Министерство Астрологии

Елена Рудакова

Министерство Астрологии

Глава 1. Увольнение

Турникеты сегодня исчезают из автобусов, троллейбусов и метрополитенов европейских городов. И только в школах и офисах, где менеджеры-параноики штрафуют подчинённых за пятиминутные опоздания, они продолжают выполнять свой молчаливый долг. Алла слышала от коллег, что якобы аппараты на входе в её офис московский метрополитен списал в начале десятых, когда хищные турникеты, бьющие по бёдрам безбилетников, заменили на гуманные машины со стеклянными открывающимися дверцами.

– Женщина, простите, пожалуйста!

Алла заметила на входе девушку в классическом синем деловом костюме и с меланхоличной улыбкой на лице.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась Алла, так как больше здесь никого не было, и, очевидно, обращались к ней.

– Я могу припарковаться у входа, если не работаю здесь?

– Не знаю, я на метро езжу.

– Погодите… – девушка немного лениво прищурила глаза, – Алла? Алла из четырнадцатого интерната?

Перебрав картотеку воспоминаний детства, Алла расплылась в улыбке и хотела обнять старую знакомую, но между ними схлопнул клыки тиран-турникет.

– Юля? – улыбнулась Алла, опираясь на аппарат. – Сколько лет, сколько зим! А ты что здесь делаешь?

– Я пришла на собеседование в эту… – Юля проверила телефон, – в фирму «Иванов аналитикс».

– Звёзды сошлись, – усмехнулась Алла. – Так ты на вакансию маркет-аналитика? Можешь быть моей коллегой!

– Да, наверное, – замялась Юля. – Так что насчёт машины?

– Подожди здесь, я охранника позову. И начальству скажу, что ты пришла.

Весело шагая по коридору и слушая гудение дешёвых ламп, стрекочущих как цикады в июле, Алла уже обрисовывала в голове их разговор после собеседования о детстве и старых друзьях, как вдруг осознание беды ударило холодным камнем в живот. Юля знала её с детства. Значит, Юля знала её тайну.

***

Сохраняя спокойствие, Алла разбирала утреннюю почту в своём уголке опен-спейса, скрытом раскидистым суккулентом от глаз коллег. Благодарность от клиента за сбывшийся прогноз динамики рынка стиральных машин, несколько новых запросов от менеджеров разных уровней, спам от HR о днях рождениях в этом месяце – ничего необычного.

– Хей, доброе утро, – коллега бухнулся за соседний стол и протянул Алле бумажный стаканчик с кофе через мясистые листья суккулента.

– В честь чего такая щедрость?

– У тебя сегодня благоприятный день, как у всех Водных Знаков. Я решил начать череду твоей удачи с бесплатного кофе от штатного астролога.

– Разве это не читерство – помогать собственным прогнозам сбываться? – рассмеялась Алла, пытаясь скрыть новую волну тревоги.

– Давай не будем биться над одним из основополагающих онтологических вопросов астрологии в девять утра. Мнения очень разнятся, и не только в академических кругах. Скажем, в Гугле астрологам запрещено разглашать анализ натальных карт сотрудников кому бы то ни было, кроме топ-менеджеров, чтобы это не вызывало обозначенных тобой парадоксов. А вот в Эппле астрологи рассылают открытые персонализированные прогнозы всему штату каждую неделю. Но у них и соотношение сотрудник-астролог одно из высочайших в мире.

Коллега мог болтать часами и не нуждался в реакции собеседника, поэтому Алла сосредоточенно следила за Юлей, появившейся на входе в опен-спейс и проследовавшей за начальником в переговорную.

– Типичные Рыбы, – сказал астролог, громко щёлкая мышкой. – Вот смотри, она первый раз в новом коллективе, в новом офисе, где потенциально будет работать. А даже ничего не рассматривает, ни с кем не здоровается. На всё пофиг.

– Эй, ты поосторожнее, – напомнила Алла.

– Ах да, прости. Ну ты менее типичные Рыбы, ведь и родилась на границе с Водолеем. А она явно в середине Знака, хоть я и не помню число сейчас.

– Саша же хотел Деву или Козерога в наш отдел. Зачем они ещё одних Рыб собеседуют?

– А я знаю? Моё дело маленькое – прогнозы клепать.

