Тайная жизнь Светы

– Это богемское шампанское.

– Лучше бы советское подавали!

Подлетевший по мановению ее белой рученьки официант перечислил такое количество алкоголя, что с прискорбием поняла: о половине даже не слышала. А я-то считала себя чуть ли не заслуженным алкоголиком, ведь спиртное неплохо восстанавливает силы после насильного изгнания.

– Давайте второе, – решила не позориться и назвала цифру наугад.

– Две минуты, дамы.

Шведский стол ломился от разнообразных закусок, натасканных сюда еще до моего возвращения и, наплевав на все правила и нормы, я приступила к трапезе. Свидетелем столь непотребного поведения была только Лера, остальные мужчины «ушли в закат», в смысле, отправились покурить.

– Привет, – низкий голос раздался раньше, чем глаза у Валерии стали размером с серебряные блюдца ее прабабки, и  все же она нашла в себе силы поздороваться.

– Д-добрый вечер, – правда, дикция подвела, что с этой болтушкой случается очень редко.

Стало любопытно, чье появление так выбило ее из колеи. Бывший? Так они все в России должны остаться.

– Добрый вечер, Светлана. Вы меня простите, я слышал, как вас зовут, это случайно получилось.

Передо мной высился – его два метра иначе не назовешь – тот самый актер, который несколько раз ловил мой взгляд во время спектакля. Главный злодей.

– Здравствуйте, – как и до этого, вложила  в улыбку признание его таланта и мастерства. – Вы замечательно играли.

– Спасибо.

А вообще он ничего, даже странно, что такой на отрицательной роли. Красивые голубые глаза, квадратная челюсть, короткие темно-русые волосы. Типичный такой мачо, который знает и о своей привлекательности, и о впечатлении, которое производит на противоположный пол. Но пользуется ли этим, пока неясно.

Когда принесли напитки, Лерка выпила свой почти залпом, не сводя глаз с мужчины. Такое ощущение, будто перед ней Том Круз стоит, а не…понятия не имею, как его зовут.

– Кирилл, – словно прочитав мысли, он чуть склонил голову в знак приветствия.

– Мое имя вы уже знаете, представляться не вижу смысла.

– Согласен.

– Это моя подруга – Валерия.

– Рад знакомству.

– Ага.

Удивленная непонятно чем девушка неожиданно громко чихнула, заставив людей у соседнего столика вздрогнуть.

– Будь здорова. Лера, все нормально?

– Да-да, все хорошо.

– Возьмите, – артист протянул ей бумажный платок, выуженный из нагрудного кармана.

– С-спасибо.

Да соберись ты уже, подруга! Что тебя так поразило-то, понять не могу!

– Светлана, вы не откажете мне в танце?

Господи, опять?! Признаться, последнее, что хотелось – это пускаться в пляс, особенно под музыку, напоминающую почему-то «Прощание славянки».

– Простите, но я воздержусь. Сегодня сложный день, я только прилетела и очень устала, – и зачем я перед ним оправдываюсь?

– А вы не отсюда?

– Нет, я…

– Девчонки, вот вы где! Ну и место выбрали, я пока вас нашел, все со всеми обговорил, можем отчаливать, – Тимур выскочил из группы танцоров, и тут же бросился целовать разулыбавшуюся женушку.

– Светка, наконец, ты прибыла! Моя всю плешь проела, пока тебя дожидалась, – доверительно сообщил мужчина и, кажется, только сейчас заметив, что мы не одни, протянул руку Кириллу. – Твой? Неужели, свершилось? И правда, сколько можно от мужиков бегать! Прости, друг, это я шучу, наша Света – настоящий клад, поверь, они с моей супругой с пеленок вместе. Представляю, как Аманжол расстроился.

– Тим, остановись, – я кое-как вклинилась в неудержимые  разглагольствования. – Это актер, он сегодня играл в спектакле. Кирилл.

– Ой, неудобняк, – Боже, эти непосредственности просто созданы друг для друга, честное слово. – Тогда ясно. И как жизнь артиста в России?

– Хм, отлично.

– Круто! Но мы не отстаем, видать, раз вы к нам приезжаете. Так?

– Да, вероятно.

– Слушай, я тут еще кое-что спросить…

Ооо, кажется, кое-кого пора спасать.

– Кирилл, – повесив самую милейшую из возможных улыбок, повернулась к мужчине, которого сейчас просто заговорят до смерти. – Кажется, вы приглашали меня на танец.

– Да, но, увы, получил отказ.

