Возрождение Магического Мира

Питер создал чёрную большую куртку и протянул Лее.

– Надень. Наверху холодно.

Девушка кивнула, быстро надела тёплую куртку, кутаясь в неё, как в хороший плед и они продолжили идти.

На вершине их уже ждали порывистый ветер, а на грубой земле были большая чаша с водой, изо всех сил пытающийся не погаснуть горящий костёр и горстка свежей земли. Они стояли кругом и напоминали места для плохих ритуалов.

Лея непонимающе глянула на Питера и тот поспешил объяснить:

– Раз ты полностью уверена, что относишься к магам, я решил проверить это. Перед тобой три стихии, а на этом холме хорошо чувствуется четвёртая – воздух. Так что садись в центр круга, закрой глаза и расслабься. Если тебя потянуло к чаше например, или костру, то ты оказалась права. Если нет, значит ты принадлежишь к колдунам или волшебникам.

Лея кивнула с серьёзным выражением лица и осторожно села в круге, приняв позу лотоса.

– Ни о чём не волнуйся, я буду тут. – Подал голос с левой стороны Питер. Лее неожиданно захотелось ответить, что это добрые поддерживающие слова и вообще Питер не прав насчёт самого себя же, но Лея сжала губы и глубоко вздохнула. Чувственного порыва ещё не хватало в такой важный момент.

Полностью расслабившись за пару минут, чему неплохо помог успокаивающий треск костра, Лея прислушалась к себе. Внутри неё собрался маленький чувствительный клубок магии и сначала он быстро метался туда-сюда, но сейчас остался на передней стороне, будто приклеился к ней. Насупившись, девушка вспомнила: впереди стоит серая чаша с водой.

«Если она правда моя стихия, она будет меня слушаться. Нужно попробовать.»

Открыв глаза, Лея пододвинула к себе чашу и опустила руку над ней, но так, чтобы рука не касалась её. Через пару секунд в ней образовался сильный водоворот, потом вода словно выпрямилась и начала подниматься маленькими капельками. Она тянулась к опущенным пальцам Леи, которые были всего в нескольких сантиметрах от них. Девушка восхищённо ахнула, не веря своим глазам и подняла руку выше. Вода направилась вслед за ней и начала обволакивать тонкие пальцы. Лея вздрогнула, ощутив холодные капельки, которые пытался подхватить ветер и унести прочь.

Лея повернулась к Питеру. Он сидел за пределами круга, наблюдал за ней и улыбался. Видно было, ему не хочется портить такой момент даже своими колкими фразами и он просто радовался вместе с Леей. От его улыбки с плеч девушки словно упал булыжник и покатился вниз, по крутому склону холма, убеждая её: с Питером не всё так плохо, как ей показалось.

Лея закрыла глаза, представила уменьшающийся клубок. Она отпускала воду и чувствовала, как связь со стихией снова стала едва ощутимой.

– У тебя уже получается контролировать магию. Это хорошо, Лея.

Девушка открыла глаза и глянув на Питера, рассмеялась.

– Я – маг! Я знала это! Боже, это такое приятное ощущение! Не могу поверить, вода моя стихия! Наверное, поэтому я её так любила с детства!

Питер усмехнулся, словно услышал вселенскую глупость. Поднявшись, он подошёл к Лее и помог встать. Вещи вокруг тут же исчезли по желанию Питера и они не спеша направились вниз, по той же тропинке.

