Записки неизвестного поэта. Том 1. Дорога

Константин Белых

Записки неизвестного поэта. Том 1. Дорога

Пролог

Кофейная чашка из костяного фарфора сверкала ослепительной белизной снаружи, в то время как изнутри выпускала на волю сладкий дымок идеальная чёрная окружность, слегка не достающая до её краёв. Такая уравновешенная палитра рождала в душе чувство комфорта и защищённости. Возникало ощущение, будто находишься среди двух мощных, неведомых сил, оберегающих твой покой от всего негативного и неприятного. Из-за этого умиротворения не хотелось даже подносить лишний раз чашку к губам, но приходилось это делать только лишь потому, что отдельные участки головного мозга, пожелавшие остаться в суровой реальности, упорно свидетельствовали, что перед глазами обыкновенная посуда, а внутри неё – обычный молотый кофе, хоть и отменного качества. Но приятные ощущения получали не только глаза и вкусовые рецепторы; уши, например, тоже старались впитать максимум удовольствия от приятной хрипоты великого Луи Армстронга и его бессмертного хита «What A Wonderful World», который доносился из расположенных неподалёку динамиков. Я очень любил это кафе, даже несмотря на то, что оно находилось на значительном расстоянии от моего дома. Была в нём атмосфера уюта и внутренней теплоты, которая при каждом посещении приводила в порядок спутанные мысли, успокаивала расстроенные нервы и, обнимая невидимыми руками, заверяла, что всё будет хорошо, всё пройдёт, всё исправится. И дело было даже не во внутреннем убранстве и не в профессионализме работающего там персонала, а, наверное, в самом здании, которое и излучало это тепло. Само строение, появившееся на свет в далёком 1901 году, повидало на своём веку не только множество внешних перемен, но также и внутренних. Начиная от усадьбы, музея, госпиталя, райисполкома, банка и заканчивая нынешним кафе «Уютный вечер», оно старалось передать нынешнему поколению через свою теплоту частичку накопленной мудрости, которая так необходима в нашей сегодняшней жизни. Той мудрости, которая способна уберечь от разрушительных последствий принимаемых людьми решений. Только, к сожалению, далеко не все посетители слушали и слышали этот спасительный голос старого здания. Пиво, водка и подобные им напитки, как известно, притупляют слух, а вместе с ним и все остальные чувства. Но мне посчастливилось быть собеседником этого мудрого домика. Мы слышали и понимали друг друга настолько сильно, что мне порой собственная квартира казалась омерзительной безмозглой коробкой, не умеющей давать ничего, кроме внутренней пустоты и дурных мыслей. «Ах, Господи, – говорил я часто про себя, – ну почему ты не дал мне богатого дядю, за рубежом готовившегося отбросить коньки и оставить мне огромное наследство… Я бы отдал всё до копейки, лёг костьми и выкупил бы моего нового кирпичного брата, зажив с ним вдвоём долгой и счастливой жизнью». Но такая редкая удача происходит с вероятностью один на миллион. И эта вероятность, увы, не моя.

Слава Богу, что пока есть возможность приходить сюда в качестве гостя, чем я непременно пользуюсь и по сей день.

– Вам принести ещё кофе?

Голос официантки Инны, словно кулак, поймал мои разлетевшиеся мысли и силком вернул их обратно в голову. Я посмотрел на стол и с удивлением обнаружил, что чашка абсолютно пуста. Нет в ней больше того чёрного круга, который так идеально её дополнял и подчёркивал. Да и голос неподражаемого Луи тоже исчез, теперь вместо него нарушал тишину оригинальный баритон Стинга.

– Будьте любезны, Инна, принесите, пожалуйста, ещё кофе и захватите по дороге яблочный сок и два бутерброда с сёмгой.

Я от души улыбнулся, Инна ответила тем же и отправилась выполнять заказ.

