bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 4

– Камни рассыпаются от взгляда одного глаза? А ежели Жыж всеми двенадцатью посмотрит?

– Такого никогда не бывало. Во всяком случае, я о таком не слышал, потому ничего сказать не могу, – признался Полуденик.

– Наверное, это истинный страх и настоящий ужас.

– Не иначе. Токмо не нам. Мы можем унестись отзде подальше, а Жыж пусть себе сидит с закрытыми зенками под землёй. Нам-то что от его жара?!

Алексей помчался за быстрым ветерком, посмотрел на открывшую ему панораму и не удержал возгласа:

– Ух ты!..

Восклицание относилось к той картине, что была видна Алексею с высоты птичьего полёта. Среди дремучего леса находилась просторная прогалина, в самой располагалось озеро с болотистыми берегами. На ближайший из них как раз выбирался странный старик. Он имел рога на голове, длинную бороду, узкие плечи и немалых размеров округлый живот, который обычно сравнивают с барабаном. Старик был опутан тиной, похоже, из неё была сделана его одежда. Вместо рук он имел лапы с перепонками, которыми он грозил кому в кустах, издавая булькающие хриплые звуки. Вот старик оказался на берегу и стали видны его ноги, похожие на лягушечьи, только огромных размеров.

– Это кто ещё? Он кому-то грозит? Гонится за кем-то?

– Это – водяной, водяник, водовик. Погляжу сейчас, кем он недоволен. Подожди минутку…

Полуденик вернулся даже быстрее и прошелестел на ухо Алексею:

– Ур-ур, Анчутки разъярили водяного. Дразнили его русалок. Ну, за них он бы так не взъярился, если бы они не помешали отдыхать его супруге Водянице. Токмо он их не догонит, они легко уйдут от него и спрячутся в укромных местах. Поди сыщи их!

– А ежели кого поймает, то что?

– Да ничего. По рогам надаёт, за уши подёргает, обругает всячески, отвесит изрядно тумаков, да и отпустит. Своя нечисть, что с неё брать.

– Одна шайка-лейка, – хмыкнул Алексей, – По известной пословице: милые бранятся – только тешатся.

– Это точно, – согласился Полуденик. – Но полетели дальше. Ур-ур, скучно мне на одном месте оставаться, силы куда-то утекают, в сон клонит.

Они помчались дальше.

– Семаргл прилетел, – вдруг заинтересованным тоном произнёс Полуденик.

– Где-где? – принялся оглядываться по сторонам Алексей, не видя никого, кого можно было бы именовать так.

– Ах да, для твоих глаз он невидим. Сейчас сделаю…

В следующую секунду всё вокруг изменилось, только чем именно Алексей понять не мог. Растерянно моргал, а ветерок прокричал:

– Ай да за мной! Посмотрим, к кому это спешит Семаргл…

Тут Алексей увидел крылатого пса, спускавшегося с высоты, на его шее огненной гривой развевалось пламя. Из пасти же периодически вырывались огненные языки. Наверное, при выдохе.

– Это он, Семаргл? – спросил Алексей.

– Да, Семаргл. Сын Сварога, огнебог – повелитель огня. Сейчас он принял вид священного пса, летит к кому-то. Хочется поглядеть: с кем именно у него встреча?

– А он нас не увидит?

– Захочет – увидит. Токмо мы близко не подлетим, сделаем вид, будто просто так мимо пролетали, совершенно им не интересуясь. Тогда он не обратит на нас внимания, мало ли кто вокруг мельтешит, ему будет не до нас… Давай заворачивать вправо, абы не лететь в сторону Семаргл. Он глазаст, издали может нас заметить.

Алексей последовал совету ветерка. Понёсся над полем, постепенно снижаясь и поглядывая в сторону Семаргла. Тот направлялся к какой-то далёкой фигуре. Когда она приблизилась, то Алексей заметил шагающего по полю человека, но в следующую секунду едва сдержал невольное восклицание, разглядев, что человеческий торс переходил в лошадиный круп и спину с длинным хвостом, который лениво двигался из стороны в сторону, несомненно, отгонял невидимую издали мошкару.

