Контракт на смелость

– Это взаимно, – пробормотал он.

Всё, мой мозг отключен, вне зоны действия, потому что я ничего не понимаю. Он не девственник, он меня хочет, я только что дала ему зеленый свет, но ничего не происходит. Похоже, он такой же сложный, как и его планета в целом.

– Отпусти, – сказала я сердито.

– Нет, ты обиделась.

– Конечно, я обиделась, – от возмущения я даже задохнулась, – Ты меня оттолкнул и всё же твердишь, что всё взаимно. И если ты мне сейчас скажешь, что этим ты нарушишь какой-то свой закон, я тебя укушу. И очень больно!

Мне послышалось, или только что был сдавленный смех?

– Эва, я хочу тебя. Ты даже не представляешь, насколько ты привлекательна для меня. Но ты сама твердила, что ни за что не будешь моей наложницей.

– И что ты предлагаешь? – все еще сердито спросила я.

– Выход только один, – он внимательно заглянул мне в глаза, – Ни мои изибнисцы, ни кто-либо другой больше не посмеет даже посмотреть на тебя неуважительно. Выйдешь за меня?

Я открыла рот и потеряла дар речи. Так непосредственно мне предложение ещё не делали.

– Если это для того, чтобы не запятнать мою репутацию, то нет уж, увольте, – наконец-то произнесла я.

Он покачал головой, нежно мне улыбаясь.

– Маленькая моя, гордая революционерка, с тех пор как я увидел ту запись, когда выбирал танцовщицу, я перестал нормально спать, есть и даже дышать. Неужели ты думаешь, что я после этого отпущу тебя? Ни о какой репутации речи не идет. Это только предлог. Я не знаю, что есть в тебе такого, что взорвало мой мозг и мое сердце, но могу тебе сказать, что это убийственная смесь.

Я молчала долго, просто вглядывалась в его еще синие глаза на бледном лице и, внезапно, поняла, что просто не могу сказать нет. Язык не повернется. И я прекрасно понимала, что будет много проблем и объяснений с родственниками, но потерять этого мужчину уже не могла. Глаза Марока потухли, по всей видимости, он решил, что мое молчание не что иное, как отказ. Он отпустил меня, поднялся с пола, попутно привел свою одежду в порядок, и уже было повернулся, чтобы уйти, как я ответила:

– Да.

Он что-то проговорил по изибнисцки, так быстро, что я не поняла, зато по его лицу можно было понять все, что он чувствует. Вот так просто, за несколько дней, я перевернула свою судьбу с ног на голову, но похоже мне это нравилось.

Марок взял меня за руку, помог мне подняться и привести себя в порядок, после чего вывел из комнаты, я еле успевала идти за ним, он почти бежал, не произнося ни слова, и только когда мы спустились вниз, я поняла зачем. Совет Мудрейших покидал дом и нужно было попрощаться. Но Марок неожиданно остановил их.

– Я хотел объявить вам о моём предстоящем свадебном обряде, Мудрейшие.

– Имя твоей избранницы? – спросил один из них.

– Моя избранница – госпожа Эва, – ответил он и подтолкнул меня чуть вперед. Я уставилась на изибнисцев во все глаза, ожидая их реакции. Думали они минут пять, не меньше.

– Марок, ты готов ко всем последствиям, что повлечет за собой твоё решение?

Марок криво ухмыльнулся и кивнул. О каких последствиях они говорят? Я уже хотела спросить, но неожиданно один из Мудрейших кивнул и заговорил:

– Тогда мы больше не видим препятствий, землянка не рабыня, ведь так?

Марок кивнул, мне же захотелось высказать по этому поводу всё, что я думаю. Нет, как этот народ печется о своем происхождении! Одно я поняла точно, феодальная система мне не нравилась все больше и больше.

