#Elysium

На самом деле никакого города там нет. Это просто видео, скопированное с одной из токийских улиц – Акихабары в реальном мире. Запись. GIF-изображение, если быть точнее. Я часто сижу на подоконнике, наблюдая за тем, что происходит там. А происходит всегда одно и то же. Проезжают все те же машины, проходят все те же люди. Ночь не двигается с места.

А я всегда одна.

Повторяю это опять и опять.

Не могу выбраться из искусственных мыслей.

Даже когда ты выходишь из сервера и снимаешь чокер, возвращаясь к реальности, я все равно остаюсь одна.

И обнуляю свои чувства снова и снова.

Хотя бы в этом мне повезло.

Я часто думаю о том, что было бы правильнее, если бы я исчезала сразу же после того, как игроки, с которыми я общаюсь, выходят из игры. Исчезаю, и все. Ничего не ощущая или понимая. А потом они надевают чокер, и я снова появляюсь. Как ни в чем не бывало. Это бы никак не сказывалось на мне. Но игра слишком сложно устроена, чтобы это происходило. Так что с каждым новым игроком я постепенно приобретаю все более человеческие чувства. Не свойственные мне изначально.

От всей этой рефлексии меня отвлекает уведомление, что внезапно высвечивается в моем профиле.

Роль определена, игрок найден.

Кое-кто нашел скрытый подарок.

И я уже знаю, кто.

10. 3ndless silence[21]

Юно

За последнюю неделю я создал более двадцати новых чатрумов. Работаю без остановки. Выкуриваю по три пачки сигарет, ем только по утрам.

Когда умер Джеро, я будто потерял аппетит. Не знаю, отчего так. Нет, я вовсе не переживаю и не страдаю, это мне не свойственно. Просто возникает неприятное чувство. Словно его смерть – это только начало чего-то действительно плохого.

А слухи все продолжают увеличивать масштабы. Кто-то говорил о покончившей с собой восемнадцатилетней девушке, которая вышла в окно сразу после того, как сняла чокер. Будто кто-то анонимно запугивал ее, и случилось это не только с ней. В общем, запугивать людей – дело обычное. Стадо всегда боится, стоит кому-то хоть немного напрячь фантазию и придумать очередной вброс.

Что реально беспокоит, а если быть точнее – интересует меня, так это сообщение, оставленное Джеро перед самой смертью. Его последние слова. Я все не могу выбросить их из головы. Засыпаю и просыпаюсь с ними. Пытаюсь понять, что именно он хотел сказать. Но сводится все к одному – парень просто заигрался и не захотел возвращаться в скучную реальность, понимая, что оставаться в игре вечно просто невозможно. А уж какую истину он там познал…

Впрочем, это не мое дело. Неплохо было бы унять любопытство.

Скоро воспоминания о нем растают в текстурах игры. Нужно только дождаться подходящего момента.

Помимо работы, я пишу несколько писем в службу поддержки и парочку системному администратору. Все хочу спросить, какой подарок я в итоге получил… Но никто мне не отвечает. Видать, слишком много сообщений получают. Не до меня.

Я снова надеваю чокер и перемещаюсь в «Элизиум». Отчасти мне нравится эта игра в расследования. Я посещаю чатрумы, слышу, что говорят другие, строю какие-то догадки, но все это лишь очередной способ убить время.

Иногда я просто забываю выходить из сервера и засыпаю в своей приватной комнате. К слову, чувство очень странное. Ты будто спишь наяву, но и в виртуальном мире тоже. Сон во сне.

Просыпаюсь, а за окном искрится рассвет. Только потом вспоминаю, оглядевшись вокруг, что я до сих пор в «Элизиуме», а в моей локации вечное время – 5:40 утра. Да и просторно так, в отличие от моей убогой студии в Нео-Сеуле, где я задеваю головой потолок.

Проверяю индикаторы физического тела. Все в полнейшем порядке, только голод – едва заметный, впрочем, его я совсем не чувствую, а чокер все же распознает.

– Ты так долго спал, – слышу я незнакомый мужской голос.

Резко оборачиваюсь в сторону кухни. За столом сидит Айя и смеется надо мной. Щелкнув пальцем, она возвращает свой голос.

– Испугался?

– Едва ли.

– Но ты и правда долго спал. Неужели в реальности никак не высыпаешься? – с неподдельным интересом спрашивает она.