– Да это же кентавр! – изумлённо ахнул Алексей.

– Кентавр это у греков, а у нас полкан – полуконь. Зовут его Китоврасом, но иные кличут Полканом.

– Никогда не слышал о таком. А кто это?

– О, он могущественный чародей, каких поискать, мудрый учёный, изобретатель и великий строитель. Кстати, Семаргл родился из искр, во время ударов Сварога молотом по бел-горюч камню Алатырю в храме, возведённым Китоврасом на священном Эльбрусе. Ты же говорил об этом.

«Когда я это говорил?» – хотел было возразить Алексей, но тут же вспомнил, что в своей «лекции» в первом сне он сказал об этом, хотя сам не знал, откуда у него это знание, как и всё прочее.

– Теперь понятно, к кому на встречу летел Семаргл. Нам лучше в их дела не соваться, иначе… Понеслись дальше, поищем что-нибудь поинтереснее… Гляди-ка, она тоже в сторону свернула, не хочет встречаться с Семарглом и Китоврас! Старая, но из ума ещё не выжила карга!..

Алексей хотел было спросить спутника, о ком он это говорит, но сам уже увидел летящую им почти навстречу ступу с бабой-ягой. Ему в глаза бросился её огромный бородавчатый нос, выпяченный вперёд подбородок. Седые волосы были убраны под косынку, серую от грязи или таковым был её первоначальный цвет. Баба-яга управляла полётом, энергично руля метлой немалых размеров.

Ветерок направился к ней, обдувая и пытаясь освободить седые космы старухи из-под косынки, но напрасно старался. Немного обиделся на тщетность своих стараний и тогда прошипел в уши бабы-яги:

– Ш-ш, старая хрычовка! Ничего не слышишь и не видишь, чёртова бабушка!

Именно в этот момент баба-яга отмахнулась правой рукой, и её кулак пронёсся именно по тому месте, где находился ветерок.

Алексей сильно усомнился в том, что баба-яга ничего не видит и не слышит.

Полуденик коротко бросил:

– Ничего тут интересного нет. У-ур!..

Дальше он полетел молча, похоже, всё же чуток обиженный на реакцию бабы-яги. Хотя сам был виноват в том, нечего придираться и оскорблять всех встречных.

У Алексея появились сомнения, что они со спутником найдут что-либо более интересное, чем Семаргл с кентавром… то есть, Полканом, Китоврасом, не говоря уже о бабе-яге, но спорить не стал. Наверное, действительно от таких держаться подальше: один огнём заведует, а другой – чародей, волшебник невиданной силы. Вспомнил известные слова: «Бережёного бог бережёт».

Через несколько минут полёта Алексей со спутником оказался над просторным ржаным полем. Сверху заметил в нём невзрачного малорослого старичка, чья голова была ниже колосьев. Он постоянно шмыгал носом и утирал сопли.

Полуденик предварил вопрос Алексея, сказав:

– Это – полевик.

– А что у него постоянно сопли текут? Болеет, что ли?

– Нет, это намеренно.

– Для чего?

– Аки встретится он с кем-то из людей, так жалобно просит вытереть ему сопли. Буде кто не побрезгует и сделает это, то у него в руке появится увесистый кошель с серебряными монетами. А сам полевик после этого исчезает.

– Может, мне к нему подойти?

– Ур-ур, не получится, он тебя не видит. Другое дело, если бы мимо проходил, как обычный человек…

– Полевик куда-то идёт, а не просто гуляет, – заметил Алексей. – Там какая-то девушка. Вся в белом с распущенными волосами, очень красивая. В её сторону движется.