Час Алла провела как на иголках. Силуэты на полупрозрачных стенах переговорной плясали, как в японском театре теней, и Алла не понимала, почему начальник и Юля разговаривают стоя, а не сидя. Ещё через полчаса Юля выплыла из кабинета, как старый модуль МКС, отшвартовавшийся от основной станции и полетевший на Землю умирать, неловко махнула рукой Алле на прощание и быстрым шагом вышла из офиса.

– Мда, типичная, – прокомментировал астролог.

– Денис, зайди, пожалуйста! – громко крикнул начальник из переговорной.

– Опять начинается, – лениво пожаловался астролог, вставая.

Тревога сжимала горло тугим обручем и не давала дышать. Алла сбегала на кухню, чтобы выпить самого крепкого кофе из сине-золотой упаковки с надписью «Для Рыб и Раков», но на обратном пути увидела пожилую сотрудницу из отдела кадров, заходящую в ту же переговорную. Алла убеждала себя, что те обсуждают, годится ли Рыба Юля для работы бизнес-аналитиком, и что это стандартная процедура, но альтернативное объяснение происходящего казалось столь же возможным и в десятки раз более ужасающим.

Дверь переговорной вновь открылась, и голос начальника позвал:

– Алла, зайди, пожалуйста!

Сжав кулаки так, что короткие ногти впились в ладони до боли, Алла неуверенно вплыла в кабинет, как новый блок МКС, промахивающийся мимо станции и улетающий в открытый космос, и села на свободный пуфик напротив начальника, астролога и коллеги из отдела кадров.

– Алла, у меня вот… – начала было кадровичка, но начальник жестом остановил её.

– Потом, – сказал он. – Алла, ты же знакома с Юлией? Претенденткой на должность бизнес-аналитика?

– Да, мы учились вместе в школе, – так спокойно, как могла, ответила она.

– И что ты про неё думаешь? – буднично спросил начальник, расставляя ноги и упираясь в них локтями. – Как ты знаешь, мы искали Деву или Козерога. Словом, спокойного и усидчивого специалиста, но чтобы он немного…

– Растормаживал наших Рыб, – подсказал Денис-астролог и неловко усмехнулся, как бы извиняясь за слова об Алленом Знаке Зодиака.

– Именно, – щёлкнул пальцами начальник. – Как ты считаешь, ты сможешь сработаться с ещё одними Рыбами? Денис говорит, что вероятность твоей эффективной работы с Рыбами процентов шестьдесят против восьмидесяти-девяноста у Девы или Козерога. Что думаешь?

– Я не видела Юлю много лет, так что сложно судить… – растерялась Алла. Она не могла понять, узнали ли коллеги правду от её старой знакомой. Она словно играла в дурака с открытыми картами, но не видела карт соперников. – Но раз Денис считает, что лучше найти кого-нибудь Земного Знака, то имеет смысл его слушать.

– Думаешь, Знак Зодиака так важен? – нахмурился начальник, а кадровичка заёрзала на пуфике.

– Не думаю, что чрезвычайно… – Алла уже пожалела о том, что сказала ранее. – В любом случае профессиональные качества важнее того, что написано в натальной карте.

– Поэтому ты подделала свою? – спросил начальник, глядя Алле в глаза.

– Что вы имеете в виду? – Алла через силу уставилась ему в глаза.

– Ты знаешь, мы же маленькая фирма. Не силовики, не суперкорпорация. Так что мы не пробиваем сотрудников по всем возможным базам, чтобы найти что у них за душой. Юлии я задал стандартные вопросы о её бэкграунде, и слово за слово она рассказала о тебе, о парковке, об интернате, немного об учёбе. Оказывается, она ходила в класс с математическим уклоном, а ты – в художественный. А специализацию вы выбирали, разумеется, не сами, а интернат распределял вас соответственно Знакам Зодиака. И я подумал: почему же девочку-Рыбы с врождённым, по словам Дениса, талантом к точным наукам отправили в художественный класс?

Начальник замолчал, словно ожидая ответа, но Алла промолчала.

– Я попросил Ольгу Аркадьевну, – начальник кивнул в сторону кадровички, – проверить твои данные. Копии твоего паспорта утверждают, что ты родилась четырнадцатого марта. Страница с начальной картой в паспорте подтверждает, что ты Рыбы. Но стоило Ольге Аркадьевне порыть информацию о вашем интернате, и в списках учеников Алла Моторова оказалась Близнецами.

Кадровичка лишь кивнула, сочувственно глядя на неё.

