Милостивый

Наталья Клетина

Милостивый

Эта была странная ирония природы или судьбы. Как человек, получивший для пребывания в этом мире такую невзрачную внешность, место и среду обитания, был наделен таким достоинством и уверенностью в себе.

Ее трон – расшатанное офисное кресло, а владения – склад Интернет – магазина, торгующего товарами для художественного творчества Ее преданные вассалы – два грузчика и уборщица. Образование у нее только средняя школа, место проживания – маленькая квартирка на окраине столицы, оставшаяся от родителей. Но, несмотря на столь скромные исходные данные, она с высоты своего небольшого роста снисходительно посматривала на людей, и была со всеми по-королевски холодной и корректной. Ей приходилось сталкиваться с публикой небогатой, немного не от мира сего, в целом тихой и не скандальной.

Сюда к Вере Андроновне приезжали за своими заказами, то есть «осуществляли самовывоз», люди, которые не хотели тратиться на оплату курьера. Это были пенсионерки в очках, женщины средних лет, одетые с потугой на богемность, и иногда мужчины неопределенного статуса и возраста. На всю эту публику Вера смотрела снисходительно, с еле скрываемой тоской. Нет, она никогда не хамила, но этого и не нужно было. Под ее прищуренным и холодным взглядом эти люди тушевались, становились то излишне суетливыми то, наоборот, заторможенными и неуклюжими. Вере было скучно и тоскливо среди них. Ей хотелось, чтобы, наконец, пришел человек с открытым и смелым взглядом и не отворачивался от нее, стараясь скорее расплатиться и поскорей уйти от ее давящего презрения, и превосходства. Ей хотелось встретить равного себе, противостояние достойному противнику скрасило бы и оживило ее пустую и необременительную деятельность.

На складе она была единоличной владычицей. Хотя там работало еще несколько человек, их было не видно и не слышно. Да и текучка кадров была приличной. На такой мизерной зарплате люди не задерживались. Одни уходили, вместо них приходили другие, новые и этот круговорот не прекращался. Одна Вера находилась здесь незыблемо, пережив все приливы и отливы складского персонала.

Нет, был еще один грузчик, который по неясным причинам тоже задержался на таком не престижном и не хлебном месте дольше обычного. Возможно, его все устраивало, и его претензии к жизни были скромными и вполне удовлетворенными. Но, на самом деле здесь его удерживала только Вера. Его страх перед ней постепенно перерос в поклонение, а затем и в любовь. Когда эта небольшого роста женщина, в своем рабочем сером халате, гордо вскинув голову, проходила мимо, сердце его замирало.

– Великая женщина, – повторял он, восхищенно глядя ей вслед.

Хотя, что, именно, в ней было «великого», он и сам не смог бы объяснить. Просто он попал под излучение уверенности в себе и превосходства, исходящего от этой женщины, принял его и уже никогда в нем не сомневался. Рахим был уверен в несправедливости того, что такая выдающаяся женщина занимает такую скромную должность. Ему казалось, что Вера достойна более значительных дел. Да она бы и президентом себя бы не посрамила. Да, ничуть не меньше.

– Смотришь, какие ничтожные люди попадают во власть! А вот такие, как Вера Андроновна, сильные, уверенные в себе, умные, непонятно почему, прозябают никому не известные. Ну, ничего, все равно, настанет день, и Вера себя покажет.

Так думал Рахим, и старался, как можно чаще находиться поближе к своему кумиру. Пока здесь работает Вера, он никуда отсюда не уйдет. Никакие деньги не заменят ему того восторга, который вызывала у него эта необыкновенная женщина. Он был счастлив тем, что может видеть ее каждый день, хотя за все время их совместной работы, она ему не сказала и десяти слов.

