Любовь без права пересдачи

Мэл кивнул:

– Теперь ты понимаешь, что академия должна быть вне подозрений.

– О да! – саркастически отозвалась я. – Как и сам ректор!

– Все еще не можешь простить ему ту историю?

– Из-за которой меня отчислили? А ты бы простил?

– Нет.

– Вот и я так же. – Я хищно прищурилась. – Интересно, что будет, если меня поймают на подлоге?

– Скандал, и ты попадешь в тюрьму за лжесвидетельство против уважаемых лиц нашей страны. – Слова прозвучали жестко. – А с учетом того, что ты родилась на Севере, канцлер вполне может настаивать, что ты – мятежница. Поэтому рисковать не стоит. Да и оплата вполне приличная!

– Сколько?

Он назвал сумму, я с уважением посмотрела на приятеля. Мэл неплохо подготовился. На эти деньги можно спокойно прожить несколько месяцев.

– Разумеется, я возьму комиссионные, – спохватился он.

– Причем двойные, – пробормотала я, прекрасно понимая, что этот пройдоха своего не упустит. – Ладно, передай, что я согласна, но все расходы за счет нанимателя.

– Договорились! – Он достал из кармана куртки свиток, положил на стол, придавив увесистым кошелем. – Вот. Экзаменационные вопросы и аванс. Остальное – после приказа о зачислении. Канцлер надеется на стипендию для сына.

– Даже так? – Я была потрясена подобной наглостью. – Стипендия пересматривается каждую сессию.

– Поэтому нам выгодно не упустить постоянного клиента. Мне пора! До встречи!

Он ушел, а я с отвращением посмотрела на свиток, лис заворчал, выражая неодобрение.

– Да, мне тоже не нравится это, но ты же понимаешь… – вздохнула я, еще раз уныло обозревая потери в шкафу с зельями. – Ну что мне стоило приказать тебе охранять зелья? И не подпускать Мэла сюда!

Фамильяр коротко тявкнул, соглашаясь с моими словами.

Глава 2

Тишиной и покоем я наслаждалась недолго. Пабло сменил гневное осуждение на милость, вернулся на кухню и теперь вился у ног, переводя нетерпеливый взгляд с меня на входную дверь.

– Устал сидеть дома? – улыбнулась я.

Лис коротко тявкнул и, задрав хвост, устремился к выходу, царапнул по лакированной створке.

– Па-а-абло! – прошипела я, взирая на очередную борозду на блестящей поверхности. Похоже, мой залог за аренду квартиры плакал горькими слезами. – Вот поставлю стальную, все когти обломаешь.

Лис осклабился: мои угрозы на него не действовали. Делая вид, что совершенно не ведает, что творит, он еще раз царапнул дверь.

Я вздохнула и одним глотком допила остывший кофе, поморщилась и направилась в комнату. Для прогулки с лисом следовало переодеться.

Оформленная в лавандовых тонах комната всегда навевала умиротворение. Даже сейчас, когда Мэл раскидал подушки с вышивкой по углам, и они пестрели огненно-рыжей шерстью фамильяра.

– Мог бы и сам убрать, – проворчала я и прошептала заклинание, позволяющее очистить мебель от шерсти.

Невзирая на недовольство лиса, за несколько дней привыкшего к почти царскому ложу, я собрала подушки, уложила их на кровать, старательно избегая смотреть на огромный портрет, висящий над комодом: моя бабушка.

Золотоволосая южанка, сбежавшая с северянином в Грента-Грин, недовольно хмурилась, наблюдая за мной. На портрете она была в старомодном бальном платье, к корсажу приколота роза, а голову венчала бриллиантовая тиара. Не иначе как художник польстил. После побега родственники от бабушки отказались. А семья мужа так и не приняла свободолюбивую южанку. Поэтому бабушка и настояла на моем обучении в Нимрудской академии. Хорошо хоть до моего позора она не дожила…

Я моргнула, смахивая набежавшие на глаза слезы, и распахнула дверцы шкафа. Выбор наряда не занял много времени: оранжевый костюм из плотного шелка идеально скрывал огненные шерстинки, которые могли остаться на ткани. Шляпку я надевать не стала – в отличие от капризных южанок, я не боялась, что моя кожа покроется золотистым загаром.

– Ну что, пойдем? – Я прицепила тонкий поводок.

