– А, значит, меня тревожить можно? Как ты себе это представляешь, мне эти бандиты нужны? И, причем здесь я, ты что, считаешь, я за тебя буду нести ответственность до конца жизни? Если хочешь знать, я про тебя совершенно забыла, ну, был такой эпизод в моей жизни, но он давно прошел, сейчас у меня новая счастливая полоса, у меня есть молодой человек, которого я очень люблю- покраснев соврала Лика. -Кстати, он ревнив, как Отелло, он тебя убьет раньше, чем настигнут бандиты, если застанет тебя здесь.

Лика взглянула на Игоря: он был бледный, как полотно, руки дрожали, похоже, он серьезно воспринял угрозу еще и со стороны Отелло.

– Как я раньше могла собираться за него замуж, сейчас он ничего кроме жалости и презрения у меня не вызывает – промелькнуло в голове у Лики.

– Игорь, по-моему, ты бежишь от проблемы, а не решаешь ее, напрасно ты думаешь, что ты спрячешься, и, тебя не обнаружат. Надо найти деньги, уж коль ты влип в такую историю. Ты, не пытался достать требуемую сумму?

– Конечно, я испробовал все возможные варианты: спрашивал у знакомых, но сейчас сложное время – кризис, никто не хочет одалживать, даже если деньги и имеются. А в банке – у меня плохая кредитная история, я там набрал кучу займов, чтобы возить Алену на дорогие курорты; еще она очень любила различные ювелирные украшения. И теперь вовремя не могу погасить все задолженности, так что о новом кредите в банке приходится забыть.

Лика про себя подумала: надо же, со мной Игорю не приходила в голову мысль, дарить мне ювелирные украшения, или еще круче, свозить меня на Мальдивы. Но прикинув так и сяк, решила, что единственный способ избавиться от Игоря это – дать ему денег.

– Послушай, Игорь, я все же тебе помогу.

Игорь обрадованно начал надевать тапочки, чтобы пройти в квартиру, до этого они разговаривали в прихожей.

– Можно, вот эти новые тапки, раньше их у тебя не было, своих старых я не вижу. Лика, ты не только дверь поменяла, но и тапки, в которых я ходил, выбросила.

Голос Игоря моментально окреп, стал приобретать знакомый тембр. Лика поспешно остановила его:

– Нет, Игорек, тапочки поставь на место, проходить не надо. Я же тебе сказала, что у меня есть мужчина, который в любой момент может прийти, и тогда, боюсь – будет много трупов.

– Но ты же сейчас только сказала, что поможешь мне, требовательно и плаксиво, опять чужим голосом проверещал Игорь.

– Я и не отказываюсь, помогу тебе, но по-другому – я дам тебе миллион. Приходи завтра утром, можно в это же время, думаю, я успею достать требуемую тебе сумму.

Игорь оторопело смотрел на Лику, он никак не мог понять, откуда у нее такие деньги, и уж совсем не ожидал, что так легко решаться его проблемы, поэтому, не веря до конца в подвалившую удачу, спросил:

– Надеюсь, что ты не шутишь, неужели, правда, у тебя есть миллион?

Лика терпеть не могла вранья, старалась всегда говорить правду, но уже второй раз за пятнадцать минут засекла себя на обмане:

– У меня таких денег нет, но я попрошу их у своего молодого человека, уверена, он мне не откажет.

Игорь, до конца не веря в счастливый конец своих злоключений, радостно переспросил:

– Ну, так я завтра с утра, приблизительно в это время зайду?

В дверях он обернулся и торопливо добавил:

– Расписку я принесу. Да, Лика, разреши тебя поздравить с прекрасным выбором молодого человека, наверно, скоро свадьба, не затягивай. Я смотрю, ты уже на работу не ходишь, да, и зачем тебе париться, если ты в любой момент можешь попросить такие деньги.

На это Лика решила не отвечать, чтобы не пришлось еще раз соврать про своего молодого человека, которого у нее не было. Она перевела разговор в другое русло:

– Игорь, ну, ты, прям как заботливая мамаша, советы даешь. Кстати, замки я поменяла вовсе не потому, что не хотела тебя пускать. Мне даже в голову не могло прийти, что ты ключ от моей квартиры хранишь целый год. Если бы я знала, что ключи у тебя хранятся, то попросила бы вернуть, когда потеряла свои. А так пришлось замки вырезать автогеном, поэтому и дверь поменяла, зато теперь современная, красивая, и что не маловажно – есть запасные ключи.

