(Не)идеальная пара

На эти вопросы я тоже постаралась ответить как можно честнее. Да и нечего мне было скрывать.

– А что ты знаешь о благотворительности? – задала Кира Юрьевна новый вопрос, который поставил меня в тупик.

Дело в том, что благотворительностью я раньше не интересовалась. И уж точно не занималась ею сама.

– Ну… это когда богатые люди безвозмездно помогают тем, кто нуждается в их помощи? – расплывчато отозвалась я.

– Ну, в принципе, правильно, – улыбнулась Кира Юрьевна, и я незаметно выдохнула. Кажется, этот экзамен я сдала хорошо. – Ну и ты, наверное, догадываешься, что такие организации, как наша, являются промежуточным звеном между богатыми людьми, как ты их назвала, и нуждающимися в нашей помощи.

– Теперь я это знаю, – с улыбкой закивала я в ответ.

– Работа наша отчасти и заключается в поиске таких вот богатых людей. Но не только в этом… Нюансы нашей работы ты узнаешь, если согласишься присоединиться к нам…

– Я согласна! – тут же выпалила я.

– Да не торопись ты, – тихонько рассмеялась Кира Юрьевна. Я же подумала, что получается у нее это очень женственно и элегантно. Не то что у некоторых, которые ржут «аки кони», как выражалась моя мама. И вечно она ругала меня за мой громкий смех. А что я могу поделать, если по-другому не получается? – Работу мы тебе предоставить можем, но вот получать ты за нее будешь очень мало, особенно на первых порах. Потому и с сотрудниками у нас такая напряженка, мало кто согласен трудиться практически на общественных началах. Не чистое волонтерство, конечно, все официально. Но зарплаты у нас маленькие, – немного грустно закончила Кира Юрьевна.

– А мне много и не надо! – бодро заявила я, радуясь, что все так удачно складывается.

– А почему ты с чемоданом? – перевела Кира Юрьевна взгляд на оный, который был слишком велик для меня и никак не желал за мной прятаться.

– Потому что… – а что ответить-то? Честно – что я ушла от парня, который мне изменил? А если эта дама слишком благочестива и не приветствует сожительство во грехе, как выражалась моя бабушка про нравы современной молодежи? Не повлияет ли это на мое трудоустройство, которое я уже считала у себя в кармане? – Тебе жить есть где? – пришла она мне на помощь.

И тут я вынуждена была признаться, что временно бомжую. Ну и тогда мне выделили вот эту комнатушку, здесь же, в нашем центре, которую за месяц я превратила в уютное гнездышко. Конечно, сначала я испугалась ее размерам и захламленности. Но были бы руки, как говорится, да еще желание… У меня все это было, и в бардаке я, разве что, первую ночь провела. А потом все привела в порядок и даже считала свое временное жилище уютным.

Одно немного напрягало, хоть никто и ничего мне не говорил – прошел уже месяц, а я пока не могла себе снять ни комнату, ни, тем более, квартиру. Цены на съемное жилье были высоки, и даже с двух зарплат я не могла себе их позволить. Но и унывать не собиралась – когда-нибудь и эта полоса в моей жизни закончится, и материальная сторона тоже наладится. А пока нужно радоваться тому, что есть крыша над головой, да кусок хлеба. Ну и впервые за всю мою сознательную жизнь я чувствовала, что приношу людям реальную пользу.

– Куда это ты в такую рань? – такими словами встретил меня Потапыч у крыльца.

Скорее уж мне нужно было интересоваться, что он забыл тут рано утром. Рабочий день еще должен был начаться через три часа только, а он уже грузил какие-то коробки в свою буханку.

– Так на работу же! – весело отозвалась я, подставляя лицо по-утреннему блестючему солнцу. – Мне уже пора стоять у разделочного стола, опаздываю, – спохватилась я.

И за это меня Ангелина Витальевна, наша старшая повариха, точно не погладит по головке.

– Тогда, запрыгивай, подвезу, – распахнул для меня Потапыч пассажирскую дверцу.

– Да мне тут недалеко…

– Садись, кому говорю! – прикрикнул он. – Домчу с ветерком, – тут же улыбнулся и подмигнул.

Ну с ветерком, так с ветерком. Бежать мне было, действительно, всего каких-то три квартала, но на колесах быстрее, как ни крути.

– Не знал, что ты еще где-то работаешь? – с интересом посмотрел на меня Потапыч, выруливая на дорогу.