Можно было обойтись и без него, лис прекрасно слушался и обладал высоким интеллектом. В отличие от некоторых прохожих, начинавших при виде Пабло вести себя крайне неадекватно. Некоторые впадали в истерику с воплями, что лис загрызет их прямо на улице, другие кидались к нам с таким плотоядным выражением, будто готовы сожрать нас с лисом сами.

Вот и сейчас стоило мне выйти из дому, как какая-то нянька в серой униформе и безукоризненно накрахмаленном переднике расплылась в улыбке, заметив лиса, и цепко ухватила свою воспитанницу за руку.

– Магдаленочка, смотри, какая лисичка! – заверещала она на всю улицу. – Иди, погладь ее!

Пухлая девочка лет семи старательно запихнула в рот леденец, вытерла липкие руки об оборки пышного платья и устремилась к нам. Мы с Пабло переглянулись, я щелкнула пальцами. Девочка налетела на магическую стену. Раздался звук, словно стукнули поварешкой по пустой кастрюле, а потом завывания, похожие на сирену. Я не сразу поняла, что этот вой – рев Магдаленочки.

– Что вы себе позволяете? – возмутилась няня, подлетая к подопечной, которая яростно размазывала по лицу слезы и сопли.

Я нахмурилась, выражая недоумение.

– Простите?

– Вы… вы… Да как вы смеете так обижать ребенка! – Вопли женщины привлекли прохожих.

– И как же я ее обидела? – холодно поинтересовалась я.

– Вы применили против нее магию! – Толстый палец взметнулся вверх. – Да вы знаете, кто мой наниматель!

– Понятия не имею, – вежливо ответила я. – Но, думаю, он не будет рад слышать, что вы подвергли опасности его драгоценное дитя, позволив погладить опасное животное.

Я вежливо улыбнулась, Пабло широко зевнул, обнажая белоснежные зубы. Зеваки попятились.

– Если оно опасное, то почему вы водите его по улицам! – взвизгнула няня, побледнев при мысли, что скажет отец обожаемой Магдаленочки.

– Разумеется, чтобы проверять благонадежность таких, как вы! – Я усмехнулась, наслаждаясь страхом во взгляде собеседницы. – Рекомендую вам самой рассказать вашему работодателю правду о случившемся и не забыть упомянуть, что именно вы явились причиной инцидента!

Не дожидаясь ответа, я продолжила свой путь. Парковый сторож, огромный серый тролль, прислушивающийся к моему разговору с няней, украдкой подмигнул мне. Я кивнула и поспешила в прохладу аллей.

Пабло гордо трусил рядом со мной, распушив хвост. Вдоволь находившись по дорожкам, мы с лисом пришли к соглашению, что проголодались. Насколько я знала Мэла, еды он не оставил, и более того, подъел все, что было. Покупать продукты и готовить не хотелось, и я предпочла пойти в бар.

Заведение располагалось на центральной аллее. «У лепрекона» – гордо переливалась зеленым надпись над дверью. Известная по всей империи сеть пабов славилась отменным элем и прекрасной кухней, а конкретно этот паб еще и любовью к моему фамильяру.

Пройдя стандартную процедуру считывания ауры, я шагнула через порог. Белые искры закружили, а когда они развеялись, я оказалась в огромном зале. Никто до конца не знал, где лепреконы строят свои бары, попасть туда можно было только через стационарные порталы. Поговаривали, что это помогало рыжеволосым пройдохам уходить от налогов.

Я подозревала, что им помогает не только это, а еще и считанные оттиски магических аур, передававшиеся в базу данных Департамента магического контроля. Я знала это наверняка и пользовалось только порталом паба, находившегося в парке. Для своих друзей хозяева заведения делали исключение.

Сам паб располагался в огромной пещере, с потолка которой свисали закованные в заклинания стазиса прозрачные сталактиты, внутри которых горели магические огоньки.

Их золотисто-розовый свет плясал на потемневших от времени пнях эукариотов – деревьев-гигантов, росших только в Западных колониях. Не знаю, кому из лепреконов пришла идея использовать пни, каждый из которых стоил целое состояние, вместо столов, и, главное, как они смогли доставить столько.

При виде меня коренастый рыжеволосый парень, разливавший пиво, радостно перемахнул барную стойку и со всех ног кинулся ко мне:

– Фейт, дорогая, я думал, ты о нас позабыла. О, Пабло, привет! – Он ласково потрепал лиса по спине. – Все рыжеешь!