– Это не обычная девушка, это – полудица, полудница. Токмо что полдень закончился, она как бы освобождается. Тогда она будет не прочь поговорить с полевиком, пообщаться. А до этого к ней не подходи.

– Не подходить?

– Именно так. В полдень она занята, следит, абы никто в это время не работал. Полуденную жару лучше переждать, так полезнее для здоровья. Нарушителей она наказывает, порой весьма сурово.

– И как наказывает?

– Обычно солнечным ударом. Но это ежели зело сильно рассерчает. А так обычно она не слишком строга. Ну что, полетели дальше?

– Полетели! Ты у меня как гид-экскурсовод! Так что веди, показывай и объясняй!

– Это я люблю! Ур-ур, за мной! В сторону вон той кулижки…

– А что такое кулижка?

– Не знаешь, что такое кулижка? Ну, кулижка, кулика – это лесная поляна, расчищенная для земледелия.

– Понятно. Вижу твою кулижку. А что там?

– Домишко зело интересный стоит. Соврал! Не зело, а просто интересный. Вот уже и он.

Постепенно они приближались к добротной избе со строениями за кулигой. Она была сложена из брёвен, покрыта дранкой. Имела высокую завалинку почти в метр, чтобы лучше сохранять тепло в доме зимой и не давать проникать жаре летом.

Полуденик с радостным кликом ринулся к стоящей у колодца низенькой бани, ударил в маленькое окошко, когда-то завешанное полупрозрачной плёнкой…

«Бычий пузырь», – догадался Алексей. Плёнка держалась на окошке лишь одной стороной и чуть сверху. Ветерок колебал её, играясь.

В окошке показалось злое и тощее, словно бы вконец измождённое, стариковское лицо, облепленное липкими листьями, наверное, отлетевшими от берёзовых прутиков веника. Во все стороны, точно у одуванчика, торчали седые волосы, таким же образом топорщилась борода. Старичок что-то раздражённое проворчал, брызгая слюной.

– Какой же он худой! – вырвалось у Алексея. – Наверное, едва на ногах стоит. Под ветром шатается бедолага. Мне даже дышать в его сторону боязно, он же на ногах не удержится.

– Ну, да, попробуй поборись с ним, да он любого здоровяка завалит! Конечно же, на своей территории, в бане.

– А что это он такой недовольный?

Ветерок ответил:

– Ур-ур, а он всегда такой. Это же банник, банный, байник, баинник, баенник. Вечно чем-то недовольный, вечно готов устроить кому-то что-либо недоброе. С русалкой и овинником общается, вижу их за его головой, недоволен тем, что я их потревожил.

– Он видит тебя… меня?

– Нет, не видит. Ничего не понимает, оттого вдвойне злится. Пусть злится злобняга, мы отправимся дальше. Туда, где интереснее, чем здесь.

Тем временем из колодца выглянуло бледное, полупрозрачное мокрое лицо с водянистыми глазами.

– А это кто?

– Колодезник выглянул. Услышал ворчание банника, решил оглядеться, что окрест происходит. Скучно ему там сидеть, вот и интересуется: нет ли чего занятного поблизости, на что можно поглядеть. Ур-ур, айда дальше!..

Ветерок мимо пустого сарая с распахнутыми дверями устремился к дому. Через окошко влетел в дом, но тут же выбрался обратно, заявив:

– Хозяев нет. Совсем пустая комната, пустая зыбка, дитё с собой забрали. Значит, все в поле. Страда!

«Народ в поле», – мелькнула фраза, услышанное Алексеем давным-давно.

– Дома токмо домовой, доможил, хороможитель. Со своей кикиморой детишек успокаивают, те нещадно гоняют кошку. Не будь их, то я бы с Баюнком пообщался, но оный в угол под кровать забился от них, а Воструха спрятался на своём обычном месте за печкой.

Полуденик полетал перед избой.

– Ты ищешь кого-то?