Тут Лика с ужасом вспомнила, что запасные ключи (на случай, если она потеряет) хранились у нее на работе в ящике стола, а она про это совсем забыла, и не взяла их. Лике совсем не хотелось, опять возвращаться на работу, откуда ее так бесславно попросили вон, но теперь, очевидно, придется. Захлопнув за Игорем дверь, Лика опять попыталась вернуться к своим размышлениям о жизни, которые были так бесцеремонно прерваны. Она снова села в кресло и попыталась вернуться к тому месту раздумий, на котором ее прервал Игорь, но поняла, что не получается. В голове начала крутиться история с забытыми на работе ключами.

Лика подумала, что, если она сама придет в НИИ, тут же сбегутся сотрудники, с которыми она в мире и дружбе провела три года своей жизни. Начнутся охи и вздохи, причитания по поводу несправедливого увольнения. Женщины жалостливо будут обсуждать, что бедная сирота осталась без средств к существованию, отчаянно ругать несправедливое начальство. Строить из себя бедную несчастную жертву, Лика не хотела, но и рассказать им правду о том, что она – миллионерша, тоже не могла. Поэтому Лика прикинула, что лучше всего попросить Светлану, передать ей забытые ключи. Со Светланой и Филиппом она сидела в одном кабинете. Там стоял ее рабочий стол, за которым она последнее время сидела очень редко, так как постоянно пропадала в биохимической лаборатории, где проводила эксперименты.

Филиппа она сразу отмела, он – занудный тип, обязательно станет корить ее, за то, что Лика все забывает, припомнит, что однажды ей уже автогеном вырезали замки, а она все за свое. Лика про Филиппа ничего не знала, хотя три года сидела с ним в одной комнате. Она даже не знала сколько ему лет, на вид – сорок-сорок пять, а сколько на самом деле – большой вопрос, дни своего рождения, как принято на работе, он никогда не отмечал. Откуда он пришел, тоже было неизвестно, он в этот НИИ устроился на работу в тот же год, что и Лика, но она-то пришла сразу по окончании МГУ, а Филипп, судя по возрасту, должен был где-то еще поработать. Никто не знал, есть ли у него семья. Лика не интересовалась его семейным положением, но, когда Светлана пыталась разузнать, он, как уж, выскальзывал от ответов. Еще Филипп обладал какой-то совершенно неприметной внешностью, общаешься с ним целый день, а выйдешь за дверь – лица его в памяти воспроизвести – невозможно. И как-то ухитрился ничего про себя не рассказать вообще, хотя жизнью других очень даже интересовался. Лика даже не знала, чем он занимается в их лаборатории. Филипп ни разу не выступал с отчетом о проделанной работе на семинаре, как было принято в лаборатории, не делал научных докладов. Самое удивительное, что Николай Петрович, требовательный ко всем сотрудникам, спокойно пропускал эти факты, никогда не делал ему замечаний. Сам же Филипп был приставучий, как репей, особенно последнее время. Он просто, можно сказать, преследовал Лику, все докапывался, чем она занимается, ходил за ней в экспериментальную лабораторию, мешая сосредоточиться, как дятел, долбил ее вопросами. Недавно Филипп в шутку спросил:

– Лика, ты что открытие сделала, работаешь как одержимая, небось, на Государственную премию замахнулась?

Лика также в шутку ему ответила:

– Филипп, бери выше, Нобелевская премия, вот – моя основная цель.

Филипп отреагировал на шутку Лики каким-то неестественным смешком. Исходя из такого представления о Филиппе, Лика решила, не обращаться к нему с просьбой. Для этого гораздо лучше подходила другая соседка по рабочему кабинету – Светлана.