– Раз ты встала на путь магии, не помешает рассказать тебе её историю и историю тех, кто первыми вступил на этот путь. Думаю, я успею тебе всё рассказать, пока мы возвращаемся в лагерь. Кхм… – Питер громко хмыкнул, прочищая горло и готовясь к долгому рассказу. – Всё началось ещё до нашей эры. Магия появилась на земле очень давно, но из-за того, что раз за разом появлялись проблемы, ещё никому не удавалось нормально её развить. Но магия разумна, она сама не раз пыталась «проявить себя» и именно поэтому сейчас существуют такие разные сословия. Но тогда, давным-давно магия была другой и те, кого она наделяла своим даром – тоже были другими. Первыми, кто начал пользоваться ею – чародеи. Они появились в восьмом веке до нашей эры и поговаривали, что они были даже сильнее магов, потому что стали первыми рождёнными с магией. Чародеи скрывались от людей, все сословия до сих пор это делают, но по-разному помогали им, стремясь к миру во всём мире. Но это длилось недолго. В конце девятого века появились ведьмы. По силе они не стояли наравне с чародеями, но их зелья могли наделять просто огромной мощью. Если чародеи работали все вместе, сообща, то ведьмы предпочли разбиться на кланы, осесть в разных местах и там мешать свои зелья. Сначала чародеи относились к ним с подозрением, но ведьмы долгое время не давали поводов для волнения или причин для мысли, что чародеи оказались правы и они расслабились. Это стало их ошибкой. Наступил десятый век, ведьм уже стало больше чародеев и они приступили к выполнению своего плана. Оказалось, что всё это время ведьмы вынашивали план мирового господства. Они хотели захватить как можно земель, согнать с них людей или поработить их, ведь ведьмы ненавидели их, считали самыми слабыми созданиями, которых не одарила магия и люди не смеют занимать хорошие земли, строить там свои дома и заводить семьи. Они считали, все должно доставаться сильнейшим и им не смеют мешать слабейшие. Чародеи же придерживались другого мнения. Они любили людей, видели в них большие потенциалы, которые не раз смогут изменить этот мир и сделать его лучше. Они надеялись, что люди смогут полностью открыть дверь в этот мир для магии и тех, кто сможет использовать её в благих делах, станет больше. Из-за столь разных мнений началась война. Между чародеями и ведьмами произошла не одно сражение, много раз кто-то сбегал с поля боя, чтобы залечить раны, не раз обе стороны пытались пойти на хитрость и когда прошло слишком много времени и наступил одиннадцатый век, чародеям пришлось спрятаться от ведьм и придумать нечто хитрое и подлое, хотя подобных вещей они терпеть не могли. Но им пришлось пойти на это, «ради мира и людей». Чародеями был придуман ряд разрушающих заклинаний, они помогли бы им победить в этой войне, из-за которой страдали абсолютно все. Мало какие заклинания сработали, другие не дошли до нашего времени, но те, о которых осталась информация, по-настоящему поражают. Чародеи позаботились и о своей защите и о смерти всех ведьм. Самое знаменитое их заклинание – это Купол. Оно позволяет создать над выбранным местом невидимый купол, который высасывает всю магию из тех, кто живёт под созданным Куполом и передаёт её тому, кто использовал заклинание. Именно благодаря ему чародеи стали сильнее, ведь их шпионы использовали Купол над городами и лесами, в которых были ведьминские кланы и передавали всю их мощь своим собратьям. Ведьмы до своего полного исчезновения так и не узнали про этот подлый чародейский ход.

Лея слегка насупилась, когда в голове всплыло воспоминание. Питер уже говорил о каком-то куполе, когда они собирались отправиться во Влюблённый лес. Было ли это то самое заклинание или что-то другое? Лея стало интересно, но она решила не перебивать Питера.

– Чувствуя непонятно откуда взявшуюся слабость, ведьмы перешли к более жестоким действиям. Они похищали людей для своих ритуалов, к тому же люди были отличным источником силы. Ведьмы либо ели их, либо использовали специальные заклятия, превращая людей в послушных марионеток и те могли работать на ведьм до своей кончины.

Лея невольно сморщилась и испугалась. Не верилось, что мир когда-то застал такие ужасные времена, а люди страдали просто не за что и стали предметом в войне двух могущественных вида.

