По зову долга

Кирилл Шарапов

По зову долга

Пролог

Атаку решено было провести ночью. Над зоной высадки висела непроглядная тьма. Купол города сиял, притягивая к себе взгляд, но то, что там творилось, стало кошмаром Земной Федерации. Группа вооруженных фанатиков взяла в заложники целый город. Каждый день массовые казни, поиски людей, служивших в силах правопорядка… С ними расправлялись особенно жестоко, как и с теми, кто поддерживал Федерацию. Маленький гарнизон погиб до последнего человека. Они дрались одиннадцать часов, но помощь так и не пришла. Сто двенадцать бойцов против трех тысяч. С ними погибли и семьи, их казнь террористы транслировали в прямом эфире. Активисты независимости Марса требовали, чтобы Земная Федерация убралась с красной планеты. Город в заложниках – кошмар любой власти. Вот только беда была в том, что Марс ни единой секунды никогда не был вне федерации, она его основала, она его финансировала, все, кто жил под куполами, были жителями Федерации. Но нашлись твари, решившие, что они борцы за какую-то мнимую свободу, которую они сами себе придумали. Причем их не поддерживал никто из жителей, хотя МБФ (Министерству безопасности Федерации) было известно, что кто-то подкармливал ублюдков, и деньги шли из-за портала. Что ж, обычная практика для людей – запретили воевать между мирами, черт с ним, но можно половить рыбку в мутной воде, дестабилизировав ситуацию. Вот и сейчас кукловоду плевать на невинных людей, которых убивала его банда головорезов. Пехотная сороковая шла в бой, больше рядом никого не было. Да и кому еще идти? Силам правопорядка? На Марсе двенадцать крупных городов, несколько сотен шахтерских поселений, и на почти двухмиллиардное население всего около миллиона стражей. Причем часть из них андроиды, устаревшие еще полсотни лет назад. А преступность на Марсе процветает, несмотря на самые жесткие законы. Полицейские воевать не умеют, не их работа, а тут нужно именно воевать, вот и перебросили сюда со спутника Юпитера пехотную сороковую.

– Сержант, – окликнул Рэма лейтенант Холен, – ваш взвод готов к выходу?

– Так точно, – вытянувшись во фрунт, отчеканил Булавин. – Восемнадцать человек готовы выйти в любой момент.

– Хорошо, сержант. Стройте людей, ваша задача – разведать подходы к куполу, проникнуть внутрь, захватить языка и вернутся. И лучше, если вы при этом не сделаете ни одного выстрела.

– Слушаюсь, господин лейтенант. Разрешите выполнять!?

– Выполняйте, удачи вам.

Все пошло не так сразу. Во-первых, сканеры. Они густо усеяли территорию вокруг городка. Армейские модели, у террористов таких просто быть не может, подобная техника гражданским не идет, эти штуки засекают любой объект больше хомяка даже при полной маскировке. Передав сведения в штаб, Рэм повел взвод дальше, сканеры хоть и были умными, но любую железку можно обмануть, тем более, если эта железка твоя. Вот и сейчас через полосу наблюдения двигались восемнадцать мышей, обычных, маленьких, сто двадцати килограммовых мышей, но для сканеров они были просто невидимы. Во-вторых, пропала связь, полная блокада. И это ведь не гражданские передатчики глушить, армейская связь как раз и существует для того, чтобы работать без перебоев при любых условиях, а тут как отрезало.

– Выполняем задачу, – приказал Рэм ближайшему бойцу. – Передай по цепочке.

Больше всего его смущало, что нарушена связь даже внутри группы, а это уже совсем плохо пахло.

Обманув пару древних дронов-наблюдателей, висящих над шлюзом, разведчики проникли в купол. Трупы, вот что они увидели, переступив границу. Переулок между домами был завален трупами, целая гора – человек сорок. Раздетые, обезображенные, покрытые трупными пятнами. Смердело, наверное, страшно, но шлемы были с полностью закрытым циклом жизнеобеспечения. Пехотная сороковая дивизия – это элита, профессионалы, принимавшие участие в инциденте на Меркурии, штурмовавшие пиратскую станцию на Фобосе, первыми вступившими в бой на Венере, когда в результате вируса население небольшого городка превратилось в безумных тварей. В Земной Федерации немало прославленных частей, но дивизия Рэма всегда была на острие удара. И поэтому лучшая броня, новейшее оружие сначала попадали к ним, а потом расходились по армии Федерации.

