Кровь и мёд

Да, может. Но и я тоже могу позаботиться о ней.

А когда Лу со вздохом отстранилась, страх в моей душе разбавило сожаление. Она решила, что я отверг ее. Я видел, как она помрачнела у ручья, а затем снова – в лагере. Но я не отвергал ее. Я ее защищал.

Я всегда совершал глупости, когда меня касалась Лу.

– А что же ты, Антуан? – Лу сунула стакан Анселю. – Ты ведь не позволишь даме пить одной, правда?

– Конечно, не позволю. – Ансель со всей серьезностью огляделся по сторонам. – Но дамы я здесь что-то не наблюдаю. А ты?

Лу натужно хохотнула и вылила янтарную жидкость ему на голову.

– Перестань, – буркнул я, снова натянув на нее капюшон.

На короткий миг из-под него показались ее волосы. Лу их обстригла, но они все еще оставались поразительно белыми. И очень бросались в глаза. Цвет был необычным и весьма известным. Печально известным. Лу с ним стала неузнаваема, но ее могли принять за человека куда похуже. Даже она сама уже должна была заметить, как теперь похожа на мать.

Едва не погладив Лу по щеке, я отдернул руку и вытер виски плащом.

– Вот потому-то мадам Лабелль и не хотела выпускать тебя на люди. Ты привлекаешь слишком много внимания.

– Ты со своей матерью знаком примерно три с половиной секунды, но вот, пожалуйста, она для тебя уже авторитет. Ты даже не представляешь, как меня это радует.

Я закатил глаза, но возразить ей не успел – за столик рядом с нашим уселась компания мужчин. Грязных. Растрепанных. Явно желающих выпить.

– Фифи, дорогуша, – позвал самый чумазый и говорливый из них. – Будь умницей, принеси-ка нам по пинте, да обновлять не забывай.

Подавальщица, такая же грязная и без двух передних зубов, поспешила исполнить заказ.

Бо, сидевший в другом углу, одними губами что-то сказал Лу, постучав себя по зубам, и она хихикнула. Меня захлестнул прилив ревности. Повинуясь порыву, я придвинулся ближе к Лу, замер и отодвинулся обратно. Заставил себя сосредоточенно оглядеть комнату.

– Ты сегодня сильно-то не налегай, Рой, – сказал другой. – Завтра подыматься рано.

Позади растрепанной компании трое мужчин в темных одеждах играли в карты. На поясах у них были мечи, в кубках – медовуха. Еще дальше парочка молодых людей оживленно беседовали с мадам Лабелль, Коко и Бо. Фифи и крепко сложенный трактирщик стояли за прилавком. Актеры и актрисы танцевали у дверей. Местные селяне, веселые и раскрасневшиеся от холода, продолжали прибывать.

Люди были повсюду и даже не подозревали, кто скрывается среди них.

– Какое там.

Рой сплюнул на пол. На подбородке у него осталась слюна, и Лу, которая сидела к нему ближе всех, отодвинула свой стул подальше и поморщилась.

– Завчерась кобыла ногу сломала. Не ехать, стало быть, нам в Цезарин.

Услышав это, мы втроем разом замерли – слишком резко и неестественно. Я толкнул Лу локтем, и она, кивнув, сделала глоток. Ансель последовал ее примеру и сморщился. Затем предложил напиток мне. Я отказался, быстро оценивая расстояние от Сен-Луара до Цезарина. Если они собирались выехать утром, значит, похороны Архиепископа через две недели.

– Везет же, – вздохнул другой, когда Фифи вернулась с медовухой. Все стали жадно пить. – Мне придется, а то моя все пилит и пилит. Должное воздать, говорит, надо. Вот ведь дуреха. Старик Флорин мне за жизнь никакого добра не сделал, только мелких чертят в молотьбу бесил.

Звучание этого имени обухом ударило меня по голове. Выходит, они земледельцы. Несколько недель назад нас отправляли разбираться с очередным нашествием лютенов. Но мы ведь помогали крестьянам, а не мешали им.