– Это правда, – честно ответила Алла. – У меня никогда не было художественного таланта. Все учителя хотели, чтобы я шла в актрисы, журналистки, танцовщицы… Саша, у тебя же сын Близнецы, да? Ты того же от него ждёшь?

– Алла, не передёргивай, – раздражённо-понимающе сказал начальник.

– А у меня не было художественного таланта, – продолжала она, совладав с волнением. – Вот никакого. Зато в уме трёхзначные числа умножала и ЕГЭ по математике на девяносто шесть баллов сдала. В институтах запрещено проверять Знаки Зодиака абитуриентов, и меня взяли на экономику. Вот только Близнецам-экономистке даже с красным дипломом работы не найти. Вы бы позвали на собеседование Близнецов?

Астролог и кадровичка неловко отвели взгляды, а начальник прямо сказал:

– Нет, не позвали бы. Это простая логика.

– Для вас простая, – согласилась Алла. – Но я работаю здесь три года. И работаю хорошо – клиенты становятся постоянными из-за моих прогнозов. Правда ли важно, в какой день года я родилась?

Начальник посмотрел на астролога, потом на кадровичку. Кивнул сам себе, потёр руки, постучал ногами. Алла нервно сглотнула, но не отводила уверенного взгляда от босса. Если корабль попал в шторм, нужно опустить паруса и ждать, тогда буря пройдёт без потерь. Где-то она такое читала. Но не помнила, предназначался ли этот совет для обычных кораблей или для космических.

– Увы, всё не так просто, – вздохнул начальник, и мачта ни разу не космического корабля затрещала. – Мы бы не позвали Близнецов не потому что вы плохи в математике или статистике. Мы бы не позвали вас, потому что вы импульсивны и непредсказуемы. И именно это ты доказала своим поступком.

– Я купила поддельный паспорт в даркнете, как все Близнецы, не работающие в чёртовых театрах, – сжимала серую ткань брюк над коленками Алла.

– Это преступление, – отрезал начальник. – И позволь напомнить, что сокрытие истинного солнечного Знака Зодиака – более тяжкий проступок, чем поддельные документы. Да?

– Да, – испуганно ответила кадровичка. – Статья УК РФ номер… какой же номер…

– И что вы предлагаете? – с вызовом спросила Алла.

– Расстаться по-хорошему, – дёрнул уголком губ начальник. – Ты права, ты была очень ценным сотрудником. Но не самым честным.

Она могла бы сказать многое, но лишь сжала до боли кулаки. Сила и закон играли не на её стороне. Ища поддержку, она обратила взгляд на Дениса-астролога, который был её соседом по офису и почти другом больше года, но тот не решался посмотреть в ответ. Корабль потонул.

– Мы не доложим о тебе полиции, – продолжил начальник. – А тебя я прошу написать заявление по собственному. Я подпишу его задним числом. Это всё.

***

В мире более десяти тысяч сортов винограда, и из каждого можно сделать вино. Однако, помимо фруктового совиньона, ягодного шираза, тяжёлого каберне, кислого шардоне и терпкого мерло, вы едва ли найдёте что-то необычное в ближайшем супермаркете. Поэтому куда более волнующе выбирать вино не по сорту, а по региону. На скидках порой можно найти австралийские, южноамериканские, калифорнийские и африканские вина за триста рублей, и, выбрав самую красочную картинку, перенестись на горные чилийские плантации винограда, потягивая напиток из дешёвого икеевского бокала и закусывая картошкой фри из доставки Мака.

Выбирая вино по пути к подруге, Алла всегда руководствовалась четырьмя критериями: красное, полусладкое, не меньше двенадцати процентов алкоголя и романтичная упаковка. На этот раз она откопала в конце полки новозеландское мерло с разноцветным кенгуру на упаковке. Кенгуру опирался на хвост и целился ногами прямо в оранжевое солнце южного полушария.

Надя оказалась удачливее прочих воспитанников детского дома-интерната, откуда они с Аллой вышли. К восемнадцати годам Надя, как и Алла, получила свою законную сиротскую однушку в Люберцах, но недавно её дальние родственники-алкоголики отошли в мир иной то ли от цирроза печени, то ли просто от передозировки этиловым или не очень спиртом, и Наде упала с неба просторная сталинская квартира с трёхметровыми потолками на Проспекте Мира. Правда, вместе с квартирой ей досталась и тринадцатилетняя дочь родственников, опекуншей которой она стала, дабы вселиться в квартиру. Теперь она могла сдавать люберецкую однушку, но все арендные деньги всё равно уходили на новую «племянницу», настоящая степень родства которой с Надей для Аллы осталась непонятной.