Глазами поискала шефа и увидела его с открытым ртом. Серж увидел, что я обратила на него внимание и начал мне делать какие-то знаки, по мне так он махал руками как мельница и смысла в этом я не видела.

– Вам нужно принести жертву Богам, – начал говорить один из Мудрейших, но не досказал, так как в залу зашел Ламинок и все разом замолчали. Он низко поклонился Совету и, подойдя к ним на почтительное расстояние, склонил голову и заговорил:

– Мудрейшие, прошу простить мне мою дерзость, но я заговорил с вами, только для блага своего хозяина.

Сейчас точно гадость какую-нибудь скажет!

– Говори, – кивнули они, и он залился соловьем.

– Обряд невозможен, Марок-сир не знает, что его избранница не готова к созданию семьи. Боги разгневаются и нашлют несчастье на весь его род.

Что за чушь он несет? Марок побледнел, глядя на своего начальника охраны, а глаза загорелись недобрым огоньком.

– Что ты хочешь сказать?

– Вы можете наказать меня, хозяин, но, к сожалению, Эва – девственница.

Мудрейшие охнули, а Марок даже пошатнулся. Я же пребывала в полном непонимании. Да, я девственница и что? Разве это являет за собой неподготовленность к семейной жизни? Посмотрела на Сержа, ожидая от него поддержки, но тот только головой покачал и закрыл лицо руками. Идиотизм какой-то!

– В обряде отказано, – произнес один из Совета и они, не прощаясь, ушли.

Я стояла, как громом пораженная. Ламинок усердно изображал грусть на лице, а вот Марок смотрел на него с плохо скрываемой ненавистью.

– Простите, Марок-сир, но…

– Пошел вон! – рявкнул Марок так, что я подпрыгнула.

– Марок, что происходит? – тихо спросила я.

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза, руки сжались в кулаки.

– Откуда он это узнал, Эва? Ламинок не посмел бы говорить о том, в чем не был бы уверен на сто процентов.

– Да в чем дело?! – запаниковала я, – Почему все так реагируют на простую физиологию, как будто я урод какой-то!?

– Эва, я пытался тебе сказать, – вдруг произнес Серж, – Если бы знал, что так все далеко зайдет! Изибнисцкая раса давно живет по таким законам. Согласно древним изибнисцким обычаям, девочек сначала готовят к семейной жизни, месяц они проводят в специализированном пансионе, где учатся вести хозяйство, общению с мужем и родственниками, в последний день в пансионе девушек лишают девственности, замуж они должны выходить без девственной плевы и с познанием в…

Серж замолчал, но мне и не нужно было, чтобы он продолжал, все и так понятно.

– Дикость какая! Почему Совет должен решать такие вещи?

– Потому что я тоже вхожу в этот Совет, Эва! – крикнул Марок и схватился за голову руками, – В этом случае он имеет право вмешаться. Я знал, что ты невинна, видел это, у меня достаточно опыта. Но мне было все равно, Эва. Я люблю тебя, мы бы просто скрыли это, но теперь… Я не исключаю, что и Ламинок тоже видел, но, чтобы говорить это Мудрейшим нужно обладать доказательствами… – он посмотрел на меня и тут же потрясенно закрыл глаза, – Если только ты сама ему не сказала…

Я тяжело вздохнула и вспомнила ликующую ухмылку на лице Ламинока, когда сообщила ему о своей невинности. Если бы я знала…

Кажется, именно в этот момент мое терпение лопнуло. Всё, с меня хватит! Мало того, что я ничего не понимаю, так моим непониманием успешно пользуется Ламинок. Да и Марок тоже хорош!

– Почему ты мне раньше не сказал, не объяснил? – накинулась я на него.

Он поднял на меня свои глаза и остальные слова застряли в горле. Во взгляде любовь и обреченность.

– Прости, Эва.