Связи по-прежнему не было. Оставив у шлюза пятерых бойцов прикрывать путь отхода, группа тронулась дальше. Шли в полной маскировке двумя колоннами. Выбитые двери и окна. Рэм ради интереса заглянул в пару домов, все поломано и разграблено, в одном на полу кровь. Возможно, его хозяин лежит в той горе трупов. Но сейчас это не важно, нужно найти хоть кого-то живого.

Очередной дрон-наблюдатель пролетел метрах в двадцати над ними, патрулируя улицу. Отряд он полностью проигнорировал. Если у противника не окажется боевых дронов последней модификации, опасаться нечего, для остальных они останутся невидимками.

Заместитель Булавина – младший сержант Хан, знаком привлек внимания командира. Правой рукой он указал двумя пальцами в сторону угла дома. Штопор остановил бойцов и медленно тронулся в сторону угла, вскинув к плечу короткий новейший штурмовой автомат «Ирал». Принцип разгонных колец, избавил людей от использования патрона, теперь осталась только пуля, которая, пройдя кольца, вылетала из ствола с неимоверной скоростью. Почти исчезла отдача, увеличилась точность, прицел позволял стрелять на дистанцию в полтора километра. Пуля же, выпущенная из этого автомата, способна была поразить цель, пролетев больше пяти километров. Но во избежание случайных потерь, винтовка программировалась на дистанцию боя, и пуля просто разрушалась при прохождении заданного рубежа.

Картина, представшая перед Рэмом, ужасала – террористы устроили на небольшой площади массовую казнь. Десятки людей посажены на колья, и некоторые из жертв этих безумцев были еще живы.

Рэм отвернулся, стараясь выкинуть из памяти целый лес кольев и мучающихся людей. Сейчас он ничем не мог помочь им, только выполнить задачу. Он махнул рукой, отдавая приказ к выдвижению, и первым пересек эту жуткую площадь.

Первого живого человека они обнаружили в соседнем квартале. Старик сидел на скамейке возле своего дома и смотрел в пустоту, бормоча что-то бессвязное о своих детях. Рэм отделился от стены, к которой прижимался, и подошел к старику. Старик его не видел, но в этом была виновата не маскировка, его глазницы были пусты, какая-то тварь вырвала ему глаза.

Рэм многое повидал за годы службы, но это переходило все границы добра и зла. Помощи от сошедшего с ума слепого старика явно не дождаться, группа тронулась дальше.

Наконец в одном из домов обнаружили живого человека. Это была женщина, она сидела за столом в разорванном платье, избитая, но взгляд ее горел ненавистью.

Рэм тихо вошел и дотронулся до ее плеча. Реакция у нее была убийственная, она, схватив нож со стола, резко развернулась и полоснула наотмашь, естественно ни в кого не попав.

Рэм отключил маскировку и тихо произнес:

– Спокойнее, я не причиню вам вреда, я солдат Федерации.

Женщина же вместо того, чтобы успокоиться, увидев возникшего перед ней человека в серой броне, вздрогнула, и, ухватив свой тесак, который даже не мог поцарапать боевой доспех, поперла на Булавина, делая быстрые широкие горизонтальные взмахи. Рэм одним ударом отбил нож в сторону, тот вырвался из руки и улетел в соседнюю комнату. Сократив дистанцию, он скрутил вырывающуюся женщину.

– Хан, медика сюда, у нее шок.

Две секунды, и на пороге возник штатный медик группы, которого все звали Шприц. В его руке появился инъектор, который он немедленно всадил в предплечье буйной дамочки. Та вздрогнула, еще раз рванулась, после чего с ее лица сошла ненависть, глаза приняли осмысленное выражение.

– Отпусти, – потребовала она охрипшим голосом.

– Не будешь больше кидаться на меня с ножом?

– Не буду. Кто вы?

– Рэм Булавин, пехотная сороковая.

– Приперлись! Где вас носило столько времени? Они же всех почти вырезали.

– Мы видели колья.

– Колья они видели, – прошипела женщина. – А головы вы видели? Они ими в футбол играют. А младенцев… А как выбирают нескольких человек и как эти подонки соревнуются, кто придумает пытку изощреней? Колья они видели… Защитнички…

– Мы пришли, как только смогли. Где они?