Лис распушил шерсть, по которой пробежали золотые искры.

– Привет, Джо! – улыбнулась я.

С лепреконами я сдружилась еще на втором курсе академии, когда помогла брату Джо, Патрику, написать курсовую – у того никак не получалось составить необходимое зелье от простуды. Как он ни пытался, получался прекрасный глинтвейн. Парня чуть не отчислили за спаивание экзаменационной комиссии, пришлось помочь. Патрик был настолько благодарен, что влюбился, правда, чувство быстро сошло на нет, и мы остались хорошими друзьями.

Закончив академию, Патрик предпочел уехать на Север. Говорили, что в его пабе особенным пунктом в винной карте значилась «Фейт» – травяная настойка от простуды, щедро приправленная крепким алкоголем.

– Куда ты пропала? – Хозяин паба подвел меня к свободному столику, лично пододвинул стул.

– Да так, семейные обстоятельства! – отмахнулась я, не желая упоминать о своих приключениях. – Какие новости?

– Какие могут быть новости? – пожал плечами Джо, делая знак, чтобы меня обслужили. Мне не надо было озвучивать заказ, все прекрасно знали мои предпочтения, особенно если я приходила с фамильяром. – Ты про рудокопов слышала?

– Нет, а что? – насторожилась я. Неужели делу все-таки дали ход?

Джо занял соседний стул и наклонился ко мне:

– Говорят, их обокрали. Сами гномы утверждают, что пропали деньги, но ходят слухи, что украли их зелье.

– Даже так? – Я пригубила эль.

– Угу. Патрик рассказывал, что глава клана рвет и мечет и объявил награду за поимку воровки. – Лепрекон многозначительно посмотрел на меня, я сделала вид, что не заметила его взгляд. Джо был моим другом и не выдал бы меня, но меньше знаешь – крепче спишь.

– Большая сумма? – поинтересовалась я как можно более небрежно.

– Не маленькая. Желаешь присоединиться к охотникам за головами?

– Спасибо, нет, – рассмеялась я. – Предложишь тоже! Интересно, как они собираются искать?

– Да кто их знает? Может, будут ждать, девица зелье не просто так умыкнула, верно?

– Откуда мне знать? – Я пожала плечами. Разговор настораживал все больше. – Может, хочет получить награду от Департамента магического контроля?

– Или опоить ректора Нимрудской академии. – Глаза лепрекона мечтательно блеснули.

От абсурдности предположения я рассмеялась:

– При чем тут магистр Теос?

– Ну… – Лепрекон смутился. – Мало ли с кем он поступил несправедливо, вдруг этот кто-то решил поквитаться с обидчиком? Опоить и вынудить подписать признание?

– Что? – изумилась я. На этот раз совершенно искренне. – Джо, это нелепо! Тогда уж проще опоить императора, чтобы сразу подписать мошеннику приговор!

– В принципе, у меня есть пара ребят, работающих во дворце.

Как раз в этот момент второй бармен принес и поставил на стол мое любимое блюдо – целую миску обжаренных в смеси специй куриных голяшек. Я сразу же выцепила одну и с наслаждением обглодала, отправив косточку лису. Пабло довольно заурчал.

– Но зачем-то зелье понадобилось, – возразил мой собеседник.

Я пожала плечами и отправила вторую косточку вслед за первой:

– Возможно, мы скоро узнаем об этом… или никогда не узнаем.

Джо вздохнул и хотел спросить еще что-то. Но его окликнули, и он с сожалением поднялся из-за стола.

– Будь осторожна! – бросил он мне напоследок.

Я улыбнулась. Впрочем, улыбка сразу исчезла с моего лица, стоило Джо отойти.

– Пабло, ты все слышал? – обратилась я к лису. Он широко зевнул и замер, сверля меня пронзительным взглядом золотистых глаз. Я протянула ему очередную голяшку. – Интересно, с чего рудокопы так всполошились?

При упоминании о гномах Пабло ответил утробным рычанием, остервенело вгрызаясь в нежное мясо.

– Их никто не любит, – сообщила я лису. – Но все равно остановить их не могут – контракт подписан по всем правилам, а что жертва была пьяна – так это надо знать свою меру!

Фамильяр заурчал.

– Да, ты прав, – продолжала я еще тише. – В любом случае отдавать сейчас добычу означает выдать себя с головой. Гномы – существа мстительные, а департамент приставит ко мне охрану. Значит, надо затаиться на время, а заодно и попробовать получить формулу!