– Знаете, а я уже отдохнула. Пойдемте!

– Любимая, а они точно не были знакомы? – услышала за спиной, и еле сдержалась, чтобы не показать кулак.

– У вас замечательные друзья, – отметил Кирилл, ведя меня под быструю мелодию обычным вальсом.

– Очень непосредственные.

– Я заметил.

– Вы извините, если что не так. Тима точно не хотел вас обидеть.

– Шутите? Он не успел и двух предложений сказать, как вы буквально утащили меня из такой приятной компании!

– Я утащила?!

– А кто же?

– Если хотите, могу вернуть.

– Нет-нет, я передумал. Молчу!

Я рассмеялась, видя как искренне «пугается» Кирилл. А у него приятная улыбка. И лучики морщин у глаз, когда он это делает, выдают в нем, скорее, анти-злодея. Такой не должен уметь предавать, лгать, причинять боль. Помочь что ли ему немного? А что, заговор на удачу в личной жизни – один из самых безобидных. Вон, подруге же помогло.

– Почему вы так на меня смотрите?

Только после этих слов поняла, что пялюсь ему в лицо, остановив взгляд на прямых губах.

– П-простите, – мне передалось Леркино заикание? – Я задумалась.

– Можно узнать, о чем? Если не секрет.

Хах, слово «секрет» в моей жизни означает куда больше, чем ты думаешь!

– Что хочу отсюда уйти, – сказала, в общем, правду, оставаться среди бомонда и держать спину ровнее Крымского моста уже сил нет.

– Пойдем.

– Что? – я опешила.

– То есть, пойдемте, – исправился Кирилл.

– Да я не об этом. Куда?

– Куда хотите? Я здесь вообще не был, мало что знаю, а завтра мы уже улетаем. Как думаете, в этом городе есть, на что посмотреть?

– «Арбат» местного разлива, – ответила только о том, что знаю, но он сразу за это зацепился.

– О, а вы были в Москве?

– Ну, да, можно и так выразиться.

– Здорово! Я там часто по работе нахожусь.

– Логично.

– Ну, так что? Покажете мне вашу знаменитую улицу?

Что сказать? Смокинги, платья и блеск драгоценностей кругом наводили тоску, мои голубки танцевали где-то в углу и не обращали внимания на окружающих, а мужчина рядом излучал обаяние и, судя по всему, уже знал, что соглашусь. Я где-то слышала, что актеры не хуже психологов умеют считывать чужие эмоции. Не люблю их.

Глава 3. Видели ночь…

Спустя полчаса мы сидели на набережной Большой Алматинки, организовав соревнования «кто дальше кинет камешек в воду». Он даже не пытался играть в приличного и поддаваться, поэтому я проиграла с разгромным счетом. Но расстраиваться не торопилась, настроение на удивление поднималось все выше, не помню, когда последний раз так отдыхала без суеты и неурядиц.

– Люблю воду, – после очередного победного «бульк» Кирилл элегантно подогнул брюки со стрелочками и совсем простецки бухнулся на ступеньку. Как в нем это сочетается? – Особенно ночью.

– Почему особенно ночью? – узкая юбка, которую я мысленно уже подарила той же Лере, оказалась не лучшим вариантом для вечерних посиделок на берегу, и я долго пристраивалась рядом, согнув ноги под совсем уж неестественным углом.

Мужчина делал вид, что не замечает моих мытарств, и я была ему искренне благодарна.

– Не знаю, она спокойная. Ни волн, ни ветра, только гладь воды. Знаете лунную дорожку? Думаю, это самое красивое, что я видел.

– Да вы романтик.

– Я бы так не сказал, – у него такие ямочки на щечках, когда он улыбается, я прямо таю, честное слово! – А, может, просто привык к ночной Неве. Мы часто репетируем по ночам.

– Ну, вам как петербуржцу, насколько я поняла, было бы странно не любить воду.

– Намекаете, что у нас всех под воротником прячутся жабры?

– Нет, я про климат. Но ваша версия мне нравится больше. С этого места поподробнее, пожалуйста!

– Хотите, покажу?

– Непременно! Ни разу не видела живой амфибии.

– О, мы редко разрешаем посторонним прикоснуться к нашей тайне.

– И за что же мне такая честь?

– Вы необычная.

– Необычная?

– Да. Ощущение, будто у вас секретов больше, чем под Кремлем.

Знал бы ты, мой дорогой, что прав на миллион процентов.

– Ладно, вы переводите тему! Хочу видеть жабры!