Дослушав Стинга, глядя при этом в окно на вечерний город, я достал из папки лист бумаги и перьевую ручку, привезённую с отдыха. Очень много времени я ждал, чтобы написать это важное и нужное для меня письмо, и вот этот миг наконец-то настал. Я разгладил лист рукой, снял колпачок с ручки и, попросив мысленно помощи у мудрого здания, принялся аккуратно выводить идущие от сердца строки:

Дорогая и милая моему сердцу Джессика!

С огромной радостью шлю тебе свой горячий привет,

Но моя радость была бы значительно больше,

Если бы я смог увидеть тебя воочию…

Часть первая

Горы

Глава 1

Когда я прочёл замечательную повесть Александра Сергеевича Пушкина «Путешествие в Арзрум», то мне непременно захотелось чего-то подобного. Конечно, я не планировал путешествовать в каретах и кибитках, проводя огромную часть времени в дороге, но, по крайней мере, забыть о делах, слиться с природой и послушать её музыку было вполне реализуемо.

Не могу сказать, что я дико устал от повседневной городской жизни, но прокрастинация, овладевшая мной, всё чаще давала о себе знать. За год я не сочинил ни одного стихотворения и не написал ни одной песни. В то время как мои коллеги – музыканты и поэты – с яркой искрой в глазах щеголяли своими новыми творениями. По самолюбию, конечно, это било очень ощутимо. Уж сколько раз я сам себя заставлял встряхнуться и серьёзно взяться за перо. Заставлял и по-хорошему, и по-плохому, лишал себя многих удовольствий в качестве наказания, но всё было напрасно. А результат – горы испорченной бумаги, нервные срывы, нередко приводившие к ссорам с близкими и дорогими людьми, бокал вина, всё чаще возникавший за обеденным столом, ну и, конечно же, депрессия.

И вот в один прекрасный день, благодаря Пушкину и его повести, я почувствовал, что только природа и дорога будут моими самыми верными лекарствами от этой ужасной душевной болезни. Место своего «лечения» я выбрал практически наугад. Им оказался живописный уголок М***, находящийся в одной из республик Северного Кавказа. Что он собой представлял, я не знал. По описаниям, это было красивое горное место. Оставалось теперь увидеть его своими глазами и оценить собственным умом. Но тут встал вопрос: ехать одному или в компании близких мне друзей. После недолгих раздумий я выбрал вариант номер два – поехать с друзьями. Менять городское одиночество на одиночество горное – идея не очень впечатляющая и заманчивая.

Хороших друзей у меня пятеро. Ими я дорожу по-настоящему.

Первый – это Васёк по кличке Кабан, рослый верзила с круглым, как арбуз, животом и вечно серьёзным лицом, даже во время улыбки. Его огромные кулаки, больше похожие на две кувалды, способны без труда расколоть грецкий орех (а в отдельных случаях даже кокос), сломать толстую ветку на дереве без применения пилы, сделать отбивную из куска мяса, не используя кухонный молоток, да и сотворить много других чудес, которые не под силу остальным членам нашей банды, особенно мне. Работал Васёк в частной охранной фирме, но, вопреки своему грозному внешнему виду, богатырской силе и профессии, терпеть не мог насилия и мордобития, даже в компьютерных играх и фильмах. Боялся как огня тараканов, пауков и лягушек, из-за чего нередко становился объектом розыгрышей и приколов, далеко не всегда безобидных. Ещё одной палкой о двух концах была его порой излишняя самоотверженность. Готовность снять с себя последнюю рубашку, дать в долг последний рубль или разделить с напарником принесённый из дома обед частенько оборачивалась против него. Люди, как известно, к подобным вещам привыкают очень быстро и начинают активно этим пользоваться.