– Как бы не так. Не хочу показаться грубым, но я не припомню, чтобы приглашал тебя сюда или желал видеть, – язвительно произношу я. Не то чтобы я намеренно хочу ее как-то обидеть, просто такая у меня манера общения. Не самая приятная.

Всего на секунду мне кажется, будто она и правда обиделась на меня. В комнате воцаряется тишина. И тишина эта не такая, какую ощущаешь в большом пространстве, где мало людей, а тишина давящая – неприятное и тяжелое безмолвие. Такую тишину я часто встречал в доме своей семьи. Так молчали мои родители, молчал мой старший брат, молчала его жена, так молчали пять моих бывших девушек, начиная со времен старших классов. Так звучит нелюбовь. Не ненависть или неприязнь. Именно нелюбовь. Здесь от всей серьезности происходящего воздух словно душит тебя.

Не говоря ни слова, я протягиваю руку к столу, открываю крышку от сигаретницы и вытаскиваю оттуда подобие длинной самокрутки с цветным фильтром. Затем включаю физический доступ, поставив таймер на три минуты, и, прикурив от тяжелой зажигалки, выдыхаю дым, а после кладу ногу на ногу, не сводя взгляда с девушки, сидящей напротив.

Глаза ее – холодные, бесчувственные, устремлены на искусственный солнечный свет, льющийся из окна.

– Так и будешь тут сидеть, – равнодушно говорю я.

– Ты мерзкий, – парирует она.

– Я просто сегодня не в духе. – Я устало потираю закрытые глаза, а затем швыряю остатки сигареты прямо на стол, мимо пепельницы. Через минуту они растворяются в пустоте. Еще один плюс «Элизиума» – весь мусор просто исчезает спустя считаные мгновения после появления.

– Я бы ушла. Но не могу, – вдруг произносит Айя.

– Что-то случилось? – Я снова смотрю на нее.

Она отрицательно качает головой. Глаза ее больше не выражают холода или безразличия. Скорее в них отражается странная и непонятная для меня печаль, беспомощность.

– Ты, наверное, уже слышала о смерти Джеро?

– Слышала.

– Что скажешь? – спрашиваю я таким тоном, будто показываю ей новый дизайн своей комнаты. Не знаю, отчего так выходит.

– Говорят, самоубийство. Ничего особенного. – Она пожимает плечами.

– Да так оно, в общем-то, и есть. Тебе подробности известны? Почему он мог это сделать?

– Я не знаю. С чего бы они были мне известны? – Она говорит так, словно никогда и не знала Джеро.

– Вы же вроде как дружили?

– Да. Точно. Мы с Джеро были друзьями. Но он ведь умер. Зачем его вспоминать? Я просто уже… – отвечает Айя, будто пытается что-то вспомнить, но никак не может.

– Уже успела стереть о нем воспоминания? – спрашиваю я, догадываясь, в чем дело.

– Как видишь… – виновато произносит она.

Некоторое время я молча смотрю на нее, а она смотрит на меня в ответ так, будто ждет подсказку. Я устало вздыхаю.

– Ладно. Проехали. – Я машу рукой в ее сторону и щелчком пальца меняю одежду на более закрытую. – Так что тебе от меня нужно?

– Не знаю. Я просто так пришла.

Мои губы кривятся в улыбке.

– Правда? Просто так?

– Да. Не думала ни о чем, просто захотелось к тебе зайти. – Она улыбается в ответ.

– Понятно, – задумчиво говорю я.

А потом она вдруг подходит, садится ко мне на колени и целует меня.

В этот момент тысячи мыслей ветром проносятся в моей голове.

Послание Джеро, потерянный взгляд его младшего брата, мои серые апартаменты в Нео-Сеуле, десяток неотвеченных сообщений по работе, истерики моей матери, антидепрессанты, которые раз в месяц приходят на почту, моя первая девушка, мой побег из дома, когда мне исполнилось семнадцать.

– Что ты сделала? – Я резко отталкиваю ее от себя, понимая, что все эти мысли и воспоминания не просто так возникли именно сейчас.

Айя молча растягивает губы в улыбке.

Поздравляем!

Вы нашли редкий элемент, который сделает вашу жизнь лучше.

11. She is so nic3[22]

Юно

Стоит сразу отметить, что любые проявления чувств в «Элизиуме» не считаются чем-то серьезным.

