Найти Джульетту для гонщика

– Причина есть, – тихо признался Серёга. – Я встретил девушку, пап! Ту, единственную, как ты когда-то маму… И мне хочется свою семью. Ну а кто будет обеспечивать семью?

Повисла пауза. Майоровы оба замолчали. Дмитрий Андреевич подошёл к шкафу, достал коньяк. Налил в бокал, выпил. Сел в кресло, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и ослабил галстук. Потом побарабанил пальцами по столу и заговорил:

– Она, конечно, красивая… Охмурила моего оболтуса. Она беременна от тебя? Или ночная бабочка?

Сергей, который всё это время стоял и ходил по кабинету, устало плюхнулся в кресло.

– Она будущий адвокат, папа!

– Кто? – громко воскликнул от неожиданности отец.

– А-дво-кат! Последний курс юрфака. И она пока не знает, что будет моей женой…

Затем улыбнулся, вспомнив своё топтание под дверью, и добавил:

– И что я очень упёртый, она тоже не знает.

Отец по-новому взглянул на сына.

– Ты всё это серьёзно?

– Серьёзнее не бывает.

Потом Серёга помолчал и с нетерпением в голосе спросил:

– Так ты устроишь меня на работу, хоть простым финансистом?

– Ну разумеется, сын.

Майоров младший облегчённо вздохнул, поняв, что допрос окончен.

– Спасибо, пап! До вечера!

И вышел из кабинета.

Дмитрий Андреевич пребывал в лёгком шоке: «Кто бы мог подумать…» Он ломал голову, как заставить сына вернуться к учёбе. Когда тот заявил, что бросает институт, отец просил его не делать резких движений и взять академический отпуск. У Серёги всегда был оригинальный ум и практическая смекалка. Да и с математикой он всегда дружил. Первые два курса он учился до посинения, потом – спад интереса. А тут сам вернулся в институт, рвётся работать. Похоже, у него всё серьёзно с этой девочкой. Мда…

Не напрягая секретаря, он взял сотовый и набрал номер:

– Николаевич? Приветствую! В твоём подразделении место в отделе финансов ещё свободно? Отлично! Серёгу моего возьми, а? Парень с головой, и профиль финансы у него хорошо идёт. Ну а что не сообразит – я подскажу. Ну всё, пока! Привет супруге.

Отложил телефон, подошёл к окну. Снова вспомнил разговор с сыном и снова поразился:

– Ну дела!..

* * *

Незаметно пролетела целая неделя. Сергей больше не звонил и не приходил. Олеся таяла на глазах. Она и так отличалась излишней хрупкостью, а сейчас и вовсе стала прозрачная. Маме приходилось чуть ли не силой вталкивать в нее завтрак и ужин: не факт, что она обедала в своём институте. Диплом продвигался медленно, но верно.

С Валерией они не виделись с того самого дня, когда она ушла из дому. Олеся скучала по ней: они никогда ещё так надолго не расставались.

Беда подкралась нежданно. Отец не вернулся с работы. Вместо отца нагрянули какие-то люди с обыском. Что-то искали в их квартире. Анна Петровна и Олеся с недоумением смотрели на растущий в доме бардак. Потом эти люди ушли, очень недовольные.

Мама плакала, удивлённо смотрела, как Олеся одевается и выходит из квартиры.

– Ты куда?!

– Я всё узнаю про папу.

Олеська не зря училась на юриста. Слабая и ранимая в личных переживаниях, она моментально собиралась, когда дело касалось работы. Цепкий мозг отсекал лишнее, выделяя главное. Сейчас нужно было узнать: что предъявляют её отцу и откуда пришла напасть.

