Неоафины

– Да уж, никогда бы не подумал, что буду пешкой у арабов, – сморщившись, словно съев лимон, ответил Саша. – Соглашайся, делать нечего. Коль сейчас замес пойдет, то лучше быть на стороне победителей.

Артур понимающе кивнул.

– Ладно, идет! – ответил он на предложение Омара и протянул ему руку.

В этот момент по периметру города стали раздаваться звуки включающихся прожекторов.

– Это что еще за…?! – воскликнул Саша, хмуро оглядываясь вокруг. Другие гости рыночной площади так же зашумели десятками голосов, недоверчиво уставившись на стены города.

Над железным забором, там, где тьма раньше была безраздельным хозяином огромных пространств, тусклый свет открыл наклонные поля огромных многоярусных трибун. Самые страшные опасения Артура подтверждались.

– Как пауки в банке, – прошептал он.

Однако в большинстве заключенных подобная картина не порождала столь очевидной тревоги. Многие из них ни разу в жизни не видели, как выглядят стадионы, а потому и не предполагали, что может означать их собственное нахождение внизу, на арене. Более того пожалуй никто кроме троицы и не предполагал, что в контейнерах может быть оружие. Часть заключенных стояла под ними, потирая животы, в ожидании предоставления новой порции вкусной еды; другие небрежно комкали доставшиеся вещи и спешно прятали их за пазуху в надежде поживиться одеждой из новой партии.

Впрочем, даже двадцать минут спустя контейнеры всё так же висели в воздухе, не спеша поделиться с заключенными своим содержимым. Толпа постепенно успокоилась и расселась вокруг предполагаемого места падения припасов, однако несколько человек решили взять дело в свои руки: они перетащили деревянную торговую лавку в центр площади и залезли на неё. Когда им стало понятно, что этой высоты недостаточно, они быстро наладили совместную работу – сев на крыше ларька в круг, они поставили себе на плечи самого худого и длинного заключенного и стали одновременно вставать из приседа.

Толпа на площади ободрительно закричала, поддерживая смелых товарищей.

Живой круг еще не успел до конца выпрямиться, как стоящий на нем заключенный, видя, что дотягивается до контейнера, слегка присел и спустя мгновение вытянулся в прыжке.

Вдруг воздух разрезал мощный электрический заряд, и смельчака, словно огромный живой снаряд, отшвырнуло обратно вниз, где он обрушился на кучку своих товарищей, проломив с ними хлипкую крышу лавки.

Словно грохот далекого камнепада в горах из-за пределов периметра послышался нарастающий хохот тысяч людей.

Заключенные растерянно оборачивались по сторонам в поисках дерзких насмешников, пока кто-то не указал пальцем на трибуны – те постепенно заполнялись зрителями. В этот же момент, поняв, что на стадионе уже достаточно людей, невидимые руки режиссёра запустили работу всего огромного механизма под названием «Рыцари Свободы».

Из невидимых динамиков раздалась энергичная музыка, перемежающаяся аудио-вставками рекламы. Огромные мониторы, появившиеся так же как и контейнеры откуда-то сверху, загорелись яркими картинками, которых, однако, снизу было не разглядеть. Трибуны, до этого освещенные довольно тускло, наконец стали четко различимы вместе с заполняющими их болельщиками.

– Ох, и не нравится мне всё это, – бегая взглядом по всё четче проявлявшимся из темноты пространствам, сказал Артур.

– Побежали, посмотрим, что там к чему! – хлопнув его по плечу, предложил Саша.

«Омар, мы до стены и обратно!» – показал Артур жестами и стал догонять товарища, уже покинувшего площадь. Тот рванул куда-то вдоль ручья и, пока Артур подбегал к мосту, уже исчез из виду. Лишь добежав до края Ребельстауна, он обнаружил Сашу в узком пространстве между железной стеной и ближайшими к ней домами.

– Эй! Ты куда так ломанул? – спросил Артур, наконец добежав до товарища.

– Смотри! – не обращая внимания на вопрос, сказал Саша, а затем указал пальцем на один из дисплеев, изображение на котором можно было разглядеть с места, где они стояли.