– Работаю, – кивнула я. – На полставки, помощником повара, в социальной столовой.

Трудилась я там пять дней в неделю, с половины седьмого и до одиннадцати. Кира Юрьевна об этом знала, ну а всем остальным и не обязательно было знать. Уходила я, когда столовая открывала двери посетителям. А к тому времени мы готовили и накрывали столы.

– Тю… – протянул Потапыч. – Так там же тебе, поди, платят гроши?

– Там гроши, тут гроши, и получается уже сумма, – рассмеялась я. – Миллионы свои заработать еще успею. А повар – моя специальность, Потапыч.

– Эх, Олесенька, хорошая ты девушка, добрая, – вздохнул он. – Куда только мужики смотрят? Ты и с лица у нас писаная красавица. Ослепли, что ли, все?

– Нет, Потапыч, не ослепли, – хмыкнула я. – А не пристают ко мне, потому что я этого не хочу. Притяжение – оно же носит взаимный характер, – важно изрекла. – А мне сейчас точно не до этих глупостей.

Вообще-то приставали, да еще как. И работа моя тому способствовала – постоянно приходилось общаться с людьми, заводить новые знакомства. Но я научилась справляться с потенциальными ухажерами. И Потапычу я сказала правду – никакая романтика меня сейчас не интересовала. Еще месяц назад я только о ней и могла думать, а сейчас все изменилось. И никого рядом с собой мне видеть не хотелось, а в мужчинах я, к собственному неудовольствию, видела одни недостатки, за редким исключением. Одним из таких исключений был Потапыч, к примеру. Лучше человека не сыщешь. Вот уж кто волонтер до мозга костей! А ведь он бывший военный, ныне пенсионер. Совсем не стар еще, хоть и в пенсионном возрасте. И работает в нашем обществе еще за меньшие копейки, нежели я. И на своей машине, между прочим, которая досталась ему от отца. Вот был бы Потапыч помоложе, возможно, его бы я и рассмотрела в качестве ухажера. А больше никого!

Глава 5

– Заканчивай горбатиться, Золушка ты наша. Иди получай зарплату и топай домой или куда ты там обычно топаешь, – приблизилась ко мне со спины Ангелина Витальевна и проговорила в своей шутливо-грубоватой манере.

Сначала я все никак привыкнуть не могла к ее манере общаться, а потом поняла, что в этом старшая повариха была вся. Она и матюкаться умела со вкусом и виртуозно. И получалось у нее это не пошло, а метко и смешно.

– Как, зарплату?! Уже? – обрадовалась я. – Я же только две недели отработала.

– Ну так то две недели прошлого месяца, дурында. Топай в кассу, кому говорят! А потом дуй отсюда, за переработку у нас не платят…

Надо было видеть мою довольную физиономию, с какой покидала столовую, унося в кармане пусть и не большую, но честно заработанную сумму. И с момента моей самостоятельной жизни в этом городе у меня впервые завелись деньги. И поскольку они мне реально жгли карман, я уже прикидывала, на что их потрачу.

Время близилось к обеду, и я очень надеялась, что по тому адресу, куда направлялась, хоть кого-то да застану. День-то будний, рабочий… Но по вечерам ездить по частным адресам Кира Юрьевна запрещала. И обычно мы искали место работы потенциального клиента, чтобы визит носил официальный характер. С этим же так не вышло – то ли он не работал, что подтверждало его надобность в нас, либо же работал где придется, что тоже не есть хорошо.

Район, до которого я добиралась не меньше часа, считался одним из самых неблагополучных в городе. Рядом находился колхозный рынок, из-за чего дворники не успевали наводить порядок. Целыми днями мели тротуары, бедные, а все равно повсюду царила грязь. И мусорные контейнеры вечно были переполнены. Особенно это бросалось в глаза, а точнее, в нос летом, в жару, как вот сейчас, когда мусором воняло за километр, наверное. Ну и дома тут все были старые – малосемейного типа, да общаги. Вечером в этот район лучше было и вовсе не соваться, не искать на одно место приключений. Алкоголизм и наркомания тут цвели пышным цветом. А ярко накрашенные девушки стояли с вытянутой рукой вдоль дороги… И это навевало особенную грусть – почему-то мне всегда думалось, что не от хорошей жизни девушки становятся проститутками.

Домофоном на ржавой двери даже не пахло. Когда-то он был, а сейчас от него осталась только панель в вывороченными кнопками.