День она потратила на сбор информации. Ещё день – на тщетный поиск помощи… В Питере Бориса Назарова знали все. В Самаре его не знал никто. Желающих влезать в это дело не было. Олеся была на грани отчаяния. Мама переживала не меньше. Вместе они решили, что Валерии ничего говорить не будут. Она точно помочь не сможет. Ей и так не сладко, а тут ещё один стресс…

Сейчас Олеся мерила шагами комнату, собираясь с духом, чтобы решиться на один звонок. Всего один. Сергею. Решение обратиться к нему выдал метавшийся в поисках выхода мозг. У Сергея отец был крупным бизнесменом. По идее, у него могли быть на примете сильные юристы.

Она набирала номер до последней цифры и сбрасывала уже три раза. Наконец, устыдившись своего эгоизма, решилась и позвонила. И сразу, как она разрешила это себе, она призналась, как нестерпимо желание услышать Серёжкин голос… А гудки, казалось, тянулись вечность. «А вдруг он не возьмёт?» – уже закрадывалось сомнение. Но он ответил.

– Алло! Сергей? Это Олеся, сестра Леры…

Сергей не ожидал звонка, сидел в наушниках, слушал музыку. На экране высветился номер, и он сорвал наушники, видя, кто звонит. Хотелось петь, хотя он и не умел. Сердце зашлось, как будто он рвал стометровку на самых важных в своей жизни соревнованиях…

– Олеся, ты?! Слушаю тебя. Что с твоим голосом? Ты плачешь?

Олеся, услышав родной любимый голос, совсем расклеилась. Не было сил притворяться и бодриться, никаких.

– Неважно… Сергей, мне очень стыдно и неловко, что я потревожила вас. Но я просто уже не знаю, к кому обратиться…

И она всхлипнула. К Майорову внезапно прилила неведомая сила: мало что в природе было в это мгновение ему неподвластно.

– Так, ты можешь собраться и всё рассказать подробно?

– Смогу, наверное.

Она попыталась взять себя в руки. Получилось. Она вдруг почувствовала, что теперь всё разрешится, все проблемы отступят, что всё будет хорошо, потому что он с ней…

– Папу забрали в отдел по борьбе с экономической преступностью. Якобы он завышал сметы по своим архитектурным проектам. Но у отца все документы всегда были в порядке. Это его подставили конкуренты. Я знаю, что у вас отец – крупный бизнесмен и на него работают первоклассные юристы. Я была у отца на свидании. Он рассказал, где его документы, он чувствовал, что под него копают, и спрятал их. Я эти документы готова предоставить, но у меня нет ни связей, ни опыта. Ему грозит реальный срок…

Сергей отреагировал по-деловому, чётко:

– Олеся, я всё понял. Положи трубку, успокойся и жди. Тебе позвонят.

И тут же услышал в трубке тихое и проникновенное: «Спасибо!» Из Её уст, как самую сладчайшую музыку.

* * *

Вечером в квартиру к Назаровым приехал адвокат. Олеся смотрела как зачарованная на работу профессионала. Назарова всё обстоятельно рассказала, они съездили за спрятанными документами отца. Уходя, на пороге адвокат заверил:

– Дело Бориса Васильевича ясное: его таланту позавидовали бездари-конкуренты. Не волнуйтесь, выиграем. Все козыри у нас.

– А вы, Олеся, молодец! – обратился он к девушке. – Не растерялись. Из вас выйдет грамотный адвокат: вы улавливаете суть, у вас отличная интуиция. А работоспособность – дай бог каждому.

К вечеру следующего дня Борис Назаров был выпущен домой. Ещё через день были сняты все обвинения.

Олеся была дома и писала диплом, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Сергей. Она оцепенела: тихий восторг парализовал её, от неожиданности в один момент ослабели ноги, лицо пылало. Он застал её врасплох: растерявшись, даже забыла пригласить в квартиру. Он сам зашёл, сам закрыл за собой дверь. Подобная уверенность имела под собой основание: он пришёл с поручением от адвоката. Если быть до конца честным, он сам вызвался отвезти судебные бумаги отца Олесе, хватаясь за любой повод увидеться с ней. Он дико соскучился.