– Да, – ответил ветерок, – обычно в это время дворовой сидел на завалинке, а теперь его не вижу… Ага, вон он где – под лопухами с Баганом и Вазилой беседует про охрану хозяйства, убережение его от воров и злыдней. Им не до нас, пусть себе общаются. И Чур с ними! Вразумляет их, он же главный здесь… Ну, почти главный. Следит за порядком и всем таким… Ур-ур, помчались дальше.

Как понял Алексей, Полуденик терял всякий интерес ко всем серьёзным делам, ему лишь бы соваться всюду, забавляться, играть, проказничать.

Вот сейчас он закрутил кучку высохших листьев, выстроил из них в воздухе диковинную фигуру, напоминающую человеческую, и заставил её как бы плясать. Но недолго с этим справлялся, скоро потерял концентрацию внимания, и листья разлетелись в разные стороны. Ветерок разметал их ещё дальше, а потом помчался дальше, позвав следовать за собой спутника…

Алексея кто-то тронул за ногу и тихо сказал:

– Просыпайся, хватит летать, мил-человек…

Алексей открыл глаза и увидел возле своей кровати Ванюшина.

– Завтрак готов, – сообщил кудесник. – Вставай, собирайся и присоединяйся к нам.

С этими словами он повернулся и направился к выходу. Открывшаяся дверь позволила проникнуть в комнату яркому утреннему солнечному свету. Вместе с Ванюшиным из комнаты ушёл большой чёрный кот, с белыми лапками, которые создавали впечатление носочков на них. Он оглянулся, под его мордой находилось белое пятно, похожее на фартук-слюнявчик. Но Алексея поразили чрезвычайно умные – просто человеческие – кошачьи глаза. Кот что-то промурлыкал на прощание и его голос показался Алексею знакомым. Хотя он не мог понять, чем именно.

Остатки сна ушли от Алексея. «Так это всё происходило во сне, – понял он. Сначала я сам читал кому-то лекцию о богах, а потом слушал Полуденика о разных и всяких божественных созданий… Божественные сны!..»

Скоро уже, размявшись и умывшись, почистив зубы, Алексей присоединился к Ванюшину, который сидел у дома за столешницей, уложенной на огромный пень. Около него находились ещё четыре пенька в качестве табуреток. На одном восседал кудесник, с другого слева от него лакал молоко из миски кот, привстав на задние лапы. Две оставались свободными.

Алексей занял место по правую руку хозяина, облачённого в рубаху из яркого кумача. Оглядел стол. На нём находились самовар и чайник с заваркой, блюдечко с кружками солнечного лимона. Тут же стояли два жбана, как пояснил Ванюшин, с квасом и клюквенным морсом. Так что в напитках был выбор, что пожелает душа – чай, квас или морс. И в закусках тоже – ватрушки, калачи, блинчики, сырники и калинник – ржаной пирог с перемолотыми ягодами калины. А ещё имелись горшочки с мёдом, сметаной, вареньем тёмно-рубинового цвета и вазочки с конфетами и пряниками. От соблазнительных запахов потекли слюнки и в желудке заурчало. Впрочем, совсем тихо, но заставило немного стесняться.

– Голод – не тётка, пирожка не подаст. Присаживайся, выбирай себе то, что душу тешит. Себе я уже положил, – сообщил хозяин.

Перед ним стояла деревянная миска, в которой, судя по запаху, находилась гречневая каша.

– Гречневая каша – матушка наша, а хлебец ржаной – отец родной, – подтвердил кудесник, беря в руку кусок хлеба.

– Вы всегда так сытно завтракаете? – изумлённо оглядывая всё это изобилие, спросил Алексей, удивляясь обилию еды и напитков.

– Токмо буде гости являются, – ответил радушный хозяин. – Подтверди, Баюнчик?

Кот мяукнул что-то слишком осмысленное для простого животного. Алексей глянул на него и встретил умный взгляд, который словно проникал в самую душу и мысли. Невольно поёжился от него.