Подъезд встретил темнотой и запахом кошачьей мочи. Благо, нужная мне квартира находилась на первом этаже, хоть и разглядела я ее не сразу, пришлось воспользоваться фонариком на телефоне. Ну и в который раз порадовалась, что на дворе день, а не вечер. И даже днем на лавке возле подъезда спал какой-то мужчина бомжеватой наружности.

Звонок на двери был и даже работал. Позвонив раз, я не надеялась, что дверь откроется так быстро, но распахнулась она почти сразу же, и я увидела молодую женщину в домашнем халате.

– Вам кого? – приветливо улыбнулась она, я же подумала, что она даже не спросила «кто».

– Василий Гаврилов тут проживает?

– Вася? – удивилась женщина. – Тут… А вы к нему по какому делу?

– По важному, – подарила я ей тоже улыбку из собственного арсенала, вкладывая в нее всю важность того дела, по которому и заявилась.

– Ну… проходите, – отступила она, впуская меня в крохотную прихожую, где только и помещалась, что вешалка для одежды и обувная тумбочка. Из прихожей дверь вела в маленькую комнату, угол в которой занимала кухня. В таких квартирах мне уже раньше приходилось бывать, с планировкой была знакома. Жилая площадь крохотная, но зато отдельная. Такие квартиры назывались малосемейками, но все необходимое для жизни тут имелось. – Вася принимает душ… вы присаживайтесь, – провела меня женщина в комнату.

Из ванной, дверь в которую вела из прихожей, действительно, доносился звук льющейся воды. И что приятнее всего поразило, так это чистота в квартирке, доведенная до стерильности. Вся мебель была старая, да и ничего лишнего. Но ни пылинки на ней я не заметила. И женщина мне тоже показалась очень опрятной.

– А вы… жена Василия? – задала я вопрос, устраиваясь на краешке дивана.

– Да. А вы?..

– Я работаю в благотворительной организации «Моя деревня». Слышали про такую?

– Нет, не приходилось, – опустилась женщина рядом со мной на диван.

– Скажите, а вы с Василием познакомились в Нагорно-овражном?

– Что?.. А, нет, – рассмеялась женщина. – В городе познакомились и год назад поженились. Сама я городская…

Она явно ничего не понимала, но инстинктивно прониклась ко мне доверием – это я читала в ее глазах. И природная деликатность не позволяла ей задавать мне наводящие вопросы. Сама я и рада бы была ей все рассказать, но разговор мой касался, прежде всего, ее мужа.

Когда молчание затянулось, женщина извинилась и ненадолго скрылась в ванной, видно, предупреждая мужа, что в доме посторонний человек. Когда вышла, предложила:

– Может быть, хотите чаю или кофе?

– Спасибо! Недавно пила, – отказалась я, испытывая все большую неловкость. Но я сюда пришла по делу, которое намеревалась довести до конца. Ну и что-то мне подсказывало, что я на правильном пути. – Скажите, а Василий работает?

Женщина явно смутилась, но все же ответила:

– С работой дело обстоит плохо, – вздохнула она. – Вася первое время работал на стройке. А полгода назад строительство заморозили и работников распустили. И другую работу найти никак не получается у него, перебивается временными, в основном грузчиком подрабатывает…

– А вы?.. Работаете? Извините, если лезу не в свое дело, – спохватилась я. Что-то мое любопытство больше на допрос походило, а в таких делах нужно действовать деликатно, как ни крути.

– Работаю – ночной няней в детском саду, – бесхитростно улыбнулась она.

Ну и сколько в совокупности они могу зарабатывать? – еле сдержала я горестный вздох. Он – грузчик время о времени, она – няня… Материальное благосостояние этой семью, по моим прикидкам, получалось гораздо ниже прожиточного уровня.

– А дети у вас есть?

– Нет пока, – снова улыбнулась она, и по ее улыбке мне почему-то показалось, что детей она хочет. Скорее всего, все та же неустроенность в жизни тормозит и этот процесс.

Тут и Василий вышел из ванной – гладко причесанный и полностью одетый. И таким он мне показался хорошим! Вот бывает иногда, что к человеку проникаешься с первого взгляда. Огромный, как сибирский мишка. Лицо открытое и очень доброе. Косая сажень в плечах – невольно подумалось, что он и подковы гнуть сможет. Русые волосы с непослушной челкой. Почему-то я не сомневалась, что та непослушная, хоть сейчас и была гладко зачесана и мокрая. И улыбка на губах. Он мне улыбался, даже не зная меня, и это грело душу.