«Как она похудела!» – заметил он. На осунувшемся личике голубые глаза казались огромными и бездонными. Олеся отступила вглубь прихожей, приглашая его пройти. Говорить она не могла: язык прилип к гортани. Хотелось броситься к нему и обвить руками за шею. И знала, что не сделает этого. Её же внутренние рамки и не позволят. Она даже убрала руки за спину и, напряжённая, прислонилась к стене.

Серёга протянул ей пачку листов в папке.

– Ну, всё! Я привёз все необходимые документы о том, что сторона отозвала иск и что твой отец вне подозрения.

Назарова взяла папку. Неудачно. Папка раскрылась, и листы дождём посыпались на пол. Серёга кинулся поднимать, Олеся помогала. Пару раз они случайно брали один и тот же лист одновременно. И их руки встречались, доводя обоих до мурашек. Олеся сразу отдавала, мельком взглянув ему в лицо, и тут же опускала ресницы, боясь, что он всё прочитает в её глазах.

Вот и собрана вся пачка. Олеся взяла у Сергея документы, отнесла в комнату и вернулась. Ей хотелось, чтобы он никуда не уходил, мучительно искала повод, но не находила. Злилась на себя, на свою нерешительность, застенчивость.

Они так и стояли друг напротив друга. Первым прервал неловкую паузу Майоров:

– У твоего отца документы действительно были в полном порядке. А вот обидчиками заинтересовалась прокуратура…

И не договорил: на него смотрели шальные любящие глаза.

– Сергей! Я не знаю, как благодарить вас… тебя… Если б не вы… ты… Я так растерялась!!!

У него перехватило дыхание. Даже голос поменялся: низкий с хрипотцой.

– Нормальная ситуация: мужчина помогает женщине, которая оказалась в беде. Не стоит!

Он почувствовал, что нужно уходить. Миссия его закончена, а повода остаться нет…

– Телефон мой у тебя есть. Я всегда на связи, – сказал он, медленно поворачиваясь к двери.

Олеся стояла бледная, держась за стенку и опустив голову.

– Да, конечно.

Сергей ждал до последнего. Тянул время, сколько мог. Если б она позвала!

Такое простое слово: «останься»… За внешним спокойствием в душе полыхало море огня. Хотелось схватить её, тихую и безропотную, и крепко прижать к себе. Но в данной ситуации это сильно смахивало бы на плату за услугу. Засада!!!

– Ну… я пошёл.

Последним, что он увидел, были отчаянные Олеськины глаза. И дверь закрылась.

* * *

Олеся осталась стоять на пороге одна. Голова кружилась, пол ходил ходуном.

«Он больше не придёт!» – кричало всё вокруг. Живое, настоящее ширилось и рвалось наружу. Вдруг словно что-то лопнуло внутри, и её душа вырвалась на свободу. Олеся распахнула дверь.

– Подожди!

Серёга ещё не ушёл: отрешённо стоял в коридоре спиной к двери. Он сразу обернулся – с надеждой и отчаянным ожиданием чуда. Его глаза.

Олеся замерла на пороге с пылающим лицом, дрожащая и натянутая, как струна. И вдруг отчаянный крик вырвался из её груди:

– Я не могу без тебя, Серёжа!

И она в порыве бросилась к нему… Как с обрыва. Он сделал шаг навстречу, подхватил её на руки и крепко прижал к себе. Спрятав лицо у него на груди, она закрыла глаза, обнимая его за шею. И только их сердца всё падали и падали в пропасть…

Часть вторая. Лера и Дэн

* * *

Ночной клуб «Шок», по рассказам, был местом не столько модным, сколько уютным. Лера в нём никогда не была. Ни одна, ни с Серёжей. Поэтому, когда Яна из их группы предложила ей развеяться, она согласилась: «Почему бы и нет?!» Назарова старательно меняла окружение. Яна? Пусть будет Яна. Лерке было всё равно.