– Нет! Не смей прощаться со мной! – закричала я, понимая, о чём он думает, – Ведь должен же быть выход? Ты не можешь жениться на девственнице? Это не проблема! Сейчас же мы пойдем и…

– Эванжелина, – грустный голос шефа заставил меня обернуться, – Он не может этого сделать. Девушек лишают невинности не их предполагаемые мужья, к сожалению, это закон, а специально обученные мужчины, у них даже это отдельная профессия. В общем, если вы ребята хотите пожениться, то…

– Да на фига мне нужна такая свадьба! – вспылила я, – Обойдусь без этого. Придется пересмотреть свои позиции по отношению к наложницам.

– Нет, Эва! – вскинулся Марок, – Я не хочу, чтобы ты была моей наложницей, здесь тоже не все просто. Если ты решишься на это, у тебя будет всего лишь год. Потом Совет тебя отошлет обратно на Землю, я же не смогу даже видеться с тобой. Все это делается для того, чтобы высший не смог привязаться к женщине, чтобы женщина не заняла место, предназначенное жене.

Резко отвернувшись от меня, Марок в ярости сжал кулаки.

– Если бы только Боги знали, какой дикостью видится мне это древнейший обычай! – продолжил он, – В этом случае, я мыслю, как и вы люди, этим я отличаюсь от обычных изибнисцев. По обычаю нашей расы, жена должна уметь преподать себя в обществе, поддержать беседу и быть искусной в занятиях любовью. Всему этому, девочек начинают обучать в 16 лет. Но я не понимаю этот обычай, считаю, что девушка вольна выбирать сама, с кем становится женщиной. Отказываюсь понимать.

– Скажи, у низшей касты так же? – только глухо спросила я.

– Нет. Я не хочу потерять тебя, Эва.

– Что ты предлагаешь? – усталости моей не было границ. Дурацкая планета, идиотские законы! Единственный мужчина, которого я полюбила, для меня почти недоступен. Сюжет для слезливой мелодрамы. Но не с моим характером.

– Да ничего я не предлагаю! Проклятый Ламинок! – Марок пнул рядом стоящий пуфик так, что тот отлетел на несколько метров, – Впервые я не знаю, что мне делать. Не могу же я отдать тебя собственными руками другому мужчине! – последние слова он практически прорычал.

Так, понятно, пока мужчины будут заняты своими собственническими инстинктами, проблему придется решать мне.

– Это должен сделать специально обученный изибнисец? – решительно спросила я, – Или же я могу решать, кто будет моим первым?

Марок аж зубами заскрежетал, но все-таки ответил:

– Ты можешь выбирать, так как ты землянка. У наших женщин такой свободы нет.

Вот совершенно не удивительно, почему их женщины коварны и мстительны, как говорил Марок. Если бы мне расписали так жизнь, я бы еще не такой стала. Я развернулась и пошла к лестнице. Решение пришло само – раз я могу выбирать, то я выберу единственного, от которого меня хотя бы не затошнит. Джеймс Дарин, мачо и сердцеед, моя давняя мечта, которая перестала быть ею, как только я встретила Марока.

– Эва!

Марок подбежал ко мне и схватил меня за руку. Я же выдернула ее. Не надо, солнце моё, так смотреть в мои глаза, я же не железная, увы, я хочу быть с тобой всегда, а для этого придется всего лишь на всего провести одну ночь с другим мужчиной. Нет, ничего этого я ему не сказала, просто смотрела в глаза.

Марок стиснул зубы, развернулся на одних пятках и стремительно ушел от меня, при этом дико заорав на весь дом:

– Ламинок!

Меня уже не волновало, что он с ним сделает. Я бы и сама с ним чего-нибудь сделала, например, отрезала бы его поганый язык. Но сейчас у меня другие планы и решить мне их нужно чем быстрее, тем лучше.

– Серж, идём!

– И куда ты собралась?

– Сейчас ты меня отвезёшь к Мудрейшим, думаю, знаешь, где они заседают, – он согласно кивнул, – А потом на перелетную станцию. Я возвращаюсь на Землю.