Светлана – очень миловидная девушка, имела, как она сама об этом говорила, один малюсенький недостаток – она была огромного роста для девушки, где-то под два метра. Конечно, для баскетболистки или топ-модели это – очень хороший параметр, но для просто биохимика, притом желающей непременно выйти замуж, этот рост выливался в большую проблему. Светлана – была полной противоположностью Филиппу, она обладала чрезмерной откровенностью, причем ей, кажется, доставляло удовольствие обсуждать свою жизнь с любым, кто готов ее выслушать. Ей скоро должно было исполниться тридцать лет, так вот Лика знала о ней буквально все, начиная с того момента, с которого сама Светлана себя помнила. Истории из детства, потом из студенческой молодости Светланы Лика знала наизусть, потому что, она рассказывала их много раз, правда, иногда события приобретали новые краски, но канва сохранялась. Последние годы у Светланы появилось маниакальное желание выйти замуж и родить ребенка. Поскольку в ближайшем окружении Светы на работе кандидатов не просматривалось, она оседлала Интернет. Там она знакомилась, затем встречалась вживую с очередным претендентом, потом оказывалось, что они не пара (кто-то из них разочаровывался) – и так до бесконечности. А на работе она рассказывала Лике и Филиппу каждую историю в мельчайших подробностях. Лике пришло в голову, что Филипп мог бы спасти их от этих историй, если бы – взял и женился на Светке, но он тупо слушал о ее похождениях, и, казалось, что ему это – даже интересно. Правда, что я фантазирую, думала Лика, возможно, у него есть жена и куча, мал-мала меньше, своих детишек.

Лика решила, попросить Светлану передать ей забытые ключи, и набрала номер ее телефона.

– Алло, Светик, привет! Слушай, я вчера в спешке забыла запасные ключи от своей квартиры, которые я на всякий случай держала в верхнем ящике моего стола, будь любезна, передай мне их на нейтральной территории, не хочется возвращаться туда, откуда, тебя попросили.

– Лика, привет! Как ты сама, держишься? Я вчера ушла раньше, даже не знала, что тебя уволили. Сегодня утром, как снег на голову, свалилась эта ужасная новость, я даже не успела с тобой попрощаться. Лика, прикинь, весь прикол в чем – я вчера ездила покупать подарок к твоему двадцатипятилетию. Как всегда, собирали деньги со всех членов лаборатории, и этот козел – Николай Петрович тоже, как ни в чем не бывало сдал деньги и ничего не сказал.

– Светик, не волнуйся, он, наверно, сам еще не знал, что придется меня уволить, эту директиву ему спустили сверху. А за меня не переживай, не могу сказать, что я рада, но, с другой стороны, жизнь заиграла новыми красками, есть свои плюсы – можно не вставать ни свет, ни заря, неспеша сделать зарядку, и самой выбрать вектор дальнейшего развития. Я еще сама не решила, возможно, я кардинально поменяю направление своей деятельности, уйду в другую, еще неизведанную мной область. Я на самом деле люблю крутые повороты, а последнее время меня затянула рутина – каждый день был похож на предыдущий. Правда, мне это нравилось, но, видно, судьба решила разнообразить мою жизнь.

– Ты, что, Лика, ведь ты – такая перспективная, у тебя было столько новых идей, не то, что я, да и другие сотрудники, которых почему-то не уволили, мне, кажется, тебе многие завидовали, по-моему, и этот румяный козел – Николай Петрович тоже ревниво относился к твоей самостоятельности, и совершенно новым подходам, которые ты на последнем семинаре представила. Все в один голос сказали, что такое невозможно, столько больших ученых бились над блокировкой этих биохимических процессов, а ты вдруг объявляешь, что можно совершенно просто достичь этого, еще тогда они посмеялись над тобой.

– Светочка, самое интересное, мне кажется, я на практике подтвердила свою теорию, но теперь это уже не имеет никакого значения. Света, пожалуйста, открой верхний ящик стола, смотри, там в правом углу должны быть мои ключи.

– Ну, вот – я открываю, вижу: две упаковки бумажных платков, какие-то прикольные ручки, карандаши, нераспечатанная коробка конфет. Лика, а ключей здесь никаких нет. Слушай, а зачем, ты оставила конфеты и канцелярские принадлежности, давай, я тебе их принесу.

– Светик, все, что мне надо – это только ключи, остальное можешь взять себе, если, тебе что-то приглянулось.

– Лика, может, ты переложила ключи в другие ящики, давай посмотрю. В других тоже – ключей нет, боже, ты оставила свои моднючие туфли, они же совсем новые, они мне так нравились, уж их-то я тебе точно передам при встрече. Нет, все обыскала – ключей нет, может, ты их взяла и машинально куда-нибудь засунула, поищи хорошенько.

– Свет, а у тебя какой размер ноги, тебе мои туфли не подойдут?