Яна не зря пригласила Назарову. Она хотела узнать её поближе. Эта «питерская штучка» оставалась для неё загадкой. Держалась наособицу. Кроме двух-трёх, с девчонками не общалась. Чаще её видели с парнями. Что-что, а Назарова без мужского внимания никогда не оставалась. Ребята часто её забирали на машинах прямо из колледжа на вечеринки и в ночные клубы. Однокурсницы, у которых никак не получалось познакомиться с нормальными парнями, ей завидовали. За глаза называли «оторвой» и «стервой» и приписывали ей многочисленные романы и связи.

Валерия была легка на подъём, одевалась просто, но с большим вкусом, легко и непринуждённо общалась с незнакомыми. Яну всё это устраивало.

В клубе был полумрак, играла ненавязчивая музыка. Пространство освещали лазерные вспышки и мигающие фонари. Яна по-хозяйски уверенно показывала клуб.

– Ну, вот это место, я тебе говорила. Здесь собираются хорошие люди пообщаться, потанцевать. Здесь все друг друга знают…

Валерия, проходя мимо, увидела за отдельными столиками компанию молодых людей и девушек. На секунду она задержала на них взгляд. Так получилось, что в это мгновение парень, что сидел с краю, повернул голову в её сторону. Совершенно случайно. Глаза их встретились. «Какой тёплый взгляд!» – удивилась Лера, продолжая идти за Яной. Ей почему-то захотелось ещё раз взглянуть на него. И она обернулась: парень наглым образом рассматривал её, Леру.

Наконец, Яна нашла своих.

– Вот наши. Мы пришли.

И она показала на два сдвинутых столика. Три незнакомых парня и девушка махали им рукой.

Лера кивнула на компанию парня, который так явно рассматривал её минуту назад:

– А эти кто?

– Это? Это местные гонщики и музыканты. У них своя тусовка. Кстати, классные ребята!

* * *

Сегодня Саша с друзьями по мотоклубу затащили Байера в «Шок». В кафе, где он работал, случилось спецобслуживание. Ему позвонил администратор и сказал, что приходить не нужно. Сразу за звонком администратора был звонок от Наумова:

– Дэн, у Ильи сегодня днюха. Мы собираемся в «Шоке». Придёшь?

– Можно.

– Ребята! Байер с нами!

Юлька, довольная, щёлкнула пальцами и улыбнулась: Дэн ей давно нравился. Байер пришёл, поздравил именинника. Юлька перебралась и села рядом. Веселье было в разгаре. Смеялись, по-дружески подкалывали друг друга.

Ксения спросила Дэна:

– Дэн! Ты почему нам никогда на саксофоне не играешь?!

– Ну, наверное, потому что я сюда отдыхать прихожу!

– У-у-у…

– Где ты у нас, Ксюха, учишься?

– Ну, «технология и пошив швейных изделий». А что? – ответила Ксения.

– Вот. В следующий раз не забудь ткань, неси машинку – и вперёд! Две рубашки за вечер…

Саша развеселился:

– Мы вон там кальяны отодвинем и машинку поставим.

Все засмеялись, довольная Ксения тоже. Дэн отхлебнул коктейль и повернул голову: мимо проходила девушка, следуя за подругой. Обтягивающие брюки, женственная туника. Длинные каштановые волосы. «Наверное, пушистые и мягкие на ощупь», – вдруг поймал себя на мысли Даниил. Три секунды она смотрела в его глаза, потом пошла дальше. А он уже не мог оторвать от неё взгляда. Он узнал вчерашнюю незнакомку из кафе.

– Знакомое лицо… Игорь, узнаёшь? – обратился Даниил к Игорю.

– Да! Точно! Наш вчерашний неопознанный нелетающий объект! А сегодня она ничего! – впечатлился тот и показал большой палец.

– Ага… красавица…

Юлька ревниво встрепенулась:

– Кем там наш Даниил восхищается?