Рахим вырос в бедной, многодетной семье. Их семья, как и многие мусульманские семьи, была авторитарной. Все в ней беспрекословно подчинялись отцу. Рахим привык, что есть человек, который точно знает, что ему Рахиму хорошо, а что нет. Он всегда жил по указаниям отца. Когда отца не стало, не стало руководящего его жизнью центра, он растерялся. Жизнь его, неуправляемо куда-то покатилась. Он пытался чего-то добиться, но наделал много глупостей, ничего не достиг, смирился с этим и чувствовал себя потерянным и никому не нужным. Только когда он встретил Веру, то понял, что нашел, наконец, человека, который мог бы взять бразды правления его жизнью в свои руки. Вера, конечно не догадывалась о той роли, которую играла в жизни грузчика, работающего бок о бок с ней. Но Рахиму было достаточно и собственного представления. Когда он в чем-то сомневался, он мысленно спрашивал: «А чтобы на это сказала Вера Андроновна?», – и всегда получал ответ. Откуда он приходил Рахим и сам не знал, то ли он формировался в его собственной голове, то ли это была работа внешних могущественных сил. Он никогда не перечил этим советам и жил с ними в полном согласии и умиротворении. Впервые за много лет Рахим чувствовал в себе гармонию. Он с удовольствием шел на работу, ведь там была она. Он также с удовольствием возвращался в свою одинокую берлогу. Но в ней он уже не чувствовал себя сиротой, никому не нужным и всеми забытым, его семья находилась за тысячи километров от него. Ведь пройдет ночь, и он опять будет на работе, рядом с Верой. Он был почти счастлив. Единственное, чего он опасался, что кто-нибудь или что-нибудь отнимет ее у него.

– А вдруг она выйдет замуж и уволится или уедет в другой город?– только этого он боялся.

***

Тот мужчина неожиданно возник перед Верой в конце рабочего дня. Она уже не ожидала посетителей, сняла свой серый халат и собиралась домой. В приглушенном свете складского помещения она даже не успела, как следует рассмотреть его лица. Но по движению воздуха, который он принес с собой, она почувствовала, этот человек был стремителен и энергичен. Вера увидела стройную мужскую фигуру в прекрасно сидевшем на ней костюме в облипку. Блеснули запонки с каким-то прозрачным камнем: «Уж не бриллиант ли?». Он ничего еще не успел сказать, как Вера поняла, что в ее скудный заповедник занесло птицу высокого полета. Мужчина, сдержано хмурясь, деловито сунул ей распечатку с заказом и, не глядя на нее, попросил предоставить ему указанный товар. То, что он не смотрит на нее и обращается с ней, как с неодушевленным предметом сильно ее разозлило. Она не привыкла к такому отношению, избалованная своими «недотепами», как она про себя называла своих обычных клиентов. К ней всегда обращались крайне вежливо, натянуто и заискивающе улыбаясь. Просто так отдать товар этому мужчине она уже не могла.

– А Вы заранее договаривались, что приедете за товаром?

– Нет, а что должен был? На электронную почту пришло сообщение, что можно вывезти товар со склада, и указано время работы, кажется, я в него уложился. Зачем же я должен был еще звонить? Тем более весь товар я уже оплатил со своего счета. Вот квитанция.

Он протянул квитанцию, с подтверждением оплаты.

– А что в этом сообщении не было приписки, предварительно созвонится, чтобы Ваш заказ был сформирован. Посмотрите здесь больше двадцати позиций. Сотрудники все уже разошлись. Что я сейчас должна все бросить, лазить по стеллажам и собирать Ваш заказ? На это уйдет не меньше часа, а я работаю до шести. Почему я должна работать в неурочное время, у меня нормированный рабочий день. Правила для всех одинаковые.

Она, конечно, перегибала палку, сформировать этот заказ не было большой проблемой, тем более Рахим еще не ушел и сидел за стенкой в подсобке. Вдвоем им на это понадобилось бы не более двадцати минут, но что-то в манере поведения, в барском голосе этого человека, не позволяло ей опустить перед ним голову.

– Так Вы отказываетесь меня сейчас обслужить?

– Совершенно верно. Я сейчас просмотрю ваш заказ, проверю, есть ли в наличии все, что у Вас там заказано и назначу Вам время, когда Вы сможете все забрать.

– Серьезно, и даже если я Вас убедительно попрошу об одолжении, все-таки выдать мне мой заказ? Мне он очень нужен сегодня.

Хотя он просил Веру, но тон его по-прежнему был повелительным и смотрел он на нее с раздражением и свысока.

– Я уже сказала, дело не в просьбах, а в правилах, которые существуют, и я ни для кого исключений не намерена делать.

Вера стояла, гордо вскинув подбородок, всем своим видом демонстрируя непреклонность и верность установленным правилам, и готовность бескомпромиссно защищать их до конца.

Мужчина несколько секунд спокойно и пристально рассматривал кладовщицу, как будто хотел в чем-то окончательно удостовериться. Затем он важно взглянул на ослепительно блеснувшие, на руке часы.

– Ну, ладно, спорить с Вами мне недосуг и да нет желания.

Голос мужчины стал глухим и ничего хорошего не предвещал.

