Ключевой элемент. Книга 2. Постапокалипсис в миниатюре

– А как твоё отчество, Семён?

– Семёнович! – ответил дед.

– Эх, Семён Семёныч! – с непередаваемой, знакомой каждому советскому кинозрителю интонацией, протянул Димка. – Ладно, иди уже!

Старика как ветром сдуло, и осталось неизвестным понял ли он адресованную ему шутку. Димка ещё раз глубоко вздохнул, улёгся на койку, подложив руки под голову, и прикрыл глаза. Он опять сосредоточился на предметах вокруг себя, постепенно расширяя сферу своего пристального внимания. Это новое для него действие оказалось настолько несложным, что временами хотелось даже рассмеяться. Так, спокойно, главное не терять сосредоточенности. Он ощутил два доступных источника магической энергии: светлый, идущий с неба, от солнца, и тёмный, таящийся где-то глубоко в земных недрах – и без тени стеснения воспользовался обоими. Сразу же возникло лёгкое электрическое покалывание в кончиках пальцев рук и ног. Краем сознания Дима отметил, что уже не лежит на койке, а парит в воздухе между полом и потолком, и нисколько этому не удивился.

Ареал его внимания достиг достаточных размеров, и он мысленно наметил границу самой большой магической сферы, захватывающей и этот блочный многоэтажный дом, в котором он сейчас находился, и прилегающую к нему со всех сторон территорию вместе с окрестными многоэтажками, стараясь не задевать Можайское шоссе и другие московские улицы, и вложил в неё всю накопленную с начала транса энергию. Теперь их убежище почти со стопроцентной вероятностью не привлечёт ничей любопытный взгляд, оставаясь незаметным для всех существ, умеющих видеть и слышать. Новую порцию энергии, с запасом почерпнутую из двух источников силы, Дима вложил в чуть более узкую сферу, призванную отпугнуть всех, кто по какой-то причине или же простому недоразумению пересечёт сферу невнимания. Ни человек, ни животное, ни нечисть не смогут приблизиться к их убежищу без смертельного страха и содрогания, а скорее всего, просто убегут подальше от ужасного места со всех ног. Людей и орков отпугнёт непроглядная тьма, нечисть убоится света. Но если и этой защиты окажется недостаточно, то любое атакующее существо наткнётся на непреодолимый барьер, который Дима «запитал» напрямую на оба источника доступных ему магических сил.

И ещё одну хитрость он воплотил в жизнь почти интуитивно, на уровне врождённых рефлексов. Всё, что будет уничтожено третьим силовым барьером, разобьётся на разнообразные осколки атомных ядер, электроны, фотоны и прочие излучения, не будет потеряно зря и не вызовет неуправляемых ядерных детонаций, а подпитает первые две защитные сферы. Излишек же уйдёт обратно в источники первоначальной силы в качестве посильной благодарности за оказанную помощь. Таким образом, созданная Димой защита должна простоять неограниченно долгое время даже без его дополнительного внимания. Ну, или до того момента как он решит эту защиту снять. Каждому члену их небольшой общины Дима поставил особую энергетическую «метку», своеобразный ключ, позволяющий без последствий для психики и физического здоровья преодолевать установленные энергетические барьеры в любом направлении.

Что ж, вроде бы все неотложные меры по защите людской колонии приняты, теперь можно было и отдохнуть немного. Димка завершил свою невольную левитацию, опустился на постель и крикнул Семёна. Тот через минуту заглянул в комнату, всё ещё опасаясь недавно минувшего хозяйского гнева.

– Ну, что, дружище! Главное сделано. Можно теперь жить, особо не таясь. Нас не должен никто увидеть, даже если мы тут цветомузыку с салютом устроим. И не пробьётся к нам никто, при всём желании.

– Не знаю, господин! – засомневался Семён. – Таких обещаний нам даже Денис Вячеславович не давал. Вы же ещё ни разу не видели своими глазами, какие твари тут по ночам собираются!

– Разговорчики в строю! – прикрикнул Димка, но тут же смягчился. – Ну, вот сегодня ночью всё и проверим!

