Последняя клятва

Вдвоем полицейские перевернули Ронни на спину, защелкнули на его запястьях наручники и потащили прочь. За первым черно-белым автомобилем припарковалась еще одна патрульная машина.

Дана протянула подруге руку:

– Ты как, в порядке?

Бри, кивнув, приняла руку помощи и усилием воли заставила себя встать. Ее колени задрожали и подкосились, но Бри, напрягшись, распрямила их. А за одышку после погони ее никто из копов не осудит!

Дана окинула напарницу взглядом, и ее лицо посерьезнело:

– Ты уверена, что не поранилась?

Бри огляделась по сторонам – остальные полицейские неприкрыто наблюдали за ней! Их пристальное внимание вогнало ее в краску. Бри потерла солнечное сплетение:

– У меня просто перехватило дыхание. Через пару минут буду в норме.

– Ладно, – Дана помогла Бри доковылять до того места, где она припарковала машину, и открыла перед ней дверцу пассажирского сиденья: – Присядь и отдышись.

Бри села на сиденье боком, оставив ноги на улице. Глотнула воды из бутылки, которую сама оставила в салоне, вытерла о бедра липкие ладони. Теперь, когда дело сделано, синяки и ссадины неизбежно давали о себе знать! Каждый стук ее сердца отдавался болью в копчике. Но этой – физической – болью Бри было не испугать. И не по вине убийцы, за которым она только что гналась, ей снова грозили ночные кошмары.

Нет, виной тому стал питбуль и те воспоминания, что пробудили его лязгавшие зубы.

Бри содрогнулась, трижды глубоко вдохнула-выдохнула и сделала то, что у нее получалось лучше всего: изолировалась от своих мыслей об этом. Засунула эти кошмары туда, где им надлежало быть – в самый дальний и темный уголок мозга. Но едва Бри удалось восстановить дыхание и сердечный ритм, как на ее ремне завибрировал телефон. Бри глянула на экран: в погоне за Ронни она пропустила звонок. Бри прочитала уведомление о новом голосовом сообщении, и ее сердце дважды стукнулось о грудину.

Эрин?

– Что-то случилось? – прищурила голубые глаза Дана.

Бри снова покосилась на мобильник:

– Звонила сестра.

– Ты когда с ней разговаривала в последний раз?

– Пару недель назад. Ты же знаешь, в моей семье… – Бри запнулась в поисках верного слова, – …сложности.

– Ну да, ну да, – Дана приходилась Бри не просто сослуживицей. Она была самой близкой ее подругой.

– Мы общались по телефону, но я не видела сестру с тех пор, как она привозила детей в Филадельфию прошлым летом.

Сама Бри приезжала в Грейс-Холлоу в последний раз на свадьбу Эрин – четыре года тому назад.

– Помню, – Дана была помешана на истории. И, когда Эрин с детьми приехала в Филадельфию, она выступила в роли гида, показав им и Национальный Центр Конституции, и Зал Независимости, и прочие достопримечательности города. – Она оставила голосовое сообщение?

– Да, – палец Бри заколебался над кнопкой «Play». Может, стоит сначала вернуться домой и уже там прослушать сообщение сестры? Нежданные новости из Грейс-Холлоу никогда не бывали хорошими. Сердце Бри снова заколотилось как бешеное, на ладонях проступил свежий пот, и вся ее искусственная самоотстраненность вмиг улетучилась ко всем чертям.

– Оставишь меня на минуточку, Дана?

– Конечно! Без проблем, – подруга развернулась и направилась обратно к группе копов, толпившихся в начале переулка.

Вонзив прочно ноги в асфальт, Бри ткнула пальцем в кнопку «Play». В прерывистом, словно запыхавшемся голосе сестры звучал ужас.

– Бри? Я в беде. Я не знаю, что делать! Я не хочу вдаваться в подробности в сообщении, но мне жизненно необходима твоя помощь! Пожалуйста, перезвони мне, как только прослушаешь это.

Обеспокоенная, Бри нажала на кнопку обратного вызова. После трех гудков включилась голосовая почта. Бри оставила сообщение:

– Это Бри. Извини, я пропустила твой звонок. Перезвони мне.

Опустив телефон, Бри молча уставилась на его экран. После пропущенного звонка Эрин прошло всего несколько минут. Где она могла быть? Бри снова прослушала торопливую речь сестры. От усилившейся тревоги свело живот.

Словно почувствовав ее состояние, к машине вернулась Дана.