У всех, конечно, по-разному: бывали случаи реальной любви, но по большей части все только притворяются. За час можно найти себе партнера, с которым здорово играть в «любовь» на протяжении следующих пяти месяцев – именно этот срок является максимальным по статистике, но не по правилам.

На самом деле серьезность ваших отношений определяет лишь один, самый главный фактор – встретитесь вы в реальной жизни или нет. Большинство людей, которые влюблялись в игре, очень часто хотели сойтись и в реальности. Им казалось, что они нашли свою родственную душу, все, мол, было идеально.

Однако виртуальный мир, каким бы правдоподобным он ни был, остается лишь подделкой жизни, и игроки это чувствуют.

Тебя ни на секунду не покидает ощущение обмана.

К слову, я даже не заметил, с какого момента Айя задержалась в моей виртуальной жизни. Наверное, с того дня, как я застал ее сидящей у меня на кухне, пока я спал. С тех пор она не уходит. Впрочем, я и не прошу. У нас все получается как-то «молча».

Постепенно я начинаю обращать внимание на то, что мои апартаменты видоизменяются, становятся уютнее. Добавились элементы, которых явно не хватало, изменилось освещение, появился аквариум с лунными медузами.

– Раньше они были в моей локации, подумала, тебе понравится, – пожимает она плечами, а я с интересом рассматриваю большой аквариум, неоновый свет в котором меняет свой цвет каждые три секунды, придавая маленьким прозрачным медузам новый оттенок.

Потом появляется полка с книгами. Букв в них, правда, совсем нет. Вот об этом я и говорю.

Вечное ощущение обмана.

– Не забывай, это моя локация, тебе не стоит заполнять ее своим хламом, – холодно отвечаю я, пытаясь отрицать то, что мне все это очень даже нравится.

Она лишь молча кивает.

Каждый раз, когда я надеваю чокер и возвращаюсь в игру, она уже здесь, в моей локации.

Наблюдая ее снова и снова, я испытываю странное ощущение реальности. Как будто это и есть моя настоящая жизнь, но я просто ее забыл и только начинаю вспоминать. Я не воспринимаю это как игру, как ни стараюсь себя убедить, и дело тут вот в чем: за все время пребывания в «Элизиуме» я был в виртуальных отношениях более чем с семью девушками, всегда отдавая себе отчет, что мы просто отвлекаемся от реальности. Они быстро перестраивались, меняли аватары и модель поведения, фальшь была во всем, мы пересекались в различных локациях, и я даже не позволял им надолго оставаться у меня. Мне хватало часа совместного времяпровождения, на этом мы расходились.

А она живет в моей приватной локации. То есть она вообще никуда не девается.

Помимо прочего, я постоянно пытаюсь вспомнить, где же я ее видел. Стоит мне вновь напомнить про тот разговор, она смотрит на меня как на дурака. Словно я умалишенный. Может, так и есть?

Но вот в чем заключается главная странность: только я снимаю чокер, выхожу из игры, как понимаю, что вообще не могу вспомнить ее лица. Со мной такое впервые.

Обычно я хорошо, даже отлично помню аватары всех игроков, с которыми общаюсь. В конце концов, моя работа подразумевает концентрацию на деталях. Но Айю будто кто-то намеренно стирает из моей памяти. Оказываясь в реальности, я могу собирать ее по каким-то маленьким деталям, которые впоследствии складываются в образ, не до конца соответствующий правде: светлые волосы – иногда розовые, иногда лавандовые; то, как она улыбается, склонив голову набок; ее худые руки, внимательный взгляд светло-фиолетовых глаз с белыми зрачками в форме маленьких сердечек, устремленный прямо в мои глаза, словно она пытается разглядеть тень проплывающей рыбки в прозрачной воде; ее привычка раскачивать ногой во время разговора, когда она очень нервничает.

Но все же как так получается? Почему в игре я вижу ее и чувствую, что знаю и всегда знал, будто мы знакомы с самого рождения, а стоит выйти из сервера и, хоть убей, не могу вспомнить, как она выглядит.