Лис шумно фыркнул, выражая согласие.

Глава 3

Через два дня после своего приезда я стояла вместе с остальными абитуриентами у ворот Нимрудской академии магии. Нервное напряжение царило в воздухе, и было очень трудно не поддаться ему. Орки, гоблины, эльфы, гномы, люди…

Желающие поступить в самую престижную академию заполонили площадь перед главным входом с раннего утра, а некоторые еще и с ночи.

Я не стала совершать подобной глупости, пришла ко времени, указанному в документах, оставленных Мэлом, и все равно угодила в толпу.

Солнце палило с самого утра. В парике было жарко, пот проступил на лбу, а стекла огромных круглых очков, которые я водрузила на нос, то и дело запотевали и приходилось их протирать, но это могли счесть признаком волнения.

– Поскорее бы! – вздохнул гном, стоявший рядом. Он выжидающе посматривал на ворота и то и дело принимался грызть ногти, сплевывая сквозь зубы. Я отодвинулась от него, насколько это было возможно в толпе. В спину дышали два эльфа, справа напирал огромный орк. Судя по татуировке на плече – сын вождя одного из северных кланов. Странно, что он поступал в Нимруде. В последнее время диплом Йоршадской академии, расположенной на Севере, котировался ничуть не ниже академии Нимруда, а после недавних событий, приведших к аресту ректора Норрика, даже выше. Правда, и попасть туда с каждым годом становилось все сложнее.

Меня опять толкнули. За спиной пробурчали извинения. Я кивнула и попыталась отойти в сторону. Запах пота множества тел свербел в носу. Стараясь задержать дыхание, я с тоской взглянула на ажурные башни, над которыми полыхал магический девиз: «Ум, храбрость, отвага». Хотелось добавить: «Но главное – ваши деньги и связи!»

Помимо элитного образования Нимрудская академия славилась негласной квотой на детей сильных мира сего. Я попыталась отыскать в толпе своего «подопечного». Его не было. В этом я была уверена – фото отпрыска лорд-канцлера то и дело мелькали на страницах газет в разделе светской хроники. Я специально пролистала подборку, после которой с трудом подавила в себе желание послать заказчика в пещеру к горгульям.

До начала экзамена, вернее того момента, когда ворота академии распахнутся перед абитуриентами, оставалось три минуты. Юноши не было, и я успела обрадоваться, что оставлю аванс себе, когда золоченая карета, запряженная четверкой вороных лошадей, показалась на площади.

Экипаж остановился, лакеи спрыгнули с запяток кареты, распахнули дверцу, и сын лорд-канцлера сошел на грешную землю. Возможно, в ином месте его столь пышное появление и имело бы определенный успех, но не здесь. Абитуриенты слишком волновались перед поступлением, поэтому появление юного дарования никто, кроме меня, не заметил.

Я тоже не стала зацикливать внимание на разодетом юнце, тем более что ворота академии распахнулись и проскрипели:

– Добро пожаловать в царство знаний и мудрости!

Между створками сразу же образовалась давка. Вызвана она была еще и тем, что ворота проверяли входящих на предмет шпаргалок и магических подсказок. Зная об этом, я и не стала менять внешность при помощи иллюзий, а ограничилась париком, очками и фальшивой бородавкой на носу, которая отвлекала внимание от моих ярко-зеленых глаз, цвет которых считался редкостью.

Хотя сейчас глаза были темными из-за расширенных зрачков, но рисковать все равно не стоило. Мэл прислал мне и документы, по которым я, Аделаида Фронтейн, поступала в Нимрудскую академию магии. Главное состояло в том, чтобы расположиться рядом с сыном заказчика, написать экзаменационное задание и в нужный момент подменить работы.

Мэл подготовился почти идеально, образец почерка бестолкового отрока был передан с документами, так что у меня было время потренироваться писать неразборчивые каракули.

Я спокойно прошла между чугунных створок, с жалостью взглянула на тех, кто был пойман на шпаргалках-артефактах, до экзамена они уже не допускались, и направилась в аудиторию.