– В центре. Здесь небольшой шахтерский город. До того, как они пришли, было около сорока тысяч, теперь гораздо меньше. Всех выживших сутки назад туда согнали.

– Это они вами сделали?

– Они? Нет, они не оставляют живых, только искалеченных, я же по их меркам цела и невредима. Это сделал сосед несколько часов назад, головой он поехал. Они его в оборот взяли, заставляли смотреть на казни, потом дали в руку нож и велели убить жену. Он убил и сбежал. А эти смеялись, глядя на него. А сегодня утром он пришел ко мне. Я пряталась здесь, чудом не нашли, когда обыскивали. Я обрадовалась, а он вот, что сделал. Я его убила тем самым ножом, что ты отобрал.

– Там труп мужчины, в соседней комнате лежит на кровати, – подтвердил Шприц. – Убит часов десять назад. На груди и животе десятки ран, из-за крови даже не сосчитать, там все ей забрызгано.

– Я била и била, била и била, и не могла остановиться.

– Значит, они в центре?

– Да.

– Спрячьтесь, продержитесь еще сутки. Скоро все кончится.

Она вскочила.

– Не бросайте здесь, возьмите меня с собой.

– Это невозможно, – покачал головой Рэм. – Улицы патрулируются дронами. Нас они не видят, а вот вас засекут мгновенно. Делайте, что я вам сказал, спрячьтесь. Мы только разведка, завтра сюда войдет вся дивизия, и этот кошмар закончится.

Женщина устало опустилась на стул.

– Уходите, – попросила она бесцветным голосом, – просто уходите.

Рэм перешел в режим маскировки и шагнул за порог, он больше ничего не мог сделать для этой женщины.

До центра добирались несколько часов. Заняв один из опустевших домов в километре от объекта, с третьего этажа открывался отличный вид на самое главное здание в городе – ратушу – центр жизни и управления всем поселением. Некогда это был двухэтажный прекрасный особняк, теперь же – филиал ада. Кровь текла по ступеням. Несколько десятков террористов развлекались, рубя головы мужчинам и женщинам. Похоже, это было какое-то соревнование, поскольку остальные делали ставки.

– Командир, – произнес Хан, – пеший патруль противника, сто метров дальше по улице, направляется к нам. Наш дрон висит в режиме маскировки и следит за ними, вокруг никого, можем брать.

Рэм вывел картинку с камеры дрона, она сбоила, похоже, террористы каким-то образом глушили все каналы связи. Пара боевиков в слегка устаревшей броне, без шлемов, с оружием за спиной топали в сторону их убежища. Если ничего не изменится, они пройдут в десяти метрах от входа.

– Пакуйте обоих, и уходим.

– Поставленную задачу мы выполнили.

Захват прошел быстро и без шума. Рядом с «освободителями» возникли размытые тени и одновременно ударили шокерами в незащищенные головы. Террористы повалились на дорогу, их подхватили под руки и поволокли в дом. Выковыряв их из доспеха, Шприц вколол им вырубающее на сутки снотворное, теперь либо проснуться сами по истечении этого срока, либо после введения антидота. Упаковав их в специальные мешки из наноткани, которая, как и костюмы, была маскирующей, отряд выскользнул из дома.

Группа отошла почти на триста метров, когда Хан доложил, что одного нашего не хватает. Чертовы террористы полностью блокировали технические возможности разведчиков, сбоили даже персональные датчики, дающие командиру информацию о нахождении бойца и его состояние.

– Кого не хватает?

– Новичок – Алекс Шаров.

Штопор попытался вспомнить парня. Переведен в развед роту из первого батальона за несколько дней до начала заварушки. Он с трудом даже вспомнил лицо новичка.

– Хан, забирай пленников, веди группу. Ждите нас полчаса у шлюза. Если не вернемся, уходите – приказал Рэм. – Первое отделение, за мной.

Дом, который они покинули, встретил их тишиной.

– Ну и где искать этого потеряшку? – поинтересовался Дрозд, таскавший главную огневую мощь отделения, здоровенный крупнокалиберный пулемет на гидравлической станине, закрепленной на поясе.

– Разбежались по дому, – приказал Рэм. – Если нет его тут, ищем в соседних. Не могли же его «освободители» захомутать так, чтобы мы ничего не услышали?

Шаров нашелся на втором этаже. Он даже не обратил внимания на вошедшего в комнату бойца. Сняв шлем и высунув от усердия язык, он взламывал сейф, обнаруженный за фальшпанелью.