Серж только рот открыл, как я снова заговорила.

– Я прилечу сразу же, как только смогу. Ты вернешься сюда и объяснишь все Мароку, что я не сбежала и что я не намерена отказываться от него. И еще, скажи мне, сколько у меня денег на счете?

Серж озвучил сумму, а я кивнула. Этого вполне достаточно, чтобы оплатить и перелет, и поездку на Американский Континент, а также для того, чтобы встретится с Джеймсом.

Совет Мудрейших я посетила только с одной целью – известить их о своем решении и получить заверения, что после этого препятствий к нашему браку не будет. Мудрейшие удовлетворенно кивали, когда я излагала им свой план, немного приврав, что выбранный мною объект научит меня азам мастерства любви. Покидала я их уже с полной убежденностью, что все делаю правильно.

– Эва, ты хорошо подумала? – спросил меня Серж уже на станции, мы ждали, пока мои вещи погрузят на корабль.

– Может, просто разорвем контракт и уедем?

– Не могу я без него, Серж. Знаю, звучит безумно, за несколько дней так вляпаться еще не каждый сможет. Я смогла. Понимаешь, я все эти годы думала, что любовь не что иное, как сказка. А где-то в глубине души дико завидовала своим родителям. Они ведь до сих пор любят друг друга. Марок – необыкновенный и ради него я горы сверну, понимаешь? Не трогай меня, Серж, мне и так плохо. Только боюсь, ему сейчас еще хуже.

Шеф только вздохнул. Объявили о посадке, и я поднялась по трапу. Ничего, нужно только пережить и все будет хорошо. Не бывает невыполнимых задач, бывают неприятные решения.

Почти через двое суток я была на Американском Континенте. И, Господи, как же меня это радовало! Здесь не нужно было бояться нарушить какой-нибудь закон, здесь все было свое – Земля и люди вокруг. Я связалась по проектору в гостинице с другом Сержа и по совместительству агентом одной из американских звезд – Джеком. Уже давно сделала одно заключение, агенты – это особый человеческий вид, ушлый, хитрый и умный. Попробуй без этих качеств раскрути неизвестную маленькую звездочку? Ничего не получится. Поэтому, зная все, что они делают, я восхищалась и Сержем (не дай Бог, он об этом узнает!), и Джеком.

– Хай, Джек! – легко я перешла на американский язык, который так же, как и мой родной, русский много столетий назад стал общим языком на Земле.

– Это Эва Артемьева.

– Эвочка, – сразу же затараторил Джек, – Как хорошо, что ты позвонила. Как Серж? Как ваши дела?

Я спокойно выслушала не один десяток вопросов, кратко ответила на них и перешла к главному.

– Джек, я тут рядом с тобой, в гостинице «Полярис». Может, заедешь на чаёк или чего покрепче?

Он выразил бурный восторг и заверил, что через полчаса будет.

Американский Континент занимал одну треть земного шара. Был достаточно развит в промышленной и технической деятельности. И здесь, как нигде, любили шоу и развлечения. Поэтому на Континенте процветали клубы, театры, большие кинозалы и развлекательные центры. Его я называла – Континент больших детей. Они умели радоваться праздникам и сюрпризам, как не умели мы, русские. И именно на это качество американцев я очень рассчитывала.

Джек явил собой образец пунктуальности и прибыл ровно через полчаса, как и сказал. Высокий, смуглый, с кудрявыми русыми волосами и бородкой клинышком. Он обнял меня и расцеловал.

– Джек, у меня к тебе дело, – начала я с места в карьер.

– Эвочка, я уже в курсе, – перебил он меня, беря под руку, – Серж связался через галактический проектор и все объяснил.

Я даже вздохнула с облегчением, не придется тратить время на лишние объяснения, спасибо Сержу, все-таки переживает за меня.