– А чего же ты чаем не напоишь нашу гостью? – любовно пожурил жену Василий.

– Спасибо, я не хочу чая, – ответила я раньше и не сдержала улыбки.

– А вот я хочу, после баньки-то, – потер он ладони и зажег плиту, поставив на конфорку чайник. – Люблю горячий чай, именно после бани!

Я так и представила его выходящего из настоящей русской бани, а не крохотной ванной. А вот в моем воображении он сено заготавливает для животины, чтоб не голодно той было зимой. Или рубит дрова. Или… Да много чем может заняться такой сильный мужчина в деревне-то. Главное, ведь желание.

– Василий, я пришла к вам с предложением… – приступила я непосредственно к цели своего визита, заметив, каким неподдельным интересом зажглись глаза его жены.

Через час я выходила из квартиры Василия Гаврилова абсолютно довольная собой и результатом нашей беседы. Но еще больше радовала та надежда, что горела в глазах Василия и его жены, когда они меня провожали.

Глава 6

Артем

– Ну и глухомань! – выбрался Артем из машины и размялся, выполняя наклоны в разные стороны. – В двух шагах от города, а как будто в прошлый век попали, – окинул он взглядом окрестности.

– Зато какая красотища, Артем Владимирович! Вы только гляньте… – прозвучал в голосе Виктора неприкрытый восторг. – В городе такого и примерно не увидите.

Что верно, то верно – бабки не обманули. Поселок Нагорно-овражный буквально утопал в зелени. И название такое теперь становилось понятно – часть домом располагалась на пригорке, а вторая половина раскинулась в небольшом овражке, где у самого подножья голубело озеро. Именно голубело – такой прозрачной и чистой казалась вода с небольшой высоты. А остановил машину Виктор на пригорке, на краю которого они сейчас и стояли с Артемом, любуясь буйством природы.

– Какое шикарное место пропадает… – задумчиво пробормотал Артем.

– Ну почему же пропадает? – хмыкнул Виктор. – С населением тут хоть и не густо, но народу в поселке хватает, думаю.

– Вить, ты как будто не на меня работаешь, – с интересом посмотрел на водителя Артем.

– По-твоему, зачем я сюда приперся?

– Да, знаю я, зачем, – отвернулся к лесу Виктор.

Лес, к слову, тут тоже имелся, занимал половину пригорка. И именно через него вела дорога в поселок с последний километр примерно. Все красоты природы собрались в одном небольшом месте, ей богу. Где-то степь кругом, и ветер гуляет по равнине, а тут… Райский уголок, как ни крути.

– Не одобряешь мою политику? – хмыкнул Артем, хоть мнение водителя и не очень его интересовало. – И зря… Я ж для людей только лучше делаю.

– И это приносит прибыль, – поддакнул Виктор.

– Естественно! Только дураки станут гнуть спины за просто так. Любая работа должна приносить прибыль. И завязывай уже критиковать своего начальника! – беззлобно хлопнул его Артем по плечу.

Нравился ему этот гигант – немногословный и честный, редко в ком сейчас встретишь подобные качества. Большинство стараются угодить любыми способами и только и делают, что льстят. А лесть Артем терпеть не мог едва ли не сильнее всего остального.

– Слушай, я бы перекусил, а потом прогулялся по поселку, поприсматривался, – продолжил Артем. – Как думаешь, пустит нас кто-нибудь на постой? И еще… твоя невеста не открутит тебе голову, если мы заночуем тут? Не строгая она у тебя?

– Еще какая строгая, как все женщины, – серьезно отозвался Виктор. – Но я позвоню ей и все объясню. Она мне верит.

Верит, – незаметно хмыкнул Артем, но вслух ничего не сказал. Всё это розовые замки или очки… Букетно-конфетный период, словом. А закончится он, начнутся будни, вот тогда и проявится характер девушки Виктора во всей красе. А то его послушать, так она идеальная. А таких не бывает. Не бывает и все тут. Все женщины коварные и хитрые, мужиками любят вертеть и пользоваться. И все они любят власть, чтобы всегда по их выходило. Куда как лучше одному.