Старик скрылся за дверью, и у Димы, наконец, появилось достаточно времени до наступления темноты, чтобы обдумать множество интересных вопросов, задать их самому себе и поискать ответы. Например «Что же он делает в этом странном мире?» или «Зачем ему защищать этих чужих ему людей?» «Как там мама и папа с миллионом долларов в шкафу» и «Как там Президент с мировыми политическими волками, справляется ли?» Ведь он всё ещё ощущал свою принадлежность к тому миру, к той России девяностых, которая его усилиями не должна была превратиться в такое страшное место, как это получилось в предыдущий раз. Из которой его так бесцеремонно вырвали, сославшись на явно надуманный предлог. Там была его молодость, там оставались его родители, там были живы его любимые люди. Ну а что появилось у него здесь, что этому миру нужно от него, где самому искать ту необходимую для терпимого существования точку опоры? Разумных ответов приходило на ум немного, да он и сам понимал, что пора отвыкать от своей дурацкой привычки отвечать на риторические вопросы. Ничего продуктивного в этом занятии не было, больше того, он давно уже заметил, что это отличный способ потрепать самому себе нервы.

Просто, совсем недавно, и одновременно так уже давно, скучая на опостылевшей работе, он мечтал, конечно же, о более интересной жизни, да вот только его мечты кардинально отличались от того, что он получил в суровой реальности. Налицо был явный «перелёт», если выражаться в артиллерийских терминах. Мечтая о приключениях, Димка подразумевал в основном приключения на любовном фронте, да новые впечатления от бесконечных путешествий, перемежающихся возвращениями в уютный дом к любимым людям. Желая побыть в одиночестве, он хотел оказаться максимум на дорогом и по этой причине пустом пляже, а не в мире, где погибло практически всё человечество. Эх, поистине, нет в этой жизни счастья.

«Однако хватит расслабляться и нюни распускать, – одёрнул он сам себя. – Жаловаться в любом случае грех. Ведь почти наверняка, оказаться в его нынешнем положении захотели бы многие его знакомые по прежней жизни, и они были бы готовы заплатить за это любую названную цену. Взять хотя бы его новые магические способности – стоит только представить, что можно натворить с их помощью, голова просто идёт кругом! А я всё „родители“, „Россия“, „молодость“! Хватит уже мечтать о несбыточном, пора обустраиваться на месте, да хорошим людям помогать».

Глава 3

Горгоны

Этой ночью Димка с Семеном стояли между пятнадцатым и шестнадцатым этажами на открытой площадке лестничной клетки, там, где обычно устраивают перекуры жильцы, и где часто тайком пьют пиво подростки, и наблюдали. По всему выходило, что ночное время суток в этой Москве спокойствием не отличалось. По Можайскому шоссе в обоих направлениях то и дело скакали группами и в одиночку всадники-копьеносцы на крупных бескрылых драконах. Самих всадников разглядеть практически не удавалось из-за довольно большого до них расстояния, а вот драконы были видны очень хорошо, в особенности оказалось заметным вырывающееся из их ноздрей и глоток оранжевое пламя. Никаких попыток вступить с тёмными налётчиками в ментальный контакт Дмитрий не предпринимал, дабы не нарываться на неприятности в первую же ночь. Ему всё ещё было очень досадно за свой фатальный гнев в отношении пленной горгоны, и дальнейшая спешка в его ближайшие намерения не входила. Лучше понаблюдать, узнать как можно больше, кто знает, что ещё этот дед Семён забыл ему сообщить. Этот старик был ещё приятным исключением, остальные же члены их общины вообще демонстрировали полную неготовность к диалогу и при виде Дмитрия отдельные индивидуумы даже бросались в ноги и закрывали головы руками. К такому обращению с собой новоявленный Страж-хранитель не привык и привыкать не собирался, но попытки изменить ситуацию к более нормальному состоянию также оставил на потом, пусть народ попривыкнет к нему немного, поймёт, что он несёт в этот мир не опасность, а только помощь и добро. Грустнее всего было то, что молодые представительницы прекрасной половины их общины вели себя точно так же, и как с ними общаться Дима себе не представлял даже приблизительно, разве что действительно напрямую в мозги к ним лезть. Но прибегать к подобным мерам пока не хотелось, ну а как сложится обстановка в дальнейшем – посмотрим, поглядим!