Будто прочтя мои мысли, один из них сказал:

– Ладно тебе, Жиль. Его синие свиньи их перебили, и то хлеб.

«Синие свиньи». От злости у меня сжалось горло. Эти люди даже не осознавали, как много делали шассеры, чтобы уберечь их от бед. Чем они жертвовали ради этого. Как праведно жили. Я с неприязнью оглядел помятую одежду мужчин. Возможно, они жили слишком далеко на севере, чтобы это понимать, или же слишком далеко от приличного общества. Только глупцы и преступники отзывались о моем братстве… то есть о братстве шассеров как-либо иначе, кроме как о людях добродетельных, благородных и верных правому делу.

– Ага, если б всех, – буркнул Жиль. – Как свиньи ушли, эти твари прямо бунт устроили. Откопали трупы своих приятелей и за ночь всю мою пшеницу покромсали. Теперь каждую неделю за порогом для них подношения оставляем. Свиньи нас бы сожгли, если б прознали, но что тут поделаешь? Так дешевле, чем еще одного поля лишиться. Между молотом и наковальней сидим. И есть, считай, почти нечего.

Он обернулся, чтобы заказать у Фифи еще выпивки.

– Ага, – поддакнул его друг, качая головой. – Что ни делай, все одно получишь. – Он снова обернулся к Рою. – Но так, может, даже и лучше. У меня сестра со спиногрызами в Цезарине живет. Говорит, Огюст комендантский час поставил, вона как. Людям по улицам после заката ходить нельзя, а женщинам – вообще нельзя без, как оно там сказано, «сопроводителей мужского пола». После того, что сталось с Архиепископом, его вояки день и ночь по городу караулят всяких подозрительных девиц.

Сопроводители? Караулы?

Мы с Лу переглянулись, и она тихо выругалась. Перемещаться по городу будет сложнее, чем мы ожидали.

Жиль содрогнулся.

– Не скажу, что я сильно против. Мелкие твари – дело одно, а ведьмы – совсем другое. Злые они, так-то. Неприродные.

Остальные что-то согласно забормотали, а Рой заказал еще пинту. Когда один из них завел разговор про свою грыжу, Лу быстро покосилась на меня. Мне не понравилось ее решительное лицо и блеск в глазах.

– Не надо, – предостерег ее я, но Лу только от души хлебнула и подала голос:

– Эй, а слыхали, чего этот олух Туссен говорил?

Все глаза за соседним столиком обратились к Лу. Я неверяще уставился на нее вместе с остальными и прирос к стулу. Ансель нервно хохотнул. Скорее даже пискнул. Лу пнула его под столом.

Еще одну напряженную секунду спустя Рой рыгнул и похлопал себя по животу.

– А ты еще кто? Чего лицо прячешь?

– Денек выдался скверный. Я как осердилась, да как срезала все, что на голове было, а теперь самой на себя смотреть тошно.

Ансель подавился ви́ски, и я безотчетно похлопал его по спине. Мы не сводили взгляда с Лу. Я не видел, но ясно чувствовал, как она усмехается. Все происходящее ей было в забаву.

Как же мне хотелось ее придушить.

– Да еще бородавка у меня на подбородке, – заговорщически добавила Лу и коснулась лица, скрытого под капюшоном. – Вымахала с целую Бельтерру, ничем теперь ее не запудришь.

– Ай, да что там. – Один из мужчин со знанием дела кивнул и мутными глазами посмотрел на нее. – У моей сестры такая на носу. Твоя небось еще ничего.

Лу не сдержалась и фыркнула.

– Это братья мои. – Она указала на нас с Анселем. – Рауль и Антуан.

– Здорóво, ребята. – Улыбаясь, Ансель вскинул руку и по-дурацки им помахал. – Как ваше ничего, помаленьку?

Я уставился на него. Робкая улыбка Анселя не дрогнула.