На экране промелькнуло несколько роликов с рекламой клиник смены пола, магазинов спортивных товаров и автомобилей, а затем появились какие-то солдаты, снятые в процессе тренировки, то и дело сурово кричащие в камеру, что одежда «Neoman» их единственный выбор. В ролике несколько раз появился город, как две капли воды похожий на Ребельстаун. Просмотрев еще несколько рекламных блоков, парни увидели и другой ролик с их временной обителью в качестве декораций. По его сюжету какой-то неоафинский солдат вкалывал себе в вену шприц желтоватой масляной жидкости, произнося при этом слоган: «Всего минута – и мои мышцы работают на 200 процентов!». Затем он, сурово глядя поверх камеры, заковывал себя в экзоскелет, надевал шлем и вместе с группой таких же бойцов выбегал навстречу яркому свету через двери, в которые всего два дня назад вошёл Артур с другими пленниками. В конце рекламы следовала короткая видео-нарезка, в которой бойцы в экзоскелетах руками разрывали врагов на фоне храма, крайне похожего на новоявленную мечеть Ребельстауна, с той лишь разницей, что у того еще были целы оба шпиля. «Srongoil! Be strong!» – заканчивался ролик яростным восклицанием неоафинского солдата.

– Призраки… – испугано прошептал Саша.

Вдруг с площади донесся грохот.

– Саша! Некогда пялиться. Скорее обратно! – поторопил его Артур.

– Черт. Братан! Это Призраки! – еле сдвигаясь с места, ошарашено повторил Саша.

– Потом! Некогда болтать! – не слушая его, воскликнул Артур и, схватив того за руку, стал оттаскивать от периметра. Наконец он расшевелил товарища, и они рванули к рынку.

Подбегая к площади, парни увидели качающиеся на тросах контейнеры с открытыми днищами, криво свисающими вниз. Под ними в туче пыли, поднявшейся после падения, валялась гора оружия и боеприпасов: автоматические винтовки, пулеметы, дробовики и даже несколько гранатометов с зарядами – все были аккуратно завернуты в противоударные надувные чехлы.

Некоторые из таких же чехлов уже валялись на земле вскрытыми. Вокруг таких кучек полиэтилена стояли довольно ухмыляющиеся пленники, заряжающие полученное оружие. Вскоре сформировался первый вооруженный отряд размером около десятка человек. После короткого инструктажа Омара он был направлен через мост в район спортплощадки.

– Твою мать! Что он творит?! – выругался Саша и рванул напрямик к главарю арабов. – Омар! Стой! Отзывай людей! Отзывай срочно! – Сашу, обычно и вне разговоров с арабами немногословного, вдруг прорвало. – Призраки! Призраки! Омар, не до разборок! – пытался что-то втолковать ему Саша, сумбурно дублируя суть своего сообщения жестами.

– Саша! Какие ещё призраки? – растерянно спросил Артур своего товарища, не понимая, о какой ерунде тот толкует в столь важный момент, когда им, как гладиаторам в Колизее, раздали оружие.

– Артур! Призраки! – отрывисто вскрикнул Саша, взглянув на него дикими от страха глазами. Нервно мотая головой, Саша ждал понимания своих слов то в Артуре, то в Омаре.

– Ты что несёшь? – наклонившись к нему, прошипел Артур. – Хватай оружие, а то сейчас или арабы или латиносы нас реально в призраков превратят!

Пока Артур пытался выяснить, что происходит с внезапно сбрендившим Сашей, Омар, воспользовавшись моментом, двинулся в здание храма. Однако Саша, едва это заметив, резко рванул наперерез и преградил ему дорогу.

– Да погоди ты! – остановил он резким жестом предводителя арабов.

Омар, не ожидавший подобной наглости, насупился и угрожающе сжал кулаки. Несколько его сторонников, увидев это, стали окружать парней.

– Вашу мать! Идиоты! – процедил сквозь зубы Саша, а затем, сделав глубокий вздох, как можно более спокойно, обратился к Артуру:

– Пожалуйста, скажи им, что сейчас на нас всех будут, как на дичь охотиться.

– В смысле? Говори, наконец, разборчиво! – вспылил Артур, устав выслушивать Сашин бред.

– В смысле, что на нас сейчас натравят элитное подразделение по зачистке.

«По зачистке. Подразделение по зачистке», – знакомая когда-то фраза откапывала в голове Артура скрываемые под этим словосочетанием образы. В памяти пронеслись рассказы разведчиков с его заставы, организовывавших совместные действия с бригадой Восставшего. Бойцы последней утверждали, что за ними гнался специальный неоафинский отряд, вооруженный новейшим оружием и одетый в чудо-доспехи, защищающие от осколков и пуль, а так же усиливающие физические возможности хозяина. Но самым необъяснимым было в них то, что они делали их носителей невидимыми. Даже неуловимый Восставший трижды попадал в засаду к этому отряду, каждый раз лишь чудом спасаясь с горсткой выживших.