– Их последнее столкновение случилось в конце одиннадцатого века. В той войне собрались и участвовали все до единого ведьмы и чародеи. Они решили покончить с этим одним махом и решить проблему, которая всем мешала нормально жить. Чародеи были сильнее, но ведьм было куда больше и только их количество всё ещё мешало первым победить. В той последней войне многими двигала лютая ненависть, одними двигали благие цели, другими плохие, но для меня они оба поступили ужасно и неправильно. За всё то долгое время, что они сражались и выносили планы друг против друга, никто из них не попробовал договориться. Это заставляет меня думать, что сама магия решила «уйти» от тех, кто в такой сложной ситуации не пошли мирным путём, а предпочли подолгу убивать друг друга и заставлять страдать и людей, и природу. Даже миролюбивые чародеи были слишком горды и движимы ненавистью, чтобы пойти на перемирие. В любом случае оба вида поплатились за свои ошибки; ведьмы за желание править миром, а чародеи за свою гордость. В последней войны исчезли оба вида. Их злость и презрение друг к другу заставили перебить всех до единого. Потом, с последней войны прошло два века, которые кажутся мне тем временем, когда магия изменилась и теперь долго и с умом выбирала тех, кому подарить свой дар. Тут и появились маги. Вслед за ними два других сословия. Магов было больше всех, они были связанны с природой и именно им магия рассказала историю свои первых видов, привела в места, где сохранились рукописи чародеев и ведьм. Всю информацию о зельях и заклятьях ведьм маги решили уничтожить, чтобы их никто не смог использовать в плохих целях, а из разрушающих заклинаний чародеев оставили только два, на случай, если произойдёт ещё одна масштабная война. После появления двух других сословий маги начали призывать их к миру, они пошли тем же путём, что и чародеи, стремились к идеальному и доброму миру, но в отличие от последних, маги никогда не были горделивыми. Колдуны и волшебники откликнулись, не все конечно, но добрая половина точно. Они объединились и было решено открыть Магические школы для всех сословий, чтобы каждый мог развить магию по-своему, со своим талантом, саму научиться ей и обучать других. Многие люди рождались с задатками магии, но они не знали этого, чем слабее было сословие, к которому они относились, тем меньше проявлений магии было у рождённых. Даже рождённые маги не всегда знали о своих силах, ты живой пример этому, Лея. Магические школы помогали узнать о своих силах и развивать их. Сословия старались строить школы подальше от людей, не решившись раскрывать им свои секреты и глаза на другую, магическую сторону мира и часто прикрывались тем, что это обычные учебные заведения, но не для всех детей или что в этих школах обучают всему тому, что не рассказывают в обычных.

На появление, прибавление и объединение всех сословий ушло три века, а на постройку школ по всей стране и за её пределами ушёл ещё один век – восемнадцатый.

– И что случилось потом? Школы развивались и всё было хорошо, да?

– Нет. Потом пришли Первые Плохие и всё полетело к чёрту… Но сейчас я не буду рассказывать об этом. Слишком рано говорить о них, к тому же я не думаю, что стоит доверять тебе такую информацию…

– Питер!

– Эта информация касается меня, Лея. Это часть моей жизни, а я не намерен делать тебя вторым человеком, которому я её расскажу.

– Вторым?..

– Тебе это не к чему. Тех, кто разрушил мечты всех сословий, перепугал их до смерти и сломал меня самого не стали прошлым, как обычно это бывает, не превратились в историю, которую нельзя изменить. Её всё ещё можно изменить и именно это движет мной. Просто… Просто знай, что я до сих пор пытаюсь отомстить им. Я не собираюсь никого вмешивать в мою историю, в мою боль и в достижение моей цели. До сих пор я делал всё сам и закончу всё тоже в одиночку.

Лея, которая всё это время шагала немного позади рассказывающего Питера, резко схватила его за руку и развернула лицом к себе. Она посмотрела на него застеленными слезами глазами, в которых бушевала злость. Лея положила руки на скулы Питера, не рассчитав силы, притянула к себе и посмотрела в глаза. Питер открыл рот от удивления, ведь их носы соприкасались и застыл на месте как вкопанный.

– Разве ты обязан быть один, Питер?! Разве никто не может быть рядом с тобой, почему ты никому не доверяешь?! – По щекам Леи побежали слёзы. От слов Питера стало до невыносимого больно. – Почему ты должен страдать один, все что, не достойны твоего доверия, Питер?! Я тоже не достойна, а? Даже если так, пускай! Пусть все остальные не стали волноваться об этом, я стану! Я вижу, нет, чувствую твою боль и это так мучительно! Я вижу, как ты терзаешься и хочу помочь, но не знаю что сделать!.. – Лея повышала голос, без жалости начала кричать и задыхалась от собственных криков. – Ты говорил мне о моей доброте и посмотри, я прямо сейчас мучаюсь из-за неё! Потому что волнуюсь за того, кто хотел убить меня и держал в плену! Я смогла избавиться от всех чувств своей жизни, но я всё ещё так чувствительна… С того самого момента, когда я прекратила воспринимать тебя как врага и увидела настоящего Питера, я мучаюсь! Потому что постоянно смотрю на тебя и вижу закрытую на тысячи замков дверь и на ней написано: «боль»! Я чувствую, ты столько всего пережил и ни разу ни с кем не поделился пережитым, ни к кому не обратился за помощью!? Почему ты так поступил, Питер? Почему ты хочешь сделать всё один?.. – Плечи Леи задрожали мелкой дрожью, она, всё ещё не замечая собственных слёз, которые потекли с удвоенной силой, опустила голову на грудь Питера. Маг ни разу не двинулся, словно превратился в каменную статую и молча слушал её. – Почему мне так больно из-за тебя, почему я страдаю от твоего неверия в собственную доброту, которую проявляешь ко мне? Я же вижу это, Питер… Я вижу, твое отношение ко мне отличается… – Питер невольно задержал дыхание, а в голове завертелась мысль: девушка обо всём догадалась. Обо всех чувствах и мыслях, о которых пока что не догадывался даже сам маг. – Раз ты добр только ко мне, разве ты не можешь довериться? Даже мне? Я не заслуживаю того, чтобы помочь тебе? Может тогда бросить всё? Так странно жить чужой болью… – Лея едва слышно прошептала эти слова, но Питер услышал их. Он встряхнул девушку, поднял её лицо за подбородок, заставляя смотреть в свои блестящие глаза.