– Ну так вот, – продолжила Лу, залпом прикончив виски. – Антуан с Раулем знают, каково вам с лютенами. Мы и сами земледелы, а синие свиньи нам жизнь портят только так, и Туссен – хуже всех.

Рыкнув, Рой мотнул головой.

– Он со свиньями своими только утром тут был. Они говорят, старина Туссен в Сочельник Моргану выпотрошил.

– Враки! – Лу хлопнула по столу.

Я предостерегающе наступил ей на ногу, а она в ответ пнула меня в голень. Плечи Лу тряслись от беззвучного смеха.

– А еще… – Рой снова рыгнул и наклонился поближе, жестом велев нам сделать то же. – Они сказали, что им скорым делом надо ехать в Цезарин на турнир.

У меня внутри все сжалось.

– Турнир?

– Ага, – подтвердил Рой. С каждой секундой он все больше багровел и говорил все громче. – Новичков в ряды понабрать надо. Видно, ведьмы некоторых ихних вояк угробили. В народе это прозвали Алым Ноэлем. – Он ухмыльнулся и утер рот рукавом. – Крови потому что много было.

Ансель снова передал мне выпивку, и на этот раз я не отказался. Виски обожгло мне нутро.

Тот, у которого была сестра с бородавкой, кивнул.

– Удумали провести турнир перед похоронами Архиепископа. Видать, праздник из этого решили устроить. Так себе затея.

Жиль допил третью пинту.

– Может, и мне поучаствовать? Я бы их там всех завалил.

Его собеседник расхохотался.

– А я бы женушку твою завалил, пока тебя нету.

– А мне тогда сестру свою давай!

На этом разговор пошел ко дну. Я тщетно пытался отвлечь Лу от спора о том, кто страшнее – сестра одного из собеседников или ведьма с объявлений о розыске, как вдруг их перебил незнакомый голос:

– Все это нонсенс, любезные господа. Нет на свете ничего более достойного, чем бородавка на лице.

Мы разом обернулись и увидели мужчину, который уселся на пустое место за нашим столиком. Непослушные усы и борода, блестящие карие глаза. Это был скрипач актерской труппы. Он протянул мне обветренную ладонь и помахал остальным.

– Мое почтение. Клод Деверо к вашим услугам.

Рой с товарищами брезгливо отвернулись, бормоча что-то про шарлатанов.

Я уставился на руку Клода, а Лу быстро поправила капюшон. Ансель покосился на мадам Лабелль, Коко и Бо. Они украдкой наблюдали за нами, но от беседы не отвлекались. Мадам Лабелль едва заметно кивнула.

– Что ж. – Клод опустил руку, но улыбаться не перестал. – Полагаю, вы не будете возражать, если я составлю вам компанию? Признаюсь, мне необходимо передохнуть от всеобщего кутежа. Ах, у вас есть спиртное, как славно. – Он махнул актерам, а затем угостился остатками напитка Анселя. – Премного обязан, сударь. Право, моя благодарность не знает границ. – Подмигнув мне, Клод промокнул губы клетчатым карманным платком. – О чем я говорил? Ах да. Клод Деверо. Это я. Музыкант-исполнитель и руководитель «Труппы Фортуны». Довелось ли вам побывать на нашем выступлении сегодня вечером?

Я все так же давил Лу на ногу, умоляя ее молчать. Этот человек, в отличие от Роя, сам проявил к нам интерес. Мне это не понравилось. Обиженно вздохнув, Лу отстранилась и скрестила руки на груди.

– Нет, – отрезал я. – Не довелось.

– Празднество выдалось поистине восхитительным.

Клод с удовольствием продолжил свой монолог, улыбаясь каждому из нас по очереди. Я повнимательней его оглядел. Брюки в тонкую полоску. Пальто с огуречным узором. Галстук-бабочка в клетку. Цилиндр – темно-бордовый и потрепанный – Клод положил на стол. Даже мне его наряд показался… странным.