«Может и правда закурить?» – подумал вконец заскучавший Димка, незаметно покосившись на Семёна. Тот внимательно следил за передвигающейся по шоссе нечистью и, что характерно, не курил. И Дима, конечно же, тоже решил не потакать своим слабостям и воздержаться. А на Можайке тем временем ситуация несколько изменилась.

По направлению к центру города двигалась длинная иссиня-чёрная карета, запряжённая тремя парами драконов, в сопровождении десятка беспокойных тёмных налётчиков. Несмотря на только что принятое решение соблюдать меры предосторожности, Димка всё же решил посмотреть на происходящее поближе. Он очень осторожно стал расширять границы своего внимания, гораздо менее стремительно, чем делал это при установке защитных сфер. Приблизившись таким образом почти вплотную к карете, он попытался краешком своего любопытного сознания заглянуть в её окно. Это ему удалось, естественно, внутрь кареты Димка заглянул всего на мгновение и тут же «отключил» связь. И, надо сказать, было отчего. В карете сидела «голубоглазка» собственной персоной. Возможно, это была не та горгона, которую он убил сегодня вечером, но выглядела она очень и очень похоже. А ещё она напомнила ему что-то близкое и хорошо знакомое, нечто весьма приятное из недавнего прошлого. Но, как ни краток был миг Диминого внимания, пассажирка кареты видимо что-то почувствовала, потому что шестёрка драконов сразу замедлила ход и чёрная карета остановилась. Дверца открылась, и «голубоглазка» выпрыгнула на асфальт. Её серебристые волосы и чёрная мантия всколыхнулись под порывом ветра, как знамя на мачте корабля. Лицо по причине дальнего расстояния разглядеть было сложно, а магически приблизить фокус своего внимания Дима больше не рисковал. Горгона сделала несколько шагов по направлению к дому, в котором укрылись люди, и остановилась, что-то высматривая. Димка готов был поклясться, что в какой-то момент глаза их встретились, но, скорее всего, то была всего лишь иллюзия, потому что служанка тьмы нетерпеливым движением одёрнула мантию, решительным шагом вернулась в карету и захлопнула за собой дверцу. Через секунду драконья кавалькада продолжила свой тёмный путь по своим тёмным делам.

Рядом с Дмитрием облегчённо выдохнул Семён.

– Что, брат, перепугался? – Димка легонько подтолкнул его в плечо.

– Да, господин, испугался, конечно, чего греха таить…

– Ты не расстраивайся, Семён, всё теперь у нас будет хорошо!

– Как же это, хозяин? Как это всё будет хорошо?

– А вот так! Верь мне! Я планирую скоро со всей этой нечистью разобраться! – решительно проговорил Дима.

– Ну, дай то бог, мой господин, дай то бог!..

– Ну, что, Семён, какие ещё твари тут появляются по ночам? Стоит стоять и смотреть или лучше выспаться пойти? – спросил Дима.

– Вы идите, идите, господин, а я ещё понаблюдаю. Вообще, нечисти много всякой бывает: и летающие драконы, и чёрные спруты, и адские гончии. Но в основном – тёмные налётчики шастают туда-сюда. Сегодня ещё ничего, дорога почти свободна, а бывает намного больше, целые демонстрации устраивают. Вы идите, я вас разбужу, если что.

И Димка отправился спать. Ему снилось, что он снова дома у родителей, в своей любимой комнатушке, выходящей окнами на озеро рядом с городской больницей и забитую автомобилями федеральную трассу. И всю ночь в дверь их квартиры кто-то настойчиво стучался, причём не звонил в звонок, а тупо барабанил руками и ногами. Дима думал, что родители откроют, если захотят – самому было смертельно лень вставать. Но стук продолжался, никто не открывал, и Димка тоже не вставал, только ворочался с боку на бок до самого утра. Проснувшись в своей койке под грубым одеялом, он снова со всей ясностью ощутил себя в постапокалиптической Москве, невообразимо далеко от родительского дома, задумчиво посмотрел на картину Айвазовского и понял, что этот ночной стук в стальную дверь квартиры вполне мог быть инстинктивной попыткой его мозга визуализировать атаки горгонов на выставленную им защиту периметра общины. Как-то они всё же чувствовали, что он где-то здесь, неподалёку, и пытались к нему пробиться, проникнуть, если не в материальном обличье, то хотя бы во сне. Что ж, выходит, Димкина импровизированная магическая система обороны, которую он выставил в первый раз в своей жизни, получилась весьма качественной и надёжной и распространяла своё полезное действие не только на реальность, но и на мир сновидений. Впрочем, Димка знал множество любителей поспорить на тему реальности снов и нереальности действительности, да и сам грешил порой размышлениями об этом. Ну, как говорится, каждому своё, а в данный момент был важен результат – занимаемая их сообществом территория оставалась в безопасности, и люди могли спать, жить и трудиться спокойно, не заботясь ежеминутно об устройстве убежища на завтрашнюю ночь.