– Я думаю, не позднее, чем завтра Вы узнаете, чем все произошедшее обернется лично для Вас.

Мужчина резко развернулся и энергично пошел к выходу. Тут только Вера увидела как за ним метнулись две тени, огромные плечистые мужики в черных одинаковых костюмах.

–Наверное охрана,– подумала Вера.

И когда она уже осталась одна в помещении склада, горькое сожаление охватило ее. По манере себя держать и разговаривать, видно, что этот мужчина не привык, получать отказ в чем бы то ни было. И теперь, ее Веру, осмелившуюся вести себя с ним неподобающим образом ждет наказание. Ее раздавят, как муху. В этом она ничуть не сомневалась. Она сидела за столом, заваленным папками с накладными, журналами учета и прочими бумагами и думала, что ее «выступление» может стоить ей работы. А найдет ли она еще такую работу, где у нее есть определенный статус и какая никакая власть. Она и не заметила, как перед ее столом возник Рахим. Он уже тоже переоделся. Вместо привычного синего халата на нем была аккуратная ветровка, в вырезе виднелась ослепительно белая рубашка. Он сочувственно и как-то очень странно смотрел на Веру.

– Тебе чего Рахим?

– Вы чем-то расстроены, Вера Андроновна? Что-то случилось?

– Да, так, ерунда. Повздорила тут с одним клиентом. Строил из себя важную персону, вот я его и щелкнула по носу. Теперь, вот, думаю, чем это для меня обернется.

– Все будет хорошо. Вы только не переживайте. Что он Вам может сделать. С работы выгонит?. Так Вы себе другую найдете. Такую женщину как Вы везде будут рады видеть.

– Эх, Рахимчик , наивная ты душа. Таких, как я, рубль пучок в базарный день, это еще если повезет. Ну, да ладно. Будем живы, не помрем. Давай, иди домой, ты уже сегодня не будешь нужен.

– А Вы?

– А я еще немножко здесь поработаю, проверю накладные, на всякий случай, чтобы завтра с утра были руки свободны.

Рахим шел домой окрыленный. Это ласковое:«Рахимчик», вылетевшее их уст, женщины, которую он боготворил, было для него слаще самых ласковых слов, которые он когда – либо слыхал в своей жизни.

**

Вадим Кожевников владелец крупного бизнеса, а также известный меценат и общественный деятель ехал домой взбешенный. Такое с ним случалось крайне редко, да и то в доисторические времена, на заре становления его бизнеса. Не было еще такого, чтобы он не мог найти нужного тона и не договориться с человеком. Он не помнит, чтобы ему в чем-то отказали. Но злился он больше на себя, он слишком быстро вспылил и не дожал эту заносчивую дуру. Он хорошо чувствовал людей, и точно знал, что сейчас ему отказали только из принципа и ущемленного самолюбия, он слишком повелительно и категорично себя повел.

– Тетка, наверное, любит, когда к ней на полусогнутых подползают и в глаза заглядывают.

Но он Вадим никому в глаза уже заглядывать не будет, только одному человеку, ради которого он пошел бы на многое. Тут его мысли переключились на дочку и сердце привычно заныло. Этот визит на склад он предпринял тоже ради нее. У нее было какое-то редкое заболевание, сильный зуд кожи по всему телу, и врач посоветовал занять ее каким-нибудь спокойным рукоделием, чтобы отвлечься от неприятных ощущений и успокоиться. Причина болезни, предполагали, кроится в расстройстве нервной системы.

Дороже чем дочь у Вадима никого не было. После смерти ее матери, он так и остался один. И хотя женщин у него перебывало множество, ни одну из них дочь не приняла, а болезнь ее все больше и больше усугублялась. Вчера вечером они вместе с дочерью Агнией вместе выбирали на сайте магазина необходимые материалы, чтобы заняться рукоделием, и он обещал уже сегодня все привезти. В течение дня он выбраться не мог, то и дело возникали ситуации, когда было необходимо его присутствие. Можно было послать кого-нибудь. Но у Вадима было одно неукоснительное правило, все, что касалось дочери, никогда не перепоручалось, ни одному постороннему человеку. Просто Вадим с детства понял: хочешь, чтобы сделано было хорошо – делай сам. Сейчас Агния ждет его с нетерпением, а он ее подвел. Досада опять мутной волной подступила к горлу. Он вспомнил эту женщину, с мелким личиком ночной бабочки: прозрачная бледность, узкие, холодные глаза и презрительная складка рта.