Игорь кивнул в сторону Яны и Леры. Байер продолжал наблюдать за интересующим его объектом. Видел, как она примкнула к компании незнакомых ему парней в противоположном конце зала. Хорошо, что села вполоборота, а не спиной. Парни вокруг неё засуетились, сгоняли за коктейлем. Что-то начали рассказывать. «Ясно, распушили перья… Очень их понимаю». Один рискнул пригласить на танцпол, когда заиграли медленный танец. Отказала. Почему-то его, Дэна Байера, это обрадовало. Их столик опустел. Все, кроме неё, ушли танцевать. Сидит одна. Кто-то ещё подсел к ней. Посидел немного и ушёл. «И ему отказала», – с удовлетворением отметил про себя Байер.

Яна вернулась из круга танцующих с Михаилом.

– А ты, Лера, что не танцуешь? – спросила она.

Лера не ответила. Всё это время она чувствовала на себе взгляд того видного парня. Ей стало любопытно, кто он. И она прямо спросила у Яны:

– А что это за парень меня весь вечер рассматривает?

– Какой? Это… Даниил, Дэн – местная легенда.

– Вот с ним бы я потанцевала…

Дальше случился очень любопытный разговор. Яне было досадно: весь вечер оба её приятеля, Михаил и Гоша, крутились вокруг Назаровой. Она им явно нравилась. Яна, испытав укол ревности, решила позлить и, если повезёт, подставить Валерию.

– Ого!!! Губа не дура! Ну-ну… Только он танцевать с тобой не будет!

Самолюбие Леры было задето.

– Это ещё почему?

– Ну, во-первых, Дэн никогда не танцует.

– А во-вторых?

– А во-вторых, кто ты такая, чтобы тобой заинтересовался такой парень, как Даниил Байер?

Лера помолчала, бросила взгляд на компанию Даниила и поинтересовалась:

– Прям такой крутой?!

Яна наклонилась ближе и шёпотом, заговорщически произнесла:

– Ну, крутой не крутой, а многие девчонки хотели бы познакомиться с ним поближе…

Лера раззадорилась и была готова принять вызов:

– А что скажешь, если я приглашу его на медленный танец?

– Нет, Дэн не будет танцевать. Максимум предложит тебе коктейль или кофе…

– Спорим на коктейль, что Дэн будет со мной танцевать весь вечер…

– А давай! На то, что танец не состоится.

В это время объявили медленный танец. Яна кивнула Лере: иди! Валерия и не думала отступать. В ней проснулся азарт. К тому же, она помнила: он заметил её. А значит, есть шанс!

Байер увидел, что вчерашняя незнакомка встала. Сумочку оставила за столиком: значит, не уходит… Затем она направилась в их сторону. Отчего-то пульс его участился. Дистанция между ней и Даниилом сокращалась. Теперь он был уверен: она шла не куда-нибудь, она шла к нему, Дэну, открыто смотря ему прямо в глаза. Он был в замешательстве. Вся его компания притихла. У Юльки вытянулось лицо.

Валерия подошла и остановилась перед ним, смелая, красивая, уверенная в своей неотразимости. Лёгкая улыбка полуоткрытых губ, зелёные лукавые с блеском глаза, нежный румянец.

– Кажется, вас Даниилом зовут?

«Она знает моё имя», – удивился Дэн и выдавил:

– Да.

– Я приглашаю вас на медленный танец, Даниил!

«Что?! Он не ослышался? Она хочет танцевать с ним?» Даниил заколебался: хромота ещё осталась, но танцевать медленный танец он сможет. Главное – подняться с места. Это сложнее, без палочки не получится: больная нога затекла. Можно, конечно, отказаться, но тогда он упустит шанс взять её за руку, обнять за талию, ощутить её тепло, её запах… И Байер решился.

Валерия видела, как его друг подал ему трость. Он встал, опершись на неё, затем отдал трость обратно другу. Сделал шаг к ней. Назарова была в смятении: Яна ничего не сказала про немощность Даниила. Это выглядело как ловушка, и она растерялась.

