По ту сторону Земли

Это была самая сказочная избушка, которую можно было себе представить. Мне сразу вспомнилось, как в детстве мама читала нам с Кейтлин русские сказки, и больше всего нам нравилась сказка про Бабу-Ягу, живущую в избе, держащейся на двух гигантских куриных ногах, которая заманивала принцев в свое логово и варила их них суп. Так вот, если бы старушка увидела это сооружение, она не задумываясь приватизировала бы его.

Гигантские куриные ноги держали небольшой деревянный одноэтажный домик с высокой крышей, сооруженной из соломы и березовой коры. Окна были затянуты паутиной так сильно, что невозможно было разобрать, кто находился внутри. А в избушке определенно кто то был. Об этом свидетельствовал свет, падающий из окон на траву и освещающий все вокруг так ярко, что казалось, что сейчас полдень. Похоже, что в избе был камин, потому что из небольшой трубы, находившейся на крыше, вылетал едва заметный дымок.

В целом место было не из приятных. Повсюду были засохшие цветы, паутина и обглоданные кости. Причем последние действительно были везде. Оконные рамы, ограда для избушки, подобия цветников, даже лестничные перила – все было сделано из абсолютно белоснежных костей. В добавок ко всему на перилах у входа сидела гигантская черная птица, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся искусно сделанным чучелом ворона. Собственно, все это послужило причиной нашего единогласного вывода: избушка – одна из многочисленных декораций к Хэллоуину, а значит мы не так уж далеко от центральной площадки. Дело за малым: зайти внутрь и узнать у тех, кто внутри, в какую сторону нам следует идти.

Кайли резво поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Открывать нам не торопились.

– Эй! Ау! Есть здесь кто? – Кайли продолжила стучать. – Уснули что ли? Сегодня Хэллоуин, угощение или шутка?

Под настойчивым стуком дверь поддалась, со скрипом распахиваясь внутрь и словно приглашая войти.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросила Холли. – Там кто-нибудь есть?

– Нет…– пробормотала Кайли. – Но поверьте, это не самое странное… Идите сюда.

Мы с Холли мигом взлетели на крыльцо и уставились в дверной проем. Повсюду стояли… свечи!

–Но…как это… как это возможно? – я почувствовала, что голова опять начинает кружиться. Вот только в обморок упасть не хватало…

– Свечи…– Холли подошла вплотную к порогу. – Но… Они не могут так ярко светить… В домике не так уж светло, как тогда освещается опушка?

– Не знаю… но очень хочу узнать, подвинься, – Кайли сделала решительный шаг через порог, но Холли вовремя схватила ее за руку.

– С ума сошла? – она потянула ее вниз по лестнице. – Не надо туда заходить! И вообще, нужно уходить отсюда, мне это место категорически не нравится, – пыталась она вразумить Кайли. – Кому вообще понадобилось ставить этот домик так далеко от места, где проходит представление? Здесь ведь все еще не слышно никаких звуков: ни людей, ни музыки!

– Ну кто-то же его сюда поставил, не из воздуха же он возник, – Кайли отдернула руку. – Холлз, перестань, Хэллоуин – праздник для пугливых детишек, а мы вроде как давно выросли. Ничего страшного или необъяснимого не случится! Так что вы как хотите, а я, пожалуй, войду внутрь, – с этими словами она перешагнула через порог. – Видите! Все отлично, я жива и здорова.

Я собралась тоже войти внутрь, но Холли перегородила вход.

–Трейси, и ты туда же? – она умоляюще посмотрела на меня. – Неужели тебе не кажется странным все это? У меня дурное предчувствие, здесь что-то не так!

– Холли, меня это предчувствие сегодня весь день не покидает, – я вздохнула и огляделась по сторонам. – С другой стороны, подумай сама, что может случиться внутри? В худшем случае мы останемся в домике до утра. И потом, становится холодно, а внутри хотя бы согреться можно, – я перешагнула порог вслед за Кайли, которая наблюдала за нами изнутри. Холли ничего не оставалось, как присоединиться к нам.

– Что ж, видит Бог, я была против, что бы не случилось, – пробормотала Холли и тоже вошла внутрь.

– Да не трусь, – Кайли улыбнулась и ободряюще похлопала ее по плечу. – Все будет отлично. Мы только осмотримся немного и пойдем обратно. Смотри сколько всего здесь! – она окинула домик рукой. Мы огляделись.