– Я очень люблю приятные в своей старомодности придорожные деревушки. Здесь можно встретить интереснейших людей.

Это уж точно.

– Крайне досадно, что мы вынуждены сей же ночью отбыть на юг – толпа и звон монет зовут нас на погребение нашего Святого Отца. – Клод рассеянно махнул рукой. На его ногтях блеснул черный лак. – Повод, безусловно, трагичнейший, но и плата весьма внушительная.

Я скривился. Клод Деверо нравился мне все меньше и меньше.

– А что же вы? Могу ли я узнать ваши имена? – Будто не чувствуя никакого напряжения и неловкости нашего молчания, он весело побарабанил по столу. – Впрочем, интриги – моя слабость. Быть может, мне попытаться угадать самому?

– В этом нет нужды, – холодно ответил я.

Рой уже сказал нам все, что было нужно. Настала пора уходить. Встав, я поймал взгляд Бо и кивнул на выход. Он толкнул локтем мою мать и Коко.

– Меня зовут Рауль, а это мои друзья, Люсида и Антуан. Мы уже уходим.

– Друзья! Как чудесно! – Он побарабанил пальцами еще громче и бодрей, совершенно не обращая внимания на мою грубость. – И до чего же замечательные у вас имена! Однако, увы, имя Рауль мне не слишком по вкусу, но позвольте объяснить почему. Некогда знавал я человека – он был дюж и крепок как медведь, или же, вероятно, то был скорее медведь, который оказался мал и угрюм как человек. Так вот однажды бедняга засадил себе в ногу занозу…

– Мсье Деверо, – сказала Лу, и в голосе ее послышались и раздражение, и любопытство. Возможно, именно собственное любопытство ее и раздражило.

Когда Лу заговорила, улыбка Деверо дрогнула, и он медленно моргнул. Лишь раз. А затем улыбнулся снова – шире, искренней, – наклонился к ней и взял за руку.

– Прошу, Люсида, зовите меня Клод.

Услышав, как голос Деверо вдруг преисполнился тепла, и увидев, как его глаза заблестели ярче прежнего, я снова ощутил, как страх поднимается у меня внутри и перерастает в подозрение. Но узнать Лу Клод никак не мог. Ее лицо было все так же скрыто под капюшоном. Возможно, подобная фамильярность – лишь еще одна черта его странной личности. Совершенно неуместная черта.

Лу напряглась от его прикосновения.

– Мсье Деверо, пусть даже обычно я ничего не имею против незнакомцев, которые распивают мое виски и гладят мне руки, последние несколько дней выдались крайне непростыми. Вы меня бесконечно обяжете, если сию же минуту отвяжетесь и сгинете ко всем чертям.

Рой, который все это время подслушивал нас, вскинул голову и нахмурился. Я вздрогнул.

Лу перестала изображать из себя деревенщину.

Выпустив ее руку, Деверо запрокинул голову и рассмеялся в голос.

– Ах, Люсида, вы очаровательны. Не могу описать словами, как мне не хватало столь черного юмора – такого, что может и укусить, если подойти слишком близко. Позвольте принести вам мои искренние извинения за эту вольность…

– Хватит придуриваться. – Лу вскочила на ноги, почему-то взволновавшись. Ее голос остро зазвенел. Остро и слишком громко. – Чего вам надо?

Вот только ее капюшон от резкого движения упал на плечи, и что бы ни собирался ответить на это Клод Деверо, он явно передумал. И с восторгом посмотрел на нее, забыв обо всяком притворстве.

– Я лишь хотел познакомиться с вами, милая девушка, и предложить помощь, если она когда-либо вам потребуется. – Он посмотрел на горло Лу. Узел на новой ленте ослаб – она была слишком гладкой и большой, и завязать ее бантом оказалось сложнее обычного. Лента соскользнула, обнажив ужасный шрам.

Твою мать.