– Лика, ты что, забыла, про мои габариты, конечно, они мне малы.

– Светик, ну, тогда ладно, ничего, кроме ключей я не хотела забирать. Просто сделаю дубликат, странно только, куда я их могла задевать, хотя, ты же знаешь, я – всем известная растеряша. Заезжай ко мне в гости, если будет время. Ты же помнишь мой адрес – в прошлом году я приглашала всю лабораторию к себе домой на предыдущий день рождения.

– Лика, дорогая, я к тебе приеду обязательно и очень скоро, через два дня, подарок-то куплен, надо же его как-то доставить тебе, ты не возражаешь? Может, правда, тебе в день рождения неудобно, ты, наверно, ждешь гостей, тогда я приеду в другой день, когда скажешь.

– Приезжай в день рождения, посидим. Ну, ладно, Светик, пока, до встречи.

Лика опять пыталась вернуться к своим воспоминаниям, но поняла, что это безнадежно. Внезапный приход Игоря, потом возникшая проблема с ключами, непонятно почему-то так встревожившая Лику – все это мешало спокойному течению мыслей о прошлой жизни.

– Господи, и что эти ключи не выходят у меня из головы, понять не могу! Поеду, сделаю дубликат, всего-то пара пустяков, а хранить его буду не на работе (как оказалось, это – не самое надежное место), а у своей подружки Юльки.

Но червь тревоги почему-то не оставлял Лику в покое. Она стала припоминать, как она в спешке собиралась, уходя с работы.

– Может быть, и правда, я в суматохе чисто машинально бросила запасные ключи в сумку, а память это не зафиксировала?

Лика вывалила содержимое сумки на стол – запасных ключей там не оказалось, были только те ключи, которыми она повседневно пользовалась – они были в кожаной ключнице. А запасные ключи были прикреплены к брелоку, который Лика привезла из Лондона в качестве сувенира, когда была там на конференции. Брелок был металлический, массивный, весил почти столько же, сколько и сами ключи, поэтому в обычной жизни им пользоваться было неудобно. Затем Лика, на всякий случай, проверила карманы пальто и жакета, в которых вчера была одета, но и там нужных ключей не обнаружила. Тогда Лика, для чистоты эксперимента, решила проверить папку со своими записями теории и опытов – это единственное, что она забрала с работы (свой личный ноутбук она уже несколько дней назад принесла домой, как знала, что уволят). Папка была объемистая, пухлая, зачем Лика ее взяла, она и сама не знала, но это просто единственное, что было ей дорого, то, над чем она старательно билась. Папка была, вроде, как памятью о трех годах жизни, проведенных в стенах НИИ. Лика стала ворошить записи, надеясь, что вдруг она сунула ключи в папку. Одно неловкое движение – и листки с бесконечными химическими формулами веером рассыпались по ковру, лежащему на полу. Лика сгребла все рассыпавшиеся бумаги, и села за письменный стол, чтобы упорядочить их. Собирая листки, укладывая их в нужном порядке в папку, Лика как бы складывала в нее свой этап жизни, который был ей дорог именно этими исследованиями. И Лика вдруг импульсивно приняла решение:

– Сегодня я все равно иду в банк за миллионом для Игоря, поэтому заодно захвачу свою папку и ноутбук, помещу их в ячейку, где хранятся драгоценности Екатерины Михайловны, пусть и мои драгоценности хранятся рядом с ее бриллиантами.

Тут Лика вспомнила, что надо позвонить в банк, предупредить, что она снимет миллион со своего счета. Обычным клиентам такую операцию можно осуществить, только предупредив за два дня, но Лика была VIP-клиентом, так как хранила все свои капиталы в одном банке, поэтому, была уверена, что ей пойдут навстречу. Не откладывая в долгий ящик, Лика набрала номер телефона операциониста банка, который был прикреплен персонально к ней, и условилась о времени, когда подъедет, чтобы забрать деньги. Лику всегда смешило, как с ней разговаривают в банке, можно подумать, будто она – наследный принц из Саудовской Аравии. Лика понимала, что с ней так расшаркиваются, боясь, что она переведет часть капитала в другой банк.