Маленькая с виду, избушка была довольно внушительной изнутри. Три небольшие комнатки отделялись друг от друга тоненькими стенами, сделанными из чего-то вроде дубовой коры и то ли смолы, то ли чего-то, похожего на деготь. Оконные рамы, как оказалось, были обиты костями не только снаружи, но и изнутри. Кто-то явно потратил уйму времени, вырезая узоры на отвратительно натуральных костях, покрытых, как и сами окна, толстым слоем пыли и затянутых паутиной.

Комнатка, в которой мы оказались, переступив порог, была, судя по всему, гостиной. Слева находился камин, сложенный из грубых желтовато-серых камней, в котором догорали последние угольки. Над камином висело большое зеркало в тяжелой латунной раме. Под зеркалом находилась небольшая полка, заставленная разнообразными безделушками. Чего там только не было: бронзовые статуэтки каких-то божеств, ловцы снов, покрытые пылью склянки с непонятными травами и жидкостями внутри.

Кайли взяла одну из них в руки и громко чихнула, сдувая пыль:

– Надо же, обычная лаванда, – она принюхалась и повертела баночку в руках.

– А ты чего ожидала? Протухших лягушачьих глаз? – съязвила Холли. Из нас троих ей изучение домика доставляло меньше всего удовольствия. Она прошлась по комнате и села на большую винтажную софу, усыпанную подушками. Софа занимала почти полкомнаты, так что кроме нее здесь были лишь небольшой комод, заваленный тем же хламом, что и полка над камином, и несколько картин в таких же, как и зеркало, рамах. – Я посижу здесь, подожду, если вы хотите осмотреться.

– Трусишка, – пробормотала Кайли и перешла в другую комнату. Мое любопытство взяло верх над страхом, и я решила последовать за ней. – Мы недолго, – я повернулась к Холли. – Может, здесь все-таки кто-то есть, и он просто спит где-нибудь в уголке. Сейчас вернемся, – я откинула обветшалую шторку, заменявшую дверь, и перешла в следующую комнату, очевидно, кухню, что стало понятно по полкам с облупившейся краской, маленькому дребезжащему холодильнику и даже раковине, вмонтированной в один из шкафов.

– Ну ничего себе, – Кайли открутила кран и подставила руку под струю воды. – Горячая! – она повернула ко мне удивленное лицо. – Трейси, она горячая! Откуда здесь горячая вода?

– Меня больше интересует, куда она уходит, – пробормотала я, открыв шкаф под раковиной. – Смотри, здесь нет труб. Вообще никаких труб. Ладно, предположим, поступать она может из какого-нибудь блока, но ведь должна же она куда-то уходить! – я провела по абсолютно гладкой снаружи стальной поверхности. Она слегка нагрелась от горячей воды, но на том месте, откуда должна была отходить сливная труба, был лишь плотный металл.

Реальность никак не сходилась с тем, что происходило в этом доме. Мысленно я понимала, что вода не может браться из ниоткуда и уходить в никуда. Впрочем, как и холодильник работать без электричества. Но маленький рефрижератор исправно гудел, явно потребляя количество энергии, которое не могут производить обычные батарейки. Внутри мы даже обнаружили несколько пластмассовых мисочек со льдом.

Кроме гарнитура с раковиной и холодильника в комнате были большой круглый стол, накрытый на удивление белоснежной скатертью, лишь слегка обезображенной паутиной, и шесть резных стульев вокруг него. Были и несколько картин, в простых, но тем не менее очень красивых деревянных рамах, и большие часы с кукушкой, стремительно отсчитывающие минуты. И было еще кое-что, нарушающее обветшалый образ дома и придающее ему жилой вид.

Повсюду на кухне стояли вазы, наполненные фруктами, ягодами, какими-то семенами, сушеными листьями клена и дуба и даже хвойными ветками. Все выглядело настолько свежим и так приятно пахло, что Кайли, не удержавшись, схватила яблоко и поднесла ко рту.

– Нет! Не ешь! – я схватила ее так крепко, что она покачнулась, и выпавшее из рук яблоко с шумом укатилось в последнюю, третью комнатку, вход в которую был прикрыт плотными бархатными шторами темно-синего цвета.

В комнату вбежала напуганная Холли:

– Что у вас здесь происходит?.. Вау, вот это да, – она огляделась вокруг и даже присвистнула от удивления. Потом недоуменно кивнула на холодильник. – Здесь есть электричество?

– Нет, – я отодвинула один из стульев и устроилась на нем. – Но это не самое удивительное.

Кайли вновь подошла к раковине и открутила кран, сразу открыв шкаф под ней.