– Что это с тобой случилось, а? – громко спросил Рой. Жиль рядом с ним сощурился и оглянулся на объявления на двери. – Ничего себе у тебя шрам.

Деверо быстро надел на Лу капюшон, но было поздно.

Слишком поздно.

Рой не без труда поднялся на ноги. Он махнул кружкой на Лу, качаясь и едва стоя на ногах. Медовуха пролилась ему на штаны.

– Нету у тебя никакой бородавки, Люсида. Зато больно уж ты похожа на ту девку, что все ищут. На ведьму.

В таверне все стихло.

– Я не… – прозаикалась Лу, лихорадочно оглядываясь. – Что за чушь…

Я вынул балисарду из ножен и решительно встал у Лу за спиной. Ансель со своим ножом последовал моему примеру. Остальные спутники Роя вскочили на ноги.

– Это она, точно вам говорю. – Ненароком врезавшись в стол, Жиль указал на объявление и торжествующе ухмыльнулся. – Она себе волосы отрезала и покрасила, но такой шрам не спрячешь. Как день все ясно. Эта девчонка – Луиза ле Блан.

Неуклюжим, но устрашающим движением Рой поднял свою стеклянную кружку и разбил ее о стол, превратив в острое зазубренное оружие.

Марионетка

Рид

Наша жизнь давно уже превратилась в сущий кошмар, но тем не менее мне еще не доводилось драться плечом к плечу с Лу. В Модранит она была без сознания, на спектакле Древних сестер скрывала свое колдовство, а в кузнице убила преступников прежде, чем я успел вмешаться. До нынешних пор я просто не понимал, как человек такого хрупкого сложения мог убить двоих рослых мужчин так легко. И так жестоко.

Теперь я понял.

С этой женщиной шутки были плохи.

Она двигалась на удивление быстро, ловко маневрируя и нанося удары обеими руками. А когда промахивалась – выгибала пальцы, и ее противник спотыкался на ровном месте. Или застывал, будто каменный. Или врезался в прилавок, круша стаканы и заливая комнату виски. Стекло дождем сыпалось нам на головы, но Лу не останавливалась. Она била снова и снова.

И все же Рой с приятелями быстро протрезвели и заметно превосходили ее числом – против одной Лу их было четверо. Стало пятеро, когда к драке присоединился трактирщик.

Коко кинулась к нему, но я поймал ее и подтолкнул к двери.

– Забирай остальных и уходи. Они пока не знают ваших лиц, но узнают, если вы останетесь и будете драться.

– Я не оставлю Л…

– Нет. – Я схватил ее за платье и решительно выставил за дверь. – Оставишь.

Бо, тараща глаза, выскочил следом за ней. Ансель и мадам Лабелль явно хотели возразить, но я не позволил. Броском ножа я за рукав пригвоздил к стене Роя, который успел замахнуться на Лу кружкой.

– Встретимся в лагере. Идите.

Они поспешили за Коко и Бо.

Лу, которая в этот самый миг боролась сразу с тремя противниками, что-то мне крикнула, но я ничего не расслышал из-за гомона местных. Они вповалку кинулись прочь, стремясь скорее убежать от страшной ведьмы, но, как оказалось, бояться стоило еще и тех троих мужчин с самодельными мечами, которых я заметил ранее. Со смехом и криками они пробились через толпу к выходу. Один сорвал объявление о Лу и прикарманил его. Затем – мое. Оглянувшись на меня и усмехнувшись, он похлопал себя по голове. Я схватился за упавший капюшон.

– Можете не спешить.

Мужчина схватил с ближайшего стола кружку и щедро отхлебнул. Его спутники между тем уже загородили дверь, и оставшиеся селяне оказались взаперти. Как и мы.

– Мы подождем.

Охотники за головами.

– Эй, муж! – Лу вскинула руку, и Жиль с приятелями столкнулись лбами и со стонами рухнули на пол. – Я очень, очень стараюсь не строить из себя беспомощную барышню, но помощь правда пришлась бы кстати…

Рой вскочил и схватил ее. Я резанул трактирщику ногу, перемахнул через него и кинулся к ним.