– Ты… калека?! – пробормотала она.

«Что я несу?!» – с ужасом подумала Лерка, покрываясь красными пятнами. А парень стоит и протягивает ей руку.

– Пойдём!

«Боже! Да на меня смотрит весь клуб!» Валерия почувствовала себя маленькой косулей, загнанной ловким, коварным охотником. В глазах наворачивались слёзы. Ещё чего не хватало! В отчаянии, чтобы не расплакаться, она в сильном волнении выдала:

– Я не буду танцевать с инвалидом!..

И чуть сквозь землю не провалилась. Её слова прозвучали хлёсткой пощёчиной. В клубе наступила звенящая тишина. Все были возмущены поведением Лерки.

Даниил был ошарашен словами девушки, но потом ему словно передалось состояние Леры: её стыд, смятение и отчаяние. И он усмехнулся:

– Ну что ты так разволновалась, крошка?! Не хочешь – потом как-нибудь станцуем…

А вот этого она не ожидала. Лучше бы залепил пощёчину. У Леры начиналась истерика, и она крикнула:

– Никогда!

– Никогда не говори «никогда», – отозвался Даниил и с тоской посмотрел на неё.

Лера самым быстрым шагом, на который была способна, вернулась к своим, взяла сумочку, бросила смятую купюру Яне и покинула клуб. Только на улице она позволила себе разрыдаться от унижения и обиды. И ещё от стыда и жалости к хорошему парню. «Я не хотела… Видит бог, не хотела!» – навзрыд плакала она, осознавая, что сказанного не воротишь.

Байер сел. Кроме девушки и этого происшествия он ни о чём другом не мог думать. Искренне жалел, что так всё получилось. Больше всего сейчас ему хотелось не сидеть здесь в зале, а идти с ней рядом по ночному городу. Держать её за руку и с высоты своего роста смотреть на макушку своей миниатюрной барышни. И чтобы она подняла голову и глянула на него, Даниила, чудесными зелёными глазами. «Маленький, глупый, трепетный оленёнок! Разве можно на такую обижаться?!»

* * *

О региональных соревнованиях Даниил узнал от своего лучшего друга Сашки.

Их дружба уходила корнями в далёкое детство. Дэн познакомился с Сашкой на записи в секцию мотоциклетного спорта в десять лет. Среди общего галдежа и беготни Сашка сильно выделялся тем, что сидел и читал книгу. «Вот чудик!» – подумал Байер.

Летние каникулы шли уже три дня. «Какая учёба?!»

– Привет! Что, литературу завалил?

– Почему? – оторвал глаза от книги Наумов.

– Ну, читаешь…

– А! Так это не по программе. Каверин «Два капитана».

– Не, не читал. Интересно?

Пацаны разговорились. Оба пришли без отцов и переживали, что с ними даже разговаривать не будут. Но их допустили к тестированию общей физической подготовки. И Дэн, и Сашка легко прошли все тесты. Отец Байера, военный, отдал Дэна с шести лет в лёгкую атлетику. Сашку, по просьбе отца, тренировал с семи лет дядя Паша, мастер спорта по боксу. Тренировал неофициально, так как в секцию бокса брали только с двенадцати лет. Поэтому у Наумова оказались сильнее руки, а у Байера – ноги. Но и тот, и другой порадовали своей выносливостью.

Теперь им оставалось главное: уговорить отцов записать в секцию мотоспорта. Удовольствие не из дешёвых. Два-три мотоцикла плюс экипировка. Бензин на каждую тренировку… У обоих семьи были небогатыми. А у Наумова имелась ещё младшая сестра.

Дэн был единственным ребёнком в семье. У его матери было больное сердце, и врачи ей запрещали рожать.