– Ешь, ешь, Баюнчик. Не оставляй молоко, его совсем мало на дне миски осталось.

– Это его кличка – Баюнчик? – спросил Алексей, прожевав кусок ватрушки.

– Да, Баюнчик. Правда, это для меня он Баюнчик. А так Баюн. Прошу любить и жаловать.

– А ваш кот Баюн отличается умом и сообразительностью, – похвалил Алексей. – Глаза просто человеческие…

Запнулся, помедлил, до него что-то стало доходить, и он переспросил:

– Это кот Баюн?

Ванюшин согласно кивнул:

– Именно так. Он самый.

– А в русской мифологии, русских сказках упоминается кот Баюн…

– Ну, договаривайте, смелее. Вы же хотите спросить, имеет ли он отношение к упомянутому коту Баюну. Так?

– Да, именно так.

– Конечно же, это он: кот Баюн. От слова «баять». Баюн – по сути: говорун, рассказчик. Заговорить способен любого, даже усыпить.

– А как насчёт снов? – спросил Алексей. – Он способен навеивать их?

– Догадались, значит, – хмыкнул кудесник. – Да, это он навёл на вас определённые сны…

– Божественные…

– Назовём им так, аки вы глаголите, – божественными. О русских богах, богинях, божествах и всяческих чудесных существах. Надеюсь, он понятный предел не перешёл, хотя и зело увлёкся, готов был рассказывать и рассказывать бесконечно долго. Пришлось мя вмешаться и разбудить тебя.

– Так вот чем мне его голос показался знакомым, – воскликнул Алексей, – точь-в-точь как у Полуденика во сне.

– Что, разоблачили тебя, Баюнчик? – повернулся к коту Ванюшин. – Не слишком тонко сработал. Учись, делай выводы на будущее.

Кот смущенно склонился над миской, делая вид, будто увлечён вылизыванием остатков молока.

Алексей попытался смягчить ситуацию:

– А мне понравилось. Было интересно и познавательно. Как будто прошёл ликбез. Была значительно ликвидирована моя неграмотность по части русской мифологии. Так что спасибо за это. Большое спасибо!

– Му-ур-р! – отозвался кот, подняв голову и смачно облизав свою морду, словно поблагодарив за заступку.

– Это правильно. Всё своё нужно знать лучше, чем чужое, – веско заметил кудесник.

– Именно так! – воодушевился Алексей. – Я хорошо знаю греческую мифологию, неплохо скандинавскую, арабскую и китайскую, изучал мифы древней Индии, а вот русскую мифологию, оказывается, практически не знал. Зазорно, стыдно. Нельзя быть Иванами, не помнящими родства.

– Да, своё, родное, русское нужно ведать и чтить. Стыд и позор забывать это. И вдвойне негоже чтить чужеземное больше своего.

– Мур-мур, – словно согласился со сказанным кот, поднимая голову от уже пустой миски, на которую он поглядывал с сожалением. Видимо, для проверки наклонил лапой миску для полного убеждения, что она уже совершенно пуста.

Алексей покосился на неё, заметив на лапе огромные когти стального цвета. Невольно поёжился. Перехватил взгляд Ванюшина и сказал:

– Когти необычные.

– Железные, – коротко сообщил кудесник.

– Железные?!

– Совершенно верно, мил-друг. Железные. И лучше под них не попадаться.

– Согласен, – кивнул Алексей, невольно ёжась от холодка, пробежавшего по спине.

Кот фыркнул, помотал головой и, удовлетворённо мурча, направился по своим делам в сторону огорода.

Удивительное дело, подметил Алексей, чем дальше уходил кот Баюн, тем зрительно становился крупнее. С округлившимися глазами Алексей смотрел ему вслед.

Вот кот остановился у куста крыжовника, его спина оказалась почти вровень с его верхушкой. Алексей вспомнил, что накануне проходил мимо того куста, он был высотой ему до пояса. Выходит, и кот Баюн столь же большой? Тогда это не кот, а настоящая пантера или барс?!.