– Ну, что? – нахмурилась она.

– Эрин не отвечает, – Бри позвонила брату, Адаму, но вызов сразу же пошел на голосовую почту. Бри оставила сообщение и ему. А потом набрала номер салона, в котором работала сестра. Но администратор сказал, что у Эрин выходной.

– Попробуй перезвонить позже, – предложила Дана. – Может, она в душе.

Отпив воды, Бри снова набрала Эрин. Опять не отвечает… Бри включила ее голосовое сообщение и повернула мобильник так, чтобы его слышала Дана.

Светлые брови подруги сошлись у переносицы:

– Твоя сестра не походит на человека, норовящего угодить в беду.

– Верно. Эрин не любит лезть на рожон, не высовывается, живет себе спокойно, работает и воспитывает детей. У нее попросту нет времени наживать себе неприятности, – Бри потерла пальцем кромку мобильника. – Но раз она просит помощи, значит, стряслось что-то серьезное. Увы, мы не так близки с Эрин, как мне бы хотелось.

– В том, что вы росли порознь, нет ни твоей вины, ни ее.

Эрин и Адама вырастила бабушка в Грейс-Холлоу. А Бри отдали на воспитание родственнице в Филадельфии.

– Да, в том, как прошло наше детство, моей вины нет, – согласилась с подругой Бри. И, прокрутив уведомления, убедилась, что новых больше нет. – Но в решениях, которые я приняла, повзрослев, моей личной ответственности – сотая доля процента.

– Что собираешься делать?

В детстве Бри переживала ночные кошмары вместе с сестрою и братом. Несмотря на почти пять сотен километров, разделявших их, между ними всегда сохранялась особая связь. Каждый из них чувствовал, когда у другого случались проблемы или неприятности. Так и на этот раз: Бри почувствовала по голосу сестры: все серьезно. Действительно, серьезно. В тоне Эрин не звучало «Я просрочила платеж по кредиту». Она была по-настоящему напугана!

Но Бри могла сейчас сделать только одно.

Она допила воду и встала:

– Поеду домой.

Глава третья

Уже обуреваемый дурным предчувствием, Мэттью Флинн нажал дверной звонок своего друга во второй раз. И снова в небольшом доме, отстроенном в стиле ранчо, прозвенели колокольчики. Но шагов, приближавшихся к входной двери, Мэттью не услышал.

Джастин должен был быть дома. И поджидать прихода Мэттью, вызвавшегося отвести его на одну из тех встреч анонимных наркоманов, которые он посещал по вторникам уже много месяцев подряд. У ноги Мэттью заскулила немецкая овчарка – кобель по кличке Броди. Мэттью покосился на пса. Уши Броди были вздернуты вверх, поза напряженной.

– В чем дело, приятель?

Броди взвыл и поскреб лапой по бетонному крыльцу. В прошлом К-9[1] в управлении шерифа, Броди отличался завидным чутьем, отточенным годами тренировок и практики. В ответ на вопрос Флинна пес только тявкнул. Обычно он радовался любой встрече с Джастином и в преддверии нее приходил в сильнейшее возбуждение. Хвост Броди уже должен был вилять, а поза выдавать нетерпение. Но сейчас пес вел себя до странности иначе.

Что-то не так…

Мэтт, возможно, и не понимал всех этих сигналов, но «чуйке» пса он доверял. Своим обонянием и слухом Броди во многом превосходил любого человека. Вдобавок ко всему он как будто обладал шестым чувством. Когда они работали в команде К-9 при управлении шерифа, Броди много раз спасал Флинну задницу. Так много, что Мэтт со счета сбился. Зато он на своем горьком опыте убедился в том, что мог всецело полагаться на пса, в отличие от большинства знакомых ему людей.

Флинн сглотнул комок горечи. Три года назад карьеру обоих прервала одна досадная перестрелка. Мэтту очень бы хотелось, чтобы «инцидент», лишивший его будущего, действительно сводился к той сухой констатации факта, как его представили в пресс-релизе. Но в реальности все было по-другому. И совладать со своим гневом потом Флинн не смог.