– Даже не думай об этом, Лея. Не смей думать о таком. Я… Я не знал, что приношу тебе столько проблем и боли. У меня свои причины никому не доверять, но это не значит, что я не доверяю тебе. Что-то заставляет меня быть добрым исключительно к тебе и оно же заставляет довериться. Это всё… Слишком запутанно. Я не стану раскрываться тебе прямо сейчас, не собираюсь всё рассказывать, просто потому что на это нужно время… Я держал всё в себе много лет, я не смогу выпалить тебе всё и сразу, понимаешь?

– Понимаю… Если ты обещаешь мне рассказать и позволить помочь тебе, я подожду… Сколько угодно времени подожду, Питер. Но если нет, то тебе лучше навсегда отпустить меня. – Лея сделала шаг назад, но маг притянул её обратно и обнял за талию. Его голова опустилась на её всё ещё мелко дрожащее плечо, которое выдавало её искреннюю боль, проносящуюся по телу неконтролируемой дрожью.

– Нет. Я тебя не отпущу. Ни за что. Просто подожди, Лея. Пожалуйста…

«Пожалуйста, продолжай быть рядом со мной, ведь мои чувства достаточно сильны, чтобы я сказал, что ни за что не отпущу, но ещё слишком слабы, чтобы смог открыть свою историю…» – Продолжилось в голове Питера, но он не осмелился озвучить эти мысли.

Лея взяла Питера за руку левой, сжимая его длинные пальцы в своих, а правой рукой принялась гладить его по непослушным волосам, как маленького ребёнка и это вызвало у Питера горькую усмешку. Последний раз так нежно и с заботой его гладила по голове Элизабет. Как же давно это было…

– Какая же ты, Лея… Просто невероятная. Только ты можешь быть добра к своему врагу и волноваться о том, что он там чем-то страдает…

– Я такой человек, Питер… Я не могу ничего с собой поделать. Возможно тут что-то другое, толкает меня к тебе и делает меня чувствительной, я не знаю. Я никогда и ни к кому не испытывала подобного. Иногда я сама не понимаю, что со мной происходит…

Питер поднял голову и неожиданно для Леи, прижался своим лбом к её лбу. Он закрыл глаза, и этот жест переполнил девушку небывалым спокойствием. Может Питер и не мог ей всего сказать, но он пытался говорить через эти жесты и прикосновения и они же давали понять, насколько хорошо и спокойно магу рядом с Леей.

– Кажется, я знаю о чём ты говоришь. С недавних пор я сам начал испытывать это странное чувство… Я предлагаю тебе вместе узнать что это.

Глубоко вздохнув, Лея согласилась.

– Прекрасно. Но нельзя забывать и о магии. Мы постараемся совместить всё это. И я хочу сказать кое-что… Прости меня, Лея. Впредь я всегда буду внимателен к твоим чувствам.

Лея заулыбалась. Питер открыл глаза и его взгляд тут же пробежался по лицу Леи. На нём отражалось облегчение.

– Спасибо, Питер… Но есть кое-что, о чём я волнуюсь. Можно тебя спросить кое о чем?

– Да.

– Кто я для тебя, Питер? Честно.

Маг нахмурился и выпятил нижнюю губу, заставив Лею улыбнуться ещё шире и ответил:

– Не знаю… Ты больше не пленница, это точно. И не ученица пока что, потому что ты сама всему прекрасно учишься. И не друг, всё это трудно назвать дружбой… А, постой, я знаю. Кажется, это называют «близкий человек»? Или родной? Будь близким человеком, ведь ты единственная к кому я проявил то, что ты называешь моей добротой.