– Бонжур! – поприветствовала подругу Надя, открывая дверь.

Надя вымахала худой и высокой девушкой за сто девяносто сантиметров. Её голову украшали ярко-голубые дреды, собранные в пучок, как корона. На голове удавалось насчитать двадцать отверстий для пирсинга, считая уши, брови, нос и губы. Словом, двадцатичетырёхлетняя Надя олицетворяла собственную исполнившуюся мечту десятилетней давности, когда в интернате им запрещали красить и ногти, и волосы.

– Что, мать, уволили? – спросила Надя, принимая бутылку вина.

– Да, твари.

– Из-за Знака?

– Да, – Алла хлюпнула носом, сдерживая слёзы.

Надя размашисто обняла подругу длинными руками и успокаивающе похлопала по спине.

– Выпьем за то, чтоб все они сдохли! Я пиццу уже заказала.

Алла расплылась в благодарной улыбке. Не первую и не вторую жизненную передрягу они отмечали таким способом.

– Уже обустроилась? – спросила Алла, глядя на коробки неразобранных вещей в гостиной. Но в прошлый её визит вереница коробок начиналась раньше, в прихожей.

– Да нет ещё, но работаю над этим. Кстати, нашла человечка для аренды.

– А с Полиной как? Она не дома? – спросила Алла про племянницу.

– Нет, но скоро должна прийти, – ответила Надя с кухни, моя бокалы. Скорее всего, они стояли в раковине с прошлой недели, с последнего визита Аллы. – А в целом… Ну, она подросток, с ними же нельзя общий язык найти. Просто не буду ей докучать, а буду давать карманные деньги с аренды. Идеальная опекунша, я считаю.

Надя любила переводить всё в шутку, но Алла понимала, что подруга едва ли стала опекуншей ради квартиры. Помня их сиротское детство, Надя не хотела, чтобы дальняя родственница-«племянница» попала в дом-интернат, жестокий к детям любого возраста.

– Я была в её школе, чтобы документы какие-то заполнить, – продолжила Надя, громко намывая посуду, – и, оказывается, она вундеркинд почти. Она же Козерог, очень трудолюбива. Правда, классная руководительница сказала, что Поля не верит в свои силы, что тоже типично для Козерогов, так что надо её как-то подбадривать.

– Опять эти грёбаные Зодиаки, – зло хмыкнула Алла.

– Се ля ви, – пожала плечами Надя, возвращаясь с чистыми бокалами. – Она довольно застенчивая, но у них в школе классы разбиты по Зодиакальным Тригонам, как и у нас было. И, к счастью, Тригон Земли – это совершенно не то же самое, как отбитый Тригон Воздуха, где мы учились.

– Вот из-за того, что людям с детства вбивают чушь про гороскопы, меня и уволили, – не выдержала Алла.

– Давай только без твоих конспирологических теорий про то, что государства придумали миф про Знаки Зодиаки, чтобы контролировать граждан!

– Нет, в это я уже не верю. Я думаю, это простая человеческая глупость плюс необразованность, помноженные на жажду чуда.

– Ты сейчас скорее религию описала, – усмехнулась Надя, разливая вино.

– Религии – того же поля ягоды, но они хотя бы продвигают идеи добра, любви. Формально. А Знаки Зодиаки зачем? Инструмент тотальной дискриминации. Вот на сколько работ ты не смогла попасть из-за того, что ты Водолей? И из-за того, что процент убийц среди Водолеев якобы больше, чем среди любого другого Знака Зодиака?

– Ал, ну ты ниже пояса не бей, а? Ты думаешь, я сейчас брошусь тебе доказывать, что мы живём в справедливом обществе? Нет, разумеется. Но я хотя бы не врала про свой Зодиак. И вот, работаю архитекторкой. Не совсем работа моей мечты, конечно. Фирма маленькая, ничего грандиозного я не создаю, а делаю бесконечные чертежи раскладки декоративных кирпичей на стене чьей-нибудь дачи. Но я хотя бы работаю в той сфере, в которой хороши Водолеи: в сфере творчества. А ты с детства убедила себя, что Зодиаки ничего не решают, и прёшь по самому сложному пути. Отлично!