– Отлично, Джек, и чем ты меня порадуешь? – оптимистично спросила я.

– Это тебе влетает в крупную, очень крупную сумму, – самодовольно изрек Джек.

– Что ваш мистер Мачо настолько дорог?

– Нет, Эва, – усмехнулся Джек, – Просто сама посуди, он ради этой встречи перекроит свое расписание, а у него съемки, интервью…

– Всё – всё, Джек, – примирительно подняла я руки, – Я поняла. Готовь контракт и выбери время, желательно самое ближайшее. Надеюсь, мистеру Дарину я придусь по вкусу.

– Ему по вкусу все красивые малышки, – циничная улыбка засияла на его лице, – Не понимаю только зачем тебе это нужно?

– Позволь не отвечать на этот вопрос, – рассмеялась я натянуто.

– О'кей.

Ещё с полчаса мы с Джеком потратили на обсуждения нюансов контракта, после чего он ушел.

На следующий день он приехал ко мне с уже готовым контрактом и новостями. Встреча состоится завтра, в восемь вечера в гостевом коттедже Джеймса. Меня это вполне устроило, и я поблагодарила Джека за быстрое решение моей проблемы. Что ни говори, а Джек молодец, устроить встречу с мировой известностью настолько быстро может только профессионал.

Нервничала ли я? Я и сама не могу сказать, но о Мароке старалась не думать. Усмехнулась про себя, всего каких-то две недели назад я мечтала только об этой встрече, только об этой ночи – на протяжении двух или трех лет. И вот я стою на пороге исполнения мечты, а мне этого совершенно не нужно. Перед глазами только Марок. Черт, так я не настроюсь на встречу! Ну, же, Артёмьева, где твой актерский талант?

Вечером следующего дня я готовилась основательно: не слишком яркий макияж, но тот, который выгодно выделял мои черты лица, узкое платье в пол кремового цвета и классические туфли на шпильках, волосы забрала в тугой узел, оставив маленькие завитки спереди. Я готова. Физически, но не морально.

Джек позвонил за полчаса до встречи и сказал, что ждёт меня в вестибюле гостиницы. По лестнице я спускалась неимоверно долго, по крайней мере, старалась. Джек рассыпался в комплиментах, а я только и знала, что улыбаться. К коттеджу он повёз меня на своей личной машине. Мы взмыли вверх и, как назло, ни одной пробки. Ровно в восемь я входила внутрь дома Джеймса, уже окончательно войдя в роль. И кто бы знал, что это будет самая трудная роль в моей жизни.

Коттедж был прост, но со вкусом обставлен. Ничего лишнего, классический стиль. Хозяин дома вышел мне навстречу сразу, с умопомрачительной улыбкой, в кремовых брюках и зеленой рубашке-разлетайке на внушительных мышцах. Честно, дух захватило. Столько раз я видела его только в фильмах и вот мечта половины населения Земли передо мной в реальности. Но ничего не ёкало и не дрожало. Джеймс подошел ко мне своей фирменной вальяжной походкой и прикоснулся к моей руке в поцелуе. Мне почему-то стало смешно. Наверное, это все-таки нервы.

– Здравствуйте, Эванжелина, – заговорил сладкий голос Американского Континента, – У вас очень редкое имя для русской.

– Родители постарались, – улыбнулась я ему. Почему-то не захотелось поправлять его, свое сокращенное имя я решила приберечь для близких.

– Как долетели? – осведомился он, ведя меня под руку в гостиную. Переигрываешь парень, о моем существовании ты узнал только вчера и вряд ли переживал, как я долетела.

– Спасибо, великолепно, – ответила я, продолжая играть по правилам, улыбка ко мне словно приклеилась.