Шериф отправил его с псом не к той двери склада, и, пока остальные помощники перестреливались с наркодилером, Мэтт и Броди попали под «дружеский» огонь со стороны своих. Были ли действия и распоряжения бывшего шерифа обдуманными или спонтанными, сейчас уже не имело значения. Человек, пославший его под пули, умер. Но отпустить свою обиду Мэтту оказалось труднее, чем он ожидал. И даже время не помогало…

Еще раз озадаченно посмотрев на закрытую дверь, Флинн спустился с крыльца и завернул за угол. Приблизившись к черному входу, он потянул на себя деревянную дверь, но и она оказалась запертой. Отступив назад, Мэтт окинул взглядом площадку перед домом. На подъездной дороге стоял «Форд-Эскейп» Джастина, с табличкой «Продается» на ветровом стекле. Друг Мэтта давно не садился за руль. Четыре месяца назад его арестовали за вождение «в состоянии ослабленной способности к управлению». Уже вторично. И, по законам штата Нью-Йорк, Джастину было предъявлено обвинение в совершении «уголовного преступления класса Е». Жена дала ему отворот поворот. С той поры Джастин жил один и убеждал Мэтта (а, возможно, и себя), что решил твердо взяться за ум, завязать и вернуть ее доверие. Но случались дни, когда он рассуждал только о собственных неудачах. Наряду с пагубной зависимостью, Джастин боролся еще и с депрессией.

Обескураженный Мэтт отошел от двери подальше. Январская ночь выдалась холодной, при каждом его выдохе изо рта вырывался клуб пара. Все наружные фонари были включены. В доме тоже горел свет. А ведь бюджет Джастина был весьма ограниченным. И в его отсутствие дом неизбежно погружался в темноту.

Мэтт вытащил из кармана мобильник. Двадцать минут назад он послал другу сообщение – о том, что выезжает. Мэтт опаздывал на несколько минут и выскочил из дома, не дождавшись отклика. А теперь, убедившись, что ответной смс-ки так и не пришло, он снова поежился: что-то не так! Обычно Джастин всегда присылал ему в ответ смайлик «большой палец вверх», то есть «хорошо!». Мэтт отправил ему новое послание: «Я У ТВОЕГО ДОМА». Часы отсчитали минуту, но ответа опять не последовало.

Оставалось одно – попасть как-то внутрь.

Мэтт знал Джастина с самого детства. Увы, друг покатился по наклонной после дорожной аварии, обрекшей его на хронические боли в спине, которые, в свою очередь, спровоцировали пристрастие к оксиконтину[2]. Джастин сломался, превратился в апатичную сомнамбулу. Но в последнее время вроде бы действительно решил образумиться и наладить свою жизнь. Ради помощи другу Мэтт был готов делать все, что было в его силах. Даже отвезти его на встречу анонимных наркоманов и вломиться к нему в дом при малейшем подозрении на то, что с Джастином приключилась беда.

Ее возможные сценарии тут же промелькнули в воображении Флинна. Срыв, рецидив и даже… самоубийство.

– Пошли, – буркнул он Броди, отвернувшись от дома. Но пес не последовал за ним сразу. А уставился на дверь и снова завыл – высоко, жалобно и едва слышно. – Давай попробуем зайти через третью дверь.

Покорно, но явно неохотно Броди потрусил за Мэттом в обход дома. Под их поступью ледяная корочка на снегу тихонько похрустывала. Из внутреннего двора в дом вела стеклянная раздвижная дверь. И она оказалась открытой! Мэтт просунул голову внутрь. В тыльной части дома располагались кухня и кабинет. На кухне никого не было, но ярко горел свет. На столе рядом с коробкой из-под пиццы стояли две открытые банки «Колы». В кабинете кресло и кофейный столик были развернуты к висевшему на стене телевизору. Его экран мерцал непогашенный – местная станция транслировала новости.

Где же Джастин?

В груди Мэтта засвербело беспокойство. Явно разделяя тревогу хозяина, пес переминался на снегу, припорошившем порожек раздвижной двери.

– Ладно тебе, дружище, не дрейфь, – достав из кармана поводок, Мэтт прицепил его к ошейнику Броди. А затем преувеличенно бодро шагнул в кухню. Несколько хлопьев снега упали с его ботинок. Мэтт вытер ноги о коврик и, оставив дверь за собой приоткрытой, попытался завести внутрь пса.

Но тот запыхтел и уперся, натянув поводок до предела. Отказ Броди переставлять лапы вынудил Мэтта отдать псу команду: «К ноге!».

– Джастин? – позвал он.

Никакого движения, ни одного шороха…

Крошечный дом показался вдруг Флинну зловеще застывшим. А Броди снова натянул поводок, но теперь он потащил хозяина вперед – в коридор, ведущий в спальни. Мэтт с трудом заставил пса остановиться. А тот опять не смолчал и на этот раз тоскливо заскулил.