– Ты что, урод, удумал? – ворвавшись в комнату и отвесив бронированным кулаком легкого леща, поинтересовался Рэм.

– Я ничего, – вскакивая и пытаясь спешно придумать вразумительную отмазку, залепетал Алекс.

– Шлем надеть, и живо на выход, – скомандовал Рэм, и его голос не предвещал ничего хорошего. – Потом поговорим.

Когда до шлюза оставалось всего пара кварталов, со стороны купола раздалась стрельба, а затем грянул взрыв. Явно стреляли из чего-то мощного, а может, террористы заминировали территорию возле шлюза, значит, противник обнаружил группу, и там сейчас идет бой.

– Если из-за этого урода кто-то из моих парней пострадает, пристрелю, – прошипел Штопор и отдал приказ на выдвижение отделения в сторону боя.

Конец скрытности, бойцы рванули вперед со всей скоростью, на которую были способны. Маскировка работает, только если ты стоишь на месте или двигаешься медленно, тогда сотни камер проецируют на броню картинку окружающей среды, размывая ее. Но стоит увеличить скорость, они уже не справляются. Террористы навалились на Хана и пятерку прикрытия силами взвода. Удара с тыла они не ждали. Почти бесшумно заработал пулемет Дрозда. Словно шквал прошелся по террористам, укрывшимся за двумя армейскими бронетранспортёрами, и обстреливающими засевших в домах разведчиков. Через секунду ударили автоматы остальных бойцов. Тут же оживился Хан, прижатый плотностью огня. Сгусток плазмы из ручной пушки прожег бронетранспортер противника насквозь, а через секунду детонировал боекомплект.

«Борцы за свободу» разбежались, кто куда. Их было человек тридцать, ушло не больше пяти, и только потому, что их не преследовали.

Отряд соединился возле покореженного, но устоявшего шлюза. Уж на что террористы были дебилами, но даже они понимали, разгерметизация – это конец для захваченного ими городка.

– У меня трое в минусе, – доложился Хан. – У них был какой-то прибор, с дозора сразу слетела маскировка. И по ним отработали с двух десятков стволов. Хороша наша броня, но даже она не устояла. Затем влепили туда из гранатомета. Всех в куски, даже собирать нечего.

– Понял, уходим, – приказал сквозь зубы Булавин. – Операция провалена. – Он посмотрел на Алекса. – Арестовать. Я его позже шлепну.

Пехотная дивизия развернула мобильный купол в двадцати километрах от захваченного города. Броня ждала Рэма и его бойцов в пяти километрах, вне зоны возможного наблюдения.

Оказавшись в десантном отсеке, Штопор бросился на Алекса.

– Убью, сука, – шипел он сквозь зубы. – Такие парни погибли.

Сорвав с того шлем, принялся месить его рожу кулаками. Оттащить его удалось лишь спустя пару минут. Для этого понадобилось четыре бойца.

Затем был трибунал. Только награды и заступничество генерала Роулинга спасло Рэма от дисбата. Алекса уволили со службы с черной меткой, без расчета и медицинской страховки. Когда Рэм вышел с гауптвахты, след Алекса уже простыл. Так что, выполнить обещание, данное самому себе, и пристрелить эту гниду, было затруднительно.

Город был взят спустя всего три часа, пехотная сороковая прошла через террористов, как нож через масло. Захватчики были уничтожены все до единого в течение пяти часов. Потери дивизии составили двадцать три человека, считая бойцов Рэма. Жителей уцелело четыреста пятьдесят шесть человек.

Глава первая

Скоростной поезд плавно остановился напротив перрона. Двери бесшумно распахнулись, оттуда вылетел обычный длинный вещевой мешок защитного цвета, а следом из вагона капсулы вышел высокий загорелый мужчина. Был он мрачен, по сторонам не смотрел. Одет просто – в черную футболку, на груди рисунок, изображающий череп, под ним два скрещенных автомата и надпись: «Пехотная 40-я. Честь и слава», джинсы и летние ботинки песочного цвета. Люди, вышедшие следом, обходили его. Минута, и перрон опустел. Двери вагона капсулы закрылись, и он начал набирать ход, стремительно унося с собой часть истории этого мрачного молодого человека.

– Рэм?