Второго друга зовут Левон, или Лев, как он предпочитает именоваться. Много о нём рассказать не получится, поскольку он самый обычный среднестатистический мужчина без особых примет и достижений. Любит носить чёрные джинсы в сочетании с бордовыми рубашками. Особенность, отличающая его от всех нас, заключается в дотошности по отношению даже к самым незначительным мелочам. В профессии главного бухгалтера, наверное, так и нужно, не знаю. Например, планируемое место для пикника будет тщательно осмотрено им на наличие или отсутствие клещей, муравьёв, жуков и так далее. Купленное на рынке мясо для шашлыка пройдёт проверку дозиметром. По нескольким источникам изучится погода на предполагаемый день отдыха на природе, в результате чего он будет либо видоизменён, либо отменён вообще. Лев в этом отношении был очень полезен, особенно когда нужно было получить какой-либо совет. И вот за советами все прямиком, в том числе и я, обращались именно к нему, поскольку знали, что «от балды» он никогда ничего не скажет и не посоветует.

Третий друг носит имя Андрей, или, на нашем языке, Дрон. Так вот, этот Дрон – приколист, весельчак и заводила в нашей скромной компании. Он совершенно не боится выглядеть идиотом в глазах людей, над которыми ставит свои юмористические эксперименты. На мой взгляд, ему это даже доставляет удовольствие, если окружающие шарахаются от его шуточек как от чумы. Приведу два примера.

Идём мы один раз по парку жарким июльским днём и едим мороженое. Вокруг нас так же не спеша гуляют люди. И тут Андрей начинает своё дело. Подходит к первому попавшемуся человеку и спрашивает, который час. Прохожий любезно отвечает ему на этот вопрос и собирается продолжить свой путь дальше. Но не тут-то было. Дрон хватает его за рукав и озабоченно говорит: «Простите, вы мне назвали московское время, а мне нужно нью-йоркское». Пока человек переваривал возникшую непонятку, Андрей продолжал: «Я первый день в Нью-Йорке, мало что знаю, ещё не успел перевести часы, подскажите, пожалуйста, местное, точное время». Реакция окружающих была различной: кто-то крутил пальцем у виска, кто-то смеялся и дружелюбно хлопал шутника по плечу, а кт о – то и вовсе переходил на нецензурную речь. Но матерились в основном люди пожилого возраста.

В другой раз он уговорил меня подыграть ему в его очередном приколе. Вручив мне муляж большой телевизионной камеры, а себе взяв псевдомикрофон, отправился в парк, но уже в другой, проводить опрос населения на знание истории, географии и литературы. Скрытую камеру он умело разместил у себя на рубашке, замаскировав под верхнюю пуговицу. Список его вопросов был примерно такой: «В какой области находится остров Буян, упомянутый в сказке о царе Салтане? Почему королевич Елисей, поцеловав мёртвую царевну, не почувствовал трупный запах? Какой национальности был царь Салтан? Зачем вещий Олег отдал Крым Украине? При скольких градусах северной широты Марианская впадина впадает в Карское море?»

Было, конечно, множество и других каверзных вопросов, но я привёл те, которые остались в моей памяти. Большинство прохожих реально покупались, поверив, что перед ними настоящее телевидение, и пытались с умным видом знатока, дабы не ударить в грязь лицом, отвечать на поставленные вопросы. По самым распространённым ответам, остров Буян находился и в Подмосковье, и в Санкт-Петербурге, и на Кавказе, и даже в Сибири. Царю Салтану присвоились две национальности: русский и армянин. Мёртвая царевна была забальзамирована, Крым Олег отдал по приказу своей матери Екатерины, а впадина впадает в море при девяноста градусах. В тот момент, конечно, даже я получил большое удовольствие, слушая забавные ответы. Все эти приколы Андрей делал не только ради удовольствия, он был профессиональным блогером и вёл собственные каналы в «Ю-тюбе», «ВКонтакте» и в «Инстаграме», чем зарабатывал весьма неплохие деньги за счёт подписчиков.

Теперь осталось представить двух подруг, Милу и Марину. Красивые девушки, незамужние, также не прочь, как и Андрей, повалять дурака, особенно Мила, жгучая брюнетка. Марина была блондинкой. Вот, собственно, и всё, что я могу пока о них рассказать. Единственное, что можно добавить, так это то, что в Марину я давно и тайно влюблён.