– Уж не мирмидонян ли ты имеешь в виду? – взволнованно спросил Артур. Глаза его открывались всё больше и больше, особенно когда он увидел реакцию Саши на свой вопрос.

Артур ясно вспомнил собранное и отстраненное выражение лиц повстанцев с пустошей Тартара, описывающих встречу с этими неоафинскими бойцами. Даже юноши, обычно охочие до рассказов о собственных подвигах, в такие моменты становились крайне немногословными, в фаталисткой манере рассказывая о своем чудесном спасении, словно речь шла о столкновении со стихией, при встрече с которой можно было выжить лишь по чистой случайности. Те же, кто были постарше и в силу своего опыта могли спокойно изложить истории столкновения с «призраками», обставляли их столь невероятными подробностями, что становились похожими на древних бардов, поющих грандиозные и страшные оды о героях и чудовищах.

Артур резко повернулся к Омару и, постаравшись взять себя в руки после такой страшной новости, попытался быстро, но максимально спокойно поведать о том, что же хотел донести Саша.

Предводитель арабов, поначалу кипящий от ярости, с каждым новым тревожным жестом дрожащих рук Артура чувствовал, что что-то не так и, наконец поняв, что сейчас в игру вступит третья сила, приказал немедленно догнать и отозвать отряд.

– Этого недостаточно! – вернув себе былую уверенность, воскликнул Саша. – Дай мне нескольких помощников! – потребовал он, как только понял, что Омар готов работать в команде.

Тот быстро согласился выполнить требование Саши, что-то громко прокричал на всю площадь, и вскоре в его распоряжении оказался десяток человек. Взмахом руки Саша позвал их за собой, затем спустился к ручью и стал лихорадочно разбрызгивать воду на прибрежный песок. Свежесобранная команда бездумно повторяла за ним.

Около двух минут они выполняли эти странные действия, пока Омар не понял в чём дело и не бросился с остальными на помощь.

– По обе стороны ручья! – руководил помощниками Саша. – Лейте, лейте больше! Только не наступайте туда, где песок уже отсырел! – объяснял он, но, догадавшись, что таких тонкостей по одной его интонации арабам не уловить, пояснил это практическим примером. Арабы поняли его довольно быстро и продолжили дело с требуемой аккуратностью.

– Ладно, думаю, этого достаточно. За оружие! – прокричал Саша и стал подниматься по берегу на площадь. Остальная толпа поспешила за ним.

Арабы брали в руки автоматы, приставленные к стенам домов, и группировались вокруг Омара. Те же, кто еще не успел вооружиться, добегали до куч под контейнерами, хватая то, что еще не успели разобрать.

Артуру с Сашей досталась пара старых штурмовых винтовок в таком состоянии, что они решили просить Омара, помочь им с обменом на что-то более надежное. Однако тот не стал на этот раз слушать непонятные причитания парочки – он был поглощен размышлением над дальнейшим планом действий. Наконец он произнес несколько коротких фраз и, повернувшись к парням, повторил приказ жестом раскрывающегося кулака: «Рассредотачиваемся!»

В этот момент где-то высоко над их головой послышались уже знакомые звуки электрических двигателей, и вскоре появился еще один контейнер, ставший спускаться в районе спортплощадки.

Всё пространство Ребельстауна вместе с рядами огромных трибун на мгновение погрузилось во тьму, чтобы потом взорваться частыми вспышками разноцветных лазеров и прожекторов. Одновременно с ними из динамиков, расставленных по периметру, громко зазвучала заставка телевизионного шоу, а затем посреди одной из трибун на осветившейся небольшой сцене появился ведущий, встреченный бурными аплодисментами.

Его прямые длинные седые волосы говорили о том, что он был уже немолод, что вовсе не мешало ему обладать идеально гладкой и упругой кожей лица, на чьем фоне отлично смотрелись бриллиантовые сережки, свисающие на нитях из желтого золота. Одет он был в облегающий черный кожаный плащ, умело скрывающий его слегка пухленький животик, вместе с туфлями на высоком каблуке делающий его осанку стройнее, а рост выше.