–Да, жаба еще та, наверное, простых покупателей прессует от всей души. Ну, ничего, мы с тобой еще поквитаемся

Вадим не был ни мстительным, ни злопамятным, но этой тетке он решил не спускать сегодняшнего случая. Таких людей надо вовремя ставить на место. Из-за ее больного самолюбия, Агния сегодня расстроится, и у нее всю ночь будет чесаться, и гореть тело. Вадим даже заскрипел зубами. Такая неукротимая ненависть поднялась в нем к тетке со склада Интернет магазина.

Как он и предполагал, Агния сильно огорчилась, но виду не подала. Потом уже после двенадцати у нее начался сильней приступ. Не помогали ни мази, ни лекарства. Вадим, обняв дочь за худенькие плечики, сидел на ее кровати и тихонько ее укачивал, пел песни, какие помнил. Агния заснула, а он с разбереженной душой так и не смог поспать. А утром навалились привычные дела, но про планы мщения он не забыл. Он дал поручение своим юристам, все разузнать про эту компанию, и попросил обдумать возможные варианты для атаки на этот бизнес, для создания неблагоприятной ситуации, если есть к этому предпосылки.

***

Следующий день прошел для Веры Андроновны без каких-либо осложнений. Тот «важняк» больше не появлялся. Она про него уже почти забыла и решила, что все обошлось, жизнь потекла в прежнем русле. Только Рахим, проходя мимо ее стола, как-то многозначительно и пристально посматривал, чем ни мало ее удивил. Ей даже показалось, что он смотрит на нее как-то по-мужски. А это рассердило ее и оскорбило.

– Вот, дожилась, не хватало мне еще ухаживаний азиата. Что он себе вообразил? Вот так эти мужики всегда, стоит один раз поговорить по-человечески, так они и возомнят невесть что. Надо это пресечь сразу же, на корню.

Когда Рахим кинул очередной выразительный взгляд, Вера вспылила.

– Рахим, что ты на меня так смотришь? Я что с тобой в одном кишлаке баранов пасла? А?

– Почему баранов, и почему в кишлаке? Я родился в Набережных Челнах и паспорт у меня российский.

Рахим от волнения даже побледнел. Такое услышать от человека, которого он боготворил, было очень больно.

Он наклонил голову и быстро ушел в свою подсобку.

– Я с ним тоже, кажется, маху дала. Зачем я его обидела, хороший, спокойный парень? Надо будет как-то все это загладить.

Вера смотрела на закрытую дверь подсобки и думала, как ей теперь загладить свою вину и помириться с Рахимом. Но в этот день она с ним больше не сталкивалась. Он работал на разгрузке товара, в другой части склада и в свою подсобку больше не возвращался.

А на следующий день началась новая полоса в жизни Веры, грянули события, которые перекроят всю ее жизнь, да и не только ее. С утра приехало начальство. Она заметила, как суетится менеджер по продажам, заставил курьеров спешно что-то убирать с проходов, грузчиков всех отослали подметать двор.

Начальство важно проследовало в комнату, громко именуемую офисом. Через какое-то время туда вызвали Веру. Недоброе чувство вдруг охватило ее, когда она подходила к дверям офиса. Хозяйку компании Вера видела всего раз, да и то издалека. Сейчас она могла ее подробно рассмотреть. Это была пожилая, грузная женщина, с грубо нанесенным обильным макияжем, отчего лицо ее, вблизи походило на маску.

Пока Вера подходила к столу хозяйка сверлила ее изучающим взглядом. Сесть ей не предложили. Вера стояла, ожидая начала разговора. Хозяйка вертела в руках распечатку. По каким-то признакам Вера ее узнала. Это был список товаров, за которым приезжал тот важный мужик с охраной.

– Что Вы можете сказать про этот заказ?– хозяйка протянула Вере для ознакомления листок.

Вера спокойно пожала плечами.

– Ничего. Заказчик приехал без уведомления в конце рабочего дня. Я ему сказала, чтобы он приехал в другое время, когда заказ будет укомплектован.

– А что, здесь надо было загружать целый товарный состав? Почему Вы не выдали оплаченный товар. Я же вижу, что тут работы минут на десять, а может и меньше.

– Был конец рабочего дня.

– И что? У тебя, что самолет улетал или ты на поезд опаздывала или ты у нас кормящая многодетная мать? Задержалась бы на пару минут, от тебя бы ничего не отвалилось.