Дима поднялся с постели и, никуда не спеша, вышел на балкон, где вчера они с Семёном наблюдали за действием охраняющих общину защитных сфер. Пустые московские улицы и проспекты были залиты неярким розоватым утренним светом, от разгуливающей нечисти, естественно, не осталось и следа. Что там вчера Семён говорил? Солнце недостаточно яркое? Что ж, пожалуй, он прав, да только Димка не видел в этом факте ничего критичного. Одни лишь плюсы, если разобраться: можно смотреть на светило невооружённым взглядом, не боясь испортить себе глаза, можно долго находиться под прямыми солнечными лучами, не опасаясь ожогов, тепла на планету, судя по всему, поступает вполне достаточно, нечистая сила, как боялась солнечного света, так и боится – чего же ещё желать? Так что, в этом аспекте всё в порядке, зря ворчит старик.

Община ещё спала, люди, очевидно, не желали прерывать свой первый за долгое время полноценный отдых. Димка заметил лишь троих лучников на крышах соседних домов – обычную, немагическую охрану Семён всё же выставил, молодец. Несмотря на вчерашний поздний отход ко сну и довольно беспокойные сновидения, Дима чувствовал себя полным сил. Энергетические источники оставались, если можно так выразиться, на месте, можно было черпать из них силу, сколько душе угодно, что он и не преминул исполнить – потоки энергии, прошедшие его тело насквозь напомнили утренний контрастный душ.

Кроме того, Димка с некоторых пор ощущал, что и сам является чем-то вроде довольно мощного источника энергии. Это обстоятельство показалось ему весьма странным, ведь он со школьной скамьи помнил закон сохранения энергии, и до сих пор, естественно, не имел никаких оснований в нём сомневаться. А тут всё подозрительно напоминало как раз такой случай нарушения фундаментального физического закона. Как же так? Откуда в нём эта внутренняя энергия? Дима только что понял, что эта его сила никак не меньше той, которую он мог выкачивать из источников Света и Тьмы. Он закрыл глаза и сосредоточился. Да, он не ошибся – его внутренней энергии вполне хватило бы, чтобы уничтожить всё вокруг, насколько хватало глаз. Видимо недаром так бьются и Стражи Времени, и горгоны, пытаясь заполучить его себе в союзники. Также становятся вполне объяснимыми и их опасения насчёт его персоны. Ведь кто знает, что взбредёт в голову этому малоуравновешенному индивидууму с сотней термоядерных бомб внутри?! Однако шутки шутками, но обладать, а тем более играть подобной силой Диме и самому вовсе не улыбалось, и казалось несколько страшноватым. Дай бог, чтобы его познание и обретение собственного могущества не обгоняло развитие способности контроля самого себя: своих сил, своих эмоций, своих желаний и поступков. Димка ясно осознал, что сейчас самое главное в его положении – не спешить. Сугубо никуда не торопиться, где-то даже осознанно замедляться, а иначе можно таких дел наворотить, что никакие Стражи с горгонами потом не разгребут.

Он ещё раз внимательно «заглянул» внутрь себя. Да, поток внутренней силы идёт откуда-то из далёких и древних глубин, из самого его естества, каким-то неясным образом связанного не только с его прошлым, но и с прошлым всех его предков, накапливается в чём-то подозрительно похожем на шаровую молнию. А далее излишек магической силы уходит обратно к истоку, образуя своеобразную энергетическую петлю. Шаровую молнию можно использовать в любой момент, Димка это чувствовал. А если перекрыть отток «лишней» энергии, и всю силу накапливать в себе, то буквально через несколько секунд можно будет уничтожить не только город, но и целую планету, а может быть и всю вселенную. Можно уничтожить – это сказано неверно и даже несколько оптимистично, так как Димка понимал, что не сможет контролировать такой объём энергии, а значит, сила быстро вырвется наружу и будет бушевать без его влияния, так, как бог на душу положит.