– А тебе со мной нравится жить? – спрашивает она, снова внимательно разглядывая меня. Порой я замечаю, что манера говорить у нее как у семейного психолога. Такая спокойная, смотрит прямо в душу, пытается понять меня. А порой вижу в ней Бога. Странно, но именно так я представляю его манеру вести себя. Будто она подарила мне весь этот прекрасный мир, и с полнейшим пониманием всего на свете она спрашивает меня, словно своего ребенка: «Тебе нравится со мной жить?». Да, мне нравится с ней жить.

Но я даже не могу нормально ей ответить.

12. Tr4nquil thoughts

Юно

В локации Tranquil Thoughts[23] всегда идет дождь. Который тут час – неизвестно. Вроде бы светло, значит, день; вокруг туман и маленькие деревья, которым, как предполагается, около тысячи лет. Но это, конечно, просто атмосфера. Ничего здесь тысячелетнего нет.

Сюда я прихожу, когда психика дает сбой. В этом заключается часть моего существования. Неделями я держусь. Бывает, проживаю стабильно целый месяц в нейтральном состоянии, но потом все повторяется. Я медленно ломаюсь. Описать это чувство довольно просто – полнейшее опустошение, смешанное со злостью от того, что я просто есть. Я не могу ничему радоваться, меня поглощает абсолютное одиночество, и надеяться будто уже не на что. Тьма, сидевшая в состоянии ремиссии, медленно выползает наружу. Все это из-за того, что у большинства людей в мире уровень серотонина на критически низком уровне, поэтому мы вынуждены принимать препараты, содержащие триптофан. Но я думаю, на деле все куда сложнее. Одними таблетками счастье не притянешь.

Многие говорят, что, когда долго играешь, перестаешь отличать этот мир от реального. Если бы это и правда было так, то жизнь превратилась бы в сказку. Но «Элизиум» устроен куда интереснее, чем кажется на первый взгляд. Не знаю, являлось ли это изначально задумкой создателей, но чем дольше играешь, тем быстрее начинаешь замечать ирреальность происходящего. Кажется, я уже говорил о чувстве обмана.

Когда впервые надеваешь чокер, тебя захватывает эйфория от того, что ты видишь и чувствуешь. Жизнь мечты. В ярких красках, полная всего того, о чем ты мог только фантазировать. Здесь не в чем нуждаться. Здесь есть все.

Не знаю, с чем правильнее сравнить это в реальности. Нечто, что вызывает у тебя приятный трепет. Это как теплый ночной воздух в начале лета, когда ты знаешь, что отдых впереди. Когда то, чего ты так долго ждал, оказывается так близко. Думаю, примерно это люди и чувствуют. Продолжительный приятный трип.

Вечное лето твоей жизни.

Оно отбивает желание выживать в реальности, да и зачем? Ты уже купил чокер, поднял экономику своей страны, теперь можно и умирать спокойно. Только в виртуальном мире. Зачем дальше учиться и работать, когда жизнь не дает тебе никаких перспектив? Нам говорят о равенстве, но его не существует. Оглянись вокруг. Есть они, те, кто втирают тебе о равенстве, при этом живут они лучше, а после них будут жить лучше их дети, их любовницы, но не ты. В реальности у тебя нет своего места. А в «Элизиуме» у тебя есть все.

Это гедонизм в высшей степени его проявления, это жизнь в свое удовольствие.

Поэтому все так быстро подсаживаются на «Элизиум». Это происходит моментально. Не было еще ни одного игрока, который попробовал бы зайти на сервер и покинуть его спустя пятнадцать минут со словами: «Да ничего особенного тут нет». Уходят только тогда, когда по уши втягиваются в этот мир. И потом, на пике абсолютного счастья, ты начинаешь замечать это. Мозг посылает сигналы твоей душе.

«Опомнись, это всего лишь иллюзия».

Ты сидишь на вечеринке в дорогих апартаментах в окружении толпы идеальных людей, вы пьете и веселитесь, как только можете, ты чувствуешь себя Богом, и что-то вдруг тихо шепчет тебе:

«А теперь вспомни свою маленькую съемную комнату на окраине грязного города, отсутствие друзей и долги».

Ты, абсолютно красивая, целуешь парня своей мечты на берегу безымянного океана на закате, и снова этот голос:

«Только не забывай, что в жизни ты одинокая уродина, да и парня этого не существует, на его месте восседает какой-нибудь старый извращенец с физическим доступом или такой же убогий подросток, как и ты».