– Здесь тихо, как в морге-е-е! – вместо приветствия произнес ведущий. Трибуны еще раз взорвались аплодисментами, криками и свистом.

– А, нет, слышу-слышу. Глуховат стал видимо, – разогревал публику ведущий. – Хотя еще бы не оглохнуть? Ведь мы с вами не в церкви, а на шоу…

– Рыцари Свободы! – хором прокричали зрители.

– Именно так! – удовлетворенно улыбаясь, подтвердил ведущий. – И я ваш скромный слуга Сириус Грей. Однако наше шоу не только развлекательное, – резко изменившись в лице, уточнил он, – оно служит великой цели – одарить боевым опытом наших защитников и исполнить правосудие над преступниками! – пафосно закончил ведущий.

Свет на стадионе резко потух, оставив его в ярком пятне от луча прожектора.

Сириус Грей широко расставил ноги, опустил голову, притупил взгляд и с ложной скорбью в голосе завел длинную речь о страданиях недолюдей на землях Тартара от рук повстанцев. Ожившие экраны вторили его словам, демонстрируя видео-нарезку из изуверских убийств, совершённых боевиками на территориях, не подконтрольных Неоафинам, а также кровавых результатов нескольких терактов внутри страны. Затем, с лицом, полным решительности и праведного гнева, Грей поднял голову вверх и с непоколебимой уверенностью в голосе отчеканил:

– Но в самый трудный час, когда всем кажется, что уже всё потеряно, помощь непременно придет!

На экране замелькали патриотические ролики с участием армии Неоафин. Упитанные высокорослые и широкоплечие солдаты с легкостью расправлялись с грязными тощими оборванными повстанцами, а затем, широко улыбаясь, чинили дома чернокожим недолюдям, поили детей в азиатских пустынях, на руках выносили раненых из сожженных деревень в лесистых горах Европы.

Пока публика на трибунах жадно поглощала пафосные ролики о нелегких буднях неоафинских героев, на площадку к ведущему вышло десять человек, закованных в экзоскелеты. Скрытые термооптическим камуфляжем, они незаметно выстроились в шеренгу, покорно ожидая, когда режиссер шоу, закончив показ патриотической заставки, наведет все свои прожектора на их команду. Наконец, когда это произошло, они отключили маскировку, прямо из воздуха появившись на сцене, и тут же грозно выкрикнули свой боевой клич: «Молон лабе!»

Обрадовавшаяся толпа на трибунах завопила, что есть мочи.

Беспилотники, летающие над зрительскими секторами, выдавали в эфир лица болельщиков со слезами благодарности на глазах, многие из которых держали плакаты с признаниями в любви к солдатам.

– О, да! Как всегда эффектно! – с ложным восторгом в голосе прокомментировал появление мирмидонян Сириус Грей. – Не хотел бы я оказаться сегодня на месте головорезов Тартара! Хотя… я вообще никогда не хотел бы оказываться на их месте, – посмеиваясь, уточнил он.

Трибуны весело зашумели, умело переведенные ведущим с пафосно-сострадательного настроения на задорно-боевое.

– Итак, у нас сегодня небольшой сюрприз! – сказал Грей и, выдержав театральную паузу, продолжил: – В последний момент, в результате сегодняшнего онлайн голосования за право быть острием карающего меча закона, победила команда из северных районов Неоафин – S-4! Напомню вам, что ребята – дебютанты Высшей Лиги и провели в ней всего три матча, но тем интересней будет сегодняшняя игра ибо, чем моложе лев, тем он амбициознее! Не так ли парни? – спросил он у мирмидонян, артистично повернувшись к ним вполоборота.

– Чем сильнее враг, тем сочнее его мясо! – громко ответил капитан команды одной из заготовок, демонстрируя, что с ораторским мастерством у них проблем нет.

– О, да! Я уже люблю этих парней! – без лукавства сказал Грей, обрадовавшись тому, что в высшей лиге появилась еще одна команда, хорошо понимающая особенности жанра вечернего шоу.

Он позволил толпе на стадионе вдоволь накричаться, а когда шум на трибунах начал стихать, резко повернулся к мирмидонянам и быстрым шагом подошел к команде.

– Ну что ребятки, вы готовы?! – яростно прокричал Грей, стоя перед солдатами.

– Выполним приказ даже в аду! – стройно отчеканили мирмидоняне.

– Эх! Где мои сорок! – риторически воскликнул Грей, – Ладно, не смею вас больше задерживать. Готовьтесь к бою!

