суп-пюре из пакета и плотно поел. Куриный бульон дал мне новые силы, поэтому перед сном я решил посмотреть по головизору новости Солнечной системы.

Кроме трагических происшествий на Марсе, колониальной политики и прочей ерунды, в них сообщалось о кораблях отщепенцев, которые недавно вновь активизировались в поясе Койпера.

– Вчера в девять часов вечера по стандартному земному времени рейдеры захватили и разграбили торговый фрегат «Сириус», убив при этом шесть членов экипажа, – говорил за кадром приятный голос неопределённого пола. – Это был пятый случай разбойного нападения за последние полтора месяца. Сторожевые крейсеры и космопол предпринимают попытки обнаружить и уничтожить три космолёта рейдеров, но пока безуспешно.

Высокопоставленные чины в космической полиции предупреждают всех владельцев частных кораблей о существующей угрозе нападения и просят воздержаться от самостоятельных полётов за пределы Солнечной системы, до окончания операции по обезвреживанию бандитов…

Так называемые отщепенцы были отбросами общества, добровольно или принудительно покинувшие цивилизованные миры и поселившиеся на заброшенных базах и станциях карликовых планет в поясе Койпера. Беглые и ссыльные преступники, контрабандисты и другой сброд, не нашедший себе полезного занятия, чувствовали себя на границе Солнечной системы вполне вольготно. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока у них имелись в наличие боеспособные корабли, совершающие грабительские рейды в окрестностях системы.

Вероятность того, что они решат напасть на такую маленькую яхту, как моя, равнялась практически нулю. Поэтому я на сей счет особо не беспокоился и отказываться от полёта на Фриолу не собирался. К тому же, ловить космолёты отщепенцев можно не один месяц, а ждать завершения операции мне было некогда.

Приглушив звук головизора, я растянулся на койке и от скуки стал настойчиво расспрашивать молчаливую Астру по поводу её интеллектуальных способностей. Как выяснилось, она была немного умнее предыдущих версий бортовых помощников, но в отличие от моей домашней Гестии шутить не умела. И, соответственно, шуток не понимала. Впрочем, это было нормально для биокристаллического мозга корабля, поскольку любая необдуманная шутка могла привести к печальным последствиям. Такое уже случалось, когда некоторым владельцам космолётов казалось, что искусственный разум их компьютеров слишком скучен, и они пытались его переделать.

Для меня же главным была информация, которую хранила, обрабатывала и выдавала Астра, поэтому в ближайшее время никаких изменений в её интеллект я вносить не собирался. Пообщается со мной пару недель – сама изменится…

спустя двое суток, «Звёздная акула» оказалась за орбитой Марса, где меня должен был встретить один из патрульных шаттлов космопола. В Солнечной системе, помимо охранного кольца космической полиции и погранично–сторожевой службы, в пределах центрального пояса астероидов, дрейфовали таможенные станции. На них проводилась регистрация и таможенная проверка всех грузовых и торговых кораблей, которые проходили через систему.

Моей прогулочной яхте, тем более при старте с Земли, эти бюрократические процедуры не грозили. До встречи с патрульным шаттлом я мог спокойно отдыхать…

Около трёх часов дня, когда я собирался заняться обедом, на экране радара появилась белая точка. Она двигалась на большой скорости в моём направлении. Судя по данным лазерного сканера, это был шаттл космопола.

Ещё через несколько секунд раздался музыкальный сигнал вызова торсиосвязи. Включив интерком, я услышал низкий мужской голос:

– Говорит командир патрульного шаттла майор Стабел.

Приказываю доложить, кто вы, куда и с какой целью направляетесь?

Я быстро и коротко рассказал майору всё, что он хотел знать, и в свою очередь поинтересовался, можно ли мне продолжать полёт.

– Да, конечно, господин Лунин, – ответил он медленно. – Я не буду вас задерживать, но хочу напомнить о рейдерах отщепенцев. В последнее время они снова активизировались.

– Спасибо за заботу, сэр. Я постараюсь с ними не встретиться.

Майор Стабел иронически усмехнулся, пожелал мне удачи и прервал связь.

С этого момента в солнечной системе меня больше ни что не задерживало, и я перевёл ускорители маршевых двигателей с обычного режима на мезонный форсаж. Это был предельно допустимый режим ускорения, который мог выдержать человеческий организм с учётом работы инерциальных компенсаторов.

Разгон до субсветовой скорости должен был занять у яхты не меньше одной недели. Затем меня ждали короткие гиперпространственные прыжки и семидневное торможение в звёздной системе Огремуса.