Сын лорд-канцлера зашел туда последним. С видимым презрением взглянул на экзаменаторов, получил свою папку и направился на самый верх, на галерку. Я скрежетнула зубами: я же через Мэла передала письмо с подробными инструкциями, что надо занять место в пятом – седьмом ряду, не выше. Как правило, преподаватели, курирующие экзамен, стояли как раз на верхних ступенях, осматривая всю аудиторию, и сидеть у них под носом было не лучшим вариантом. По всей видимости, юноша в волнении забыл об этом. А может, просто не счел нужным запомнить или прочитать.

Пересаживаться я не стала, чтобы не привлекать внимание. Спокойно разложила письменные принадлежности, проверила, насколько остро заточены перья.

– Можете приступать! – Слова старшего экзаменатора перекрыли мерный звук гонга. Я открыла папку и вчиталась в вопросы. Они были сгруппированы в блоки по степени сложности. Легко расправившись с первыми двумя блоками – определения и аксиомы, я приступила к решению задач.

Самое сложное состояло в том, что задачи предполагали стандартное многоходовое решение. Это злило. Рука устала от бесконечной писанины, перо затупилось, и мне пришлось взять новое. Дойдя до блока заданий по зельеварению, я не выдержала и написала альтернативный вариант изготовления снотворного.

Один из экзаменаторов, судя по остроконечным ушам – эльф, остановился надо мной, вчитался в решение и одобрительно фыркнул. Я смерила его строгим взглядом поверх очков.

– До окончания экзамена осталось десять минут! – спохватился преподаватель, торопливо шагая по ступеням.

После этого перья заскрипели еще сильнее, кто-то на задних рядах выругался, а один из гномов, сидящих рядом со мной, всхлипнул и начал грызть ногти.

Я переписала рецепт снотворного, тщательно замарав предыдущий вариант, отложила перо и начала проверять работу. Намеренно сделала две ошибки, чтобы лишить мальчишку стипендии, на которую так надеялся его отец.

– Сдавайте работы!

Гном, сидевший на первом ряду, тот самый, который грыз ногти перед воротами, вскочил первым, неосторожно взмахнул руками, листы разлетелись вокруг. Наигранно охнув, он кинулся их собирать. Над его головой сразу вспыхнул алый огонек.

Экзаменаторы обменялись усталыми взглядами. Каждый год одно и то же: обязательно среди абитуриентов находились те, кто пытался сжульничать. Вот и сейчас гном явно намеревался подменить листы на заранее приготовленные. Интересно, откуда он узнал о заданиях?

Впрочем, меня это не касалось.

– Всем оставаться на своих местах! – Один из преподавателей, взмахнул рукой, подтверждая приказ нехитрым заклинанием, и направился к мошеннику. – Молодой человек, да, вы! Покажите карманы!

Я сделала вид, что замерла, как и остальные. Кожу неприятно покалывала заморозка – магический щит был очень слабым, хотя и помогал избежать последствий академических заклинаний. Как и вся стандартная магия, подобные заклинания вызывали неприятные ощущения после дезактивации.

– С чего вдруг? – запротестовал гном, пытаясь отмахнуться от алого огонька, словно муха, кружившего над головой.

– С того, что вы только что пытались подменить работу! – Преподаватель подозвал коллегу, которого я узнала: Бобл – огромный орк, ведущий физподготовку на кафедре боевиков. От придуманной им полосы препятствий для зачета стонали все.

– Будем признаваться или к ректору? – почти ласково осведомился Бобл.

Гном-неудачник заскрежетал зубами.

– Ваша взяла, – буркнул он, доставая из кармана смятые листы.

Я покачала головой: интересно, на что он рассчитывал? Все экзаменационные вступительные работы нумеровались магическим образом, а листы подменной работы были без номера. Подложи гном их и пронумеруй самостоятельно, экзамен все равно бы не зачли. При подмене слабое место было только одно, и я его, в отличие от незадачливого мошенника, прекрасно знала.

– Вы удалены с экзамена! – Старший экзаменатор сделал несколько пассов, выплетая нужное заклинание. Огромное перо, лежащее на кафедре, взмыло в воздух, подлетело к парте и начало писать. Абитуриенты вытянули шеи, наблюдая, как на работе гнома появляется алая надпись: «Работа не засчитана!»

Дружное аханье раздалось вокруг, а я опустила голову, скрывая улыбку. Магистр Хродгар славился любовью к театральным зрелищам.

Нарушителя вывели, и абитуриенты вновь повскакивали со своих мест, торопясь сдать работы. Я дождалась, пока сын лорд-канцлера поравняется со мной и подставила ему подножку, одновременно смахивая папку с решениями с парты.

