Попаданка в царство фейри

Инесса Иванова

Попаданка в царство фейри

Глава 1

1

– Ну поехали! – канючила Вика, дородная девица с пышными формами, уплетая здоровенный бутерброд с колбасой, даже и не подумав разделить его пополам. А ещё подруга, называется! – Что ты будешь делать в своём захолустье? Рассказывать, что поступила на филфак, потому что безумно хотела стать учительницей чистописания и литературы?! Нести людям смысл печатного слова?!

Вика в притворном экстазе возвела глаза к небу, изображая, каким тоном я буду вещать будущим ученикам.

– Никто не поверит! – заключила она и откусила ещё кусок.

Мы сидели в парке недалеко от того самого университета, куда меня занесли баллы по ЕГЭ. Там мы с весёлой хабаровчанкой и познакомились, да так, что сдружились за пару недель, пока обе болтались в Москве и пытались узнать, есть ли у нас ещё шанс переиграть судьбу и поступить на более престижный факультет. В моём понимании это был журналистский или юрфак. Факультет иностранных языков, в конце концов!

Уезжая из своей Тмутаракани, а точнее, маленького городка на Волге, я сожгла все мосты. Ещё точнее, сообщила всем знакомым и каждой собаке, что еду за лучшей жизнью и обязательно добьюсь своего.

– Ты ещё скажи, что за миллиардера выйдешь! – фыркнула Кристина, самая завидная красотка нашего школьного выпуска. Видимо, это был предел её мечтаний о лучшей жизни. И она никак не могла поверить, что восемнадцатилетняя девственница можно дать фору ей, в шестнадцать лет сменившей несколько любовников.

– Зачем? – попыталась я ответить фифе в её же манере. Так, чтобы дошло. – Не собираюсь быть ничьей кобылкой в дорогой попоне! Я сама всего добьюсь.

Ну, про попону Крис и не слыхала, но прозвучало оскорбительно! Я же поспешила исчезнуть из бывшей компании школьных друзей, а вскоре и из городка.

И что теперь? Я вздохнула, и Вика, из уважения к моей печали, тоже, не забывая доедать бутерброд, но делая это уже не с таким откровенным удовольствием.

После пары минут размышлений предложение будущей сокурсницы показалось мне вполне здравым. Погостить летом на Дальнем Востоке, а почему бы и нет? Тем более, если её семья оплачивает билет туда и обратно. Мол, у них такие льготы, как у семьи военнослужащих, что всё почти даром. Оформят дальней родственницей, и всех делов!

«Потому что я помру там от скуки», – сразу получила ответ от внутреннего циника. Ехидной части своего я. Эх, ладно, была не была! Жить остаток лета в Москве мне всё равно не по карману!

Нет, можно вернуться домой и сделать вид, что именно это я задумала. Поступить на филфак. Мало ли какие у меня представления о лучшей жизни! Ну нет, этак на меня пальцами показывать станут и смеяться. «Видишь идёт Дашка «Цифра»? Думаешь, куда поступила? На математический? Неа, на филологию!»

Мало мне говорящей фамилии Цифрова, из-за которой даже математичка считала, что я обязана знать её предмет на отлично, так ещё и проклятая филология! Словно насмешка судьбы! Хотела утереть всем нос? Считала себя лучше других? Получи! Зато в Москве.

– Ты у нас месяц проведёшь, а потом вместе сюда вернёмся! – вкрадчиво продолжила Вика, прикончив, наконец, бутерброд.

– Да, дома мне лучше пока не появляться, – произнесла я то, над чем думала последние дни. – Понимаешь, я привыкла всегда быть на коне! Своего добиваться. Вот умру, а всё будет, как решила. Правда, не сразу. Нет, я, конечно, могу давать отпор, но нервы-то, они не железные.

– А то!– поддакнула подруга, доставая из рюкзака ещё два бутера, сходных по размеру с первым. Они были завёрнуты в шуршащую кремовую бумагу. – Здоровье, оно превыше всего!

Я иронически покосилась на толстый ломтик батона и не менее внушительный кусок колбасы сверху него. Ей, конечно, видней! Вике, не колбасе.

– Что смотришь? Бери и ешь! – подруга протянула мне один.

– Думала, уже не предложишь! – вздохнула я и откусила большой кусок, до неприличия набив рот аппетитной булкой. Когда нервничаю, всегда хочу есть. Видимо поэтому и слежу за питанием. Но не сегодня.