«Вот чёрт, откуда же во мне столько мощи? Ничего подобного раньше я не замечал и даже не подозревал! – Димины мысли не отличались ни позитивом, ни оригинальностью. – Возможно только здесь, в этом странном мире, вся эта сила прёт из меня? Может быть, я являюсь неким проводником энергии из основной ветки реальности в этот изменяемый мир? Кто знает?.. Возможно ведь, что вернувшись в „главный поезд“, я начну качать энергию уже отсюда, и ничего качественно не поменяется. А скорее всего, истина вообще не имеет ничего общего с моими необоснованными фантазиями. Загадка!»

Однако долго грустить и опасаться самого себя у Димы не было ни сил, ни желания. Справедливо заключив, что много энергии – всяко лучше, чем мало, он решил, что будет осторожен, постарается не делать резких движений и будет всё внимательно контролировать. В конце концов, большую часть этой силы можно попытаться использовать именно на защиту данной версии реальности, а не для её разрушения. И остаток этой невообразимой мощи тоже может пригодиться – Димка подумал, что стоит самостоятельно поискать выход в другие ветки реальности, используя вновь открывшиеся энергетические ресурсы. Ему уже стало надоедать, что Стражи или кто-то ещё бросают его по разным вселенным, как неразумного безвольного котёнка! Когда-нибудь надо будет положить этой малоприятной ситуации конец, и самому выбрать мир, в котором жить будет максимально комфортно. Когда-нибудь, но не сейчас, дал себе обещание не спешить, так надо его исполнять.

А в данный момент Дима решил ещё немного поваляться в постели, пока остальные люди в их общине не проснулись. Раз решение глобальных проблем откладывается его же волей на неопределённый срок, следует подумать о заботах дня сегодняшнего, например, что он и его подопечные будут есть на ужин и во что станут одеваться в ближайшее время. Как-то ведь тут решён вопрос с питанием и одеждой? Вот, например, надо бы справить новую обувь взамен испорченной зловредной горгоной. «Надо будет днём Семён Семёныча порасспросить!» – решил Димка и закрыл глаза с целью подремать ещё с полчасика.

***

– Димочка, дорогой, ну чего ты тут разлёгся! Вставай, давай, мне скучно! – Димка ещё ни разу не слышал, чтобы его подруга разговаривала таким писклявым голосом. Ну, просто гламурная блондинка из отечественного телесериала, ни дать ни взять!

– Лучше ты иди ко мне! – он ловко ухватил хохочущую девушку за талию и опрокинул её себе на грудь. – Куда нам спешить? Ты же «мажорка», денег у тебя куры не клюют, можешь делать всё, что захочешь!

– А что я хочу?

– Конечно же, меня! У тебя есть сомнения на этот счет?

Он хотел ввернуть ещё какую-нибудь подходящую к случаю остроту, но Наташа закрыла ему рот нежным долгим поцелуем, затем принялась ласкать его своими тонкими пальчиками, тёплыми губами, длинными серебристыми волосами. Какой-то далёкий предупредительный звоночек прозвучал у него внутри, и Димка тоже нежно и ласково, обеими ладонями взял девушку за щёки и повернул её лицо к себе. Глаза их встретились, и его кольнула странная, но уже вполне осознанная мысль, что что-то тут было не так!

А Наташа смотрела на него совершенно влюблённым взглядом, он чувствовал на себе её сильные горячие ладони, и приятное тепло стало разливаться вдоль Диминого позвоночника, проникая в каждую клеточку его сильного тела. Всё вокруг вдруг закружилось и поплыло, и он начал неотвратимо тонуть в бездонных омутах её огромных ярко-голубых глаз. «Стой, мужик! – билась где-то за тысячи километров от него отчаянная мысль. – Берегись, что-то здесь не так!» Но руки Димки сами собой легли на упругие девичьи груди, принялись путешествовать по всему разгорячённому телу девушки, которая уже стала плавно и ритмично двигаться, и скоро он совершенно растворился в своей подруге, забылся, потерял сознание и контроль.