– Но… Как? – Холли осторожно протянула руку к воде. – Невероятно… Тут ведь даже труб водопроводных нет по близости. – Она отдернула руку и осторожно закрутила кран. – А что все-таки упало?

– Кайли, видимо, очень проголодалась и решила отведать яблочек, – я хмыкнула и кивнула в сторону вазы.

– С ума сошла? – Холли повернулась к Кайли, рассматривающей одну из картин. – Ты посмотри вокруг! Здесь лучше вообще ничего не трогать!

– Ладно, все, я поняла! – та раздраженно повела плечами и отвлеклась от картины. – Просто из всего, что есть в этом доме, фрукты самые безобидные. И потом, – она махнула рукой в сторону гостиной. – Я же понюхала баночку с лавандой, и посмотри-ка, жива!

– Ладно, хватит ругаться, – я встала из-за стола и показала на синие шторы. – Мы будем смотреть, что в третьей комнате или нет?

Кайли утвердительно кивнула головой, а Холли посмотрела на меня испепеляющим взглядом.

– Что? – я вопросительно посмотрела на нее. – Да ладно тебе, Холлз, какая теперь разница? В конце концов, мне интересно, что еще более необъяснимое может находиться там, – с этими словами я распахнула шторы, закрывающие вход.

То, что предстало перед нашими взорами, явно не ожидал увидеть никто из нас троих.

– … , – Кайли решила не стесняться в выражениях.

– Знаешь, – задумчиво протянула Холли, разглядывая третью комнату.– В другом случае меня бы возмутили такие ругательства, но сейчас ты права, это … .

– Ну что, – я почувствовала, как в горле образовывается ком, и тяжело сглотнула. – Так и будем стоять или зайдем внутрь?

– Ты, пожалуй, права, – Холли подошла к порогу. – Раз уж мы оказались здесь, сюда мы просто не можем не зайти.

Вся комната, которая оказалась раза в два больше, чем две другие, была сверху донизу забита… драгоценностями! Паркет из золотых слитков, мраморные колонны, покрытые алмазной пылью, свечи в бронзовых подсвечниках и платиновый потолок, в котором отражалось все до мельчайших деталей.

Повсюду стояли сундуки, доверху забитые тиарами, кольцами, разнообразными массивными подвесками и обыкновенными золотыми монетами вперемешку с драгоценными камнями самых разных размеров: от маленьких жемчужин до изумрудов с куриное яйцо.

– Эй, – я окликнула Кайли, которая потянулась к серебряной диадеме. – Мы только смотрим и ничего больше. Ничего здесь не трогайте!

– Трейси права, – Холли потянула ее в сторону от сундука. – Здесь лучше ничего не трогать.

– Почему? – страх похоже окончательно покинул Кайли, впрочем, как и здравый смысл. Она подошла ко мне и обвела руками все пространство в комнате. – Трейси, ты только посмотри на это! И не говори, что если кто-то из нас что-то потрогает, все кончится плохо. Я тоже смотрела фильмы о проклятых пиратских сокровищах. Но напоминаю, мы находимся в парке. В парке, который исходили вдоль и поперек по триста раз! Здесь не может быть сокровищ, тем более лежащих на виду!

– Ничего себе на виду, – отбила Холли. – Если ты забыла, то мы заблудились в парке, который, как ты говоришь, исходили вдоль и поперек.

– Давайте не будем ругаться и спорить, – я подошла к одной из колонн. – Смотрите-ка лучше сюда, что это? – я подула на золотую табличку, прикрепленную к колонне.

– Тут надпись явно не на английском, – протянула Кайли. – Холлз, это вроде по твоей части.

– Это на латыни, – Холли пригляделась к табличке. – Lux et mundo corde, qui non nisi in animo meo, relinquo. Дословно не переведу, что это означает, но что то вроде: «Кто носит свет внутри, сможет войти». Хах, похоже нас причислили к носящим свет, – она повернулась к нам.

– Ладно, мы уже и так вошли, – Холли указала в центр комнаты. – А там что?

Прямо по середине стоял небольшой круглый алтарь из золота, держащийся на одной ножке, обитой красным бархатом. На алтаре стояли несколько свечей и кадка с дымящимися благовониями. В центре располагалось небольшое отверстие очень знакомой формы.

– Где-то я уже видела подобное, – я нахмурила брови, судорожно пытаясь вспомнить, почему этот силуэт кажется таким знакомым. – Вот только где и когда…

– А я вот хорошо помню, где, – память Кайли явно была лучше моей. – Холли, дай-ка мне медальон, который мы нашли.