– Тебе предложи! Начнёшь рукколу вспоминать да салат листовой. Только аппетит испортишь, – подмигнула Вика и, поймав мой взгляд, добавила: – Ну, попытаешься испортить.

Какое-то время мы просидели молча, смотря на прохожих, спешащих с важным видом по делам и на воробьёв, купающихся в луже, оставленной «вертушкой», поливавшей газон. В такой ясный погожий денёк, да после сытого перекуса, я была согласна на любую авантюру.

– Мать будет рада, – зажмурилась от удовольствия Вика и откинулась на спинку скамейки. Сейчас подруга была похожа на пушистую Мурку, разнежившуюся на солнце после сытной крынки молока. – Она, как тебя увидит, вмиг откормить пожелает!

О, Вика знала, что говорит. Девушка, по её словам, сто раз садилась на диету, часто весьма успешно, но «периоды откорма», как она сама их называла, портили всю малину. А мне как потом, после откорма у матери Вики в глухомани Хабаровской области, худеть? Вдруг, я тоже вернусь килограмм под девяносто?

Ага, можно остаться в общаге, снять комнатуху и питаться на двести рублей в день. Так я точно похудею, но…пожалуй, нет.

– Ладно, но недели на три. Не больше!

Вика угукнула и предложила доесть свой бутерброд. После экзаменов отменному аппетиту всегда найдётся оправдание. И я подругу совсем не винила, более того, согласилась. В конце концов, у нас будет три недели, чтобы совместно приобщиться к дробному раздельному питанию.

Ага, конечно. Но я твёрдо дала себе обещание не отступать и в благодарность за гостеприимство привить Вике постулаты стройности. На том и порешили. И все были довольны.

А той же ночью мне приснился странный сон.

2

Да не просто сон. Кошмар. В темноте меня кто-то искал. Кто-то нечеловеческий. А в ушах раздавался противный звук колокола.

«По ком звонит колокол? Он звонит по мне», – сразу всплыли в памяти знакомые строки. Читать я любила, особенно о заграничной жизни. Наша мне казалась неинтересной, по-мещански простой.

«Если не идти на зов, то меня и не найдут», – подумала я, но где спрятаться, если вокруг только дышащая живая вязкая чернота. Я барахталась в ней, как в киселе, но не тонула. И не плыла. Идеальная приманка. А зов нарастал, колокол бил всё тревожнее и ближе. В темноте я уже различала движущиеся серые тени, такие стройные и вытянутые, что они казались не людьми, а сказочными существами. Великанами или кем-то подобным.

– Тевтат, помоги нам, – донесся до меня шёпот. Говорил молодой человек, но голос был нежен и красив, словно журчание ручейка, хотелось идти на него, не задумываясь.

Но я продолжала барахтаться в киселе, который пришёл в движение и понёс меня вниз по течению. Я плыла мимо чёрной выжженной земли, такой же голой и безлюдной, как и всё вокруг. Фигуры исчезли, возможно, спрятались за холмами, очертания которых я угадывала на фоне светлеющего неба.

– Она близко. Я чувствую, как воды Этны несут её, – сильный мужской голос звучал безучастно, словно рассказывал легенду о далёких мирах, в которую надо просто поверить и принять сказанное за чистую монету.

– Где Дивона? – другой голос, чужой, от которого кровь стынет в жилах, прервал первый, и я сердцем почувствовала его недовольство. – Светлый месяц на исходе.

– Значит, будем ждать тёмный, – ответил первый с непоколебимой уверенностью – Осталось немного. Её найдут и приведут, господин. Боги ценят ваши заслуги.

– Тевтат, помоги нам, – стройный хор мужчин и женщин скрыл от меня тех, чью речь я так и не дослушала. Почему-то я была уверена, что говорят обо мне.

Удар колокола раздался прямо над моим ухом, оглушив и заставив потерять сознание. Последнее, что я запомнила, как тёмный кисель закружил в водоворот, и горло спёрло от нехватки воздуха.

3

Свой сон, повторивший ещё раз в самолёте, который нёс меня на восток страны, я никому не рассказывала. Даже Вике. Она бы начала смеяться или говорить, что это отравленная колбаса тому виной, а шутить мне не хотелось. Да и не стоит поминать лихо, пока оно тихо.

А потом, когда мы добрались до дома Вики, я и вовсе о нём забыла.

Тайга и сопки. Не ожидала, что буду в таком восторге от красот природы. Но по сравнению степью, где я выросла, подруга жила на окраине сказочного леса.