Хозяйка стала ей тыкать, все больше наливаясь гневом, у нее от злости дрожали пухлые руки в перстнях.

– Теперь буду разбираться по существу. Вот у меня диск с видеозаписью того дня, посмотрим, во сколько дело было.

К столу подошел до этого тихо сидевший в уголке начальник охраны и, поставив диск в дисковод, стал искать нужное место.

– Ну, вот,– сказал он, и сразу же отошел на безопасное расстояние.

– Так. Вот я вижу на момент появления этого заказчика, было только двадцать минут шестого, до окончания рабочего дня целых сорок минут. За это время можно было обслужить десять подобных заказов. Почему же ты этого не сделала?

– Я уже сказала.

– Что? Не слышу? Кто это говорит? Да как ты посмела тля рот раскрывать на такого человека и не сделать того, что тебе было положено. А ты знаешь, что я из-за тебя, гусеница пузатая, бизнес сейчас могу потерять. Этому человеку достаточно пошевелить пальцем и от моего бизнеса не останется и мокрого места. Он владелец того банка, который мне давал ссуды. И сегодня мне оттуда позвонили и сказали, что собираются потребовать от меня выплаты ссуды ранее оговоренного срока и под другой процент, и намекнули, в чем причина такого их решения. Оно не законно, но я не буду даже связываться с судами, потому, что мне это слишком дорого обойдется, да и исход тоже заранее известен. Так что мне теперь делать? Принести ему на блюде твою поганую голову? Да я думаю, он на нее и взглянуть не захочет. И самое главное, мне говорили, что он человек очень порядочный и не злой. Как же ты, гадина, так его разозлила, что он готов меня со всеми потрохами из-за тебя уничтожить? Что ты ему такого сказала? И где у тебя ум был? Разве ты не видела, кто перед тобой? Таким людям, нельзя отказывать. Ты должна была на пузе ползать, а все выполнить. Значит так, с сегодняшнего дня ты уволена. За этот месяц зарплату ты не получишь, это твой штраф. Мне нужно же как-то убытки покрывать. Неизвестно смилуется ли он надо мной или нет. Идешь, собираешь заказ и отвозишь домой клиенту лично, с глубочайшими извинениями. Ясно? Ты виновата в этой ситуации, тебе ее и исправлять. Как хочешь, валяйся перед ним на коленях, но вымоли у него прощение, чтобы он оставил мой бизнес в покое.

Вера стояла молча. Первоначальный испуг ее уже прошел. Она была совершенно спокойна. Когда хозяйка сказала, что она должна поехать с извинениями, зло усмехнулась.

– Чего ты улыбаешься, гадина?

– Никуда я извиняться не поеду, и валяться на коленях ни перед кем не буду, а заставить ты меня не сможешь, хватит с тебя и моей месячной зарплаты. Плевать я хотела на тебя и на твой бизнес, карга старая. Иди в монастырь грехи замаливать.

Вера повернулась и тихо вышла из комнаты.

Хозяйка сидела, от удивления выпучив глаза. От бешенства она не могла ничего сказать, только слышны были какие-то всхлипы и бульканье. Потом, опомнившись, она крикнула начальнику охраны.

– Без моего разрешения не выпускать эту тварь с территории.

Мужчина поспешно, мелко кивая головой, выбежал вслед за Верой.

Старуха, кряхтя, выползла из-за стола и то же важно прошествовала на территорию склада.

Она шла к рабочему месту Веры. Там уже скопилось несколько любопытных сотрудников. Они почувствовали запах разгорающегося скандала, и в предвкушении его, у всех возбужденно горели глаза. К тому же, подошло уже несколько клиентов, они тоже, чувствуя неладное, робкой кучкой стояли в сторонке. Вера спокойно собирала сумку.

Хозяйка подошла к ее столу и громко сказала.

– Ты материально ответственное лицо и просто так уйти не можешь. Ты должна отчитаться за истекший период, это в твоих интересах. Иначе, в случае недостачи, сядешь на пару лет. Ты меня поняла? И на счет извинений подумай. Я своих решений никогда не отменяю. И не советую со мной вступать в конфликт. Тебе это дорого будет стоить.

Вера посмотрела в лицо этой женщине. Она поняла, что все очень серьезно. Эта тетка видала виды, у нее за плечами бурная, оголтелая жизнь, наполненная борьбой за благополучие. Чтобы сберечь его, она способна на подлые и жестокие поступки. Если Вера откажется выполнить ее приказ, то она найдет способ сломать ее жизнь, так, что никто ей не поможет.