– Это и есть доброта, Питер! И ты не знаешь, что близкими называют особенных людей? Тех, кого очень любят?

– Я забыл значение этих слов… Я потерял свою семью слишком давно, вот и забыл. Но так уж и быть, ты сойдёшь для моего родного человека.

Лея толкнула его в плечо и они тихо засмеялись.

– Ладно, нам нужно идти. Ты выговорилась, надеюсь? Тебе полегчало?

– Да, Питер. Спасибо, что молча вытерпел мою истерику.

– Всегда пожалуйста. Как – никак, она случилась из-за меня. Пошли, крольчонок. – Питер повернулся, намереваясь продолжить путь до лагеря, который был уже близко и потянул Лею за руку. Та не двинулась, но прыснула со смеху.

– Как ты меня назвал?

– Ты вечно напоминаешь мне кролика. Особенно когда бегаешь. И глаза у тебя такие же большие, ты такая же пугливая. Так что вы очень даже похожи.

– Да? А я даже и не подозревала.

– Привыкай, теперь ты часто будешь слышать это слово.

– Ты собираешься постоянно меня так называть?

– Ха, да. – Питер довольно усмехнулся. Наконец-то мысли об этих двух, Леи и кролике прекратят донимать его. Хотя, насчёт Леи Питер не был уверен.

«Не обманывай себя, парень. Будешь ты рядом с ней или нет, она никогда не покинет твои мысли.» – Самоуверенно заявил его внутренний голос.

– Я не против. Может быть, я тоже когда-нибудь придумаю тебе прозвище.

– Даже не смей думать об этом.

Лея вновь засмеялась, пока они шагали к лагерю.

– Кажется, это щепетильная тема для тебя, Питер?

– Можно и так сказать. Так что забудь об этом.

– Хи-хи, никогда.

В лагере была вся команда. Они сидели вокруг большого костра, над которым установили толстые прямые палки, а на них нанизано жарящееся мясо. Его готовили Елена и Лиана, стоявшие тут же, а сидящий поодаль на огромном лежащем бревне Атамус сидел над котлом и быстро перемешивал в нём большие картофелины, которые достал невесть откуда. Рядом с ним на корточках сидели два паренька и помогали ему. Один подливал воды, когда нужно было, а другой держал в ладони горстку соли. Атамус, как прирождённый лидер, ловко раздавал им поручения и Лея впервые видела такую готовку, хотя сама готовила с малых лет. Казалось, что Атамус просто чудит или готовит по своему особенному и никому не известному рецепту. Лея даже заинтересовалась, что у Атамуса получится в итоге.

Питер и Лея даже не заметили, насколько затянулась их прогулка, время проскользнуло, как вода через пальцы и наступил полдень. А всё из-за серых туч, закрывающих небо. Из-за них всегда было непонятно какое сейчас время, пока их не прогоняли сумерки или сражающееся с ними солнце и его проворные лучи.

Все тут же повернулись к ним, услышав шаги и вперили взгляд в девушку и предводителя. Среди всех серьёзных лиц лишь Атамус улыбнулся и вскинул руку. Лея улыбнулась ему в ответ, с какой-то панической скоростью отпустила руку Питера, словно боясь, вдруг к Потерянным придут неправильные мысли и хмыкнув, сказала:

– Спасибо, что помог мне определиться с сословием и рассказал эту историю. Я очень рада узнать немного больше о магии. Я пойду к себе.

– Да, хорошо. И не нужно постоянно благодарить меня. Беги, кролик.

Выдавив из себя улыбку, Лея поспешила к своему домику на дереве, чувствуя многочисленные прожигающие взгляды до самой двери.