Холли расстегнула молнию на кармашке платья и достала подвеску. Сразу стало понятно, на что была похоже отверстие: скорее всего медальон должен был лежать именно там.

– Тут что-то написано, – я ткнула пальцем в еще одну золотую табличку. – Вроде опять на латыни. Холлз, переведешь?

– Что бы вы без меня делали, – Холли смахнула пыль с алтаря и уставилась на табличку. – Я… Я не знаю, что тут написано, – озадаченно произнесла она через несколько секунд. – Буквы знакомые, но слова…Я не знаю, что они означают, могу только прочесть: «Saoirse, bhfeidhm, éadrom, draíochta». Хотя éadrom вроде на ирландском означает душу или свет или что-то вроде того, не помню, – она подвинулась, отдав мне медальон. – Ну что ж, мы вроде как собирались вернуть медальон, и, кажется, нашли хозяина. Ну, или во всяком случае, место, где он хранился.

– Да, пожалуй, следует положить его на место и уходить отсюда, нужно найти выход из парка, – я повертела медальон в руках.

– Ну чего ты копаешься, – Кайли со вздохом выхватила медальон из моих рук, отцепила подвеску от цепочки и поднесла к алтарю. – Оставляем его и уходим, – с этими словами она положила медальон в отверстие. Послышался едва заметный глухой щелчок. – Что это был за звук?

– Не знаю. Вроде ничего не изменилось, – я оглядела комнату. – Ладно, пошли отсюда, – я отдернула занавеску и вновь оказалась в кухне.

Уйти из избушки нам не удалось. Наступила полночь, и последние произнесенные мной слова слились с гулкими ударами часов и криками кукушки. Комната вдруг начала вращаться, и я почувствовала, что теряю сознание. Последним, что я увидела и услышала, было перекошенное от страха лицо Холли и истошный визг Кайли.

Глава 4

Я проснулась от солнечных лучей, мягко падающих на лицо через затемненные окна. На несколько мгновений мне показалось, что я дома, в своей комнате, а свет неяркий, так как на окнах довольно плотные занавески. Какое-то время я просто лежала на спине, пока не осознала, что подо мной не кровать, а жесткий пол. Сначала я не придала этому значения, так как последние несколько месяцев довольно часто просыпалась на застеленном ковром полу от мучивших меня ночных кошмаров. Но быстро вспомнилась прошлая ночь, и я, не открывая глаз, села. Из-за внезапно наступившего утра все произошедшее казалось лишь плохим сном.

– Господи, приснится же такое, – я со стоном разомкнула веки.

Я сидела в центре одной из комнат злополучной избушки. Повсюду были разбросаны осколки, еще вчера вечером бывшие вазами с фруктами. Сами фрукты, хвоя и сушеные листья тоже были разбросаны по полу. Холодильник был опрокинут, шкафы, оказавшиеся абсолютно пустыми, открыты, старинные часы разломаны на мелкие кусочки.

Все на кухне было превращено в хлам. Уцелели лишь стол и несколько стульев.

Я попыталась встать, оперевшись на руки. Спину тут же заломило, видимо ночью я нехило ударилась об холодильник или ножку стула. Схватившись за спинку одного из стульев, я все же смогла подняться. Сразу закружилась голова и словно тысячи ножей впились в ногу. Я посмотрела вниз и обнаружила, что правая лодыжка угрожающе посинела и распухла.

Я опустилась на стул, закрыв лицо руками. Что же это такое? Почему если с нами случаются неприятности, то всегда по полной программе? Почему мы забрели так далеко, да еще и посреди ночи? Почему мы вообще зашли в эту избушку? Как так получилось, что вместо того, чтобы бежать из этого странного места сломя голову, мы решили потешить свое любопытство, как дурочки в идиотских фильмах ужасов? И кстати, где Кайли и Холли? Столько вопросов… Надеюсь, хоть на последний найдется ответ…

Я услышала стон, доносящийся из соседней комнаты, и резко подняла голову.

– Кайли? Холли? Девчонки, вы живы? – каждое слово в голове отдавалось так, будто я стояла возле монастырского колокола.

– Даа, – синие шторы раздвинулись, и я увидела Кайли, придерживающую рукой голову. – Ты как, в порядке?

– Похоже, ногу вывихнула, – я показала на лодыжку. – Перетянуть бы чем-нибудь. У тебя что?