Солдаты по команде командира повернулись налево и нога в ногу промаршировали со сцены.

– Но разве бывает слишком много сюрпризов? – повернувшись к зрителям, вопросил ведущий. Толпа вновь дико закричала, а трибуны заискрили вспышками фотокамер. – Итак, сегодня у нас будет не только свежая партия повстанцев, отловленная на пустошах Тартара. Дикое племя каннибалов, похищающее людей в горах Карпат, долгое время считалось неуловимым. Но сегодня карающая длань закона опустится и на них!

Контейнер, последним спускавшийся на спортплощадку, остановился и осветился прожекторами. Автоматические замки, держащие на нем черное покрывало, расцепились, и после того как оно медленно упало на землю, перед зрителями предстала клетка, в которой находились заключенные, желавшие бежать из транспортировочных фургонов три дня назад.

Нестриженные волосы, всклоченные бороды, уставшие лица с бегающими от страха, ввалившимися глазами, грязные тощие тела, укутанные в шкуры диких животных – всё это производило на зрителей сильное впечатление. Пленники держали в руках копья с каменными наконечниками, обсидиановые кинжалы и обтянутые кожей деревянные щиты, создавая безупречно колоритную картинку для несведущего неоафинского обывателя.

К клетке подлетело несколько беспилотников, выдающих крупные планы перекошенных от испуга лиц прямо на огромные экраны стадиона.

Ощущая нарастающую неприязнь к недолюдям, толпа на трибунах воинственно зарокотала.

– Смерть ублюдкам! Обезьян на мясо! – всё отчетливее раздавались крики по периметру Ребельстауна, пока не слились в сплошной агрессивный рев. Когда болельщики, наконец, утихли, клетку до конца опустили вниз и открыли одну из ее стенок. В эту же секунду над городом раздался гимн мирмидонян.

VII

Дрожащими от страха руками, Аббас крепко сжимал древко копья. Несмотря на то, что он абсолютно не понимал, что сейчас происходит, недавняя попытка пленников совершить побег не позволяла им надеяться на какое-либо мягкое отношение. И то, что их не тронули сразу после ареста, заставив вместо этого три дня просидеть в камере, а затем одеться какими-то дикарями, пугало его лишь сильнее. Потому он напряженно вглядывался во тьму пространства, открывающегося за створками входных ворот Ребельстауна, напротив которых опустили их клетку. Вскоре во тьме проявился высокий силуэт, держащий что-то в отставленной в сторону руке. Выйдя на арену, он осветился множеством прожекторов, оказавшись марширующим командиром мирмидонян, несущим флаг Неоафин на высоком древке. За ним, собранные в каре, чеканили шаг остальные призраки.

Зал завопил что есть мочи. Несколько тысяч голосов даже начали нестройно петь боевую песню о «храбрых солдатах, сражающихся с врагами, чтобы ты мог в дождливый вечер спокойно сводить друга в кино». Тем временем сами мирмидоняне успели выстроиться в шеренгу и после команды «вольно» подняли руки, чтобы поприветствовать зрителей.

– Вот они! Вот они! – завопил Сириус Грей. – И они уже готовы свершить правосудие над злодеями!

После этих слов командир отряда, стоящий напротив шеренги, повернулся в сторону клетки и быстрым шагом направился к ней.

Чувствуя, что еще чуть-чуть, и они не успеют выскочить, пленники рванули наружу. Однако их запала хватило ненадолго – оказавшись под палящим светом сотен прожекторов, они растерялись и сбились в кучу, став напряженно ожидать приближающегося неоафинского командира. Полными непонимания глазами пленники смотрели на него, стараясь угадать по характеру движений агрессивность его намерений. Когда же командир достал из тонкого продолговатого кармана на бедре небольшую тросточку, разложившуюся в длинный меч, пленник, стоявший к нему ближе всего, отбросил в сторону копьё и прижал руки тыльными сторонами ладоней к груди, показывая, что подчиняется и не хочет начинать боя.

Совершив молниеносный трехметровый прыжок, офицер снёс ему голову, схватил за горло стоящего за ним Аббаса, и одной рукой, будто невесомого котёнка, приподнял над землёй. Остальные пленники оцепенели от ужаса и стали безмолвно ожидать развязки.