Следующие пять дней, пока "Звездная акула" летела к границе Солнечной системы, я провел в полнейшем бездельи. Для меня это было, хоть и нудным, но все-таки отдыхом за предыдущие месяцы работы. В эти дни я, в основном, ел, спал, смотрел интерактивные видеофильмы прошлых столетий и погружался в виртуальную реальность для общения с друзьями. Кроме того, я изучил всё, что касалось интересующей меня планеты Фриолы. Судя по видеозаписям туристических достопримечательностей и охотничьих угодий, которые выдавал голографический экран компьютера, этот малонаселённый мир действительно заслуживал моего внимания.

К тому времени, когда я достиг пояса Койпера, скорость космояхты приблизилась к трём четвертям скорости света и продолжала постепенно увеличиваться. По счастью, не встретив на этом участке пути ни одного рейдера отщепенцев или шального космического объекта, я вскоре пересёк опасную зону и вышел за пределы родной системы.

Глядя на обзорный стереоэкран, усыпанный яркими звёздами в черноте космоса, я почувствовал себя совершенно свободным. Только здесь, в межзвёздном пространстве, я мог по-настоящему ощущать себя гражданином Земной Федерации и всей галактики. Это было великолепно!

Подготовка к первому гипердрайву началась, когда "Звёздная акула" достигла максимальной субсветовой скорости, и уже не могла лететь быстрее. Просто не хватало энергии для дальнейшего ускорения. Однако в любой стене физического закона при желании можно найти свою лазейку или обходной путь.

Генератор поля аннигиляции или, так называемый, гиперпространственный генератор был единственным на сегодняшний день эффективным средством преодоления существующего барьера скорости, да и то, не стандартным способом. Создаваемый генератором поток античастиц обтекал корпус корабля со всех сторон и сжигал космическое пространство на уровне элементарных частиц с помощью реакции аннигиляции, образуя энергетический кокон со свойствами физического вакуума. Благодаря этому, любой космолёт мог превысить скорость света за счёт внешнего источника энергии и увеличения собственной массы. Сильнейшее искривление пространства позволяло совершить так называемый гиперпрыжок.

Впрочем, учёные до сих пор спорят, происходит ли в этом случае реальный прорыв космического пространство, или же его метрика искривляется до такой степени, что теряет свои постоянные физические свойства. В любом случае, все сходились на том, что неопределённая область, в которую попадает корабль во время прыжка, можно называть старым фантастическим термином гиперпространство.

Оказавшись в таинственной области, космолёт остаётся там несколько секунд, пока его скорость по неизвестной причине не падает ниже световой. По той же причине поле аннигиляции в гиперпространстве не действует, так что поддерживать постоянную сверхсветовую скорость корабль просто не может. Однако за те секунды, пока он отсутствует в обычном космосе, ему удаётся преодолеть огромные расстояния в выбранном направлении.

По расчётам Астры, нам требовалось всего два гиперпрыжка, чтобы достичь системы Огремуса Лиры, находящейся на расстоянии пятнадцати с половиной парсек.

Закончив проверку и подготовку необходимых систем, мы определили точные координаты выхода из гиперпространство для первого скачка в бездну. Тем временем бортовой компьютер отсчитывал последние мгновения до включения генератора поля аннигиляции.

Я удобнее устроился в кресле и торопливо надел на голову защитный шлем. Он блокировал все внешние воздействия на человеческий мозг во время гиперпрыжка. Затем перед космолётом возникло многоцветное сияние, образовавшееся в процессе аннигиляции элементарных частиц. Оно расплылось мерцающим полем вдоль корпуса яхты. Так действовал ГПА, выбрасывающий вперёд пучки античастиц из своего хранилища антиматерии. В ту же секунду заработали энерговоды, поглощая и накапливая в своих блоках практически дармовую и неисчерпаемую энергию космоса.

Время на дисплее компьютера буквально застыло, но это была лишь иллюзия. Великий учёный и фантазёр Эйнштейн был прав в одном, но ошибался в другом. Повернуть время вспять, даже превысив скорость света, было невозможно. Это грозило бы полной остановкой или распадом всех физических и химических процессов в материальных объектах. Но поскольку световой барьер мы уже фактически преодолели, а я по-прежнему мог ясно мыслить, то значит, во Вселенной не всё так просто, как думали учёные прошлого.

Звёзды на обзорном экране постепенно начали исчезать. Пространство вокруг яхты стало искривляться и сворачиваться, стремясь замкнуться на самом себе. Это зрелище, конечно, было впечатляющим, но для меня не представляло большого интереса. Я видел подобную картину уже не раз.

Прошло ещё несколько долгих мгновений, и в какой-то момент центральный стереоэкран словно взорвался яркой радужной вспышкой. В глазах, наоборот, потемнело, но защитный шлем, стимулируя мозговые центры, быстро привёл меня в чувство.