– Ничего серьезного, просто небольшое сотрясение, – она поморщилась, потирая затылок. – Уж слишком голова болит. Ну, и пара синяков на руке, – она показала на локоть, на котором образовался фиолетово-желтый кровоподтек. – Сейчас, потерпи немного, – Кайли начала рыться в полках и извлекла из одной нечто, похожее на большой платок. – Я постараюсь перетянуть ногу.

Когда она закончила, я вновь попыталась встать. Платок зафиксировал ногу, и я могла не только стоять, но и худо-бедно ходить. Но меня не покидало ощущение, что что-то не как, будто чего-то не хватает. Видимо, Кайли посетила та же мысль, потому что как только мы посмотрели друг на друга, ее лицо исказилось гримасой ужаса.

– Холли… Где Холли?! – Кайли, споткнувшись, бросилась обратно в комнату. Я ринулась вслед за ней так быстро, насколько позволяла растянутая нога.

– Я ее не вижу, – я озадаченно огляделась по сторонам.

– Может она проснулась раньше и пошла за помощью? – Кайли внимательно присмотрелась к сундукам.

– Она бы не ушла без нас, – в голове проносились жуткие мысли, и я изо всех сил пыталась не паниковать.

Раздался звук падающих на пол монет и слабый стон, через мгновение сменившийся оглушающим криком.

– Холли! – мы подбежали к горе монет, из-за которой доносился крик и увидели ее, наполовину заваленную золотом.

– Что? Что болит? Не шевелись, – Кайли пыталась успокоить извивающуюся от боли Холли, в то время как я откапывала ее ноги.

– Вот черт! – я вскочила так, что в лодыжку снова будто впились ножи. – Кайли, здесь все очень плохо!

Правая нога Холлз была неестественно вывернута, и, учитывая, что это была единственная конечность, которой она старалась не шевелить, напрашивался очевидный вывод – у нашей подруги перелом.

– Трейси, не стой! Там на кухне несколько сломанных стульев, принеси две ножки и найди где-нибудь нож, – Кайли бросилась к порогу и начала сдирать занавески.

Я помчалась на кухню, открывая все ящики подряд в поисках ножа и по пути собирая ножки от стульев.

– Ножа нет, но я нашла это, – я протянула Кайли старую затупившуюся бритву. – Думаю, подойдет.

– Отлично, – она начала кромсать шторы на широкие полоски. – Спокойно, Холлз, все будет хорошо.

Холли ничего не ответила. Она уже не кричала, только очень тяжело дышала и лишь тихонько всхлипнула несколько раз, когда я приподняла ей голову и подложила подушку, принесенную из гостиной.

– Ну а теперь держись… – Кайли присела рядом со мной и вложила мне в руки лоскуток. – Зажми ей рот, я попытаюсь вправить ногу.

– О Господи, – я с ужасом посмотрела на нее. – Ты попытаешься что? Кайли, ты уверена, что вообще знаешь, как это делается?

– Если ты не забыла, то я все прошлое лето провела в Китае, помогая пострадавшим от тайфуна, – Кайли расчистила сломанную ногу от монет. – Я там чему только не научилась: и переломы вправлять, и жгуты накладывать, теоретически могу даже перелить кровь. Ну что, ты готова? – она посмотрела на Холли.

Та едва слышно прошептала: – Как будто у меня есть выбор…Пожалуйста, давай быстрее, очень больно.

– Ну ладно, – я вложила свернутый из лоскутка жгут ей в рот и повернулась к Кайли. – Что мне делать?

– Зажмурься и не кричи, когда закричит Холлз, – она слегка изогнула рот в ухмылке. – На самом деле просто держи ее покрепче за руки. А то через несколько секунд она будет готова меня ими задушить, – Кайли тяжело вздохнула и взялась за ногу.

Десять минут нескончаемого крика Холли показались мне вечностью. Когда Кайли закончила вправлять кости, мы вместе наложили на ногу шины и осторожно перенесли подругу на софу в гостиной.

– Нужно приложить что-нибудь холодное. В холодильнике был лед, принесешь? – я повернулась к Кайли.

Та кивнула и скрылась на кухне.

– У тебя с ногой что? – прошептала Холли, кивнув на перевязанную лодыжку.

– А, это? Ерунда, – я попыталась придать лицу ободряющее выражение. – Вывих. Сначала было больно, но теперь уже нормально хожу. Так что не переживай, – я села рядом с ней. – С тобой все будет хорошо.

– Надеюсь, – Холли вздохнула. – Очень болит.