Пришедшее на смену колдовскому забытью пробуждение Дима при всём желании не мог назвать приятным. Как в каком-то низкопробном японском мультфильме он висел на высоте нескольких метров от пола, прикованный металлической цепью к толстому деревянному столбу, и не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Рот был заклеен клейкой лентой, голова зафиксирована, судя по ощущениям, чем-то вроде кожаного ремешка. Внимательно осмотрев доступное для наблюдений пространство, Димка пришёл к выводу, что находится он, скорее всего, в каком-то подвале или большом погребе, возможно даже в подземелье средневекового замка – окон видно не было, стены состояли из крупного, грубо отёсанного серого камня, скреплённого белым раствором, освещалось помещение неровным жёлтым светом горящих факелов. Приятного либо обнадёживающего во всём этом было немного, но Дима с удивлением чувствовал, что происходящее всё сильнее начинает его смешить. Его пленили во сне? Во время секса? Его же любовница? Это же настоящий анекдот, ни дать ни взять! А куда его привезли? Уж не к тёще ли? Вот интересно, а сейчас он продолжает спать, или его привезли сюда во плоти? Очевидно всё-таки, что это уже не сон. Ничего, скоро всё выяснится. В другой обстановке он бы вдоволь насмеялся, но в данных обстоятельствах это было бы не комильфо, поэтому он сдержался, да и заклеенный скотчем рот весёлому смеху способствовал не сильно. Кроме несомненной комичности ситуации, в которую он попал, уверенности в собственных силах добавляло ощущение присутствия никуда не девшегося источника внутренней силы, с которым Димке, очевидно, придётся жить, справляться и мириться всё отпущенное ему в этом мире время. Кто-то посмел применить к нему насилие? Как неосторожно, даже немного жаль становится этих чудаков.

– Он очнулся, хозяйка! – грубый мужской голос нарушил тишину.

Очень скоро в поле зрения Дмитрия появилась Наташа, но не та взрослая женщина, с которой он провёл несколько ночей в своих давних грёзах о будущем, и какой она, по идее, должна быть сейчас, а молодая девушка, даже скорее девочка, какой она была в далёком Димином детстве. Однако имелись бросающиеся в глаза отличия и от той девчонки, какой её помнил Димка: та земная Наташа была обычной блондинкой с тёплым оттенком волос, а у этой локоны неестественно серебряные, почти седые. Насколько Дима помнил, настоящая Наташа была зеленоглазой, как и он сам, а у этой глаза голубые, как, наверное, у всех горгонских женщин. Кроме того, эта девушка казалось очень напряжённой, словно перетянутая гитарная струна, и какой-то нервной, дёрганой, а вожатая из Димкиного детства была мягкой, нежной и сентиментальной. Короче говоря, при всём бесспорном сходстве перепутать эту горгону с настоящей Натальей было практически невозможно.

– Какова твоя цель в этом мире, Страж? – голос девушки оказался таким же холодным и безжизненным, как и цвет её волос. Однако Димка сразу для себя решил, что она разыгрывает для него очередное цирковое представление, ведь всё ещё, как наяву, продолжали звучать в его памяти недавние слова, которые она нашёптывала ему на ухо в порыве неудержимой страсти совсем другим тембром и в иной, гораздо более живой интонации.

Говорить вслух Дима не мог, поэтому решил ответить Наталье мысленно:

– Развяжи меня и немедленно отпусти! – и, судя по реакции горгоны, он был прекрасно услышан и понят – девушка запрокинула далеко назад свою прекрасную голову и демонически расхохоталась.

– И куда же ты пойдёшь, мой мальчик?! – с неприкрытой издёвкой поинтересовалась она.

– За «кудыкину» гору, конечно! – внутренне рассмеялся Дима, копируя её сардоническую манеру.

Наталья округлила свои и без того огромные глаза и замерла на мгновение. В свете факелов она выглядела весьма эффектно. Её традиционный для горгонов чёрный плащ подчёркивал изящную девичью фигуру, пламя красными и жёлтыми бликами играло на гранях огромного самоцвета, служащего, видимо, драгоценной застёжкой. Но весь этот роскошный блеск затмевал огонь негодования, горящий в глазах девушки. Её синие очи в буквальном смысле метали молнии.

Димка усмехнулся про себя и мысленно пропел несколько строчек из старой военной песни:

«И мне не раз

Снились в предутренний час