Мэтт щелкнул выключателем в коридоре. Прачечная и ванная были пусты. Флинн заглянул в свободную спальню – там стояла лишь стопка коробок. Свой отказ распаковывать вещи Джастин аргументировал тем, что его переезд от жены был лишь временным.

Броди потянул поводок сильнее.

– Стоять! – скомандовал ему Мэтт.

Пес повиновался, но его поза осталась напряженной. Поведение Броди ничем не отличалось от того, как он себя держал на службе в заведомо хреновой ситуации.

Впереди находилась хозяйская спальня. Мэтт заколебался: не вернуть ли овчарку в машину? Но он был без оружия. А теоретически малый шанс того, что в доме находился посторонний, все-таки существовал. Если так – Броди его прикроет! Несколько секунд Флинн настороженно прислушивался, но единственными звуками, разносившимися по дому из кабинета, были голоса двух дикторов, ведущих теленовости. Броди вел себя не так, как при наличии опасности. Но он был взволнован, то выл, то скулил и уже не рвался с поводка, а переминался с лапы на лапу, мотая головой из стороны в сторону, как профессиональный боксер.

– Джастин! – выкрикнул Мэтт, не решаясь нарушить приватность чужой спальни.

А если он опять впал в депрессию?

Усилившееся предчувствие беды подтолкнуло Флинна вперед. В комнате горела только маленькая прикроватная лампа, но ее света оказалось достаточно, чтобы Мэтт увидел, что лежало на полу в центре спальни.

Бездыханное тело в озере крови.

Мэтт вздрогнул.

Ему не нужно было проверять пульс. Размер красного пятна, расползшегося по ковру, не оставлял сомнений: человек мертв! При такой кровопотере никто бы не выжил.

Тело было слишком маленьким, чтобы оказаться Джастином. Чтобы лучше его разглядеть, Мэтт включил на телефоне фонарик. И застыл. На полу лежала женщина! В джинсах, свитере и сапожках. Из-под вязаной шапочки выбивались длинные темные волосы. Отступив на несколько шагов назад, Мэтт направил луч фонарика ей в лицо. И резко вдохнул.

На него пустыми карими глазами смотрела Эрин, жена Джастина.

Что она здесь делала?

Броди завыл тонким, жалостливым голосом. Положив руку на голову пса в попытке его успокоить, Мэтт набрал 911.

В сельской местности помощники шерифа решали множество разных задач. Некоторые, включая нынешнего шефа, состояли еще в поисково-спасательной команде. Другие входили в состав команды водолазов. Мэтт работал следователем, а позднее, офицером К-9. Сообщив диспетчеру адрес, он отбросил все свои эмоции и стал осматривать комнату, как делал это будучи детективом.

Эрин лежала на боку, тело скрючено. По размеру раны Мэтт заподозрил, что ее застрелили. Кровь залила ей руки, почти касавшиеся пальцами раны в груди. Похоже, Эрин понимала, что истекает кровью. И пыталась зажать рану, остановить кровотечение. Сердце перестает биться в момент смерти. Чтобы выкачать из тела смертельный объем крови потребовалась минута или около того. Какой показалась Эрин эта минута? Слишком долгой или чересчур короткой? А, может быть, и долгой и короткой одновременно? Мэтт оценил объем кровопотери. Предотвратить ее самостоятельно Эрин не смогла бы. Оставалось надеяться, что она быстро потеряла сознание.

В памяти Флинна вплыла картина их свадьбы. Джастин и Эрин позировали фотографу с двумя ее детьми. Мэтт на секунду прикрыл глаза. Джастин упоминал, что дети Эрин не видели родного отца много лет. И никто не знал, где он. Да и был ли жив вообще. Как знать, может, дети Эрин остались теперь круглыми сиротами?

Оператор службы 911 ограничил время реагирования четырьмя минутами. Две минуты у Мэтта ушли на то, чтобы сфотографировать комнату камерой мобильника. Флинн больше не являлся помощником шерифа. После кончины бывшего шерифа и обнародовании случаев коррупции в управлении, его покинули и многие другие помощники. Оставшихся старичков разбавили новички. Но кому из них можно было доверять, Мэтт не знал. И сколько людей в управлении были в курсе преступлений бывшего шефа?

Только в одном Флинн был уверен. Это мог оказаться его единственный шанс заснять место преступления.