– Я распорядился подать ужин, прошу вас, – пригласил он меня за стол и галантно отодвинул стул. Все-таки парень молодец, играет так, будто мы уже знакомы и знаем оба, чем закончится эта ночь, никакого стеснения. Мелькнула мысль, что это не первая встреча, за которую ему заплатили баснословную сумму. После этого возникло желание спросить у него справку о состоянии здоровья…

– Что же вы молчите, Эванжелина? – глубокий голос призывал расплавиться в истоме, но мне почему-то «не плавилось».

– Если можно, то я буду только вино, я не голодна, – наконец-то произнесла я.

Джеймс налил мне вино и начал рассказывать о фильме, в котором он сейчас снимается. Меня даже увлекла его болтовня, искусство кино я любила всегда, через полчаса я окончательно расслабилась и даже приняла участие в его монологе, задавая вопросы. Вино ударило в голову, и я искренне обрадовалась этому процессу, так будет легче. Наконец-то, мистер Мачо замолчал и вперил в меня взгляд синих глаз. А я тут же вспомнила другие глаза, которые синели исключительно для меня. Так, всё, пора начинать!

Я с легкостью встала, достала из сумочки портативный музфон, включила плавную музыку и начала раздеваться в танце. Сначала полетело платье, потом я распустила волосы, и они волной спустились ниже плеч. Глаза Джеймса загорелись знакомым мне огоньком. Я призывно улыбнулась и расстегнула застежку бюстгальтера. На мне оставались только кремовые трусики и чулки, когда он подорвался ко мне и, сжав в объятьях, прильнул в поцелуе. Господи, а я так надеялась, что не будет так противно! Зря надеялась. Может, дальше будет лучше? Глазами поискала что-нибудь мягкое в этой комнате и увидела кушетку недалеко от Джеймса. Буквально опрокинула его туда и уселась верхом. С отчаяньем прильнула к его губам сама.

Грохот я услышала все еще сидя на Джеймсе. А потом в комнату ворвался разъярённый Марок. Мне казалось, у меня глаза из орбит повылазят. При виде запыхавшегося Сержа за спиной моего мужчины у меня вообще приключился культурный шок. Меня грубо стянули с мистера Мачо и отдали в руки Сержа.

Мистер Дарин наконец-то очнулся и при виде грозного Марока заверещал как девка:

– Изибнисец!

Вот это да! Налет бесстрашного героя мигом слетел и превратился в ничто.

– Заткнись! – прошипел Марок, – Убью.

Он поднял мое платье с пола и бросил его мне.

– Оденься! – приказал он.

Я быстро натянула платье и взяла в руки сумочку. Марок, не церемонясь, схватил меня за руку и двинулся к выходу, бледный Серж – за нами. Почти на самом выходе мой мужчина обернулся и в бешенстве посмотрел на дрожащего Джеймса.

– Не вздумай посылать за нами своих людей, иначе я вернусь и убью всю твою семью.

Бедолага Джеймс закивал, все еще оставаясь в лежачем положении на кушетке.

Всю дорогу к перелетной станции он не проронил ни слова, и только когда мы зашли в его каюту, я по-настоящему испугалась. Глаза горели огнем, он вцепился в мои руки железной хваткой, наверняка синяки останутся.

– А если бы я не успел!? – заорал он.

Я стиснула зубы, стучащие от страха, и ответила:

– И чего ты добился своей ревностью? Совет никогда не разрешит нам пожениться, а на год я не согласна!

– Совет вынужден был согласиться, слышала меня? – прорычал он и схватил меня в охапку, – Ты моя, Эва. Обряд состоится через неделю. И будь уверена, что я буду единственным мужчиной, который когда-либо тебя коснется!

От его слов я онемела и как рыба открыла рот.

– Что значит «был вынужден, согласится»? Что ты сделал Марок?

Он через силу мне улыбнулся и покачал головой.

– Это уже не важно. Важно, что теперь мы вместе.

Дверь исчезла и на пороге появился все еще бледный шеф и посмотрел на нас, будто мы совершили великое преступление.