– Хорошо, я сделаю, то, что Вы от меня требуете. Отчет я подготовлю к завтрашнему дню, а заказ я отвезу сегодня.

– Вот так-то.

Хозяйка грузно развернулась и медленно пошла к выходу. Все разбежались по своим углам. К Вере никто не подходил и не заговаривал, один Рахим поглядывал в ее сторону каким-то смятенным взглядом, но после вчерашних ее слов подойти к ней не решался.

Вера сидела, собираясь с мыслями. Все произошло так стремительно, что она даже не успела осознать случившееся. Единственное, что она остро чувствовала это собственное одиночество. Она вдруг ощутила, что у нее нет ни одного человека, от которого она смогла бы услышать слова поддержки. Она никогда не тяготилась своим одиночеством, мало того, она всегда его оберегала, выстраивала дистанцию между собою и другими людьми. Она посмотрела вокруг. Те немногочисленные сотрудники, что были свидетелями скандала, дистанцировались от нее. Ей даже показалось, что эти люди злорадствуют и тихо радуются ее унижению. И тут она подумала,– а чему я удивляюсь, разве я сама когда-нибудь и кому-нибудь сочувствовала или проявила доброжелательность? Я себя с ними вела всегда надменно и холодно, никогда ни с кем нормально по-человечески не общалась, так чего же я от них жду сочувствия.

В ее голове, промелькнула вся ее жизнь. С самого детства, она чувствовала свое отличие от других детей. У нее не было красивых платьев, как у других девочек во дворе, у нее не было хороших игрушек. У нее не было ни красивых волос, ни привлекательного личика, да и ростом она не удалась. И тогда, чтобы не страдать от своих комплексов, она придумала для себя игру, вести себя так, как будто у нее все это есть, и даже лучше, чем у других. Она сама поверила, что это так на самом деле. И действительно, ее уважали, ее никто никогда не обижал и не дразнил, но и друзей у нее не было. Все сторонились ее, никто не решался дружить с этой заносчивой и всегда уверенной в себе девочкой. Так девочка выросла и превратилась в надменную и уверенную в себе женщину. Ее гордыня закаменела, стала, как толстый панцирь, защищающий ее от уколов самолюбия или неуверенности в себе, но обрекла ее на полное одиночество.

– Нет, ни к чему все эти размышления, сейчас не до этого надо скорее закончить эту историю, а потом уже буду думать, что делать дальше.

Она стала деловито собирать заказ, который ей нужно было отвезти. Покончив с этим делом, она принялась за отчет. Она решила все сделать сегодня, чтобы уже завтра ей не надо было с утра тащиться на этот склад, за документами она приедет в любое удобно для нее время. Поскольку она всегда аккуратно вела все записи в журнале и все накладные сразу же подшивала, то с отчетом у нее проблем не будет, дел всего на пару часов. Мысль, что ей уже не нужно будет здесь работать, неожиданно обрадовала ее. Ей вдруг захотелось чего-то нового, заняться какой-нибудь интересной деятельностью, а не сидеть у обшарпанного стола в сером халате и копаться в пыльных залежах товара на стеллажах.

– Может быть, все и к лучшему, – неожиданно подумала она.

Мысль о том, что сегодня ей придется опять общаться с тем надменным и властным, как падишах господином, ничуть не волновала ее. Она от себя уже отсекла эту историю, и ничего в ней не могло уже взволновать или расстроить ее.

Теперь осталось только спокойно и методично выполнить, то, что от нее требуют, и завтра она будет свободна. Завтра у нее наступит новая жизнь. Какой она будет, спокойной и определенной, как в течение последних лет, или ее ждут лишения и трудности, неизвестно. Но Вера почему-то об этом не тревожилась. Какой-то подъем душевных сил и радость, от того, что ее ждет что-то новое, были ей сейчас приятны. Отчет получился с первого раза, все сошлось до копейки. Она распечатала, подшила его и положила на самом видное место на своем рабочем столе. Она взяла коробку с упакованным заказом и листок с адресом, куда надо было ее доставить, и медленно пошла к выходу. Она знала, что больше никогда сюда не вернется. Уходя, она ни с кем не попрощалась и не сказала ни одного слова людям, с которыми просуществовала рядом в течении длительного времени. Ей тоже никто ничего не говорил. Только смотрели вслед и удивленно покачивали головами.