– Ах ты!.. – грубо выругался он.

– Извините! – буркнула я, подбирая нужную мне папку и направляясь к экзаменаторам. Мальчишка проворчал что-то еще, но я не стала оглядываться. Подойдя к столу, я протянула папку магистру Хродгару. Гном поднял голову, как не старалась я оставаться спокойной, сердце тревожно забилось – старик мог узнать меня, но он протер очки и кивнул на стопку работ.

– Поставьте оттиск своей ауры и положите работу, – сухо проинформировал он, снова утыкаясь носом в свой ежедневник.

– Конечно, – выполнила я требование и спешно вышла из аудитории.

Покидать территорию академии я не стала. Прошла в ближайшую уборную, переоделась, спрятав парик, очки и легкий жакет в холщовую сумку, выкинула бородавку и отправилась к Мэлу.

Лаборатория факультета зельеварения располагалась в новом корпусе. Он был открыт в год моего поступления. Событие получилось очень памятным, при строительстве забыли сделать проход между корпусами, а деньги закончились. Поэтому два года мы бегали из здания в здание, прижимая к груди драгоценные реактивы, чтобы избежать попадания на них солнечных лучей.

Продолжалось все до тех пор, пока император не посетил академию. Кто-то из адептов торопился настолько, что едва не сбил его с ног. Пробирки звякнули, зелье плеснуло на дорогу, а его императорское величество нахмурил брови. Проход достроили и открыли в течение семи дней.

Но я по привычке предпочла воспользоваться входом с улицы.

Огромный тролль-охранник на входе при виде меня нахмурился и преградил путь.

– Не положено! – прогрохотал он.

– Что не положено? – Я вскинула брови, изображая удивление.

– Пускать не положено.

Я закатила глаза. Каждый раз одно и то же! И именно этот охранник, я его запомнила и даже легко могла отличить от остальных троллей, казавшихся на одно лицо. Обычно я вступала в дружескую перепалку, но сегодня слишком устала, поэтому шагнула в пространство между двумя дверьми и вежливо поинтересовалась:

– А выпускать велено?

– Велено! – проскрипел тролль, тяжко вздохнул и шагнул в сторону, открывая проход.

– Спасибо, – вымученно улыбнулась я.

– Плохой день? – поинтересовался он.

– Трудный.

– Тогда легкого вечера, мисс…

Я кивнула и направилась к лестнице.

Лаборатория располагалась на втором этаже. Огромное помещение, заставленное шкафами, в которых хранились различные ингредиенты: от сушеных листьев мяты до слюны горгулий. Листья, кстати, заканчивались очень быстро: лаборанты так и норовили добавить их в чай.

Сейчас в помещении никого, кроме Мэла, не было. Эльф стоял у стола, отсчитывая зеленые капли из пузатой реторты в небольшую пробирку. Я узнала ингредиент: горгульи отходы – ужасная кислота, разъедавшая почти все вокруг. Ее хранили исключительно в фарфоровой посуде и применяли для особой очистки стеклянных реторт, хорошенько разведя водой. Судя по всему, Мэл занимался именно мытьем пробирок.

– Двадцать четыре, двадцать пять…

– Двадцати вполне достаточно! – Я захлопнула дверь.

Мэл вздрогнул, рука дернулась. Капля зеленой жижи упала на стол и с шипением испарилась.

– Обязательно было так врываться! – Эльф с досадой посмотрел на новое темное пятно на столешнице. – Тебе вообще не стоило приходить сюда. Особенно сегодня! Как все прошло?

– Отвратительно. – Я подхватила пробирку с кислотой. – Я же четко сказала, что делать! И еще гном… зачем ты его нанял?

– Он помешал? – Мэл недовольно нахмурился.

– Он все сделал раньше времени. Привлек ненужное внимание и мне пришлось импровизировать. Кстати, почему мальчишке не передали мои инструкции?

– Передавали. Возможно, он волновался и забыл?

Я фыркнула:

– Волновался? Как бы не так! Хорошо, что проход между партами один.

Эльф выдохнул:

– То есть все в порядке?

– Разумеется. – Я спрятала пробирку в специальное отделение сумки и подошла к шкафу с ингредиентами. Дверцы были открыты, а магические запоры сняты.

– Осторожно. – Мэл устремился следом. – Сейчас здесь строгий учет!