Он с самым серьезным видом снял пиджак, расстегнул ворот рубашки и показал гладкую кожу с изображением пламени.

– Любите тату?

– А вы нет? – он красноречиво уставился на запястья, покрытые замысловатыми узорами, на деле же – ведьминой вязью.

– Это было в далекой молодости.

– Что, пожалели?

– Нет, у меня их много.

– Да? А где еще, расскажете?

– Ну, вы же жабры так и не раскрыли.

– Неправда!

Ничего не значащий диалог двух посторонних взрослых продолжался несколько часов. До улицы Жибек-Жолы мы так и не добрались. Зато хитрый актер непонятно как раздобыл бутылку неплохого красного вина. Я-то думала, что в ночном продуктовом, куда он решительно зашагал, кроме какой-нибудь «Изабеллы» и нет ничего. Леди из себя строить не стала, отпила прямо из горлышка, за что была удостоена то ли уважительного, то ли ошарашенного взгляда.

– Что? Мы народ простой, не из знати, манерам не обучены.

– На банкете вы были просто умопомрачительны.

– Я притворялась.

– А какая вы на самом деле?

– Вам это интересно? Почему?

– Не знаю, – честность в голосе подкупала, но, я вас умоляю, это же артист. – Просто хочется узнать о вас побольше.

– Вы российский шпион?

– А вы – казахский?

– Все может быть.

Мой таинственный взгляд скользнул по кромке воды, из которой выглядывала голова утопленника. Прости, я обязательно вернусь сюда завтра, и мы поговорим. А пока дай мне время пожить обычной женщиной.

Словно услышав мою немую просьбу, дух исчез в темном омуте.

– Может, пора уже на «ты»?

– Давай, все равно ты меня рассекретила.

И мы говорили обо всем на свете, конечно, избегая запретных тем, которых, чую, у него было только немногим меньше. Кирилл оказался не похож ни на одного из знакомых мне мужчин: без бравады и понтов, остроумный и ироничный, он с легкостью заставлял меня не просто улыбаться – хохотать в голос! Особенно понравилась история, как он забыл текст и импровизировал, из-за чего Борис Годунов чуть не отказался от царствования.

– И стоит напротив «Воротынский»! Мой сокурсник Витя Смирнов, кстати. У него глаза как у человека, проглотившего залпом полбутылки виски: большие, красные и слезятся. Он потом рассказал, что так смех еле сдерживал, вот слезы и текли. А что делать? Я тут на глазах у детишек, можно сказать, историю переписываю, педагоги в шоке, худрук в обмороке!

– Бедный Александр Сергеевич!

– Я перед ним потом извинился, конечно. И перед зрителями. И перед преподавателями. В общем, сложный был день…

Устав сидеть, мы отправились гулять вдоль берега. Неожиданно поднялся ветер, и на мои плечи лег кашемировый пиджак.

– Не стоит, я не замерзла.

– Мне на тебя холодно смотреть.

– А мне теперь на тебя! Ты в одной рубашке!

– Мужчины не мерзнут.

– Ой ли?

– Ладно, я приукрасил. Погреемся вон в том заведении?

– Идем.

– Я сильно приукрасил, Свет. Лучше бежим!

Ночная кафешка оказалась пуста, а капучино – самым вкусным в моей жизни! Заспанный продавец через силу улыбнулся клиентам и предложил поздний ужин или, судя по времени, ранний завтрак, и чуть расстроился, получив отказ.

– Итак, ты часто ездишь по миру с гастролями?

– Не так, чтобы часто. Бывает раз-два в год, и то это страны СНГ, в основном. Но я не в претензии! Вообще люблю путешествовать. Правда, меня больше тянет на экзотику.

– Например?

– Это все в планах, конечно, но хотелось бы побывать в Индонезии.

– Почему?

– Нравится, что читал о ней в интернете. И друзья рассказывали.

– Может, когда-нибудь побываешь. Вдруг там полюбят театральное искусство России?

– Ты не поверишь, уже. Но мне как-то не везет пока.

– Все впереди.

– Разумеется. А ты как здесь оказалась?

– Ты сам привел, забыл?

– Брось, я имею в виду Алма-Аты. Ты же не казашка.

– Да, скорее, меня легко можно перепутать с потомком выходца из Мексики.

– Очень красивым, между прочим, – его рука поползла по столешнице, накрыв мою, я сделала вид, что не заметила маневра.

– Спасибо за комплимент.