Мужчина обернулся. Возле информационного голографического табло стоял невысокий невзрачный паренек. От сверстников его выгодно отличала совершенная неброская одежда – никакой попугайской раскраски, никакой новомодной стрижки в виде половина выбритой башки, а на второй половине ирокез.

– Булавин Рэм Александрович? – на всякий случай еще раз переспросил паренек.

Мужчина кивнул.

– Да, это я.

– Пойдем, телепорт уже ждет, ты последний.

Рэм подхватил свой баул и пошел следом за посыльным. Небольшой старый аэрокар поднялся в воздух и занял свое место в воздушном потоке. Летели недалеко, минут через двадцать аэрокар приземлится на окраине столицы. Рэм выбрался из салона и, прихватив рюкзак, направился к дверям. Не было тут никакой вывески, просто мощная дверь в кирпичной стене. Аэрокар за его спиной поднялся в воздух и исчез в плотном потоке транспорта.

Дверь автоматически распахнулась, на пороге, внимательно разглядывая Штопора, стоял здоровенный амбал с кибернетической рукой. Посмотрев на фото на интерактивной панели и убедившись, что гость тот, за кого себя выдает, он отступил в сторону, пропуская посетителя.

– Вздумаешь буянить, – сурово заявил он, закрывая с пульта дверь, – враз успокою.

Рэм, который был и в плечах поуже и на голову пониже, на это только усмехнулся.

– Я человек спокойный, если меня не задевать. Полезешь ко мне, я твою железку вырву и в зад запихну. Мы поняли друг друга?

Амбал смерил взглядом уверенного в себе мужчину и кивнул.

– Вот и хорошо. Пошли, меня портал ждет.

Лестница, ведущая вниз, не была бесконечной, она закончилась вместительным лифтом, который опустил их на два уровня под землю. Биржа всегда работала без вывесок, она не нуждалась в рекламе, неприметные здания на окраинах мегаполисов – вот ее офисы. Дело не в том, что это было незаконно, наоборот, все законно, правительство планеты всегда имело свою долю от найма. Но так к ним попадали только те, кто и вправду искал работу, это избавляло их от толп мальчишек и романтиков. Биржа имела дела только с серьезными людьми.

– У вас хорошие рекомендации, – произнес мужчина, присутствовавший в маленьком кабинете в виде голограммы. Хотя понять, что это голограмма, не зная об этом, было возможно только по едва заметной задержке синхронизации при голосовом общении.

– А у вас серьезное предложение, – ответил Рэм.

Собеседник усмехнулся. Он мог находиться в любой точке Земли, ему не было нужды торчать в офисе, у Биржи были и другие интересы, но лезть в ее дела придурков не находилось.

– Вы ознакомились с контрактом?

Штопор кивнул.

– Меня все устраивает – и оплата, и задача, и сроки.

– Тогда подписывайте, – произнесла голограмма, и в воздухе возник контракт.

– Я – Рэм Александрович Булавин, гражданин Федерации, соглашаюсь на условия данного контракта.

– Документ заверен, – сообщил женский голос. – Подпись подтверждена.

– Поздравляю, Рэм Александрович, вы наняты. Прошу вас, пройти к выходу, вас уже ждут на центральной базе. Удачи вам, и всего хорошего.

Рэм закинул баул за спину, вышел в коридор. Бугая нигде не было, вместо этого обворожительная блондинка в деловом костюме. Несмотря на то, что он был глубоко под землей, офис Биржи все же напоминал офис, а не полулегальное подземелье, белые стены с голографическими картинами, хорошее освещение, мощенные мрамором полы. Персонала немного – вышибала с киберрукой, пара андроидов в облике секретарш, одна из которых вела его вглубь офиса к телепортационной установке, похоже, модели пятого поколения, поскольку внешне от людей их отличала только небольшая светящаяся метка на виске.

Они прошли через двойные двери в конце коридора и оказались в круглом зале с мягкими диванами.

– Располагайтесь, – сделав жест рукой, предложила «женщина». – Отправка будет через двадцать минут, заканчивается собеседование еще с одним кандидатом. Выпьете что-нибудь? Можем предложить чай или кофе, или что-то покрепче.

– Виски.

Андроид прошла к стене и, коснувшись панели, открыла небольшой бар. Ну как не большой? Метра четыре в длину и полтора в высоту, три ряда полок, огромный выбор. Рэм на секунду задумался. Можно было, конечно, выбрать свежий выпуск Джека денилса, древняя марка уцелела и считалась элитной, но Рэм предпочитал другой сорт.