Прозвучал короткий сигнал, сообщавший о начале гиперпрыжка. Обзорный экран вдруг приобрёл серебристо-белый цвет. По крайней мере, именно так воспринимали ноль-пространство видео сенсоры космояхты. Как оно выглядело на самом деле, никто не знал и, вероятно, никогда не узнает.

Попытки людей в первые годы исследования гиперпространства увидеть его собственными глазами через иллюминаторы приводили только к потере памяти или к сумасшествию. Конечно, если верить новому духовному учению, которое считает Вселенную материальным воплощением Бога, а его сущность представляет многослойным энергоинформационным полем, то гиперпространство является самым внешним и самым грубым слоем божественной души. А увидеть сущность Вселенной или бога так же невозможно, как и душу самого человека.

Красная курсовая линия на голографическом экране быстро приближалась к точке выхода из 0-пространства. Скорость яхты столь же стремительно падала. Как только она снизилась до субсветовой, «Звёздная акула» плавно вынырнула из гиперпространства в привычный космос, пройдя через радужную вспышку. На стереоэкране вновь появились большие сверкающие звёзды, но это был уже совсем другой галактический пейзаж.

Прямо по курсу, ярче всех сияла звезда Огремус, но до неё по-прежнему было очень далеко. Первый гиперпрыжок длился около девяти секунд. За это время моему космолёту удалось миновать восемь с половиной парсек. Оставшееся расстояние должен был преодолеть второй скачёк продолжительностью менее семи секунд. И тут уже нужна была высочайшая точность расчётов всех параметров, чтобы не проскочить мимо звёздной системы.

Вычисление новых координат, а также момента тормозного импульса двигателей для своевременного выхода из гиперпространства, даже у Астры, могло занять не меньше одной минуты. Однако, прежде чем совершить повторный прыжок, нам необходимо было израсходовать некоторую часть энергии, полученной за счёт реакции аннигиляции, чтобы не допустить критической перегрузки накопителей при новой активации ГПА. В противном случае до Фриолы мы точно не долетим. Разве что, в виде атомов через много тысяч лет.

Несмотря на защитный шлем, гиперпространство действовало на меня, как и на многих людей, странным образом, вызывая в душе какой-то необъяснимый трепетный страх и восхищение, подобно огню в первобытном мире. Такие переживания заметно сказывались на нервной системе. Поэтому я чувствовал себя чертовски уставшим, и ужасно хотел спать.

Выбравшись из кресла, я доплёлся до своей койки и почти сразу провалился в глубокий сон.

Глава 4. Сквозь аномальную зону

Спал я не больше четырёх часов, но когда проснулся, мне вдруг ужасно захотелось есть. Голод был зверский, будто я не ел целую неделю. Всё это тоже являлось побочным следствием первого гиперпрыжка.

Пока я принимал прохладный тонизирующий душ, в голову полезли обрывки какого-то кошмарного сна. Сначала был удивительный пейзаж необычной планеты с яркими джунглями и высокими деревьями, а потом огненное светило, разноцветное небо и море, из которого поднимается и плывёт в мою сторону ужасное чудовище огромных размеров…

Больше я ничего не вспомнил, а когда стал готовить в кухонном комбайне завтрак, то вообще забыл о сне, не придав ему никакого значения. Мало ли, какая чушь может присниться, после гиперпрыжка.

Утолив голод, я зашёл в рубку управления, чтобы узнать, сколько осталось времени до возможности повторного запуска гиперпространственного генератора. Выяснилось – ждать долго не придётся. Моя бортовая помощница сделала для этого всё, что могла, расходуя излишки накопленной энергии по максимуму.

Я похвалил Астру за усердие и перевёл разговор на другую тему.

– Скажи, дорогуша, как у нас обстоят дела за бортом? Я в этом секторе галактики никогда раньше не был. Что там регистрируют твои сенсоры и датчики?

Я был уверен, что ничего интересного Астра мне не скажет, но она неожиданно ответила:

– Полчаса назад сенсоры "Звёздной акулы" зафиксировали на расстоянии пятидесяти двух световых минут источник мощного гравитационного поля и жёсткого электромагнитного излучения в зоне искривлённого пространства. Однако в моей базе данных нет ничего, с чем можно было бы сравнить это космическое явление. Его источник находится чуть в стороне от траектории нашего полёта, но гравитационное поле аномалии настолько сильное, что может захватить яхту. Воздействие лишь немного уступает гравитации черных дыр.

Советую вам, господин капитан, изменить курс "Звёздной акулы" и обогнуть опасную зону. Если прикажете, я займусь этим делом?!