Аббас терял сознание. В глазах темнело, звуки толпы, и так смешавшиеся в густой непонятный рёв, будто пропадали в каком-то туннеле. Он посмотрел на меч в правой руке офицера, ожидая, что тот разрубит его пополам. Инстинкты подавали панические приказы органам и тканям работать активнее, чтобы вырваться из мёртвой хватки. Аббас судорожно пытался расцепить пальцы на своём горле, тщился ногами оттолкнуться от могучей груди, закованной в экзоскелет, в надежде вырвать собственную шею из кисти неоафинянина. Но все попытки были бесполезны – Аббас лишь быстрее растратил драгоценный кислород и стал обмякать.

Офицер же не торопился наносить удар.

Медленно душа араба, он пытался вызвать у остальных пленников чувство жалости к несчастному, спровоцировать их, принудить к бою на потеху публике. Однако те по-прежнему оставались на местах, трясясь от страха. Наконец офицер замахнулся мечом, занеся его как можно более медленно, чтобы «дикари» предприняли попытку спасти товарища, отбив удар. Но и это не сподвигнуло их на помощь – как только мирмидонянин вынес за спину руку, пленники рванули к жилым постройкам, в которых уже прятались члены банды латиносов, взволновано наблюдавшие за происходящим.

– Ах вы, жалкие обезьяны! – проорал разозлённый их трусостью командир мирмидонян и с силой швырнул Аббаса вдогонку одному из убегающих. Сразу же после этого он активировал защитную маску, закрывшую его лицо, и, высоко подняв свой меч, грозно проревел: «Вперё-ё-ёд!»

Словно спринтеры, ожидающие выстрела сигнального пистолета, мирмидоняне сорвались с мест, на ходу доставая раздвижные мечи и запуская на экзоскелетах режим боя. Не успев опомниться от броска, Аббас наблюдал, как на него, подобно стаду бешеных быков, несутся неоафинские солдаты. Однако когда он уже закрыл глаза, ожидая смертельного удара, мирмидоняне пронеслись мимо, то ли приняв его за мертвеца, то ли просто оставив «на сладкое». Пробежав около пятидесяти метров, они настигли отстающих беглецов, на ходу разрубая их пополам, словно мягкие восковые свечи.

В этот момент воздух разорвали звуки выстрелов – латиносы открыли огонь по приближающимся мясникам. Те, ничуть не растерявшись, мгновенно включили термооптический камуфляж, прямо в движении став практически прозрачными. Никогда не видевшие подобного пленники даже прекратили от удивления стрельбу, но затем опомнились и ошалело стали поливать из автоматов пространство, в котором растворились мирмидоняне. Двое убегавших «дикарей» пали от их очередей, не успев достигнуть построек городка. Остальные каким-то чудом остались целы и, не сбавляя ходу, попрыгали в проёмы окон глиняных хибар.

Через несколько секунд выстрелы стихли – латиносы перезаряжали оружие, внимательно всматриваясь в пространство спортплощадки. Вдруг одного из членов банды что-то вырвало из окна одноэтажной хижины и могучим броском откинуло прямо на спортивную площадку. Очереди вновь прогремели, поднимая пылевые фонтанчики вокруг жертвы, скукожившейся от страха на земле. Как только они прекратились, из квартала раздались отчаянные крики:

– Марко! Убегай скорей! Марко! Беги! Беги!

Марко, кудрявый худощавый смуглый юноша с полными слёз глазами, поначалу недвижно лежал на песке, боясь подать признаки жизни, но затем, оценив расстояние до ближайших домов, выпрыгнул из положения лежа и рванул к ним.

– Давай! Давай, парень! – радостно закричали его соратники, видя, что Марко быстро приближается к спасительным постройкам. Но когда до двери ближайшей хибары оставалось всего несколько метров, красная кровавая линия сверкнула рядом с ним, и, пробежав еще пару шагов, его тело развалилось на две части.

Толпа на трибунах, наблюдавшая за убийством в заранее выданных радиоочках, кровожадно взревела, а на экранах стадиона изменилась информация в окне статистики: команда мирмидонян S-4 переместилась в турнирной таблице на седьмое место в общекомандном зачёте.

Друзья же Марко, яростно проклиная призраков, исполосовали очередями пятачок, на котором лежало разрубленное пополам тело несчастного. В какой-то момент в пылевом облаке около трупа мелькнул силуэт одного из неоафинских солдат. Обнаружив врага, латиносы тут же выпустили по нему несколько прицельных очередей.