Её дом в прямом смысле был крайним в маленьком городе, названия которого я никак не могла запомнить. Вроде простое, а стоит повторить, начисто стирается из памяти.

И люди в нём были какие-то неприветливые, молчаливые. Окидывали меня странными взглядами, коротко кивали Вике и исчезали за поворотом.

«Зря я приехала», – мелькнула мысль, которую, устыдившись, я засунула подальше. Три недели не три года. Потерплю. Да и зачем мне окрестные жители, когда вон какая красота вокруг!

Пройдёшь полкилометра от крайнего дома и окажешься среди высоких берёз. Да не таких, как у нас, метр с небольшим, а настоящих великанов, упирающихся макушками в хмурое, переливающееся всеми оттенками серого небо.

Ясных дней – по пальцам пересчитать, в основном, как зарядит дождь с самого утра, так до вечера не прояснится. Гостила я у Вики уже пятый день, когда она предложила пойти в лес за ягодами.

– Далеко не уходить! – сразу подбоченилась тётя Глаша, мать подруги. Командный голос выдавал в ней женщину, не привыкшую, чтобы её советы игнорировали. – Ты только от моей не отставай. А ты, егоза, не вздумай шутить и прятаться!

Последние слова были обращены к дочери. Накануне маленького похода мы получили подробные разъяснения: быть всем вместе, от ребят, которые пойдут с нами, ни на шаг. И если что: сразу обратно. Бегом.

– Что это значит? Медведи и волки разве подходят так близко к жилью человека? – округлила я глаза, смутно представляя в живую и тех, и других. Я видела их в зоопарке, но замученный зверь в клетке наверняка мало походил на своего лесного собрата.

– Самый опасный зверь – человек. Знаешь почему? – спросила меня тётя Глаша уже без улыбки.

Я мотнула головой.

– Прикидываться безобидным умеет. Тайга большая, звук поглощает, искать сто лет будут  – не найдут. А у нас с одной стороны сухое болото, с другой – колония общего режима. Так-то безопасно, если далеко не заходить и от своих не отставать.

Я уже хотела было остаться дома. Зачем мне такая малина и ежевика?

– С вами Дублин будет, овчар цепной, чужого не подпустит. На клочки разорвёт! – улыбнулась Глафира Андреевна, видя мой страх.

И я успокоилась. Как оказалось, совершенно напрасно.

4

– Ты, главное, не отставай! – засмеялся Стас, рослый парень в очках, примерно моего возраста. Он тоже приехал домой на каникулы, учился в Хабаровске на программиста. Поэтому посматривал на всех свысока. Особенно на девчонок-гуманитариев. – Никто с тебя сбора малины не требует. И так понятно, что только руки обдерёшь да ягоды подавишь.

И очки поправил, гад. Мол, кого я тут перед собой вижу?

Противная у меня натура. Не могу игнорировать провокаций.

– Это ещё вопрос, – пробурчала я, но так, чтобы все слышали. Слово за слово, и мы со Стасом уже стоим в круге, подбрасывая монету, кто пойдёт по правой тропинке. В двухстах метрах как раз начинались кусты, густо усеянные красными ягодами. А могли бы приезжей и фору дать!

Но игра должна быть честной, и раз уж я ввязалась, надо доводить дело до конца. И униженно просить очкастого зазнайку о снисхождении не хотелось.

Монета упала орлом вверх. Провожаемая смешками и сочувственными взглядами, я свернула налево. Тропинка была широкой, главное, не сворачивать!

– Не уходи далеко! – насмешливо крикнула Вика вслед, и я, не оглядываясь, помахала ей рукой.

Конечно, я не собиралась заблудиться, но именно это и произошло. Тропа вскоре привела к заветному призу. Кусты были покрыты ягодами так густо, что за красным цветом и листьев почти не видно. Поставив таймер на десять минут, я принялась аккуратно срывать каждую ягодку и класть в лукошко.

Десять минут закончились как-то быстро, еще не удалось набрать и половины. Проиграть и вернуться несолоно хлебавши, гордость не позволяла. Я ускорилась. Мне тогда так казалось.

Очнулась я, когда таймер прозвенел во второй раз. Вокруг стояли густые плотные сумерки. Но ведь прошло двадцать минут с тех пор, как я принялась за дело!

5

– Милая барышня, идите сюда! – услышала я мелодичный мужской голос за спиной. И испугалась гораздо больше, чем, если бы вдруг заревел дикий зверь. Настолько спокойный, веющий прохладой голос, что так и тянет повиноваться. «Иди, и всё будет в порядке!» – слышалось между строк.