Отец, Андрей Аркадьевич Байер, знал о тайной тоске Даниила. Мотоциклы!!! Ими была обклеена половина комната Дэна так, что обоев не было видно. Вторая половина была обклеена знаменитыми саксофонистами и гитаристами. Пока Даниил занимался на флейте, но в следующем году ему будет одиннадцать лет. И тогда в музыкальной школе уже переводят на саксофон.

Даниил подошёл к отцу вечером, когда он уже поужинал и отдыхал.

– Пап! Я с тобой поговорить хочу.

– Слушаю.

– Я сегодня в мотошколе все тесты прошёл… Я им подхожу, нужно только согласие родителей.

Отец посмотрел на Данькины умоляющие глаза:

– Значит, с музыкой завязываем?

– Нет! Я без музыки не смогу! – испугался Даниил.

Андрей Аркадьевич с удивлением посмотрел на сына.

– Как же ты всё успеешь?

– Пап, я буду очень стараться, обещаю. Тебе не будет за меня стыдно.

И отец подписал согласие.

У Саши отец был журналистом. Частые командировки, разъезды. Николай Иванович видел, как Сашка читает запоем. И, грешным делом, подумал, что сын пойдёт по его стопам. Но выяснилось, что сына тянет к технике. Сашка интересовался автомобилями и мотоциклами, знал, как они устроены. И увидев в школе объявление о наборе в спортивную школу в секцию мотокросса, пошёл не раздумывая. Оставалось поговорить с отцом о деньгах. Наумов очень стеснялся заводить этот разговор. Денег в семье было негусто.

– Записать я тебя запишу, – сказал отец. – Но экипировку, мотоцикл будем покупать с рук и подешевле. Ты на это согласен?

Сашка сиял от счастья: «Ещё бы он был не согласен!» И Наумов стал искать подработку. За небольшие деньги мыл все помещения в секции у дяди Паши, мыл подъезды, собирал и сдавал макулатуру. Заработанные деньги уходили на бензин.

Свой первый мотоцикл, старенький, сильно подержанный КТМ, Наумов берёг как драгоценность. На нём он проходил первые свои трассы. У Байера была «Ямаха», тоже не новый мотоцикл, но с Сашиным не сравнить – зверь машина!

Как-то, совершив ошибку и упав, Наумов услышал около себя противный голос:

– Да пристрели свою развалюшку, чтоб не мучилась… Ей давно на металлолом пора, а тебе – на байк, голытьба!

– Сам не подохни на трассе, – обиделся за себя и за мотоцикл Сашка.

Задиравший его парень, Гена, был выше Наумова на голову. И ему было тринадцать.

– Что ты сказал, салага? – угрожающе сказал он и вплотную придвинулся к Сашке.

Подъезжали и другие пацаны, к Генке подошли ещё трое старшаков. Рядом с Сашей плечом к плечу встал подъехавший Байер и сжал кулаки. Драка была короткая. После двух-трёх минут их растащили – из носа Генки фонтаном хлынула кровь, и его поволокли к медику. Наумов успел сломать ему нос. Больше к нему никто не приставал.

Саша, вытирая платком разбитые костяшки, смотрел на разукрашенное лицо Дэна.

– И чего ты полез? Тебе ж больше всех досталось…

– Но их же трое было… И неправда, больше всех досталось Генке: кажется, ты ему нос сломал.

– Главное, чтоб за драку из секции не попёрли.

Потом ещё раз посмотрел на лицо Байера:

– Да уж… Драться ты не умеешь, но за поддержку спасибо! Дома-то что скажут?

* * *

– Боже! Что у тебя с лицом?! – причитала Елена Николаевна, нанося мазь на рассечённую бровь и разбитые губы сына. – У тебя послезавтра концерт. Надо отменять.

– Ну уж нет! Буду играть таким.

Вечером пришёл отец, увидел «художественную роспись» на лице сына, хмыкнул:

– Драка хоть за дело была?

Даниил хмуро ответил:

– За друга вступился. И зря… Папа, научи меня драться!