– Сто грамм «Красной звезды», – попросил он.

Этот шотландский виски, появился на рынке примерно лет сто назад, брэнд получил название в честь колонизации Марса.

Штопор забрал у блондинки бокал и сделал небольшой глоток. Именно в этот момент дверь в коридор открылась, и в сопровождении андроида, но уже брюнетки, появился еще один кандидат. Лицо Рэма растянулось в злой ухмылке, эта харя была ему хорошо знакома, именно из-за этого урода его поперли из армии с «волчьим билетом». И он не забыл о своем обещании прибить тварь при первой же возможности.

– Привет покойничек, а хорошо тебе рожу восстановили, – подмигивая, опешившему Алексу не скрывая ненависти произнес Булавин. – Когда я видел ее в последний раз, она была похожа на фарш, а с моих кулаков лилась кровь, в мешке для трупов будешь лежать красивым.

Вошедший скривился и с не меньшей ненавистью посмотрел на Штопора. В этом взгляде было обещание, и вполне реальное. Наемники – не регулярные части, дисциплина поддерживается командирами до определенного предела. Черта, которая отделяла наемные войска от банды, проходила очень близко, поэтому получить пулю в спину, можно так же дежурно, как услышать «доброе утро». Именно это прочел в глазах подонка Алекса Рэм.

Штопор залпом осушил бокал и поставил его на стол. Больше слов не было, наемники знали правила, никаких разборок в стенах офиса или на территории Биржи, за этим следовало немедленное увольнение. А если еще и за стволы схватились, то расстреливали обоих. Вот и сейчас очень милые андроиды следили, чтобы два сверлящих друг друга взглядом мужчины ничего не устроили, без оружия эти барышни были способны свалить любого из них.

Шестнадцать параллельных миров. Некоторые похожи на Землю, и мало чем отличаются от нее. Где-то просто развитие свернуло по другому пути, некоторые наоборот совсем не похожи, где-то был рассвет, где-то упадок, уровень развития примерно одинаков. Стоило кому-то разработать систему телепортации, как появлялись Смотрящие, единственная не человеческая раса. Во всех остальных мирах жили люди, гуманоиды выходили на правительство планеты, или собирали конгресс государств и объясняли, как все устроено, что можно и чего нельзя. Причем «нельзя» было категорическим. Нельзя было воевать и пытаться захватить другие миры. Исключение одно, если мир был больше не в состоянии оставаться в содружестве миров. Смотрящие были могущественней, чем любой из миров и даже могли противостоять всему содружеству. Их технологии были запредельны, никто в здравом уме не бросал им вызов. Да и зачем? Они только следили за установленными правилами, и правила в основном всех устраивали. Они ни во что не вмешивались, такое ощущение, что они просто охраняли людей от них самих. Так что, люди просто знали: будешь себя плохо вести – придут Смотрящие и накажут. Их корабли иногда появлялись в пространстве Федерации, да и всего остального содружества, но проторчав пару часов возле какой-нибудь планеты, исчезали, так никому ничего не объяснив.

– Пора, – произнесли андроиды синхронно и так же в один голос продолжили, – надеюсь, не нужно предупреждать, что любые конфликты, особенно физические столкновение, в офисах Биржи запрещены?

Рэм покачал головой, Алекс зеркально повторил его действия и поднялся, здесь шутить не умели. Их провели дальше. Лифт опустился еще на один уровень. У Биржи была своя телепортационная сеть, дорогое удовольствие, но Биржа была одной из самых могущественных корпораций и могла себе позволить и не такое. Сейчас им предстоял скачок к порталу, который уже вел в одиннадцатый мир, где располагалась главная база – место сбора всех наемничьих отрядов.

Рэм первым вошел в зал и поднялся на телепортационную площадку. Кроме них с Алексом здесь был только оператор, опять андроид, только уже мужчина.

– Занимайте места, – произнес он, – и пристегнитесь, скачок займет двенадцать минут.

Штопор выбрал место с краю платформы, подальше от недруга. Убрав баул в специальный ящик, он уселся в удобное противоперегрузочное кресло и пристегнулся. Ему и раньше доводилось телепортироваться, впечатления, надо сказать, не самые приятные. Но что поделать? Все ворота в другие миры располагались в космосе, и сейчас предстоял прыжок на станцию.