Глава 6. Детали Одиночества

Пробирающиеся сквозь ветви солнечные лучи становились ярче с каждым незаметно проносящимся часом. Чем ближе было время к полудню, тем шумнее становился лес, переполняясь стрекотом насекомых, различными песнями птиц, которые сливались в одну мелодию, и шорохом занятых своими делами животных. Но тот, кто сегодня гулял здесь, не слышал ничего. И не обращал внимания на хитрые лучи, которые с детским озорством падали на его лицо и пытались ослепить поднятые к небу глаза. Но у них ничего не получалось. Перед глазами Дэррила были не проплывающие в небе облака, похожие на больших рыб в огромном голубом озере, а лицо Леи. Прошло уже полмесяца, безжалостное время ни разу не остановилось для страдающего влюблённого человека, как бы сильно он не хотел этого. С каждым днём Дэррилу становилось всё хуже, хоть он и пытался постоянно отвлечься, мысли невозвратимо возвращались к Лее. Дэррил прекратил видеть что-либо, постоянно вспоминая красивое лицо девушки. Лея снилась ему и с каждым разом всё чаще приходила к нему в царстве Морфея, заставляя и без того окончательно влюблённого Дэррила влюбится ещё сильнее. Во снах Лея часто говорила с ним, звала к себе, но смеялась и убегала, когда Дэррил протягивал к ней руку. Он хотел позвать её, но не мог ничего произнести; пытался закричать вослед неё, но голос мог лишь предательски шептать, а неразборчивый шёпот не долетал до прекрасной девушки, вышедшей к Дэррилу из его же мечтаний.

Но она уходила. Постоянно убегала от младшего Берлингейма, напоследок сверкнув весёлой улыбкой и Дэррил просыпался.

– Ты оставила меня в реальности и оставляешь даже во снах… Что я сделал, чтобы заслужить это? Я впервые влюбился, но моя любовь пропала, исчезла, не успели мы познакомиться поближе… Если бы я сразу признался ей, было бы всё в порядке сейчас? Изменило бы это всё и я бы сейчас не терзался мыслями о ней, не боялся бы, что она может быть давно мертва… О, мир! За что ты наказываешь меня?! – Воскликнул Дэррил, да так громко, что распугал сидящих в своих гнёздах птиц. Маленькие птенцы сразу же запищали ещё громче, смотря на взлетевших родителей.

Дэррил неожиданно для себя пошатнулся, поспешил сойти с тропинки и облокотился о дерево. За всё это время он никому не обмолвился и словом о своих муках, он не знал, заметили ли всё члены его семьи, но Дэррила это больше не волновало. Полмесяца были слишком долгим испытанием для его чувств и они вырывались всё чаще, в особенности боль. Ему нужно было срочно найти облегчение, спастись от этой боли, но Дэррил не знал, как это сделать. Разве станет ему легче, если он всё расскажет кому-нибудь из родных? Они смогут поддержать его? А если это узнает отец? Дэррил не знал, как отреагирует Уилл, но он больше всего склонялся к тому, что отцу это сильно не понравиться и он вспылит.

Что же делать Дэррилу?

* * *

Полмесяца назад.

Питер со всей серьёзностью отнёсся к обучению Леи и решил начать с телепортации, но сначала Лея должна запомнить Влюблённый лес как свои пять пальцев. Каждый день они прогуливались в разных частях леса, Питер показывал Лее по каким вещам легче будет узнать это определённое место и чем оно отличается от других. Чем дальше они заходили, тем больше лес становился одинаковым и неотличимым, но Лея старалась изо всех сил и действительно запоминала каждое показанное место. Ещё, в самом начале своего магического пути Лея предложила Питеру кое-что, заставив его задуматься.

– Питер, я тут подумала… Сколько бы времени не прошло, ты не сможешь открыться. Тебе нужно подготовиться к этому, а сидя сложа руки это не получиться.

– К чему ты клонишь?

– Тебе нужно чаще говорить о своих чувствах.

– Ха, и кому же?

– Мне, дурак! – Хмуро ответила Лея. – Каждый день, помимо моего обучения, ты будешь говорить о них. Что бы это не было. Чувства постоянно переполняют тебя, как вода полную чашку и думая о них, ты забываешь о своих терзаниях, о тех вещах, которые намного важнее этих будничных чувств, так назовём их. И я понимаю, ты не хочешь возвращаться к своим старым воспоминаниям, но Питер… Нельзя позволить им постоянно мучить тебя. Я уверена, ты достаточно силён, чтобы справиться с ними. Но сначала нужно подготовиться открыть дверь и выпустить то, что скрывалось за ней. Подготовка нужно и тебе, и твоим чувствам. Чтобы они могли устоять перед старыми и главное, перенесли волну боли. Тут тебе и понадобиться помощь, нравиться это твоей гордости или нет. Ты боишься, что меня может сломать мир… А я боюсь, что тебя сломает твоя боль или гордость. Она точно тебя не спасёт и не поможет, когда нужно будет, поэтому лучше отбросить её в сторону на время.