Изумлённо моргнул – и кота не стало, он словно бы исчез, хотя никакого движения не делал. Стоял себе расслабленно, и вдруг его не стало. Просто чудо.

– Не обращай внимания на проделки кота-проказника, – молвил кудесник и показал на стол: – Ты пей, ешь, не стесняйся. Бери всё, что нравится.

По утрам Алексей обычно ел немного: стакан чая с булкой или ещё с чем, и всё. Разве что в воскресные дни, когда поднимался позднее, на работу спешить было не нужно, тогда он завтракал более основательно.

Сейчас же постепенно перепробовал большинство яств. Налегал на блинчики, обмакивая их поочередно то в мёд, то в сметану или в варенье, а запивая морсом. Как оказалось, смородиновый с чудесным запахом.

Затем налил в кружку заварки, добавил кипятка из тихо бурлящего самовара, бросил кружок лимона. Пить стал вприкуску с ватрушкой и несколькими разными конфетами-подушечками. Отведал кусочек пирога-калинника и совсем уже сытый съел напоследок мятный пряник.

Оставшуюся сладость во рту удалил несколькими глотками шипучего кваса, шибанувшего газом в нос. Почувствовал, что больше уже не в силах съесть даже кусочек чего-либо.

Выразил хозяину свою благодарность за столь чудесный завтрак:

– Даже не помню, когда в последний раз так наедался. Было очень-очень вкусно. Большое спасибо!..

– Это скатерти-самобранке следует сказать «спасибо», она славно постаралась, – заметил Ванюшин, погладив себя по животу. – Действительно, яства вкуснейшие. За таким столом жалеешь, что с одним животом на семь обедов не поспеешь. – Коротко хохотнул и поднялся из-за стола.

Гость последовал примеру хозяина, хотя ему хотелось спросить: о какой скатерти-самобранке тот говорил? И почему за завтрак нужно благодарить какую-то скатерть?!.

Но оставил все слова при себе, а потом забыл о них.

Глава 4. Странные визитёры

Первого странного гостя к хозяину Алексей заметил спустя час после завтрака. С ним из дома вышел Ванюшин, одетый в грубую домотканую одежду – синюю косоворотку, красные шаровары и синие яловые сапоги. Шагающий с ним незнакомец был облачён в полосатый ватный халат, обвязанный в талии широким платком, а его голову увенчивала чалма. Ведя с ним оживлённую беседу, хозяин прошёлся взад-вперёд вдоль опушки леса, порой что-то показывая то в одну, то в другую сторону. Иногда даже вверх, на безоблачное небо.

Вскоре они стали прощаться друг с другом, гость направился к дому, а хозяин явно его поводил. Они зашли в дом, а через минут пять кудесник вышел уже один.

– Проводили гостя? – не удержался от вопроса Алексей.

Ванюшин согласно кивнул, но вопрос о том, кто это был, проигнорировал, сделав вид, будто его не услышал. Продолжать расспросы Алексей счёл нетактичным, ведь было очевидным желание хозяина не говорить об этом.

Не зная, чем ему заняться, Алексей наткнулся на посадки гороха. Увидел большие полные стручки и не удержался от соблазна, набрал целую горсть. Давно не лакомился ими.

Выходя из огорода и жуя на ходу молодой горох, который он выбирал из только что собранных стручков, Алексей заметил в саду кудесника. Тот чаёвничал с гостем. Такого ему ещё видеть не приходилось: неизвестный был чрезвычайно худ и смугл, из одежды имел лишь одну набедренную повязку самого ветхого вида.

Ванюшин с гостем не произносили слов, но по всему было видно, что у них идёт довольно оживлённый разговор. Порой это угадывалось по мимике, скользившей по лицу тени, по менявшемуся взгляду.