– Это правда. Ты же сама прекрасно знаешь.

– Вдруг я очень скромная?

– Не похоже, – и откуда это искреннее сомнение в голосе, а после – совсем уже неожиданный вопрос: – Сколько тебе лет?

– Приехали! Вообще-то у дам об этом спрашивать не принято, ты в курсе?

– Прости, не хотел обидеть.

– Да без проблем. Мне тридцать два. Я уже большая.

– Это точно, – Кирилл засмеялся, видя мое вытянувшееся лицо. – Все-все, я понял, неуместная реплика! Тебе не дашь больше двадцати пяти.

– Исправляешь положение?

– А получается?

– Немного.

– Просто плохо стараюсь.

Кофе был допит, когда солнце уже подбиралось к крышам домов.

– Вот черт! – он глянул на телефон, не выпуская моей ладони. – Знаешь, у меня самолет через три часа, наверно, мне пора в гостиницу.

– Такси?

– Пожалуй.

Машину решили дожидаться на улице. Благо, ветер поутих, а первые лучи ласково гладили по плечам. Обожаю такие рассветы! В эти моменты кажется, что новый день должен принести только радость и вдохновение, да не то, где я обычно его черпаю, а простое, человеческое. Вдохнула полной грудью, наслаждаясь покоем, улыбнулась ласковым лучам, и только потом заметила странный взгляд Кирилла.

– Что?

Секунда – и он бросился ко мне, прижав к стене старинного здания. Перед поцелуем он на мгновение заглянул в глаза, словно спрашивая разрешения. Признаться, такого исхода вечера я не ожидала. Но прямо сейчас сердце отчего-то забилось с удвоенной силой, и вовсе не из-за страха или неожиданности. И я первая потянулась к нему, дав немой ответ.

Он целовал так, как никто и никогда в жизни. Нет, это не просто мастерство искушенного мужчины, я чувствовала не обычное желание – настоящую страсть, всепоглощающую, сбрасывающую барьеры и смеющуюся в лицо моралистам. Я отвечала с той же отдачей, понимая, что еще немного – и самообладание помашет ручкой, а, самое главное, хотела этого!

Мы прервались только тогда, когда таксист деликатно кашлянул, привлекая внимание.

– Молодые люди, машинку вызывали?

– Поехали ко мне, – хрипло прошептал мне в шею.

Сколько раз я слышала эту фразу? И сколько раз делала вид, что до глубины души оскорблена наглостью соблазнителя, который посчитал возможным пригласить на первом свидании? А тут просто кивнула, увлеченная киселем в голове, образовавшимся после невероятного поцелуя.

Благоразумные мысли начали занимать законные места уже на заднем сидении. Кирилл вел себя сдержанно, поглаживая пальцами щеку и всматриваясь в мое лицо. Что я делаю? Он-то меня завтра и не вспомнит. А что будет со мной? Вообще, какого черта он вызывает столько эмоций?! Чувствую себя старшеклассницей, подарившей первый поцелуй мальчику из параллели. Волнуюсь, ладони вспотели, а пресловутые бабочки уже выводят свое знаменитое «танго в животе».

– Ты прекрасна!

В его голосе было столько нежности, что дух захватило. Не припомню раньше такого отклика души и тела на, банальные, в общем, слова.

– Это была чудесная ночь, – шепнула в ответ.

– Будет еще лучше.

– У тебя самолет.

– Я поменяю билеты.

– Не стоит.

– К черту!

Ах, Кирилл-Кирилл. Прости, я не могу так. Не знаю, что со мной происходит, но тоска в свое время оказалась слишком тяжелой для меня, не хочется повторять своей подвиг. Последний раз взглянув в голубые глаза, буквально лучившиеся гаммой разнообразных чувств, шепнула заговор, наблюдая, как его веки медленно закрываются, а голова опускается к груди.

– Простите, кажется, мой спутник устал. Высадите меня здесь, пожалуйста. А его довезите по адресу.

– Эй, он что, пьян?

– Нет, просто устал, уверяю вас.

– Смотри, женщина, если он мне салон испачкает…

– Исключено.

– Ладно, понял. Все-таки вы, бабы, странный народ.

Под ворчание водителя я уложила мужчину поудобнее и покинула автомобиль. Так будет лучше.