– Фи, Рой, mon ami, – Лу сморщилась у него под мышкой. – Уж прости за бестактность, но когда ты в последний раз мылся? Пахнешь совсем не розами.

Сделав вид, что ее тошнит, она укусила его в подплечье. Рой отпрянул, а я ударил его по голове, схватил Лу за локоть и оттащил в сторону прежде, чем Рой рухнул бы на нее. Лу между тем успела ловко пнуть Жиля, который как раз пытался встать.

– Рид, ты даже не представляешь, как лакомо сейчас выглядишь.

Коварно улыбаясь и все еще держа меня за локоть, Лу нырнула в мои объятия и поцеловала в губы. Я, видимо, совсем с ума сошел, потому что ответил на поцелуй и не отстранился, пока…

– Лакомо? – Я нахмурился. В груди колотилось возбуждение. – Не уверен, что мне нравится это слово…

– Почему? Это всего лишь значит, что я хочу съесть тебя живьем.

Она ударила последнего из приятелей Роя, и мы бросились к двери.

– Ты уже пробовал какие-нибудь узоры?

Высоченный трактирщик преградил нам путь и оглушительно взревел. Его нога была вся в крови.

– Ведьма, – прорычал он, замахнувшись на нас дубиной размером с Лу.

Стиснув зубы от натуги, я отразил удар балисардой.

– Сейчас явно не время…

– Но ты пробовал?

– Нет.

Досадливо вздохнув, Лу быстро присела, чтобы ударить Роя, который все никак не желал лежать спокойно.

– Я так и думала.

На этот раз, когда Рой ринулся на нее, Лу заскочила ему за спину и пнула сзади. Он рухнул на тела своих друзей, и Лу выбила у него оружие.

– В бою с магией бывает непросто, но необязательно так, как вышло сегодня утром. Главное – творческий подход…

Лу резко замолкла, когда Жиль схватил ее за лодыжку. Подмигнув мне, она топнула по его лицу. Жиль обмяк и больше не шевелился. Ударив трактирщика лбом в нос, я поймал его дубину, когда он рухнул на пол. От удара сотрясся весь дом.

Тяжело дыша, я оглянулся. Пятеро готовы, осталось трое.

– Постарайся заглянуть за пределы этой отвратительной комнатки, увидеть то, что скрыто глубже.

Лу взмахнула ножом, указывая вокруг. Снова раскричавшись, селяне попрятались за перевернутыми столами и стульями.

– Давай. Посмотри. И скажи мне, что ты видишь.

Вместо этого я взглянул на мужчин у дверей. Верные своему слову, они ждали. Когда мы подошли, они вальяжно оттолкнулись от стены и обнажили мечи.

– Полагаю, это значит, что по-хорошему в сторону вы не отойдете, – вздохнула Лу. – Думаете, это мудро? Я ведь и правда ведьма.

Тот, что взял кружку, наконец допил свое пиво.

– А ты знала, что за твою голову дают сто тысяч крон?

Лу фыркнула и остановилась.

– Признаться, я оскорблена до глубины души. Моя голова сто́ит по меньшей мере вдвое больше. А с Госпожой Ведьм вы беседовали? Уверена, она и втрое больше бы заплатила. Но именно за меня, а не за мою голову. Я, конечно же, должна остаться жива, и вот тут-то вся и загвоздка…

– Заткнись. – Мужчина бросил кружку на пол, и она разбилась у его ног. – А не то я тебе ее заживо отрежу.

– О, так король в буквальном смысле хочет заполучить мою голову? Как же это… по-варварски. Вы точно не хотите отвести меня к Госпоже Ведьм? Ее подход мне вдруг как-то резко приглянулся больше.

– Если сдашься, мы убьем тебя быстро, – пообещал его спутник. – Неприглядную возню оставим на потом.

Лу скорчила гримаску.