Найти дом, куда их пустят постоловаться и переночевать, оказалось парой пустяков. Первый же попавшийся гостеприимно распахнул для них двери за щедрое вознаграждение. Хозяйкой оказалась вдова лет пятидесяти, которая жила в доме одна. Дом так себе, как отметил Артем, требует капитального ремонта. Но именно этот его не интересовал. Экскурсию после ужина он наметил в овражную часть поселка, в окрестность озера. Вот это место – самое то для элитной застройки. Он уже представлял себе, как раскинутся коттеджи вдоль берега озера, как у каждого из них будет свой спуск к воде… Пожалуй, этот проект принесет ему солидную прибыль, на такое жилье и цены можно взвинтить по полной. Ну а первым делом он проложит дорогу до трассы, а то ж кто сюда поедет жить, по колдобинам-то.

* * *

– Видели бы вы, как он посмотрел на меня, когда заговорила про его родную деревню! С такой тоской во взгляде… И его жена, представляете! Она же дитя асфальта. У нее никого из родственников в деревне нет. Ни дачи, ни огорода… А как она обрадовалась, когда узнала, что мы им можем помочь… В общем, всё супер! – я буквально захлебывалась от восторга, рассказывая Кире Юрьевне в подробностях, как прошла встреча с Василием Гавриловым и его женой.

От них я не сразу поехала в фонд, а сначала зашла в супермаркет и накупила всякой всячины с первой зарплаты. Тортик, фрукты, соки… Потапычу – его любимого пива на вечер пару бутылочек. Кире Юрьевне – ее любимые конфеты с коньячком. Бухгалтеру Ире – слоеные палочки, уж больно она одобряла их с чаем.

– Леся, ты что же, всю зарплату потратила? – всплеснула руками Кира Юрьевна.

– Не всю! – важно отозвалась я. – На карманные расходы осталось. Да и зачем мне деньги! – беспечно добавила.

Сказала и тут же устыдилась. На самом деле, деньги мне нужны были и очень. Пора было и честь знать – сколько можно пользоваться добротой Киры Юрьевны и занимать под жилье казенную площадь? За месяц я так и не подыскала ничего другого. И никто меня не гнал из фонда, но я понимала, что так продолжаться не может долго.

– Со следующей зарплаты начну откладывать, – серьезно пообещала я. – А сегодня давайте устроим маленький праздник.

– Праздник устроим, а потом вы с Потапычем отправитесь на задание, – кивнула Кира Юрьевна.

– В Нагорно-овражный? – догадалась я.

– Туда… Нужно посмотреть дом Гаврилова, требуется ли ремонт, пригоден ли для житья… С соседями пообщаться. Ну ты знаешь, в общем.

Уже знала, и теперь я могла считать себя неквалифицированным специалистом в области благотворительности. Ну а занимался наш фонд тем, что заинтересовывал народ возвращаться жить и работать в деревни. Не всех, а тех, кто когда-то уехал в город на заработки, и ничего в итоге у них не получилось; кто и рад бы вернуться в родную деревню, да нет такой возможности. Вот им и помогал наш фонд, ну а деньги на все это жертвовали меценаты нашего города – богатенькие дяди и тети. Поиск таких меценатов тоже входил в мои обязанности, и работа эта мне безумно нравилась. А уж когда получалось кого-то сделать хоть чуточку счастливее, как вот сегодня Василия и его жену, так я вовсе от радости не знала куда деть себя.

Застолье в честь моей первой зарплаты получилось шумное и довольно продолжительное. Потапыч, конечно, повздыхал, что не может насладиться пивком, потому как ехать нам с ним… Но Кира Юрьевна и тут нашла компромисс.

– Вот что, дорогие мои! – посмотрела на нас начальница. – Время близится к вечеру. Сколько вы пробудете в Нагорно-овражном, одному богу известно. Ну и я халтуры не потерплю, вы знаете…

Почему-то строго посмотрела она на Потапыча, как будто только он у нас и халтурил. Тот смутился, как мальчишка, и потупил взгляд. Я же едва сдержала смешок. И я уже давно подметила, что наш Потапыч не ровно дышит к Кире Юрьевне. А что – они отличная пара, как ни крути. Статная дама в возрасте, одинокая, к тому же, и военный в отставке. Только вот, пока отношения у них складывались далекие от романтики, и по моему мнению, Кира Юрьевна с Потапычем иногда бывала излишне строга, как вот сейчас.

– Заночуете в селе, я так решила! И не вздумайте ослушаться моего приказа! Вот на ночь и выпьешь пивка, Потапыч, – еще строже добавила начальница.