* * *

Собрав у себя всех пятерых и сообщив о предстоящей поездке в М***, я, собственно говоря, получил вполне ожидаемую реакцию. Моё предложение было принято на ура, и уже завтра к шести часам утра мы должны были собраться возле железнодорожного вокзала. Ехать запланировали на два дня.

Обязанности распределили сразу же. Вася взял на себя хлопоты с шашлыком, Лев организовывал транспорт, который доставит нас туда и обратно, Дрон начал связываться с тамошними блогерами, прося их найти доступное и уютное жильё.

Мила, как продавец-консультант в элитном винно-водочном магазине, приобретала по служебной скидке выпивку. Хорошую выпивку, не палёнку. Ну а нам с Мариной поручили закупить овощи, соки, хлеб, колбасные изделия, а также чай, кофе, сахар, печенье, средства личной гигиены и бутилированную воду. Помимо этого, на меня легла ещё и роль барда, который должен был под гитару исполнять песни собственного сочинения. Когда наконец Лев договорился с транспортом, а Андрей с жильём, мы посчитали затраты, разделили эту сумму на шестерых, скинулись и разбрелись доделывать дела, касающиеся завтрашней поездки.

Я купил всё необходимое, приехал домой на такси и начал упаковывать рюкзак. Положил плед, полотенце, сменную обувь, носки, нижнее бельё, а также зубную щётку и расчёску. Много вещей брать не было смысла, поскольку сентябрь в этом году выдался на редкость жарким. Но так как от гор всего можно ожидать, я, немного подумав, положил ещё и тёплую кофту. Затем не спеша искупался, побрился, выпил чашечку кофе и сел за письменный стол. Мне очень не хотелось подводить друзей, которые всегда с нетерпением ждали моих стихов и песен и с удовольствием их слушали. Поэтому я просто обязан был сочинить хотя бы парочку новых произведений под гитару, не щеголяя старьём, раз уж вытащил их всех в эту поездку. Но легко сказать, а трудно сделать. Просидел я за этим занятием почти до глубокой ночи, то и дело меняя перо на гитару, гитару на перо и так по замкнутому кругу. Но в голову, как назло, ничего путного не шло. Я готов был уже заорать благим матом и отменить эту чёртову поездку, как вдруг, сам не знаю почему, вспомнил о Марине. Сегодня она была необыкновенна. Малиновое платье до колена игриво открывало красивые стройные ноги. Распущенные волосы, равномерно растёкшиеся по её хрупким плечам, подчёркивали женственность, обаяние и лёгкую наивность. А зелёные глаза, как всегда, манили и сводили с ума. И на этой мысли у меня внутри что-то качнулось, перевернулось и заработало как часы. На душе как будто треснул лёд и помчался в далёкую даль, открывая дорогу шумным весенним водам. Стихотворение родилось почти мгновенно. Я взял в руки карандаш и, не веря собственным глазам, начал записывать.

Когда тебя, мой ангел скромный,Имею честь я созерцать,То вмиг небесный свод огромныйВдаль начинает уплывать.Твой взгляд, твой голос, очень нежный,Способны сердце разорвать.Ты красотой своей, конечно,Смогла меня очаровать.Ты словно солнце на рассвете,Ты – облик утренней звезды.Тебя не мог я не заметить,Ты – воплощение мечты.И даже если мы не станемПо жизни рядышком шагать,Поверь мне, я не перестануЛишь о тебе одной мечтать.Перелистнёт пусть жизнь страницы,Умчит в далёкий край года,Но образ твой не испарится,Он будет жить со мной всегда.

Закончив писать, я прослезился, но не от стиха, а скорее от счастья. Неужели преодолён этот период застоя? Неужели я ещё не сдулся как воздушный шарик и могу продолжать творить? «ДА, ДА, ДА», – три раза повторил я громко сам себе. Дико закружилась голова, как у человека, который целый год просидел в заточении, а потом вышел на свежий воздух. Сердце прыгало в груди так, будто это и не сердце вовсе было, а боксёрская груша, по которой беспрерывно лупили со всей дури несколько человек. В горле пересохло, как в самой жаркой пустыне. Я залпом выпил три стакана воды и вернулся за письменный стол. Непонятный страх снова обуял меня. Может быть, никакого стихотворения не было? Может быть, это был мираж, или меня, как маленького ребёнка, подразнили красивой игрушкой и сейчас заберут назад?