«Общаются телепатически, – догадался Алексей. – Интересно, кто бы это мог быть? Похож на индуса. Странно, как он добрался до наших краёв? Да ещё почти голышом. Наверное, тоже кудесник, как и Ванюшин…»

Мешать им Алексей не стал. Присел на трухлявый пенёк вблизи опушки соснового бора, озирая окрестности. Был ясный солнечный день. Веял приятный ветерок, охлаждавший тело. По лазурному небу плыли высокие кучковатые облака, которых ещё недавно не было.

Услышав скрип калитки, Алексей повернулся. Хозяин провожал уходившего гостя. Индус направился по маленькой тропинки в противоположную от Алексея сторону. Ванюшин уважительно шёл рядом с ним.

Некоторое время Алексей провожал парочку глазами. Слева в стороне каркнула ворона. Он досадливо передёрнул плечами, бросив раздражённый взгляд в сторону не вовремя закричавшей птицы, а когда вновь посмотрел на тропинку, то по ней шагал обратно один кудесник. Индуса не было, хотя поляна просматривалась на сотню шагов вперёд, и спрятаться нигде гость не мог.

«Да и зачем ему это делать? – вздохнул Алексей. – Он вернулся к себе в Индию тем же путём, которым и пришёл сюда».

Вдруг откуда-то слева подкатила иномарка. Притормозила прямо около дома.

Водитель остался сидеть на своём месте, а его начальник вышел. Это был осанистый мужчина в тёмном пиджаке с едва видимой мелкой клеточкой и сером галстуке, впереди он нёс округлый живот. Без всяких предисловий визитёр грозно накинулся на Алексея с Ванюшиным:

– А вы кто такие? Кто тут за хозяина?

Кудесник выступил вперёд, виновато горбясь:

– Я хозяин. А это гость мой.

– Кто ты такой? Как фамилия?

– Ванюшин.

– Твоя халупа?

– Моя, вся аки есть вся моя.

Алексей удивился: «О какой халупе он ведёт речь?!»

Оглянулся на дом и к своему несказанному изумлению обнаружил, что тот имеет самый скромный вид и размеры, крышу из старой соломы, грязной и истерзанной дождями, непогодой. Рядом расположились низкие старые сараи, заметно покосившиеся от времени.

Между тем мужчина с привычным чиновничьим нахрапом продолжал расспросы:

– Чем-то подтвердить своё право на неё можешь?

– Подтверждаю: мой дом. Слово честное могу дать.

– Ты что, издеваешься? Документы на дом и прочее твоё хозяйство имеются? Покажи!

– Да они мне без надобности.

– Значит, никаких документов нет. Понятно!

– Документов несть, но ведь я есть? – скромно заметил Ванюшин, переминаясь с ноги на ногу.

Визитёр презрительно оглядел его, перевёл взор на дом, сарай, сад.

– Ишь сколько понастроил всего незаконно! Твои строения ни в каких документах не значатся, я же прекрасно помню!

– Давно здесь живу.

– Сколько бы ты ни жил! Безобразие! На днях всю эту территорию на торгах приобрела в собственность уважаемая фирма Бабрамидзе, я подписывал документы. Вас там не значилось! Вы – самозахватчики! Нарушители закона!

– Ну, если вы так говорите…, – почесал голову кудесник.

– Тут и говорить нечего! Не снесёте всё сами, так заставим снести, и ещё оштрафуем!

– Делайте, что вам подсказывает ваша совесть, – спокойно, глядя в сторону, ответил Ванюшин, – а я буду делать всё по своей. Супротив пойти не могу.

– На что ты намекаешь? Дерзкий пошёл народ, не клади и пальца в рот! Ничего, после суда заговорите по-иному. Я этого добьюсь!

Чиновник повернулся и зашагал к своей машине. Водитель уже находился снаружи на ногах, услужливо открыл дверцу.

Иномарка стремительно унеслась, оставляя после себя в воздухе мелкий сор, который тут же осел.

На страницу:
3 из 4