Медленно оглянувшись и заодно попятившись, так что малина ободрала оголённые части рук и ног, я чуть не села в кусты.

Вид у меня, вероятно, был презабавный, потому что двое парней на том конце поляны дружно засмеялись, как позвонили в серебряные колокольчики.

А я успокоилась. Конечно, это сон. Я устала собирать ягоды, и меня незаметно сморило. Вот и всё объяснение странностям, творившимся вокруг!

В самом деле, странно одетые, с волосами до плеч, перехваченными красивыми обручами на лбу, незнакомцы казались иллюзией. И уж точно никак не походили на зеков, сбежавших из колонии неподалёку.

Впрочем, на разгильдяев, слоняющихся по тайге, тоже. Одеты не по-походному, в руках никаких корзин или вёдер. Рубашки белые, в таких только на приёмы и награждения ходить, а не в лес, по грибы и ягоды.

– Подходите же, Дивона, не бойтесь! – и голоса у них напевные, словно сказочные.

Ага, сейчас! Только ущипну себя побольнее и сразу проснусь. Пока я оставляла на своей руке синяки, мужчины молча, с интересом смотрели на это дело. Словно на диковинную зверюшку в зоопарке. Вроде бы изучил, знаешь, как выглядит, а всё равно повадки вызывают любопытство.

Меж тем мои самые худшие опасения подтвердились. Всё происходило наяву, значит, надо не стоять, а действовать. Бояться я не планировала, поэтому совершенно спокойно отбросила лукошко и побежала в другую сторону, не разбирая дороги.

– Вика-а-а! – кричала я во всю силу лёгких. Деревья мелькали передо мной так, будто я крутилась на карусели. Сколько ни скачи на разукрашенной деревянной лошади, а дальше заколдованного круга не выйти.

Девушка я почти неспортивная, быстро выбилась из сил, но, кажется, оторвалась. Прислонилась к березе, чтобы отдышаться и осмотреться. Вокруг сгустилась темнота, тайга наполнилась новыми звуками, словно проснулась ото сна.

Этого только не хватало! Я уже начала было прикидывать в уме, как найти укрытие до утра, и вспоминать навыки по выживанию, привитые на уроках ОБЖ, как мне на плечо легла узкая ладонь.

– Набегалась, милая барышня? – спросил противный голос с издёвкой. С криком я отпрянула, но тут же попала в неожиданно крепкие, можно сказать, стальные объятия другого маньяка.

Я вырывалась и дралась, как дикая кошка, как тигрица, попавшая в ловушку. Ну, я так и вправду думала, пока не услышала баритон второго, того, что меня удерживал:

– Да набрось уже ей на голову платок! А то бьётся, бестолковая, как рыба об лёд. Ещё пораню ненароком. Она нам целая нужна! – голос властный, нотки и тембр изменились. Этот явно был у них лидером.

– Уверен, что это она? – спросил второй с сомнением в голосе. – Может, надо было других поискать? Эта какая-то тощая. Сразу видать, хворая! Наверное, и работать не умеет. Кайден и не взглянет на такую, а нам попадёт!

– Винни ясно сказала, это та, что мы ищем. Всё, хватит ныть! Берём девушку и поехали! Путь неблизкий, – оборвал второй и достал из кармана брюк то ли флейту, то ли дудочку. Поднёс её к губам, и свирель издала тонкий звук, похожий на стон скрипичной струны.

Я онемела от громких звуков и наглости похитителей, и этого мгновения хватило иродам, чтобы и впрямь накинуть мне на голову тонкий зелёный платок.

– На помощь! – пискнула я, понимая, что никто меня больше никогда не найдёт. Даже беленьких косточек, что останутся лежать где-нибудь под кустиком. Тому, что белорубашечники не закапывают тела жертв, я бы не удивилась. Маньяки, они такие маньяки!

Кричать расхотелось, мной овладела какая-то апатия, захотелось вытянуться в траве и уснуть. Как в той сказке: «что воля, что неволя – всё равно». Последнее, о чём я подумала: «Эх, и спор напоследок проиграла! Ну, бывай, Дарья Алексеевна! Повезёт в следующей жизни».

Глава 2

1

Я очнулась, когда мир вокруг начало трясти и земля полетела вверх тормашками. Всё оказалось проще: меня перекинули через круп белой лошади и теперь везли, очевидно, куда-то далеко. Сразу представилось, что я героиня сериала, которую продадут на невольничий рынок для ублажения знатного господина. И у него обязательно будут кубики на животе.