Не планируя жить в этом доме долго, Джастин не вкладывался в мебель. Обстановку спальни составляли кровать, кресло да прикроватная тумбочка с лампой. На кресле лежала пушистая фиолетовая куртка. Слишком маленькая и женственная, чтобы принадлежать Джастину. Куртка Эрин? Мэтт сфотографировал ее, потом сделал несколько снимков двух темно-красных пятен – на дверной притолоке и на стене.

На полу перед ванной комнатой валялось полотенце. Мэтт наклонился и прикоснулся к его уголку. Влажное…

Флинн нырнул в ванную. Еще одно мокрое полотенце висело на стенном стояке для сушки полотенец. Открыв рукавом своей куртки аптечку, Мэтт разглядел в ней лишний тюбик зубной пасты, тушь и губную помаду. А в шкафчике под раковиной он обнаружил фен, круглую щетку для волос и пачку женских гигиенических принадлежностей. «Интересно, это вещи Эрин или другой женщины?» – задался вопросом Мэтт, фотографируя находки.

В этот момент послышался вой приближавшейся сирены.

– Нам пора! – Мэтт вывел Броди из дома тем же путем, каким они в него проникли. Сделал при этом еще несколько снимков. А затем, по своим же собственным следам, вышел на пешеходную дорожку и замер в ожидании, прокручивая и фиксируя в голове все детали. Передняя дверь была закрыта. Задняя тоже. А раздвижная со двора, наоборот, открыта. Как будто кто-то опрометью вылетел из дома.

Но кто?

Кто убил Эрин? И где все же Джастин?

* * *

Два часа спустя улицу заполонили аварийно-спасательные машины. На снегу завихрились отблески красно-синих огней. Фургон окружной криминалистической лаборатории припарковался за автомобилями из управления шерифа. Последним прибыл на место судмедэксперт. Люди в униформе суетливо сновали между домом и спецмашинами. Каждый выполнял свою работу, сосредоточившись на конкретной задаче. А пристроившийся в начале подъездной дороги новобранец нес дежурство на месте нового преступления, фиксируя в регистрационном журнале каждого человека, ступавшего за огороженную территорию.

Пристроившийся на тротуаре возле своего внедорожника Мэтт никогда еще не чувствовал себя таким чужаком для всех этих людей.

Но вот от них отделился заместитель шерифа Грейс-Холлоу, Тодд Харви, и устремился к Мэтту. До злополучной перестрелки Мэтт проработал с Тоддом несколько лет и был на 80 процентов уверен в том, что доверять ему было можно. Подойдя к Мэтту, Харви присел – погладить пса:

– Как тебе живется на пенсии, Броди?

Наклонив голову, пес позволил Тодду почесать ему за ухом. Ласково потрепав Броди по загривку, Харви выпрямился:

– Как давно ты знаком с Джастином?

– Мы подружились еще в начальной школе.

– А убитую ты тоже знал?

Мэтт кивнул:

– Но не так хорошо.

– Джастин жил здесь, а она зарегистрирована в сельской местности, за чертой города. Могу ли я сделать вывод, что они разошлись?

– Да, – вздохнул Мэтт. Факты оставались фактами: – Джастин и Эрин поженились четыре года назад. Я был на их свадьбе шафером.

– А дети у них были?

– У Эрин двое детей, но не от Джастина, – сердце Мэтта защемило от жалости.

Тодд поскреб рукой челюсть:

– Хреново.

Действительно хреново. Точнее не скажешь.

Мэтт представил себе детишек, и внезапно подступивший к горлу комок почти что перекрыл ему дыхание.

– Сколько им лет? – поинтересовался Харви.

Мэтт прокашлялся:

– Люк старшеклассник, а Кайла еще учится в начальной школе.

Тодд вытащил из кармана маленький блокнот.

– Я свяжусь с социальными службами. И мне нужно известить ближайших родственников. Ты кого-нибудь из них знаешь?

– Родители Эрин умерли, – Мэтт познакомился с семьей Эрин на свадьбе. История гибели ее родителей потрясла его настолько, что засела в памяти навечно. – У Эрин есть брат и сестра. Сестра живет в Филадельфии, брат местный. Девичью фамилию Эрин не меняла, так что ты без труда его разыщешь.

Тодд сделал запись в блокноте.

– А когда Джастин здесь поселился?