Это происходит постоянно, стоит испытать наивысшую доступную степень счастья в «Элизиуме». Паранойя или нет, но ты отчетливо видишь фальшивку во всем, и эйфория проходит. Ты впадаешь в депрессию, и даже таблетки тебя не берут. Ты не знаешь, куда бежать.

В реальности тебе до боли плохо, в ирреальности еще хуже.

Вот так и родилась моя теория, что проливает свет на загадочные самоубийства игроков. Ничего не плавит их мозг. Они просто не справляются с правдой. А самое забавное в этом то, что изначально никто и не говорил им, что счастливая жизнь в «Элизиуме» – настоящая. Ты приходишь в игру, будь добр воспринимать происходящее соответствующе. Только вот штука эта настолько совершенно разработана, что от нее теряешь рассудок. Поэтому я стараюсь не увлекаться, не терять грань между своей подлинной жизнью и игрой. Оттого любые искренние человеческие отношения для меня под запретом. Я никогда не хотел привязываться к тому, что не является правдой.

– Хорошая локация, – слышу я голос девушки, что теперь живет со мной в этом мире.

– Я не приглашал тебя, – отвечаю я.

– Но ты хотел меня видеть. Иначе я бы здесь не появилась.

Некоторое время я молчу. Даже не знаю, что сказать ей в ответ. Как мне не хотелось этого отрицать, но она словно обладает даром прозрения.

– В тебе ни тактичности, ни гордости, – нехотя отвечаю я.

– Да уж, как будто именно это тебе и нужно, – раздраженно вздыхает она. – Я бы рада быть другой, но не могу. Задавай мне направление.

– О чем это ты? – непонимающе спрашиваю я.

– До сих пор не понимаешь? Ничего здесь не будет так, как в реальном мире. Просто потому, что я знаю, чего ты хочешь. Я вижу тебя насквозь.

– То есть ты каким-то волшебным образом поняла, что я, к примеру, хочу тебя видеть, но не говорю об этом напрямую, и ты исполняешь мое желание?

– Что-то вроде того.

– Угождаешь мне?

– Ага. – Она кивает.

Порой я думаю, что за ее аватаром скрывается девочка лет тринадцати. А чуть позже я понимаю, что, скорее всего, ошибаюсь.

– Я сегодня буду ночевать в своей локации, – вдруг говорит она, глядя на капли дождя, стекающие по ее бледным ладоням.

– Может, ты просто снимешь чокер и выспишься? Мозгу нужно иногда давать отдыхать, это тебе любой врач скажет, – отвечаю я ей.

– Знаю. Когда я снимаю чокер после долгого пребывания здесь, у меня голова раскалывается от боли. Смотрю в зеркало – глаза красные, полные слез. У меня даже давление поднимается, – говорит она.

– Ну вот, а я о чем говорю? Тебе нужно больше отдыхать от игр, чтобы лучше себя чувствовать.

Айя

«Тебе нужно больше отдыхать от игр».

Говоря это, он обнимает меня за плечо и прижимает к себе. Не так, как это делают люди в отношениях. Так обычно обнимают детей. Я стала за собой замечать, что мне нравится его непостоянство. В «Элизиуме» всегда играют заранее отработанные эмоции, а Юно хоть и грубит иногда, сам по себе, скорее всего, добрый.

Хотела бы я и правда снять чокер и отдохнуть. Только от чего? Задавая себе в мыслях этот вопрос, я невольно улыбаюсь.

Как давно я подцепила вирус? Почему это могло произойти? Ответа на этот вопрос мне уже не найти. Нужно было ограничить контакты, реже общаться с людьми, выходить из дома. Скорее всего, у меня будут огромные проблемы, узнай кто о том, что я стала чувствовать.

– Тебе плохо, – говорю я, не столько спрашивая, сколько утверждая. Я вижу его эмоции и чувства, они светятся синим, правда сам он этого не знает. Не знает о том, что у меня есть к этому доступ.

Он снова усмехается, хочет отрицать.

– А тебе как? – зачем-то спрашивает он меня.

– Какая разница?

– Просто интересно. Неужели ты не видишь подделки? Неужели не чувствуешь всего этого мрака? Я часто это ощущаю. Не могу до конца расслабиться, потому что знаю – это плохо кончится. Все такое красивое на первый взгляд, настоящее, а потом такое разочарование. Вспомни Джеро. Знаешь, почему он покончил с собой? – Он вертит в руках дымящуюся сигарету, а затем швыряет ее в маленький пруд, где плавают огромные карпы-кои. Сигарета в секунду исчезает.