Мысленно нарисовался мачо, похожий на Брэд Пита во всей красе. Он украдёт мою невинность, а потом женится и положит мир к моим ногам.

Эх, жизнь моя, жестянка! Лучше б я раньше кому-то отдалась. Не было бы так обидно.

Память услужливо подкинула картинку: вот я дома одна, а отчим, пользуясь отсутствием матери, подходит сзади и начинает лапать мою грудь, задрав тонкую рубашку. Я верещу, хватаю со стола нож и грожу воткнуть его между рёбер насильника. Получив подзатыльник и свободу, всё ещё дрожа, я бегом скрываюсь в своей комнате и закрываюсь на ключ. Так и повелось: парень начинал проявлять интерес, намекал на близость, и я вспоминала пахнущие кислой капустой руки отчима. Этого было достаточно, чтобы в желудке появилось противное чувство тошноты.

А теперь съедят меня, невинную, эти гладковыбритые людоеды и не подавятся! Ах, они что-то там говорили о работе, для которой меня своровали. И Кайдене, что на меня и не взглянет. Ему же лучше, если так!

Значит, сначала планируют использовать, а потом съесть. Перспектива была столь невероятной, что я улыбнулась. Поднять себе настроение, быть может, в последний раз – такого шанса я упустить не могла! Стонать и плакать все равно не поможет. Надо бы договориться, зубы заговорить, а там и шанс на побег представится.

– Эй, у меня голова кружится! – громко заверещала я, чтобы привлечь внимание похитителей и за разговором попытаться осмотреться. А может, и выяснить, кто они такие на самом деле и для чего им нужна я. Чем больше информации выужу, тем больше шансов остаться живой.

Крепкие руки второго похитителя стащили меня на землю. Голова и вправду кружилась, я чувствовала, что меня сейчас вырвет, и отползла к ближайшим кустам. Похитители не мешали, видимо, поняли, чем это им грозит.

–Эй, полегче! Это всё-таки мой дом! – раздался в голове тонкий противный голос. Я огляделась, но кроме двух мужчин и трёх статных лошадей никого не увидела. – Куда смотришь? Ты слишком большая, чтобы меня разглядеть. И неповоротливая.

– А кто вы? – спросила я, уверенная, что всё ещё нахожусь под действием наркотика. И разговариваю с самой собой.

– Буду я ещё отчитываться! Ты свои помои вылила рядом, мне теперь переезжать! И всю семью перевозить!

– Простите, пожалуйста! – пролепетала я и, встав с колен, попятилась назад, чем очень рассмешила парней в белых рубашках.

– Смотри, Арлен! Она на пикси напоролась! – сказал первый с иронией.

– Кто это? – Мне как раз было невесело, но я хотела убедиться, что не спятила.

– Вредные сущности, они настолько малы, что никто не знает точно, как они выглядят, – подмигнул мне первый.

– И есть ли вообще, – абсолютно серьёзно сказал второй. Тот, кого звали Арленом. – Поехали, осталось полдороги. Раз уж очнулась и даже успела наследить, садись-ка, гранд-дама, верхом. Умеешь?

Я покосилась на белого жеребца, на спине которого и проделала весь путь, пока была без сознания. Выглядел он смирным и был невероятно красив, горделив, даже на мой дилетантский взгляд. Лошадями я ещё со времён посещения в детстве цирка восхищалась, поэтому решила, что ничего трудного в верховой езде шагом нет.

– Справлюсь, – ответила я, гордо посмотрев на обоих. Пусть подавятся, маньяки! Не на ту напали, сейчас увидят: я не робкого десятка! И так просто со мной не совладать.

– Возьми яблоко, – проговорил первый и сочувственно улыбнулся. Зубы у него были на тысячу долларов, если брать в расценках нашего провинциального города на Волге: белые, ровные. Загляденье! Как у кинозвезды. Оба парня выглядели заблудившимися в лесу моделями с разворота журнала для женщин среднего возраста.

– Спасибо, – ответила я и взяла предложенный фрукт. Второй парень снова усмехнулся. Видимо, ждал, что оплошаю или струшу.

Подавив секундный страх, я подошла к морде лошади и сунула ему яблоко с приторно-ласковым обращением:

– На, коняшка! Кушай!

Животное подняло вытянутую голову и как зыкнуло на меня красным глазом! А потом разинуло пасть с острыми зубами и выхватило яблоко, чудом не откусив руку по локоть. И то, только потому, что я вовремя отпрыгнула!