– Марок, я же просил вас, действовать культурно, цивилизованно, а не устраивать бесплатный концерт. Вы хоть понимаете, что Джеймс Дарин – мировая известность и то, что мы выбрались оттуда живыми и здоровыми, явно…

– Моя заслуга, – перебил его грозный Марок, – Этот членистоногий ещё дёшево отделался! Хотя бы прислушаться к моим словам, на это ума у него хватило.

– Серж, вини себя, – вмешалась я в спор, – Насколько я понимаю, незабываемую встречу Марока с Джеймсом устроил ты?

– Я же не знал, что он так себя поведет! Видела бы ты, что он в доме устроил, когда ты уехала! Сомневаюсь, что хоть что-то выжило в его комнате!

– Может, хватит меня обсуждать? – рявкнул Марок и Серж исчез из виду. Марок следом за ним подошел к двери, нажал какие-то кнопочки и дверь закрылась. «Выход заблокирован» – металлическим голосом известил автоинформатор. Когда он обернулся ко мне, стало не по себе – суровые черты заострились, придавая лицу хищный вид, глаза то и дело меняли свой цвет с зеленого на карий и наоборот. Видно пытается успокоиться, да никак не может. Он твердым шагом подошел к шкафу возле стены, нажал кнопочки, и дверцы отъехали в сторону. Перед глазами появился бар, с неимоверным количеством спиртного и какой-то мути в бутылках. Он достал бокалы, налил мне красное вино, а себе зеленоватую жидкость и подошел ко мне.

– Пей, – протянул мне бокал.

– Я не хоч…

– Выпей, Эва! – снова рявкнул, и я поспешно взяла бокал из его рук, понимая, что сейчас с ним лучше не спорить. Только после того, как я осушила свой бокал, он большими глотками выпил своё.

– Кажется, это вино вы пили с…

– Марок, не надо…

– Что не надо? – он со стуком поставил свой бокал на стол, – Ты предпочла решить все сама, вместо того, чтобы посоветоваться со мной!

Мне стало обидно, настолько обидно, что слезы навернулись от злости. Нет, вы подумайте, я тут страдаю из-за его дурацких законов, и он же ставит мне это в вину! Закусила губ со всей силы, лишь бы не разревется, но предательские слезинки уже потекли по моим щекам.

– Эва, милая…

Проморгала непрошенные слезы и наткнулась на его растерянный взгляд.

– Налей ещё! – протянула ему свой бокал, Марок без слов сделал то, о чем просила. Вот сейчас напьюсь и все ему скажу!

Выпила, поставила бокал на стол и почувствовала его нежные руки, обнимающие меня.

– Эва, неужели ты бы это сделала?

– Да. Потому что хочу быть с тобой. Потому что люблю тебя.

Он замер, а я поняла, что язык развязался. Почувствовала, что прижал еще сильнее и уткнулся лицом в мои волосы.

– Господи, почему ж все так сложно? – кажется, сказала это вслух.

Он увлек меня на кровать, сел рядом и погладил по лицу.

– Тяжело тебе со мной будет, – через какое-то время сказал он.

– Ну, мы же справимся? – все-таки я безнадежная оптимистка.

Марок улыбнулся и коснулся моих губ легким поцелуем. Не знаю, чего он там замышлял, я же задумала гораздо больше, чем поцелуй. Рывком расстегнула его рубашку и обвила его руками, прижавшись всем телом. Его хватило ненадолго, дыхание участилось и он, не лучше, чем я, просто сорвал платье с меня и выкинул, как ненужную тряпку. Похоже, из каюты я выйду в простыне. Я потянулась к его брюкам, но руки, как назло, не хотели меня слушаться. Марок оторвался от меня на секунду, и брюки полетели в другой конец комнаты, а я замерла. Когда я фантазировала, какой он будет без одежды, я сильно преуменьшала. Очень сильно. Как под гипнозом я видела, как он медленно стягивает с меня трусики.