Взглянув на часы, Лика сообразила, что уже можно звонить Юльке, наверняка, она уже отправила девчонок в детский сад, и теперь, с чистой совестью, можно обрушить на нее все свои переживания, рассказать, как круто с ней обошлась судьба. Она уже представляла, как умильно Юлька будет успокаивать ее, но и здесь ее ждал очередной облом. Когда она позвонила Юльке, оказалась, что ее подружка сейчас не дома, а на пути в парикмахерскую. И вообще Юлька очень удивилась, услышав голос подруги в такое время, когда она должна находиться в НИИ и общаться с мышами (у Юльки было такое представление о работе Лики в институте эпидемиологии).

– Привет, Лика, складывается впечатление, что у тебя институт закрыли. Ты же в это время вкалываешь, как сумасшедшая? Я, в кои-то веки, решила привести голову в порядок – покрасить, постричь и накрутить волосы. Надеюсь, ты не забыла, что у тебя – юбилей, вот к нему-то я и стараюсь. Лика, а у тебя часом не случилось ли чего, что-то мне твой голос не нравиться?

– Юль, я дома, меня уволили с работы. Ну, в общем, при встрече я все тебе подробно расскажу. Сейчас съезжу в банк, а потом я весь день буду дома, приезжай ко мне после салона, если у тебя нет больше никаких срочных дел.

– Ну, наконец-то, свершилось! Сколько раз я тебя уговаривала, бросить это занудство, видно, сверху высшие силы услышали мои призывы, и принудительно освободили тебя от этой тягомотины. Слушай, Лика, я уже подъехала к салону, сразу после него примчусь к тебе, это будет где-то часа через три.

– Хорошо, Юлек, я тебя жду, а пока тоже займусь делом, съезжу в банк.

Лика быстро оделась, легкий макияж – и вот она готова ехать в банк за миллионом для Игоря. В коридоре она переложила свои ключи из сумки, с которой ходила на работу, в модный рюкзачок от Шанель, взяла необходимые документы, туда же засунула свою пухлую папку вместе с ноутбуком, и поехала в банк. В НИИ с таким роскошным рюкзачком Лика ездить не решалась, слишком вызывающе дорогая вещь (от Светкиных расспросов не отделаешься). Этот подарок незадолго до своей смерти ей сделала Наталья Сергеевна, сказав, что, по случаю, удалось купить эту вещицу, хочет, чтобы и от нее у Лики осталась память.

– Как они все не понимают, что я и без всяких подарков буду всегда помнить и Наталью Сергеевну, и ее дочь – Екатерину Михайловну, мою вторую маму. Я буквально каждый день их вспоминаю, и мне так их не хватает, как мне хочется, чтобы они это знали!

Так с горечью думала Лика, отъезжая от дома. Быстро, сделав в банке все намеченное, на обратном пути к дому Лика заехала в кондитерскую, чтобы купить тортик и еще что-нибудь вкусненькое к Юлькиному приходу. Юлька – известная сладкоежка, но дома ей ничего не достается, все, что покупается из сладостей, она отдает своим девчонкам, таким же лакомкам, как и она. Поэтому Лика загрузилась по полной, чтобы Юльке было, что отнести домой своим маленьким сластенам. Все эти дела заняли у Лики около полутора часов, и она спешила домой, надеясь навести в квартире хотя бы минимальный порядок перед Юлькиным приходом.

Лика не отличалась хозяйственностью, так получилось, что во время становления характера девочки, Екатерина Михайловна оградила ее от всех домашних хлопот, не сформировав у падчерицы привычки заниматься хозяйственными делами. Лике все преподносилось на блюдечке с голубой каемочкой – и еда, и красивая, чистая одежда, и порядок, и уют дома. Правда, когда Лика осталась одна, она оказалась – не избалованной неженкой, а очень неприхотливой особой, совсем не вдающейся в премудрости домашнего быта, но и не требующей для себя тех же условий, в которых она выросла. Готовила себе то, что обычно готовят холостые мужчины – яичницу, в лучшем случае – омлет. В рабочие дни питалась в институтской столовой, а дома перехватывала, что придется, вернее, то, что покупала по дороге с работы в кулинарии.

Когда у Лики жил Игорь, он всячески пытался заинтересовать ее домашними делами. Он говорил, что готов разделить с ней все обязанности и по приготовлению пищи, и по уборке квартиры, и по закупке продуктов. Типа, давай, все вместе делать, это – и веселее, и опять же у нас будет общее дело, которое объединит нас, и мы станем настоящей семьей. Но не случилось, не удалось Игорю создать здоровую ячейку общества, не захотела Лика вместе стоять у плиты, вместе пылесосить, вместе убирать квартиру. Может быть, поэтому они и разошлись, чему Лика была несказанно рада.