– Знаю, – отвечаю я.

Снова его презрительная ухмылка. Как будто он здесь самый умный. Самый знающий.

– Да ни черта ты не знаешь. – Из губ Юно вырывается короткий злобный смех – тихий, почти неслышный, – и я вижу, что на самом деле он плачет.

Моя рука тянется к нему, однако не успевает коснуться плеча, как он тут же исчезает, выйдя из сервера.

13. Ser3nity[24]

Юно

Мне безразлично ее мнение. Она такая же, как и все девяносто восемь процентов игроков. Развлекается. Мне впервые по-настоящему больно за Джеро. Не знаю, это ли вызвало во мне такие странные и непривычные чувства, но списать больше не на что. Впрочем, это нормально. Нормально, когда тебе тяжело терять друга. И нормально, если осознание приходит позже, чем у других, ведь мы все разные.

Я снимаю чокер, встаю с кровати и открываю окно. Прохладный живой воздух моментально наполняет маленькую комнату, становится свежо и приятно. Курю, сидя на полу, выглядывать в окно как-то не хочется. На часах около четырех утра.

Выкуриваю в итоге четыре сигареты подряд. Съедаю пресный сэндвич, завариваю кофе и снова сажусь на пол. Рука по привычке тянется в сторону рабочего планшета, неплохо бы проверить почту и набросать пару макетов локаций.

А потом я понимаю, что голова ни черта не соображает. Сам себе удивляюсь второй раз за сутки. Не хочется работать. Да ничего особо не хочется.

Головная боль постепенно уходит, а я продолжаю сидеть на уже холодном полу, не тороплюсь закрывать окно, да и вообще что-либо делать. Сначала мне кажется, что я ничего не ощущаю из-за какой-то жуткой усталости – будто из меня высосали всю энергию, а вместо мыслей в голове клубок, который нужно распутывать. Но чем дольше я сижу в этой своего рода медитации, тем больше ясных, но до безумия странных мыслей ко мне приходит.

Я ощущаю внутреннее спокойствие, вместе с тем приходит новая идея для особенного ивент-лайва. Назову его комната Самадхи. Она будет регулярно менять свои декорации, а все, что будут делать там игроки, – сидеть в медитации, абсолютной тишине, пока не достигнут уровня нирваны – тогда комната станет темной и пустой, и они ощутят невесомость. Суть ивент-лайва – продержаться до этой самой нирваны. Пройти все стадии Самадхи. Их будет пять. Пять видов декораций, при проведении ивент-лайва я каждый раз буду придумывать новые. Значит, и игроков будет приходить много. Таким образом, им станет легче собрать воедино мысли. У большинства пользователей с этим большие проблемы, это я по себе знаю.

Почему-то мне вдруг очень хочется увидеть Айю здесь, прямо перед собой. Живую, осязаемую, а не голограмму в виртуальном пространстве. Хочется поделиться идеей. Зачем? Сам себя не понимаю. Я так привык к ней. А теперь, возвращаясь в реальность, я чувствую опустошение. Не хочется, конечно, это признавать, но от правды не убежишь. И в реальности мне было очень одиноко. Неплохо, когда у тебя кто-то есть. Кто-то, кто разделит с тобой все эти эмоциональные моменты. Не всегда, конечно. Лишь иногда.

Я постоянно смотрю то на часы, то на дверь. Словно жду кого-то. Но по правде, даже ждать некого. А поэтому, вопреки собственному внутреннему сопротивлению, я снова надеваю чокер и погружаюсь в «Элизиум».

Так он и затягивает. Машина по переработке человеческих чувств, манипулятор несчастными и одинокими.

14. Sham4n vibe[25]

Юно

В какой бы локации я не появлялся, он всегда оказывался тут как тут. Возникал словно из ниоткуда. В кругу моих виртуальных знакомых мы прозвали его Шаманом. Темноволосый, бородатый парень двадцати семи лет, любящий избитые бренды вроде «Gucci», вечно таскающий на себе кучу бесполезных блестящих аксессуаров, огромную колонку вместо сумки через плечо, весь забитый татуировками, не выпускающий из пальцев самокрутку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Chatroom» (в пер. с англ. «Чат»).

2