– Как великодушно с вашей стороны. – Мне она шепнула: – У них нет балисард. Сосредоточься на том, чего хочешь достичь, и узоры появятся. Выбери тот, что нанесет меньше всего побочного вреда. Но обязательно выбери, иначе природа решит за тебя сама. Сегодня утром так и случилось, верно ведь?

Я крепче схватился за балисарду.

– В этом не будет нужды.

– Шасс, я стараюсь тебя не торопить, но времени у нас не в избытке…

Первый из охотников перестал улыбаться и поднял меч.

– Я велел тебе заткнуться. Нас больше, чем вас. Вы будете сдаваться или нет?

– Нет.

Лу вскинула нож. На фоне меча он выглядел таким крохотным. Как и она сама рядом с этими охотниками. Я дышал глубоко и уже почти ровно, но напряжение в моем теле росло – и росло, и росло, пока не поглотило меня полностью.

– Хотя нет, погодите-ка, дайте подумать… – Она постучала себя пальцем по подбородку, будто и впрямь размышляя. – Определенно нет.

Мужчина ринулся на нее. Я мгновенно вонзил балисарду ему в живот и развернулся к другому охотнику, который попытался проскочить мимо. Я ударил его в коленную чашечку, и он согнулся, вонзив клинок мне в ступню. Я вырвал лезвие, чувствуя, как темнеет в глазах.

С диким криком Лу кинулась к третьему из них, но он поймал ее за запястье и вывернул его. Нож Лу упал на пол. В ответ она щелкнула пальцами, и охотник отлетел в сторону, врезавшись в прилавок с такой силой, что тот треснул. Кашляя, Лу согнулась пополам.

– Образовательная минутка, – выдохнула она хрипло. – Стоило просто убить этого ублюдка, но я… – она закашлялась, – …использовала воздух вокруг нас, чтобы оттолкнуть его назад… К прилавку. Меня, как видишь, в ответ тоже приложило неплохо. Понимаешь? Я могла взять воздух прямо из своих легких, но этот амбал… слишком велик. Слишком много воздуха нужно, чтобы сдвинуть его с места. Я из-за этого даже могла бы умереть. – Лу усмехнулась, а потом расхохоталась. Из ее рта потекла кровь. – И как бы я тогда получила от твоего отца сто тысяч крон?..

Из обломков прилавка в Лу полетел нож.

Она не успела бы увернуться.

Время словно замедлилось. Зажатый с двух сторон, я смотрел, как Лу вздрагивает и вскидывает руку, пытаясь не позволить лезвию пронзить ей сердце. Но бросок был силен, противник – очень близок, его рука – пугающе метка. Спасения не было. Я знал, что лезвие найдет цель. Лу никак не смогла бы остановить его. И я тоже.

Ее пальцы дрогнули.

И в этот миг взгляд Лу стал менее осмысленным, менее… человеческим. В мгновение ока кинжал изменил направление и вонзился в глотку своего же владельца.

Лу смотрела на него сверху вниз, все еще улыбаясь. В ее глазах блестела незнакомая мне злоба.

Вот только на самом деле эта злоба была мне очень даже знакома. Я видел ее не раз.

Но только не в глазах Лу.

– Лу?

Я коснулся ее, и эта страшная улыбка наконец исчезла. Лу охнула, схватившись за грудь. Остальные двое кинулись на нас, и я загородил ее своим телом. И с тревогой осознал, что Лу не может дышать. Вопреки собственному предостережению она отдала воздух из своих легких, чтобы метнуть этот нож. Воздуха потребовалось не так много, как для того, чтобы подбросить человека. Но и этого хватило, чтобы у нее в глазах полопались сосуды, а грудь стала яростно вздыматься, восполняя утраченное.

– Все хорошо, – проговорила Лу, пытаясь снова встать рядом со мной.

Голос ее был хриплым. Слабым. Я снова загородил ее собой.

– Я же сказала, все в порядке!