Собравшись с силами, я дрожащей рукой написал три новые песни, которые обязательно спою своим друзьям. Стрелки часов приближались к трём часам ночи, но мне было наплевать на это. Шатаясь от счастья будто пьяный, я упаковал гитару в чехол, положил в рюкзак чистый блокнот и шариковую ручку, поставил будильник на пять часов утра и впервые за столько времени уснул умиротворённый и счастливый.

* * *

Но счастье, как известно, может сыграть с человеком как хорошую, так и плохую шутку. Так получилось и со мной. Вечерняя светлая полоса сменилась на тёмную утреннюю. Я проспал. Глаза мои открылись, когда на часах было уже без двадцати шесть. Я подскочил как ошпаренный, пытаясь сообразить, как такое могло произойти. Не сработал будильник или не сработали мои уши, когда он звенел? Мой разум склонялся ко второму варианту. Ругая себя за излишнюю самоуверенность, я как метеор почистил зубы, оделся, нагрузил на себя все необходимые вещи, вызвал такси и выбежал из дома.

Слава богу, мне повезло, транспорта ещё не было, хотя ребята все уже стояли в положенном месте. Издали я увидел, как Лев, сидя на корточках, нюхал содержимое двух больших вёдер.

– Копать-косить, – засмеялся Андрей, – а я уже собирался ехать за тобой, будить тебя.

– Не ты один, – подхватила Марина.

Я пожал парням руки, поцеловал девчонок, извинился за опоздание и облегчённо выдохнул, присоединяясь к общему ожиданию. Багажа у нас, конечно, было будь здоров. Ведро свиного мяса, ведро куриного, шесть моих сумок с продуктами, десять бутылок вина и две шампанского. Васёк взял огромный казан, девчонки притащили два больших пляжных зонта на случай дождя, Лев смотрел на зонты и ворчал, говоря, что погода будет безоблачная. А ещё мангал, шампуры, Андрюхина видеокамера, моя гитара; каждый, кроме меня, прихватил с собой личный фотоаппарат. Я немного забеспокоился, а поместится ли это всё в микроавтобус.

– Что не поместится, съедим по дороге, – подмигнул мне Андрей.

– Кстати, Илюха, ну-ка сбацай что-нибудь на дорожку, – пробасил Васёк. – Ты обещал.

– Вась, ты с дуба рухнул, что ли? – ошалел я от такого поворота. – Посмотри, люди кругом. Приедем – тогда пожалуйста.

– Я не понял, ты собрался всю жизнь петь только нам да стенам в собственной квартире?

– Захотели посмотреть, как надо мной смеяться будут, да? – Смех – это не оскорбление, Илья, – положил мне руку на плечо Андрей. – Смех – это добро. Хуже будет, если тебе со слезами на глазах начнут монетки под ноги кидать. Так что доставай свою балалайку.

Все пятеро захлопали в ладоши. Марина с Милой легонько повизгивали. Стоявшие неподалёку люди обернулись и стали смотреть на нас.

Ватными руками я вытащил гитару, сделал глубокий вдох-выдох и запел свою новую песню.

Поехали, дружок, и отдохнём чуток,Забудем все дела и все заботы.В горах одних залёгЧудесный уголок,Есть в нём обворожительные ноты.Там грозный водопад и день и ночь подрядШумит, да так, что кровь застынет в жилах.Там горы до небесГустой окутал лесИ снег седой белеет на вершинах.Все тропы вверх бегут и нас с тобой зовутИсследовать нетленные красоты.В них лакомства для всех,Малина и орех,А может, и ещё найдётся что-то.А вечером – представь,Как чай из горных травА Дымком ласкает нежно обоняние,Кипит в котле шулюм,И будоражит умВысоких гор волшебное молчание.Я места кроме гор не знаю до сих пор,Где звёзды ночью – будто на ладони.Где отдых для души В покое и тишиИ нет пустой за временем погони.Поехали, дружок, и отдохнём чуток,Забудем все дела и все заботы.Ведь жизнь всего одна,Она не так длинна,Чтоб тратить её только для работы.