Глава 4. Новый член Ковена

Ковен объявил сбор через неделю после моего возвращения. Смс пришло как раз в тот момент, когда я закончила третью главу. Речь шла о невеселой жизни и трагической смерти Рустема Муратовича, утопленного в Алматинке сорок лет назад его же дядей. Печальная история мужчины, ставшего жертвой чужой жадности, получалась как настоящий роман какого-нибудь классика позапрошлого века. Раздутое от воды и обезображенное от побоев лицо Рустема еще долго будет стоять у меня перед глазами, и я надеюсь, что он найдет долгожданный покой.

Я никогда не откладывала в долгий ящик рассказы покойных. Выслушать их исповедь – не все дело, за черту они могут уйти только после того, как книга увидит свет. Неважно, сколько будет читателей, сто или миллион, главное, чтобы посторонние узнали правду.

Сбор назначили на ближайшие выходные. Для этих целей сняли небольшой ресторан недалеко от «Павелецкой». Обычно такие мероприятия не обходились без острых тем, например, публичного порицания сестры, увлекшейся даром и применяющей его не по назначению. Случается и такое, что ведьмы начинают употреблять силы вовсе не во благо. Конечно, на платные привороты Ковен закрывает глаза, но серьезная порча до десятого колена и иже с ними не прощается.

Когда я ввалилась, чуть не опоздав, в заведение, Елена Сергеевна уже начала собрание. Вот знала же, что на машине ни разу не быстрее, да еще с парковками беда! Но метро с его вечными толкучками и кучей не упокоенных хронически не перевариваю!

– Светлана, благодарна, что все же почтила нас своим присутствием, – произнесла в прямо-таки гробовой тишине верховная ведьма. – Присаживайся, без тебя не начнем.

Нельзя сказать, что я занимаю в нашей иерархии какое-то весомое положение, но с моим мнением всегда считаются, особенно, в важных вопросах. Не моя заслуга, просто дар, которым обладаю, – весьма уникален. Таких мало.

– Итак, сестры, раз уж все собрались, жажду познакомить вас с нашим гостем, который, надеюсь, в ближайшее время станет полноправным членом нашего Ковена, – женщина сделала широкий жест рукой, сняв невидимость с пустого, казалось бы, стула рядом, и перед нами возник…ведьмак.

Многие не выдержали и повскакивали со стульев, во все глаза разглядывая почти небесное явление. Я говорила, что ведьмаки – крайне редкие экземпляры? Так что понять дам можно. Вон, директору элитного бутика мужских костюмов почти дурно стало, и ее начали обмахивать взявшимся из ниоткуда готическим веером.

– Сестры, попрошу тишины, – право, гомон поднялся такой, будто на уроки труда к школьницам привели Егора Крида. – Будьте спокойнее, вспомните о воспитании, не давайте повода усомниться в выборе Ковена нашему гостю!

Куда там! Если женщина видит сошедшего с обложки журнала самца, обворожительно улыбающегося конкретно ей, резьбу сорвет однозначно! А тут – пятьдесят две ведьмы, и только половина из них в браке.

– Если вы не прекратите, я перенесу сбор!

– Елена Сергеевна, позвольте мне, – глубокий бархатный голос раздался, кажется, со всех сторон зала, и собрание замерло в тех же позах, в каких застал их этот волшебный для ушей звук. – Дамы, я счастлив оказаться сегодня здесь, с вами! Прошу ради дальнейшего приятного знакомства сделать нам всем великое одолжение и занять свои места, после я буду безмерно раз пообщаться лично с каждой.

Это было почти обещание, и завороженные красотой ведьмы, наконец, изобразили что-то вроде порядка. Так как я сидела в самом углу из-за опоздания, поэтому смогла разглядеть нового героя только теперь. Он ведет себя как хозяин положения, оно и понятно в связи с исключительностью, но готова признать: выглядит соответствующе. Густые чуть вьющиеся волосы падали на лоб с одной стороны, создавая эффект небрежности, но мы-то знаем, сколько времени приходится корпеть мастеру над этим «беспорядком». Явно дорогой костюм-тройка и идеальная белая рубашка придают вид этакого Великого Гэтсби, бокала не хватает. И, конечно, улыбка, заставляющая сердца ведьм любого возраста биться с удвоенной силой.

Странно, но мое сейчас совершенно спокойно. Любопытно, не спорю, наконец выдастся возможность пообщаться с сильной половиной нашего сообщества, что редкость. Последний из них – мой отец, живет далеко, да и давно отошел от дел. После выслуги лет, скажем так, нам дается свобода. Конечно, не абсолютная, свергать правителей и превращать в прах деревни и города не позволяется. Но все же. Интересно, а какой у него дар?