– Если бы не зодиакальная чушь, мы бы с тобой и в интернате не оказались. У нас треть детей жили Водолеи да Близнецы, от которых родители, неправильно рассчитавшие дату рождения, отказались. Моя мать так вообще хотела сделать аборт, но, к счастью или к несчастью, оказалась глубоко православной женщиной и сдала меня в приют. Правда, к моим десяти годам она забыла, что православная, и перестала высылать подарки. А сколько у нас было Овнов? Один! Один на весь интернат. И то потому, что его родители в аварии погибли…

Аллу прервал курьер, принёсший пиццу.

– Подруга, я тебе искренне сочувствую, – сказала Надя, когда они сели за стол в гостиной посреди коробок с одеждой есть пиццу. Стол возвышался над бардаком, как заброшенный остров над холодным морем. – Но то, что Зодиаки не пустой звук – научный факт. Сколько исследований было сделано, сколько экспериментов… Над чем вот, по-твоему, Министерство Астрологии трудится?

– Да ясно над чем. Над распилом бюджета.

– Ну, скажем, не у нас. В каждой стране есть такое министерство. Не просто же это так.

Спорить с Надей о Знаках Зодиака Алла не любила и, если бы не увольнение, не стала бы поднимать старую тему. Но пережитая несправедливость – как тяжёлый камень, брошенный в сосуд. Пока избыток воды не выльется из сосуда слезами или словами, кромка воды не станет ровной вновь.

Дверь хлопнула, и в квартиру зашла Полина, бледная девочка с большими серыми глазами и растрёпанными кучерявыми волосами.

– О, Поля, будешь пиццу? – предложила Надя.

Но девочка молча пошла в свою комнату.

– Подростки, – развела руками Надя и продолжила есть.

За окном заходило солнце, вино подходило к концу, а глаза Аллы всё ещё сияли от непролитых слёз. Жужжание машин на Проспекте Мира, как тряска ночного поезда, то ли раздражало, то ли расслабляло.

– Надь, я не знаю, что теперь делать, – призналась Алла, отчаянно откусывая полкуска пиццы. – Я ведь не найду работу. Мне хоть в трудовой и написали, что я по собственному желанию ушла, но я всё ещё Близнецы. А врать о Знаке больше не хочу.

– Хоть чему-то тебя жизнь научила, – улыбнулась подруга. Её глаза тоже блестели, но от австралийского мерло. – Ал, ты, может, думаешь, что в тебе нет таланта, но я-то его вижу. Вот только это не стихи и не рисование, которые мы мучали в нашем классе с творческим уклоном. Это талант изменить мир! Тебе кажется, что Зодиаки – это херня? В тебе столько энергии Воздуха, что ты можешь это доказать и всё изменить! Я могу твою энергию руками пощупать, вот её сколько!

– О, налакалась, подруга. И как же я его, по-твоему, всё изменю?

– Да я хэзэ. Всё человечество хэзэ. Но надо же что-то делать! – Надя встала и с пьяной решимостью открыла окно. Алла испугалась, что подруга сейчас закричит на весь Проспект Мира, но та лишь страдала от жары.

– И что?

– Я не знаю! Но ты всегда была упорнее меня. Вот даже документы подделала, чтобы работу получить. А я полтора года после вуза безработной болталась. А сколько наших постигла стереотипная судьба детдомовских, особенно Водолеев, и они попали в тюрьму? Вот Юлька тебе только всё подпортила, сучка.

– Она ничего не сказала, мой начальник сам всё понял, – призналась Алла. После слов подруги её укутала тёплая, как шарф, гордость, и она почувствовала прилив решимости. – Знаешь, Надь, я поняла. Вот ты спросила: над чем Министерство Астрологии трудится? И я подумала: а почему бы им не поработать над чем-нибудь полезным? Почему бы не над тем, чтобы доказать, что Зодиаки – херня?

– Вот это моя Алла! Вот это правильный настрой!

– Да! Почему бы мне не пойти в Министерство Астрологии? Уж я-то знаю, над чем они должны работать.

Глава 2. Собеседование

Ехать в московском метро в утренний час пик – всё равно что крутить вечное колесо Сансары. Особенно, если едешь по кольцевой. Двенадцать станций-пересадок кольцевой ветки, как двенадцать Знаков классического Зодиакального Круга, прячутся под городом, молча управляя судьбами пассажиропотока. Аллин путь от однушки в Люберцах до Министерства Астрологии лежал через отрезок кольцевой линии от станции Таганская, украшенной на схеме метро символом Тельца, до станции Новослободская, помеченной знаком Козерога.