Услышав сказанное, я сперва немного опешил. Затем ещё раз прокрутил в голове слова бортовой помощницы, и тут же ошарашено воскликнул.

– Ты говоришь, гравитационное поле аномалии лишь немного уступает гравитации чёрных дыр, которые способны удерживать даже свет! Но, как тогда объяснить наличие жёсткого электромагнитного излучения?..

Прежде чем ответить, Астра по-настоящему задумалась, что было исключительной редкостью для таких супер сообразительных мозгов, как искусственный интеллект. Наконец, она медленно произнесла:

– не могу дать ответ на ваш вопрос, капитан. Это явление парадоксально, и не имеет права на существование в нашей физической реальности.

– Почему же ты сразу не заметила расхождение физических законов в источнике аномалии, если сенсоры космояхты дают точные данные?!

Снова наступила продолжительная пауза, после которой Астра всё также неестественно медленно ответила:

– Не знаю, капитан. Однако, все системы "звёздной акулы" в полном порядке и работают в обычном режиме.

Я проверила биокристаллические процессоры собственного мозга. Он перегружен поиском ответов на ваши вопросы, но их нет…

Вероятно, всё дело в том, что в мои первостепенные задачи не входит распознавание и диагностика парадоксальных космических явлений.

Я чуть было не рассмеялся, подумав о том, что Астра вдруг начала рассуждать и оправдываться, как обычный человек. Мол, простите, ошибочка вышла… После этого я даже стал сомневаться, что с её бионическим мозгом всё в порядке, раз он так тормозит, но вслух спокойно заявил:

– Что ж, подруга, если ты ничего не знаешь, то мне придётся самому разобраться в этой аномалии.

Насколько я помню, раньше тут ничего подобного не наблюдалось. Иначе об этой зоне на популярном космическом маршруте уже давно было бы известно. Если аномалия появилась неожиданно и совсем недавно, то может так же внезапно исчезнуть. А я очень любопытный, и хотел бы выяснить, что это за чертовщина. Она ведь, как я понимаю, схожа не только с чёрной дырой, но и с гиперпространством, где существуют аналогичные парадоксальные явления.

Скажи, Астра, кривизна пространства в центре аномальной зоны соответствует метрике космического пространства при гипердрайве?

– Нет, не соответствует, – тут же возразила она привычным бодрым тоном. – Кривизна аномальной зоны непостоянна по своей структуре. Но в момент стабильности формирует замкнутую спиралевидную конфигурацию. Так что вырваться из неё будет практически невозможно.

– – Значит, это действительно что-то совершенно новое, – сказал я, потирая руки, – и оно может стать открытием века. Ты понимаешь, Астра?

Мы должны рискнуть, и продолжить полёт прежним курсом, чтобы ты могла провести более точные исследования космической аномалии. В крайнем случае, мы включим ГПА и спокойно вырвемся из опасной зоны через гиперпространство.

Ну-ка, скажи мне, когда мы окажемся в непосредственной близости от аномалии?

– При текущей максимальной субсветовой скорости «Звёздная акула» достигнет границ аномальной зоны ровно через одиннадцать минут двадцать три секунды.

Судя по тем данным, которые появились на экране компьютера, Астра начала готовить дополнительные сенсорные системы яхты к исследованию загадочного космического явления.

Я же за оставшееся время решил отыскать в архиве компьютера любую информацию, касающуюся необъяснимых физических явлений и происшествий в космосе за последние триста лет. Уже через пару секунд бортовая помощница процитировала вслух:

– Таинственные исчезновения космических кораблей в аномальных зонах "млечного пути" с две тысячи сто тридцать первого по две тысячи четыреста десятый год.

Происшествие первое:

Двадцать пятого, девятого, две тысячи сто тридцать первого года в шестнадцать часов тридцать четыре минуты по СЗВ космический грузовой корабль "Бортум", находившийся в секторе Бетельгейзе Ориона, послал сообщение о встрече с некой аномальной зоной. Из этого послания следовало, что космолёт находится вблизи от мощного гравитационного поля необъяснимого происхождения. Также отмечалось наличие других парадоксальных физических явлений. Больше от грузовика «Бортум» не поступало никаких вестей. Он просто исчез.

Подобных зафиксированных случаев было не больше семи, и о них мало кто слышал. Несмотря на общую схожесть, они происходили в разных уголках нашего рукава галактики. Самым информативным из всех оказался последний инцидент, случившийся около двадцати семи лет назад.

31.03.2410 года в 21 час 40 минут по СЗВ в секторе Бугмалы Пегаса научно-исследовательский корабль "Импульс" начал посылать информационные сообщения по всем каналам связи, благодаря чему сведения о галактической аномальной зоне оказались наиболее полными.