К моему удивлению, аплодировали мне не только друзья, но и люди, стоявшие неподалёку. Некоторые поинтересовались, кто автор песни, и прокричали «Браво», когда узнали, что автором являюсь я. Мне было и радостно, и стыдно одновременно. Тут подошёл наш белый микроавтобус, «форд», и мы начали загружаться.

* * *

Начало было отличным. Удобный транспорт, приятный водитель, которого звали Гарик, яркое солнышко, сопровождавшее нас своими лучами. Одним словом – благодать. За окнами мелькали высотки нашего города, прерываемые иногда длинными заборами, торговыми рядами и трамвайными рельсами. Примерно через полчаса пролетел ряд гаражей с хозяйственными постройками, и город остался позади, махая нам вслед и желая счастливого пути. Началась просторная и бескрайняя степь, очерченная вдали линией горизонта. Достав ручку и блокнот, я принялся записывать:

Дорога длинная вперёдБежит и нас с собой зовёт.Зовёт в неведомую даль,Где небо будто бы хрусталь,Сливаясь с солнечным потоком,Всех озаряет своим оком,А степь просторная кругомНесётся бравым жеребцом.Лишь часом деревце какоеМелькнёт в безлюдном старом поле.Ещё немного погодяРучей, так медленно бредя,Свой прячет лик за поворотом,И снова степь свои широтыНам открывает как врата,А за вратами – пустота.Но через полчаса равнинаСменилась лесом очень длинным.И словно в царствие тенейШагнули мы командой всей.Стоят как стражники немыеДеревья хвойные, большие,Раскинув ветви как мечи,Взирают, точно палачи.Не может солнца луч пробиться,Свои бездонные границыСей лес расставил плотно так,Избрав в друзья лишь тьму и мрак.Деревьев рать нас окружает,В свой вечный плен забрать желаетБез права повернуть домой,Глупцов, нарушивших покой.Вдруг будто свет вдали зажёгся,Был мал, потом сильней разросся.И вот спасительная дверьОтворена для нас теперь.Ещё чуть-чуть, ещё немного —И к цели приведёт дорога.Мелькали горы уж вдали.Встречать гостей поспешно шли.

– Хватит мечтать, бери стакан.

Я вздрогнул. Передо мной сидел улыбающийся Андрей и протягивал мне пластиковый стаканчик, наполовину наполненный вином. Действительно, углубившись в блокнот, я на какое-то время улетел из реального мира. Со мной это частенько бывает. А ребята тем временем не скучали. Уже была откупорена первая бутылка вина, на одноразовой тарелке располагались колбаса и грибы.

– Бери давай, – повторил он. – За хорошую дорогу.

– Спасибо, ребята, – улыбнулся я смущённо. – Но вы не будете возражать, если я в этот раз посижу на соках? Я хочу запечатлеть наше путешествие с творческой точки зрения. Вы же знаете, у меня кризис. Еду лечиться.

– Мариш, налей ему сок, – Андрей повернулся в сторону Марины. – И заныкай под сиденье пару бутылочек на обратную дорогу. Будем отмечать выздоровление нашего поэта. Но уже без всяких отговорок.

Марина полезла в сумку и достала большой пакет яблочного сока. Мы выпили, потом ещё раз, затем ещё – и бутылка благополучно опустела.

– Ну вот и разогрелись слегка перед большим пиршеством, – потёр ладони Андрей.

– Васёк, ты вчера мясо подержал в луковом соке хотя бы пару часов?

Этот вопрос задал Лев. Ещё одной его особенностью было умение внезапно и не по теме задавать пришедшие на ум вопросы. Словно в его голове долго горел какой-то фитилёк, а затем при взрыве рождал мысль, которую необходимо было тут же озвучить и получить мгновенный ответ.