Так и получилось, что выехали мы с Потапычем, когда уже начинало смеркаться. А в Нагорно-овражный прибыли уже по темну. К тому моменту, когда буханка замерла возле нужного нам дома, я уже не чувствовала места, на котором сидела. Особенно трудный участок был лесной, который, к тому же, не освещался. Ну и мне достаточно было одного взгляда на дом Василия, чтобы понять, почему он сюда не возвращается.

Глава 7

Перед тем как найти нужный дом, мы знатно попетляли по поселку. Оказывается, делился он на две части условно – Нагорную и Овражную. Дом Василия находился в овраге, откуда и пошло название, и пешком туда можно было спуститься минут за десять, а вот на машине мы добирались в два раза дольше, объездным путем. Но все же добрались. А когда я выбралась из машины и огляделась, то поняла, что красивее места еще не видела.

Все было старое и ветхое – сам дом, покосившейся и с прорехами повсюду забор, заброшенный сад… Но сразу за домом убегала тропинка к озеру, и имелся даже собственный пирс с привязанной к нему лодкой (дырявой, как выяснилось позже).

– Да это же рай на земле! – восторженно выдохнула я, стоя на берегу озера и вдыхая напитанный влагой вечерний воздух.

– Точно! – синхронно выдохнул Потапыч. – Но даже в раю без денег не проживешь, – развеял он тут же романтику. – И без работы. Поселок потому и загибается, что никакого хозяйства тут нет. Была бы хоть завалящая фабрика, по производству… да того же сельхоз инвентаря, все ж какая-никакая, а работа и рабочие места. А так… – махнул он рукой. – Догадываюсь, чем тут занимаются мужики, что не уехали в город.

– И чем? – с интересом посмотрела я на него.

– Квасят, чем же еще. Да самогон, поди, гонят, кто особо сноровист.

Какая-то печальная картина вырисовывалась, и думать так мне совершенно не хотелось. Но глядя на заброшенный дом Василия с заколоченными досками окнами, почему-то в слова Потапыча верилось.

– Только и в городе ему делать нечего, – снова вздохнула я.

– Ну а мы на что, красавица! – обхватил меня Потапыч за плечи и прижал к себе. – Таким мы и помогаем, как твой Василий, ведь правда?

– А то! – не менее бодро заявила я, чувствуя вдруг, как начинаю подмерзать.

Лето летом, а вечернюю прохладу никто не отменял. А у озера это особенно становилось заметно. Вот и от Потапыча не укрылось, что я подмерзла.

– Ну что, пошли искать добрую душу, что пустит нас на ночлег? – повел он меня по тропинке обратно к дому.

Возможно, таким заброшенным дом казался в рассеянном свете фар буханки. Кто знает, наступит новый день, и вдруг он заиграет новыми красками. Не зря же говорят «утро вечера мудренее».

Не мудрствуя лукаво, мы с Потапычем постучались в первый же дом, соседствующий с домом Василия. Открыла нам бабушка в цветастом платке на голове и таком же фартуке.

– Вы к кому, ребятки? – поинтересовалась она, разглядывая нас подслеповатыми глазами.

Свет фар от буханки и сюда доставал. Да и из дома просачивался, давая возможность бабульке рассмотреть нас и понять, что угрозы мы не представляем.

– Ночлег нам нужен, мать, – проговорил Потапыч, пока я соображала, как бы все это лучше преподнести. – Из города мы, а обратно ехать поздно уже. Не подскажешь, где здесь можно заночевать?

– Так где же?.. Нигде, – заметно растерялась старушка. – Хотелей у нас нет, – смешно так проговорила. – И постоялых дворов тоже. А вы к кому сюда приехали-то? – немного подозрительно уточнила.

– Ну вот если пустишь нас в дом, все честно и расскажем, – улыбнулся ей Потапыч.

Улыбка его и решила дело в нашу пользу – перед улыбкой Потапыча никто не в силах был устоять, даже Кира Юрьевна. А Ирина, наш бухгалтер, в такие моменты говорила, что на каком-то острове в огромном океане распустился диковинный цветок. И мне это сравнение очень нравилось. И еще мне вспоминались строки из какого-то стихотворения: «Ведь так тепло от искренней улыбки, подаренной прохожим невзначай».

– Ну заходите, чего порог топтать… Как-нибудь устрою вас, – впустила нас добрая бабулька сначала в сени, а потом и в просторную комнату. – Располагайтесь, а я сейчас на стол соберу, чем богаты… – засуетилась старушка.