Ее подружка Юлька сколько раз уговаривала Лику взять помощницу по хозяйству, которая и приготовит, и уберет, и позаботится о чистоте белья и одежды. Но Лика всегда упрямо отвергала этот совет, считая, что она сама прекрасно справляется со всеми делами. Ей вовсе не хотелось, чтобы какая-то посторонняя женщина мельтешила у нее перед глазами, прикасалась к ее вещам, придумывала, чем ей питаться. Особенно ей не хотелось, чтобы в ее квартире поселился посторонний запах. Как казалось Лике, квартира еще хранила запах духов Екатерины Михайловны, и это было ей особенно дорого.

Вообще у Лики с запахами была особая история. По-видимому, природа наделила ее особо острым обонянием, она людей запоминала, как ей казалось, больше не по внешнему виду, а по запаху, свойственному каждому человеку. Вот и с Игорем, как потом поняла, она рассталась вовсе не из-за расхождения взглядов на ведение домашнего хозяйства, а просто ее стал раздражать его запах. Нет, конечно, от него не воняло потом, наоборот, он был очень чистоплотным, без конца мылся, но безжалостно орошал себя мужскими дезодорантами и духами, а все просьбы Лики убавить это опрыскивание наталкивались на полное непонимание. Главным аргументом для него служило оправдание, что у него самая дорогая мужская косметика от Армани, на нее он, мол, тратит половину своей зарплаты.

Размышляя об этом, Лика не заметила, как добралась до дома. Когда Лика открывала дверь своей квартиры, она очень удивилась, ей казалось, что она закрыла дверь на оба замка, а оказалось, что дверь просто захлопнута.

– Что за чудеса, неужели я – такая растяпа, то ключи потеряю, то дверь не закрою, с досадой думала Лика.

На пороге в квартиру Лика в недоумении остановилась – в квартире она явно учуяла запах Филиппа.

– Похоже, я схожу с ума, мне уже и запахи стали мерещиться. Надо срочно успокоиться. Сегодня с Юлькой выпьем хорошего Бордо, надеюсь, это приведет мою нервную систему в порядок – рассуждала про себя Лика.

Она прошла в коридор, на комоде перед зеркалом стояла ее сумка, в которой утром она так тщетно искала дубликат ключей, сумка была раскрыта. Лика вспомнила, как утром она потрошила сумку. Вообще-то, ей было не понятно, даже немного тревожно, что за маниакальное желание возникло у нее – во чтобы-то ни стало, (вынь да положь) непременно обнаружить запасные ключи. Фантом утерянных ключей просто преследовал Лику. Ведь раньше она постоянно что-то теряла, причем даже более нужные вещи, и вовсе не волновалась, просто ругала себя за рассеянность. А тут зациклилась на такой ерунде, и вроде нервной никогда не была, а тут поди, как ее пробрало. Лика пришла к неутешительному выводу – она стала нервной дамочкой с тонкой душевной конструкцией. Поставив на себе такую печать, Лика решила закрыть сумку, которая ей уже вряд ли пригодится. Она дернула замок на молнии, и услышала, как что-то зазвенело внутри сумки.

– Что, за ерунда, как будто звенят ключи, нет, я точно схожу с ума, у меня еще и слуховые галлюцинации, мало того, что запахи мерещатся, так еще и звон ключей в ушах стоит! Выходит, мне срочно надо лечиться.

Лика силой дернула молнию, раскрыла сумку – в ней лежали ключи на брелоке из Англии – те самые, искомые ключи, спокойно лежали на дне одного из отделений злополучной сумки.

– Ну, а это просто фантасмагория, час от часу не легче. Теперь я вообще не знаю, как все это понимать! Кто со мной разыгрывает эту злую шутку? Неужели все это игра моего воспаленного ума, на который так фатально подействовало увольнение меня с работы? Да, недаром, я весь день думаю об этих, совсем не нужных мне ключах. А, может быть, наоборот, это – мне наказание за то, что я раньше все теряла – и легкомысленно не придавала даже серьезным потерям никакого значения.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

2 из 4