– Нет, конечно, – пробубнил Вася, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. – Ты же мне не сказал вчера об этом десять раз. Я и не сообразил. Ну ничего, не переживай, приедем на место – подержу.

Лев беззлобно выругался, а Василий засмеялся. Вскоре была первая санитарная остановка. Остановились мы у какого-то монастыря. Белокаменное здание располагалось на большой плоской скале, а к нему поднималось порядка пятидесяти ступеней.

– Это мужской или женский? – спросил Андрей у водителя.

– Мужской, – коротко ответил тот.

– Так на хрена мы останавливались тогда?

После посещения уборной Андрей с Васей предпочли остаться в машине, а девчонки пошли за святой водой.

– Что, мужикам под рясы заглядывать пошли? – крикнул Андрей нашим дамам.

– А ты что, завидуешь? – улыбнулась Марина.

– Облачайся в рясу, мы и тебе заглянем, – подхватила Мила.

И обе, засмеявшись, зашагали дальше.

А мы со Львом не спеша спустились вниз к реке.

Глава 2

Без солнца он чувствовал себя уставшим и разбитым. Ему казалось, что природа придумала пасмурную погоду, руководствуясь собственным тщеславием и эгоизмом. Эти два качества лишали всё живое ярких и насыщенных красок, оставляя на созерцание унылую, серую картину. А если вдобавок начинала литься с небес вода, то это и вовсе являлось для него полной катастрофой. С одной стороны, он понимал, что живительная влага – это спасение для почвы, растений, рек и человека. Но с другой, ему не дано было понять, почему эта влага имеет свободный график передвижения. Что ей стоит делать свои дела ночью, когда все спят, и не доставлять неудобство людям в дневное время, в которое у них всегда найдутся более интересные и важные дела, нежели обнимки с зонтом или прятки в ближайшем укрытии?

С такими мыслями он начал свой новый день, поскольку без дневного светила другие мысли – более радужные – не посещали его голову вовсе. А за окном как раз стояло пасмурное, унылое утро, обволакивающее туманом горные вершины со всех сторон и прячущее их величие в плотные облачные массы. Осадков пока не было, но от этого дискомфорт в его душе только усиливался, поскольку он знал, что неприятное чувство ожидания дождя, и особенно его окончания, будет сосать сердце, словно голодный червь, не позволяя всецело сосредоточиться на работе. А работа являлась его единственным источником вдохновения, комфорта и достатка. Он не пас овец, не держал пчёл, не занимался виноделием, как это обычно принято в горной местности, его занятие носило совершенно иной характер. Он зарабатывал на жизнь пранками. Для тех, кто не знает, поясню: пранки – это хулиганские розыгрыши над живыми людьми, которые обычно записываются на скрытую видеокамеру для последующей трансляции в социальных сетях или видеохостингах. И, к сожалению, далеко не всегда эти розыгрыши являются смешными и безобидными, как у Андрея. Сегодня вошли в моду так называемые жуткие пранки, цель которых – довести людей до испуга или истерики. Как раз именно такими пранками и промышлял герой этой главы. Ему поступало много заказов не только из России, но и из ближнего и дальнего зарубежья. Он зарекомендовал себя как надёжный, а самое главное – отличный исполнитель своего дела. Его пранки отличались от производимых конкурентами, помимо качественной видеообработки, ещё и хорошей режиссёрской постановкой. Он делал впечатляющие костюмы рыцарей, ведьм, бомжей, бандитов, накладывал на своих помощников отменный грим, благодаря которому те превращались в зомби, мертвецов, приведений, инопланетян и так далее. Помимо этого, в его арсенале значилось огромное количество пиротехники и других специальных устройств, способных, к примеру, рассеивать туман в лесной чаще, как во многих фильмах ужасов. Кроме людей ему служили и роботизированные чучела волков, собак, рогатых существ, которые отлично умели не только бегать, кусать и царапать, но ещё и реалистично лаять, рычать и выть.