Разумеется, наобещав по пьяни подруге, что она отыщет работу в Министерстве Астрологии, Алла не говорила всерьёз. Однако после трёх недель тщетных поисков вакансии аналитика, на которую могли бы принять Близнецов, Алла проверила сайт Министерства, и с удивлением наткнулась на объявление о поиске статистиков. Примечательно, что объявление заканчивалось припиской «готовы рассмотреть претендента любого возраста, пола и Знака Зодиака». Отправив резюме, Алла получила приглашение на собеседование через три дня.

Сталинская высотка Министерства Астрологии возвышалась над Останкинским Прудом. Небольшой пруд, кажущийся тонким рвом вокруг Министерства, сжат между Останкинском телебашней, Телецентром Первого Канала и Останкинской усадьбой, скрытой расцветающим весенним парком. К высотке в центре пруда вёл горбатый каменный мост-тротуар через пруд-ров, начинающийся высокими железными воротами и КПП.

– Вы куда? – грубо спросил охранник в высокой ушанке, словно ещё живший в зиме.

– На собеседование, – ответила Алла.

– Ваш паспорт и имя-фамилия того, к кому пришли.

Алла чуть не протянула ему старый фальшивый паспорт, который на всякий случай всегда носила в сумке, но вовремя заменила его на настоящий.

– Я к Андрею Иннокентиевичу Ибрагимову, – Алла сверилась с записью в блокноте, – кабинет триста…

– Понял-понял, проходите, – махнул рукой охранник и нажал на кнопку открытия турникета.

За воротами идеально чистая белая каменная дорога вела к высоким ступеням Министерства. Высотка отличалась от прочих сталинских небоскрёбов: четыре симметричных крыла, олицетворяющие четыре Стихии, встречались под Центральной Башней, где огромный зодиакальный круг красовался меж окон подобно советскому гербу на здании МИДа. Крылья Стихий-Тригонов украшали барельефы соответствующих Знаков Зодиака. Хаотично разбросанные по высотке барельефы облипли здание со всех сторон, словно мухи, слетевшиеся на огромную банку варенья. Алле даже стало не по себе.

Сверившись со схемой на входе, Алла направилась к ближайшему левому корпусу, принадлежавшему Тригону Огня и украшенному символами Овна, Льва и Стрельца. Первый этаж Крыла Огня напоминал и старый советский аэропорт в провинциальном городе, и торжественный холл Государственного Кремлёвского Дворца, куда Аллу с одноклассниками когда-то водили на балет. Длинные мраморные лестницы под неправдоподобно острым углом уходили вверх и почему-то вниз, а между лестничными пролётами тянулись вверх шахты лифтов. Хромированные двери лифтов без единой царапинки отражали солнечный свет из высоких окон за спиной Аллы. Стену холла украшала гигантская цветная мозаика с известными революционерами Знаков Огня, и конечно же, со Сталиным-Стрельцом в центре. Эту мозаику знал каждый российский школьник из учебников истории.

Табличка у лифта показывала структуру этажей Министерства в Крыле Огня, но понять её постороннему человеку оказалось непросто. Какие-то этажи назывались этажами Овнов, какие-то – этажами Стрельцов, какие-то – этажами Львов, и были схематично помечены их зодиакальными символами. Часть этажей отводилась под Центр Астрологических Исследований, часть – под Управление Министерства Астрологии по г. Москве. Именно в последнем, нижнем, разделе Алла нашла фамилию «Ибрагимов» и отправилась на третий этаж на лифте.

Этот этаж выглядел минималистично и просто по сравнению с торжественным холлом, и Алла будто снова оказалась в стенах своего университета. Надпись на деревянной двери нужного кабинета гласила «Директор Управления Министерства Астрологии по г. Москве. А. И. Ибрагимов».

Постучавшись, Алла услышала женский голос изнутри:

– Войдите!

За дверью оказалась маленькая комнатка, где сидела уставшая секретарша напротив входа в сам кабинет директора.

– Моторова на собеседование? – просила женщина, не поднимая взгляда от монитора.

– Да.

– Проходите, – она кивнула на дверь кабинета.

Изнутри кабинет выглядел шикарнее, чем снаружи: тяжёлая мебель из тёмного дерева, деревянный же глобус на ножках, в котором, если верить фильмам, обязан прятаться мини-бар, массивные зелёные шторы и фотографии в золотых рамках.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – мужчина за столом указал на стул напротив себя.