А конь спокойно пожевал яблоко и громко заржал.

– Это он над тобой смеётся, – сказал Арлен и, не спрашивая моего разрешения, помог сесть верхом. Пахло от него, как и от первого, цветами с тонкой отдушкой мха.

– Что это за лошади у вас такие? Скажите хоть, куда вы меня везёте? – спросила я охранника, заглянув в его зелёные, как луговая трава под ярким солнцем, глаза. Такие бы очи девчонке: отбоя от кавалеров не было бы!

– Каярды это, – тонкие губы Арлена расплылись в усмешке превосходства. – Верные стражи. Да ты вряд ли о них знаешь. Нам придётся скакать по воде, а потом по воздуху, через Дикие Пустоши, пока до царства доберёмся.

– Тридевятого? – спросила я, подняв бровь. И так и не поняла, издеваются надо мной или говорят правду. Вариант, что я одурманена наркотиком, и всё это мне привиделось, тоже не стоило сбрасывать со счетов.

– Нашего. Фейвильд. Запомни это название, дева, – Арлен вмиг посерьёзнел и, сверкнув глазами, грубым и сильным движением прикрепил ремешок, обёрнутый вокруг моей талии, к седлу. – Народа фейри. Будешь острить или попытаешься сбежать, велю кяарду приструнить. Ты ведь видела его зубы? Понимаешь, что он не только яблоками питается?

2

Я словно приросла к седлу, уповая только на силу рук, вцепившихся в шикарную белоснежную гриву острозубого коня.

Чем дальше мы ехали, тем больше я убеждалась, что сплю или всё-таки нахожусь в наркотическом бреду. Поэтому воспринимала всё происходящее с изрядной долей интереса. Ведь если всё понарошку, почему бы и не поиграть в сказку? Главное, не увлечься до смерти! Ох, скорее бы уж действие неведомого наркотика меня отпустило, и привычная реальность распахнула свои неласковые объятия.

«А если я умерла, и спутники везут мою душу в загробный мир?» – подумалось с ужасом. Тогда возникал резонный вопрос: что же меня убило? Аллергия на малину? Нет, не было такого. Переохлаждение в лесу? Как-то не верилось, всё-таки лето. Может, конечно, эти двое меня и прикончили, когда пытались скрутить. Или я заснула, а меня сожрал амурский тигр. Нежненько так, чтобы небольно. Ам – и нет меня!

И всё-таки мысль о смерти была отметена. Вот же я, из плоти и крови, сижу ни жива, ни мертва на самом красивом коне, которого только видела за свою недолгую жизнь. А раз жива, то самое разумное – заткнуться, смотреть вокруг и слушать. Жизнь сама подскажет, за что зацепиться, чтобы удержаться в седле!

Лес внезапно закончился, будто отступил в страхе перед красноглазыми конями и их прекрасными спутниками. Мы помчались через степь. Я, стиснув зубы и сжав круп лошади бёдрами, молилась, чтобы не упасть. Религиозной до этого момента я не была, но здесь или так или «пропадай, моя буйная голова»!

Однако дальше стало только хуже. Кони разогнались сильнее и, оторвав копыта от земли, помчались по небу, словно по невидимым дорогам. Мамочки, дорогие! Я и в самолёте-то летать боюсь!

Всё, что я запомнила, – это свист ветра в ушах, холодный пот, выступивший на лбу, и темноту вокруг. Это я зажмурила глаза, чтобы не видеть удаляющуюся землю. Впрочем, всё оказалось не так плохо. В седле было удобно и нехолодно, я чувствовала себя птицей, парящей над засыпающей землёй. Словно на парашюте над водой, был у меня такой опыт.

«Это всё неправда!» – шептала я мантру, и действительно становилось чуточку легче. Если неправда, можно не тревожиться о будущем и просто расслабиться, воспринимая жизнь, как бесконечное приключение.

Что мы снижаемся, я почувствовала сразу. Ночь внезапно исчезла, словно наверху включили свет. Уши заложило, голова разболелась, но всё это длилось недолго.

В нос ударил солёный запах брызг. Это оно, море! Я помнила его шум, хоть слышала его лишь две недели в жизни. И всё же подумала, что всё это только кажется. Разлепив веки, я вскрикнула: копыта коней едва касались морской глади. Куда ни кинь взгляд, везде виднелась сине-зелёная спокойная вода. Погода стояла жаркая, ветра не было, как и облаков. По спине и ногам катился липкий пот: одежда, что подходила для тайги, совсем не годилась для круиза по морю.