– А вот и лед, – Кайли вошла в комнату, держа в руках пакет, завернутый в оставшиеся лоскутки синей шторы. – Осторожно, осторожно, вот так, – она аккуратно приложила пакет к голени, устроилась у Холли в ногах и посмотрела на меня. – Ну, что будем делать дальше?

– Как что, выйдем из этой чертовой избушки и попытаемся найти помощь, в парке наверняка кто-нибудь есть, – я порылась в подушках и извлекла наружу сумочку, которую вчера кинула на софу, как только мы вошли в дом. – Телефон окончательно умер, – я кинула ее обратно на подушки и сжала руками виски. – Ну почему я не догадалась зарядить его перед праздником?

– Теперь уже неважно, – Холли вздохнула. – Кайли, может, вам действительно стоит поискать кого-нибудь? В парке наверняка должны быть хотя бы охранники или волонтеры.

– Боюсь, это невозможно, – каменным голосом ответила та, глядя в одно из мутных окон.

– Кайли, ты чего? – я встала и потрясла ее за плечи. – Пожалуйста, только не сейчас, не паникуй. Все будет хорошо, нам нужно лишь позвать на помощь.

– Я с удовольствием посмотрю, как ты это сделаешь, – Кайли раздраженно дернула плечом и встала. – Трейси, я в порядке, во всяком случае, почти. И я тоже очень хочу убраться отсюда подальше и нормально помочь Холли! Но разуй глаза и посмотри в окно! Мы не в парке! Это место даже близко не напоминает парк!!!

– О чем ты…? – я нахмурилась и обернулась, чтобы посмотреть в окно. Последние слова комом застряли в горле. – Что за черт?

– Что там? – Холли озабоченно приподняла голову. – Где мы?

– Не вставай, сместишь кости, – Кайли подошла к ней. – Мне бы тоже очень хотелось знать, где мы. Ну, Трейси, что скажешь?

– … , – прошептала я, отходя от окна. – … , больше сказать нечего.

– Девочки, мне неловко прерывать вас от решения важных проблем, но еще немного, и я опять начну орать, – Холли тяжело задышала. – Я понимаю, что таблеток здесь нет, но…

– Нужно заварить ей чай с ромашкой и мятой. – Кайли подошла к комоду и начала заглядывать во все склянки подряд. – Здесь должно быть что-то успокаивающее.

– С ума сошла? – я подошла к ней. – Хочешь поить ее этим? Кто знает, что туда еще кроме трав намешано?

– Есть идеи получше? – Кайли посмотрела на меня. – Я думала, ты поняла: помощи нам ждать неоткуда.

– Ну почему неоткуда… Может и есть откуда, – я посмотрела в сторону двери.

– Нет, даже не думай об этом. – Кайли проследила мой взгляд. – Одна ты туда не пойдешь ни за что!

– Как ты сама говоришь, есть идеи получше? – съязвила я. – Что ты собираешься делать после того, как заваришь Холли чай? Поболтать? Прилечь поспать? Обед приготовить? Может, новоселье отметим? Кайли, мы не можем вечно оставаться здесь!

– Я понимаю, – она отставила отобранные с комода склянки в сторону. – Я понимаю, что нам придется выйти и выяснить, где мы. Я имею ввиду, тебя ничего не смущает? Избушка была в парке. В парке! А теперь мы непонятно где! И ты хочешь пойти и прогуляться по окрестностям, не имея ни малейшего представления о том, что может ожидать за дверью? Тебе нельзя идти туда одной!

– Да, мне страшно не меньше твоего, – я кивнула в сторону софы. – Но мы не можем оставить Холли здесь одну. Кто-то должен быть с ней.

– Трейси, Кайли права, – мы услышали голос Холли и повернулись. – Тебе нельзя идти одной. – Она говорила, с трудом произнося слова. – Со мной здесь ничего не случится. Тебе и впрямь лучше подождать Кайли и пойти с ней.

– Ты же не думаешь, что мы оставим тебя здесь одну? – Кайли улыбнулась ей и, вздохнув, повернулась ко мне. – Я не знаю, Трейси. – Она наморщила лоб. – Это может быть опасно.

– Тогда мне не остается ничего другого, как перешагнуть порог со словами « да я смеюсь в лицо опасности», – я улыбнулась и схватилась за ручку двери. – Присмотри за Холли. Тут еще есть дрова, можешь попытаться разжечь огонь, кстати, не удивлюсь, если здесь есть спички, – я открыла дверь и оказалась на крыльце.