– Четыре месяца назад, после своей второй судимости… за управление транспортным средством в состоянии интоксикации, – Мэтт подавил укол вины. Тодд, наверняка, уже изучил дело Джастина, но Мэтт все равно не мог избавиться от ощущения, что предает друга, сообщая ему подобные сведения.

– Их разрыв с Эрин был временным? – Харви явно сконцентрировался на Джастине, как на первом подозреваемом.

Супруги всегда входили в список подозреваемых, но хорошему следователю не пристало выстраивать расследование в угоду своему субъективному мнению. Предвзятость способна исказить восприятие как места преступления, так и улик. Но Тодд Харви большую часть службы проработал патрульным и инспектором. Его дознавательский опыт был минимальным. Сколько дел об убийствах он вел? И сколько из них смог раскрыть?

– Нет, – помотал головою Флинн. – Эрин не желала, чтобы в доме с ее детьми хранились наркотики. И Джастин не винил ее за это.

– Значит, он не злился на жену за то, что она выставила его из его же дома? – в голосе Тодда прозвучало недоверие.

– Это ее дом, а не его.

Харви плотно сжал губы.

– А тебе случайно не известно, что ее сюда привело этим вечером?

– Нет, – сердце Мэтта снова заныло. – Я разговаривал с Джастином вчера. И он ни словом не обмолвился об Эрин.

– Ладно, – развернулся Тодд, заметив махавшего ему с порога медэксперта. – Мне надо возвращаться в дом. Похоже, я проведу здесь всю ночь. А тебя я попрошу зайти утром в участок и подписать показания.

– Конечно, – пальцы Мэтта погладили голову Броди. Пес прижался к его ногам, да с такой силой, что под его напором колени Флинна подогнулись, и в попытке удержать равновесие он сам наклонился к овчарке.

Тодд пошел к дому. А Мэтт воскресил перед глазами сцену убийства. Черт подери, что же Эрин здесь делала?

– Вы нашли ее мобильник? – крикнул Флинн вдогонку Тодду.

Но тот, не ответив, проследовал дальше. Похоже, Харви не собирался посвящать его в детали расследования.

Мэтт покосился на Броди. Как всегда, карие глаза пса буравили его насквозь. Перехватив растерянный взгляд хозяина, Броди снова заскулил.

– Понимаю, я тоже волнуюсь за Джастина…

Как друг, Мэтт беспокоился, что Джастин угодил в серьезный переплет. Как бывший следователь, Мэтт понимал, что исчезнувший Джастин неминуемо окажется главным подозреваемым. А как бывший помощник шерифа, Флинн небезосновательно тревожился и по поводу скудного дознавательского опыта у Харви, и по поводу его честности и порядочности, в которой сомневался процентов на двадцать.

Плевать! С помощью или без помощи Харви, я все равно узнаю, что случилось! – в решимости стиснул зубы Мэтт.

Глава четвертая

Он намылил руки до самых локтей, ополоснул их водой и повторил эту процедуру еще два раза. Он действовал в перчатках, и все-таки кровь, следы пороха или какие-нибудь другие улики могли остаться ненароком на его коже. Нет! Рисковать он не хотел!

Закончив мытье рук, он вытер их бумажным полотенцем и бросил его в мусорное ведро. Его брюки спереди и манжеты рубашки были усеяны пятнами и крапинками засохшей крови. Сняв с себя испачканную одежду, он запихал ее в бумажный пакет для продуктов. Он не думал, что будет так много крови.

Глупо, конечно. Пулевое ранение всегда кровоточит. Но количество вытекшей из нее крови его обескуражило. Образовавшаяся под ее телом лужа так стремительно растеклась по бледному ковру, словно он распылил по нему полный баллончик густой красной краски. И этот запах… металлический, как у монет, с примесью порохового душка… Он быстро превратился в едкий, тошнотворный смрад.

Да уж! Такого он не ожидал…

Но дело сделано! Она стала ему помехой, и он ее удалил. Она сама обрекла себя на такую смерть. Своим ослиным упрямством… Она прекрасно сознавала, что делала. И он честно предостерегал ее множество раз. Но она не желала его слушать. Хуже того, она сама пыталась ему угрожать.

При воспоминании о неуважении, о ее дерзости внутри него забурлила свежая ярость.

Да! Она получила то, что заслужила!

Она сама во всем виновата. Все, что от нее требовалось, это – придержать свой язык и сделать то, что ей было велено. Но нет! Она решила, что лучше него.

И вот теперь она мертва.

И уже не сможет заговорить.