– Спасибо, сестры, вы замечательные, – произнес ведьмак, и, понятное дело, зря так поступил.

Обращение «сестры» означает, что ни о каких личных взаимоотношениях речи уже быть не может. А ведь всем известно, что от союза ведьмы и ведьмака появляются самые сильные одаренные!

Короче, сидит этот весь такой уникальный, лучится благодушием, а глаза-то выдают… Нет, злости или жестокости там нет. Наоборот: он почти в панике от настолько эмоционального приема! Но стоит отдать должное, мускул не дрогнул, а уверенности бы позавидовали самые знаменитые актеры. Тьфу, что меня все в ту сторону несет? Пора забыть! Пора!

Чтобы переключиться от опасных мыслей, снова посмотрела на мужчину. На секунду стало жалко, представляю, какой прессинг он испытывает ежедневно. Никаких прав, одни обязанности, раз природа так распорядилась, наградив необычными возможностями.

– Елена Сергеевна, а можно ему вопрос задать? – отрезвленные обращением женщины начали приходить в себя, поподнимав челюсти и успокоив расшалившиеся мечты о белом платье и мега-потомстве, и слово взяла Вера, которая почти умеет управлять стихиями. Почти – потому что еще слишком юна, лет двадцать, не больше.

– Может, для начала узнаете хотя бы, как его зовут? – не выдержав, уточнила верховная.

– А можно? – девочка-подросток, только недавно занявшая место в Ковене, потупила взгляд. Не помню имени.

– Естественно.

– Как вас зовут?

Наивное дитя залилось пунцовым румянцем и спряталось за спину дородной женщины, вызвав добрый смех сестер.

– Мое имя Дмитрий Панфилов. Я родился в Екатеринбурге. Когда мне было восемь лет, семья переехала в Соединенные Штаты Америки. Сейчас же я принял решение вернуться на Родину. Моя специализация – посмертие. Если угодно, я медиум.

После этих слов я посмотрела на ведьмака внимательнее. Надо же, почти что коллега. А я недавно размышляла, что почти единственная в своем роде.

– А можно конкретнее?

Мой вопрос прозвучал в неожиданной тишине.

– Дмитрий, этот Светлана, она обладает аналогичным даром, – объяснила верховная.

– О, рад знакомству! Я нахожу не упокоенные души и помогаю им уйти за черту.

– Каким образом?

– Ритуал на месте погребения.

Ясно, свой подход.

– Почему вы вернулись не в Екатеринбург? – это уже любопытство сестры с переднего ряда.

– Не уверен, что могу раскрывать все подробности. Скажу, что здесь больше возможностей, это раз. И имела место личная просьба одного колдуна.

Собрание снова зашумело. Не то, что бы воевали с колдовским сообществом, скорее, поддерживали вооруженный нейтралитет. Но так откровенно обращаться за помощью – или приказывать – один другому… Такое на моей памяти было впервые.

– Сестры, прошу тишины, – Елена Сергеевна подняла руку, призывая к порядку. – Пока вы не владеете полной информацией, не стоит делать свои выводы.

– Тогда, может, стоит рассказать? – самая смелая из нас, Элеонора, встала и буквально уперла руки в боки. – Или вы думаете, мы будем принимать в Ковен непонятно кого, пусть даже истинного ведьмака?

Рядом закивали, но не слишком уверенно.

– Элеонора, прошу, сейчас не время…

– И все же…

– Сядь, я сказала!

Главная произнесла это тихо, не утруждаясь повышать голос даже на тон, однако в помещении ощутимо похолодало, скользнув сквозняком по ногам, а давление чужой силы стало ярче.

– Елена Сергеевна, на самом деле, они правы…отчасти. В любом случае, в свое время вы, конечно, все узнаете. Если я все еще буду с вами, – Дмитрий улыбался вроде бы искренне, но что-то странное снова мелькнуло в глазах. Что именно, уловить не успела.

– У вас есть еще пятнадцать минут, чтобы задать свои вопросы. Регламент ясен?

Естественно, никто ни разу не уложился в этот самый регламент. С наших собраний мы зачастую выходили далеко за полночь, но что для ведьмы темное время суток? Благодать и спокойствие. Поэтому предписанные дедлайны были скорее данью моды, превращая сборища в нечто, похожее на офисную планерку. Так что, закатив глаза а-ля «зачем напоминать о времени», сестры вывалили на бедного гостя такое количество вопросов, что он только успевал отвечать, и, разумеется, ни о каких сроках никто не вспомнил.